Монстрогеддон-2: Революция

Мне нравятся все женщины на свете, Блондинка иль брюнетка всё равно. Признаюсь, не бросая слов на ветер, Что для себя решил уже давно. За милых дам, за милых дам Я даже родину продам. Без милых дам, без милых дам Как день прожить – не знаю сам...       Шуфутинский М.З., пародия на песню «За милых дам», сборник О, Женщины, 1995 г. 15 августа, 2018 г. 04:27 РМ; Великобритания, графство Беркшир, город Виндзор.       Невзрачный серенький денек, характерный для Юго-Восточной Англии и нагонявший тоску впечатлительным и меланхоличным натурам, не мог нарушить атмосферу праздника в уютном мирке небольшого городка, сочетавшего в себе стили, как Высокого Средневековья, так и имперской роскоши второй половины XIX столетия. В просторном загородном поместье в этот день было средоточие празднества, сочетавшего в себе чопорную строгость и церемониальный протокол, а также атмосферу непринужденности и лоска аристократических салонов трехвековой давности. Нет, это были не очередные грезы режиссеров-монархистов, в очередной раз изобразивших на своих кинолентах мнимый лоск самодержавной России, «которую они потеряли», сплошь и рядом состоявшей из вальсов Шуберта, хруста французской булки, где лицом страны были благородные дворяне, поручики голицины и корнеты оболенские, счастливые и холеные крестьяне, умиравшие исключительно от заворота кишок, и фабрично-заводские рабочие, имевшие зарплату современного топ-менеджера крупной корпорации. Это не был, упаси Боже, разнузданный аналог Куршевеля, где толпы нуворишей тонули в ваннах с шампанским или мерились, чья валютная куртизанка окажется дороже. Нет, это было всего-навсего поместье Фрогмор-хаус, загородная резиденция членов британской королевской фамилии, где в данный момент проходил торжественный банкет в честь 69-го дня рождения Анны Елизаветы Алисы Луизы – единственной дочери правящей королевы.       Хотя празднества отмечались в частном порядке, без каких-либо официальных торжеств, в Фрогмор-хаус съехалось множество гостей: от августейших родственников именинницы из правящего дома Виндзоров до членов Кабинета министров, отдельных уважаемых членов обеих палат британского парламента и влиятельных магнатов, принадлежавших к той или иной ведущей партии Соединенного Королевства. Некоторые из гостей прибыли ненадолго, чтобы засвидетельствовать согласно протоколу почтение одному из наиболее уважаемых членов королевской фамилии, однако большинство было в официальных списках приглашенных и остались на банкете. К этому времени, когда торжественный обед закончился, а представители прессы были удалены из загородной резиденции, хозяева поместья организовали бал и теперь под сводами просторного зала, украшенного в строгом стиле классицизма, неспешно кружились танцующие пары под музыку «Kaiser Walzer» Штрауса-младшего. Из наиболее высоких особ, присутствовавших на дне рождения принцессы Анны, был принц Ричард, двоюродный дядя именинницы, и его супруга, младшие братья Анны – Эндрю, герцог Йоркский, и Эдвард, граф Уэссекский. Родители Анны и старший брат, наследный принц Чарльз, поздравили ее раньше всех, еще с утра, после чего отбыли в замок Балморал, в Шотландию, где царствующая королева и ее престарелый супруг имели обыкновение отдыхать в конце лета.       Помимо двоюродного дяди и братьев, их супруг, и бесчисленных племянников и племянниц, на балу присутствовали и другие представители аристократии, а также наиболее состоятельные люди Британских островов. Среди них на празднике были герцоги Венсминстеры, Сазерленды, Веллингтоны, Аберкорны, Нортумберленды, Куинсберри, Мальборо, Сент-Олбансы, Сомерсеты и Норфолки, маркизы Гамильтоны, Уотерфорды, Солсбери, Твиддэйлы и Уинчестеры, графы Скарборо, Дерби, Суррей и Пэмброки, виконты Ипсвичские, Вудстоки, Вильерсы, Фолкленды и Роксбери, Архиепископ Йоркский и епископы Лондонский и Глостерский. Это – не считая младших по титулу и званию наследственных и пожизненных пэров, заседавших в Палате лордов и наиболее состоятельных людей из правящего класса Соединенного Королевства. Указанное торжественное мероприятие было примечательно не только чествованием наиболее популярной из представителей дома Виндзоров после самой королевы, но и несколькими примечательными новичками, совсем недавно представленными высшему свету по такому удобному поводу. Речь шла об Элеоноре и Беатрисе, двоюродных племянницах Эдмунда Герберта, графа Карнарвонского, которые, по слухам, долгое время росли где-то на Новой Зеландии и совсем недавно прибывшие в Англию. Едва о них узнал высший свет, как эти два прекрасных цветка произвели настоящий фурор своей красотой, изысканными манерами и тонким, проницательным умом. Хотя Элеоноре можно было дать, максимум, 24-26 лет, а Беатрисе – 19-21 год, они производили впечатление благородных дам, в общении с которыми можно было провести немало приятных и полезных душе минут, ради которых в прежние времена кавалеры были готовы продырявить друг друга на дуэлях. Неудивительно, что юные леди Карнарвон недолго скучали без достойного общества – в настоящий момент старшая из сестер медленно кружилась в обществе с Альфредом Гамильтоном, одетого в мундир морского офицера, а младшая танцевала с бойким молодым человеком, отпрыском из рода Монтгомери. Остальным же претендентам оставалось только дожидаться своей очереди или тихо завидовать. Более везучие из кавалеров, подпавших под чары белокурой и голубоглазой Элеоноры и огненной шатенки Беатрисы, как бы ненавязчиво пытались вовлечь в разговор Эдмунда Герберта, желая узнать побольше о его родственницах, их вкусах, привычках, хобби и иных увлечениях. Однако немолодой уже граф был немногословен и скуп на эмоции, словно он относительно недавно перенес какое-то недомогание.       В это время морской офицер, также подпавший под чары прекрасной незнакомки, пребывал на седьмом небе от счастья, кружась с ней в танце так, что бело-голубое атласное платье напоминало распустившийся бутон экзотического цветка. Между двумя молодыми людьми под медленную торжественную музыку, наигрываемую оркестром, завязался неспешный разговор. - Вы в самом начале мимоходом упоминали, что лорд Карнарвон ваш дальний родственник… - начал осторожно и издалека Альфред. – Право, я и подумать не мог, что у бездетного и любящего жизнь отшельника графа Герберта есть такие очаровательные родственницы. - Маркиз на редкость наблюдателен и проницателен, - ответила сдержанно Элеонора, но с самой теплой и искренней улыбкой. – Действительно, мой дядя очень скромный человек, любящий тишину сельской местности, вдали от шумных городов, несмотря на свое благородное происхождение. В последние годы он редко входил в светское общество, предпочитая неспешную рутину управления своим имением в Уэльсе, игру в крикет с редкими гостями из соседних мэноров и ежегодную конную охоту на лисиц. Неудивительно, что о нас с Беатрисой почти ничего не знали в Лондоне до нашего прибытия в Англию. В конце концов, после смерти нашего бедного отца в море, мы остались единственными живыми родственницами дяди Эдмунда. - Ее королевское Высочество, когда вас представляли ей еще перед началом праздника, весьма благожелательно отнеслась к вам с вашей очаровательной сестрой, - кивнул в знак согласия Гамильтон. – Осмелюсь сказать со всей прямотой: вы стали настоящей звездой мероприятия сразу после самой принцессы Анны. Вряд ли я вам открою сейчас тайну, сказав, что в высшем свете о вас ходит так много слухов уже которую неделю.       Светловолосая и ясноглазая Элеонора на слова морского офицера рассмеялась с детской непринужденностью. - В самом деле, маркиз? – игриво произнесла она, впервые встретившись с восхищенным взглядом молодого человека. – И что же говорит о нас с сестрицей высший свет Британии? - О-о, самое разное, леди Карнарвон… - рассмеялся в свою очередь Альфред, аккуратно беря за талию партнершу. – Я знаю, что это всего лишь слухи и не всем им следует верить… Первое, что всколыхнуло все сообщество благородных пэров, это судьба вашего отца, да примет его Господь в Царство Небесное. О нем было так мало известно, что многие даже начали сомневаться, что у графа Герберта вообще когда-то был двоюродный брат. Если бы не тот факт, что сам лорд Карнарвон публично не развеял эти сомнения, все так бы и до сих пор об этом судачили. - Я понимаю их сомнения, - со всей серьезностью ответила Элеонора. – Действительно, сложно поверить в существование человека, если он так долго прожил вдали от Англии и погиб на чужбине. Дядю Эдмунда едва не хватил удар, когда он узнал о постигшем нас с сестрой несчастье. Он был так любезен, что пригласил нас с Беатрисой погостить у него до конца года в его особняке в Уэльсе, понимая насколько нам тяжело было оставаться в Пальмерстон-Норте. - Сочувствую вам с сестрой, миледи, - тихо произнес морской офицер. – Прошу меня простить за весь этот разговор, напомнивший вам об ужасном происшествии с вашим отцом. Теперь я вполне понимаю причину казавшейся всем загадкой болезни графа Герберта. Еще раз, извините, если я вас чем-то задел своими неуместными расспросами… - Ну что вы… Альфред, - ободряюще улыбнулась молодому человеку Элеонора своими яркими алыми губами. – Наоборот, чем чаще вспоминаешь о светлых днях, проведенных с ушедшими от нас дорогими людьми, тем быстрее залечиваются душевные раны. Спасибо вам за участие и снятое бремя с души…       В этот момент оркестр начал играть один из полонезов Вебера и все танцующие пары выстроились друг за другом по краям бального зала вслед за ведущей, которую на этот раз представляли принцесса Анна и ее дядя, принц Ричард. Они двинулись вдоль краев торжественным променадом, увлекая своим примером остальных гостей. Затем все пары разбились на две колонны, двинувшиеся навстречу друг другу, после чего кавалеры и дамы вскоре воссоединились после этого замысловатого маневра и закружились «звездочками» по всей площади просторного помещения. Маркиз Гамильтон, часто бывавший на подобных праздниках и официальных церемониях, на этот раз чувствовал себя неопытным мальчишкой, попавшим в тенеты опытной хищницы, ощущал себя беспомощным, идя под руку с белокурой красавицей. Он словно не видел и не слышал игры оркестра, других гостей бала и двигался как заводная кукла, не чувствуя под собой паркета. Перед Альфредом неизменно были только глаза леди Карнарвон, подобные бескрайней лазури ясного неба, милые, чуть розоватые бархатные щеки и обворожительная улыбка, за которую юноша был готов хоть броситься в морскую пучину с борта корабля, на котором он и в настоящее время нес службу. - Кто вы, моя прекрасная леди? – чуть слышно шептал Альфред, кружась со старшей из сестер в вихре танца. – Уж не богиня ли вы, сошедшая со снежных вершин Парнаса? Вы подобны древнеримской Венере, не побоюсь сказать вам эту дерзость… - Я? …Всего лишь старшая дочь Френсиса Оливера Карнарвона, - ответила ему в тон голубоглазая прелестница. - О право, вы жестоки со мной, когда так отвечаете с иронией, отказывая мне в крошечной откровенности, - произнес Гамильтон, опускаясь на одно колено и подавая руку Элеоноре, дабы она смогла сделать вокруг партнера несколько кругов. - Что вы хотите этим сказать, маркиз? – тихо спросила она, чувствуя дрожь руки молодого человека. - Не сочтите за дерзость, леди Карнарвон… - решился, наконец, Альфред, - как бы вы отнеслись к тому, чтобы наше с вами знакомство не ограничилось встречей на этом празднестве? Скажем, может ли одинокий и безнадежно влюбленный рыцарь рассчитывать на встречу с благородной дамой за столом в хорошем заведении, скажем, в «Парк-Ройяль»?       Элеонора почувствовала, как ее кавалер замер и напрягся в ожидании, старательно скрывая страшное волнение, охватившее его душу и сердце. Парень явно готовился мужественно принять удар в лице ее отказа, понимая, что давать подобные приглашения на второй день знакомства было бы слишком смелым поступком даже в нынешние времена, когда в высшем обществе произошла некоторая демократизация нравов, а тиски прежнего строгого сословного этикета заметно ослабли. - Не ослышалась ли я, маркиз? – удивленно подняла брови старшая из сестер. – Неужели ваше сердце свободно с вашим-то завидным положением в обществе и у вас до сих пор никого нет, к кому бы вы были искренне привязаны всем сердцем? - Поверьте мне на слово, леди Карнарвон, - закашлялся Альфред, - клянусь честью морского офицера Гранд-Флита Ее королевского Величества, я до встречи с вами не знал ничего, кроме разгрызания гранита науки в Итонском колледже, а позже – службы на море. Единственная женщина, к которой я был привязан всем сердцем всю сознательную жизнь, это моя матушка, да хранит ее Господь. Но это не может вызвать вопросов и очевидно, другое дело – это вы, подобная неземному видению, сошедшему с полотен Рафаэля и Пуссена. - Вот как? Неужели я настолько привлекла к себе ваш взгляд, что вы готовы вновь и вновь искать моего общества? – вновь негромко рассмеялась Элеонора. – Вы вводите меня в краску, Альфред…       Молодая женщина произнесла это таким тоном, вложив чуточку теплоты, снисходительности, и изобразив на лице неподдельное смущение, что Гамильтон едва не потерял голову от радости, прочитав в этом готовность к согласию. - Так каков будет ваш ответ? Прошу, сжальтесь над вашим покорным слугой, дабы избавить его от смертельных мук томления, - произнес офицер, собрав всю волю в кулак. - Я думаю, что герой может рассчитывать на получение достойной его награды, пусть даже в качестве небольшого поощрения или аванса, - после короткой паузы изрекла, наконец, Элеонора. – Хорошо, маркиз, я согласна. На котором часу вам удобнее, чтобы мы встретились за уютным столиком? - О, вы делаете меня самым счастливым мужчиной на свете! – просиял Гамильтон. – Что скажет моя прекрасная леди, если мы встретимся завтра, в половине шестого, в парке на берегу озера Дорни-Лэйк на набережной недалеко от входа? Если будет угодно, я закажу прогулку на лодке, самой лучшей, которой только пожелаете… - Ах, Альфред… Альфред… - погрозила ему пальчиком Элеонора. – Вы просто не оставляете мне выбора, кроме как принять ваше предложение. Глядя на вас, я боюсь, что в случае отказа вы просто броситесь вниз головой на дно этого озера прямо с этой самой лодки.       Молодой человек, слушая ее, едва не закричал в порыве чувств: «Непременно брошусь!», но вовремя сдержался, понимая, что это было бы неуместным ребячеством в подобной обстановке. - Что ж, маркиз, я полагаюсь на вашу честь офицера флота Ее Величества и приду в назначенное время увидеться с вами, - тихо произнесла она. – Я надеюсь, что в вашем обществе бедная и беззащитная девушка будет чувствовать себя в спокойствии и безопасности, как за каменной стеной.       Совсем неподалеку от этой колоритной парочки разыгрывались не менее бурные страсти. К этому времени, когда Беатриса и юный Монтгомери непринужденно общались на различные темы, слово старые добрые друзья, оркестр уже играл итальянскую куранту, быстрый темп которой заметно оживил развеселившихся гостей принцессы Анны, ускорив движения танцующих пар. - Скажите, прекрасная и благородная Беатриче, - нарочито изменил Монтгомери ее имя на итальянский манер, - как давно вы прибыли в Англию? Как вам наша страна? Не скучаете ли вы по своей родине, право, в Новой Зеландии, наверное, не такой скверный климат, как здесь? - Мы с сестрой гостим у дяди Эдмунда уже с полтора месяца, - отвечала она молодому человеку. – Вы попали в точку, граф, когда сказали, что мы скучаем по родному дому, с которым нас связывало столько воспоминаний из нашего детства, однако вы напрасно считаете, что климат в Англии так ужасен. Порой, в южных странах бывает слишком много яркого солнца… - Ха-ха, - рассмеялся Монтгомери, выдавая в себе характер несколько легковесного балагура и весельчака, - может вы и правы, миледи. Иной раз благочинные британские дамы из высшего общества преувеличивают опасность от солнечных ванн при отдыхе в тропиках, предпочитая солярии, но в чем-то с вами можно согласиться. Круглый год без единого дождика провоцирует глобальное потепление вместе с засухой. Именно поэтому к нам от самого Сахеля ежегодно идут, спасаясь от голода и опустынивания, толпы мигрантов, требуя пособий и провоцируя этим самым рост налогов на состоятельных и честных подданных Ее Величества. А теперь ко всем бедам туда пришла еще и война, о которой вы, наверное, уже слышали… - Бедные люди, - едва не прикрыла рот ладонями Беатриса, - они, должно быть, очень сильно страдали, если шли через пустыню! - Простите, миледи, - осекся Монтгомери, - простите, что заболтался как всегда и завел неподобающую сегодняшнему празднику тему и расстроил очаровательную как царица Семирамида даму. Поговорим о более приятных слуху темах, если леди Карнарвон, конечно, не будет против… - Оставьте это, Николас… - примирительно произнесла младшая сестра Элеоноры, позволив себе легко улыбнуться. – В конце концов, вы не на исповеди у священника, а на празднике. Давайте просто веселиться дальше! - Вот этот ответ по нраву потомку древнейшего и благороднейшего рода Монтгомери! – довольным тоном ответил молодой человек. – Чем грустить на ровном месте, и правда, лучше продолжать развлечение в танце, заодно и мило провести время в занимательной беседе… Вот скажите, моя очаровательная леди, правда ли, что туземцы из народа маори до сих пор имеют обыкновение ходить в традиционной одежде, то есть, в набедренных повязках? Рассказывают, что только им по специальному распоряжению правительства дозволено бродить по центральным улицам крупных городов почти нагишом! Еще говорят, что у них сохранился обычай каннибализма. Ходят слухи, будто бы во время зимнего солнцестояния маори выкрадывают одного приглянувшегося им туриста и в тайном святилище варят его в крокодиловом соусе, якобы притягивая всему племени удачу на весь предстоящий год.       На милом личике язвительной и острой на язычок младшей сестры Элеоноры на мгновение появилось выражение растерянности, которое тут же сменилось на притворную маску глубокого оскорбления. - Фи, граф! Да что вы такое говорите девушке из благородного общества?! – поддразнила его Беатриса, что было единственно правильным выходом в ее ситуации. – Кто вам рассказывает такого рода странные побасенки? Разумеется, в каждом слухе есть своя доля преувеличения! - Ой, простите вновь великодушно, - издал нервный смешок Николас, - порой меня и вправду слишком далеко заносит. Выходит, что подробности про крокодиловый соус были и вправду преувеличением, как я и подозревал…       Парочка, не переставая кружиться в танце, дружно рассмеялась очередной шутке, после чего младшая из сестер лукаво стрельнула в своего кавалера обоими глазками. - Ая-яй, граф, смотрите у меня, не забалуйте, - шутливо пригрозила своему собеседнику Беатриса. – Иногда ваши розыгрыши могут зайти слишком далеко… - В самом деле, я настолько ужасен? – в свою очередь усмехнулся Монтгомери так, что его аккуратные усики слегка подернулись. – Что если падший ангел получит возможность на исправление и вновь обрести некогда утраченный Эдем? - Не шутите так, граф, - внезапно вздрогнула девушка, словно услышала давно знакомое имя. – Некоторые вещи лучше не стоит произносить всуе. - Слушаюсь и повинуюсь, - произнес Николас с видом кающегося грешника. – Так есть ли у заблудшей души возможность исправить свои совершенные ошибки? - Ммм… дайте подумать, - нарочито долго растянула ответ Беатриса, чтобы поддеть графа, - пожалуй, что есть способ. Леди может сменить гнев на милость, если отведает… э-э… сладкого льда, нет… холодной патоки…       Монтгомери глядя на мучительные потуги девушки подобрать подходящие слова, снова не удержался от смеха. - Чему я стал свидетелем? – произнес он. – Неужели очаровательная леди Карнарвон первый раз в жизни увидела мороженое? Неужто ли в Новой Зеландии никто не знает об этом десертном лакомстве? Извольте, я сейчас позову камердинера, и он подгонит вам хоть целую тележку мороженого! - Нет-нет, что вы, граф, - возразила ему Беатриса. – Я имела в виду совместный фуршет, на котором мы в более уединенной обстановке сможем продолжить нашу познавательную беседу. Что вы на это скажете? - Хм, миледи, это просто чудесно… я и не предполагал, что наши желания во многом совпадают, - весело подмигнул партнерше Николас. – Вас устроит небольшая прогулка верхом по Виндзор-Грэйт-Парку с трех до четырех вечера, после чего я закажу для нас лучший гостиничный номер в «Леголенде»? Торжественно обещаю вам, что вы опробуете самое лучшее в Британии мороженое, которое только можно придумать! - О-о, Николас, уж не хотите ли вы купить бедную девушку, поманив ее на изысканные яства? – вновь поддразнила молодого человека Беатриса, бросив на него вызывающий взгляд. – Вы пробуждаете во мне волнение… - Нисколько нет, моя прекрасная графиня! – с притворным ужасом на лице произнес Монтгомери. – Я только лишь надеялся сделать приятное даме, угостив ее лучшими сортами мороженого, но если она против… - Тсс, тише, милостивый государь, - остановила его сестра Элеоноры. – Я согласна с вашим предложением. По-моему, идея с конной прогулкой просто замечательна. - Великолепно, в таком случае завтра в три я буду ждать вас у входа в Виндзор-Парк с заранее подготовленными арабскими жеребцами, - со всей любезностью произнес Николас. - Ладно, уговорили… А теперь давайте сосредоточимся на танце, а то ожидающие своей очереди благородные шевалье готовы меня, да и вас, съесть своим взглядом.

******

Некоторое время спустя…       Вечер определенно обещал быть томным. Когда молодой маркиз Гамильтон добивался свидания с запавшей ему в душу старшей из сестер, он и не мог предположить, что время, проведенное с возлюбленной, может быть настолько сладостным и идеальным. Во время прогулки по озеру на лодке с Элеонорой, в которой молодой человек взял на себя роль гребца, Альфред дорожил каждым мигом, проведенным с леди Карнарвон. Происходящее с ним было словно сцена из какого-то фантастического сна в такой степени, что порой молодой офицер боялся, что это дивное белокурое и светлоглазое видение развеется перед ним как дым и он проснется в своей постели, вернувшись в прежние серые будни, где нет места подобным ангелам во плоти. Впрочем, с наступлением позднего вечера, уже после завершения прогулок по парку, маркиз и в самом деле оказался в спальне, правда, не в столь ужасном контексте, как он опасался во время катания на озере. Теперь парочка сняла номер в «Парк-Ройяле» - лучшей из гостиниц в небольшом городе к западу от Лондона. Поскольку номер на третьем этаже отеля располагался в угловой части третьего этажа, из его окон открывался роскошный вид. На южной стороне открывалась панорама тщательно подстриженных лужаек в городском парке, поля для игры в гольф и пруд с водоплавающими птицами, тогда как из западного окна, слегка прикрытого шторами, виднелись силуэты неоготических городских домов и острые, зубчатые шпили кафедрального собора, странным образом сочетавшихся с интерьером комнаты, выдержанном в темно-красных и золотисто-коричневых тонах. В этой интимной и располагающей к разного рода приятным вещам обстановке молодые люди проводили остаток дня за бокалами хорошего испанского вина и вместе любовались видом, открывшимся из окон гостиницы. - Скажите, леди Карнарвон, - первым нарушил тишину маркиз Гамильтон с явным выражением обеспокоенности на лице, - о вашей задержке не будут волноваться ваши домашние, то есть ваша младшая сестра и граф Герберт?       Элеонора едва удержалась от ехидной усмешки, услышав про «волнение родичей». Она прекрасно знала, что Беатриса проводит время отнюдь не в тревоге и волнениях, а столь же приятным образом, как и она сама – с приглянувшимся ей молодым человеком. Что же до двоюродного дядюшки… то молодая женщина знала хорошее, безотказное средство против вредного для душевного здоровья беспокойства и волнения, но сейчас следует сосредоточиться на самом свидании. - Альфред, давайте уже на «ты», сколько можно уже повторять это, что мы на свидании? – бросила Элеонора упрек своему кавалеру.       Молодой человек не нашелся, что на это ответить, а лишь слегка порозовел, словно робкий девственник перед многоопытной «светской львицей». - Что до твоего беспокойства, мой милый маркиз, - продолжила она, процеживая кончиками губ красную жидкость в бокале, - то оно излишне: я предупредила обо всем дядюшку и сестру. Да и здешний городок такой уютный и безопасный, в котором на каждом углу видно констебля на посту… - Простите меня за волнение, Элеонора… просто, видимо… мои нервы уже никуда не годятся, - пробормотал моряк. – В ваших глазах я, наверное, сильно упал: сижу перед вами и всякий бред несу…       Девушка при этих словах отставила в сторону бокал с почти допитым вином и как-то странно посмотрела своими яркими голубыми глазами на взволнованного маркиза. - О чем вы говорите, Альфред? – удивленным тоном спросила она. – Прогулка на лодке была чудесной. Мне она напомнила детство, когда отец катал меня похожим образом на озере Ротоаира, в Новой Зеландии. Наоборот, спасибо тебе за незабываемое свидание.       От слов белокурой красавицы Гамильтон заметно приободрился, и в его глазах заметно прибавилось уверенности вместе с затаенной надеждой. - По правде говоря, - сказал он, - я и не рассчитывал, что вы дадите мне согласие провести в моем обществе полдня. Все-таки мы едва знакомы… - Удивительное дело, Альфред, - улыбнулась старшая леди Карнарвон, - я испытываю такие же смешанные чувства, которые, наверное, в эти минуты ощущаете в себе и вы. Несмотря на то, что я до вчерашнего бала не знала вас, тем не менее, в глубине души вы мне уже тогда нравились. - Прошу вас, не шутите так, Элеонора! - едва не поперхнулся Гамильтон от целой гаммы противоречивых эмоций, вызвавших в сердце молодого человека настоящий пожар от услышанных им слов возлюбленной. – К большому моему стыду, я просто боюсь, что вы… ваше присутствие, ваши слова, словом все, что есть передо мной… может оказаться видением. Но что больше всего я опасаюсь, это ваши теплые слова, могущие оказаться розыгрышем. - Ах, мой милый маркиз, не будьте вы настолько малодушны, - хихикнула в рукав девушка. – Если вы настолько недоверчивы, то можете прямо здесь ощупать и потрогать меня, убедившись, что перед вами не фантом, не призрак, а реальный человек. В качестве исключения и в знак особого доверия и позволю вам сделать это.       Озорной взгляд голубых глаз молодой женщины, ее легкая, игривая раскованность и в то же время холодная неприступность аристократки окончательно выбили из колеи маркиза Гамильтона, заставив его густо покраснеть. Положительно, он больше не мог противостоять женским чарам и готов был пасть перед своей богиней на оба колена и поклясться ей в верности до гробовой доски. Если бы не охвативший офицера ступор, то возможно он так бы и поступил, закрыв глаза на этикет. - Ну что вы, маркиз? Пожалуйста, не смотрите на меня таким голодным взглядом… это меня смущает, - с вызовом произнесла Элеонора, приняв вид робкой провинциалки-недотроги. - Пр… простите, миледи… - судорожно сглотнул комок в горле Гамильтон, - но ваши глаза, ваше милое лицо и ангельские губы… я так больше не могу…       Видя адские муки и внутреннюю борьбу в душе молодого человека, Элеоноре стало его даже немножко жаль. - Давайте выпьем, - предложила она, наполняя поочередно доверху оба бокала.       Бросив в сторону леди Карнарвон благодарный взгляд, офицер мигом осушил свой кубок, стараясь привести свои мысли в порядок. Его очаровательная дама, напротив, медленно растягивала процесс, наслаждаясь приятным послевкусием вина. - Элеонора, мне нужно у вас кое-что спросить, - решился маркиз, наконец, нарушить затянувшееся молчание. – Скажите, эти ваши слова… про то, что я вам нравлюсь… Может ли несчастный рыцарь, пораженный в самое сердце стрелой Купидона, рассчитывать на благосклонность дамы, сидящей прямо напротив меня, красота которой подобна Мэрилин Монро, обаяние сравнимо с принцессой Дианой, а острый ум и грация сопоставимы с Клеопатрой Египетской?       На милом личике Элеоноры, зардевшемся от сыпавшихся из уст молодого человека комплиментов, появилось хитрое, лукавое выражение, характерное для многих женщин, сумевших заглянуть в душу их кавалеров и прочитать в ней то, что многие панически боятся вынести на устах своим возлюбленным. В ее белокурой головке начало зарождаться некое подобие плана. - Мой милый Альфред, - начала леди Карнарвон медовым голоском, стреляя при этом в робеющего молодого человека насмешливыми взглядами, - я думаю, что рыцари, доказавшие словом и делом преданность своей даме сердца, вполне могут рассчитывать на достойное вознаграждение. Расскажите мне подробнее об этом благородном страдальце и возможно… я смогу каким-нибудь образом исцелить его чувственные и душевные раны и недуги.       Во взгляде голубых глаз ангельского вида красавицы читался настолько явный вызов и попытка поддразнить своего нерешительного кавалера, что тот сообразил, что леди Карнарвон начинает поглядывать на него свысока и просто играет с ним, как с сопливым мальчишкой. Маркиз Гамильтон понял, что если сейчас он опять поведет себя нерешительно, то упадет в собственных глазах как мужчина, как офицер Гранд-Флита Ее Величества. Моряка обуяла злость на самого себя, на собственную беззащитность перед прекрасной, но дерзкой хищницей, уже более получаса игравшей с ним в кошки-мышки. Нужно было решаться: сейчас или никогда! - Леди Карнарвон… Элеонора, - собрав всю волю в кулак, произнес Гамильтон как можно более твердым голосом, - в тот день, когда я впервые увидел вас на празднестве дня рождения Ее королевского Высочества, я понял одну вещь. Отныне и до конца жизни я более не смогу встретить женщины, которая бы настолько запала мне в душу и привлекала своей неземной красотой, благородством, живым умом и веселым нравом, вроде Вас. Поэтому я хочу вас спросить, что вы скажете насчет того, чтобы стать моей невестой? Вы, как я уже сказал, весьма умны, имеете благородные манеры и отличное воспитание, прекрасны собой и я более чем уверен, что мои родители сразу вас полюбят как родную дочь, едва увидят. Мне остается лишь надеяться, что вы, Элеонора, сможете снизойти до моих чувств к вам, а лорд Карнарвон не будет возражать против нашей помолвки. Что скажете, Элеонора, согласны ли вы с моим предложением?       Брови белокурой прелестницы удивленно поднялись кверху от неожиданной перемены в молодом человеке, которого она поначалу сочла за легкомысленного мальчишку. Она явно не ожидала такого внезапного и смелого признания, что даже не нашлась сразу, что ответить. Заметив озадаченность на лице Элеоноры, офицер снова занервничал, неправильно расценив ее реакцию на его слова. - Леди Карнарвон, прошу, не спешите с ответом, подумайте над моими словами дайте ответ в удобное для вас время! – воскликнул Гамильтон. – Я понимаю ваше смятение… как-никак, мы знакомы от силы полторы суток. - Ну почему же, мой дорогой маркиз, я согласна, - неожиданно тихим голосом произнесла старшая сестра Беатрисы. – Помните, что я пять минут назад сказала? «Рыцари, доказавшие преданность даме сердца, могут рассчитывать на достойное вознаграждение». Разве это не так в вашем случае, милый Альфред?       Гамильтон отшатнулся. Молодой офицер замер как громом пораженный, явно не ожидая такого быстрого отклика на его признание. Неужели он выхватил у капризной судьбы счастливый билет, столь редко выпадающий в жизни? Или это все-таки сон и через минуту он проснется, а красавица перед ним растает как мираж в знойной пустыне? В то время как душа его пела, а сердце бешено колотилось, разум маркиза кричал с надрывом: «Этого не может быть! Все выглядит слишком хорошо, чтобы оказаться явью!»       Альфред вздрогнул, ощутив соприкосновение его ладони с рукой леди Карнарвон. Она показалась офицеру неестественно холодной. - Элеонора? – пронесся эхом его голос в сгущающихся потемках гостиничного номера. - Эй, слышишь тигр? – прошептал сладостный голос ему под ухо, в то время как ухоженные белые руки сомкнулись у него за спиной. – Ты мне тоже нравишься, Альфред… С самого начала понравился. Такой статный, такой мускулистый и… такой вкусный… - Прости, что? – произнес громким шепотом Гамильтон, подаваясь навстречу ее объятиям. - Я хочу тебя, Альфред, - повторился сладкий голос, сводивший его с ума, - Я хочу тебя… здесь и сейчас, ибо близок час, столь любимый поэтами, влюбленными и Детьми Ночи.       Туманная завеса перед глазами молодого человека, ошалевшего от привалившего ему счастья начала немного спадать, и он увидел себя стоящим в полутемной комнате напротив леди Карнарвон, удерживающей его в тесных объятиях. На миг Гамильтон опешил, чувствуя определенное противоречие и неестественность происходящего. Вроде бы пять минут назад он распивал вино при ярком свете вечернего солнца и признался в любви Элеоноре, а теперь за окном были сумерки и на восточной стене и части потолка гостиничного номера медленно угасали бледно-оранжевые отблески последних лучей недавно закатившегося за горизонт солнца. «Неужели я проспал наяву несколько часов подряд?!» - мысленно ужаснулся маркиз. – «Я же отчетливо помню, что от силы пять минут назад солнце было еще довольно высоко на небосклоне, а бутылку с вином открыли без пятнадцати шесть! Положительно, или я сплю, или я окончательно спятил!»       Вернула маркиза к действительности опять-таки Элеонора, дразняще куснувшая его за мочку левого уха. - Альфред… милый, ты такой забавный, когда выглядишь растерянным, - услышал офицер умиротворяющий голос белокурой прелестницы. Ее глаза странно заблестели в полумраке комнаты. - Обними меня, - потребовала девушка, привлекая к себе Гамильтона.       При виде в такой запретной, но желанной близости этих маленьких полных губ, милого личика с чуть розоватыми щеками, томного, манящего взгляда синих глаз, соблазнительных и дразнивших воображение выпуклостей под атласным платьем у Альфреда рухнули последние барьеры, отделяющие поверхностный образ цивилизованного человека от дремлющего в подсознании его дикого предка, вышедшего два миллиона лет назад из тропических лесов Восточной Африки. Мутное, всепоглощающее желание хлынуло Гамильтону в голову из паховой области, наэлектризовывая все его существо до предела. Изголодавшийся ненасытный монстр, вырвавшийся из темных глубин души, требовал теперь щедрого подношения, игнорируя жалкие попытки рассудка одержать верх над охватившим его тело пожаром какой-то сверхъестественной страсти. Алчущие руки сами собой обхватили девушку за талию, чтобы затем с жадностью ощупать ее соблазнительные бедра, словно им был не нужен никакой Альфред. Элеонора после вялой попытки противодействия подалась навстречу молодому человеку, еще крепче обхватывая его за плечи. Миг спустя их губы сомкнулись в страстном танце в потемках, словно бабочки во время брачного сезона. Парочка сделала пару неуверенных шагов, не разжимая объятий, а затем упала на широкую двуспальную кровать с кружевным одеялом, подушками и простынею, окрашенных в оттенки бордового, розового и алого цвета.       То, что происходило с маркизом Гамильтоном, было похоже на сказочный и невероятный сон. Его руки вновь сами собой потянулись к утопавшей в перине и подушках девушке, которая продолжала его дразнить игривым взглядом, и принялись распутывать тесемки в нижней части декольте, расширяя тем самым и без того дерзкий V-образный вырез на роскошном вечернем платье. Альфред судорожно сглотнул слюну, узрев под полупрозрачной тканью нижнего платья столь желанные и приятные на ощупь выпуклости с бледно-алыми сосками, подобным только что распустившимся розам. - Давай же, мой бедный влюбленный рыцарь, иди ко мне, - услышал офицер соблазняющий шепот. – Пожалуйста, не заставляй истосковавшуюся по мужской ласке девушку слишком долго ждать. Ну же… сжалься надо мной и… будь со мной нежен.       Эти бесхитростные слова подействовали на бедолагу лучше всякой приворотной магии, и последние сомнения утонули в океане страсти, который олицетворяла в себе замершая в перинах голубоглазая прелестница в предвкушении бурной ночи. Элеонора испуганно пискнула, когда ее тело накрыл широкоплечий моряк и начал довольно грубо и настойчиво играть с ее грудями, одновременно осыпая поцелуями то ее губы, то обнаженные плечи, то шею девушки. Послышался шелест раздвигаемой ткани и при слабом свете, проникшего в темную комнату от фонарей уличного освещения, глазам маркиза Гамильтона предстали идеальные груди его возлюбленной. Приятные глазу розовые соски на фоне почти мраморного цвета кожи без единого изъяна напоминали ему чем-то каплю джема на кремовом торте. В это самое «лакомство» теперь погружались его пальцы, стискивавшие сводившие с ума упругие груди аристократки. Разомлевшая от стольких ласк Элеонора не смогла сдержать слабый стон, вырвавшийся у нее в разгар любовных игр. - Нет… не там, Альфред… - чуть дыша прошелестела губами девушка. – Только не на шее, милый, иначе… потом будут видны засосы…       Ее опасения были совершенно напрасны, поскольку первобытный зверь, вдоволь насытившись ее сочными губами, теперь обратил самое пристальное внимание на не менее аппетитные груди. Элеонора вновь не смогла удержаться от слабого крика, почувствовав слабую боль и возбуждающий мокрый «массаж» ее сосков алчущими губами. Не зная, куда девать хлынувшую в нее энергию и страсть, белокурая красавица поспешила закусить губу, промычав что-то неразборчивое на слух. Ее прелестная головка металась в подушках, пока ненасытный маркиз припал к ее же грудям, и длинные светлые волосы, потеряв форму прежней укладки, разбросались в беспорядке пушистым покрывалом поверх наволочек. - Умммх… - вновь сорвалась на крик леди Карнарвон, чувствуя, как она предательски подтекает в своем самом заветном месте.       Маркиз Гамильтон этим временем восстановил сбившееся дыхание, нетерпеливо смахнув с губ кончиком языка капельки белой жидкости, оставшейся после бурных игр с грудью его возлюбленной. Теперь настала очередь главного приза, тем более что девушка давно уже не сопротивлялась… - Погоди… нет! – требовательным движением руки остановила его Элеонора, пряча раскрасневшееся лицо в подушках. – Прошу тебя… не спеши… - Да… что такое? – с хрипотцой в голосе произнес Альфред. – Ты… чем-то недовольна? - Нет же… все в порядке, милый, - полушепотом ответила девушка. – Ты мне подарил небывалые ощущения, и я хочу все больше, но… так ведь нечестно, что все достается одной только мне! - Я не… не понимаю, - пролепетал тот, вообразив, что снова сделал что-то не так. - Просто расслабься, - тихо произнесла Элеонора. – Доверься мне и отдайся на волю инстинктам.       После минутного замешательства моряк, не сказав ни слова, просто кивнул и послушно лег на спину на место, где только что была леди Карнарвон. Его прежнее место в середине кровати теперь заняла светлоглазая красотка с опущенным до талии платьем, открывшем лежащему молодому человеку шикарный вид на соблазнительно покачивающееся выпуклости и гладкие плечи и живот словно кричавшие ему потискать их. Элеонора, лучившаяся довольным взглядом и видевшая, как ее кавалеру нравится ее прекрасное тело, вновь хихикнула и начала расстегивать ему рубашку и копошиться с брюками. Отыскав наконец, столь желанный для нее гибкий как пожарный шланг предмет, прелестница хищно облизнулась, бросая на него взгляды собственницы. - Такой твердый… и такой упругий, - томным голосом изрекла аристократка, поглаживая пальцами окаменевший фаллос, словно музыкант струнный инструмент. – Бедненький, он так исстрадался от вида «качающихся холмов». Делать нечего, если не прибегнуть к срочному лечению, твой дружок рискует лопнуть от избытка накопившегося в нем… богатства. - Элеонора! – расширились в ужасе глаза маркиза, увидевшего, что намеревается сделать его возлюбленная. – Стой, не делай этого! Хоть я и принимал утренний душ, но он все же грязный… - Ку-хи-хи, но ведь если помощь вовремя не подоспеет, то… как ты в нашем совместном будущем собираешься исполнять супружеские обязанности? – с хитрой улыбкой посмотрела на него сверху вниз леди Карнарвон. – Или ты уже расстался с мыслью подержать на руках будущего наследника рода Гамильтонов? - Нет… просто я подумал, что тебе… - Тсс, молчи! Ничего не говори больше! – остановила его девушка, закрывая офицеру рот своей холодной ладошкой. – От тебя только требуется обильно оросить их, не жалея накопившихся «запасов»…       Элеонора, не произнося больше ни слова, подалась вперед, поместив между обеими грудями извлеченный из недр брюк «кол», и плотно сдавила его в ложбине между «холмов». Молодой человек издал нечленораздельный утробный рык, чувствуя трение его «дружка» об упругие «шары» и утопая в мутной волне поднимающегося прилива охватившего его возбуждения. Не удовлетворившись первым «выстрелом» от бешеного перемалывания фаллоса грудями, белокурая бесстыдница ловко поймала головку его «дружка» своим ротиком, сводя с ума его обладателя приятным ощущением погружения в мокрую, но прохладную теснину. Заглотив весь «кол» практически до основания, девушка резко подалась ртом в обратном направлении, оставляя на «стволе» влажный след. Постепенно темпы движений только нарастали, при этом Элеонора не забывала массирование языком изнутри и мягкими грудками снаружи. - А ч-черт, кончаю! – невольно вырвалось у маркиза, выпустив почти все накопившиеся «запасы» прямо в ротик синеглазой прелестницы.       Альфред не заметил, с какой жадностью впитала в себя до капли его возлюбленная все семя, словно это было сладкой патокой. Моряк едва не отрубился, лежа теперь в сладкой истоме, прикрыв глаза. Когда же Гамильтон удосужился поднять отяжелевшие веки, то прежде всего увидел перед собой удовлетворенное лицо аристократки, груди и лицо которой были покрыты молочно-белой жидкостью. - Прости, дорогая, не смог сдержаться… - бросился он было обтирать девушку, пытаясь понять, что же на него такое нашло, что он на второй день знакомства, вопреки всем кодексам поведения истинного джентльмена и правилам приличия накинулся, словно дикий зверь на благородную леди, с которой не был даже еще помолвлен. - Оставь, мой милый маркиз, - улыбнулась Элеонора. – Я еще чувствую, что у тебя остался нерастраченный потенциал, которого довольно много. Раз так… то не пора ли нам стать одним целым? - Что?! – вырвалось у Гамильтона, как его правое запястье перехватила рука леди Карнарвон, погружая его ладонь в область изрядно намокшей промежности.       Охватившая его тело истома истаяла без следа. В то время как разум подавал робкий голос: «Это предел твоих сил! Остановись, пока не поздно!», обезумевшая плоть выла: «Уймись, идиот! Хочу, прямо сейчас!» Грубым толчком плохо контролировавший себя маркиз толкнул девушку обратно в глубину перин, наваливаясь на нее всей массой тела. Если Элеонора и сопротивлялась подобному напору, то разве что, символически. Пару минут спустя на спинку стула и на пол полетели женские колготки, кружевные трусики, а под конец – и мужские брюки. Леди Карнарвон, распластавшаяся на широкой кровати, казалось, вовсе не чувствовала себя пассивной жертвой, напротив, она выглядела так, будто была режиссером на кастинге, всецело управлявшим процессом. Альфред, явно не замечая странного выражения лица белокурой прелестницы, нетерпеливо начал раздвигать ножки аристократки, чувствуя при этом себя альфа-самцом, покорившим очередную вершину. Старшая сестра Беатрисы лишь покровительственно улыбнулась, обхватывая сзади ногами своего кавалера, словно хищная росянка неосторожное насекомое. - Ну же… входи Альфред… и стань моим… целиком… - прошептала Элеонора, бесстыдно раздвигая бедра.       При виде соблазнительной бледно-красной «каверны» между бедер Гамильтон в очередной раз болезненно сглотнул, глядя на вожделенную цель, словно трутень на халявную чашку с сахаром. Второе «Я» из первобытного подсознания уже знало, что ему следует сделать. Уже в следующий миг пелена сладострастия слетела под болезненный вскрик маркиза – манящая взор розовая «пещерка» оказалась обжигающей. Офицеру показалось, будто бы его мужское достоинство окунулось в ледяную прорубь, отчего инстинктивно хотелось вырваться из этого плена. Элеонора словно прочитав его мысли, поспешила заключить его в крепкие объятия, вызвав новый болезненный вскрик. - А-ах… миледи… сжальтесь, ваше тело… подобно ледяной ванне! – простонал Гамильтон. - Альфред… тебе не кажется, что в номере стало немного холодновато? – услышал офицер голос возлюбленной. - Пожалуйста… позволь мне встать и включить кондиционер на обогрев, - взмолился молодой человек. – Здесь и вправду похолодало… - Нет, милый… я хочу, чтобы ты меня согрел своим мм… пожаром страсти, - облизнулась в предвкушении Элеонора. – Движение – есть жизнь, дарующая тепло. Так давай же начнем двигаться, заодно и разогреемся вместе…       «А ведь это мысль!» - услужливо сработало в очередной раз его подсознание, – «Тем более что кондиционер слишком долго греет воздух в комнате, а мы тут пробудем явно до утра». Вожделение вкупе с жаждой согреться в итоге победило страх. Маркиз резко подался вперед, погружаясь до всех мыслимых пределов в холодную упругую и влажную плоть, исторгнув у обнаженной прелестницы крик, после чего столь же стремительно двинулся в обратном направлении. Уже в следующую минуту номер наполнился мерными хлюпающими звуками, тяжелым прерывистым дыханием парочки и звучными шлепками при каждом сближении тел. Совет Элеоноры оказался действенным – через некоторое время от подобной «зарядки» Альфред и в самом деле начал согреваться. Куда сильнее был кипящий вулкан страстей внутри него, в котором схватились первобытные инстинкты дикаря с манерами аристократа и джентльмена. Молодого человека раздирали противоположные устремления: подарить даме сердца незабываемую и приятную во всех отношениях ночь любви и в то же время отодрать «во все дыры» это соблазнительное тело, казавшееся серебряной фигурой в слабом лунном свете, и оставить на каждом миллиметре ее кожи непристойную метку вроде той, что самцы диких животных обозначают свою территорию. Пока разум Альфреда распадался на противоборствующие лагеря, его натренированное тело быстрыми и мощными толчками таранило ледяную красавицу, заставляя ее слабо постанывать. Под конец, взорвавшись молочно-белым фонтаном внутри заветных недр, первобытный дикарь рухнул в перины рядом с оцепеневшей в экстазе леди Карнарвон, будучи вполне удовлетворенный содеянным. - А-амх… - бессвязно простонала Элеонара, постепенно приходя в себя, - это было грубо, Альфред, но незабываемо… - Прости, Элеонора, я не знаю, что на меня нашло… - прошептал офицер, обретя дар речи. – Ты прекрасна, как Афродита, но я все же не должен был так поступать на второй день нашего знакомства. - О чем ты, милый? – встревожено прошептала ему на ухо леди Карнарвон, прижимаясь поближе к молодому человеку. – Неужели тебе не понравилась проведенная со мной ночь? - Нет, что вы, моя прекрасная леди, я был на седьмом небе от счастья. Эти часы останутся самым прекрасным воспоминанием до конца моих дней, но… - Что, «но»? – услышал он требовательный голос любовницы. - Это был недостойный поступок для джентльмена, - нехотя пояснил маркиз Гамильтон. – Теперь я просто обязан взять на себя всю ответственность за произошедшее. - Ах, не стоит беспокоиться, Альфред, - с облегчением рассмеялась Элеонора. – Разве я уже не дала согласие на помолвку? - Да, но… - Поэтому мы с тобой просто разыгрываем закрытую для нескромных взглядов главную часть и цель любого союза мужчины и женщины, разве нет? – лукаво стрельнула глазками белокурая аристократка в сторону своего избранника. – Прямо сейчас мы и завершим наш обряд помолвки прямо в этой постели. Теперь моя очередь овладеть тобой, милый Альфред, и мы будем квитами…       Незаметно для уставшего и затуманенного мозга Гамильтона синеглазка очутилась сидящей сверху, закрывая своим силуэтом серп растущей луны и окно, выходившее на собор. Офицер медленно открыл глаза, почувствовав, будто на него уселась ледяная скульптура. Элеонора, почувствовав в нем растущую тревогу, резко подалась вперед, накрывая своего избранника глубоким поцелуем и прогоняя этим самым любые мысли. - Тсс, не нужно слов! – громким шепотом произнесла леди Карнарвон, с хозяйским видом взяв в правую ладонь увядший фаллос. – Похоже, что твое «орудие» не очень-то пригодно к бою, но это ничего… сейчас вмиг его настроим на нужный лад.       Приятные покалывания от холодка скользящего по «стволу» кончика языка и в самом деле пробудили длинный орган-трудоголик от сна. Быстро доведя играми язычком фаллос до стояка, довольная аристократка приподнялась бедрами над тазом замершего маркиза, после чего начала медленно опускаться, постепенно поглощая «ствол» до самого основания. - Умх… Эле…онора, ты так сильно его изнутри сжимаешь… - процедил сквозь зубы Гамильтон, когда его «дружка» плотно обволокла холодная плоть. – Пожалуйста, начинай быстрей… пока я не начал опять вспоминать про… кондиционер… - Твое желание – закон, милый… - игриво произнесла девушка, немного ослабляя хватку. – Твое орудие останется у меня в качестве пленника, пока не заполнит до отказа мою опустевшую сокровищницу тем, что ты мне давно задолжал.       С последними словами Элеонора начала ритмично двигаться верх вниз, доставляя этим своему кавалеру небывалые ощущения. Некоторое время Альфред просто лежал, любуясь при свете луны точеным силуэтом красивой женщины, которая сейчас овладела им, стараясь наслаждаться каждым мигом и сладострастным зудом, растекавшимся волнами по всему телу от паховой области. Не выдержав дразнящий вид пружинивших от каждого толчка упругих грудей, маркиз машинально накрыл обе ладонями, играя с ними словно скульптор с комком глины, отчего аристократка начинала постепенно заводиться, ускоряя движения. - Да… милый… не останавливайся, продолжай играть с ними… пока не доведешь меня до безумия… - услышал он страстный шепот возлюбленной.       Невольно его возбужденное тело начало подыгрывать скачущей на нем леди Карнарвон, стараясь не выбиваться из такта. Не прошло и пары минут, как Альфред вновь почувствовал неистовое желание «наполнить сокровищницу» до самых глубинных «подвалов». - Да! Отдай все… - издала томный крик девушка, почувствовав, как живительная и теплая струя семени заполняет ее лоно. - О-о, - простонал молодой человек, в очередной раз взрываясь внутри белокурой соблазнительницы.       Новая волна ощущений, захлестнувшая с головы до ног офицера, была куда острее и всепроникающее, чем самая первая. Прикрыв глаза в блаженной неге, отдавая накопленное в глубину заветных недр, Гамильтон почувствовал своего рода эйфорию, бесконечную легкость и ощущения невесомости, будто бы он парил в пустоте, а его тело овевал ласковый ночной ветерок. Разлепив веки, желая увидеть любимую, маркиз окаменел, поняв, что он и в самом деле… парит в воздухе чуть ли не в двух метрах над кроватью! Молодой человек медленно перевел взгляд вперед и через секунду номер огласил вопль ужаса.       Молодой англичанин увидел себя, висящего в воздухе, и оседлавшую его обнаженную Элеонору, которую было не узнать. Вместо невинной на первый взгляд белокурой милашки на нем сидело сверхъестественное создание женского пола, сошедшее со страниц романа ужасов. Это была прежняя леди Карнарвон, сменившая амплуа робкой девственницы на сладострастную хищницу, поражавшую воображение своей мрачной красотой. И без того идеальная без единого пятнышка кожа стала еще более гладкой и блестящей, черты лица разгладились, тогда как кончики ушей, напротив, заострились, словно у дивного народа из творчества Толкиена. Алые губы девушки при виде ошалевшего кавалера скривились в усмешке, обнажив острые жемчужно-белые зубки, а за спиной расправились темно-синие кожистые крылья словно у гигантского нетопыря. Но настоящий ступор Гамильтона был вызван не только переменой облика Элеоноры и необычайным положением их тел в пространстве, но и фантастическим и зловещим преображением городка за окнами снятого ими номера. Ночной мрак исчез, сменившись на багровое свечение неба, прогнавшее полумрак спальни и окрасив стены, потолок, мебель и даже их обнаженные тела в оттенки кроваво-красного и малинового цвета. В тон им был и лунный серп, который визуально увеличился раза в полтора и налился кровью, резко очертив зубчатые силуэты и шпили готических домов и собора. Хотя на улице была гробовая тишина, сквозь распахнутые окна потянуло порывами прохладного ночного ветра. - П-пусти! Кто ты?! Что здесь происходит?! – запаниковал маркиз, тщетно пытаясь освободиться из нежеланного теперь плена «розовой пещерки», по-прежнему удерживавшей его «орудие». Гамильтон теперь был твердо уверен, что ему снится ужасный в своей реалистичности эротический кошмар с женщиной-демоном в главной роли. Однако сколько бы он не пытался себя ущипнуть за руку, роковая девица в кроваво-малиновом ореоле и не думала никуда исчезать все так же удерживавшая его в сладком плену. - Кто я? – рассмеялась Элеонора, широко раскрыв свои яркие рубиново-красные глаза. – Альфред, милый, неужели ты меня не узнаешь? Я же твоя дама сердца, которой ты недавно клялся в верности до гробовой доски! - Т-ты не Элеонора… нет, ты не та, за кого себя выдавала! – озарила внезапная догадка яркой молнией затуманенный любовными мороками разум Гамильтона. - Ку-хи-хи, - расплылось в улыбке милое личико пожиравшее его плотоядным взором, - не будь таким трусишкой, Альфред. Я действительно Элеонора, что бы ты там ни подумал… - Ты меня обманула! – вырвалось у побледневшего как мел англичанина. - Это где же, милый? – произнесла с наигранным удивлением крылатая красавица. – Я ни словом не покривила душой, когда дала тебе обещание и согласие о помолвке. Но кто же говорил, что я имела в виду обычную в вашей стране помолвку? - Что? О чем ты? – пролепетал маркиз, чувствуя, как его тело покрывается холодным потом. - Я не шутила, Альфред, когда согласилась на твое предложение, - пояснила с усмешкой Элеонора. – Как я уже говорила, мы прямо сейчас завершим наш обряд помолвки, которая сделает нас с тобой ближе, чем мужа с женой, брата с сестрой, сына с матерью, ученика с наставником. Сейчас удобное время для проведения ритуала, 6-ой лунный день. Первую его часть удалось завершить, взяв у тебя первичную субстанцию, дарующую жизнь. Теперь же осталось взять у тебя еще кое-что, чтобы завершить обряд… - Я не понимаю… - промямлил маркиз, оставив попытки вырваться из железной хватки пленившей его демоницы. - Через четверть часа все будет закончено, и ты все поймешь, когда станешь одним из Нас! – изменившимся голосом как у фантома произнесла леди Карнарвон. - Одним из вас? - Именно. Теперь расслабься, дорогой мой рыцарь, сейчас будет капельку больно, а после этого начнется твоя новая жизнь, – прошептала роковая красавица. – Не бойся, когда ты обратишься, то потом еще не раз будешь благодарить меня за припасенный для тебя Дар.       Не успел Гамильтон что-либо возразить или закрыться рукой для защиты, как обнаженная красноглазая девица накрыла его шею алыми губами, и маркиз вскрикнул, почувствовав две острые булавки, вонзившиеся в артерию. Тело англичанина с минуту конвульсивно забилось, словно желая стряхнуть с себя хищницу в последней отчаянной попытке, но затем обмякло, превратившись в безвольную куклу в руках манипулятора. Постепенно охвативший душу моряка страх перед прекрасной, но мрачной сущностью улетучивался, уступая место неестественной сонливости, приятной, растекавшейся по жилам неге и истоме. Коченеющее тело больше не испытывало холода от соития с обманувшей его оболь… его суженной, его Госпожой. Пугавшая его прежде Тьма, разливающаяся от места укуса по всему телу, стала почти родной для его меняющейся сущности, а ужас перед неизвестностью сменился ощущением нового обретенного дома. Прежний Гамильтон умер, чтобы возродиться в новой семье, где каждый ее член себя чувствует как за каменной стеной под любящим взором Госпожи, а ночной мрак становится с этих пор естественной для него стихией.

******

18 августа 2018 г., 19:09. Ледовое убежище, Земля Мэри Бэрд, Антарктида. - Итак, Саферитта, ты хотела мне продемонстрировать результаты твоих изысканий с демонической энергией за последние два месяца… Насколько я помню, вчера ты просила меня выслушать касательно твоего последнего открытия. Что ж, говори, что там удалось выяснить твоим алхимикам… - Повелительница, прошу вас, пройдемте в мою алхимическую лабораторию, - ответила королева Полова. – Я думаю, вам стоит на это взглянуть.       Белая Суккуба последовала за своим вассалом в просторное двухъярусное подземелье, где вокруг столов с тиглями, ретортами, перегонными кубами суетились темные материи и их помощницы – «темные элементали»: игнисы, сильфиды, гномы, ундины. Последние происходили от четырех Великих духов Стихий, но в свое время они угодили под воздействие первого облака демонической энергии, а еще позже пошли на службу алхимикам Саферитты Сферики. - Нам сюда, госпожа Минаги, - указала ладонью королева Полова в дальний конец вытянутого помещения.       Повелительница монстров прошла вслед за Сафериттой мимо ряда больших котлов с кипящим вязким содержимым, оставив позади добрый десяток метров вдоль стены, облицованной природным зеленоватым камнем. - Пришли, - остановилась темная материя в крайней правой части помещения, отделенной перегородкой от остальной его части.       Этот уголок оказался чем-то средним между оружейной и магической кузницей, где на специальных стеллажах находились заготовки для мечей, булав, палиц, секир, а также готовые изделия. Несколько молодых работниц из расы дракониц, одетые в рабочие фартуки и работавшие в кузнице вместе с темными материями, отвлеклись от закалки очередного клинка, чтобы поприветствовать именитых гостей. - Мы на месте, - произнесла королева Полова, обводя ладонями пространство кузницы. - Вижу, вижу… так, о чем ты хотела мне сегодня доложить? – кивнула Минаги своей верной помощнице. – Я так понимаю, доклад будет о результатах усовершенствования магического оружия на основе зачарования элементалями одной из четырех главных стихий? - Отчасти так, Повелительница, - согласилась с ней темная материя. – Я хотела вам сообщить об итогах нашей долгой работы с демонической энергией и проблемы ее взаимодействия со здешней окружающей средой… - Я слушаю, - с усталым видом скрестила руки на груди Белая Суккуба, приготовившись к очередному «занудству» со стороны Саферитты. - Как вы помните из давнего нашего разговора, я ранее вам сообщала о неожиданных проблемах с взаимодействием демонической энергии и трех сред в этом мире, - начала королева Полов. – Почти три месяца назад наши алхимики столкнулись с разрушением поля с этой энергией под воздействием невидимого для большинства племен мамоно излучения.       Повелительница монстров медленно кивнула, давая понять темной материи, что помнит об этом разговоре, из-за которого пришлось приостановить подготовку массового распыления демонической энергии для преобразования обширных территорий в местные подобия «нового Гранхольда» или «новой Лескатии». - Так вот, - продолжала Саферитта, - тогда в качестве временной меры уменьшения этой угрозы Сейлиан, одна из наших самых талантливых алхимиков, предложила использовать кристаллы неондилия в качестве поглощающего материала для ускорения очистки «отравленного воздуха», воды и почвы. - Этот минерал слишком редок, - резонно возразила Минаги своей помощнице. – Не зря его втридорога продают купцы с Туманного континента. - Именно поэтому одна из наших команд работает сейчас над созданием жидкого стекла с вкраплениями элементов Земли, очищенного от демонической энергии, - пояснила темная материя. – Такой материал на предварительных испытаниях показал себя неплохим связующим веществом для облученных предметов. - Это все, конечно, замечательно, - вздохнула Повелительница монстров, - однако куда больше сейчас мы нуждаемся в лекарстве, способном восстановить нарушение обращения демонической энергии внутри организма всех заболевших от облучения. Нужно будет вновь перетрясти эту Промештейн, чтобы она не затягивала с исследованиями…       Королева Полова недовольно поморщилась, услышав имя багряноволосого ангела, но не стала никак это комментировать вслух, продолжив свой отчет. - Чуть позже я докладывала вам, Владычица, об иной проблеме – рассеяния демонической энергии на открытой местности. Вы, должно быть, помните нашу прежнюю неудачу с использованием нашего обычного оружия, напитанного демонической энергией?       Белая Суккуба снова кивнула, давая знак, чтобы Саферитта Сферика переходила уже к самой сути. - Команда алхимиков Сэлиль-Гамир тогда же установила, что в нашем и здешнем мире существенно различается коэффициент рассеяния демонической энергии в твердой, жидкой и газообразной среде, - сказала темная материя. – У нас он составляет 0,75 на низких широтах и в области экватора и 3-3,5 ближе к полуночным странам. Чем разреженнее среда и чем ближе к нулю исходное значение, тем медленнее происходит процесс рассеивания демонической энергии. В измерениях, вроде Пандемониума он, скорее всего, достигает отрицательных величин. Здесь же, в этом мире, наши алхимики делали на разных материках в различных широтах аналогичные измерения. Результаты показали следующее… На этом материке был наиболее высокий коэффициент рассеивания: 6,5-7 баллов. В полуденных странах, где сейчас воюет принцесса Астарот, коэффициент рассеивания составляет минимум: около двух баллов. В более высоких широтах или в горной местности это значение вырастает до 4,25 и 5,75 соответственно. Мы на данный момент пока не смогли прийти к единому мнению, какой фактор способствует быстрому улетучиванию демонической энергии в этом мире. Оптимальный вариант, по нашим расчетам, должен укладываться в значении до 3,15-3,30 баллов, но не больше. Но даже этого недостаточно, чтобы удержать демоническую энергию в достаточном количестве, чтобы начались изменения окружающей природы в удобную среду обитания для многих племен мамоно.       Саферитта Сферика подошла к доске из темного металла и начала быстро расписывать ее поверхность красным мелом, постепенно заполняя поле расчетными формулами. - Группа темных материй во главе с мастером Изольфимирой на прошлой неделе закончила все необходимые расчеты относительно минимально необходимого значения для того, чтобы переломить ситуацию в более благоприятную сторону. Прошу вас, Владычица, еще минуточку внимания, - указала королева Полов на доску, исписанную формулами. – Как вам известно, в среде, где коэффициент рассеяния не выше 3,30 баллов, демоническая энергия может с разной скоростью накапливаться в зависимости от численности населения, то есть, мамоно и инкубов, флоры и фауны, а также минералов и элементалей, способных отдавать эту энергию в окружающую среду. Чем больше вышеперечисленного, тем быстрее происходит преобразование обычной местности в демоническое царство. Если в течение 20-24 месяцев выработка демонической энергии живыми существами, растениями, элементалями и минералами превышает коэффициент рассеяния примерно в 1,5 раза, то наступает «эффект Фурианд», после которого процесс становится самоподдерживающимся и после 2-3 лет обычная местность становится новым демоническим царством. «Эффект Фурианд» не наступит, если прирост демонической энергии будет меньше указанного значения, так как при большой скорости рассеяния данная энергия не сможет успевать накапливаться в достаточном количестве в почве, воде и воздухе, чтобы начались изменения. Это то, что касается нашего мира… - А если брать здешний мир? – поинтересовалась Минаги. - Если брать полуденные страны, - начала Саферитта дальнейшее объяснение, - то для этого мира желателен двукратный прирост демонической энергии над коэффициентом рассеяния в данной местности, а не полуторный, как в нашем мире. Только тогда появится возможность превысить скорость накопления энергии над ее рассеянием, чтобы через нужное количество месяцев начались первые преображения. Очевидно, что сил одних мамоно и инкубов, проживающих в этом мире, явно будет недостаточно для изменения окружающей среды. Группа Изольфимиры подготовила вам для ознакомления список рекомендаций, с которым вы можете подробно ознакомиться в этом свитке…       Темная материя передала Повелительнице монстров толстый тубус из красного дерева, украшенный гербом Половской гильдии алхимиков. - Если вкратце, - продолжила королева Полов, - то суть ее предложения сводится к нескольким пунктам: лесопосадкам растений из демонических царств нашего мира в определенной местности, уплотнению колоний переселенцев, по крайней мере, на первых порах, подселению в водоемы, глубокие каверны, рудники «темных элементалей» земли и воды. Густой лес площадью около 600-625 тысяч акров [1] способен за 3,5-4 года выработать нужное количество энергии для превращения в демоническое царство территории размером с половину Хеллгондо. Что же до «темных элементалей», то за десять лет они вполне смогут напитать демонической энергией пресные и соленые водоемы, а также вырастить нужное количество минералов, чтобы не только пройти порог «эффекта Фурианд», но и закрепить результат, когда изменившаяся природа сама уже сможет распространяться вширь, несмотря на высокие коэффициенты рассеяния в этом мире. Подробные списки наиболее подходящих растений и минералов вы можете посмотреть в подготовленном для вас свитке. - Хорошо, - кивнула Белая Суккуба, - завтра я ознакомлюсь с его содержанием. У тебя все, Саферитта, или еще что-то есть сказать? - Есть, Повелительница, - подтвердила темная материя, - это косвенно связано с проблемой слишком быстрого рассеяния демонической энергии в этом мире. На этот раз речь идет об оружии. Вам, как никому другому, хорошо известно, что в последнее десятилетие прошедшей войны со Священным Альянсом одним из переломных моментов, приведшего к нашей победе, было изобретения способа пропитки оружия демонической энергией. Прежде обычный клинок, стрела, секира, арбалетный болт, напитанные такой энергией, при нанесении раны противнику приводили к тому, что раненный воин или воительница через определенное время начали меняться, становясь мамоно или инкубами. От количества демонической энергии, незаметно просочившейся в кровоток или внутренние органы, зависела продолжительность периода трансформации такого раненого в новое существо. Она могла длиться от одной недели до полугода и более, главное было в том, что такой человек мог долго не осознавать, что он постепенно меняется, пока не проявятся первые признаки физических изменений. Именно это в ряде случаев вызвало быстрый распад организованного сопротивления в Лескатии и союзных ей королевствах, когда вели наступление принцессы Друэлла и Астарот. - Я пока не поняла, к чему ты клонишь, - хмыкнула Минаги. – Да, я знаю эти подробности, поскольку 90 с лишним лет назад именно я с моими дочерьми рассчитывала нужный промежуток для наступления, когда должен был «созреть» вражеский тыл. Но что ты предлагаешь, Саферитта? Ты ведь только что сказала, что в этом мире слишком быстро улетучивается в пространство демоническая энергия. Из-за этого оружие, принесшее нам в прошлом победу, теряет все свои свойства из-за рассеяния энергии еще до того, как мои воительницы доходят до поля сражения. Если судить по твоим же словам, то нам надо прежде, чем идти в наступление, подождать, когда вырастут молодые леса щупалец. Ты же сама понимаешь, что мы не можем готовиться к очередному наступлению по 3-4 года и, тем более, по 10 лет.       Впервые за всю беседу Саферитта Сферика издала смешок, представив себе завоевание этого мира в виде соревнования по лесопосадке между темными дриадами и элементалями. - Разумеется нет, Повелительница, - произнесла она, вдоволь отсмеявшись, - мы не делали в этом ставку на трансформацию местности. Наша группа алхимиков нашла способ обойти проблему с высоким коэффициентом рассеяния, проведя серию опытов над улучшением печати Легариф. Обычно она требовалась для создания временного барьера утечки магической энергии во время зачарования чародеями артефактов. Мы усовершенствовали печать Легариф, приспособив ее для удержания утечки демонической энергии. После этого мы попросили госпожу Друэллу выделить полусотню добровольцев с полной экипировкой оружия и доспехов, а затем стали накладывать печати на ножны, кирасы, колчаны для стрел и так далее. Первые же результаты были для нас удовлетворительными: ранняя версия обновленной печати смогла замедлить потерю до четверти от средней нормы энергии на длинный меч в два локтя за шесть часов. Поменяв балансировку и место наложения печати, мы добились лучшего результата. Теперь в течение 12 часов, пока держится печать, оружие и стрелы, пропитанные демонической энергией, сохранят полезные свойства на этот срок. Доспехи, пропитанные демонической энергией, смогут частично затягивать небольшие ранения и останавливать кровотечения, пока держится печать. Ножны и колчаны лучше всего будет зачаровывать незадолго до очередного боя, чтобы сохранить все свойства оружия и стрел. Мы рекомендуем, чтобы отборные отряды чародеек напитывали демонической энергией оружие и доспехи и защищали их печатью хотя бы за пару часов до начала сражения. Для ускорения процедуры желательно использовать гилильмерский камень в качестве умножителя чар для посоха. - Хорошо Саферитта, - произнесла довольным тоном Повелительница монстров, терпеливо дослушав до конца отчет своей сподвижницы, - я верю тебе и в твой талант. Я последую твоему совету и попрошу Мимиру Мильти прислать к вам в лабораторию наиболее способных по ее мнению ведьм для обучения новым чарам. Сколько времени займет подобная переподготовка для магов? - Пять-шесть дней, включая тренировки, не больше, - подсчитала королева Полов. - Ясно, - ответила Белая Суккуба. – Завтра утром я передам сообщение Мимиру.       После возвращения в свои новые апартаменты в особняке губернатора бразильского города Порту-Велью, Повелительница монстров, отдав несколько незначительных распоряжений Каттлее, решила немного расслабиться в горячей ванне перед завтрашним днем, обещавшим быть весьма напряженным. Призвав к себе суккубок-горничных, обслуживавших особняк, Минаги велела им приготовить чистое белье, наполнить ванну и приготовить ужин. Когда все было исполнено, Белая Суккуба с наслаждением опустилась в наполненную пеной ванну. Некоторое время она лежала неподвижно, прикрыв веки, просто расслабившись и очистив голову от лишних мыслей. Пролежав так с десять минут, Повелительница монстров по своему обыкновению решила вызвать к себе массажиста. - Генриетта! – подозвала к себе Минаги старшую горничную. – Приведи сюда Хорхе. - Да, повелительница, - поклонилась суккуба после чего отправилась исполнять поручение.       Через некоторое время в джакузи вошел, кланяясь на ходу, загорелый паренек, юный демон с темными вьющимися волосами и светло-карими глазами. Это и был любимый массажист Белой Суккубы с того момента, как ее войска заняли всю бразильскую провинцию Акри еще этой весной. Полное имя парня еще до обращения в инкуба звучало как Хорхе Паулу Медейруш ду Насименту, но для новых хозяек этой части Бразилии оно оказалось слишком сложным для произношения, поэтому монстродевы его звали исключительно по первому имени. - Синьора, я прибыл всецело в Ваше распоряжение по первому же зову, - вновь согнулся в поклоне инкуб-слуга, приблизившись к джакузи. - А-а это ты… - произнесла Минаги, не поворачивая головы, - прикрой дверь, чтобы не сквозило, раздевайся и полезай в ванну, да поживее. - Кха… кхе… кхм… - моментально поперхнулся Хорхе, впервые услышав подобную просьбу из уст своей новой госпожи, изрядно при этом покраснев. - Я э-э… недостоин такой чести… - пробубнил в полной растерянности парень, заворожено глядя на обнаженные части мокрого тела Белой Суккубы, проглядывавшие сквозь островки мыльной пены, плававшей на поверхности воды. – Я, человек из низов и вы… такая высокородная да… - Хорхе! – повысила голос Минаги на инкуба. – Закрой рот и делай, что тебе велено. Давай, снимай белье и помассажируй мне спину для начала.       Инкуб на ватных ногах сделал несколько неуверенных шагов навстречу к джакузи, словно к какой-то недостижимой для него ранее святыне, не веря своим ушам. Ему и раньше доводилось массировать и гладить прекраснейшее и соблазнительное для любого мужчины тело госпожи, но чтобы войти к ней в ванну и сидеть в ней, соприкасаясь со столь желанными для него формами, это было неслыханная для него награда. - Садись сюда, - указала Повелительница монстров инкубу место позади себя, сдвинувшись к центру джакузи от остальных стенок. – Да не стой же, как окоченевший супруг ледяной королевы, подойди ближе – я не кусаюсь…       Последние слова Минаги произнесла с явной насмешкой, прекрасно зная, что сгорающий от страсти к ней парень, мастурбирует едва ли не каждую ночь, думая о ней. Ошалевший от привалившего счастья раздетый демон кое-как забрался в ванну, лишь чудом не поскользнувшись. Судорожно сглотнув воздух, пытаясь хоть немного унять взыгравшее в нем либидо, Хорхе сел, облокотившись о стенку джакузи так, что напротив него оказалась гладкая спина Белой Суккубы с расправленными шестью крыльями. С трудом сохраняя самоконтроль и чувствуя некоторую напряженность в паховой области, бразилец приступил к массажу спины, не забывая тщательно поливать ее ароматическим шампунем. Повелительница монстров, зная, что мощная волна Силы и демонической энергии, исходящая от нее, не говоря уже об ауре Первопредка суккубов, способна сломать разум паренька, превратив его в пускающее слюни похотливое животное, в этот раз запечатала часть своей мощи. Но даже оставшаяся аура была столь велика, что бедный Хорхе все равно сходил с ума от страсти, и лишь глубокое почтение перед госпожой сдерживало его. - Та-ак… молодец, малыш… - довольно промурлыкала Минаги после долгого и тщательного массажа спины и всех шести крыльев. – А теперь сиди ровно, сейчас ты помассируешь мне груди. - Гхх…ру-уди-и… - промычал раскрасневшийся инкуб, как Повелительница монстров резко подалась назад так, что тот оказался плотно зажат между ее спиной и стенкой джакузи. - О-ох! – эротично простонал Хорхе, чувствуя тесное соприкосновение туловища со спиной госпожи и переплетение их ног. - Что такое, мой милый слуга? – насмешливо спросила Белая Суккуба, впервые посмотрев ему в глаза. – По-моему, ты хочешь меня обнять, разве не так? - Ага… - выдохнул демон с выражением лица словно у дауна. - Так, что же ты ждешь? Обхвати меня сзади и начинай массаж груди, да смотри, я не прощу тебе халтуру!       Дрожащие и мокрые руки Хорхе легли на большие упругие груди Повелительницы монстров и начали делать робкие попытки их помассировать, словно демон-слуга боялся ненароком причинить боль своей госпоже. Постепенно страх заслонило возбуждение, и пальцы инкуба стали действовать более уверенно. Завороженный идеальными формами Минаги, бразилец наслаждался пружинящими в его ладонях грудями, соприкосновением кожей об ее бедра и спину, любуясь разноцветными узорами магической татуировки на ее светлом теле. От нежных тактильных движений женщина тихо простонала, получив, наконец, что ей так хотелось в конце очередного утомительного дня. Парень этим временем становился все настойчивее, забыв о массаже, и вскоре Белая Суккуба почувствовала, как ее шею и плечи жадно вылизывают позади, а в ягодицы уперся продолговатый «сучок», требовательно надавивший на столь приятные для него выпуклости. - Хи-хи-хи, - рассмеялась озорным смехом Минаги, - неужто ли тебе настолько нравится мое тело, малыш Хорхе? Признайся, ты же столько бессонных ночей только и думал о том, как предаться с ним плотским утехам. - Вы… так прекрасны, синьора! – отчаянно краснея, воскликнул бразилец. – Простите меня за дерзость, но я… и вправду думал о близости с вами как с женщиной. Для меня одна радость служить такой неотразимой и великодушной госпоже, вроде Вас! - Вот как, малыш… - медленно произнесла Повелительница монстров. – Что ж, я люблю честные ответы, мой сладкий демоненок. Хорошая и старательная прислуга может рассчитывать на поощрение. Хочешь, в качестве небольшой награды за массаж я поиграю своей ножкой с твоим маленьким дружочком? - Я… б-буду несказанно счастлив, если синьора соблаговолит… - сказал заплетающимся языком инкуб. - Значит, согласен, - довольным тоном констатировала Минаги. – Давай, еще раз пройдись по спине, а потом, так и быть, я сделаю тебе подарок. - Да, госпожа… с превеликим удовольствием, госпожа! – рассыпался в благодарностях Хорхе, не веря своему везению.       Он поспешно положил на гладкие плечи Белой Суккубы свои руки и принялся торопливо массажировать ей плечи, в то время как его собственное тело словно заискрилось изнутри щекочущими бенгальскими огнями в предвкушении «поощрения». - Скажи, Хорхе, - поинтересовалась у него Повелительница монстров, - у тебя есть семья и иные родичи? - Есть, синьора, отчего же нет? – охотно откликнулся инкуб. – Я живу вместе с отцом и двумя сестрами. Старшей, Эсмеральде, недавно исполнилось 19, а младшей, Жозефине, в конце следующего месяца будет 14 лет. - А мать? - Отец с ней развелся четыре года назад, - нахмурился вдруг парень. – Он узнал… что мать пристрастилась к кокаину и быстро указал ей на дверь. - Мне очень жаль, что я заставила тебя об этом вспомнить, - снизошла до сочувствия Минаги. – Извини, малыш… - А-а, не берите в голову, синьора, - покачал головой инкуб, - неважная была мать… - Хорошо, скажи мне вот что еще… - задумчиво произнесла Белая Суккуба. – Твоя семья как сейчас живет, в богатстве или в нужде? Есть ли у них какие-нибудь жалобы? - Что вы, госпожа! – воскликнул Хорхе. – После того, как я уговорил всех своих принять тот же дар, что и у меня, отца и сестер нет больше причин для недовольства. Папа бросил пить и нашел, наконец, себе женщину, забыв о многолетней депрессии. Сестры, приняв дар, теперь целыми днями донимают меня, спрашивая о вас. Они мечтают стать такими как вы, госпожа!       Повелительница монстров снова рассмеялась, представив себе двух новообращенных суккубок, пытающихся косплеить ее саму. Она невольно начала склоняться к мысли, а не последовать ли совету своей младшей дочери, Друэллы, а также идеям Альмы-Эльмы о «суккубизации масс»? Ее чада, прародительницей которой она являлась, долго прозябали в родном мире, пока Минаги была запечатана. Если постепенно преобразовать этот мир в демоническую планету по методу Саферитты Сферики, то в новом плотском раю ее чада, ее раса будет доминирующей и получит вознаграждение за века страданий, унижений и долгого ожидания возвращения своего Первопредка. Или же, как советует Астарот, проявить умеренность и благоразумие, сохранив «чистые» от демонической энергии анклавы, где монстродевы будут выращивать себе будущих мужей, словно в садке, по мере надобности? - Послушай меня, малыш, - почти ласково произнесла Белая Суккуба, вернувшись к действительности. – Я ведь тебя правильно поняла: ты и твои сестры хотят взойти на ступень выше? - С меня довольно и того, что я рядом с вами, синьора… - пробормотал бразилец. - Ты меня не понял, - оборвала его Минаги. – Я хочу предложить тебе сделаться моим личным слугой, а не массажистом по вызову, как сейчас. Если ты ответишь согласием и будешь усердно трудиться, то после нашей победы, я возьму тебя с семьей в свой замок. Твои сестры пройдут соответствующее обучение искусству соблазнения мужчин у Альмы-Эльмы и других достойных суккуб, а позже они смогут дослужиться до высокой должности главных фрейлин моих дочерей. Я думаю, они понравятся Лилит и Друэлле и придутся им по вкусу. - Я поговорю об этом с Эсмеральдой и Жозефиной, синьора, - пообещал инкуб, продолжая мерно массажировать плечи своей госпожи. - Твой отец, если пожелает, может получить должность главного ключника при дворе, - продолжала Повелительница монстров. – Ну, а ты, малыш Хорхе… можешь занять должность главного банщика в моем замке. Подумай над моим предложением хорошенько ‒ это завидная и желанная для многих должность. У нас в начале каждой седмицы есть обыкновение с дочерьми совместно посещать баню. Представь только: ты можешь улучшать свои навыки массажиста, работая сразу не только со мной, но и со всеми четырьмя принцессами. Ни в каком другом случае у тебя не будет возможности лицезреть столько обнаженных женских тел и обслуживать большое количество клиентов высшего ранга. - Я согласен! – выпалил бразилец без особых раздумий. – Я несказанно буду рад такой работе… а вы точно не шутите, высокородная синьора? – спросил он вдруг с опаской. - Это не шутка, - спокойно подтвердила Минаги, пошевелив крыльями. – Если ты будешь прилежно трудиться, то после завершения нашей экспедиции ты будешь принят на новую должность. И твоя семья не будет забыта тоже. Мне отрадно слышать желание твоих сестер. Я поговорю с Лилит и Друэллой, чтобы к твоим сестрам выписали хороших учителей. Не могу обещать, что они к концу обучения станут как я или лилим, но уверена из них получатся при должном приложении сил могущественные и обольстительные суккубы, воспламеняющие страсть в сердцах тысяч мужчин. - В любом случае, я согласен, госпожа! – торопливо повторил Хорхе, словно опасаясь, что Белая Суккуба может передумать. - Ладно, будем считать, что договорились… - лениво изрекла Повелительница монстров, отстраняясь от инкуба. – Итак, теперь о твоем поощрении… Да-да, я и о нем не забыла. Расставь ноги пошире, расслабься и постарайся не спустить все в первые три секунды, иначе я буду… очень разочарована.       Хорхе закашлялся, увидев, как Минаги развернулась к нему лицом, уперевшись спиной о противоположный бортик джакузи. Теперь он подробно разглядеть обнаженный бюст своей госпожи, ее изящные татуировки, выгодно подчеркивающие ее женские прелести и рельеф тела, а также вечно юное личико с глазами прожившего многие века древнего существа. К счастью для парня, наиболее интимные места Белой Суккубы были надежно укрыты под густой мыльной пеной для ванн, иначе бы он окончательно потерял бы голову. - Ну что же… настало время выжать тебя как следует, - произнесла Минаги, на лице у которой зазмеилась коварная улыбочка. Тело инкуба охватила мелкая дрожь от предвкушения при виде приближающейся к его «колу» изящной аристократической ножки Повелительницы монстров, как…       В дверь ванной комнаты громко забарабанили. - Повелительница, на вашей магической шкатулке загорелся желтым цветом сигнальный камень! – послышался из-за двери приглушенный голос одной из горничных. – Похоже, кто-то из ваших верных слуг хочет с Вами переговорить. - Прости, малыш… - вздохнула Минаги, нехотя убирая ногу и поднимаясь из джакузи, открыв разочарованному бразильцу шикарный вид на свои женские прелести, скрытые прежде пеной для ванн. – Даю тебе слово: при следующем купании я сделаю тебе незабываемый подарок. А сейчас… мне нужно идти. Неотложные дела требуют моего присутствия.       Облачившись в чистую сменную одежду, Повелительница монстров покинула ванную комнату, наказав служанкам, чтобы они проводили до выхода из особняка Хорхе и проследили, чтобы «малыш ненароком не заблудился». Сама же она отправилась в бывшую опочивальню супруги губернатора провинции, где разместилась сама, и открыла магическую шкатулку, оставленную на роскошном, украшенном резьбой письменном столе из черного дерева. Вынув из ларца хрустальный шар, Белая Суккуба довольно быстро поняла, кто желал с ней конфиденциального разговора. В глубине магической сферы появилось снова знакомое лицо светловолосой аристократки с рубиново-красными глазами и яркими алыми губами. - Приветствую вас, Повелительница, - с почтением произнесла знатная дама, увидев Минаги. – Согласно вашему приказу, я вышла на связь с отчетом о проделанной работе за последние недели. Кроме того, вы дали мне инструкцию делать внеочередные доклады при существенном изменении обстановки на вверенном мне участке. - Я слушаю, – лаконично откликнулась Белая Суккуба. – Говори, герцогиня, что стряслось в этот раз на твоих островах? - Похоже, дело начало сдвигаться с мертвой точки, - начала свой рассказ аристократка. – Нам удалось завербовать на нашу сторону еще несколько человек, приближенных к местной правящей верхушке и руководству армией и флотом. Самое главное, что до сих пор никому из них не пришло в голову, с кем они имеют дело, что существенно упрощает нашу миссию. Но что еще важнее: ни один из наших добровольных и «не очень добровольных» новых подручных не знает о своих коллегах. Каждый непосредственно знаком только со своим вербовщиком, от которого получает все необходимые инструкции и золото. - Продолжай, – кивнула Повелительница монстров. – Вам уже удалось выйти на королевскую семью, членов их правительства для их нейтрализации в подходящий для нас момент? - С вашего позволения, я начну немного издалека, – ответила белокурая дама из глубин хрустальной сферы. – В прошлом отчете я, Беатриса, Кармилла и другие ваши лазутчики в этом уголке здешнего мира уже отчитались в тайной переброске верных вам агентов на острова, правители которых являются ближайшими союзниками Эмерики. Как вы знаете, я смогла вместе с моими соплеменницами перебраться на их главный остров в ночь на 31 мая, перелетев через узкий пролив с нелепым названием «Падэ-Колье», оставшись незамеченной для местной береговой стражи. В 4:35 утра по местному времени мы встретились с группой наших лучших разведчиц во главе с Элериль в условленном месте, в деревушке Нью-Ромни. Элериль и ее лазутчики, в отличие от нас, прибыли в эту страну, называемую местным жителями Британией или Альбионом, неделей раньше, чтобы проконтролировать сохранность нашего золота и местных бумажных денег, доставленных в это королевство до нашего перелета. Все необходимые средства мы разместили в 11 заведениях местных ростовщиков от имени подчиненных нами миньонов из числа подданных здешней королевы. Нашей главной легендой по инструкции от Моёторы было вживание в образ дальних родственниц одного из местных пэров, приближенных к королевскому двору. Вскоре подходящий для нас человек был найден – один немолодой аристократ, некий граф Герберт, захваченный нами во время круиза на теплоходе вокруг острова Сардиния, где он проводил отпуск. Использовав подчиняющий укус, мы велели графу вести себя как обычно и отпустили его обратно в Британию, приказав, чтобы он встретил нас как «двоюродный дядя». Его поместье, в конечном итоге, и стало нашим временным прибежищем, ставшим главной опорной точкой для нашей деятельности. - Вы довольно сильно рисковали, - заметила Минаги. – Жертва могла сорваться с крючка и ненароком выдать вас обеих. - Исключено, - отрезала аристократка. – Если старший из рода Детей Ночи подчинил себе подобным образом нового слугу, то его связь с хозяйкой может быть прекращена лишь с истинной смертью последней. - Похвально, - не стала спорить с ней Белая Суккуба. – За это я всегда и ценила ваш род ‒ умение совершать тихо и скрытно все важнейшие дела. В конце концов, этот Альбион достался вам по жребию, тогда как остальные были распределены по другим регионам уже на материке. - По правде говоря, один раз мы были близки к провалу, - нехотя произнесла красноглазка. – Мы тогда еще не знали всей информации, как работает местная стража, включая тех, кто призван выявлять разных лазутчиков. Был один период в конце июня, когда я с Беатрисой совершила непростительную неосторожность, начав лично размещать у местных ростовщиков и держателей ломбардов наши драгоценности, обращая их в здешние бумажные деньги. Этим самым мы привлекли внимание королевских сыщиков сразу из нескольких их организаций. Нам удалось замести все концы и увести их по ложному следу, но одного из них, забравшегося дальше всех, нам пришлось пленить и запереть в подвале замка Карнарвон, а обратно отправить нашего подмёныша. Но прежде мы выудили из головы пленника всю необходимую служебную информацию для его «сменщика». Сыщик рассказал нам, что он работает в некой организации, «Скотланд-Ярд», стражи из которой расследуют наиболее опасные и запутанные дела по нераскрытым преступлениям. - Он поведал, что управление городской стражи Лондона, столицы Альбиона, было встревожено появлением на черном рынке и в антикварных лавках огромного количества незадекларированного золота, украшений и иностранной валюты, ‒ уточнила аристократка. ‒ Этот «Скотланд-Ярд» пришел к выводу, что здесь имеет место быть работа крупной шайки, которая связана с запрещенной торговлей дурманящими зельями или местным оружием и направили по нашему следу своих ищеек. Пленник утверждал, что в их управлении были обеспокоены размахом нелегальной торговли и оборота драгоценностями, что усилили меры безопасности в кварталах, где проживают парии-иноземцы из южных стран, опасаясь волнений и террористических актов. Также через него нам стало известно, что в Альбионе и в соседних странах на материке действует множество организаций, вроде «Илиас Креуз», только нацеленных не против мамоно, как это было некогда у нас в мире много веков назад, а против коренных жителей этих королевств. Члены этой организации, как правило, пополнялись за счет этих самых париев-чужеземцев, нападающих на местных жителей. Именно тогда после консультации с Моёторой у нас зародился план по взятию контроля над Альбионом, где важное место будет отведено для этих воинствующих южан, как слепого орудия в наших руках. - Любопытно, - кивнула Повелительница монстров. – Я так поняла, вы уже навели контакты с лидерами этих террористов или повстанцев? - В какой-то степени да, но это не играет существенную роль в нашем плане, о котором вам, должно быть, уже докладывала госпожа Моётора, - сказала красноглазка. – После инцидента с сыщиком из «Скотланд-Ярда» мы занимались денежными переводами только через подставных лиц из числа взятых нами под контроль богатых пэров. Все должно было выглядеть так, будто бы подданные местной королевы занимались чем-то вроде благотворительности и пожертвований придворным партиям в коронном совете Альбиона, имеющего здесь очень большую власть. - Мы распределили между собой дальнейшие обязанности, - продолжала белокурая дама. – Беатриса и я начали обрабатывать местных лордов и офицерский корпус, завязывать полезные знакомства и погружаться в дебри местной политики. Сервилия стала работать со здешними париями для подготовки массовых беспорядков. Ну, и Вайорика взяла на себя всю часть, связанную с финансами и вербовкой потенциальных сторонников и осведомителей. Главной нашей задачей оставался выход на значимых сановников правящей на островах королевы, влияющих на принятие ключевых для страны решений и, по возможности, нейтрализация царствующей здесь династии. Промежуточную работу, вербовку и захват контроля над ключевыми чиновниками и членами королевского совета, мы вели последние два месяца. Надо сказать, что в Альбионе довольно странная система управления, не такая, как в королевствах людей, прежде существовавших в нашем мире. Их король, точнее королева, по местным законам имеет много прав: объявлять войну и заключать мир, командовать войсками и флотом, созывать и распускать их государственный совет, принимать верительные грамоты от послов и жаловать наградами и титулами своих подданных и дворянства. Но на практике все эти полномочия – пустой звук. По-настоящему страной правит королевский совет, заседающий в двух собраниях: так называемой «палатой лордов» и «палатой общин». Они каждые четыре или пять лет обновляют свой состав и имеют право рекомендовать королеве подобранные ими фигуры на любые важные посты: министров, судей, казначеев, воевод, флотоводцев и даже определяют денежное содержание королевскому двору. - Что это за призрачный король такой, которым помыкают свои же подданные и придворные лакеи? – презрительно фыркнула Минаги, услышав подробный рассказ от своего агента о принципах работы британского парламента, правительства, тайного совета. – Как вообще возможно управлять такой страной в условиях подобной анархии? - Мы тоже так думали на первых порах, Повелительница, - склонила голову красноглазка. – Нам казалось, что с такой запутанной системой власти королевство будет скверно управляться и легко падет в наши руки, но на практике оказалось все не так просто. Во-первых, это королевство намного богаче и могущественнее Лескатии и даже древний Гранхольд не может соперничать с ним по уровню развития и военной мощи. Здешние города, машинерия, мосты, транспорт, орудия труда, предметы быта могут быть сравнимы, разве что, с творениями… Промештейн. А во-вторых, существующая здесь система управления не только не приводит к дезорганизации, но размывает ответственность должностных лиц из-за широкого распределения полномочий. Таким образом, монарх может переложить ответственность на своего всевластного первого министра, министр – на королевский совет, а сам Совет – на королевских министров, выборных судей и градоначальников. Поэтому подданные не всегда могут знать, кто несет персональную ответственность, так как здесь круговая порука и любой закон может приниматься только совместно между королевой, членами ее Совета и первым министром, но никак не по отдельности. - И как же вы собираетесь действовать в подобной неразберихе? – поинтересовалась Белая Суккуба. – Да здесь и сама Илиас надорвала бы себе задницу в попытке разобраться в местных хитросплетениях. - Мы учли все эти особенности и, отталкиваясь от полученных нами знаний, разработали план и список лиц, которых нам нужно взять под наш плотный контроль, - пояснила аристократка. – Во-первых, это царствующая династия. Хотя вместо нее на самом деле правит первый министр с его советниками, он же глава одной из двух-трех придворных группировок в Совете, любые законы, пожалования, приказы совершаются именем местной королевы. Подобраться к членам династии здесь крайне нелегко, все принцы и принцессы отлично охраняются, хотя мы узнали их распорядок дня, вкусы, привычки, места отдыха. Поэтому, если нам не удастся подчинить королеву, мы воспользуемся планом изоляции представителей королевского дома. Во-вторых, это наиболее влиятельные и богатые пэры Альбиона, заседающие в «палате лордов». В-третьих, это сам первый министр, без ведома которого не может быть принято ни одно из ключевых решений. Мы прорабатываем все возможные варианты, от подчинения, до подмены или убийства, но это на крайний случай. Первый министр, его помощники, главный заседатель «палаты общин», лорд-хранитель печати, лорд Адмиралтейства, канцлер, префект стражи и прочие важные для нас цели также хорошо охраняются и нам предстоит много работы. В то же время, имею радость поделиться с вами новостью, Повелительница, мы смогли тайно выйти на связь с лидерами оппозиции в королевском совете, а именно в нем избирается будущий первый министр. Они не имеют истинного представления, кто мы, считая, что имеют дело с местными пэрами, поэтому все выглядит так, будто готовится обычная здесь отставка всего министерского кабинета. - И кто же ваши новые союзники в этом деле? – решила уточнить Минаги. - По иронии судьбы, - усмехнулась аристократка, - они входят в правящую ныне придворную партию «тори». Среди сановников королевства и жителей Альбиона назрел глубокий раскол по вопросам внутренней безопасности и необходимости закрытия границ для беженцев с Юга, из-за моря. Женщина, занимающая ныне пост первого министра при царствующей королеве, пытается осторожно балансировать между сторонниками и противниками приема беженцев и ужесточения законов о внутренней безопасности. Она пытается заигрывать с оппозиционной популистской партией [2], критикующей ее за причастность к недавнему выходу из местной лиги, в которой состоят почти все королевства на материке. Это вызвало недовольство большинства ее прежних соратников в партии «тори», ратующих за ужесточение законов против приезжих в Альбион из-за моря и бескомпромиссную борьбу с преступными шайками, аналогами «Илиас Креуз». Теперь лидеры внутренней оппозиции партии «тори» хотят подать от имени Совета прошение к своей королеве, выразить свое недоверие существующему правительству. В этих случаях в Альбионе монарх волен или поддержать оппозицию, поручив их лидерам создать новый кабинет министров, или же поддержать действующего первого министра распустив королевский совет. - Ясно, - понимающе кивнула Повелительница монстров, - кое-что мне об этом сообщала Моётора на совещании четыре дня назад. Значит, ваш план состоит в том, чтобы на первых порах незаметным образом вмешаться и помочь этим недовольным… «тори» изгнать с должности своего же первого министра, заменив его на полезного нам человека? - Совершенно верно, госпожа, - подтвердила красноглазая дама. – Мы еще с начала месяца отдали приказ подчиненных нашей воле части пэров из «палаты лордов», сочувствующих «тори» начать пожертвования в фонды их сторонников в «палате общин», выставив это таким образом, будто бы правящая группировка, имеющая большинство в королевском совете, обратилась бы за поддержкой к подданным выйти на улицы и поддержать предложения оппозиции внутри партии. Госпожа Моётора согласилась с нашим замечанием, что прежде времени распылять демоническую энергию в Альбионе крайне вредно и чревато нашим разоблачением. Пусть выглядит все таким образом, будто произошел чисто внутренний переворот по причинам, не связанными с нашим Походом. И мы несколько дней назад добились невиданного успеха за все месяцы пребывания на Альбионе, добившись встречи с лидером внутренней оппозиции «тори». Первоначально он приехал на личную встречу с графом Гербертом, как одним из мнимых жертвователей в фонд движения оппозиции, а на деле – промежуточным звеном в передаче нашего золота недовольным в королевском совете. Мы представились нашему новому другу как одни из фанатичных сторонниц «тори», желающих также внести посильный вклад в благородное дело борьбы с незаконными приезжими южанами. Надо сказать, разговор с ним был не из легких, так как наш новый приятель поначалу не особенно верил в способность пошатнуть позиции нынешнего первого министра, но мы смогли убедить его продолжать борьбу, обещая помочь с обеспечением поддержки его партии среди простонародья. В конце концов, он уехал от нас, будучи окрыленным нашими заверениями в поддержке его предложениям. - Вы и в самом деле рассчитываете, что план с организацией волнений в их столице может что-то дать? – недоверчиво спросила Минаги. - Нет, разумеется, - отрицательно покачала головой аристократка. – Одних денежных вливаний и провоцирование протеста недовольных британцев явно недостаточно для победы оппозиционных «тори». Им нужно подыграть незадолго до голосования, но так, чтобы верное первому министру меньшинство «тори» и популистская партия не смогли обвинить наших потенциальных друзей в провоцировании волнений. И госпожа Моётора, узнав о работе Сервилии среди столичных париев, предложила нам план, который мы сочли достаточно разумным выходом из рискованной ситуации. В целом, предстоящая игра стоит свеч, поскольку при наихудшем исходе мы сможем добиться хотя бы ослаблении королевства, состоящего в тесном союзе с Эмерикой…       Вот, что поведала доверенное лицо Минаги, обосновавшееся на Британских островах…

******

12 августа, 2018 г. 01:29 РМ; Великобритания, Лондон, Вест-Энд. - …Позвольте мне еще раз выразить вам глубокую признательность, лорд Карнарвон, - произнес среднего роста, одутловатый и уже немолодой человек с пробивающейся проседью в волосах. – Ваша поддержка, как и многих других пэров, заседающих в «Палате лордов», придала нашим сторонникам новые силы и решимость в борьбе за новый курс Консервативной партии и за ее очищение от соглашателей с лейбористами и стоящими за ними группами влияния, заинтересованными в продолжение прежней миграционной политики. Я даже не говорю о щедрых субсидиях от вас, как от давнего сторонника консерваторов – они просто бесценны и позволят нам плотнее работать в наших избирательных округах в поисках народной поддержки.       Бледный болезненного вида сухопарый человек с небольшими залысинами и впалыми щеками, одетый в вышедший два десятка лет назад из моды смокинг с бабочкой, медленно вернул на пустое блюдце чашку горячего чая. Весь его облик говорил о том, что этот британский аристократ разменял уже не один десяток лет. - Не стоит благодарности, мистер Ферлонг, - неспешно произнес он гостю. – Помочь делу Найджела Фараджа не умереть бесславно – это мой долг. Пусть небольшие инвестиции в ваш фонд пойдут на дело возрождения нашей доброй старой Англии. Если это поможет нашей несчастной стране избавиться от бесконечного страха перед международным терроризмом, то я буду бесконечно этому рад. - Небольшие? – удивленно поднял брови Ферлонг. – Вы, должно быть, изволите шутить, граф? Двадцать пять тысяч фунтов стерлингов для старта нашей кампании в Палате общин против действующего премьер-министра – очень приличные деньги, поэтому не нужно ложной скромности. Если бы не ваша помощь, а также поддержка герцога Куинсберри, герцога Сомерсета, маркиза Гамильтона, а также Скарборо, Фолклендов, Пэмброков и сочувствующих нашему делу бизнес-кругов, то мы бы не рискнули сделать первые шаги до открытия предстоящей сессии парламента…       На этом моменте беседа, идущая уже более четверти часа, была прервана ненавязчивым, но отчетливым стуком в дверь гостиной апартаментов семейства Герберт в фешенебельном районе Западного Лондона. - Да… войдите, - пригласил Эдмунд стоявших за дверью визитеров, оказавшихся никем иными, как двумя прелестными девушками, одетыми в простые по форме, но стильные темно-синие платья. – Элеонора, Беатриса, рад вас видеть. Позвольте я вам представлю Джеймса Ферлонга, члена Палаты общин и негласного лидера оппозиции правительству в партии консерваторов. Мистер Ферлонг, перед вами Элеонора и Беатриса, приходящиеся мне двоюродными племянницами, прибывшими больше двух месяцев назад из Новой Зеландии по… семейным обстоятельствам.       Джеймс степенно поднялся из-за стола, не обратив внимания на странное механическое произнесение слов графом, и со всей почтительностью поочередно поцеловал руки обеим девушкам. - Примите уверение в моем почтении, миледи Элеонора… миледи Беатриса, - произнес депутат перед тем, как сесть обратно за стол. – У вас достойные племянницы, граф, - обратился он уже к Эдмунду Герберту. – Я теперь могу лично убедиться, что благожелательные отзывы о ваших очаровательных родственницах не были преувеличением. Таких прекрасных и благовоспитанных дам, как миледи Элеонора и миледи Беатриса, к сожалению, сейчас можно не так много отыскать. Нашей старушке Британии только пошли бы на пользу столь просвещенные женщины с проницательным и острым умом, как ваши племянницы. - И мы были наслышаны о вас, мистер Ферлонг, - сделала легкий реверанс Элеонора. – Дядя Эдмунд о вас наивысшего мнения, как и большинства знакомых ему пэров, и мы не склонны не верить их авторитетному мнению. - Приятно с вами познакомиться, мистер Ферлонг, - лаконично ответила на его приветствие Беатриса. – Я, как и сестра, много наслышана о вас, как о достойнейшем человеке во всем королевстве. - О, не стоит, миледи, не стоит… - с наигранной скромностью произнес парламентарий. – Я всего лишь обычный патриот нашей благословенной Англии, как и все мы. - Как и все мы, - согласно кивнул Эдмунд с мертвенной маской на лице, сделав своим племянницам приглашающий жест, указывая на резные стулья, стилизованные под георгианскую эпоху. – Присаживайтесь, я, как и обещал, хочу познакомить вас с этим достойнейшим членом парламента, чтобы вы могли завести полезные знакомства и начать свой путь в высшем британском обществе.       Сестры не заставили долго уговаривать себя дважды и приняли приглашение графа Герберта, заняв свободные стулья за круглым столом из красного дерева, оказавшись напротив друг друга. - Итак, перейдем к делу, - произнес мистер Ферлонг после того, как все разместились за столом, а прислуга принесла поднос с полными чашками чая и шоколадным бисквитом. – Лорд Карнарвон, я нисколько не буду удивлен, если вы заинтересованы узнать, в чем же заключается наша стратегия. Через восемь дней наша внутрипартийная фракция будет добиваться созыва внеочередной сессии парламента, подав прошение на имя Ее королевского Величества. Ситуация, надо сказать, чрезвычайно сложная. Сейчас в Палате общин преобладает наша партия, более 330 мест, тогда как лейбористы, наши главные оппоненты, потеряли часть своих голосов и их теперь менее 200 депутатов. Еще 56 мест есть у Шотландской национальной партии, не считая 15-20 мандатов, распределенных между небольшими партиями, вроде юнионистов, зеленых и Шинн Фейна. С одной стороны, у консерваторов, то есть, у нас имеется явное большинство мест в Палате общин. С другой стороны, внутрипартийного оппозиционного большинства может оказаться недостаточно для того, чтобы продвинуть нашу специальную повестку дня для инициирования вотума недоверия правительству. Кроме того, формальный лидер нашей партии, мистер Бродерик-Гроу является горячим сторонником премьер-министра и однозначно выступит против нас. С другой стороны, нашему делу явно сочувствует спикер и большинство его заместителей. Опираясь на него, мы постараемся от имени парламентского большинства подать прошение на имя королевы с предложением об отставке Кабинета министров. В случае успеха я, как глава внутрипартийной оппозиции, буду возглавлять список на должность нового премьера. - Что же вы планируете сделать, если Ее величество все же решит прислушаться к премьер-министру и распустить парламент, а не отправить весь Кабинет в отставку? – спросил Эдмунд Герберт у гостя. - Госпожа премьер не решится на такой шаг, так как знает, что в результате новых выборов в Палату общин может быть сформировано новое партийное большинство, где будут полностью преобладать противники ее умеренного курса по миграционной политике, - скептически покачал головой Джеймс Ферлонг. – Нет, она умная женщина и предпочтет оказать давление на рядовых членов Палаты общин, попытается расколоть внутреннюю оппозицию, затянуть работу парламентских комитетов по вопросам безопасности и миграции, протащив в повестку дня множество малозначимых биллей. Что же касается наших планов, то до начала новой сессии мы будем искать компромисса с Шотландской национальной партией и одномандатниками от мелких партий, чтобы сколотить к этому времени необходимое большинство. - Затем, - продолжал мистер Ферлонг, - после завершения правительственного заявления, во время «часа вопросов», каждый депутат из нашей фракции выступит с частным заявлением и задаст заранее подготовленный нами список вопросов с критикой нынешнего курса действующего Кабинета. Основной удар пойдет по фронту борьбы с преступностью и нелегальными мигрантами. Также мы выдвинем обвинение в соглашательстве членов Кабинета министров с лейбористами и в обмане избирателей. По этому поводу мы уже зондируем почву в прессе и ведем переговоры, чтобы дело получило максимальную огласку. И только после того, как все депутаты выскажутся, по окончании дебатов мы подадим коллективную петицию к спикеру Палаты общин на имя Ее величества с вотумом недоверия правительству. - Но разве вы, мистер Ферлонг, сами же не высказывались ранее, что у премьер-министра есть влиятельные сторонники в партии консерваторов? – с невинным выражением на милом личике спросила у гостя Элеонора. – Что если она проведает о ваших предварительных контактах с Шотландской партией и прессой? Не получится ли так, что госпожа премьер, имея на руках такую важную информацию, опередит вас и невыгодным образом повлияет на решение Ее королевского Величества?       Джеймс Ферлонг впервые взглянул на старшую из сестер с некоторой долей интереса и толикой уважения, явно не ожидая подобного вопроса. - А вы довольно умны и проницательны, миледи, - благожелательным тоном отозвался он. – Вот здесь нам и понадобится ваша помощь, так как без привлечения всех возможных сил нам не выиграть эту битву. Я от имени всех консерваторов-оппозиционеров хотел бы просить графа Герберта задействовать свои связи с наиболее влиятельными пэрами, заседающими в Палате лордов, входящими в состав Тайного совета, занимающими высокие посты в Адмиралтействе и судебных органах, чтобы они покачнули чашу весов в нашу сторону. - Палата лордов не имеет права оказывать давление на нижнюю палату… - предупредил собеседника Эдмунд Герберт. - Этого как раз и не требуется, - спокойно ответил мистер Ферлонг. – Гораздо важнее влияние указанных лиц на королеву. Я уверен, что если столько много уважаемых и авторитетных государственных мужей выскажутся в нашу поддержку, то Ее величество проявит свойственное ей благоразумие и даст отставку всему правительству. Сейчас ключевой задачей является вбивание клина между Короной и главой правительства и выбить из-под ног премьера главные ее подпорки. - Позвольте угадать, мистер Ферлонг, - издала легкий смешок Беатриса, отпив из чашки крошечную порцию чая, - роль «клина» должны сыграть пэры, пользующиеся авторитетом у Ее Величества? - Совершенно верно, миледи, - услужливо кивнул парламентарий. – Чем больше мы привлечем скрытых резервов, тем выше наши общие шансы на успех. Рад слышать от вас, что между нами есть полное взаимопонимание ситуации. Ставки сейчас как никогда велики. - С вашего разрешения, дядя Эдмунд, - почтительным тоном произнесла Элеонора, от которого граф принял еще более умиротворенный вид, - позвольте выразить наше общее восхищение той самоотверженности, с которой вы боритесь за укрепление страны перед столькими вызовами. Я и моя сестра, как и бедный наш покойный отец, всегда сочувствовали консерваторам и впредь хотим поддерживать ваше движение. Услышав столько всего в этих стенах, мы хотели бы вас просить принять в качестве безвозмездной помощи вашему фонду отчисление от нас наряду с дядей.       Джеймс с немалым удивлением окинул взглядом Элеонору, вновь не ожидая проявления такого внезапного порыва политической сознательности. - Леди Карнарвон, вы весьма молоды и обаятельны и мне лестно слышать от вас такие слова, хотя и удивляет, что вы столь рано начали интересоваться политикой, - после долгой паузы ответил мистер Ферлонг, тщательно подбирая слова. – Не думал, что столь скучные на свете вещи, как парламентские прения способны заинтересовать такую умную и высокородную даму. - В это трудно поверить, мистер Ферлонг, но мы и в самом деле не хотим оставаться в стороне, когда многое стоит на кону судьбы, - с торжественной ноткой изрекла старшая из сестер. – Что вы скажете, если мы внесем сумму пожертвований, скажем… семь тысяч фунтов стерлингов? Разумеется, это чистой воды благотворительность…       Соблазнительное во всех отношениях предложение Элеоноры повергло гостя в состояние глубокой задумчивости. С одной стороны, лишние деньги никогда не помешают, но в то же время внезапно посыпавшийся золотой дождь в «партийную кассу» незадолго до парламентской сессии мог привлечь нежелательное внимание и испортить дело. По лицу Джеймса было видно, что мужчина испытывал нешуточные колебания. - Прошу вас, миледи Элеонора, выслушайте меня, - после долгой паузы начал говорить мистер Ферлонг. – Я польщен таким благорасположением с вашей стороны, но я бы не советовал вам это делать. Если вы действительно хотите нам помочь, то лучше эти деньги занести главным редакторам ежедневных газет, на которых, в случае чего, я могу дать телефон и адрес главного офиса. Так ваши пожертвования будут не столь явно заметны, что упростит нам задачу. Огласка в печати сейчас не менее важна, чем поддержка пэров и крупных должностных лиц «теневого кабинета». Вас устроит подобный вариант? - Если это действительно поможет вашим начинаниям, то я согласна, равно как и Беатриса, - помявшись, ответила та. - Значит, договорились, - произнес с довольной интонацией Джеймс. – В таком случае, леди Карнарвон, вот вам моя визитка. В любой момент до начала сессии 21-22 августа вы сможете связаться со мной и получить всю необходимую информацию.       Элеонора приняла и рук мужчины визитную карточку с самой приветливой улыбкой, на которую только была способна. После четверти часа чаепития и обмена любезностями, словами о погоде и новостями из внешнего мира подошло время окончания визита. Мистер Ферлонг поднялся со своего места за столом, откланиваясь хозяину апартаментов. - Весьма воодушевлен столь любезным приемом, но меня ждут неотложные дела и встреча с партийными единомышленниками, - произнес он, облачаясь в верхнюю одежду стоя у дверей гостиной. – Рад встрече с вами, миледи Элеонора, миледи Беатриса… Беседовать с вами было сплошное удовольствие. Мое почтение, граф.       Эдмунд Герберт, сбросив странное оцепенение, поднялся из-за стола, чтобы проводить гостя к дверям в коридор. Вызвав звонком прислугу, он велел проводить мистера Ферлонга до выхода. После того как лидер парламентской оппозиции покинул апартаменты семейства Карнарвонов, а их хозяин удалился в свой кабинет, чтобы привести в порядок бумаги, связанные с денежными и почтовыми переводами, сестры уединились в комнате Беатрисы, заперев дверь на ключ. - Бинго! – весело воскликнула младшая сестра. – Так, кажется, туземцы любят выражать свои чувства, когда им что-то особенно удалось? - Не соглашусь с тобой, несравненная Беатриса, - усмехнулась Элеонора. – Пока что не задействован ни один рычаг, чтобы преждевременно говорить о каком бы то ни было значимом успехе. Зато нам теперь известна вся необходимая информация, исходя из которой, мы уже сейчас можем набросать примерные даты каждой фазы исполнении нашего плана. - Дай-ка мне угадать… - приложила пальчик к губам Беатриса с озорным выражением на лице, - ты сейчас свяжешься с помощью магической сферы с нашим перевертышем в этом… Скотланд-Ярде. - Не угадала, - равнодушным тоном отмахнулась старшая сестра, приблизившись к дверце чулана, снимая жестом скрытную печать. – Сейчас я хочу побеседовать с нашей главной посыльной и сборщицей сплетен.       Рывком распахнув дверь стенного шкафа навстречу черному прямоугольному зеву, Элеонора негромко позвала: «Мэндани, Мэндани-и, покажись! Есть срочное дело для тебя!» Минуту спустя из темноты чулана вывалилась прозрачная фигура горничной в чепчике, сквозь которой просвечивали золотистые обои с шиповником и края дверцы шкафа. - А-ах, что такое, госпожа… - зевая, произнесла заспанная на вид парящая в воздухе женская фигура. – Какие-то поручения, не терпящие отлагательств? - Не паясничай, Мэндани, - строгим голосом пожурила девушку Элеонора, - думаешь, я не знаю, что ты не нуждаешься во сне с тех пор, как умерла почти два века назад? Тебе придется опять изрядно потрудиться и обойти в центральных районах города те места, которые я сейчас укажу. - Перестань изображать глупую субретку, Мэндани! – передразнила ее, болтая ногами, сидящая на кровати Беатриса. – Не видишь, что сейчас мою помешанную на интригах сестру хватит удар? - Я готова, ваша светлость, - мгновенно подобралась Мэндани, слегка наклонив голову в знак покорности. – Какого рода поручения вы сегодня желаете мне передать? - Тебе в течение остатка дня предстоит обойти всех наших дознавательниц-призраков, ведущих непрерывную слежку в министерстве на улице Уайтхолл, в здании Верховного Суда на Миддлсекс-Гилдхолл и в здание Королевского совета напротив него, - сказала холодным приказным тоном леди Карнарвон. – Разумеется, нам нужно знать также то, что происходит по адресу Даунинг-стрит №10, поэтому Арериду, руководящую тамошней группой следует особенно нещадно потрепать насчет информации о каждом шаге главы их правительства. Также тебе нужно передать Сервилии и Элериль следующие слова: «Одиннадцать дроздов и один глухарь угодили в силки. Кукушата в чужом гнезде нуждаются в корме для будущего птичьего базара». Все поняла? Повтори! - Ах… Одиннадцать дроздов и один глухарь угодили в силки… - послушно произнесла парящая в воздухе девушка. - Кукушата в чужом гнезде нуждаются в корме для будущего птичьего базара… Вот, все сказала! - Хорошо, теперь запомни: передашь эту фразу слово в слово только Сервилии и Элериль и больше никому! – пригрозила пальцем Элеонора. – Они, услышав условленное сообщение, будут знать, что делать. Сначала ты навестишь их, затем будешь собирать информацию от твоих товарок по указанным адресам. Нам нужно знать о каждом шаге местной королевы, ее министров, членов Совета и начальников стражей. В одиннадцать вечера я буду ждать тебя здесь для отчета. - Поняла, госпожа, я вас не подведу, - поклонилась Мэндани, приподняв края прозрачного платьица. - Ку-хи-хи, сестренка такая-я серьезная… прямо как сама Темная Алиса, - хихикнула Беатриса, лежа на животе на перине, уперевшись локтями в нее и болтая в воздухе обеими ногами. – Такая строгая… такая вся из себя правильная… Настоящая царица амазонок! Это так… возбуждает… - Эй, помолчи, дурёха! – покраснела Элеонора, на мгновение утратив контроль над своими эмоциями. – Не видишь, здесь вершится судьба этого нелепого королевства?! - Ну конечно, Элли… - показала язык сестре Беатриса, - это уже семейная традиция, вести высокую политику у входа в темный чулан! Я просто хочу тебя хоть немного подбодрить, а то у тебя такая постная физиономия, словно у ростовщика, получившего известие о сбежавших должниках. - Еще звук, сестра, и тебя «подбодрю» губозакаточным сглазом, - пригрозила ей Элеонора, вновь поворачиваясь к Мэндони, терпеливо ожидавшей свою госпожу. - А теперь ступай, - обратилась леди Карнарвон к женскому фантому. – Дорогу ты уже знаешь, так как много раз туда летала, и постарайся не оставлять следов, а то мало ли какие могут сложиться обстоятельства. - Отчего же не знать? – понурив голову, произнесла погрустневшая девушка. – Еще бы запомнить все эти чудные названия, принятые на этом острове, и тогда, может быть, я находила бы туда дорогу с закрытыми глазами…       Едва прозрачная фигура скрылась сквозь заднюю стенку шкафа, а Элеонора закрыла дверцу на ключ, запечатав для верности последнюю, как Беатриса сползла с кровати, оказавшись вплотную рядом с сестрой. - Чуть не забыла сказать тебе, сестренка, - прошептала она Элеоноре. – На этой встрече… с фрондером из королевского совета… Ты видела выражение его лица? - О чем ты? – недовольно поморщилась леди Карнарвон. - О том, как этот Ферлонг косился на графа в начале и середине беседы, - пояснила Беатриса. – Не кажется ли тебе, что он мог что-то заподозрить? - А, ты о небольшой недоработке с ментальным контролем после подчиняющего укуса? – облегченно выдохнула Элеонора. – Ну, во всяком случае, бледность лица «дядюшке» идет, голова не тряслась, слюна не капала с подбородка. Остальное же можно спихнуть на его возрастные болезни и скверный климат. - Эге… и это говорит моя старшая сестрица, изображающая из себя верх осторожности! – хихикнула младшая леди Карнарвон. – И ты еще меня упрекала в легкомыслии! - Но не в случае с этим толстокожим снобом, проведшем полжизни в королевской говорильне, - возразила ей Элеонора. – Этот болтун даже не заподозрил, что ему уготована роль слепого орудия, а вовсе не главы заговора против первого министра. На первых порах мы поможем ему, сами оставаясь в тени. Пусть власти и обыватели думают, что перед ними обыденная история борьбы членов совета с главными королевскими сановниками, как у них тут заведено. Мы от этого только выиграем. - Ой, что-то мне жалко становится этого Ферлонга, когда я слышу твой тон, сестра, - с наигранным сочувствием произнесла Беатриса. – Зная тебя, сначала ты окрылишь нужную тебе персону завышенными надеждами, потом достаешь из рукава припасенный сюрприз, о котором ты, как всегда, не считаешь нужным предупредить наших новых друзей. - Зря волнуешься, - равнодушно пожала плечами леди Карнарвон, подходя к окну. – Я не собираюсь что-либо делать с этим самонадеянным глупцом и даже расчищу ему путь к должности первого министра. В решающий момент каждая пташка запоет отведенную для нее трель, ни раньше и не позже. Стоит потянуть Сервилии за леску и петля затянется на шее нынешнего первого министра. Пусть это останется нашим сюрпризом, о котором Ферлонг не будет знать вплоть до произошедшего события. Не думаю, что он расстроится случившимся, когда сделается новым главой правительства. И вот тогда настанет момент для запуска механизма главной мышеловки, куда угодит большая часть нынешней верхушки Альбиона. Как и обещала я нашей Повелительнице, эмериканский король, узнав о том, что станется с его союзничками, гарантированно получит самый черный день в своей жизни!       Из-за плотно закрытой двери спальни леди Карнарвон послышался долгий, наполненный торжеством женский смех, которому вторил заливистый девичий хохот, подобный перезвону колокольчика на упряжке Санта-Клауса в ночь перед Рождеством. Сонная летучая мышь на потолке мансарды испуганно вздрогнула, почувствовав странную вибрацию. Убедившись, что никакой угрозы отголоски звука не несут, зверек поплотнее прикрылся кожистыми крыльями как и десятки дремавших здесь нетопырей. Их время, когда на улицы мегаполиса опускается ночной покров, а снаружи безраздельно властвуют слуги Мрака, пока еще не пришло.