Монстрогеддон-2: Революция

      «Опоздали», ‒ такова была первая мысль у Баратынского и остальных трех командиров полков, составлявших ядро 201-й мотострелковой дивизии, когда перед ним предстала картина горящей казахстанской бронетехники и паривших над ней дронов и «Метатрона», словно изголодавшиеся стервятники. Согласно изначальному согласованному союзниками плану контрнаступления, 8-я механизированная бригада ВС Казахстана должна была нанести первый удар южнее Кызылжара и, в случае успеха, отрезать скопища войск «пришельцев» к востоку от Джезказгана. Затем российская 201-я дивизия, изначально подпиравшая тылы и южный фланг казахстанских союзников, должна была нанести удар на вспомогательном направлении и захлопнуть ловушку для врага. Однако уже на первой стадии многое пошло вопреки изначальному сценарию. Военная разведка то ли недооценила силы противника на данном участке фронта, то ли проморгала момент, когда «пришельцы» успели подбросить подкрепления. В результате части, участвовавшие в контрнаступлении к югу от железнодорожной станции Кызылжар, натолкнулись на упорное сопротивление киборгов и гиноидов Промештейн, а на некоторых участках даже были вынуждены перейти к активной обороне, увязнув в локальных боях. Противник видимо осознал опасность, исходившую с восточного направления, и воспользовался этой заминкой, чтобы перебросить подкрепления с других участков фронта к югу и западу от Джезказгана, заметно облегчив жизнь его защитникам. Именно поэтому прибытие свежих сил «пришельцев», свидетелями чего стали однополчане Искамбаева, в итоге стало неприятным сюрпризом для союзного командования. Танковый и пехотный батальон 8-й механизированной бригады приняли на себя первый удар в этом неравном бою и, по большей части, пали в этом столкновении еще до прибытия танкистов 201-й дивизии. В результате российским союзникам оставалось наблюдать невеселую картину горящих казахстанских Т-72 и БТР-80 вместе с телами солдат, отражавших до последнего момента наземные атаки «пришельцев». - Неужели все три взвода вместе с танковым батальоном полегли здесь в полном составе? – озадачился вопросом полковник Баратынский и снова повторил. – Похоже, мы опоздали… Если бы в нашем распоряжении была еще четверть часа… - Да, товарищ полковник, неприятная вышла оказия, очень жаль погибших ребят… ‒ отозвался его заместитель, майор Евстахов. – С другой стороны, они выиграли для нас время. - Вы так думаете? – с сомнением в голосе произнес Константин Баратынский, не отрывая взгляда от своего планшета, где отображалась физическая карта местности с подключенной координатной сеткой. - Только что пришло сообщение, что вчера вечером на станции Мойынты, что к северу от полигона Сарышаган, успешно завершил разгрузку прибывший дивизион «Мста-С», 2С4 «Тюльпан» и нескольких 2С35 из Резерва ВГК, ‒ не преминул вставить Евстахов.       Как ни странно, это известие не очень-то и порадовало полковника. «Раз задействовали артиллерийский резерв верховного Главнокомандующего, значит, дело принимает скверный оборот», ‒ подумал про себя Баратынский, не высказывая свои опасения вслух. Вместо этого он отправил закодированный сигнал всем батальонным и ротным командирам, чтобы их подразделения были готовы к столкновению. - Посмотрим, из какого теста вы на этот раз сделаны, ‒ процедил полковник, всматриваясь в движущиеся точки на экране планшета. ‒ Мы и прежде вас били в худших условиях, теперь поглядим, на что вы годны сейчас…       После кратких раздумий он потянулся к передатчику и отдал приказ, положивший начало второй фазе локальной операции.       …Столкновение в полупустыне в 170 километрах на юго-востоке от Джезказгана, начавшись около 11 утра, длилось уже несколько часов. Оба противника с упорством пытались друг друга переиграть то в артиллерийской дуэли, то в попытках выдавить недруга на передовой и опрокинуть его с флангов. К двум часам дня и земляне, и «пришельцы» подтянули к самым «горячим» участкам подкрепления в расчете добиться огневого или численного перевеса над противником. Для этого было пущено в ход все: наземные и летающие дроны, бродячие мины, шагоходы, репликанты в экзоскелетах, «ракетные ангелы», передвижные турели. Союзники помимо резерва из Ставки ВГК подтянули на южном направлении несколько сводных механизированных бригад, включавших в себя тяжелую технику разной номенклатуры и первые партии техники нового поколения, которой суждено было обрести здесь свое «боевое крещение». Так, частям, которыми командовал генерал-майор Всеволод Жикаренцев, как наиболее опытным, были доверены опробовать в бою небольшие партии Т-14, «Курганец», робототехнические комплексы «Удар», «Уран-9» и некоторые другие образцы техники нового поколения. Не стал исключением и 149-й мотострелковый полк Баратынского, в танковом батальоне которого к тому времени произвели полную замену парка машин, пересадив экипажи на Т-90 с несколькими Т-14, для которых была отведена роль командирских танков. Ни для кого уже не было секретом, что противник в совершенстве владеет тактикой «сетецентричной войны», где автономные многофункциональные боевые единицы легко было как собрать в единый кулак для срочных целей, так и разделить их для решения локальных задач. Гибкость применения разнообразных сил и типов вооружений полководцами Промештейн подталкивала землян перестраиваться под новые реалии «сетецентричной войны», чтобы не утратить инициативу и окончательно не проиграть.       Первые полчаса боя 149-го полка с «пришельцами» земляне уверенно потеснили легкие шагоходы, успевшие растратить энергию аккумуляторов и боеприпасы на истребление казахстанских танков, вынудив противника отступать назад, в пустыню. Так продолжалось, пока Рамнузия не подтянула на линию соприкосновения тяжелые многотонные шагоходы «Барионикс», похожие более всего на гигантских черепах размером с треть футбольного поля. Эти массивные боевые машины, покрытые 90-мм бронепластинами из керамопластика и неизвестного сплава металлов, были лишены большой скорости и подвижности, не имели возможности взлететь ненадолго, как «Метатрон», но этого им и не требовалось – их лобовую броню не брали 125-мм и даже 152-мм орудия или танковые пушки. Впервые земляне увидели этих сотрясающих почву монстров ближе к часу дня, когда у линии горизонта с расстояния 20 километров показались их зловещие силуэты в сопровождении целой свиты более мелких и слабо бронированных шагоходов и дронов. Даже у бывалых старших офицеров удивленно поднялись брови кверху, когда эти «Бариониксы» принялись бить на ходу из своих 200-мм орудий в их сторону. Однако времени на любование у землян не было, и союзники стали готовиться к достойной встрече с кибернетическими войсками Мормолики. - Запроси координаты артиллерии и РСЗО противника в секторе «Г-6», ‒ обратился Баратынский к своему помощнику, наблюдая за трассами снарядов через данные допплеровского АФАР командирского Т-14. – Затем передай эти данные всем экипажам танкового батальона и нашим полковым артиллеристам. - Есть, ‒ откликнулся Евстахов, после чего поочередно связался с командирами войск РЭБ и ракетно-артиллерийского дивизиона. - Товарищ полковник, - отозвался майор спустя некоторое время, - все ротные взводные командиры получили координаты от систем «Зоопарк-1». Артиллеристы и танковый батальон готовы к нанесению ответного удара по удаленным целям. - Хорошо, пусть тогда начинают, пока эти махины «пришельцев» еще сравнительно далеко, ‒ разрешил Константин Баратынский.       Сам же полковник склонился над своим планшетом, изучая сектор, который доверило его людям командование. Чем больше он всматривался, тем сильнее хмурился. При всем притом, что противник выставлял помехи для полковых средств радиоэлектронной разведки, даже отрывочная информация наглядным образом отобразила на планшете, что тот намерен сдавить союзников с флангов, используя свои бронированные тяжелые шагоходы с большой огневой мощью. Если врагу удастся смять их силы на этом участке фронта, то это создаст угрозу с южного направления для наступавшей в сторону Джезказгана казахстанской 8-й механизированной бригады и возникнет угроза полного ее окружения. А на востоке в случае успеха «пришельцев» оставались войска второй линии, преимущественно состоявшие из казахстанских и киргизских частей, прикрывавшие район позиционирования РСЗО, дальнобойных батарей и аэродромов «подскока» близких к фронту. Кроме того, добившись успеха южнее Кызылжара, противник опять мог создать угрозу Караганде с выходом к Астане. Как ни крути, но они были просто обязаны выиграть этот бой любыми доступными средствами.       Артиллеристы с некоторым запозданием от танкистов ответили наступающим «пришельцам». Разница между первыми и последними состояла в том, что экипажи Т-90, БМПТ «Рамка-99» [1] вели дуэль с большой дистанции, но в прямой видимости, тогда как расчеты «Мста-С» и «Смерчей» вели обстрел с закрытых позиций. Их «глазами» служили беспилотники «Элерон-10СВ», «Орлан-10», а также упомянутые радиолокационные мобильные станции «Зоопарк». Первыми бросили перчатку в этой дуэли киборги Рамнузии, когда «Бариониксы» начали с ходу утюжить позиции землян крупнокалиберными снарядами. Их поддержали огнем более мелкие и подвижные шагоходы, а также скорпироиды, сопровождавшие бронированных великанов. Первые же ракеты «пришельцев» угодили в несколько Т-90, что были на передней линии, однако динамическая броня выдержала этот удар. Однако последовавший второй залп из скорострельных пушек «Бариониксов» все же вывел из строя несколько танков и БТР, часть из которых загорелась, а две машины потеряли ход. Пока уцелевшие Т-90 и артиллеристы 201-й дивизии вели ответный огонь по врагу, к одному из обездвиженных танков подкатил бронеавтомобиль «Выстрел». Поврежденный Т-90 тщетно пытался развернуться и мог, судя по всему, нормально двигаться лишь вперед-назад. Вскоре командир экипажа понял, что повреждения более чем серьезны и в условиях передовой машина является удобной мишенью, поэтому отдал приказ экипажу покинуть Т-90. Едва он вместе с мехводом и наводчиком-оператором откинули люки и выбрались наружу, как их окликнул один из старшин, сидевший на переднем сидении бронемашины. - Здравия желаю, товарищ сержант, ‒ окликнул тот командира танка, ‒ вижу, у вас проблемы. - Так и есть, товарищ старшина, ‒ хмыкнул сержант Дьяченко, переведя взгляд на мехвода. – Похоже, у нас полетела трансмиссия, и вышли из строя системы наведения. Как видите, ремонт в полевых условиях невозможен.       В этот момент землю ощутимо тряхануло под звук упавшей в полусотне метров и разорвавшейся ракеты, выпущенной одним из вражеских шагоходов. Трое танкистов инстинктивно бросились к земле, используя свой поврежденный Т-90 как укрытие, а сидевшие военные внутри бронеавтомобиля и так были защищены от ударной волны. - Вот что, бронелобые бойцы! – донесся сквозь шум канонады голос старшины. – Давайте к нам… сами видите, какая здесь х..йня происходит. Если вашу машину не накроет шальным снарядом, ее подберет тягач. Давайте же, сигайте внутрь, пока тут затишье!       Экипаж поврежденного Т-90 не заставил себя долго ждать, и влетели на заднее сиденье «Выстрела». - Газуй отсюда, пока чужинцы не отправили нам очередной «презент»! – скомандовал старшина водителю бронеавтомобиля, едва захлопнулись задние дверцы. «Выстрел» резко дал задний ход, затем развернулся и помчался прочь от передовой, подальше от опасной зоны.       «Чужинцы» этим временем сумели сократить дистанцию до разреженной цепочки Т-90. Множество меньших по размеру шагоходов и дроидов пользовались близостью «Бариониксов», устойчивых к крупнокалиберным снарядам, и использовали их как временное укрытие. Черепахоподобные шагоходы неспешно плыли над глинистой почвой пустыни словно левиафаны, за которыми следовала целая свита разнообразных машин Промештейн и гиноидов. Где-то позади оставались дымящиеся обломки неудачников, которые угодили в зону поражения ракет и осколочно-фугасных снарядов землян, остальные же продолжали накатываться навстречу танкистам. Зрелище было устрашающим, как если бы на произвольного человека наступал оживший четырехэтажный дом, изрыгающий мины и снаряды. Со стороны землян велся концентрированный огонь по опорам «черепах», поскольку именно эта пятерка исполинов служила своего рода центром кристаллизации для наступавших киборгов Рамнузии. У Баратынского возникла догадка, что эти гиганты могут быть подвижными командными пунктами, а не просто шагающими крепостями для прорыва плотной обороны на линии фронта. В этот момент майор Евстахов доложил ему, что с ним хочет срочно переговорить командир танкового батальона. - Слушаю вас, майор Орефьев, ‒ произнес Баратынский в рацию, услышав своего подчиненного. – Что вы хотели у меня уточнить? - Товарищ полковник, у нас проблема… ‒ послышался сквозь радиопомехи запыхавшийся голос офицера, ‒ наши 125-мм танковые пушки не берут броню пяти наиболее крупных шагунов. Не помогают ни осколочно-фугасные, ни какие-либо другие снаряды. Если мелочь в сопровождении с грехом пополам уничтожается фугасом, то эти махины – никуда… - Так… ‒ задумался ненадолго полковник, переварив сбивчивую информацию от Орефьева, – вот что вы сделаете… Крупные шагуны я возьму на себя. Вам же приказываю сосредоточиться на выбивании «мелочи», которую вы упомянули. Пристальное внимание должно уделяться тем, кто больше всех приблизился к нашему авангарду и к лазерным установкам. Отведите свои машины на двести метров от прежней линии и выставьте дымовую завесу. Противотанковые системы пусть возьмут на себя наиболее крупные цели, кроме указанных пяти. - Понял… товарищ полковник, будет исполнено… ‒ выдохнул майор в рацию. - Приступайте. Удачи вам, ‒ лаконично ответил Баратынский и прервал связь.       После этого полковник переключился на разговор со штабом фронта, чтобы выяснить, как скоро будут готовы расчеты подкрепления, так как штатные средства дивизионной артиллерии не могли причинить сколь-нибудь значимого вреда пятерке «Бариониксов». Водителю же он приказал отвести командно-штабную машину на некоторое отдаление назад, чтобы не рисковать лишний раз. В это время оставшиеся 77 танков Т-90, Т-80 и Т-14 из двух батальонов, а также БМПТ, робототехнические комплексы «Уран-9» и «Удар» рассредоточили огонь с медлительных «черепах» на более юрких «Бахамутов» и скорпироидов, исполняя приказ полковника Баратынского. Выставив дымовую завесу, танкисты частично обезопасили себя от лазеров и управляемых снарядов «пришельцев», а также пехоту прикрытия, однако у врага имелись в арсенале мины, которые падали под навесом на позиции землян, причиняя серьезный ущерб от разлетающихся осколков. - Всем взводам: рассредоточиться, продолжать вести огонь по движущимся целям, ‒ передали приказ танкистам майор Орефьев и его коллега, командовавший вторым батальоном.       В это время, пока Т-90 пытались уничтожить небольшие шагоходы и скорпироидов, БМПТ и «Ураны» открыли ураганный огонь по киборгам и небольшим наземным дронам, а «Хризантемы» и комплексы «Удар» стремились вывести из строя «Бахамуты», ЗСУ «Шилка» и зенитные расчеты ЗУ-23-2 на платформах грузовиков «Урал» пытались сбивать часть мин и ракет противника на подлете, чтобы хоть как-то облегчить жизнь танкистам. Противник также даром времени не терял, и шагоходы с дронами принялись петлять в движении и вести заградительный огонь, сбивая противотанковые ракеты «Хризантем». Тогда командиры артиллерийских расчетов «Мста-С» приказали использовать «Краснополь» для поражения наиболее подвижных целей. Вскоре залпом из трех десятков орудий были накрыты выдвинувшиеся вперед шагоходы и гиноиды. Когда ветром слегка были развеяны облака дыма, землянам предстала неприглядная картина безобразных осколков и кусков горящей обшивки на фоне наступающей стены киборгов. Противник в ответ выпустил целые облака ледяного тумана, сделав применение управляемых снарядов не более эффективным, чем обычных фугасных. Несмотря на это, экипажи Т-90 продолжали маневрировать, уклоняясь от встречного огня, и продолжали бой в условиях затрудненной видимости. - Экипажам Т-14, ‒ раздался голос майора Орефьева из переговорного устройства, ‒ выпустить «Птеродактили», включить систему искажения магнитного поля, выставить мультиспектральную завесу, перевести КАЗ в режим ультрафиолетовой пеленгации. - Так точно… выполняем, ‒ отозвались командиры «головных» Т-14, выпустив в небо штатные БПЛА для разведки в условиях активных и пассивных помех и слабой видимости.       Через некоторое время «пришельцы» ответили, запустив с турелей «Бариониксов» несколько десятков ракет, часть из которых были нацелены на Т-14, однако сработавший «Афганит» успел отследить траектории и трассировку всех летевших ракет и снарядов и вовремя перехватить большую их часть. Те немногие, что достигли заданных целей, не смогли пробить динамическую броню «Малахит», которая спасла экипажи новейших танков. Ответным ударом земляне смогли вывести из строя еще несколько «Бахамутов» и разнести четырех особо назойливых скорпироидов, сжегших своими лазерами пару БТР и три ЗСУ «Шилка». Затем командные Т-14 передали координаты экипажам Т-90, «Хризантем» и робототехническим комплексам «Уран» и «Удар», полученные с радаров, БПЛА и ультрафиолетовыми пеленгаторами «Афганита», отследивших примерные точки старта вражеских ПТУРов по их хвостовым факелам. Второй залп танков и БМПТ оставил «пришельцев» еще без 11 шагоходов и доброй сотни пехотроидов и пехотных роботов, разменяв их на 14 сожженных танков и БТР и 23 убитых и раненных солдата. Однако, несмотря на все предпринятые меры землянами и нанесенный урон противник даже не помышлял об остановке, напротив, под прикрытием мощных «Бариониксов» и облачной завесы они приблизились к защитникам на расстояние винтовочного выстрела. Порядки землян начали медленно прогибаться назад под напором численно превосходящего врага и солдаты, прикрывавшие бронетехнику, начали падать, сраженные импульсными винтовками киборгов и бластерами пехотроидов.       В этот напряженный и наиболее опасный момент в командно-штабной машине Баратынского послышался из переговорного устройства бодрый, преисполненный оптимизма голос Всеволода Жикаренцева, командовавшего 201-й дивизией. - Вы очень вовремя, товарищ генерал-майор, ‒ с облегчением ответил Баратынский. – Мы уже с четверть часа, как вынуждены медленно отходить. Противник нас теснит на всех направлениях, не считаясь с потерями. Мы очень рассчитываем на вашу поддержку и помощь резерва ВГК. Надеюсь, генерал-лейтенант Лаврентьев и его артиллеристы уже получили переданные нами координаты. - Да, только что, Константин Мстиславович, ‒ неожиданно опустил звания и должности его собеседник. – Вы, полагаю, уже успели отвести своих бравых ребят на безопасное расстояние? - Давно уже отвели, товарищ Жикаренцев, ‒ устало ответил полковник, ‒ только вас и ждем. - В таком случае, предупредите своих орлов в соответствии с сигналом «Алой угрозы», ‒ изрек командующий 201-й дивизией прежде, чем завершились переговоры.       После этого генерал-лейтенант переключился на связь со своими офицерами, находившимися на позициях далеко к западу от поселка Шалгинский. - Говорит «Святогор»: всем командирам расчетов приготовиться к нанесению удара по следующим координатам… ‒ раздался голос Лаврентьева в приемниках. - Принято. Получены координаты: 47.38 и 69.45. Азимут: 272 градуса. Расчетная дальность: 19 километров. Вторая группа в точке 47.34 и 69.40 с расчетным расстоянием 26 километров. - Первый, второй, четвертый расчеты: огонь по координатам 47.38 и 69.45. Третий, пятый и шестой – огонь по 47.34 и 69.40! - Так точно, товарищ генерал-лейтенант! Выполняем!       В этот момент, в нескольких десятках километров к западу от района позиционирования расчетов, командиры штурмовых частей «пришельцев» стали свидетелями внезапного единовременного отступления землян, больше похожего на поспешное бегство. Десятки танков и бронемашин, окутавшись клубами дыма и аэрозолей, словно спешили увеличить расстояние, отделявшее их от атаковавших киборгов и шагоходов. Тем временем к востоку от передовой все «Гиацинты», «Мста-С» и «Пионы» давно были приведены в боевое положение, нацелив жерла своих стволов в сторону передовой. Как только пришла команда «Огонь!», десятки стволов извергли 203-мм снаряды 3БВ2, 152-мм 3БВ3 и 240-мм мины 3БВ4, отправив их в заданные координаты, полученные с таким риском и лишениями от полковника Баратынского. Когда смертоносные снаряды с характерным свистом почти достигли пункта назначения, танкисты и мотострелки из 149-го полка были на относительно безопасном расстоянии в 6,5-7 км. В следующий миг, когда защитные экраны и фильтры были опущены, участки поблизости от пяти «Бариониксов» покрылись небольшими ярко-белыми шарами плазмы, которые быстро погасли, переродившись в вытянутые по вертикали грязно-оранжевые дымные грибообразные облака. Мелкие роботы, дроны и гиноиды, оказавшиеся менее чем в 100 метрах от эпицентра взрывов, мгновенно испарились, а более массивные шагоходы обуглились или оплавились. Все, что находилось в радиусе 200-400 метров от эпицентра, было подхвачено и оплавлено ударной волной вместе с тепловым излучением. Множество киборгов, дронов и шагоходов в считанные доли секунды обратились в безобразные куски оплавленного металла и керамопластика, которые разлетелись в разные стороны на многие сотни метров. Даже могучие «Бариониксы» с их сверхпрочной броней под воздействием тепловой и ударной волны были смяты, оплавлены с поверхности и отброшены в сторону на несколько десятков метров, словно перьевые воланчики. После произведенного подрыва снарядов эти великаны обратились в небоеспособные горы металла и композитных материалов.       После нескольких таких залпов, расчистивших некоторые угрожаемые участки передовой, расчеты пришлось перезаряжать. Отступившие части 201-й дивизии через некоторое время после взрывов имели возможность лицезреть их последствия с безопасного расстояния. А в это время в центре регионального киберкомандования Мормолика со злым выражением лица выслушивала оправдания Рамнузии, потерявшей от этих самых залпов одни из лучших штурмовых частей в авангарде. - …наша радиоэлектронная разведка слишком поздно вскрыла дислокацию артиллерийских расчетов хумансов, а воздушные силы были связаны боем с летательными аппаратами северян, ‒ тихим голосом произнесла девушка-киборг с коротко подстриженными фиолетовыми волосами. – Мы немедленно исправим это досадное упущение, Ваше Могущество… - Пока вы тратили время на эти убогие попытки оправдаться, хумансы уже могли свернуть расчеты и сменить дислокацию! Это должно быть очевидно! – прошипела главнокомандующая кибервойсками «пришельцев». – Мне надоело выслушивать эти бесконечные жалобы с разных участков фронта, будто вам не хватает наличных сил или мешают плохие метеоусловия. Вспомните, кто вы такие! Вы хотите опозорить меня перед Мастером своей некомпетентностью! - Прошу вас, Ваше Могущество, выслушайте прежде… ‒ пробормотала побледневшая Рамнузия. – Вы неверно нас поняли. Первая часть плана была успешно осуществлена, когда «охотникам» из Платиновой когорты Фелициаты удалось вычислить и подавить все значимые узлы противовоздушной обороны в зоне промышленного кластера в секторе «Ифар-217». Мы отслеживали все возможные точки ракетных стартов и были готовы к последствиям. - А вместо этого хумансы скрытно перебросили по речным или рельсовым путям артиллерию и побили одну из лучших ваших когорт! – оборвала ее Мормолика, закончив за своего полководца фразу. ‒ Я больше не хочу слышать одну и ту же историю. Наверняка северяне израсходовали большую часть боеприпасов и, к тому же, из предосторожности сменили дислокацию своих батарей. Это означает, что некоторое время у вас все еще есть, чтобы подавить сопротивление хумансов на вверенном вам участке и вычислить местоположение вражеских орудий. - Ваше Могущество, замечу, что северяне на северо-восточном направлении активно используют средства радиоподавления и выставляют помехи. После первых боев моим кибер-воинам сложно пробить их оборону… ‒ вставила Рамнузия. - Мне об этом известно еще с начала дня, ‒ холодно заметила Мормолика. Ее лицо на плазменном экране передернулось, словно она тоже успела получить от кого-то выговор свыше. – Раз обозначились такие трудности, пришло время выделить вам в помощь «Небесных фурий». Впрочем, она вам уже выслана.       Зрачки фиолетововолосой подчиненной слегка расширились от услышанной новости. - Я поняла… мы сделаем все, чтобы сломить северян на северо-востоке, ‒ склонила голову Рамнузия. - И еще… - добавила напоследок Мормолика прежде, чем завершить связь, - за делами в этом регионе особо пристально следит Мастер. Постарайтесь не разочаровать ее.       С этого памятного разговора прошло приблизительно полчаса, когда силы Рамнузии смогли возобновить наступление, на этот раз на соседних участках сектором, где недавно были разбиты отряды, ведомые пятеркой «Бариониксов». На этот раз наряду с шагоходами разных габаритов и скорпироидами в атаке участвовали арахнороиды-миноносцы, «десантные поезда» похожие на гигантских многоножек, а также мортиры на воздушных подушках, двигавшиеся во втором эшелоне. В небе над линией фронта, помимо небольших дроидов и групп «ракетных ангелов» можно было разглядеть и смахивающие на хищных стрекоз ракетопланы, которые играли у «пришельцев» такую же роль, что и дневная фронтовая авиация у землян. Союзники, понимая, что одна отбитая атака еще не решает исход всего сражения, тоже успели подготовиться и перегруппировать силы. На помощь слегка потрепанной 201-й дивизии прибыли сводная 9-я механизированная казахстанская бригада, сформированная незадолго до этого из уволенных ранее в запас отслуживших солдат-срочников и офицеров. Северный участок фронта, что был ближе к станции Кызылжар, был усилен дивизионом РСЗО и ТОС. Если Рамнузия стремилась охватить силы ОДКБ с флангов, прорваться к станции и туже сдавить с востока смертельную петлю вокруг Джезказгана, то союзники, наоборот, искали возможность сдавить клещи вокруг крупной группировки противника на этом участке фронта и, по возможности, перемолоть ее артиллерией и фронтовой авиацией. Со стороны эта операция, растянутая во времени, могла во многом напоминать цирковой номер скованного цепями тяжелоатлета, силящегося разорвать на себе стальные путы, чтобы выйти на широкие просторы. Роль цепи здесь играли дивизии союзников, составлявшие периметр полукольца, протянувшегося широкой дугой от аэропорта Джезказгана до затерянного в полупустыне поселка Аккенсе.       По этой причине бойцы 149-го полка 201-й дивизии нисколько не удивились, когда на горизонте вновь замаячили зловещие силуэты «Бариониксов», на этот раз с юго-запада, со стороны озера Каракойын. Наивно было бы полагать, что после предшествовавшей трепки враг не жаждет реванша и не попытается переиграть ситуацию в свою пользу. К досаде Баратынского и офицеров его штаба, артиллеристы резерва ВГК все еще были не готовы: оказалось, что развертыванию расчетов серьезно мешали воздушные налеты противника. С другой стороны, прибывшие подкрепления внушали определенный оптимизм. - Что ж, это не худшая из проблем, ‒ сказал Баратынский начальнику штаба полка, ‒ у нас есть согласованный план сражения и утвержденный Всеволодом Леонтьевичем, но главное, мы имеем какой-никакой опыт. Предыдущий бой мы смогли продержаться до артиллерийской поддержки, значит, и этот обязаны сдюжить. За работу!       Через несколько минут все командиры рот и батальонов зачитали перед личным составом слегка скорректированный после предыдущего столкновения боевой приказ. Новая директива, спущенная сверху, предписывала всем бойцам и взводным командирам придерживаться по возможности боя на больших дистанциях и не допускать чрезмерного сближения с противником. Причиной для этих изменений послужили прецеденты, имевшие место быть еще под Джезказганом, когда группы пехотроидов, умудрившиеся сократить дистанцию до линии соприкосновения в 500 метров, могли быстро выкосить пехоту союзников из бластеров и импульсных винтовок. На более дальних расстояниях мощность боевых лазеров постепенно падала и теряла убойную эффективность в условиях земной атмосферы, что и нашло позже свое отражение в тексте боевых приказов.       Поэтому, когда прозвучала боевая тревога, а противник, наступавший широким фронтом, показался на линии горизонта, каждый боец и отдельный член экипажа был уже на полагающемся ему месте, будучи готовым к новому опасному бою. В считанные минуты с обеих сторон разворачивались боевые порядки, и вся машина войны пришла в движение. Каждый боец 149-го полка знал, что ему следует удерживать основную линию обороны, затем, когда из штаба фронта спустят соответствующий приказ, он со всей частью отступит на безопасное расстояние. Наконец, после массированного артиллерийского удара 201-я дивизия и казахстанская 8-я и 9-я бригады должны были перейти в контрнаступление и, воспользовавшись образовавшейся брешью во фронте, отбросить врага далеко на запад, к реке Сарысу, вызволив Джезказган из опасной петли. Однако, у командования противника, как оказалось, были свои «козыри» в рукаве, которые он еще не показывал до сего момента.       Первый обмен снарядами и ракетами состоялся, когда противников разделяла дистанция в 8,5-9 км. Наученные горьким опытом прошлых столкновений, союзники заранее выставили дымовые завесы, а киборги Рамнузии подняли в воздух тучу ложных целей и летающих прожекторов, пытавшихся ослепить оптику землян. Затем, с некоторым запозданием на отдалении послышались глухие раскаты грома заработавших мортир «пришельцев». - Воздух! – первым подал сигнал через пару секунд один из стрелков с башни одного из БТР-80, а затем на позиции землян посыпались сегментированные шары, уже знакомые защитникам Джезказгана.       К счастью, после множества боев с монстродевами Друэллы на таджикско-афганской границе, служба радиационной, химической и биологической защиты 149-го полка и всей дивизии, в целом, была одной из образцовых на всем фронте. Почувствовав неладное, большинство ротных командиров успели подать сигнал надеть респираторы до того, как похожие на ВИЧ сферы извергли болотно-зеленые струи с «зараженными» спорами. Противник этим временем запустил в воздух целые рои дронов и «ракетных ангелов» с помощью электромагнитных катапульт со спин «Бариониксов». Пока наземные силы Рамнузии сокращали расстояние до землян, парящие гиноиды и небольшие дроны принялись осыпать минами и ракетами первые две линии, где разместились цепочки бронетехники союзников. Навстречу огненно-стальному ливню «пришельцев» поднялась плотная завеса, созданная дивизионными ЗРК «Оса», 23-мм зенитными установками и пехотными подразделениями, вооруженными ПЗРК «Верба». Пару мгновений спустя все воздушное пространство над линией стало живо напоминать праздник китайского Нового года, наполнившись фейерверком от взрывающихся снарядов, мин и ракет, их инверсионных следов, искр и обломков от сбитых «ракетных ангелов» и дронов. Из-за высочайшей плотности огня шум битвы на передовой был таков, что закладывал уши и даже дезориентировал некоторых бойцов, чувствовавших себя шариком в автомате для игры в пинг-понг.       Первая попытка авианалета закончилась для противника, фактически, ничем. Растратив боеприпасы и потеряв 14 «ракетных ангелов» и сотню небольших дронов, рой «пришельцев» отхлынул в обратном направлении. Краткой заминкой воспользовалась полковая артиллерия, отправившая фугасные гостинцы под ноги наступавшим шагоходам. Со стороны союзников послышались первые возгласы ликования – часть небольших и средних по размеру машин, благодаря системе «Зоопарк», накрыло метким огнем, обратив десяток «меха» в груду обломков. Работавшие вместе с артиллеристами танкисты, следуя целеуказанию от Т-14, смогли привести в состояние металлолома еще около 40 киборгов, скорпироидов и шагоходов. Несмотря на первые потери, Рамнузия сохраняла хладнокровие и продолжала планомерно «обжимать» позиции 201-й дивизии и казахстанских союзников с юга и с запада, вознамерившись раздавить защитников мощным прессом. Едва только снизился темп обстрела со стороны землян, как киборги ответили.       До вражеского авангарда оставалось менее пяти километров, когда на рассредоточившихся в шахматном порядке танкистов и мотострелков обрушился смертоносный ураган. Первыми дали залп из мощных хвостовых лазеров скорпироиды, затем эстафету подхватили шагоходы и мортиры, вынудив землян маневировать и огрызаться встречным огнем. Никогда еще комплекс «Афганит» на танках Т-14 не работал на пределе своих возможностей. Автоматическая пушка быстро расходовала боекомплект и едва успевала перехватывать подлетающие ракеты и снаряды. То же самое можно было сказать и про робототехнические комплексы, входившие в единую сеть с Т-90, БМПТ и Т-14, умудрявшиеся в этом ливне огня выцеливать наступающих киборгов и выбивать их группы поочередно ПТУРами. Что касается пехоты, то ей спешно пришлось укрываться внутри «бэх», поскольку в условиях плотного огня выживаемость солдата близилась к нулю, даже если на нем был хороший бронежилет. Искусственный интеллект, управлявший тысячами машин и роботов, в эти минуты словно впал в раж. Не удовлетворившись результатами массированного огня и подожженными Т-90 и БТР-82А, он предпринял новую комбинированную атаку на земле и в воздухе под отдаленную канонаду РСЗО, работавших по наступавшим «пришельцам» где-то к северу отсюда. Неожиданно на спинах и в подбрюшье «черепах» открылись створки люков, и на глинистую почву упали трапы. Из нижних отверстий «Бариониксов» один за другим начали вылетать скоростные спидеры с киборгами, которые, прикрывшись спереди небольшим силовым полем, приближались к землянам на дистанцию выстрела и, осыпав мотострелков лучами бластеров, возвращались под защиту шагоходов, затем шли на второй круг. И, хотя другой брони для спидеров не было предусмотрено, благодаря их скорости и сверхманевренности, по ним было не так просто попасть даже с помощью корректируемых снарядов или ракет с тепловым наведением. - Будь неладны эти бабы в шлемах с их аэробайками! – начинали изрыгать проклятия, доведенные до ярости стрелки-наводчики, изредка и с трудом перехватывавшие подвижного противника.       Между тем, по другим трапам сбегали уже знакомые бойцам Баратынского химеры и катоблепасы. Одни из них рвались навстречу землянам и храбро гибли десятками под очередями с БТР. Другие, что успевали добегать до отдельных бронемашин, пытались их протаранить, повалить или обездвижить, чтобы затем попытаться вскрыть их содержимое, точно вкусные консервы. Они ненамного дольше оставались в живых, чем первые, зато смогли сковать значительную часть российско-казахстанских сил и подпустить киборгов еще на сотню-другую метров ближе. Третьими «пассажирами», высадившиеся по трапам, оказались не менее знакомые арахнороиды с «подарками» в лице бродячих мин-пауков, тут же устремившихся к бронетехнике землян. Этот тип гиноидов всегда действовал в отработанной тактике, когда роботы-миноносцы при максимальном сближении опутывали танк, БМП или джип сетью, похожей по материалу на липкий гудрон, ограничивая скорость и подвижность жертвы, тогда как мины самоликвидировались, забираясь под днище танков. Однако в штабе дивизии уже имели сведения о подобной тактике на печальном опыте казахстанских и киргизских союзников и смогли подготовить кое-какие контрмеры. Как только Баратынский и его помощники осознали степень новой угрозы, они отдали приказ огнеметным расчетам БМО-Т немедленно остановить стаи кибернетических пауков-камикадзе и самих арахнороидов. - Прожарьте, как следует, местность на пару сотен метров вперед! – последовал приказ штаба полка. - Поняли, выполняем, товарищ полковник! Ни один вредитель ближе, чем на пятьдесят метров не подберется, ‒ ответил командир взвода РХБЗ.       Тяжелые и неуклюжие, на первый взгляд, машины на базе Т-72, вооруженные 12,7-мм «Кордами» и тридцатью РПО «Шмель» выбросили навстречу бегущим минам-паукам капсулы с горючей смесью. Несколько секунд спустя широкая полоса от 70 до 100 метров перед основной цепочкой танков превратилась в море жидкого огня. Практически все выпущенные мины-пауки под воздействием высокой температуры детонировали, так и не достигнув заданных целей. С некоторым запозданием вслед за небольшими пауками отправились и их «родители», застигнутые раскаленной волной. Благодаря созданной огненной стене, казалось, земляне получили кратковременную передышку. Ни один киборг или химера не могли без последствий преодолеть это препятствие, пока не прогорит вся смесь, и температура не упадет до приемлемых значений. Однако Рамнузия не собиралась сдаваться и выпустила воздух «Небесных фурий», обещанных ей самой Мормоликой.       Из прямоугольных отверстий верхних люков «Бариониксов» начали один за другим подниматься самые странные летательные аппараты, которые только можно было себе представить. Внешне они напоминали дикую смесь кита с насекомым с хвостом-ротором и «ластами», оказавшимися вспомогательными реактивными двигателями с переменным вектором тяги. Брюхо этого чуда-юда выглядело как неприятная зеленоватая пульсирующая масса, словно у фантастической двоякодышащей личинки. Размер этих механизмов или очередных киборгов был несколько меньше вертолетов Ми-26, выделяясь сплюснутой формой и загнутым кверху хвостом с вмонтированным кольцевым ротором. Скованные странными обручами, с множеством торчащих в разные стороны антенн-усиков, щупов и манипуляторов, создания взмывали на относительно небольшую высоту до 300 метров и, задрав хвост с ротором кверху, устремились на манер пикирующих штурмовиков прямо на растянутые цепочки российских и казахстанских танкистов. Впервые видя эту летающую на больших скоростях нечисть, командиры союзников, тем не менее, инстинктивно осознали, что ничего хорошего встреча с ними не предвещает… - Всем дивизионам мобильных сил ПВО: открыть упреждающий огонь на поражение неизвестных объектов! – раздался зычный голос майора Барбашинова, смешанного с отборным матом. – Что бы это ни было, не жалейте на них ракет и снарядов!       Навстречу неведомым монстрам снова взлетела завеса из зенитных ракет, выпущенных из ПЗРК и комплексов «Ока», а также тысяч патронов с подкалиберными снарядами, но новый противник оказался не в пример сложнее, чем даже «ракетные ангелы». Лишь некоторые гибриды, которых зацепили из зениток или осколками ракет, предпочли отступить – остальные же разделились на группы. Одна из них пыталась лавировать и уклоняться от огненного шквала, исходящего снизу, и бить из скорострельных пушек по наземным целям, тогда как другие пытались перехватывать зенитные ракеты, прикрывая соседние штурмовики. Когда же в сторону вертких гибридов стартовали управляемые ракеты «земля-воздух», они немедленно разворачивались хвостом в противоположную сторону от ракет и, летя задом наперед, пытались, маневрируя в полете уклониться от преследующей угрозы и сбить ее с помощью спаренных орудий. До зенитчиков довольно быстро дошло, что неведомый враг управляется какой-то разновидностью ИИ, у которого, очевидно есть свои приоритетные цели в зависимости от меняющейся обстановки, и у них быстро созрело решение. - Парни, насадите им на хвост по три-четыре ракеты! – первым догадался младший лейтенант Никишин. – Посмотрим, как это придется им по вкусу!       С земли навстречу хищным профилям «Фурий» устремились пучки управляемых ракет 9М366 и 9М33, стартовавших с «Оки», закручивавшиеся в спираль по мере приближения к летательному аппарату «пришельцев». И вновь ИИ на борту «Фурий» вовремя распознал опасность, но ничего уже не успел сделать. Пришедший на помощь второй гибридный аппарат сбил одну за другой ракеты-преследователи, однако одна из 9М33 успела детонировать на достаточно близком расстоянии от тела «кита», чтобы повредить взрывной волной и осколками реактивные двигатели и хвостовой ротор. К изумлению зенитчиков и солдат с ПЗРК, летательный аппарат издал нечто вроде тоскливого и жалобного стона и с этим протяжным звуком рухнул камнем вниз на нейтральную полосу, а затем разлетелся на мелкие куски, забрызгав обугленную землю на десяток метров зеленоватой липкой гадостью. В следующее мгновение небеса словно издали леденящий душу вопль – оставшиеся в воздухе «Фурии» как будто оплакивали гибель своего товарища. От этого вибрирующего вопля нескольких десятков аппаратов люди, сидевшие на броне БТР или находившиеся в укрытиях с ПЗРК, инстинктивно зажимали обеими руками свои шлемы и каски, заходясь в немом крике. «Фурии» в это время, оправдывая данное им название, вместе с очередной волной ультразвука обрушили на бронетехнику и ЗСУ смертоносный ливень, поджигая танки и БМП, разбивая в осколки «Ураны», выкашивая всех, кто не находился в надежных укрытиях. Как только этот пронзительный звук над полем сражения понемногу сошел на нет, из переднего люка одного из командирских «Курганцев-25» показался офицер со знаком войск ПВО на петлице, оказавшийся никем иным, как майором Барбашиновым. Беглый взгляд офицера уловил подбитые Т-90 на некотором отдалении и отдельные трупы солдат с ПЗРК. Одно из неподвижных тел находилось прямо на броне, все еще сжимавшее в руках «Вербу» с заряженной ракетой. Похоже, боец был скорее жив, чем мертв. В этот миг майор потерял самообладание при виде таких потерь и схватил за шиворот бесчувственного бойца. - Рядовой Сульдин! – взревел он, теребя неподвижное тело, словно тряпичную куклу. – Какого хрена ты прохлаждаешься на броне, япона мать, когда цель в небе идет на боевой разворот?!       Тут майор осекся и, не обращая внимания на оператора-наводчика, призывавшего его вернуться вниз под укрытие брони, схватил ПЗРК, намереваясь вырвать его из рук Сульдина, чтобы затем выплеснуть ненависть за погибших подчиненных на возвращающейся «Фурии». Только в этот момент Барбашинов заметил, что из уголка губ и ушей у потерявшего сознание солдата стекают алые струйки крови.       …В это же время в нескольких тысячах километров к югу от сухих степей Средней Азии багряноволосая создательница этой смертоносной орды только что дослушала промежуточный отчет Мормолики, которым осталась вполне довольна, как и маленькой демонстрацией видеосъемок с камер «Бариониксов», запечатлевших с расстояния атаку гибридных летательных аппаратов. - Несмотря на некоторые изъяны в «bios», новые штурмовики все же превзошли первоначальные ожидания, ‒ произнесла Промештейн, помечая себе что-то в карманном компьютере. – Пара усовершенствований, и можно из «Фурий» сделать настоящие биомашины для прорыва эшелонированной обороны здешних армий. - Учитель, ‒ обратилась к ученому-ангелу зеленоволосая ведьма, ‒ я ведь правильно поняла, что Мормолика в видеоотчете демонстрировала не обычного летающего робота, а некий гибрид куклы и живого организма?       Вместо ответа Промештейн отложила в сторону свой микродевайс и обратилась к киберангелу-оператору командного центра: - Парфенопа, подключи изображения с камер наблюдения из цеха номер 208 и выведи их на главный экран сюда. - Слушаюсь, Мастер, ‒ покорно ответила девушка-киборг.       Через некоторое время на широком дисплее проявилось изображение сильно вытянутого в длину помещения, больше похожего на подземный эллинг для дирижаблей. Вдоль стен на пьедесталах разместились в ряд прозрачные емкости с полупрозрачной жидкостью, похожей на разбавленный медный купорос, внутри которых плавали какие-то кляксообразные существа. Люсия при взгляде на емкости обратила внимание на странные приборы рядом с ними, чем-то похожие на индуктивные катушки и магниты. На противоположной части «эллинга» разместились прикрепленные к решетчатым панелям «скелеты» из металла и композитных материалов, возле которых сновали автоматоны со сварочными аппаратами. Большая часть из работников занимались крепежом роторов для заготовок корпуса будущих изделий, тогда как другие сновали у конвейера, разделявшего весь цех вдоль на две равные половины. К потолку точно над конвейером были прикреплены рельсы, по которым резво скользили руки-манипуляторы, помогавшие собирать готовые изделия из различных модулей и полуфабрикатов. - Здесь и рождаются будущие «Фурии», ‒ не спрашивала, а скорее, утверждала Люсия, когда просмотр закончился. - Верно, - подтвердила багряноволосая ангел, - перед тобой только что промелькнули стены не вполне обычного цеха, откуда потом выходят киборги. Нет, в нем размещается настоящая кузница будущих высших форм живой и неживой материи, сплавленной в единое существо из разнородных частей. И речь идет не просто о гибриде робота, человека или мамоно… - Постойте, учитель, неужели вы… - начало кое-что доходить до ведьмы, - неужели вы нашли способ использовать помимо обычных биоматериалов еще и эктоплазму призраков?! - В точку, моя лучшая ученица! – похвалила ее Промештейн. – Ты практически угадала. Для создания «Фурий» я использовала многолетние теоретические труды, посвященные призракам, полтергейстам и темным сущностям, вроде баньши, а также материалы экспедиций в подземельях Хеллгондо, где орден «Искателей Истины» изучал мимиков в рамках исследований природы метаморфизма животных. - Погодите… ваши помощники отлавливали мимиков во время недавней вылазки в сеть подземных пещер в Хеллгондо, а потом они послужили основой для будущих «Фурий»? – ахнула зеленоволосая ведьма. - Да, и это было непросто, ‒ мрачным тоном изрекла ученая-ангел. – Хоть мимиков далеко не везде признают за полноценных мамоно, но Владычицу монстров моя идея не очень вдохновила. Минаги не хочет огласки и лишних с этим всем пересудов. Мне стоило больших трудов ее уговорить дать разрешение на спуск в пещеры Хеллгондо.       В любой другой подобной ситуации от услышанного Люсия, скорее всего бы громко расхохоталась, но почему-то сейчас ей было не до смеха. - Какая ведь ирония судьбы, - задумчивым голосом произнесла Промештейн, - сущность, живущая на грани мира живых и духов, имеющая дурную славу маскироваться под сундуки с сокровищами для приманивания доверчивых путешественников и убивающая их смертельным криком, послужила основой для нового творения, которое сочетает в себе мамоно, робота и нечистую силу [2]. - А куда делся в таком случае сам дух мимика? – удивленно вопросила Люсия. - Измененная эктоплазма мимика стала материалом для генетически модифицированного организма, то есть биомашины, ‒ пояснила багряноволосая ангел. – Что касается духа, то он был запечатан внутрь магического кристалла, внешний слой которого состоит из минерала святой энергии, надежно удерживающей фантома внутри его ммм… обиталища. Сам кристалл соединен с микросхемой материнской платы, то есть центральным процессором и «bios», от которого работает искусственный интеллект. На выходе получается практически идеальное сочетание, симбиоз генно-модифицированного искусственного организма, духа и компьютера. Благодаря ИИ, этот гибрид способен на выполнение триллионов логических операций в секунду и управлять всем спектром установленных на него вооружений в реальном бою. Благодаря телу, пропитанному эктоплазмой, синтетик имеет одновременно прочность и живучесть машины, и гибкость живого организма. Наконец, дух, заключенный в кристалле, органично дополняет ИИ, неспособный на воображение и размышление в привычном для нас смысле слова. Иными словами, со временем «Фурии» смогут обучаться и даже ограниченно эволюционировать под наблюдением соответствующих контроллеров.       Промештейн с жаром рассказывала о перспективах будущего гибридного летательного аппарата и возможностях его применения в мирное время, но зеленоволосая ведьма в этот момент рассеянно внимала словам своей бывшей наставницы. Ее взор был прикован к одному из боковых экранов, где один из силуэтов «Фурий» резко взмыл в небо, совершая противоракетный маневр, а затем, удачно накрыв очередью БМП, издал торжествующий рык, словно первобытный охотник, забивший в единоборстве пещерного медведя.

******

Полтора часа спустя, полупустыня к востоку от Джезказгана…       В тот момент, увиденный Люсией через камеры одного из «Бариониксов», могло показаться, что дела у союзников идут хуже некуда. Во всяком случае, у 149-го полка и частей 9-й казахстанской механизированной бригады, сражавшейся на соседних участках фронта. Оглушив, контузив или убив высокочастотным звуком часть пехоты с ПЗРК и солдат зенитных расчетов, «Фурии» смогли расчистить себе и другим машинам дорогу на восток. Рамнузия потирала ладони, будучи довольной достигнутым успехом – ее расчет на то, что гибридные аппараты подавят пехоту и вынудят дивизионные комплексы ПВО растратить почти все боеприпасы, в конечном счете, оправдался. Жертва, измерявшаяся количеством пяти сотен дронов, семидесяти ракетных ангелов и двумя сотнями разногабаритных шагоходов, была не напрасной. Несмотря на то, что у союзников еще оставалось значительное количество боеспособных танков, САУ и робототехнических комплексов, ее киборги уже через 40 минут после первой перестрелки уверенно теснили землян, вынуждая их пятиться назад и огрызаться огнем из танковых пушек. Останется только подавить авиаударами вражескую артиллерию и рапортовать Мормолике об успешном завершении этой части операции.       Прибытие на передовую эскадрильи самолетов, детищ КБ «Сухого», стало первой неприятностью для наземных сил Мормолики, уже предвкушавших разгром союзников. Казахстанские штурмовики Су-25 под прикрытием российских Су-35, ведомые двумя Су-57, атаковали шагоходы и часть «Фурий» ПТРК «Вихрь» еще до того, как обе сражающиеся стороны смогли увидеть сами самолеты. Если часть гибридных штурмовиков «пришельцев» еще как-то успели среагировать и перехватить летящие в них управляемые ракеты, то наземной технике повезло намного меньше. Баратынский и его танкисты могли ликовать: реактивные снаряды, угодившие в двуногие 16-тонные шагоходы, повалили их и подожгли аккурат на пути следования больших и неповоротливых «Бариониксов», вынудив их приостановиться. Этим воспользовались казахстанские летчики авиазвена капитана Караманулы, которые следующим залпом сумели повредить подвесные турели на «Бариониксах» и поджечь две десантные «многоножки», внеся сумятицу в прежде стройные ряды киборгов. Воодушевленные этим успехом казахстанские асы рискнули пойти на сближение и, взмыв на большую высоту, пошли на пикирование против «Бариониксов» и других крупных целей. В следующий миг они жестоко поплатились, недооценив врага. «Бариониксы», даже с поврежденными пушками и ограниченной подвижностью были грозным противником. Вынырнувшие из раскрывшихся люков барабанные зенитные пусковые установки «Паллантерос» выплюнули из вращавшихся направляющих несколько десятков небольших зенитных снарядов, которые обратили «Грачей» в груду горящих обломков. На уцелевшие Су-25 тут же набросились «Фурии», оставив на какое-то время в покое танки союзников.       На выручку казахским товарищам ринулись российские асы. Один из Су-35, уклонившись от «Фурии» и дронов сопровождения, проделал сложный вираж в виде «Кобры Пугачева», и на нисходящей траектории один за другим уничтожил четыре гибридных штурмовика, потратив на них почти все Р-77, устойчивые к вражеским помехам. «Фурии», видимо никак не ожидавшие, внезапного появления Су-35 прямо из-за впереди летевшего штурмовика, не успели совершить противоракетный маневр, и исчезли в облаке взрыва. Оставшийся гибридный штурмовик вместе с двумя «ракетными ангелами» начал преследовать российского аса, но тот успел уйти в горизонтальной плоскости на боевой разворот, задействовав форсаж. Подполковнику Ровинскому, командовавшему одной из эскадрилий, пришлось выжать все из своего Су-57, чтобы вырваться из смертельного кольца вражеских ракетопланов. Уйдя в верхнем пике, командир эскадрильи выпустил дымовой след, а затем неожиданно перевел свою машину в вертикальное снижение с вращающимся плоским штопором. Противник клюнул на уловку, решив, что российского аса задела одна из управляемых ракет и вся хищная стая летательных аппаратов пошла на сближение, чтобы добить, как им казалось, беспомощного летчика. - А вот и ваша награда, ‒ негромко произнес Ровинский, выведя свой Су-57 из мнимого падения и выпустив по супостатам очередь из 30-мм авиапушки, отправив большую часть роя в небытие. - Отличный выстрел, товарищ подполковник! – выразил ему свое восхищение один из подчиненных, летевший на Су-35 и видевший произошедшее собственными глазами. - Это еще не конец. Отвлечем на себя оставшихся противников, ‒ ответил Ровинский, ‒ наши, что воюют на земле, все еще в смертельной опасности.       В течение двадцати минут напряженного боя, пока внизу происходила яростная перестрелка между шагоходами и танкистами, пилоты истребителей Су-35 и Су-57 не давали «Фуриям» приблизиться к «Грачам», немедленно атакуя первых из авиапушек или ракетами Р-27 и Р-73. Гибридные штурмовики «пришельцев» были вынуждены отвлекаться на истребители, которые благодаря сверхманевренности могли уворачиваться от огня противника. Наконец, когда Су-25 израсходовали свои боекомплекты и начали уходить на базу, командиры эскадрилий приказали отвлекать вражеские летательные аппараты на себя, мешая тем охотиться на танки и прочую наземную технику. Летчики-асы, ежеминутно рискуя жизнью, шли на сближение с «Бариониксами» или «Фуриями», а затем совершали фигуру высшего пилотажа и уходили от преследователей или выпущенных зенитных ракет. Мало-помалу им удалось увести подальше от этого участка фронта значительную часть штурмовиков и «ракетных ангелов» и заметно облегчить жизнь наземным войскам союзников. Видя, как ловко земляне сорвали план воздушного террора, Рамнузия в гневе стискивала кулаки. Еще бы, столь близкая победа опять ускользала из ее рук! Ну уж нет, рассуждала она, ради торжества дела Мастера и Ее Могущества она использует все возможные в ее распоряжении средства, даже если это будет чревато для ее киборгов некоторыми неудобствами. - Всем контроллерам: приказываю перевести оборудование из режима рабочей станции-ретранслятора в режим постановки помех, ‒ раздался голос командующей кибервоинством. – Всем экипажам боевых машин: перейти в режим автономного боя. Внимание: через два эргона будет задействован режим мультиспектрального «молчания». Действовать в соответствии с боевыми протоколами.       Через некоторое время союзники с удивлением обнаружили, что у них оборвалась всяческая связь не только со штабом фронта, но и со штабом 201-ой дивизии. Удивленные связисты и офицеры штаба только разводили руками, когда Константин Баратынский требовал от них разъяснений. - Товарищ полковник, мы не можем знать точно всех причин пропажи связи со штабом фронта и соседними дивизиями, ‒ отвечали они на расспросы командира 149-го полка. – Мы можем лишь связать это с одновременным появлением странной электромагнитной аномалии в радиусе десяти или двенадцати километров. Возможно это дело рук противника. - Связь с ближайшими взводами и ротами проверяли? - Да, товарищ полковник, внутри этой аномалии есть очень слабая связь, ‒ кивнул ему один из связистов. – Похоже на отраженный сигнал от гладкой поверхности. Есть проблемы и с оптическим, спутниковым наведением, но лазерные и инфракрасные системы наведения по-прежнему исправны на ближних дистанциях. - «Отраженный», говорите… ‒ тихо произнес Константин Баратынский. – Я уже начинаю понимать, что это такое. С похожим явлением нам доводилось иметь дело под Кзыл-Ордой и Янакурганом. Тогда по неизвестным причинам тоже связь долгое время не работала. Ничего… враг может выставить какие угодно мощные помехи, обнуляющие нам связь, но он не способен взломать ваши светлые головы и управлять войсками здесь и сейчас. Будем полагаться на себя. Уверен, что товарищ Матусовский вскоре узнает об этой аномалии и предупредит Ставку.       Рамнузия же могла быть снова довольной: связь между соседними частями противника была полостью или частично нарушена и управление войсками союзников пришло в расстройство, словно у оркестра, внезапно лишившегося хорошего дирижера. Благодаря мощному магнитному полю искажения, отражавшему приходящие извне радиосигналы, невидимый купол словно разделил войска землян на части, плохо согласовывавшие свои действия. Оставалось их только разделить и уничтожить по частям…       Через полчаса после начала ожесточенной схватки между механизированными полчищами шагоходов и киборгов с одной стороны, и танками с мотострелками с другой стороны, «пришельцы» за счет преимущества автономности своих боевых единиц в условиях мощных помех вновь начали теснить землян. В разгар сражения к Константину Баратынского прибыл с докладом его заместитель и принес командиру полка странные новости. - Товарищ полковник, мы только что смогли уловить обрывочный сигнал со стороны Караганды, ‒ сообщил майор Евстахов. – Вроде как из штаба, но мы в этом до конца не уверены… - Что в нем говорится? - В нем предупреждение об идущих к пришельцам подкреплениях с юга. И приказ перехватить их до того, как они соединятся с основными силами. Оставшиеся на ближнем участке 8-я и 9-я казахстанские бригады будут в это время сдерживать противника. - Что же, мы выполним приказ, пока у нас еще достаточно сил, ‒ недолго подумав, кивнул Баратынский. А про себя тем временем проворчал: «Задерживаются что-то наши артиллеристы из резерва ВГК… Неужели и до них добрались эти китообразные насекомые?» - Простите, товарищ полковник, но у нас есть еще одно сообщение, от командира 191-го мотострелкового полка. Он просит об огневой поддержке. Его бойцов основательно прижали эти шагающие машины, а его люди от воздушного нападения пострадали еще больше, чем даже наш полк. - Черт бы побрал этих пришельцев! – в сердцах ударил ладонью по столу Константин Баратынский. – Постарайся связаться с Василием Глебовичем и передай ему, что мы придем на выручку быстро как сможем. Скажешь, что у нас самих угроза на южном фланге и как только отразим ее, так сразу и поддержим их огнем. - Есть, товарищ полковник, ‒ отдал честь Евстахов и отправился передавать распоряжение связистам, тогда как остальные офицеры начали готовить текст нового боевого приказа.       В сообщении не лгали: вскоре на юге со стороны озера Каракойын и в самом деле наметилось непонятное движение. В оптические приборы было видно на отдалении фигурки шагоходов и химер, стягивавшихся в направление Кызылжара. Внешне подкрепления выглядели весьма внушительными и тянули на бригаду в 5-6 тысяч киборгов и мутантов, не считая боевой техники. Стало ясно, что объединенную орду в бою не одолеть текущими силами, поэтому Баратынский отдал приказ командиру артиллерийского дивизиона сконцентрировать огонь по идущим подкреплениям, а сам начал готовить танкистов и мотострелков к перехвату. Сам полковник молился про себя, чтобы на все эти маневры и развороты им хватило горючего, которого оставалось после интенсивного боя не так уж и много. Когда Баратынский был готов отдать команду выступать, разделив силы, майор Евстахов передал ему еще одно странное сообщение от командира артиллерийского дивизиона, того самого, которому было приказано обстреливать с дистанции вражескую колонну. - Товарищ полковник, командир 4-го дивизиона сообщает об аномалиях, которые он заприметил, наблюдая за результатами обстрела. Вы можете, по его словам, сами проверить их правдивость, используя обычные оптические средства из своей командно-штабной машины. Когда велся обстрел из «Мста-С», у линии горизонта были видны взрывы с большим радиусом тепловой волны и разлетом осколков. Странность состояла в том, что это незначительно влияло на скорость движения колонны противника, словно тот и не нес потерь. - Действительно странно… ‒ произнес Баратынский. – От тех же САУ шагоходы, наступавшие только что с западного направления, благополучно уничтожались, кроме самых больших, с которыми сейчас пытаются бороться казахстанские союзники. Здесь что-то неладное…       Некоторое время он вглядывался через оптический дальномер далеко на юг, наблюдая за результатами работы батарей «Мста-С» и «Акаций». Чем дольше полковник смотрел, тем дольше хмурился. Наконец, он закончил наблюдение и оторвался от оптического прибора. - Яков Георгиевич, прежний приказ отменяется, ‒ повернулся Баратынский к выжидавшему заместителю – Передай командиру артиллерийского дивизиона, чтобы тот прекратил обстрел и переключился снова на западное направление, как и раньше. - Так точно, передам, ‒ кивнул Евстахов. – Могу ли я узнать причину подобной перемены плана, товарищ полковник? - А причина та же, что и некогда под Туркестаном: никакого там подкрепления нет, а только очередные обманки противника, ‒ пояснил командир полка. – Пришельцы хотят, чтобы мы разделили свои силы, растратили понапрасну горючее и снаряды, проглотив их наживку. Нет, теперь многое прояснилось. Передашь командиру 191-го полка, что мы идем к ним на помощь. - Товарищ полковник, я ни в коей мере не хочу подвергать сомнения ваши распоряжения, - смутился Евстахов, - но что если в Караганде имеют на руках верные сведения, а командир 4-го дивизиона, наоборот, ошибся? - Ошибки быть не могло, ‒ возразил Баратынский. – У нас уже был опыт подобного боя, в котором противник применял нечто вроде хитроумной светомаскировки и подобия муляжей. Да и не может даже самая тяжело бронированная техника пройти сквозь взрыв от снаряда, даже не пошатнувшись, словно призрак из детских ночных страшилок. Поэтому у меня будет еще одно распоряжение для связистов… - Какое именно? - Пусть они хорошенько выяснят у командиров ближайших полков, с кем мы еще сохранили хоть какую-то связь, приходил ли к ним сквозь эфирные помехи сигнал с приказом атаковать некие подкрепления пришельцев. Нужно понять, откуда мог исходить подобный сигнал и кому он точно адресовался: всем частям нашей дивизии или только нашему полку? – объяснил полковник своем заместителю. - Понимаю, я это выясню. Что если сообщение из Караганды окажется все же верным? - Ничего… ‒ промедлив, ответил Константин Баратынский. – Все риски я беру на себя. А сейчас, Яков Георгиевич, готовьте приказ идти на выручку 191-му полку. Мы не должны позволить пришельцам прорваться или как-то обойти нас, тем более разделить нас. Будем здесь действовать на упреждение, играя по своим, а не чужим правилам.

******

На следующий день, 21 сентября…       К вечеру удалось разрешить возникший кризис с возможным окружением 191-го полка. Вовремя подоспевшие Т-90 и Т-14 Баратынского смогли смять с южного фланга наступавших шагоходов и киборгов и вынудить их отойти назад для перегруппировки. Этим самым танкисты заслужили благодарности спасенных мотострелков этого полка. Именно тогда в расположение обоих полков были сброшены с вертолета герметичные капсулы с закодированным посланием из штаба фронта, где довольно быстро почувствовали неладное после сообщения о пропаже связи с некоторыми частями на южном участке Джамбульского направления. После того, как сообщения был извлечены и расшифрованы, командиры ближайших частей отдали приказ спешно отходить на восток – в шифрограмме содержалось предупреждение о массированном ударе артиллерией из резерва ВГК уже через 25 минут с указанием координат и безопасных зон. Спустя указанный промежуток времени обширный участок полупустыни между Джезказганом и Каражалом был накрыт массированным ударом из артиллерии. Последовавшая серия небольших взрывов с грибообразными облаками унесла с собой не только значительную часть шагоходов и киборгов из скопления, но и саму командующую Рамнузию, руководившую операцией на одной из задних линий, сидевшую в командно-штабном «Бариониксе».       На следующее утро, когда связь уже полностью восстановилась, Баратынского и еще несколько командиров полков и дивизий неожиданно вызвали в Караганду, для чего было выделено несколько Ми-8. К обеденному времени военные вертолеты уже приземлились на окраине аэропорта Сары-Арка. Каково же было удивление Константина Баратынского и других старших офицеров, когда вместо представителя командующего фронтом у КПП на выходе из взлетно-посадочной полосы они увидели несколько машин, принадлежавших военной полиции и даже «Фалькатус», принадлежавший Федеральной Службе Безопасности. Это вызывало настороженность. «Неужели пока я был поглощен делами на фронте, в тылу произошло нечто из ряда вон выходящее?» ‒ промелькнула мысль в голове у Баратынского прежде, чем за решетчатым ограждением показались вооруженные люди в черной спецовке и бронежилетах с шевронами военной полиции. - Вы полковник Баратынский Константин Мстиславович, подполковник Чистяков Алексей Григорьевич, полковник Смолин Михаил Устинович, майор Шеин Борис Дмитриевич и генерал-майор Довгалевский Вениамин Никанорович? – услышали они низкий надтреснутый голос, принадлежавший широкоплечему и коротко подстриженному офицеру госбезопасности.       У Баратынского и его спутников невольно пробежал холодок по спине, когда их обступили со всех сторон люди в балаклавах и бронежилетах, недвусмысленно намекая, что сопротивление в данном случае бесполезно. - Да, вы верно нас перечислили по имени и отчеству. Могу ли я поинтересоваться, что здесь происходит, и на каком основании вы нас задерживаете? – раздраженным голосом спросил Довгалевский на правах старшего по званию и должности. - Этого мы пока не можем сказать, ‒ произнес офицер с самым скучным выражением лица, ‒ вам все объяснят в комендатуре. Пройдемте с нами, но прежде, сдайте ваше оружие. - Мы правильно поняли, это арест? – решил уточнить полковник Смолин, словно взвешивал в голове, подчиниться или устроить на месте громкий скандал. - Возможно так, а возможно и нет, ‒ пожал плечами тот. – Наша задача состоит не в том, чтобы удовлетворять чье-либо любопытство, а чтобы доставить вас под охраной к зданию штаба. Уверен, там вы получите все ответы, которые у вас накопились. Итак, вы сдадите ваше оружие добровольно, или нам прибегнуть к принуждению?       У генерал-майора открылся было рот, чтобы высказать все, что он думает о спецслужбистах, «окопавшихся в уютном тылу», но вовремя передумал, услышав тихое щелканье затворов. - Хорошо… ладно, мы сейчас сдадим оружие, ‒ произнес Довгалевский, внутренне клокоча от ярости. – Имейте в виду, мы поставим вопрос об этом вопиющем безобразии перед Главкомом Сухопутных войск, когда закончим с комендатурой.       Офицер госбезопасности в ответ даже ухом не повел. На его практике и раньше приходилось выслушивать еще более громкие угрозы, однако в большинстве случаев они плохо заканчивались именно для арестантов. - В машину на задние сиденья их! – распорядился он, после чего всех задержанных под конвоем отвели и рассадили по разным бронеавтомобилям. Затем рядом с арестантами подсадили по одному офицеру ФСБ с пистолетами наизготовку, со снятыми предохранителями. По ходу, дело было и в самом деле серьезным и теперь принимало довольно скверный оборот.       Затем потянулись долгие минуты ожидания, пока их везли через полгорода в пункт назначения. Наконец, автоколонна остановилась напротив большого пятиэтажного светло-желтого здания, выстроенного в классическом стиле в духе екатерининской эпохи. Над фронтоном этого дома виднелись колыхающиеся на ветру знамена Казахстана и России. Больше задержанные ничего толком не успели рассмотреть, так как их повели внутрь. Вскоре они остановились перед окошком дежурного и после того, как командир конвоя перебросился парой фраз с ним, несколько раз кивнув в сторону арестантов, последних передали в руки внутренней охраны. Когда же их ввели внутрь просторного кабинета на третьем этаже, обшитом темными деревянными панелями, перед глазами арестантов предстали два человека в погонах, о чем-то пререкавшихся между собой на повышенных тонах. Первый из них сидел за столом спиной к окну с видом на внутренний двор и, судя по форме и погонам, являлся генерал-полковником ФСБ. Во втором человеке Баратынский с удивлением узнал Федора Матусовского, который, судя по напряженной обстановке, уже длительное время о чем-то с жаром спорил со своим собеседником. - …похоже, это вы плохо осознаете возможные последствия, когда позволяете себе задерживать прямо после окончания боев на фронте моих лучших офицеров! – разорялся генерал-майор. – Задумайтесь на минуту: достойных командиров, пользующихся авторитетом и уважением среди подчиненных, задерживают и предъявляют им обвинения, построенные на зыбких основаниях. Мало того, что это внесет дезорганизацию в управление войсками в то время, когда на передовой не прекращаются бои с пришельцами, так слухи об аресте могут привести к волнениям в офицерском корпусе! - Не нужно горячиться, Федор Афанасьевич, ‒ миролюбивым тоном ответил генерал от спецслужб, ‒ если, как вы здесь утверждаете, у следствия против этих офицеров с отличным послужным списком не найдется улик, достаточных для того, чтобы их осудить, то им вернут наградное оружие, восстановят в должности с полагающимися извинениями. Закон есть закон: если вскрылись факты саботажа и злостного нарушения воинской дисциплины, то ответственные лица должны ответить по всей строгости военного времени. Уверен, если все окажется так, как вы говорите, то ваших офицеров отпустят и вернут командование. - Нет, Валентин Олегович, похоже, вы ничего не понимаете, как это выглядит со стороны военного человека, ‒ вновь вспылил Матусовский, сжав кулаки. – Боевых заслуженных офицеров задерживают и снимают прямо с трапа в аэропорте на основании нескольких анонимных доносов с сомнительной доказательной базой…       Тут генерал-майор осекся, заметив введенных под конвоем «виновников торжества». Этим воспользовался хозяин кабинета, попросив охрану подежурить у входа и любезно пригласив Баратынского и остальных присесть на стулья напротив его стола. - Повторяю вам, Федор Афанасьевич, следствие разберется, где правда, а где клевета, ‒ бросил он Матусовскому холодным и равнодушным тоном, живо этим напомнив командиру 149-го полка другого спецслужбиста, руководившего их задержанием в аэропорту. – Ради безопасности нашей страны и союзников мы по долгу службы обязаны проверить все факты и установить истину. Если ваши люди действительно невиновны и имеют столько заслуг, то им тем более нечего опасаться честного и беспристрастного расследования. Оно же в их интересах, прежде всего. - И сколько это следствие продлится? Неделю? Месяц? Полгода? – вкрадчивым тоном спросил генерал-майор, сверля глазами своего собеседника. – Да лучшего подарка пришельцам и не придумать, если окажется, что выдвигаемые военной прокуратурой обвинения не имеют под собой почвы! - Кстати, что касается обвинений… ‒ произнес генерал-полковник ФСБ, поворачиваясь к арестантам. – Пора бы вам услышать кое-что о причинах вашего отзыва с фронта и задержании…       То, что услышали арестанты, вызвало оторопь у большинства из них. Оказалось, что в армейских кругах в настоящее время проводятся проверки, сопровождаемые арестами. Особенно чистки коснулись комсостава в войсках ПВО и отдельных сухопутных частей. В большинстве случаев задержания производились по подозрению в саботаже и скрытой подрывной деятельности. Что касается самого Константина Баратынского, то ему предъявляли обвинения в двойном неисполнении приказа: под Туркестаном и во время последнего боя к югу от Кызылжара, за что полковник временно отстранялся от должности, пока следственная группа не завершит свою работу. Баратынский попытался возражать, заявив, что во всех сомнительных случаях он всегда запрашивал разрешение в штабе дивизии или в штабе фронта, а в упомянутых случаях, когда он проявил личную инициативу, не работала никакая связь. - Я могу подтвердить каждое слово полковника, ‒ поддержал своего подчиненного Матусовский. – Если потребуется, я могу предъявить стенограмму наших переговоров за позапрошлый месяц, где товарищ Баратынский запрашивал санкцию на переговоры с командованием противника под Туркестаном. То же самое готов будет, в случае необходимости, подтвердить и товарищ Жикаренцев. - Боюсь, Федор Афанасьевич, дело слишком серьезное, ‒ опустил глаза к столу генерал-полковник ФСБ. – Мы не можем на основании только двух свидетельств взять и закрыть дело без тщательной проверки. - Зато пары сомнительных доносов вам достаточно, чтобы снять с командования боевого офицера прямо в разгар военных действий и парализовать руководство операциями! По-моему, это похоже на подлинное вредительство. - Я бы попросил вас держать себя в руках, товарищ генерал-майор… ‒ недобрым тоном произнес хозяин кабинета. – Вы этим только ухудшаете положение ваших подчиненных. - Это, как я понимаю, угроза? - Смотря, под каким ракурсом на это посмотреть… - Тьфу! – сплюнул в сердцах Матусовский, поднимаясь со стула. – Здесь, как видно, можно лишь тратить время впустую.       Валентин Олегович никак не отреагировал на эту вспышку, а все с тем же олимпийским спокойствием раскрыл красную папку, лежавшую на углу его стола, и быстро сверил записи на одном из листов с тем, что светилось на экране его компьютера. Оскорбленный в лучших чувствах Матусовский направился к выходу, но перед тем, как покинуть кабинет, обратился к задержанным офицерам: - Если вас будут допрашивать, не забывайте, что вы не обязаны в этом случае давать любые показания против себя. Оставьте это бремя на тех, кто писал доносы на вас.       Баратынский вместе с остальными коротко кивнули генерал-майору, дав понять, что они учтут это. «Что за нелепица с этими доносами?» ‒ лихорадочно размышлял полковник. – «Кто и как мог узнать о якобы “саботаже” приказов в условиях почти полной изоляции и отсутствия связи? Это попросту невозможно и выглядит полнейшим абсурдом, если только… А что если этот доносчик мог оказаться в рядах штабных офицеров или связистов? Касательно вчерашнего происшествия тогда никто, кроме моего же заместителя и штабных, не мог знать об изменении приказа. Неужели где-то среди них мог завестись “сексот”?! Но если все так, то зачем ему все это? Неужели дело в банальной мести или жажде заполучить себе вакантное место? Да ну… бред какой-то…» - Что касается творящегося произвола, ‒ произнес громким голосом Матусовский перед тем, как хлопнуть дверью, ‒ я обязательно это доведу до сведения до Главкома Сухопутных Сил, а если понадобится, то и до Ставки Верховного Главнокомандующего. Мы еще посмотрим, где совершается настоящий саботаж и вредительство обороноспособности странам ОДКБ!

******

Несколько дней тому назад, Тихий океан, где-то на островах Сент-Маттайас…       Изумрудные воды лениво плескались, взбивая пену о полуразрушенные кольца подводных вулканов. Мерный и мягкий шум океана и крики дерущихся морских птиц над лагунами и прибрежными скалами был здесь чем-то вроде природного оркестра, игравшего в предутренние и вечерние часы. Круглогодичную тридцатиградусную жару время от времени сбивал морской бриз в сухой сезон, либо тропические ливни, властвовавшие здесь зимние месяцы. В дневные часы на коралловом мелководье, среди широких пляжей с жемчужным и розоватым песком жизнь била бурным ключом. Мелкие рачки суетливо спаслись бегством от выползших из своих убежищ голодных ящериц и змей. Несколько чаек дрались за добычу на фоне покрытых облачным туманом зеленых пирамид горных вершин ближайших островов. Небольшие обезьяны по-своему обыкновению визжали, швыряясь друг в друга недоеденными яркими плодами и чем-то похуже, дурно пахнущим. Стайки ярко окрашенных рыбок и морских коньков мельтешили в подводных дворцах из ярко-красных и золотистых кораллов. Даже на более холодных, продуваемых влажными ветрами вулканических плато, обсыпанных темно-серым песком, вили гнезда бакланы, фрегаты и буревестники. Любой случайный путешественник, впервые попавший в эти края, мог счесть эти многочисленные коралловые острова, лагуны, атоллы и побережья, поросшие мангровыми лесами, необитаемым земным раем. Пока, разумеется, не решится ступить на благодатный берег с мягким, пружинящим песком, который так и приглашает прилечь и дать отдых усталой душе моряка… - РАМАМБА!!! – взревели в округе сотни глоток.       Послышался громкий шелест и треск веток под лесным пологом. Где-то в глубине тропического острова этому реву ответили неистовым барабанным боем и улюлюканьем. Еще минуту назад умиротворенная картина прибрежных джунглей сменилась безумной вакханалией, наполненной первобытной яростью. Из-под темных крон вечнозеленых канариумов, цедрел и октомелесов упали канаты из гибких лиан, по которым соскользнули полуголые темнокожие обитатели этих лесов. Быстрыми и резкими прыжками эти воины или охотники стали стекаться к неприметной деревне ближе к центру острова. В течение получаса дикари, по большей части, были уже в сборе в поселке, построенном на живописном берегу лесного озерца, питаемого несколькими водопадами, стекавшими с большой высоты по уступам давно потухшего вулкана. Сама же деревня в контраст живописной местности состояла из трех десятков жалких лачуг, выстроенных из жердей, связанных лыком и крытыми сушенными пальмовыми листьями и древесной корой.       В поселении царило еще большее безумие, чем в джунглях и на побережье. Адский хор голосов и какофония, созданная стараниями местных музыкантов, казалось, могла свести с ума даже миролюбивого зверька, вроде коалы. Туземцы с раскрашенными темно-красными лицами совершали совершенно безумные пляски с выдрыганием коленец, потрясали копьями и щитами в небо, словно грозились неведомому врагу. Один из островитян с короткой медной бородой и скрещенными птичьими костями на верхней губе, тряс продолговатыми бубенцами, а его сосед, скрывавший лицо под маской демона, лупил со всей одури колотушками по пустой корзине, не переставая при этом скакать. Еще несколько полуголых туземцев проворно вскарабкались на высокие деревья, откуда начали размахивать зажженными факелами, как если бы готовились встречать важную персону. Эта разнузданная атмосфера длилась почти с час, и в нее погрузилось решительно все население деревни. Пели и плясали великовозрастные мужчины, скакали и полногрудые женщины, веселилась и детвора, оглашая окрестности громким визгом.       Вакханалия прекратилась так же по мановению руки, как внезапно и началась. Туземцы, накричавшись и напрыгавшись, умолкли и выстроились в две шеренги вдоль хижин. Островитяне дружно повернули головы в большую хижину на низких сваях, украшенную разноцветными ленточками, дикими орхидеями и морскими раковинами. Соломенная занавеска на входе в самое большое и удобное жилище раздвинулась, и наружу показался широкоплечий бородач с костяной тиарой на голове и покрытый татуировками по всему полуобнаженному телу. Плащ из перьев райских птиц, небрежно перекинутый и скрепленный на левом плече, развевался, как королевская мантия, а украшенный резьбой деревянный посох с костяным набалдашником напоминал скипетр. Колоритный здоровяк неспешно начал спускаться по трапу из связанных жердей, пока не ступил на утоптанную землю центральной улицы. К мужчине тут же засеменили грудастые женщины с плетеными корзинами, доверху наполненными фруктами и свежей рыбой. Рядом подошли двое молодых охотников в набедренных повязках, которые несли на вертеле зажаренную дикую свинью. По всей видимости, бородач в плаще занимал важное общественное положение и являлся у островитян кем-то вроде старейшины или верховного жреца.       Мужчина с резным посохом жестом приказал сопровождать его, а затем повернулся к хижине, из которой он только что вышел, точнее, к восточной ее части, доселе закрытой от посторонних глав раскрашенными циновками. Бородач, возглавивший торжественную процессию, с важным видом поднялся на помост и знаком указал место, куда следует ставить корзины с едой. Затем он повернулся спиной к хижине, обращаясь взглядом к ожидавшим его соплеменникам, после чего обратился к ним с речью. - Внемли слову мудрости, народ муссау-эмира, древнейший и величайший в этом мире, ‒ торжественно и нараспев произнес бородач, приподняв кверху свой жезл так, чтобы всем было видно. – Сегодня мы почтим час, благословенный духами предков почти две луны назад. Наконец, вернулись блаженные дни, которые застали еще наши деды, когда на наш остров опустилась первая железная птица, принесшая в своем чреве бледнолицых ее жрецов. Наши предки сказывали мне, когда я еще был мальчишкой, о том, как белые жрецы соорудили особые храмы, чтобы духи из Страны Блаженства присылали свои дары в железных тыквах, падающих под разноцветными куполами с небес.       Далеко не все островитяне могли даже приблизительно представить себе, о чем рассказывал им старейшина, однако, судя по одобрительному постукиванию копьями, толпа перед хижиной требовала продолжения. - …Бледные жрецы щедро делились тем, что приносили с востока и севера железные птицы, ‒ между тем продолжал бородач. – Старики сказывали, что они собственными глазами доставали железные орудия из ящиков и корзин, вскрывали чудные плоды с железной кожурой, мякоть которых была целиком из свинины и рыбы. Старухи хвастались раскрашенной материей и драгоценными каменьями, которые они носили в ожерельях. Все это в изобилии в течение нескольких лет посылали нам духи предков благодаря особым ритуалам бледнолицых жрецов с кожаными шлемами. Но потом… наш народ постигла беда – духи прогневались на нас и много-много лун железные птицы больше не прилетали и не приносили в своем чреве вкусную еду и украшения. Горе и уныние поселилось в сердцах наших отцов и дедов. Мудрецы посоветовали починить или построить такие же храмы, как и бледные жрецы, которые вскоре куда-то исчезли вместе с железными птицами. Однако наши отцы неправильно совершили все положенные обряды и птицы так и не возвращались. Тогда старейшины посоветовали сделать идолы этих птиц и более тщательно исполнить все ритуалы. Отцы наши расчистили на берегу площадки, по краям которых разжигали костры, чтобы приманить железных птиц, но… тогда духи окончательно осерчали на наше племя и не присылали больше своих дивных даров. Бледные колдуны приманили к себе все, что отправляли нам предки, и с тех пор мы не видели более больших птиц и падающих с небес куполов. Так было, пока почти две луны назад духи предков не вернули свою милость и наш народ, как и в прежние времена, снова не знает голода и бед.       Толпа туземцев, слушавших бородача, при этих словах восторженно взвыла, пускаясь в радостный пляс, гремя побрякушками. - В то утро, когда большая вода шумно сердилась, а ветер был особенно свиреп, на наш остров ступила Великая Богиня с белыми волосами, ‒ обвел ладонью столпотворение старейшина, призывая к порядку. – Брат нашего Первого Вождя, победителя акул, был рожден другой матерью, происходивший из племени на соседнем острове, у которого тотем был Водяной Змей. Этим самым сила и благословение Божественного Змея вместе с благодатью предков вернулась в нашу деревню. Вновь наши люди сыты и веселы, старики и дети прекратили болеть, а у наших берегов ходят косяки лучшей и жирнейшей рыбы! Восславим же предков и пришедшую к нам беловолосую богиню по Большой Воде!       Туземцы внизу радостно заулюлюкали и под грохот барабанов полог на восточной стороне главной хижины начал медленно открываться, являя скрытую доселе под ним обитательницу. - Не откажи нам в милости, Добрая Большая Богиня, Повелевающая силой дождя! Прими наши скромные подношения! – заклинали островитяне наряженную и чистую змеедеву с белой чешуей, свернувшуюся кольцами в глубине лачуги.       Дароносицы ринулись гурьбой к девушке-змее, которую они почитали как богиню, и положили у ее хвоста плетеные корзины с фруктами и свежепойманной рыбой. Не отставали от них и молодые охотники, преподнесшие ей запеченную свинью на вертеле. Едва дары были уложены, как по знаку старейшины вся деревня пала ниц, точно перед египетским фараоном, а сам бородач опустился на колени. - Смилуйся над нами, Богиня Воды, и поведай недостойным и неблагодарным твоим чадам, довольна ли ты сегодняшними жертвами? Не нуждаешься ли ты в чем-либо еще? – вопрошал старейшина, обращаясь к змеедеве. – Только подай знак, и мы принесем в твою честь тысячу пленников из вражеского племени!       Змеедева с белоснежной чешуей от этих слов только смущенно порозовела, словно произошла здесь какая-то ошибка. После затянувшейся паузы из хижины послышался тихий и мелодичный голос, действовавший завораживающим образом на всех без исключения туземцев. - Нет, прошу вас, друзья мои, не нужно таких жертв, ‒ кротко возразила дева-змея. – И вы меня снова с кем-то путаете: настоящая Богиня Воды далеко от этих мест, а я всего лишь ее скромная жрица… В любом случае, я так благодарна вам за сытную еду и кров, что вы предоставили мне. Вы можете рассчитывать на мои молитвы в будущем, когда я снова увижусь со своей госпожой. - Богиня Воды воистину мила, скромна и прекрасна! ‒ воскликнула одна из женщин, подносивших корзину с фруктами. – Все видели, как она исцелила мою племянницу от лихорадки бери-бери, как отводила от острова ливни и приманивала к нашим берегам косяки рыбы. Благодаря Божественной Змее и милости предков на нашем острове исчезли москиты и ядовитые насекомые, а ее малые ползучие чада больше не кусают наших свиней. Кто она, если не истинная Богиня? - Она – истинное воплощение нашего Первопредка, великого Священного Змея, покорившего Большую Воду! – восхищенно взвыла собравшаяся толпа. - Постойте… погодите… ‒ растерялась змеедева. – Послушайте, это ошибка! Настоящая богиня находится не перед вами – я всего лишь ее служительница. Исцеленные дети и старики, рыба и усмирение змей – это всего лишь незначительная благодарность за то, что вы спасли меня и вылечили рану…       Однако ее увещевания никто толком не расслышал из-за того, что в этот момент островитяне уже в который раз начали лупить в барабаны и громко трясти погремушками. Змеедева лишь тихо вздохнула и принялась за трапезу, беря понемногу плодов и дары моря. Судя по ее выражению лица, гостья острова чувствовала себя немного не в своей тарелке. Она смутно припоминала, что и раньше служила в культовых сооружениях, но это было где-то далеко и тогдашнее поклонение ее госпоже имело мало общего с нынешним детским восхищением, которые ей оказывали простодушные дикари. - Не угодно ли Великой Богине отведать сладкой кавы [3] вместе с жареным поросенком? – подобострастно произнес старейшина. По его знаку двое юношей преподнесли долбленую чашу, заполненную какой-то зеленоватой бурдой со жмыхом. - Э-э… я бы предпочла фруктовый сок, ‒ потупила глаза змеедева, стараясь скрыть легкое чувство отторжения при виде поднесенного пойла. - Как скажете, Премудрая Богиня, ‒ покорно произнес старейшина, подав знак женщинам принести глиняный сосуд с требуемым напитком.       Празднество с пиршеством, песнями и плясками длилось до глубокой ночи. Несколько раз змеедева выходила на помост, чтобы порадовать островитян своими плавными танцами с лентами и платком. Она не помнила, где и как им обучилась, зато ее сильное и гибкое тело прекрасно помнило все движения рук и хвоста. Туземцы веселились как дети, заворожено глядя на магический танец, издревле практиковавшийся в Храме Змеи в Яматае и в Святилище Посейдонии на рифе Левиафана. Они не ведали и сотой доли о сокрытой мраком прошлой жизни своей новоявленной богини, поэтому искренне считали, что все связанное с гостьей их острова – это утерянное «наследие предков». Теперь, как и в годину железных птиц, у их народа будет вдосталь вкусной еды, не будет хворей, болезней, их скот не будет страдать от ядовитых змей, их рыбаков не утащат акулы, их женщины будут иметь здоровое и многочисленное потомство, а их воины будут побеждать соседние племена во всех битвах. Одно их только беспокоило: что сделать, чтобы богиня и впредь благоволила их народу, и нынешнее изобилие не закончилось столь же печально, как и давняя история с бледными колдунами да железными птицами? - Что я хочу? – тихо шептала сама себе змеедева, когда туземцы робко задавали ей этот вопрос. – Я не знаю, вернее, не могу вспомнить… Словно что-то драгоценное было у меня, а потом я его потеряла…       Эта ночь после празднества была такой же беспокойной, как и последние две недели. Когда ее бесчувственную и бездыханную с запекшейся раной на левом боку подобрали на берегу туземцы полтора месяца назад, она, как и сейчас, почти ничего не помнила. Все было как в тумане после пережитого глубокого потрясения. Тогда обессилевшая и исхудавшая девушка была несколько дней на грани жизни и смерти, но, благодаря трогательной, пусть и неуклюжей, заботе островитян, она смогла вернуться к жизни. За месяц пребывания на этом острове она не только восстановила силы, но и начала понемногу восстанавливать отрывки из ее прошлой жизни. Туземцы тоже извлекли огромные выгоды от ее присутствия. Змеедева, умевшая управлять силами пресных и соленых вод, могла призывать и отгонять дождевые тучи, по просьбе старейшины, присылать косяки рыбы к берегам и лечить заболевших дикарей. Хотя, по ее же признанию, это было меньшее, чем она могла отблагодарить этих наивных и простодушных людей за собственное спасение, туземцы упорно продолжали преклоняться перед ней как перед божеством, а здешние дети души в ней не чаяли, выпрашивая показать им очередные фокусы.       Дева-змея в очередной раз вздрогнула и перевернулась на другой бок на своем ложе из циновок и пальмовых листьев. Уже который раз ее посещали тревожные видения. Некоторые были настолько ужасны, что девушка просыпалась посреди ночи, дрожа в холодном поту, пытаясь вспомнить, что же такого с ней случилось в прежние времена, и как связан с ней этот темноволосый мужчина, то и дело появляющийся в этих кошмарных видениях. Вот и в этот раз ее посетил во сне этот высокий человек с благородным профилем, который казался змеедеве смутно чем-то знакомым. В очередных грезах девушке привиделся исполинский черный кашалот со стальной шкурой, который проглотил этого самого брюнета. Она не в первый раз видела его в своих сновидениях, как и знатную деву-драконицу, при виде которых сердце белой змеедевы начинало отчаянно трепыхаться в груди. Она и сама не ведала, почему ее так тревожит судьба незнакомца в черном, но чувствовала, что в прошлом они были как-то связаны. Вскоре сон про бушующий океан и чудовищного кашалота сменился видением, где предстал все тот же человек, на этот раз в замкнутом и плохо освещенном помещении. Почему-то незнакомец лежал прикованным и растянутым по периметру рамы железной кровати, не имея возможности пошевелиться. Дальше было только хуже: девушка увидела, как брюнета повели какие-то люди в темно-синей форме с погонами в комнату без окон, где его принялись допрашивать. Эти безжалостные тюремщики с желтыми лицами что-то кричали и тыкали в лицо скорчившемуся на полу пленнику, после чего избивали его ногами и бамбуковыми палкам по животу и даже лицу. Связанный брюнет, однако, не спешил сотрудничать с его палачами, доводя их до бешенства, после чего пленника вновь запирали в тесной камере и привязывали его к кровати.       Но и на этом сон не заканчивался, сменившись на другую сцену, где темноволосый незнакомец в чистой выглаженной рубашке сидел в какой-то клетке в углу обширного зала-амфитеатра с множеством людей в погонах, сидевших на скамьях и глазевших на узника, точно на экзотического зверя в зоопарке. Брюнет с равнодушием на лице выслушивает то, что ему зачитывает человек в мундире. Далее эта картина резко обрывалась и менялась снова на незнакомую площадку во внутреннем дворе с высокими бетонными стенами, посыпанную песком. Темноволосый незнакомец в сине-желтой робе стоит на коленях в ряду таких же бедолаг с черными мешками на головах. Лишь его лицо остается непокрытым. Затем люди в форме с пистолетами, прикрепленные к каждому узнику, по сигналу тщательно прицеливаются, и раздается громкий хлопок… Брюнет с остекленевшим взглядом и дырой в затылке падает, и желтый песок под ним пропитывается темно-красной кровью. Какая-то симпатичная женщина с желтой кожей и миндалевидными глазами вещает из светящихся окон с отрывками из только что случившейся ужасной сцены и приветствует зрителей, затем в нижней части панели тянется лента, испещренная таинственными письменами…       Мрачный, давящий сон оборвался так же резко, как и все предыдущие. Девушка-змея резко подскочила на своем ложе, с учащенным сердцебиением, мелко и часто дыша. Бисеринки холодного пота выступили на занывших от боли висках. Дрожа от страха, змеедева вновь схватилась за голову, словно только что о чем-то вспомнила, о самом важном и незавершенном деле в ее прежней жизни. Словно уловив невидимую волну из прошлого, ее глаза широко раскрылись, окрасившись в ярко-рубиновый цвет. Проблеск сознания был подобен мощному разряду молнии из ясного неба. - Не-е-ет, пожалуйста, госпожа Виэтрикс! Смилуйтесь над своей недостойной жрицей! – раздался в ночи жалобный девичий крик. – Прости, прости меня, если сможешь, дорогой! Я уже иду к тебе… ты только держись… я спасу тебя. Дождись меня, дорогой, я отправляюсь в путь… и да сохранит тебя благословение Посейдонии! ------------------------------------------------------------ [1] Другое название: Боевая Машина Поддержки Танков «Терминатор» (прим. автора); [2] Здесь сочетание «нечистая сила» употребляется, разумеется, в ироничном контексте (прим. автора); [3] Кава - растение; вид рода Перец семейства Перечные. Экстракт из корней обладает успокаивающим действием, и его традиционно принимают для расслабления без нарушения ясности ума. Растение было описано немецким учёным Георгом Форстером во время второй экспедиции Джеймса Кука. Полинезийцы жевали корни растения, получая от этого эффект, сходный с опьянением. *Речь идет о комплексе разведки, управления и связи «Стрелец»: http://img11.nnm.me/b/a/2/9/a/4e9629e23da41e203147f7f057c.jpg