******
- Сэр, настоятельно просим вас оставаться в своем кресле и пристегнуться ремнями безопасности, ‒ надсаживаясь, пытался уговорить Президента его советник успокоиться и не покидать своего места. - Может, кто-нибудь объяснит мне наконец, почему мы вынуждены отменять визит в Квебек и поворачивать на этот чертов запасной аэродром в Рочестере?! - Господин Президент, ‒ терпеливым голосом повторил начальник службы безопасности, ‒ наземные диспетчерские службы и метеостанция города Бангор только что прислали оповещение о приближающемся грозовом фронте, образовавшемся над Центральной Атлантикой. Спутниковые снимки показывают мощную грозовую активность в западном секторе суперурагана, где скорость ветра достигает до 300 миль в час. Вы чувствуете, сэр, какая турбулентность в верхних слоях тропосферы? Инструкция предписывает нам без отлагательств искать запасной аэродром на случай плохих метеоусловий… - Так пусть пилоты поднимут чертов борт выше, где нет турбулентности! - Это невозможно, сэр, ‒ покачал головой бортпроводник, ‒ мы можем укрыться от непогоды, набрав высоту, но посадить «Боинг» в аэропорту Квебека уже не получится. К этому времени там также будет бушевать сильный ветер. Мы не можем пойти на такой риск. - Я должен быть на этой встрече с канадским премьером! ‒ выпалил Президент, сжимая кулаки и чуть ли не брызжа слюной. ‒ Слишком много было поставлено на кон на предстоящих переговорах… Погодите, Хэскетт, вы ведь сказали, что ураган пришел к восточному побережью из Центральной Атлантики? Я что-то припоминаю… не так давно Крауз жаловался на непогоду и на неполадки со связью, когда доложил об успешном поражении целей. Не находите ли это странным? Ответа господин Президент так и не дождался, так как «Boeing VC-25» в этот момент ощутимо тряхнуло так, что стоявший поблизости начальник службы безопасности, секьюрити и упомянутый Хэсскет были вынуждены ухватиться за спинки кресел, чтобы удержаться на ногах. - Это просто воздушная яма! ‒ поспешил всех успокоить бортпроводник. ‒ Из-за разности температуры и плотности воздуха при приближении циклонов такое в полете – далеко не редкость. Его слова не особенно успокаивали, особенно, когда в иллюминаторы видно сплошные темно-синие тучи под крылом авиалайнера, подумал Президент, так и не проронив ни слова. - Ладно, разворачивайтесь в этот Рочестер, ‒ проворчал он. ‒ Пожалуй, мне стоит хотя бы полчасика расслабиться, раз переговоры откладываются на неопределенный срок. Если возникнет срочное дело или контр-адмирал Крауз, наконец, наладит связь, растормошите меня. Последняя фраза была обращена к начальнику службы безопасности и полковнику Ларсену, бывшему на должности советника при Президенте по вопросам стратегических вооружений. Однако подремать разочарованному «королю Эмерики» в этот день было, видимо, не суждено. Вскоре после поспешного разворота над границей Массачусетса и Нью-Хэмпшира в сторону Великих озер «борт №1» снова начало трясти от восходящих потоков воздуха. Экипаж принял решение подняться до высоты 10,5 километров, и на какое-то время это решило проблему. Однако уже спустя 25 минут «Боинг» вынужден был пойти на снижение, так как самолет с сопровождением пересек больше половины территории штата Нью-Йорк, и до озера Онтарио оставалось чуть больше полусотни километров. Вечно оставаться на большой высоте авиалайнер не мог из-за ограниченного количества топлива в баках, к тому же пришло время заходить на посадку. Едва «Boeing VC-25» пересек границу тропопаузы, как фюзеляж снова содрогнулся от догоняющих потоков ветра. На светящемся табло в салоне для VIP-пассажиров засветилась табличка «Пристегните ремни». - Кхе-кхе… так быстро уже долетели? ‒ проворчал Президент, недовольно щурясь и бросая короткие взгляды в иллюминатор. Снаружи было видно что-то вроде плотного сизого тумана. - Приближаемся к Рочестеру, до которого остается 49 миль, сэр, ‒ меланхолично произнес Ларсен, сверяя время на наручных часах. ‒ В данный момент проводник сказал, что мы снижаемся и проходим через полосу густой облачности. - Что-то ей не видно конца и края, ‒ устало промолвил глава государства. ‒ От Крауза и Олденхаймера не было никаких донесений? - Никак нет, господин Президент, ‒ покачал головой Хэскетт, ‒ мы постараемся связаться с Вашингтоном и доложить о внеплановой посадке в Рочестере. Сейчас пришло штормовое предупреждение по всему восточному побережью, и мы полагаем, что в столице уже известно о нашем изменении курса. Едва ли это вызовет вопросы. В этот момент в окружающем самолет тумане стали показываться кое-где прорехи, сквозь которые стали видны пока еще далекие посадочные огни аэродрома и озерная гладь, принявшая в этот раз серо-стальной цвет из-за пасмурной, ненастной погоды. По мере приближения к земле «Боинг» все сильнее трясло, многотонную машину так и переваливало ветром с левого крыла на правое, однако опытный экипаж предвидел подобные проблемы и не стал выдвигать закрылки. Было принято решение сделать дополнительный круг над озером, затем снизив скорость, заходить на посадку. Казалось, осторожность пилотов и командира корабля предусматривала все. Однако при развороте над озером, когда до Рочестера оставалось не больше 25 километров, произошло непредвиденное. Первым почувствовал неладное Филипп Диррихили, один из офицеров службы безопасности. Он уставился во все глаза в один из иллюминаторов по левому борту, указывая куда-то вдаль пальцем. Волосы у Диррихили встали дыбом, а рот распахнулся в беззвучном крике. Тут на происходящее по левому борту обратили внимание его шеф, полковник Ларсен и господин Президент собственной персоной. Один из шести F-16, сопровождавших весь путь «борт №1», во время разворота над озером Онтарио принял не самое удачное положение относительно сильного потока ветра, дующего с востока, и начал медленно запрокидываться на хвост. Управлявший им пилот явно занервничал, предприняв поспешные меры, чтобы стабилизировать машину, но на пару секунд забыл об окружении, пытаясь справиться с управлением. Увидев совсем близко в нижней полусфере еще один разворачивающийся F-16, летчик с силой потянул штурвал на себя и немного правее, чтобы избежать столкновения. В этот момент боковой порыв ветра, ударивший по приподнятому левому крылу, отклонил легкий истребитель со спасительного курса еще правее, на пересечение траектории массивного «Боинга». Большую часть Диррихили и остальные пассажиры «Boeing VC-25» не видели, кроме треугольного силуэта неуправляемого F-16, опасно сблизившегося с левым бортом авиалайнера. - Господи Иисусе… ‒ только и успел произнести Хэскетт, чисто инстинктивно прикрываясь правой рукой, прежде чем оглушительный треск и скрежет металла заполонил комфортабельный салон идущего на посадку «Боинга».******
Богиня Созидания Илиас находилась, как обычно, в тронном зале своих небесных Чертогов, когда далеко внизу, в Центральной Атлантике разразился катаклизм. Невидимая ударная волна чистой Силы была такова, что все витражи на окнах дворца со звоном разбились, а колокольчики, переливавшиеся нежной трелью в окружающих садах и беседках, теперь тревожно звякали под аккомпанемент дрожи фундамента летающего острова. Нечего и говорить, что это событие застало врасплох ангелов во главе с самой Илиас. Златоволосая богиня тотчас вскочила со своего трона, когда начались первые толчки, и с потолка посыпалась краска от фресок. Ее красивое ухоженное лицо зарделось от гнева. Эта первобытная мощь обрушившегося энергетического потока была слишком хорошо знакома Илиас, чтобы не узнать ее природу спустя эоны лет после ее укрощения. Но как… как эта Сила могла высвободиться в таком количестве в этом иссушенном мире, изначально лишенном Ее? Или все-таки не изначально? А что, если когда-то Сила в этом мире существовала, но позже была утрачена? Эти вопросы и раньше занимали мысли богини, но повседневная рутина и восстановление культа не давали ей плотно заняться этой проблемой. Теперь, похоже, настал пресловутый «час ответов». Настало время призвать своих верных серафимов и архангелов, хотя… это уж излишне. - …Всеблагая Мать… Пресветлая Богиня… вы должны это увидеть! …На земле творится что-то умопомрачительное… ‒ донесся снаружи приближающийся взволнованный голос вместе громыханием сапожищ. ‒ Вседержительница, вам стоит об этом узнать… ох, простите меня, я опять… не вовремя? Двустворчатая дверь с позолотой, украшенная самоцветами, с грохотом распахнулась, и в пустующий тронный зал впорхнуло шестикрылое чудо с соломенными волосами и косичками, втиснутое в мундир с эполетами да аксельбантами. Взгляд гиперактивного серафима резко сфокусировался на подскочившей с трона Верховной богине, почему-то взъерошенной, со сползшей бретелькой ее туники. - П-простите… ‒ промямлила вконец растерявшаяся Сион, виновато опустив голову и густо покраснев. - Не бери в голову, дитя мое… Все мы испытываем тяготы в эти непростые времена, ‒ полился в ответ мягкий убаюкивающий тон богини Созидания, от которого хотелось поскорее зарыться в ее груди и как можно дольше купаться в лучах согревающей благодати. ‒ Что тебя привело сюда, о, любопытная Варва… серафим Сион? Ты тоже почувствовала эту волну чистой магической энергии? - Да, Пресветлая, я только что с восточной площадки на внешнем контуре острова, ‒ последовал ответ. ‒ Я вместе с Ранаэль, с Викторией и ее центурией валькирий наблюдала подводные взрывы посреди океана, а затем… затем в облака ударил широченный луч, настоящий световой столб темно-лилового цвета. Эвплойя и бывшие с ней крылатые стражи могут подтвердить это – они тоже стали случайными очевидцами всплеска энергии! - Стой… не спеши. Скажи лучше, когда случился этот самый взрыв, и какая примерно высота была у столба света? - Ранаэль утверждает, что высота луча свечения достигает около 140 плефронов [2], если считать от уровня моря. Что касается взрыва, его начало узрела Керубиэла вместе с ее десятком… Сион принялась пересказывать увиденное ей и небесной стражей с наблюдательного поста. Из рассказа выходило, что валькирии и патрулировавшие окраину острова стражи не застали момент, когда летательные аппараты землян сбросили смертоносный груз в океан, зато момент подрыва боезарядов с последующими разрушениями, энергетическими всплесками и световыми вспышками они наблюдали от начала и до конца. Не осталось для них незамеченным и изменившийся цвет океана вскоре после взрыва в затопленном городе, как и стремительно формирующийся атмосферный вихрь из-за массового испарения морской воды после выброса освобожденной Силы. - Хорошо, многое с твоих слов расставляет разгадки некоторых тайн на свои места, ‒ изрекла Верховная богиня отрешенным голосом. ‒ Я чувствую мощнейший выброс, поток маны, связанной магической энергии, высвобожденной в одночасье. То-то же многие из нас ломали голову, почему в этом измерении ничтожные крохи магических частиц, отчего здешняя магия практически суха и мертва, а работает лишь заемная и привнесенная из своего мира ангелами или демонами. Пожалуй, мне все же стоит взглянуть на этот всплеск. Неконтролируемые выбросы маны сами по себе способны нанести непоправимый урон окружающей природе, не говоря уже о долгосрочных последствиях. Идем, Сион, возможно, ты мне еще понадобишься снаружи… Как раз к этому времени у входа в тронный зал образовалась небольшая толпа, состоявшая из высших ангелов и ближнего круга Верховной богини. Первой впереди всех, как обычно, выступила Уриэла, отличавшаяся взрывным темпераментом. - Пресветлая Богиня, вы ведь уже это узрели в своем всеведении?! ‒ выпалила она, умудряясь сохранять свирепое выражение на лице. ‒ Там… посреди океана… Смертные что-то снова начудили и, похоже, как всегда сами не поняли, что натворили! - Погоди, Уриэла, вечно ты лезешь вперед, ‒ ворчливым тоном осадила ее синеволосая Рафаэла, стукнув жезлом по широким плитам крыльца. ‒ Великая Богиня Созидания, на земле, вернее в омывающих ее океанических водах, произошло нечто из ряда вон выходящее. Случился один или несколько подводных взрывов, после которых произошел выброс колоссального количества магической энергии. Сейчас над океаном бушует магическая буря, сметающая все на своем пути, не щадя никого! Прямо в этот момент волны размывают берега из-за сотрясения океанического дна. Похоже, во время очередной из стычек людей с демонами на море одна из сторон применила наиболее разрушительное оружие, вызвав сознательно или по неведению этот магический катаклизм… - Я поняла, Рафаэла, можешь не продолжать, ‒ мягко прервала архангела Илиас, выйдя наружу и остановившись на парадном спуске от входа во дворец. ‒ Мне стоит на это взглянуть самой, ибо загадка отсутствия магического поля в этом мире занимала меня длительное время. Чтобы понять, как укротить эту освобожденную стихию, нужно увидеть все своими глазами, включая духовное зрение. Без этого нельзя получить ответ, как и когда была запечатана исконная магия на этой планете. - А главное: кем… ‒ тихонько вставила Габриэла, слывшей самой кроткой и мягкосердечной из Семи архангелов Первого круга. Окружавшие вход ангелы почтительно расступились перед своей богиней, на которую многие смотрели с надеждой, полагаясь на ее опыт и мудрость. Вслед за Илиас последовали архангелы Первого круга вместе с непоседливой Сион. Габриэла, не спускавшая все это время глаз с Верховной богини, с удивлением про себя отметила, что в бездонных синих глазах Илиас промелькнула тревога, смешанная с какой-то вселенской грустью. Богиня Света выглядела так, будто предвидела подобный поворот событий и с внешним стоическим спокойствием была готова сносить удары судьбы. Полной противоположностью ей были Сион и Уриэла, так и искрившиеся избытком энергии и боевого задора. «Вот чего сейчас не хватает нашей Всеблагой Матери», ‒ печально подумала про себя Габриэла. Илиас прошла анфиладу дворца, крытую террасу, миновала Длинные ступени, пока не остановилась в одной из круглых беседок, выполненной в виде небольшой башенки с куполообразной крышей и тонкой ажурной колоннадой. Купол был облицован ромбовидной черепицей из бирюзы, тогда как потолок был покрыт росписями танцующих девушек-ангелов вокруг новорожденного солнца. Богиня Созидания остановилась напротив постамента с мраморной чашей, находившегося точно в центре беседки с мозаичным полом. Сопровождавшие Илиас архангелы и серафим Сион, повинуясь знаку богини, выстроились в круг вдоль резных перил. - Чистый Свет звезд, собранный в сей чаше, яви мне дела и события, происходящие в землях смертных, ‒ проговорила Илиас, воздев обе ладони над водой. ‒ Покажи мне высвобождение укрощенной стихии со дна морского и все явления, творимые вблизи и вокруг… повинуйся мне, Древний Свет, пронзивший мрак юной Вселенной, яви мне тайное и явное, видимое и сокрытое от взора живущих… Богиня Созидания словно замерла в трансе, а ее взор слегка затуманился блестящей поволокой. Даже здесь, на летающем острове-ковчеге, отметила про себя Рафаэла, порожденный ветер от бушевавшей внизу магической бури трепал золотые локоны Илиас и края ее туники. Сама же богиня, похоже, не обращала внимания на происходящее поблизости, сосредоточившись на созерцании. Ее взор пронзил ткани видимого и призрачного измерения, свободно прошел сквозь бурлившую и клокотавшую массу иссиня-черных туч, раскинувшихся над Центральной и Северной Атлантикой от Бермуд и Канарских островов до Исландии и скандинавского побережья. Илиас не удовлетворилась видом исполинского шторма и сетки ярких фиолетовых молний то и дело расчерчивавших хмурое небо над яростным океаном, и углубилась дальше, в водную толщу. Водные пласты послушно расступались перед ее волей, открывая вид на происходящее на дне. Прошло некоторое время, и богиня, наконец, нашла то, что так долго искала. Высокое подводное плато, где с незапамятных времен покоился давно погибший город, не выдержало энергетического всплеска и обвалилось по краям, вызвав мощный оползень. Расходящиеся концентрические оползни расковыряли вековые слои ила, высвободив из-под него замерзшие пузырьки газа, тут же устремившиеся к поверхности, где вспыхивали тысячами факелов от электрических разрядов из туч. Видела Илиас и остовы кораблей, жалкие остатки человеческой флотилии, смятой водной, воздушной и огненной стихией, видела и тонущих и заживо сгоравших моряков и их недавних врагов – кракенов и русалок, позабывших о сражении и тщетно искавших спасения. Они были с самого начала обречены, понимала Илиас, ибо вблизи выброса маны силой в сотни гигагауссов не способно выжить никакое существо, облеченное плотью. Стало быть, думала богиня, кто-то из противников в горячке боя или по заранее намеченному плану повредил изоляцию, внешнюю оболочку сооружения древней цивилизации, выпустив на свободу спрессованную и связанную ману. - Они и в самом деле не ведали, что творили… ‒ пробормотала Илиас, видевшая всю картину в полном объеме. ‒ Безумцы, что же они наделали… Они и себя погубили и сотни тысяч ни в чем не повинных душ, имевших несчастье жить на побережье сего океана. Если не обуздать эти беспорядочные потоки магической энергии, они могут разрушить большую часть мира… Нет, они могут разрушить до основания баланс действующих физических, природных законов, сделав многие обитаемые земли непригодными для проживания. - О, всемилостивая Богиня Созидания! ‒ подала робкий голос Сариэла, отмалчивавшаяся все это время. ‒ Не томите ваших смиренных дочерей и верных слуг мучительными ожиданиями, откройте, скажите нам свое Слово. Мы, возможно, сможем чем-то помочь и послужить к вящей славе вашей, справиться с этим бедствием. - Только скажите, и мы отправимся в Сердце Бури по вашему повелению! ‒ пылко воскликнула Сион, распахивая крылья. - Нет… ‒ заторможено ответила Илиас, все еще пребывая в подобии транса, ‒ не нужно… пока… Сначала я хочу убедиться, что мои расчеты циркуляции маны верны, а уж потом… Вот, снова закольцовка магического поля! Встревоженные архангелы переглянулись, не зная, что и подумать по этому поводу. Воистину богиня говорила загадками и мудреными фразами. Лишь Рафаэла о чем-то догадывалась, нервно теребя набалдашник своего жезла, но не спешила этим делиться со своими небесными сестрами. Илиас между тем оторвалась от созерцания океанских глубин и последовала взглядом за упругими волнами, которые расходились концентрическими кругами от эпицентра катастрофы. Взрыв и оползень не только подняли со дна мириады пузырьков воспламеняющегося газа, но и породили циклопические волны, в настоящий момент несшиеся во весь опор к побережьям наперегонки с грозовым фронтом. Сила шторма была столь велика, что вспорола висевшие над Западной Африкой антициклоны и обрушила на горячие пески пустыни Сахара проливные дожди, образованные из испарившейся морской воды. Богиня Созидания видела множество островов и островков в океане, принявших на себя первый удар катаклизма. Первой жертвой стали Бермудские, затем Азорские острова, где накатившие волны поднимались выше пальм и крон деревьев, вырывая последние с корнем и раскидывая их в стороны, словно щепки. Небольшие дома частной застройки были смыты в первые же минуты как спичечные коробки. Однако куда более значительным был удар стихии по крупному мегаполису, находившемуся на океаническом побережье североамериканского материка. Перед взором Илиас водяные горы обрушились на деловой центр с его небоскребами и ухоженную набережную, накрывая пирсы и причалы зловещей тенью. Тысячи крошечных фигурок смертных, застигнутых врасплох многометровыми волнами, спасались бегством, бросая свои автомобили и личные вещи, то и дело оглядываясь на стремительно нагоняющий их водяной вал. В их душах богиня прочла первобытный животный ужас, всепоглощающую жажду жизни и наивные надежды, будто бы окружающие их здания могут стать надежным укрытием от разъяренной водной стихии. Прежде всего, волны атаковали вытянутый с востока на запад остров, где разместилась часть мегаполиса, соединенная с материковой частью множеством вантовых и обычных автодорожных мостов. Первый водный гребень принес на себе выходивший в море двухсотметровый танкер и швырнул его на небольшой островок посреди залива прямо к бетонному основанию постамента медного колосса, державшего в правой руке факел, а в левой руке – скрижаль с начертанием «July IV MDCCLXXVI». Подброшенный волной танкер с 300 тысячами тонн водоизмещения протаранил кормой бетонный постамент статуи, начавшей медленно заваливаться в бурлящее море, поглотившее островок. Непостижимым чудом монумент с короной о семи лучах на голове замер под углом 80 градусов, уставившись в хмурое небо. Его безжизненные глаза встретились взглядом с Илиас, в которых словно читался немой укор и обида. Равнодушный к чужим страданиям водяной вал продолжил штурмовать побережье, раскидывая в разные стороны причалившие суда и контейнеровозы, разрушая старинные кирпичные здания колониальной эпохи, затапливая городские парки и обрушивая вниз мосты над рекой Гудзон. Ванты не выдерживали напора воды и лопались, словно струны, а автомобили, которые не были к тому времени покинуты водителями и пассажирами, сделались для них общей могилой. Пожрав Бруклин с его малоэтажной застройкой и Куинс с его мигрантскими кварталами, океанские волны обрушились на Манхэттен с его небоскребами. Тем зданиям, что расположились дальше от набережной, повезло гораздо больше, чем высотным строениям, бывшим у реки или выходившим к заливу. Старые здания, выстроенные из камня и бетона с прочными стальными конструкциями еще до середины прошлого века, по большей части выдержали натиск воды, от которой пострадали лишь нижние этажи. Стеклянные новоделы, напротив, превратились в уродливые «соты» с продырявленными глазницами от первого же тарана волнами. Богиня Созидания направляла свой взор на север и на юг вдоль атлантического побережья Северной Америки, и видела все ту же картину разрушений. Водяные горы, обрушившиеся на побережье, не пощадили и Бостон, Нью-Бедфорд, Провиденс, Стамфорд, Портленд и прочие крупные и малые города Новой Англии. С двадцатиминутным опозданием этот же вал накатил к побережью Дэлавэра и Чесапикского залива, попутно поглотив городок Атлантик-сити с его казино, роскошными песчаными пляжами и 42 тысячами жителями. Прибывавшей воде было тесно в узких заливах, и она искала выход в устьях рек Потомак, Роанок и Саванна. Этот громадный водный спрут силился пустить свои щупальца вглубь материка вплоть до старых гор Аппалачей, однако обильную жатву ему удалось собрать в ближайшей 20-30 километровой полосе, протянувшейся от Флориды до Ньюфаундленда на севере, а также в устьях рек. Миллионы местных жителей погибли за первые полчаса от волн-убийц, оползней, ураганного ветра и рухнувших зданий или лишились крыши над головой. Не укрылось от взора Илиас и бедствие, обрушившееся на солнечную Флориду, Багамские острова, Кубу, Гаити и Малые Антильские острова. В 12:58 метеостанция, расположенная на острове Эльютера, получила сигнал со спутника и разослала штормовое предупреждение с призывом избегать выхода в открытое море и срочно покинуть свои дома и искать укрытие на возвышенностях. А уже в час дня четырнадцать минут столица Багамских островов была сметена 35-метровой волной, разделив участь Порт-Ройяля на Ямайке, канувшего в морскую бездну три века назад [3]. В 01:29 стихия обрушилась на Пуэрто-Рико и Гаити, еще через десять минут достигла кубинских берегов. Гористые берега на севере Кубы и Гаити защитили южную, более населенную половину острова от разрушений, которые постигли Сан-Хуан и крошечные островные государства Карибского бассейна, не имевшие естественной защиты. К двум часам дня волны разбили укрепления Сан-Фелипе дель Морро, старинного испанского форта XVI века, разрушили до основания Ла-Форталеза, бывший особняк губернатора в колониальную эпоху. В это же время море с жадностью поглотило Доминику, Гваделупу, Мартинику, Барбадос, Гренаду, Тринидад и Тобаго, обратив некогда цветущие острова в свалку из вырванных деревьев, грязи, строительного мусора, смытых сахарных плантаций и плавающих посреди руин трупов людей и домашних животных, не успевших осознать, что им осталось жить считанные минуты. К западу и к югу от злополучных островов волны докатили до берегов Юкатана, Центральноамериканских стран, Колумбии, Венесуэлы, Гвианы, устья Амазонки. Жителям этой части Карибского бассейна повезло чуть больше, чем островитянам, а также нью-йоркцам, бостонцам, гражданскому населению США на атлантическом побережье. В отличие от последних, у мексиканцев, колумбийцев, никарагуанцев был небольшой запас времени на эвакуацию, пока волны пробивались через цепочку островов к материку, к тому же архипелаг сыграл роль своеобразного «волнолома», ослабив разрушительную мощь стихии. Тем не менее, океан уничтожил остатки того, что уцелело после битвы американского флота и ВВС с «пришельцами» в этом регионе месяц назад. Выжившие люди и новообращенные инкубы и мамоно в одночасье остались без крыши над головой, будучи вынужденными ютиться в палаточных лагерях в горах или в брошенных туземных деревнях. Куда меньше повезло Флориде, южная и восточная часть которой была лишена подобной защиты. В 01:41 по местному времени рыбаки на траулерах увидели приближающуюся с востока зловещую черную стену, надвигавшуюся на побережье со скоростью реактивного пассажирского авиалайнера. Не успели они произнести «Отче наш», как тридцатиметровый вал перевернул их суденышки и поволок к обреченному полуострову, краю песчаных пляжей, курортов и столице американского футбола. Местные жители и отдыхающие уже получили оповещение синоптиков о невесть откуда взявшемся «аномальном суперурагане», бросали шезлонги, палатки и пытались уехать прочь по шоссе как можно дальше от побережья. Из беглецов нашли спасение лишь те, кто сделали это в первые же минуты и, не мешкая, сели в автомобили вместе со своими семьями и знакомыми. Остальные почти сразу же оказались в дорожных заторах, где их настигли волны, прорвавшиеся на низменных или заболоченных участках берега. В 2:09 удар стихии принял на себя старинный курортный городок Сент-Огастин, основанный 500 лет назад испанскими конкистадорами, после чего волны проникли в русло реки Сент-Джонс и направились к восточным пригородам Джексонвилла. В 2:18 водные валы вместе с грозовым фронтом накрыли портовый район Бар-Харбор, несколькими минутами спустя – Майами-бич, пока наконец, не перемахнули через невысокие барьерные острова и не затопили районы Аппер-Ист-Сайд, Коконат Гроув и Корал Гэйблс выходившие вплотную к заливу Бискейн. Разорив район доков и контейнерных терминалов, опрокинув портовые краны, перевернув верх дном суда у пирсов, мутные потоки грязи, металлолома, жалких огрызков деревьев, искореженных автомобилей и прочего мусора ворвались в ухоженный и благополучный район Брикел-Авеню, сметая все на своем пути. В 2:27 эта жижа плескалась на уровне третьего-четвертого этажей финансового центра «Бэнк оф Америка», а небоскребы на острове Бэрлингем напоминали гигантские обшарпанные иглы, торчащие из ревущей пенной водной поверхности. В половину третьего часа дня водно-мусорный вал пробил себе дорогу через эстакаду, соединявшую Центр и морской порт на острове Додж, чтобы вторгнуться богемный район Коконут Гроув с его узкими улочками, уютными двориками частного сектора и гостеприимно распахнутыми дверями ночных клубов, обращая все в безобразный бурлящий котел. К четырем часам три четверти красавца-Майами, славившегося роскошью и южным гостеприимством, обратились в груду забитых грязью и тоннами мусора руин, из которых сиротливо торчали высотки и небоскребы центрального района. Именно там нашли прибежище выжившие жители города и «белые воротнички», застигнутые в своих офисах налетевшим штормом. Туда же устремились морские птицы, которые намного раньше людей почувствовали приближение бури и теперь искали укрытия. В этих обесточенных колоссах с разбитыми окнами надрывно завывал ветер, гоняя по опустевшим залам бумажный мусор. Кое-где от удара молний на верхних этажах высоток в центре города взвились дымы от пожаров. Макушка отеля «Four Seasons» в микрорайоне Пойнт-Вью была обезображена гарью и копотью после того, как в нее, не справившись с управлением, врезался полицейский вертолет и загорелся. К северу от Майами, в районе острова Меррит и мыса Канаверал, также бушевали волны. Получив оповещение в 1:39 о приближающемся грозовом фронте вместе с «большой водой», персонал здешней базы ВВС спешно начал покидать ее территорию вместе с сотрудниками космического центра имени Кеннеди. Большая часть из них успела покинуть опасную зону до того, как черный вал накрыл в 2:05 территорию стартовых комплексов №39 и №41, а ураганный ветер начал срывать внешние панели Центра управления запусками. В 2:09 хлынувшая вода в «Парк ракет» повалила макеты «Сатурна-V» и лунного модуля экспедиции «Аполлон». В 2:13 ударом молнии был вызван взрыв недозаправленной сверхтяжелой ракеты-носителя «Falcon Heavy». Однако начавшийся ливень и прибывавшая морская вода сбили пламя и погасили загоревшийся керосин. В это же время другая волна протаранила бетонные ограждения военного аэродрома на базе ВВС и принялась стремительно поглощать расположенные вдоль ВПП ангары, складские постройки, переворачивать цистерны с авиационным топливом, опрокидывать мачты радиовышек, ломать ЛЭП. Спустя двадцать минут поверхность острова Меррит, расчерченная белыми прямоугольниками бетонированных площадок и зеленых насаждений обратилась в уродливую кляксу, покрытую разноцветными пятнами растекшегося по поверхности ядовитого ракетного топлива, из которой торчали остовы упавших стартовых комплексов. Разумеется, Илиас не ограничилась беглым осмотром западной части Атлантики и разрушенных портов Карибского моря. Разделив собственное сознание на несколько независимых потоков, Верховная богиня духовным зрением считывала информацию, стекавшуюся к ней с пустынных берегов Западной Сахары, которым предстояла скорая перемена климата с засушливого на «мокрый» и «грязный». Не укрылись от нее и разрушения края ледников Гренландии и Исландии, разгрызаемые свирепыми волнами магической бури. Видела богиня созидания трагедию Фарерских и Шетландских островов, сгинувших в морской пучине вместе с их жителями, видела она и разорение Коннахта и Манстера на юго-западе Ирландии, удар стихии по древнему Корнуэллу и вересковым холмам Уэльса, океанские валы, затопившие французский Брест, гавань Сен-Назера в Бискайском заливе и устье Луары, обрушившие скалы острова Ре напротив Ла-Рошель, разгром кантабрийского побережья в испанской Галисии. Но самое пристальное внимание богини оказалось сосредоточено не на берегах Марокко, терзаемых штормом, не на Кадисе, Ла-Корунье, Виго, Танжере и Касабланке, разрушаемых водными потоками. Сама не понимая почему, Илиас обратила внимание на Кошта-да-Каларика, южный пригород Лиссабона, где прибывшая вода прорвалась через песчаные пляжи и принялась разрушать двухэтажные домики с крышами из красной черепицы, унося их обломки в море. Словно в замедленной съемке богиня видела бегущих отдыхающих, мать с восьмилетней дочерью в общем потоке, пытающейся инстинктивно укрыть свое дитя от нагоняющей их стены воды. «Прячься за меня, Беатриче!» ‒ послышался из страшного далека слабый голос женщины, перекрываемый ревом волн, истошным завыванием сирен и клаксонов. В следующее мгновение женщина падает, лишившись половины черепной коробки из-за прилетевшего куска профиля от металлического забора сорванного ветром. В возгласе Беатриче «Мамочка, нет!», сметенной через мгновение бурунами, для Илиас словно сплелись крики миллионов живых существ, одномоментно раздавленных мегатоннами океанской воды, обрушившейся кровли зданий, упавших уличных столбов и линий электропередачи. …Илиас стоило огромных усилий собрать разделенные потоки сознания воедино и вырваться из искусственного транса, в котором она за сравнительно короткий срок увидела в широкой панораме формирование магического шторма, хаотично метавшиеся потоки маны, гибель множества морских мамоно и натовского флота, а также чудовищные разрушения по обе стороны Атлантики. Прямо сейчас внизу продолжалась эта трагедия, которая могла обрести продолжение, пока в атмосфере свирепствовала эта буря. - …Всеблагая и Пресветлая Мать! Наконец-то вы вернулись к нам! ‒ ворвались в сознание со всех сторон тревожные голоса девушек-ангелов, обступивших ее вокруг постамента. ‒ Скажите, вам требуется какая-либо помощь?! - Не нужно… благодарю… Рафаэла… Мариэль… Габриэла, ‒ устало пробормотала Илиас, слегка мотая головой. ‒ Интересно, как долго я была в таком состоянии? - Вы так побелели до прозрачности, Вседержительница, ‒ сокрушенно произнесла Сион. ‒ Мы сильно беспокоились за вас… а вдруг это был ментальный удар проклятых демонов? - …Демонов? А-а… нет, не стоит волноваться, это не из-за монстров, ‒ сказала Верховная богиня, тут же сжав ладони так, что они порозовели. ‒ Проклятье Тьмы! Такие разрушения… такое разорение! Стоит мерзким чудищам оправиться от удара, как они воспользуются ослаблением людей и непременно ударят… И еще эти магические потоки… Вот она, разгадка вопроса, занимавшая меня с момента прихода в этот мир. Но как… кто связал такое количество маны, иссушив до дна существовавшие прежде потоки в магическом поле этой планеты? - Великая Богиня Созидания, как же нам быть с этими потоками магически заряженных частиц? ‒ громким шепотом спросила Рафаэла. ‒ Даже здесь чувствуется их разрушительное влияние, что уж говорить про земли смертных? - Я постараюсь найти узловые точки и стабилизировать силовые линии движущейся маны так, чтобы она перестала разрушать окружающую природу, выделять избыточное тепло и создавать перенапряжение электромагнитного поля, ‒ чуть слышно ответила Илиас, стараясь придать своему голосу твердость. - Понимаем, Великая Мать, но как поступить нам, твоим верным чадам? ‒ послышался вопрос Габриэлы. ‒ С каждой минутой внизу вода, молнии и ветер губят тысячи невинных душ. Может задействовать ковчеги спасения? - Их у нас только шесть, способных летать, остальные только возводятся, ‒ опустила голову Рафаэла. ‒ Нас, ангелов, все еще слишком мало и мы не справляемся с темпом и объемом работ. - Выходит, спасутся лишь избранные, раз на всех места не хватит? ‒ озадаченно произнесла Сариэла. Илиас почувствовала на себе взгляды сотен ангелов, ждавших ее мудрого слова и благую весть надежды и спасения. Если уж могучие архангелы и серафимы растерялись перед масштабами спасательной миссии, то вся надежда была обращена на нее, Богиню Созидания. Если даже она не будет в силах сладить с этим бедствием, значит, не сможет никто. Илиас чувствовала, что сейчас не тот момент, когда можно показывать слабину. - Верно сказано, что мест на летающих островах-ковчегах на всех не хватит, ‒ сорвались с ее уст страшные слова приговора, окунув ангелов черную реку уныния. ‒ Но… ‒ продолжила Илиас, ‒ есть и другие способы сдержать бедствие и защитить тех, кого оно еще не успело постичь. Я воспользуюсь своей силой, чтобы загнать беспорядочные потоки магической энергии в существовавшие когда-то русла, хоть это и чревато… нашим преждевременным обнаружением прислужниками Вавилонской Блудницы. Многие ангелы и валькирии сглотнули подступивший к горлу ком, слыша эти слова богини Света, однако продолжали хранить молчание. - А вы этим временем, все, кто не занят обязательными работами и дежурствами на острове, ‒ промолвила между тем Илиас, ‒ отправитесь в места на земле, на которые я вам укажу. Вы разыщете смертных, в которых есть вера хотя бы размером с горчичное зерно, и вытащите их на незаселенные летающие ковчеги. Чистые от соблазнов монстров и праведные души не должны пропасть в морской пучине. Их будет ждать награда в новом Элизиуме, новом Граде Небесном, который я создам после низвержения Блудницы и фальшивой богини Зла, идущей по следу. - Мы все поняли, Всеблагая и Милосердная! ‒ взорвались вокруг ангелы ликующими возгласами. ‒ Мы готовы сейчас отправиться на землю и исполнить вашу волю! - Думаю, Сион возглавит поисковые партии, которые будут работать на земле, тогда как Рафаэла будет отвечать за прием и размещение спасенных душ на летающих ковчегах, ‒ распорядилась Верховная богиня, властно взмахнув правой ладонью. ‒ Габриэла займется исцелением раненных тел и умиротворением душ прибывших смертных, а Уриэла с ее валькириями будет поддерживать охрану и порядок на случай нападения демонов. Раз всем задача ясна, тогда за работу!******
Повелительница монстров и богиня Света в эти часы оказались не единственными, кто почувствовал странный всплеск Силы. С разными интервалами невидимые упругие токи энергии ощущались в разных уголках мира. Смертные, о которых говорила Илиас, не могли напрямую увидеть потоки маны, не считая, конечно, столпа света со дна океана, замеченного экипажем «Джорджа Вашингтона», зато землянам были заметны следы взаимодействия магических частиц с привычной всем материей. Уже в первые часы после выброса «джета» в верхние слои атмосферы во многих уголках северного полушария на сравнительно низких широтах люди могли наблюдать красивое свечение в небе, похожее на полярное сияние. Подобные синие и зеленые огни были замечены в Венеции, Белграде, Стамбуле, Тебризе, в Дели, в Лхасе и других местах, где истинные полярные сияния были большой редкостью. Таким образом, даже в глубине континентов, которые не были затронуты воздействием магической бури, местные жители почувствовали невидимые глазу изменения в мире. Пройдет еще несколько часов, и этот сдвиг будет заметен даже самым невнимательным и нелюбопытным обывателям. Однако среди этой серой массы затерялись и те, для кого происходящее не осталось не замеченным, почти сразу породив в их сердце волнение и тревогу. Тао Хусянь оказался в числе этих «избранных», кто ощутил мощную волну пробужденной Силы всего спустя час после взрыва средней пирамиды из Затопленного города. Прилив энергии застиг бизнесмена в его рабочем кабинете в принадлежащем ему доме в Цзиндэчжене. Мужчина рывком задрал голову чуть ли не к потолку, ощутив водопад струящейся чистой Силы, приятно покалывающие кончики пальцев и корешки волос, первобытной мощи, заполонившей жилы и пробуждавшей детское ликование. Несколько минут господин Хусянь сидел неподвижно, выронив авторучку и отстраненно глядя в натяжной потолок. Утверждать, что мужчина был удивлен, ошарашен – означало ничего не сказать. Тао Хусянь был пригвожден и оглушен изумлением, как если бы ему сейчас сказали, что Луна упала на Землю, а Великая Желтая река потекла вспять к Гималаям. - Это… неужели это вернулось? ‒ пробормотал под нос бизнесмен, непроизвольно открывая и закрывая рот в удивлении. ‒ Подумать только, прошло с той поры больше трехсот лет, как она начала утекать… нет, это началось намного раньше, прежде чем… Ох, нет, я верно сплю… Этого попросту не может быть! Господин Хусянь инстинктивно потянулся к звонку, чтобы вызывать камердинера, но потом оставил эту затею. Вместо этого мужчина вскочил из-за письменного стола и одним махом оказался у окна. Долго бизнесмен водил носом по воздуху и, прищурившись, пристально всматривался в северо-восточном направлении. Ах, если бы его видел в таком лихорадочном состоянии его верный Лю! То-то же проворный слуга-китаец бы подивился, застав своего господина в подобной позе. Не удовлетворившись результатами подобного осмотра местности, Тао Хусянь машинально запустил пальцы правой руки в один из потайных карманов пиджака. Нащупав искомый предмет, мужчина вынул оттуда золотисто-жемчужную сферу, размером с бильярдный шар. Тут настал момент вновь удивляться. Его драгоценный шар, бывший в прежние времена практически мертвым и холодным, медленно пробуждался к жизни. Где-то в глубине его блестящей, но непрозрачной поверхности снова пульсировала искра Силы, цвет и запах которой он так давно приказал себе позабыть, чтобы не сгореть от тоски. И вот теперь сфера ожила и впитывала поступающую снаружи энергию. Такую тонкую и слабую, что господин Хусянь испугался, как бы это не оказалось сном. Бизнесмен даже несколько раз ущипнул себя в руку и за шею, чтобы удостовериться, что это ему не почудилось. Поняв, наконец, что происходящее вокруг реально, Тао Хусянь впервые за долгие годы едва не пустился в пляс от радости, как вдруг одна тревожная мысль, посетившая мужчину в данный момент, поумерила его пыл. - Если «Инь» и «Янь» действительно вернулись в мир, тогда они могли пробудить от сна не только этот шар, но и… но и кое-что похуже… Десять тысяч чертей Идзанами, если предчувствия меня не обманывают, это может означать… Вот дерьмо, нужно поторопиться и быть к этому времени во всеоружии! С этими словами бизнесмен поспешил спрятать поглубже свою драгоценность и бросился обратно к письменному столу, вызывая по звонку прислугу.******
В это же время далеко к юго-западу от особняка господина Хусяня, в городке Маомин на юге Китая широхеби Ланарья замерла посреди частной клиники аптекаря Цун Чжи, почувствовав потоки незнакомой маны. Это были прерывистые и пока еще слабые струи магической энергии, столь знакомы и одновременно столь не похожие на первоэлементы из ее родного мира. «Странно, это совсем не походит ни на демоническую энергию Повелительницы монстров, ни на темную энергию Фейтбернов и богини Кайгорвэн, ни даже на силу элементалей», ‒ промелькнула мысль в голове жрицы Посейдонии. Как бы то ни было, эти токи Силы пронизывали ткань мира и ощущались змеедевой как вполне реальные. Даже в этой запечатанной форме Ланарья буквально кожей чувствовала дразнящие искорки незнакомой маны. - Ты чего, Шаньяо, ‒ услышала мико под ухом взволнованный голос Цун Чжи, ‒ тебе нездоровится? Всегда такой заботливый парень, подумала широхеби, очень предупредительный, с таким добрым сердцем. Должно быть, та девушка, которая сделается избранницей сына аптекаря, будет настоящей счастливицей. - Может, тебе прекратить на сегодня и отдохнуть? ‒ повторил Цун Чжи. ‒ Если что, тебя подменят. Тебе не нужно перетруждать себя… - Нет, спасибо… ‒ медленно произнесла Ланарья, ‒ я хотеть вам помогать… Правда, очень хотеть. Я совсем не усталая. Собрав всю волю в кулак, широхеби склонилась над пожилой тетушкой Хо, лежавшей сегодня на кушетке, и принялась растирать пациентку бальзамами горных трав Чайбаншаня, не забывая вливать толику собственной магии, восстанавливая правильную циркуляцию «янь». Сегодня ей нужно обслужить еще четырех клиентов, пока сам доктор Цун занят двумя другими посетителями. Нужно как-то отплатить семье аптекаря за доброту и гостеприимство, пока она наводит справки о местонахождении дорогого. Вечером у нее еще будет время поразмыслить над возникновением загадочной магии, нежданно-негаданно объявившейся в этом иссушенном мире. …Этим временем, пока Хусянь поднимал на уши свое окружение, а ничего не подозревавшая широхеби продолжала заниматься целительством, далеко на западе от теплого Гуандуна, в восточных отрогах Гималаев в глухой местности округа Ляншань в холодной высокогорной пещере пробудилось нечто. Сотни лет оно было вынуждено покоиться в погребальной камере, скрытой в толще льда, пока первые капли невидимого невооруженному глазу дождя не упали на горные склоны, поросшие хвойным лесом. Вскоре под застывшей ледяной коркой пробудилась сущность, которая едва не испытала окончательную смерть от полного магического истощения, если бы не этот счастливый случай. Вскоре из продуваемого ветрами грота прыснула в разные стороны разная мелкая живность, спугнутая глухими ударами изнутри ледяной капсулы. Прошло некоторое количество времени, когда солнце уже село за горные пики далеко на западе, пока, наконец, растрескавшаяся стена не разлетелась на множество ледяных и каменных осколков. Из образовавшегося неровного отверстия в стене начало выбираться существо, похожее на худого высокого человека с серой дряблой кожей и ледяными глазами. Этот странный тип был одет в темно-синий халат, расшитый серебряными лилиями и журавлями и запахнутый направо. На голове незнакомца красовалась шапка, отороченная изрядно вылинявшим черным мехом, из-под которой выбивалась длинная черная коса. Некоторое время спустя этот бледный тип был уже снаружи на утесе, застыв трех шагах от края пропасти. Он долго всматривался вдаль своими впалыми глазами, пока наконец не нащупал верное направление к ближайшей горной деревушке. Сущность довольно оскалилась, явив пожелтевшие клыки, и сделала еще один шаг к краю скального уступа. Силуэт незнакомца словно поплыл, преображаясь на глазах. За спиной у него показались длинные белые пряди волос, развевавшиеся на ветру. Сутулая фигура оттолкнулась с силой от скалы и воспарила в воздух, взяв направление на юго-восток, к деревеньке Паньчжихуа. - …Как много ци-и… ‒ прошелестела холодными губами сущность. ‒ Пришло время охоты…******
07 октября 2018 г., 03:28 РМ; Теотиуакан, Мексика, федеральный округ Мехико. Тонкий струящийся ручеек энергии был подобен глотку воды для путника, умирающего посреди пустыни. Пребывавшее доселе сознание на грани сна и реальности начало медленно проясняться. Каждое сочленение его гибкого и могучего тела стало медленно наливаться прежней Силой, как в давние славные времена, когда он мог часами парить в поднебесье и не ведать забот, а благодарные смертные возжигали на алтарях в его честь какао-бобы и ароматные курения. Это чувство не сравнимо с тем, что было потом, когда злокозненный Тескатлипока обманом украл большую часть его прежних способностей, отправив его в изгнание. Этот ухмыляющийся негодяй посмел оскорбить его величие, посмеяться над его божественностью, посеять смуту среди верных ему жрецов! О, как он тогда страдал, как страдал… Сколько тягот ему пришлось пережить за долгие годы изгнания, когда поклонявшийся ему народ был изгнан со своей родной земли враждебными племенами! Позже, разумеется, к нему пришли на поклон люди из племени мешика и преподнесли богатые дары. Сколько лет ему пришлось пробавляться жертвенной кровью пленных тотонаков, тласкала и хуастеков, пока из мира утекала Сила? Магия жертвенной крови позволяла продержаться ему еще некоторое время, хотя и не вернула прежнего могущества. Скорее это было медленное умирание, несмотря на все старания преданных ему жрецов-теночка. «Хе-хе, а ведь мой вероломный двоюродный братец тоже чувствовал себя не в своей тарелке…» ‒ ухмыльнулся он про себя в полусне, рассеянно мотая кончиком хвоста. Стоп, сказал сам себе обитатель подземелья, если сейчас отверзлись ключи магических источников и в мир понемногу возвращается Сила, не означает ли это, что этот подлец Тескатлипока уже проснулся и выбрался из своего уютного логовища? Он вполне мог выбраться на волю и вернуться к своим прежним козням против истинного Бога Живых вод и Плодородия! Проклятие! Сейчас не время отлеживаться ‒ нужно как можно скорее собрать своих верных жрецов и принести в жертву тысячу воинов, ибо нет времени напитываться чистой магией, пока где-то на воле блуждает этот самозванец. Сколько же я проспал, лихорадочно соображал пробудившийся узник подземной камеры?! Как бы то ни было, сейчас не следует мешкать… Пробудившийся начал медленно расправлять крылья и разматывать кольца. Сверху мешала каменная кладка и тонны насыпного грунта, с помощью которых его верные слуги спрятали на века вход в его укромное лежбище до наполнения русла магических рек. Впрочем, с идущим сверху ручейком энергии он сможет самостоятельно выбраться. Нужно только немного сконцентрироваться и ударить чистой Силой… Находившиеся снаружи на открытой площадке люди в форменной одежде и немногочисленные местные жители, имевшие свой ресторанный бизнес в окрестностях музея под открытым небом, начали разбегаться в стороны, едва началась дрожь земли. В этой местности землетрясения не были экзотикой, поэтому сотрудники археологического музея, технический персонал, охрана и единичные туристы ударились в бегство, стараясь держаться подальше от ветхих сооружений. У подножья пирамиды Кетцалькоатля земля пошла трещинами, подтверждая наихудшие опасения запаниковавших людей. Из образовавшегося отверстия полетели комья глины и гравия, заполонив тучами пыли южную площадку мертвого города, так называемой «Цитадели». - Бегите, спасайтесь! ‒ то и дело раздавались кругом крики паникующих людей, когда из-под земли начал доноситься неприятный гул. Вообразив, что внизу пробуждается скрытый вулкан, многие из посетителей бросились к своим автомобилям и трейлерам, надеясь удрать подальше по автостраде и выбраться в безопасное место. Между тем, трещины в земле с каждой минутой становились все шире и земля по краям начала осыпаться вниз. Даже прочная каменная кладка фундамента индейской пирамиды начала понемногу разрушаться, утратив опору. Наконец, с третьим толчком из образовавшегося провала брызнул огромный фонтан земли и ввысь взметнулась чья-то гибкая исполинская тень. - Санта-Мария! Кто-нибудь… вызовите полицию… Здесь чудовище, сам дьявол! ‒ раздался чей-то крик из бегущей толпы. Люди на «Дороге мертвых» показывали пальцами в небо, где парил здоровенный змей, покрытый белыми, зелеными и желтыми перьями. Было уму непостижимо, как эта туша вообще могла держаться в воздухе даже с размахом крыльев в двадцать метров. Монстр, казалось, не обращал ни малейшего внимания на столпотворение зевак, целиком погруженный в свои нечеловеческие мысли. Очевидно, он принимал для себя какое-то решение. - Всем гражданским расступиться по сторонам! ‒ разорвал гомон приближающийся голос из громкоговорителя. ‒ Повторяю, всем гражданам срочно покинуть территорию комплекса и не мешать военной полиции! К окраине археологического комплекса Теотиуакан уже спешили темно-зеленые бронемашины, перекрашенные американские «Hamvee», из которых высыпали вооруженные люди с металлическими щитами и касками, оттесняя с дороги посетителей. Стрелки из отрытых люков уже были готовы открыть по команде огонь на поражение, как пернатый змей, словно прочитав их намерения, взмахнул крыльями и направился на юг. Запоздалые выстрелы лишь зря прочертили воздух в том месте, где только что парил неизвестный монстр. - Он же в сторону того… в Мехико! ‒ хлопнул себя по лбу Педро Вальдес, работавший здесь заместителем директора музея. ‒ Святые угодники, монстр готовится напасть на город! Кучковавшиеся по сторонам люди заволновались, поскольку у многих из них были родственники, проживавшие в пригородах мексиканской столицы. Те, кто еще не уехал с территории музея, бросились к своим машинам, надеясь добраться до близких раньше, чем чудовище, летящее в Мехико явно с недобрыми намерениями. По команде начальника полицейского отряда часть людей в касках начали выстраивать оцепление неподалеку от образовавшегося провала, тогда как остальные принялись создавать временные посты на въезде к комплексу пирамид. Сам же командир отряда спешно извлек радиопередатчик и начал скороговоркой докладывать о произошедшем. - Да… Лопес, передай дону Фелипе и шефу, что неопознанный летающий субъект, нелюдь, похожий на дракона, на пришельца направляется к пригородам… Так точно, его нужно перехватить, пока он летит вдоль трассы «Мексика Пирамидес». Все… уже выезжаю, конец связи.******
В это же время… Франция, Окситания, департамент Арьеж, руины замка Монсегюр. Убывающую луну медленно затягивала облачная пелена, гонимая западными ветрами. Далеко, на побережье Бискайского залива свирепые шквалы методично дробили скальные берега, но здесь, в восточных отрогах Пиренеев чувствовались лишь слабые отголоски далекой грозы. Несмотря на это, вся здешняя живность к половине одиннадцатого вечера попряталась в свои укрытия. Местные фермеры и виноградари, еще не зная всех подробностей надвигающегося с запада бедствия, только удивленно чесали затылки. - Ты погляди ж… птицы не поют, собаки не лают, носа не кажут из своих вольеров, даже комары куда-то подевались, ‒ дивились они. ‒ Неужто ль приближается ненастье? Старожилы имели в виду, конечно же, обычные проливные дожди или град, а не загадочный шторм, о котором сообщала после обеда радиостанция Каркассона. Здесь, на пограничье с Испанией и Андоррой народ был на редкость консервативен и особо не интересовался крупными политическими дрязгами и мировыми событиями, в отличие от шумного Парижа. О войне, вторжении, беспорядках в столице, даже о блокаде Британских островов здесь, конечно, краем уха слышали, но большей части новостей не придавали особого значения. Столичных здесь всегда недолюбливали еще со времен Симона де Монфора и давних крестовых походов, беспорядки на севере воспринимались не иначе как «беснование городских» и «безнравственных атеистов», а что касалось блокады Туманного Альбиона, то окситанцы считали, что поделом англичанам, которые считались хуже парижан. Война с «пришельцами» в этих местах воспринималась как страшная сказка, происходящая где-то далеко, в сельве Амазонии и пустынях Африки, что для обывателя было почти так же далеко, как орбита Марса. По крайней мере, такое сытое благодушие сохранялось до недавнего времени. Так или иначе, в этот поздний вечер здешнему «сонному царству» настал конец. Только что закончившие ужин и прием душа обитатели близлежащих городков и ферм разместились с удобством на уютных диванах перед экранами телевизоров, расслабленно обсуждали последние новости или готовились ко сну. Редкие поэтические натуры в этот час решились бросить взгляд в сторону темных горных склонов, равно как и припозднившиеся прохожие, задержавшиеся в местных кафешках после очередного рабочего дня. Знай бы кто-либо из них о том, что именно в лесистых предгорьях затаилась опасность, вряд ли кто-то смог бы сегодня спокойно спать. Где-то на каменистых склонах северо-восточных Пиренеев, много выше светящейся ленты шоссе, разрезавшего ночные горы, вот-вот была готова к пробуждению Тьма, практически изведенная под корень в незапамятные времена. С первыми же каплями излившейся с поднебесья маны зашевелилось зло, чудом выжившее и спавшее в укромных расселинах, мерзость, которую нечеловеческими усилиями удалось отправить в ад, где ей и было место. Теперь это Нечто медленно обретало сознание и наполнялось яростью, которая грозила обрушиться на сытых далеких потомков давно умерших воинов, практически покончивших с ним более семи веков назад. Не ведали рыцари, ведомые тогдашним сенешалем Каркассона, как и северофранцузское ополчение, что Зло, с которым они боролись во имя Христа, было вовсе не изничтожено, а всего лишь тяжело ранено, после чего затаилось в своем логовище, где и дремало сотни лет, чтобы однажды снова пробудиться. Тем более это было сокрыто для их далеких и, увы, недостойных потомков, забывших об их жертве и подвиге, спасшем тогдашнюю Европу. Как только ночная тень накрыла подножье примечательного крутого холма, находившегося в пяти километрах к юго-востоку от городка Монферье и всего в паре километров от деревушки Сегела, окружающая природа словно пришла в движение. Воздух на вершине крутого холма, где в ясный день виднелись белеющие останки фундамента стоявшей здесь в далекие времена крепости, начал стремительно остывать. Из трещин в белом известняке потянулись струйки серебристого тумана, какие иногда можно видеть в преддверии жаркого дня после ночной прохлады. Где-то в высокогорье далеко над пиком святого Варфоломея блеснула зарница. И тогда в тихий час холм ответил, вернее то, что спало до рокового часа свыше 750 лет. Сначала с макушки посыпались мелкие камешки. Их шорох был единственным звуком посреди этой мертвой тишины. Вся живность, словно интуитивно почувствовав скрытую угрозу, спешила заблаговременно покинуть это место и не приближаться к вершине ближе, чем добрую дюжину километров. А затем сквозь извилистые узкие отнорки между скалами ударил ледяной пар, выпуская на волю то, что укрывалось в осыпавшихся катакомбах под древней крепостью. Клочья тумана продолжали расползаться со склонов вниз, в долину. Где-то очень далеко ухнул филин и тут же замолк, испуганный собственной дерзостью. Над горными пиками сверкнула очередная молния, осветив спускающиеся вниз силуэты, похожие на заблудившихся пилигримов. От закутанных в ветхие плащи фигур веяло могильным холодом. Всего их было двадцать пять из числа тех, кто вышел на заросший травой пустырь, известный среди старожилов, как Prat dels Cremats или «Поле Сожженных». Из прибывших на пустырь вперед выступил высокий и слегка сутулый незнакомец, который медленно откинул капюшон. Под ним, из черной пустоты, где двумя злыми лучинами горело два огонька, послышался тихий шелест, складывающийся в слова, от которых холодом пробирало по коже не меньше, чем от порывов ветра с высокогорья. - Tempus pro judicium Dei venit… ‒ изрек утробный голос, в котором отчетливо слышались нотки ненависти. ‒ Nos venerunt qui vobis responsum, Hugues de Harsi! Tu et carnifici tui! Впередистоящий верзила медленно простер вперед руки. От двадцати пяти закутанных фигур потянуло очередной волной холода. Внутри просторного круга, образованного сумрачными фантомами, кое-где начала вспучиваться рыхлая земля. Прошло некоторое время и посреди пустыря один за другим начали подниматься тусклые полупрозрачные фигуры мужчин и женщин с босыми ногами, облаченных в рваное тряпье. На лицах многих из них можно было прочитать одновременно и боль предсмертной муки, которую им пришлось некогда пережить, и радость просветленных, удостоенных узреть преддверие райских врат. Некоторые из бледных призраков носили на шее равносторонние нательные кресты без каких-либо рельефных изображений или надписей. Больше ничем особым не выделялись новоприбывшие, кроме общих следов перенесенного голода и лишений незадолго до гибели. Призыватели, напротив, под своими плащами носили доспехи, скрывавшие до поры до времени их темное нутро. - Слушайте братья и сестры! Слушайте, Совершенные, внемлите и Добрые люди! ‒ пророкотал неожиданно мощным голосом великан, поднимая к небу проржавевший клинок. ‒ Пришел час пробуждения, который нам предрек наш наставник. Ради этого мы сносили тяготы осады, ради него страдали и жертвовали собой во славу Спасителя, ради которого вы не отреклись от Его имени и взошли на костер гнусных папистов и прочих слуг дьявола. И вот теперь вы снова здесь, освобожденные от оков сосудов Зла, в которых некогда заключил Люцифер пойманные им души. Чувствуете, как пошатнулись основы этого мира, этой темницы прельщения, созданной Отцом Лжи? Сонм призраков ответил нестройным гулом одобрения, больше похожий со стороны на шум вьюги в теснине. Жуткое столпотворение застыло в ожидании, что дальше скажет их лидер и проповедник. - Оглянитесь вокруг, Сыны и Дщери Божьи, ‒ продолжал вещать на старинном диалекте фантом с мечом, ‒ видите ли вы, чувствуете предсказанные знамения? Близок конец творения Люцифера, чувствует Враг его приближение и торжество божественного замысла. Так поможем свершить предначертанное и освободим души из их телесных оболочек. Поможем им вознестись к Спасителю! И снова клубящаяся толпа восставших ответила одобрительным хором. - Сначала мы навестим наших братьев и сестер в замке Керибюс, ‒ произнес сутулый призрак, ‒ после чего соединенными силами отправимся в Каркассон, к могилам Гуго де Арси и епископа Пьера Амеля, вынесшего вам приговор. Пускай увидят своими глазами гибель лживого плотского мира, за который сражались паписты! После этого мы ненадолго навестим место погребения графа Симона де Монфора, этого отродья, второго Нерона и антихриста, после чего я поведу вас на Рим! - Веди же нас, Раймон де Персий! ‒ дружно зашелестели фантомы внутри круга и стоявшие по краям фигуры в балахонах. ‒ Призовем к ответу папистов и прочих мучителей! - Пришел час Освобождения страждущих душ из этого узилища греха… ‒ промолвил их предводитель, медленно поднимаясь над пустырем. ‒ Следуйте за мной, братья и сестры, поможем свершиться Высшему суду. Четверть часа спустя, Жорж Лебёф, один из местных жителей, недавно вышедший на пенсию, вышел освежиться во внутренний дворик своего дома, стоявшего на окраине поселения Лиму. Мужчина любил короткие прогулки перед сном и не изменял своим привычкам в течение всей жизни. Вот и в этот раз он стоял недалеко от порога, потягивая из рюмки продукцию местных виноделов, блуждая взглядом по небу, перепачканном облачностью. Неожиданно высоко над его головой предстало видение. Вереница бледных огоньков потянулась на северо-восток, во главе которой была кавалькада призрачных воинов, закутанных в длинные плащи, расшитые выцветшими тулузскими крестами. Фантомы двигались очень далеко и не обращали ни малейшего внимания на Жоржа, пока их лидер, ехавший впереди, не повернул в его сторону голову на секунду встретившись взглядом. Бокал сам собой выскользнул из рук пожилого мужчины и со звоном разбился. Больше месье Лебёф никогда в жизни не видел этих призрачных странников, однако ледяные огоньки в глубине глаз их предводителя навсегда запали ему в душу, не отпуская впредь ни в снах, ни наяву.******
В это же время, на юго-западе Аравийского полуострова. В этот день Джамалю, сыну шейха Юсуфа из племени джурхумитов, отчаянно не везло. Сначала он поссорился с лучшим другом, Шукри аль-Кадиром из-за одолженного и утерянного саадака, украшенного самоцветами, а теперь заодно и охота не задалась. Раненная антилопа сумела таки сбежать, скрывшись за каменистой возвышенностью. Парень не решился преследовать ее по осыпям, опасаясь, что его породистый белый жеребец подвернет ногу на коварных камнях. В его племени во время кочевки сородичи уже использовали пикапы с прицепами и автофургоны вместо привычных верблюдов, однако когда заходила речь об охоте, любимом развлечении бедуинов, традиции брали верх. Осознав неудачу, Джамаль еще некоторое время пробыл в районе холма Тель-Амла, пока не повернул обратно в становище, расположенное недалеко от оазиса Шурраб. Гордость не позволяла юноше вернуться с пустыми руками, однако клонившееся к закату солнце вынудило его повернуть обратно. В пустыне начинало смеркаться, когда Джамалю оставалось ехать до оазиса не больше часа. Взмыленный арабский скакун начал понемногу уставать, покрываясь пеной и ядреным потом, однако всадник продолжал подгонять его, надеясь, что отец не будет делать ему выговор за задержку. Позади оставались десятки миль, когда на северном небосклоне показалась пара звезд, Мицар и Алькор, побудившие сына шейха ускорить ход. В эти часы под ночным покровом на пустыню опускались холод и тишина, поэтому было неудивительно, когда Джамаль едва не свалился с седла, услышав властный голос, велевший ему остановиться. - Стой, потомок Исмаила! ‒ раздался глас, напоминающий тембром бурление кипящей воды в котелке. ‒ Стой, человек, и поведай мне, к какому роду и племени ты принадлежишь, где мы сейчас находимся и сколько лун миновало с тех пор, как лживый чародей Варахран запечатал меня в сосуд и бросил на дно заброшенного колодца посреди пустыни. - Кто ты?! ‒ воскликнул парень, дернув за поводья, останавливая скакуна. ‒ Если ты пытаешься меня разыграть, так знай, что на меня эти шуточки не действуют. А ежели ты бандит с большой дороги, то я успею тебя продырявить из своей винтовки прежде, чем ты успеешь сосчитать до трех! Ответом сыну шейха был издевательский хохот, от которого породистый жеребец окончательно взбесился и сбросил с себя седока, умчавшись в сторону оазиса. Джамаль больно приложился спиной о твердую сухую почву, однако инстинкт опасности заставил его встать на ноги и машинально взвести курок, нацелив его на ближайший бархан. Не прошло и секунды, как с этой стороны потянулась плотное облачко пара и над струхнувшим парнем навис пятиметровый великан с синеватой кожей, пышными бакенбардами и короткой завитой бородкой. Ног у клубящегося гиганта не было особо видно, поскольку они терялись в дымном следе, тянущемся за песчаную гряду. Впрочем, это мог быть мираж, обман зрения из-за темного времени суток и быстрого остывания горячего воздуха над холодным песком. Великан в тюрбане, подпоясанный широким кушаком с серебряными бляхами, выпятил вперед полуголый торс, и снова расхохотался. - Ты слишком о себе высокого мнения, человек, ‒ фыркнул он, теребя бородку, ‒ сегодня в честь дня моего освобождения я слишком добрый, поэтому не трону тебя, если ты честно ответишь мне на все вопросы. - Ответь сперва, кто ты таков, тогда и я представлюсь! ‒ выкрикнул Джамаль, храбрясь на виду, а на деле отстукивая зубами барабанную дробь при виде этого громадного дымного духа. ‒ И не приближайся, иначе я выстрелю! Клянусь бородой Пророка, точно выстрелю! Дух все же приблизился буквально на пару шагов. В следующий миг раздался выстрел. Великан с удивлением долго всматривался в медленно затягивающееся отверстие в своем эфирном теле. - Ты чего это, человек, щекочешь меня своим дурацким жезлом-грохоталкой? Выходит, ты тоже относишься к мерзкому племени колдунов, взятому на службу царю Хосрою?! А ну, говори… пока я не раздавил тебя, как жука! От гремящего голоса бедуин затрясся, как куст полыни на ветру и выронил винтовку, окончательно растеряв остатки храбрости. - Погоди, заклинаю тебя именем Аллаха, не нужно вражды, я скажу… скажу тебе все, что знаю… ‒ затараторил сын шейха, бухнувшись на колени, ‒ только не нападай… давай обойдемся без драки, л-ладно? - Назови свое имя, сын Исмаила, прежде, чем мы начнем разговор и тогда, может быть, я тебя прощу и отпущу. - Хорошо-хорошо, я ‒ Джамаль ибн Юсуф из племени джурхумитов, ставшем здесь неподалеку на стоянку, ‒ с подобострастием ответил юноша. - Джурхумитов?! ‒ вновь загремел дух. ‒ Тех самых обитателей пустыни, разбитых царем Мунзир ан-Нуманом, вассалом шахиншаха Ануширвана? - Понятия не имею, о чем ты говоришь! Наши предки испокон веков кочевали в этой части Аравии! - Ладно, оставим это. Скажи, Джамаль сын Юсуфа, какой сейчас год от царствования Сулеймана и кто правит этими землями? - Шутишь?! ‒ не выдержал парень. ‒ Не знаю, кто ты такой, но ты явно долго спал, коли спрашиваешь вещи, известные даже ребенку. Если ты говоришь о Сулеймане ибн Дауде, то он умер тридцать веков назад. А сейчас этой страной правит король Салман ибн Абдул-Азиз аль-Сауд, мир ему! В следующую секунду сын шейха испуганно сжался на песке, увидев как сверкнули глаза неизвестного духа. Казалось, его собеседник готов испепелить на месте за сказанную дерзость. - Да ты… ‒ прорычал великан, ‒ что ты сейчас сказал?! А не лжешь ли ты, человек? Кхм… вижу, что не выдумываешь. Это что же получается, придворный маг Варахран по приказу царя Хосроя заманил меня в ловушку и запер в пустыне, когда со дня смерти Сулеймана ибн Дауда прошло больше 1400 лет… Получается, я пробыл в печати почти столько же времени. Вот дела… - Думай, как хочешь! ‒ воззвал к нему снизу Джамаль. ‒ Ты доволен? Теперь-то ты меня отпустишь к отцу? Мне еще идти два часа по пустыне и коня теперь я потерял… Однако дух не спешил высказываться определенно по этому поводу. Вместо этого он бормотал себе под нос, с трудом принимая реальность своего долгого заточения в сосуде на дне заброшенного колодца. - Столько лет прошло… ‒ продолжал бубнить себе под нос великан, обхватив обеими ладонями голову. ‒ За это время могло произойти столько изменений… Что же стало с Персией? Как сложилась судьба Джибулистана, царства моего господина… «Сейчас или никогда!» ‒ решился юноша, медленно бочком отползавший все это время, пользуясь тем, что его собеседник отвлекся, погруженный в собственные думы. ‒ «Да поможет мне Всевышний!» Джамаль вскочил на ноги и резво помчался по песку, словно газель, преследуемая гепардом. Участвуй парень сейчас в Олимпийских играх, он бы наверное занял верх медального пьедестала по единодушному признанию судей. Увы, к его несчастью, великан очнулся от разговоров с самим собой и заметил попытку бегства сына шейха. Одним рывком дух потянулся и сгреб вопящего человека своей ручищей. - Куда это ты заторопился, человечек? ‒ грозно сдвинул брови великан. ‒ Мы еще не окончили разговор. От журчащего раскатистого голоса и холодной, как горный ключ, ладони духа у парня душа ушла в пятки. «Ну все, конец мне!» ‒ затрясся пленник. ‒ «Сейчас придушит или сожрет и не подавится». Однако, когда Джамаль раскрыл глаза, он убедился, что все еще цел, хотя и лишился возможности сбежать. - В общем так, ты пока побудешь при мне и пойдешь со мной, ‒ рассудил дух, пустившись в путь-дорогу. ‒ Сначала мы наведаемся в Джибулистан, что должен быть на севере. По пути ты мне расскажешь о делах, творящихся в мире, и вещах минувших со дня моего заточения. Я многого пока еще не знаю и прежде мне хотелось бы узнать о судьбе моего господина, о моих собратьях, родителях, о моей сестренке Зуммурат, о том, одержал ли победу шахиншах над войсками царя Рума или потерпел неудачу. И ты в этом мне поможешь, Джамаль сын Юсуфа. До поры до времени… С этими словами по жесту великана из тумана соткался широкий ковер, расшитый золотыми львами на малиновом фоне. Грубо пихнув пленника в середину ковра, ужавшийся в размерах дух уселся рядом и затем указал пальцем на северо-восток. - Отнеси нас в страну Мазендеран как можно скорее, ‒ повелел он. ‒ Я хочу к рассвету узреть сады Хшатра Ваирьи. Будь проклят колдун Варахран, обманувший меня, и лишивший меня лицезреть славный Джибулистан! Пусть его заберут с собой Ангро-Манью и его духи тьмы! Воистину для Джамаля сегодня был день сюрпризов! Не успел он примириться с ролью покорного пленника в руках злокозненного духа из дедовских преданий, как ковер, на котором они сидели, оторвался от земли и поплыл над пустыней, освещаемый мириадами звезд южного неба. Не выдержав нервного потрясения, сын шейха завопил во весь голос. Джамалю сделалось дурно, у него закружилась голова и, казалось, он вот-вот потеряет сознание при том, что он был крепким парнем. - Да уймись ты! ‒ шикнул на него великан. ‒ И не вздумай извиваться, иначе сорвешься с волшебного ковра и не соберешь костей. - Могу ли я узнать, наконец, кто ты такой и на что я тебе сдался? ‒ жалостливым голосом простонал юноша. ‒ Мой отец открутит мне голову, если мне вообще суждено вернуться домой… Услышав своего пленника, синекожий дух опять громко и неприятно рассмеялся так, что у него на голове затрясся тюрбан вместе с павлиньим пером. - Хорошо, знай же, невежда, сегодня твои пути пересеклись с великим Шакирджаном, маликом [4], служащему царю Хшатра Варья, правителю Джибулистана и Мазендерана. Некогда я был начальником над десятью тысячами маридов и водил войска против врагов моего господина. Мне подчинялись стихии воды и ветра и меньшие по чину духи и феи, управлявшие ими. Так было, пока Хосрой, царь огнепоклонников, не обратился за помощью к моему господину, чтобы он прислал кого-нибудь из своих слуг справиться с мятежным Бахрамом Чубином, слывшим чернокнижником. Хшатра Варья, да удлинит его бороду благой Ормузд, согласился и отправил меня в помощь полководцам Хосроя справиться с мятежниками. Потом, когда Бахрам Чубин был побежден и погиб в изгнании, я должен был взять плату с персидского шахиншаха и потребовал отдать моему господину того, кого Хосрой первым встретит по возвращению в столицу. К его невезению, этим лицом оказалась малолетняя царевна Азармедохт, любимая дочь шахиншаха. И тогда персидский владыка решился на подлость, пойдя на нарушение клятвы. Он подговорил мага Варахрана устроить мне западню подальше от границ его державы, куда тот заманил меня под предлогом совершения неких прощальных обрядов их религии. А затем я стал пленником медного сосуда и пробыл в заточении много веков, пока странный водопад Силы не разрушил остатки вражьего колдовства и не дал мне волю. Собеседник Джамаля, оказавшийся начальником над воинством маридов, долго на все лады пересказывал, как он метался внутри сосуда и поминал ругательствами на разные лады персидского царя и его колдуна, пока не впал в магическое истощение и забытье, продлившееся сотни лет. - Перед тем, как попасть в свою темницу, ‒ хвастался Шакирджан, ‒ я бросил этому магу напоследок, предсказав его погибель от рук палача из-за обвинения в заговоре против того же царя Хосроя. А последнему я предрек после тридцати лет правления предательство его самых верных сподвижников и полководцев, сказал, что против Хосроя восстанет и народ и воинство, а сам он последние дни будет страдать от голода и страха, пока не будет зарезан как свинья собственными же евнухами. Слова марида еще никогда не пропадали зря и я уверен, Варахран и его вероломный владыка получили по заслугам за клятвопреступление. - Боюсь, Шакирджан, слуга Хшатра Варьи, тебя на севере ждет сплошное разочарование, ‒ произнес Джамаль бесцветным голосом. ‒ Что-то я не слышал ни о твоем господине, ни о Джибулистане, да и твоя история выглядит чудной и неправдоподобной, как и ты сам. Я верно сплю и вижу ужасные сновидения… - Сам ты сновидение, ‒ обиделся марид. ‒ Не могла целая страна исчезнуть без следа. Наверняка даже спустя столько времени должно было что-то остаться. Через два часа мы прилетим к дворцу моего господина и ты сам убедишься, что с ним все в полном порядке. Произнеся это, новый знакомый сына шейха велел волшебному ковру ускориться, надеясь сократить время пути и поскорее рассеять угрызавшие его сомнения.******
В это же время… окрестности Катании, остров Сицилия, Италия. Смеркалось. Последние закатные лучи солнца лизнули на прощание покрытую пеплом макушку вулкана Этна, уступая власть ночному мраку. Где-то вдалеке у подножья огнедышащей горы раскинулся шумный город Катания с его живописными улицами и ярко-красными черепичными крышами. В прежние времена он был центром притяжения туристов со всех уголков мира, пока не началось вторжение «инопланетян», ввергнувшее большую часть планеты в кризис. Теперь же, несмотря на все усилия властей, центр Катании был переполнен многочисленными беженцами из африканских стран, обративших туристическую зону города в настоящий бомжатник за летние месяцы. И хотя с большим трудом и скрипом итальянская полиция и береговая охрана отлавливали беглых нелегалов, остров Сицилия сделался с июля крупнейшим перевалочным пунктом для миграции из Африки в страны Европейского Союза. Из-за этого прежняя экономическая жизнь Катании скатилась в глубокую депрессию, зато на городских пляжах расцвела торговля разным барахлом и «травой», выпившая остатки сил правоохранительных органов в бесконечных рейдах. Лишь фермерство, виноделие и поредевшие экскурсии на склоны Этны приносили в это время скудный, но стабильный доход и как-то поддерживали местное население. В этот поздний вечер сицилийцев ожидал еще один сюрприз. Он случился в тихий час, когда большинство из них просмотрели вечерние репортажи о последних событиях в Европе, выслушали со вздохом «горячие новости» по радио о каком-то грандиозном шторме и первых жертвах на Азорских островах, и готовились ко сну. И вот, когда южные склоны вулкана окутал чернильный мрак, многие жители Катании повскакивали в замешательстве, услышав далекий подземный гул. Извержения Этны в этих местах были далеко не редкостью, к ним привыкли даже дети, поэтому большинство горожан без особой паники начали выходить во дворы или на площади со своими семьями, ворча на взбесившуюся природу. - Боковое жерло начало куриться, ‒ заметил Джованни Паллавицино, владевший сувенирной лавкой на «Виа Антонио ди Санджулиано». ‒ Бьюсь об заклад, через пару дней будет очередной выброс со сходом лавы на одном из склонов. Полноватый мужчина лет пятидесяти указал рукой на едва заметный дымок на сумеречном небе на северной стороне. - Ну вот, снова будут толчки и закрытие туристических троп на несколько дней, ‒ послышалось ворчание и недовольные возгласы в толпе зевак. ‒ И так поток приезжих упал из-за чертовой войны, а теперь еще эта напасть пришла. Между тем непонятный гул под землей никуда не подевался. Мать-природа словно хотела вдоволь поиздеваться над горожанами, усиливая дрожь земли. - Ма-атерь Божья… похоже на этот раз будет куда хуже, чем в феврале прошлого года, ‒ проскрипела пожилая синьора Фиоренца, заставшая на своем веку десятки подобных выбросов лавы и пепла. Толпа на площади Винченцо Беллини пришла в волнение, когда макушку Этны озарили рыжеватые отблески. - Поглядите-ка! На северном склоне сход магмы! ‒ загомонили вокруг. - Эй, разойдитесь по своим домам и укрытиям! ‒ оглушил кучковавшихся на площади и у сквера горожан из рупора офицер полиции, как раз подкативший на служебном автомобиле к месту событий. ‒ Уходите, вы начинаете создавать заторы на проезжей части! Никакой опасности нет. Если таковая возникнет, власти вас оповестят через SMS, либо по экстренному выпуску новостей. Я не позволю вам здесь устраивать беспорядки, слышите! Пока в разных уголках Катании горожане выясняли отношения с силами правопорядка, а сейсмологи в кратком оповещении просили местных жителей сохранять рассудок, говоря о «локальном выбросе вулканических газов», на северном склоне Этны и в самом деле творились дела странные и необычные. После третьего толчка вулкан выплюнул из основного жерла и множество трещин на склонах огромную тучу пепла, а из вторичных кратеров начала сочиться вязкая как мед лава. Был поздний час, и людей на склонах в это время не было, поэтому никто не пострадал от первого излияния магмы. Неудивительно, что не нашлось очевидцев, заставших обрушение базальтовой глыбы, открывшей давно засыпанный ход вглубь горы. Этна еще дважды содрогнулась до основания прежде, чем на склоне из образовавшегося отверстия показался широкоплечий гигант, достигавший в росте почти шести метров. От красноватой кожи бородача исходил горячий пар, а в его перекатывающихся мускулах чувствовалась нечеловеческая сила. Сбросив небрежным движением с кистей рук сломанные кандалы, великан с наслаждением втянул воздух, переполненный сернистыми испарениями. Казалось, ему было плевать на жар лавы и отравленную атмосферу. Исполин явно наслаждался нежданно-негаданно обретенной свободой. - Эхе-хе… и вот я снова на воле… ‒ ликующе расхохотался гигант. ‒ Напрасно вы спешили меня похоронить. Отряхнув пепел с позолоченного панциря на груди, он сделал несколько шагов вниз по тропе, игнорируя падающие вокруг вулканически бомбы и сбегающие по склону ручьи жидкого огня. Затем он погрозил сжатым кулаком куда-то на восток. - Зевс, Афина! ‒ проревел гигант. ‒ Вы слышите меня?! Час расплаты пришел за меня и моих собратьев. Чую… чую… разорванные потоки Силы… Это значит, что ваша власть над Олимпом настолько ослабла, что вы не в состоянии их контролировать. Стало быть, это упрощает мне задачу… Ждите, я приду и сверну вам гордые шеи! Вдруг великан замер, ощутив разлитые в аэре иные токи Силы, так непохожие на знакомые ему еще до поражения и заключения в толще этой горы. Как будто Эреб и Гелиос снова что-то не поделили и схватились в смертельном поединке. Нет… это совсем не походит на эманации Силы знакомых ему богов, духов и нимф. Определенно, или Олимп и прочие места обиталища божеств серьезно изменились, либо они сменили хозяев, либо… Впрочем, что толку гадать, рассудил он, придем на вершину Олимпа и сами во всем убедимся. Успокоив себя этой мыслью, краснокожий богатырь продолжил спускаться тяжелой поступью с северного склона пробудившегося вулкана.******
Несколькими часами ранее, Восточные Карпаты. Оковы тяжелых нескончаемых сновидений медленно распадались. Давившая прежде на веки свинцовая тяжесть понемногу проходила, распечатывая ворота из лабиринта грез. Рассыпавшееся доселе на мельчайшие частицы сознание вновь складывалось в отдельные воспоминания, а холодный морок рассеивался, пропуская тонкий луч света в темное царство забвения. Одеревеневшие мускулы вновь наливались Силой, обретая подвижность, а сухожилия обретали былую гибкость и упругость. Кончики пальцев слабо заскребли по шершавой поверхности какой-то полуистлевшей ткани, похожей на мешковину. Некое подобие жизни возвращалось в скованное холодом тело, возвращая ему способность двигаться, осязать, ощущать… Сознание еще не обрело всю полноту формы, а тело уже инстинктивно тянулось сквозь мрак наверх, откуда просачивались слабые струйки чистой Силы. Правая ладонь все еще слабо подрагивая медленно тянулась кверху пока не наткнулась на препятствие в виде холодной каменной плиты. Пальцы недовольно заскребли по шлифованной поверхности, ища любые неровности или трещины, чтобы зацепиться на точке опоры и сдвинуть препятствие. Сколько рука не шарила поверху, подходящей зацепки так в итоге и не нашлось. За первой неудачной попыткой последовала вторая и третья, и вскоре находящуюся спереди плиту царапали пальцы обеих рук. Вместе с движением ладоней медленно пробуждалась прежняя злость, досада и жажда справедливого возмездия. Мозаичная картинка постепенно складывалась в сцены, разыгрывавшиеся в оживающем сознании. Вот смутные видения из прошлого сырой темницы какого-то замка, где держали его требуя подписать грамоту об отречении. Вот безбородый человек в одеянии епископа ведет с ним долгую и проникновенную беседу, которого сменяет стоящий по ту сторону решетки статный человек благородного происхождения. Руки продолжают карябать неподатливый камень, пока память услужливо не подсовывает ему новые неприятные сцены из прошлого. Вот поле, утыканное кольями с мертвыми телами на них, разодетых как в лохмотья, так и атласные кафтаны. Между лесом кольев, пропахших смрадом разложения, движется кавалерия, сопровождаемая вооруженными людьми в восточных одеждах, переговаривающихся на ненавистном ему языке сарацинского племени. Руки сами собой сжались в кулаки, яростно забарабанив в прочную крышку узилища. Сознание прояснялось с каждой минутой. Перед ним материализовалось видение стен крупного города, осажденного войсками союзников, присланных в помощь «королем Угорским» и господарем молдавским. Каменное ядро, выпущенное бомбардой, окончательно пробивает древние стены и тяжелые латники князя Семиградского хлынули в пролом… Вот он стоит и прощается с господарем Стефаном Великим и просит оставить ему хотя бы двести отборных воинов, чтобы извести в покоренном городе «гнездо боярской измены». Мудрый господарь соглашается и оставляет небольшой отряд в Бухаресте, правда, это в итоге ему не помогло. Услужливая память подсказывает, что тогда на дворе стоял холодный сырой ноябрь… Легкие и горло сами собой исторгли бессильный хрип… Предатели и всевозможные отбросы, подосланные свергнутым союзниками князем Басарабой, подловили его с небольшим эскортом недалеко от главных ворот Бухареста, где он пал, сраженный ударом в спину клинком вероломства, где полег с его телохранителями… Уперевшись локтями в заднюю стенку или дно (ибо как сейчас разберешь во тьме, где верх, а где низ?), он попытался приподнять массивную каменную крышку, однако непонятная тяжесть наверху мешала ему это сделать и освободиться. Ярость одновременно душила его и придавала ему сил. Тело помнило и другую боль, которую доставила ему глефа его заклятого врага, сорвавшего его прежние планы… Имя этого мерзавца вертелось у него на уме, но упорно не желало проявиться, что впрочем было в данный момент неважно. Толчок… еще толчок… Тьма спереди распалась на две части, разрезанная узким треугольником, пропускавшим слабый и очень тусклый зеленоватый свет вместе с облачком вековой пыли. Оставалось только чуть-чуть поднажать, расширить отверстие и просунуть руку… Опять неудача! Тяжеленная крышка упрямо не желала поддаваться несмотря на все его усилия. Впору было зарычать от гнева и бессилия… - Рэнфилд! ‒ крикнул он в отверстие что есть силы. ‒ Рэнфилд! Иди сюда, к своему господину… Вот дьявол, да где же тебя носит? Где-то вдалеке послышался слабый шорох. После некоторого подобия шевеления наверху вновь стихло, возвращаясь в прежнее состояние мертвого безмолвия. - Если ты не явишься на мой призыв, шельма, клянусь, я собственноручно высеку тебя кнутом, а твою пустую голову выставлю на стене в назидание другим холопам! ‒ рявкнул в пустоту пленник этой тесной темницы. На этот раз сверху загрохотало, как от стука опрокинутой мебели. Послышались слабые торопливые шаги с легким шарканьем. Некто двигался с тяжелой поступью, по-стариковски, постепенно приближаясь к этому тихому укромному месту. - Сюда, скорее! ‒ требовательно повторил узник, которому надоело ждать прихода этого нерасторопного типа. Некоторое время было слышно чье-то сиплое дыхание и лязг металла, после чего все благополучно разрешилось отвратительным скрипом проржавевших петель. Дрожащий луч света заплясал по стенам и потолку, потемневшему от времени, обозначая неровный рельеф грубо обработанного сланцевого плитняка. Осторожные шаги становились все громче и ближе в такт движениям светильника. Вскоре послышалась возня в непосредственной близости от каменной ловушки, стеснявшей движения. Несколько раз что-то падало в сторону с неприятным хрустом и всякий раз вниз просыпалось небольшое количество древесной трухи вместе с новыми порциями пыли. Наконец, завалы наверху были кое-как расчищены и каменная преграда впереди слабо задрожала, упорно не желая поддаваться. Затем узник зацепился пальцами за край крышки и принялся помогать неведомому спасителю, расширяя треугольное отверстие. Пара рывков и ненавистная крышка упала с громким стуком на пол рядом с прямоугольным узилищем. В широком прямоугольном отверстии показалась морщинистая физиономия довольно неприятного на вид старика, державшего в левой руке замызганный карманный фонарик, луч света которого слепил привыкшие к мраку глаза. Уродливая голова старца на фоне низкого потолка подвала, где он пробудился, приблизилась, чтобы внимательнее разглядеть только что освобожденного пленника. Выглядел его спаситель неважно: редкие и жидковатые волосы, прилипшие к сморщенной пергаментной коже, глубоко запавшие глаза с припухшими веками-мешками, крючковатый нос, хищные широкие скулы с довольно острым подбородком, кривые желтоватые зубы, сгорбленная фигура придавали ему вид не то бродяги, не то обитателя богадельни. Однако его глаза по-прежнему лучились живым блеском, в которых читалась преданность, граничащая с восхищением, и эйфория. - Ты заставил меня долго ждать, Рэнфилд, ‒ суровым тоном изрек бывший пленник, приподнявшись и сев на дне каменного саркофага. ‒ В следующий раз будь расторопней. - Повелитель… повелитель… ‒ пролепетал старикашка противным скрипучим голосом, ‒ рад вас приветствовать и видеть в добром здравии после стольких лет! Ваши враги ликовали, узнав о вашем поражении, считали вас окончательно поверженным, однако старый Рэнфилд знал, верил, что однажды вы вернетесь во всей славе… Я следовал вашим наставлениям, поддерживал свои силы, поглощая жизненную энергию из пауков и многоножек… спрятал вас от вражеских глаз как только мог, хранил вас в этом укромном уголке все эти долгие годы. И вот вы снова здесь, мессир! Бледный незнакомец в плаще, сидевший на дне саркофага, лениво осматривался по сторонам. На вид ему можно было дать около сорока пяти лет. Мужчина имел длинные вьющиеся волосы пепельного оттенка, доходившие ему до плеч, аккуратные усы, тонкую переносицу и высокий лоб, выдававшие в нем знатное происхождение. Казалось, застывшую маску равнодушия на этом благородном лице не сможет пробить ничто, даже трубы архангелов на Судный день. Некоторое время он изучал средних размеров подвал, где долгое время он спал в саркофаге под грудами векового хлама. Похоже, некогда это был винный погреб, принадлежавший явно небедному человеку. Потолочный свод опирался на ряд приземистых толстых колонн, выложенных из серого камня. Остановка чем-то напоминала ему казармы стражи в замке Поенарь, стоявшем на горном перевале. Впрочем, она была разрушена еще до того, как этот негодяй Джон Моррис едва не проткнул его насквозь освященной пикой, как кабана вертелом. За то время, пока он спал, восстанавливая силы, многое могло измениться во внешнем мире. Как хорошо все-таки, что старый слуга оказался неподалеку от своего хозяина… - Ладно, Рэнфилд, сегодня я не буду тебя наказывать, ‒ произнес мужчина после непродолжительного молчания, ‒ помоги мне выбраться из этого подвала. По пути расскажешь, что случилось, пока я вынужден был восстанавливаться после полученных тяжелых ранений. - Как скажете, мессир… ‒ радостно оскалился старик в полубезумной улыбке, протягивая костлявую руку. - Тогда идем, показывай мне дорогу, ‒ приказал тот, схватившись за шершавую холодную ладонь.******
Несколько часов спустя, в бывшем особняке губернатора Риу-Бранку, Бразилия… - …Таким образом, от магического всплеска, последовавшего за взрывом и разрушением пирамиды, и начавшейся бури, также магического происхождения, погибли либо пропали без вести 41 кракен, четыре сотни русалок и тритонов, около двухсот морских коньков, 35 меркул, восемь нереид и две мерроу. Также, по неподтвержденным сведениям, в эту бурю был уничтожен практически весь флот Эмерики, действовавший в этих водах. Колоссальный ущерб был нанесен побережью освобожденных земель. Волны смыли выше шестидесяти деревень и небольших городков, а также серьезно разрушили шесть больших городов. Местные жители, к счастью, в большинстве своем успели спастись, уйдя в горные леса. Это касается как людей, так и новообращенных наших сестер и их мужей-инкубов. Подсчет потерь будет продолжаться назначенной вами особой комиссией в течение нескольких недель. На восстановительные работы может уйти от двух месяцев до полугода и даже больше, повелительница… Собравшиеся знатные мамоно из числа приближенных Минаги и ее полководцев недовольно зашептались. Присутствовавшие лилим в полном составе, срочно вызванные матерью еще в момент первых взрывов, тоже заметно нервничали, поскольку буря частично сказалась и на подотчетных им территориях, не считая Центральной Азии, где действовала Друэлла и глубинных районов Африки с Южной Америкой. Докладывавшая в этот момент девушка-панда чувствовала себя не в своей тарелке ничуть не меньше других. Лишь сама Повелительница монстров внешне сохраняла на лице выражение невозмутимости, излучала уверенность в себе и царственное спокойствие. - А что касается тебя, Моётора? ‒ повернула голову Белая Суккуба к главе своей разведки. ‒ Кровавая герцогиня и ее подельники сообщили, будто бы через несколько часов после начала магического шторма соглядатаи почувствовали возмущение в потоках маны. Будто бы в них был виден отчетливый след святой энергии ангелов… это правда? Кто-нибудь перепроверял эти сообщения? Пытались ли прощупать эманации света чароискателями? Предводительница куноичи коротко ответила Минаги, подтверждая достоверность сообщения, присланного леди Алверад из Парижа. - Напомню вам, владычица, еще два случая всплеска святой энергии, которые в нынешних обстоятельствах требуют пристального внимания, ‒ прибавила Моётора. ‒ О первом случае докладывала Ларизель пять недель тому назад, когда в ее районе ответственности погибли по неизвестным причинам четырнадцать ее воспитанниц, юных вампиров-птенцов. - Да… припоминаю, тогда долго рассуждали на тему неизвестных дампиров, ‒ кивнула Повелительниц монстров, ‒ однако… мы в то время думали, что этот мир лишен магии… но теперь все оказалось еще сложнее. - Леди Ларизель тогда была единственной, кто утверждала, что смертельные раны были нанесены освященным оружием, какие обычно имели ангелы, ‒ продолжила Моётора. ‒ Для «птенцов» это оружие гибельно, а высших вампиров оно способно тяжело ранить и надолго ослабить. - А второй случай, кроме… королевства Гишпаньёла? ‒ спросила у командира разведки Альма-Эльма, заинтересовавшись сообщениями о появлении ангелов. - Второй случай был установлен четыре дня назад, на этом самом континенте, далеко к югу отсюда, ‒ ответила Моётора. ‒ Тогда, в землях, подконтрольных местным правителям, случилась слабая вспышка, оставившая след в виде воспарившей вверх «кометы». Это был один из первых случаев, когда проверка подтвердила, что это была святая энергия. В кругу собравшихся мамоно-аристократов прокатились встревоженные возгласы. Некоторые из них недоверчиво косились в сторону лидера куноичи. - Если это так, то дела принимают дурной оборот, ‒ нахмурилась Морриган. ‒ Мало нам существующих проблем и этого чудовищного шторма маны, так теперь еще и эта напасть. - Но откуда в этом мире могли взяться ангелы? ‒ удивилась драконица Кримхильда. ‒ Когда мы начинали Поход, чародеи проверяли все на наличие святой энергии и подтвердили, что здешнее измерение чисто от этих крылатых убийц. Может это… ошибка? Не могла ли эта Алверад что-то напутать, благородные мамоно? - И все же… если это правда, то встает вопрос: местные это ангелы или же… или это означает, что случилось нечто непостижимое? ‒ подала голос Друэлла. Уже через секунду младшая принцесса пожалела о своих словах, слетевших с кончиков губ. Зал собраний сорвался в крики и перебранку спорящих монстродев, поддерживавших ее точку зрения и скептиков, не веривших в возвращение в мир ангелов. - Илиас уже возвращалась в наш мир после первого низвержения, ‒ напоминала всем Альма-Эльма. ‒ Почему бы это не сделать кому-нибудь из высших ангелов? Кто поручится, что в прошлую войну их добили всех подряд и небольшая группа ангелов не могла выжить и укрепиться за эти 90 лет? - Но это абсурд! Как они могли незаметно просочиться в этот мир даже, если принять это предположение на веру?! ‒ не соглашались с ней другие демонессы, включая представительницу рода Неренейд. В конце концов Минаги надоело слушать эти словопрения и она сделала знак, веля всем остановиться. - Так это или нет, нам предстоит еще удостовериться в ближайшее время, ‒ рассудила Белая Суккуба. ‒ Если выводы леди Алверад верны, тогда перед нами встает очередная сложнейшая проблема, вынуждающая нас заметно скорректировать наши прежние планы. На данный момент лучше всего сосредоточиться на последствиях произошедшей магической бури… - Мне вот интересно, знала ли Промештейн об истинной природе этих пирамид и их предназначении, ‒ недобрым голосом изрекла Астарот. ‒ Я не доверяю этому ангелу ни на полсоверена. Хорошо бы устроить ей очную ставку с допросом, что ей было известно об энергии, которую она все это время пыталась добывать из пирамид в затопленном городе… Договорить аловолосой принцессе не дал грохот распахнувшихся дверей и ввалившаяся в зал собраний Каттлея, прервав обвинительную речь лилим самым невежливым образом. Все присутствовавшие на экстренном совещании монстродевы дружно обернулись к взмокшей и запыхавшейся Лазурной Они. - Что такое, Каттлея? Почему ты вопреки всем устоявшимся обычаям нарушаешь ход заседания? ‒ строгим голосом обратилась к ней Минаги. - Повелительница… ‒ произнесла ее секретарь дрожащим голосом, в котором читался страх и полная растерянность, ‒ у меня срочное сообщение, исходящее от Промештейн, и переданное через Люсию. - Какое же? ‒ высокомерно сощурилась Астарот. ‒ Опять жалуется на разрушение ее драгоценной пирамиды? Или снова вышла из строя очередная ее железная игрушка? - Нет… все намного хуже… ‒ последовал ответ Каттлеи. ‒ Порталы, которые вели в наш мир… Мамоно, заседавшие за круглым столом, невольно подобрались и замерли в напряжении, почувствовав, что Лазурная Они в этот раз не собирается разыгрывать их и отвлекать по пустякам. В этот раз, похоже, произошло нечто серьезное, раз знакомая с церемониалом секретарь Минаги пошла на нарушение всех принятых традиций. - После того, как по миру прокатилась волна возмущения магической энергии, случилось нечто ужасное… Созданные нашими чародеями пространственные коридоры начали сворачиваться и более не пропускают наших воинов и гонцов обратно в Хеллгондо. Повелительница, теперь из-за случившегося катаклизма мы оказались заперты в этом мире! --------------------------------------------------------- [1] Петти-офицер (англ. Petty Officer Class) – воинское звание в военно-морских силах США и Береговой охраны американских Вооруженных сил. Ближайшая аналогия в советском и российском ВМФ – звание старшины первой и второй статьи; [2] Около 5200 метров (прим. автора); [3] Речь идет о Ямайском землетрясении 7 июня 1692 года, уничтожившем Порт-Ройяль, ныне затопленном водами Карибского моря; [4] Малик (араб. ملك – m’alik) – арабский монархический титул, а также лицо, имеющее этот титул, который означает «король» или «царь». Характерный титул для доисламской Аравии в настоящее время относится к монархам Марокко, Бахрейна, Иордании и Саудовской Аравии.