Монстрогеддон-2: Революция

Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след, Дуб годится на паркет, так ведь нет ‒ Выходили из избы здоровенные жлобы, Порубили все дубы на гробы.       «Песня-антисказка», Высоцкий В.С., 1967 г. 11 октября 2018 г., 11:40 АМ; США, штат Вайоминг, Рок-Спрингс.       С тех пор как Эдгар Джейкобс угодил в плен «пришельцам» и стал супругом Беарнис Венцедор, девушки-ящерицы и временного коменданта Сидар-Сити, прошло более трех месяцев. Нечего и говорить, что за этот промежуток времени жизнь новоиспеченного инкуба круто переменилась по сравнению с тем, как он жил раньше, до вторжения. Стало другим практически все: его образ жизни, окружение и даже некоторые привычки, вроде курения. Город, который Джейкобс прежде считал знакомым как свои десять пальцев руки, знакомые, с которыми он контактировал еще до вторжения, и природа во многом сделались иными. Изменения затронули и самого Эдгара, как внешне, так и его внутренний мир. Многие представления о мире при столкновении с новой реальностью пришлось основательно пересмотреть, хотя нельзя сказать, что последнюю он безоговорочно принимал. Начало было положено еще во время давнего сражения с мантикорой, когда Джейкобс, тогда охранник лаборатории, перенес настоящий шок. Еще тогда он полагал, что сходит с ума. Теперь же, казалось, обезумел весь мир. Например, Эдгар и прежде глубоко в подсознании верил в существование инопланетной жизни, но едва ли он был готов к столкновению с существами, называвшими себя собирательным именем «мамоно». Джейкобс не сомневался, что существуют агрессивные формы жизни, жаждущие расширять жизненное пространство для своей расы и отнимающие полезные ресурсы у более слабых и отсталых соседей. Но ему и в голову не приходило, что однажды на Землю пожалуют таинственные полуженщины-полузвери и полурептилии, цель которых не захват чужих территорий, а населяющих ее людей. И подавно Эдгару не могло даже привидеться во сне, что одна из стройных красавиц-инопланетянок станет его новой спутницей жизни и будет носить под сердцем их общее дитя.       Так или иначе, но с июня инкуб Эдгар стал делить кров и ложе с ящеродевой Венцедор, командовавшей одной из тыловых гарнизонных частей. Первые недели бывший охранник все никак не мог свыкнуться с новой обстановкой и воспринимал свое положение, как узника. Сказывалась инерция мышления, в рамках которого «пришельцы» были однозначно врагами и завоевателями. Первое время молодые супруги продолжали занимать одну из комнат в кампусе местного университета. Эдгар в пределах городской черты был совершенно свободен, однако до поры до времени новообращенных новые власти не выпускали, выставив посты на всех выездах из Сидар-Сити. Как объясняли новеньким мамоно и инкубам, это было «для их же пользы, пока они не свыкнутся с преимуществами нового тела и не наберутся опыта». Поскольку Джейкобс был знаком далеко не с каждым из местных, его новый круг общения был на первых порах не очень большим. В него входила Синтия Ламберт, бывшая банковская служащая, а ныне ламия, упустившая свою возможность женить на себе Джейкобса, Присцилла ‒ новая подруга Синтии, фиолетововолосая суккуба, Гризельда ‒ любознательная девушка-хобгоблин, защищавшая его от гнева темной эльфийки Бриллиры, и его бывший коллега, Стивен Махриханиш. Последний считался пропавшим без вести во время первого штурма Сидар-Сити, но, как потом оказалось, Стивен угодил в руки летящей пары суккубов, и впоследствии был обращен ими в демона. Присцилла и Лавиния впоследствии и стали для Махриханиша первыми наставницами и любовницами, очевидно, выбрав его в качестве цели соблазнения. Больше всего Джейкобс проводил времени в компании именно со Стивеном, несмотря на то, что он долго не мог свыкнуться с помолодевшим товарищем, смахивавшем сейчас на кудлатого сатира. Махриханиш в настоящий момент был последним тонким звеном, связывающим его нынешнюю жизнь и прежнюю, поэтому этим двоим было что обсудить. Излюбленной темой у них было, разумеется, исход этого нашествия «инопланетян», которые оказались на деле весьма далеки от трафаретного образа «зеленых человечков» в Голливуде. - Я так полагаю, Эдгар, что прежний мир уже поломался ко всем чертям, ‒ сказал ему как-то Стивен дребезжащим голосом во время очередного разговора в летней столовой. ‒ Даже если вся затея мамоно и их лидеров провалится с громким треском, пасту в тюбик обратно уже не засунешь, возвращение к прежним порядкам будет невозможно. Да что там рассуждать, ты сам погляди, как Сидар-Сити меняется на глазах!       Махриханиш обреченно махнул ладонью в сторону парка, в котором уже успела поработать демоническая энергия, частично изменив растительность и пруды, ставшие новым источником ее распространения. Привычные каштаны, магнолии, голубые ели и можжевельники обрели зловещие багряно-пурпурные оттенки, а некоторые соцветия стали источать дурманящий аромат, располагающий к сытной еде, сладкому сну или горячим плотским развлечениям. А с недавнего времени в центре парка обосновалась парочка лилираун, укоренив недалеко от пруда свой цветочный домик, больше похожий на орхидею. Помимо цветочных сестер в городском парке постоянно проживала дриада, вернее, миссис Ломли, проработавшая до преклонного возраста в муниципалитете, а с приходом «пришельцев» сбросившая добрых пять десятков лет и поселившаяся в стволе старого вяза, под которым она еще в студенческие годы готовилась к экзаменам. Как говорили старожилы Сидар-Сити, «любовь к старому парку изменила дальнейшую жизнь миссис Ломли». Да и остальная часть города теперь представляла собой какой-то курорт с чудаками-туристами, заигравшимися в косплей. В городе еще оставались люди, однако численность монстров, новоприбывших из другого мира и новообращенных, неуклонно росла. Да и как можно было остаться самим собой в этой атмосфере всеобщей раскрепощенности и опьянения призраком свободы от прежних оков и обязательств. Глядя краем глаза на импов и низших суккубов, заполонивших все улицы и клеившихся к местным жителям, не успевших эвакуироваться, Джейкобс не удивился, если бы ему сообщили, что к вечеру в день падения Сидар-Сити, в нем не осталось ни одного девственника. И все же Эдгар не разделял фатализм взглядов приятеля относительно будущего планеты. - Я бы сейчас не забивал голову этим, Стив, ‒ устало отвечал инкуб Джейкобс, распробовав сладкий сироп в стаканчике из неизвестного ему демонического фрукта. ‒ После применения американским командованием ядерного оружия под Миннеаполисом я не уверен, что кто-то собирается загонять «пасту» в тюбик. Ты что, позабыл уже старину Дика Чейни? А Пола Вулфовица? Да эти ребята скорее мир взорвут ко всем чертям, чем отдадут власть чужакам! Не, брат, хоть мне и кое-что нравится у этих инопланетянок, но откровенно говоря, я не верю в удачный исход того, что затеяли их вожди. - В этой войне нету смысла, ‒ проблеял Махриханиш, поглощая овощное рагу и потягивая сок из трубочки. ‒ Если правители мамоно и земные государства упрутся рогом и будут сражаться до упора, то обратят целые области в руины. - Ку-хи-хи, дурачок Стив, ты еще не понял, сладенький ‒ наши и не цепляются за ваш неуютный мирок, ‒ звонко рассмеялась у того за спиной Лавиния. ‒ Для нашей повелительницы главная цель не ваш мир, а его жители. Когда мы сочтем нужным, что все участницы похода не остались без своей второй половинки, тогда наше присутствие здесь завершится. Все желающие, впрочем, могут переселиться в наш мир, и я вам скажу, это лучшее местечко, где можно жить и ни в чем себе не отказывать. - Это понятно… но… ‒ замялся Эдгар, ‒ не все же встреченные вами мужчины являются холостыми и у них нет девушки, супруги и вообще родных и знакомых. Уводить кормильца из семьи – это нечестно и подло даже в самой благородной войне! - Эхе… вот поэтому мы в подобных случаях стараемся обратить не только отдельно взятого мужчину, но и его родню, чтобы каждый имел равные шансы стать частью нового для себя и более прекрасного мира, ‒ невозмутимо парировала Присцилла, тряхнув фиолетовыми локонами. ‒ Таким образом семьи не разделяются и родственники и друзья того мужчины нам потом еще спасибо скажут, получив дивные дары нашей повелительницы. - Постойте… это вы про те семьи, которые вы целиком обратили среди гражданского населения, ‒ не унимался инкуб, ‒ а как же быть с военнопленными, которых дома ждут жены, матери и дети? О них вы хоть раз задумывались? - Без сомнения, ‒ лукаво сощурилась зеленоволосая Лавиния, обнявшая за плечи Стива, ‒ повелительница будет только рада, если наибольшее число ваших людей приобщится к нашему образу жизни. Видели мы уже вдоволь, как вы тут живете. Позволяете себя загонять в эти каменные коробки и картонные халупы и обдирать как липку вашим толстосумам. А вот у нас бы большинство из вас жили бы в собственных добротных домах, не зная ни голода, ни нищеты. В нашем мире давно уже нет глупых фанатиков-расистов и ненасытных мытарей, выжимающих последние крохи из бедняков. Наши банкиры-тануки на фоне ваших ростовщиков почти эталон щедрости. Поэтому повелительница готова предоставить кров и защиту тем, кому пришлась не по нутру прежняя жизнь. И это касается всех, а не только тех, кто живет на освобожденных нами землях. - Это все прекрасно, ‒ хмыкнул Джейкобс, ‒ вот только я не получил ответа про военнопленных и их семьях. Что если парень, угодивший вам в плен, жил до войны на далеких Гавайях? Вы бросите все и отправитесь туда ради принципов вашей правительницы? - О нет, красавчик, ‒ развязно хихикнула Присцилла, ‒ если человек вышел на поле битвы против нас с оружием в руках, то на него все права имеет одолевшая и пленившая его воительница. Таков наш обычай. Конечно, если к нам примчится его супруга и предъявит права на своего благоверного, она может остаться с ним. Милостью владычицы она просто со временем переродится и станет одной из нас. Ну а если не придет… то это ее выбор. Значит, не так сильно она любила своего прежнего мужа, если побоялась идти к нему на выручку… - Хэй, стоп-стоп-стоп! ‒ встрял в разговор Стивен. ‒ Девочки, вы уже здесь перебарщиваете. Не нужно ставить на одну доску обычную хрупкую женщину и вас, мамоно. Вы, может быть, и сдюжите, отправившись за своими мужьями на край света, но человеческим женщинам не всегда хватит здоровья на подобные подвиги! - И это только подчеркивает, насколько облагодетельствует повелительница тех, кто обратится в мамоно, ‒ самодовольно произнесла Присцилла. ‒ не правда ли, малышка Синтия?       Машинально обернувшиеся инкубы уставились на песочно-коричневую ламию, тихонько подползшую к собеседникам, стараясь не привлекать лишнего внимания. Оказывается, все это время Синтия не сводила взгляда грустных глаз с Джейкобса, втайне завидуя счастливой сопернице в лице Беарнис. - Да-а… разумеется, я счастлива от полученного дара вашей владычицы, ‒ с запозданием ответила она, довольно поглаживая чешуйчатый хвост. ‒ В этом сильном гибком теле я забыла, что такое болезни и стрессы, меня теперь не беспокоит мигрень, а главное – я теперь могу быть сама собой, более не притворяясь и не пряча свои чувства за фальшивой улыбкой. Если бы только… ах, сейчас это неважно… - Вот видите, мальчики, ваша знакомая довольна своим нынешним телом и стыдится своих былых колебаний, ‒ победно ткнула пальцем Лавиния. ‒ Уверена, так же будет и со всеми с остальными. Глупенькие мещане поначалу всегда боятся нового и незнакомого, но потом, ощутив на себе прелести жизни монстра, слезно благодарят нас за позднее прозрение. - Тьфу! ‒ только и мог, что сплюнуть Джейкобс.       Эдгар мог себя причислить к так называемым «прозревшим», но даже для него было чуждо это самодовольство и чувство превосходства монстродев над недемоническими расами. Инкуб мог оценить по достоинству комфортную жизнь, которую создавали вокруг себя мамоно, но и после этого его слегка отталкивала эта маниакальная уверенность большинства завоевательниц в правоте своего дела. В чем мог быть уверенным Джейкобс, так это в том, что эта глупая война должна быть завершена как можно скорее, что человеческая и демоническая раса должны жить в мире и не пытаться изменить образ жизни друг у друга. Только на таком фундаменте мог существовать сколь-нибудь прочный мир. Впрочем, Эдгар отдавал себе отчет, что нынешние правители ведущих держав сами по себе не были настроены на мирный лад. Особенно это касалось Соединенных Штатов Америки. Хозяева наиболее сильной державы на планете ни за что не упустили бы возможность извлечь максимум выгоды, открыв такой «Клондайк», как мир мамоно. Инкуб не был уверен, что правители США не поддались бы соблазну вмешаться во внутренние дела чужого мира и не навязать тамошним обитателям свое мировоззрение и жизненный уклад. «Как же властители в разных уголках вселенной могут быть похожи в своих аппетитах и устремлениях», ‒ пришел к такому невеселому выводу Джейкобс после часов размышлений и споров со Стивеном Махриханишем.       Если днем Джейкобс на правах почетного пленника шатался по городку, наблюдал за происходящими изменениями, наматывая себе на ус подмеченные детали или же убивал время в спорах со Стивеном и его самоуверенными новыми подружками, то утро и вечер проходило в обществе его супруги. С первых же дней их совместной жизни Беарнис не уходила на службу до тех пор, пока не убедилась, что ее муж как следует не позавтракал. После этого воинственная ящеродева целовала своего избранника в лоб и уходила на работу. К обязанностям коменданта и командира гарнизона Венцедор относилась со всей серьезностью и нередко возвращалась со службы, когда часы показывали десять вечера. - Ты уж меня прости, милый, но долг есть долг, ‒ извинялась она всякий раз в подобных случаях. ‒ Нужно проверить каждый пост прежде, чем сдавать пост заместителю или ночному дежурному. Пока продолжается этот поход, приходится держаться подобных рамок…       «Эге, чтобы новообращенные и недостаточно прозревшие не расползались раньше времени по округе, вы расставили столько аванпостов по периметру города», ‒ подумал про себя Джейкобс, в котором все еще не угас былой дух противоречия, но вслух не стал высказывать эти суждения.       Как и наутро, так и вечером Беарнис снимала с себя броню, запирая ее под замок в походном сундуке в углу занятой комнаты. Затем ящеродева закрывала выходную дверь на ночь, надевала фартук на полуголое тело и начинала готовить. Надо сказать, что Беарнис предпочитала готовить сама, хотя в гарнизоне имелся целый штат поваров. Несколько раз Эдгару доводилось наблюдать, как его супруга неумело настругивает овощи или кубики мяса на разделочной доске и пережигает продукты на открытом огне. Как оказалось, кулинария никогда не была сильной стороной ящеродевы, всю жизнь посвятившей тренировкам и обращению с оружием. Лишь после бракосочетания Венцедор с упорством фанатика принялась осваивать на ходу кулинарное искусство. Как результат, несколько раз Эдгару пришлось есть подгоревшие кусочки баранины или оленины, сохраняя на лице резиновую улыбку. По-другому инкуб просто не мог, когда ловил во время завтрака или ужина этот внимательный и чуть ли не молящий взгляд жены. Но однажды после недели такого питания Джейкобс не выдержал и ненавязчиво предложил чешуйчатой супруге помочь ей на кухне. Ради правильно приготовленной жрачки он был готов вставать даже на часик раньше, так как прогорелые харчи были испытанием даже для луженого желудка демона-инкуба. И каждый раз Эдгар встречал отчаянный отпор. - Нет-нет! Какая из меня жена, если буду оставлять мужа голодным и без ухода! ‒ восклицала Беарнис. ‒ Долг хорошей супруги как раз и состоит в том, чтобы ее суженый получал заботу и всегда оставался полон сил. - Да ты посмотри на себя, ты с этой готовкой изрезала себе все пальцы и перевела зря столько продуктов! ‒ взорвался Джейкобс, указывая на заклеенные пластырями пальцы девушки-ящерицы. ‒ Ты себя не жалеешь, хотя приходишь поздно загнанная как лошадь. Так позволь мне иногда готовить, когда у тебя загруженный день! Нет ничего зазорного в том, чтобы время от времени меняться обязанностями по дому. Или у вас в мире это не принято?       Однако в этот момент Беарнис проявляла завидное упрямство и не подпускала супруга к кухне. Проще говоря, ящеродева не желала признавать поражение при первых же трудностях. Да и не хотелось Венцедор ловить укоризненные взгляды хотя бы той же ламии Синтии, у которой не было таких проблем с готовкой. Так продолжалось до тех пор, пока Беарнис едва не довела дело до пожара, когда из-за неправильного использования газового баллончика она «благополучно» сожгла конфорку. - Больше ты не будешь готовить в комнате, ‒ строго сказал ей в тот день Эдгар, пригрозив пальцем. ‒ Уж лучше я буду готовить барбекю во дворе на открытом огне, чем позволю тебе еще раз поджечь кампус.       После этого расстроенная в лучших чувствах Беарнис стала вставать пораньше и куда-то отлучаться, неизменно возвращаясь ко времени завтрака с приготовленным блюдом. Похожая ситуация бывала и вечером. Вскоре Джейкобсу удалось выяснить, куда отлучалась в это время его жена. Венцедор выдала болтливая Присцилла во время одной из дневных встреч с Махриханишем в парке. - Представляешь, драгоценный наш комендант бегает брать уроки кулинарии у самой госпожи Виэтрикс! ‒ поведала с громким смехом фиолетововолосая суккуба. ‒ Ну и дела творятся в этом мире, подумать только. - Повезло тебе с женой, красавчик, ‒ вторила подруге Лавиния. ‒ Бедняжка выбилась из сил, стремясь угодить своему ненаглядному. И как только она успевает совместить роль образцовой супруги и обязанности командира гарнизона, ума не приложу…       В эти минуты Джейкобс чувствовал себя крайне неловко, даже забывая о своем статусе почетного пленника. Если опустить все странности Беарнис как мамоно, то она была очень даже неплохой девушкой, всеми силами стремившейся сблизиться со своим мужем и как-то угодить ему. Вот только порой ее действия вписывались в известную поговорку: «Give a man enough rope and he’ll hang himself» [1]. Вскоре, впрочем, эта проблема отошла на задний план. Прошло примерно две недели с начала их совместной жизни, как пришел приказ сверху о переводе Венцедор на новое место службы. На этот раз Беарнис с ее отрядом определили поддерживать порядок в Рок-Спрингсе, небольшом городишке на юго-западе штата Вайоминг.       На новом месте «молодожены» начали осваиваться только 8 июля, когда новый комендант приняла дела в свои руки от временно исполнявшей эти обязанности амазонки Клитемнестры. В Рок-Спрингсе Джейкобсу довелось лишний раз убедиться, какие крутые перемены несли на своих плечах мамоно. До войны это был типичный городок в горных штатах, где ежегодно проходили летние фестивали гастролирующих блюз-групп и выставка местных кондитерских изделий. Еще раньше, до конца 1950-х годов, здесь работали горнодобывающие предприятия. Теперь же он походил весьма и весьма отдаленно на Беверли-Хиллз и Малибу. Других понятных для себя аналогий Джейкобс был попросту не в состоянии подобрать. Зеленые насаждения вдоль дорог и в парках приобрели нездорово-красноватый и пурпурный оттенок, появились незнакомые Эдгару виды орхидей и вьющихся побегов на изгородях. Улицы вновь заполонили праздношатающиеся толпы разряженных в яркие одеяния бесовок и инкубов, девушек-кошек, воинственных ящеродев и саламандр, гоблинов и минотавров всей мастей и окрасов. Наметанный глаз Эдгара уже научился различать пришлых мамоно и недавно обращенных. Новички, как правило, вели себя или слишком робко и неуверенно, растерявшись в новых условиях, либо наоборот, те вели себя крайне развязно, почувствовав свободу от старых моральных оков и правил приличий. «Пришельцы» же зачастую были настороже, ибо им этот мир был еще не настолько знаком, чтобы можно было расслабиться, как у себя дома. Вообще в Рок-Спрингсе можно было насчитать десятки разновидностей мамоно, но общий фон по-прежнему задавала крылатая и рогатая мелкота, одетая в легкие полупрозрачные платьица, сетчатые чулки и легкомысленные шляпки.       Уже в первые дни было заметно, что городок необратимо меняется, а чем дальше, тем меньше Рок-Спрингс и его окрестности напоминали привычные пейзажи Среднего Запада и предгорья. Так, в Сентенниал-парке обосновались какие-то торгаши, больше похожие на обезьяньих самок, развернувшие всюду пестрые палатки и принявшиеся торговать местному населению неизвестные фрукты, разные безделушки и диковинки из своего мира. Правда выяснилось, что они принимали исключительно серебряные доллары и пятицентовики, тогда как на бумажные деньги смотрели с недоумением. Этим воспользовались некоторые хитрецы, доставшие из закромов давно вышедшие из оборота старые монеты с низким содержанием серебра и скупали инопланетное барахло, полагая, что в будущем это будет раритетом, на котором можно нажить нехилый барыш. Никто тогда не верил, что «пришельцы» задержатся надолго, поэтому население занимало выжидательную позицию.       В здании местного краеведческого музея захватчики оборудовали нечто вроде пункта комендатуры и местного штаба, а большинство воительниц расквартировалось в Блэртауне, в южном районе города, жители которого в большинстве бежали, бросив свои жилища еще до подхода войск Морриган. В бывшем здании универмага на Гейтвэй-бульвар открылось что-то вроде «салона любви», где развлекались молодые парочки, еще не успевшие оформить свои отношения брачными узами. А в Плэйс-хотел на этой же улице был оборудован пункт временного содержания для военнопленных с Тихоокеанского фронта, которых держали здесь перед отправкой в мир «пришельцев». В довесок новые хозяева городка решительно взялись за изменение внешнего облика улиц, всюду развешивая бумажные фонарики, да раскрашивая заборы, стены домов, мостовую в яркие и пестрые цвета. Все городские парки и придомовые лужайки постепенно заполнялись альраунами, а сами местные жители все больше смахивали на героев эротических снов пьяного в зюзю ковбоя. Надо сказать, «пришельцы» вовремя подсуетились с установкой магических светильников. После налета американской авиации местная ТЭЦ была уничтожена, и город был обесточен, оставшись без света и канализации. Зато Рок-Спрингс с этой поры стал поистине «веселым городом», полумертвым днем и разнузданным в ночное время. После 23:00 всюду включалась яркая подсветка, и улочки городка наполнялись пестрыми толпами шумящих и хохочущих монстродев и инкубов. Торгаши-палаточники надрывали глотки, зазывая к себе покупателей, особенно те из купцов, что продавали всевозможные мази, притирания да афродизиаки, пользовавшиеся бешеным спросом. На каждом повороте в свете золотистых и красных фонарей караулили потенциальных избранников молодые суккубы. На новом месте Джейкобсу нередко доводилось видеть, как эти полуголые бесстыдницы вихляли бедрами и хвостами, привлекая к себе новеньких. Сначала по незнанию Эдгар полагал, что это нечто вроде шлюх и маркитанток, плетущихся вслед за армией в походе, но позже ему разъяснили всю глубину его заблуждений. - Мамоно не продают любовь за деньги, ‒ заявила одна из подчиненных ящеродев. ‒ Часть незамужних мамоно видят в этом способе привлечь внимание возможного избранника, как наиболее быстрый или действенный. Да и то к нему прибегают чаще всего суккубы и зверомамоно. Здесь нет ничего удивительного, ведь через городок проходит один из трактов для доставки пленных во врата, вот и они пытаются подцепить таким образом понравившегося мужчину.       Впрочем, непосредственно Джейкобса эти соблазнительницы игнорировали во время вечерних прогулок, хотя и не отказывались от выпивки в дружеской компании. Уже с первого дня большинство из здешних мамоно знали, кто его супруга и с ней лучше не шутить. Да и смысла в этом никто не видел, ведь Минаги еще с начала похода обещала всем по мужу, и пока что свое слово исправно держала. Поэтому Эдгар в центре этой вакханалии чувствовал себя безопаснее, чем днем в фешенебельном районе довоенного Лос-Анджелеса. Здесь жизнь четы Венцедор приняла более размеренный характер, и они чаще проводили в обществе друг друга все свободное время. В Рок-Спрингсе Джейкобс заметил еще одну странность в поведении жены. Перед тем, как затащить его в постель и одарить умопомрачительным сексом, Беарнис настаивала на так называемых «совместных тренировках». На практике это могло выражаться в изнуряющем фехтовании где-нибудь на лужайке или пятидесятикратном отжимании с сидящей на плечах супругой. В конце каждого из подобных упражнений с Эдгара катился градом пот, и он валился с ног от усталости. Тогда невозмутимая Беарнис окатывала его и себя ушатом холодной воды, приговаривая: - Ты теперь, как мой муж, должен поддерживать себя в хорошей физической форме и быть сильным, ‒ со всей серьезностью заявляла Венцедор. ‒ На тебя, как на одного из старших по клану будут смотреть, и брать пример. Да и здоровое потомство может быть исключительно от сильных родителей.       После процедуры обливания супруги нередко отправлялись в душ, а оттуда, насухо вытеревшись, предавались ночи любви, выкладываясь по полной так же, как и на тренировочной площадке. Беарнис в постели бывала грубоватой и вообще любила по-жесткому, как и многие девушки-ящерицы и драконицы. Тем не менее, Эдгар почти всегда взрывался в экстазе от рывков ее накачанного мускулистого тела. Всякий раз, когда супруга снимала с себя доспехи, являя натренированный рельеф, в инкубе пробуждался ненасытный похотливый зверь… или ящер. Изредка чета прогуливалась в черте города или закупалась на стихийной барахолке, где заправляли какуэны и тануки. - Эдгар… милый, мне нужно кое-что тебе поведать, ‒ сказала как-то однажды непривычно нежным голосом Беарнис во время завтрака. ‒ Это будет даже поважнее всяких там тренировок и всех текущих моих обязанностей. - Ты сегодня прямо-таки сама не своя, Беарнис, ‒ настороженно ответил инкуб, заподозрив неладное. ‒ Говори уж, что у тебя на уме…       С минуту девушка-ящерица смерила мужа взглядом своих золотистых глаз, наполненных нежностью. - Милый, скоро нашу пока небольшую семью ждет прибавление… ‒ улыбнулась Венцедор, поглаживая свой слегка округлившийся живот.       Только теперь до сознания Эдгара дошло происходящее. Вскочив как ошпаренный, Джейкобс прильнул к животу супруги, словно рассчитывал уловить движение не родившегося ребенка, но так ничего не смог нащупать. - Эдгар, я ведь забыла тебе сказать, что до первой кладки должно пройти целых четыре месяца, а вылупления можно ждать не ранее исхода тридцать второй седмицы… - Кладки… ‒ растерялся на мгновение инкуб, нервно мотая хвостом, ‒ вылупления?! - Да, милый, ‒ терпеливо продолжала Беарнис, ‒ потомство нашей расы появляется на свет из яиц, как и у дракониц, у ламий и у гарпий. Наш цикл размножения отличается от человеческого или суккубьего. Многих из нас это толкает к более оседлому образу жизни. - Э-э… ‒ протянул Эдгар, не зная, что и сказать. В этот момент он чувствовал себя на редкость глупо, представив себя в роли наседки посреди импровизированного гнезда. - Но это же… чудесно… ‒ с натугой выдавил фразу инкуб, пока еще с трудом представляя себя в роли отца в столь необычайном семействе. Как ни крути, скучать ему точно не придется. - Правда? ‒ обрадовалась Беарнис. ‒ Знаешь, я долгие годы об этом мечтала, в отличие от моих сверстниц. Не нужно волноваться, мы согреваем или остужаем кладку отнюдь не своим телом, а укрывая ее разными шалями. Время от времени мы их снимаем или меняем, чтобы детеныши не перегрелись и не задохнулись. Обычно у нас появляется на свет по две-три дочери. Впрочем, у меня было целых четыре сестры-одногодки…       Слегка ошалевший Джейкобс медленно приподнялся и на ватных ногах принялся расхаживать по комнате, воспринимая происходящее, как нелепый сон. С одной стороны, он был рад своему отцовству, вот только… сложно было себя представить родителем детей-инопланетян. Эдгар даже чуть вздрогнул, представив, как ему на руки просятся уменьшенные копии Беарнис и называют его «папой». Похоже, он еще нескоро определит для себя, счастлив он этим фактом или нет. Тем не менее, инкуб все же придвинулся к супруге, пребывавшей в тихой радости, и приобнял ее слева. - Когда же нам ждать прибавления? ‒ послышался в комнате чуть хрипловатый мужской голос. - К началу весны, милый, ‒ последовал негромкий ответ. ‒ Обычно оба цикла занимают по восемь месяцев. - Надеюсь, к этому времени настанет мир, и наши будущие дети вырастут, не ведая ужасов войны… ‒ прошептал Эдгар, чувствуя при этом себя последним подлецом.       «И как же так получилось? Неужели это не сон?» ‒ мучился сомнениями инкуб. ‒ «Нет… хвост, чешуя, потенция… они вполне себе реальны». В тот памятный вечер Джейкобс снова не мог надолго заснуть.

******

      В подобном неспешном ритме Джейкобс прожил на новом месте следующие два летних месяца, наблюдая, как у супруги медленно округляется живот. Беарнис по-прежнему исправно ходила на службу, исполняя обязанности коменданта Рок-Спрингса. Не только у четы Венцедор, но и у других новообразованных парочек ожидалось приращение семейства. Даже местные жители, обращенные в мамоно или инкубов, решили встряхнуться от нежданно привалившей к ним молодости и вновь почувствовать себя родителями. Эдгар нисколько не сомневался, что на следующий год население городка удвоится и наполнится детским плачем, если конечно, мамонята способны плакать… Что было удивительно, Рок-Спрингс был одним из немногих городков, который смог избежать больших разрушений и военных действий. Сказывалось уединенное расположение поселения в Скалистых горах. Линии фронтов в июле – начале сентября проходили далеко к югу и востоку, а на западе они пролегали за горными хребтами, за счет чего образовался относительно спокойный тыл на юго-западе Вайоминга. И все же сюда достигали отголоски бушующей вокруг войны. С приходом осени и первых ночных холодов с Большой Земли стали прилетать известия одни тревожнее другого.       Сначала это были слухи о кровопролитных боях на юге, в Техасе, где войска Морриган и поддержавшие ее сепаратисты едва не прорвались к Мексиканскому заливу, пока не были отброшены к Суитуотеру. Затем пошли шепотки на улицах и в барах об ядерных ударах по крупным городам Среднего Запада и тяжелой обстановке на севере, у американо-канадской границы. 21 сентября макушки отдаленных пиков посеребрил тонкий слой инея, свидетельствовавший, что приближающаяся зима может оказаться ранней и довольно суровой. Но до поры до времени покой жителей этой тихой горной долины не нарушали ни холодные ветра, ни падающие авиабомбы. Рок-Спрингс в кольце свежих живых садов из альраун, рощ дриад и тентаклевиков казался укромным зеленым островком, затерянным в горных прериях. Как и прежде, в ночное время городок в свете волшебных фонариков превращался миниатюрный Рио во время карнавала. Джейкобс уже начал мало-помалу обвыкаться к жизни среди импов, ламий, голштавр и инкубов, как в начале октября грянул гром среди ясного неба.       Нет, свирепые ветра с Атлантики не достигли подножья Скалистых гор, а здешнее население и воительницы Морриган нисколько не пострадали от магического шторма. Беда пришла только 8 октября и откуда ее никто не ждал. Случилось это, когда Эдгар с Беарнис заканчивали ужинать и планировали расслабиться в пластиковой шайке с горячей водой, служившей им ванной. Было уже почти девять вечера, когда в комнату постучали, и на пороге объявилась не на шутку взволнованная Гризельда. - Госпожа Венцедор… беда… на городок напали! ‒ выпалила сходу запыхавшаяся хобгоблин. - Стой, давай по порядку! Говори, где и кто на кого напал? Неужели это эмериканцы или бродячие банды их солдат спустились с гор? - Никак нет, госпожа, ‒ возразила взволнованная Гризельда, ‒ это не человеческие воины и не их машинерия! Мохнатые верзилы с холмов разоряют северные предместья, где площадка для игры в шары на траве… - Шары на траве? ‒ последовал вопрос от Эдгара, приподнявшегося из ванны. ‒ Ты имела в виду площадку для игры в гольф? Получается, мародеры могли спуститься только с восточных склонов Пайлот-Бьютт!       Пайлот-Бьютт был господствующей вершиной к северо-западу от городка. Ничем не примечательная гора со срезанной макушкой, на травянистых склонах которой некогда паслись небольшие табуны мустангов. Как оказалось, под покровом темноты человекоподобные существа, похожие по описанию Гризельды на бигфутов, сумели подобраться к окраине городка. Сильных, но туговатых на голову великанов, видимо, привлек щекочущий ноздри аромат из садов альраун, и небольшая группа из шести холмовиков спустилась в низину, рассчитывая полакомиться вкусными плодами. Проблема была в том, что по пути им пришлось преодолеть с десяток дворов, заселенных овценамбулами, голштаврами и их мужьями-фермерами. Примерно без двадцати девять вечера улочки удаленного района Норт-Рок-Спрингс заполнились криками бегущих местных жителей, треском ломающегося дерева и гипсокартона и топотом немытых ног голодных великанов. Тотчас же на выручку пострадавшим выдвинулся отряд из двухсот воительниц во главе с амазонкой Ифито. Под ее началом были минотавры с ростовыми щитами и кистенями на цепи, сородичи-амазонки, огры, гоблины с пиками и арахны с липкими тенетами наизготовку. - Ступай и поставь в известность о нападении командира Венцедор, ‒ приказала Ифито низшей суккубе-посыльной, и затем развернулась отдавать распоряжения своим подчиненным.       Выслушав рассказ своего ординарца, Беарнис торопливо поднялась из нагретой воды, с шумом пролив ее обратно в шайку. Это не на шутку встревожило Эдгара, видевшего, что с приближением четвертого месяца беременности девушке-ящерице проблематично становится передвигаться столь же прытко, как прежде. - Погоди, куда это ты так спешишь? ‒ обеспокоенно обратился к супруге Джейкобс. ‒ Тебе нельзя в таком состоянии сражаться и даже командовать в бою! - Прости… муж мой, но у меня есть долг перед повелительницей, нашими сестрами по оружию и теми, кто доверился нашей защите, ‒ с грустинкой в голосе отвечала Венцедор. ‒ Но я обещаю тебе быть осторожной ради нас и наших будущих детей… А теперь, Гризельда, будь добра, помоги мне надеть доспехи. В последние дни мне это стало даваться с трудом… - Как прикажете, госпожа Венцедор! - Коли так, тогда я тоже буду сопровождать тебя и оберегать, ‒ решительно поднялся из воды Джейкобс. ‒ И не вздумай отговаривать меня, Беарнис! - Хорошо, ‒ неожиданно сдалась девушка-ящерица, оценивающе окинув мужа взглядом своих золотисто-желтых глаз, ‒ можешь сопровождать меня. Только не отходи от меня ни на шаг, пока все не закончится, ладно?       Наскоро одевшись и облачившись в доспехи, Беарнис в сопровождении охраны ящеродев двинулась к месту происшествия, следуя за суккубой. Еще до подхода к Норт-Рок-Спрингсу до маленького отряда донесся шум возбужденных голосов, щелканье тетивы, топот и хлопанье дверьми, а также запах гари. Поворот… еще поворот на Йеллоустон-роуд и впереди показалось огненное марево на фоне которого мельтешили размытые силуэты шестиметровых фигур с увесистыми дубинками. - Кима… стягивай крепче сети! ‒ донесся отчаянный крик одной из амазонок сквозь озлобленный рев холмовиков. ‒ Да быстрее… нет! Смотри же… порвется… он вырывается! Не-ет! - Скорее! Помогите мне добраться до окраины квартала! ‒ простонала Беарнис, хватаясь за довольно уже объемистый живот.       Недолго размышляя, Джейкобс подхватил стонущую жену и подсадил себе на закорки и с трудом понес ее на плечах. Вскоре он, однако, выдохся и остаток пути Беарнис тащили на руках. Когда маленький отряд, наконец, добрался до пересечения улиц Йеллоустон-роуд и Уошберн-Драйв, все уже было в основном закончено. По обе стороны протяженной улицы были видны пожарища, сломанные деревья и перетоптанные придомовые участки. Еще дальше были трупы тех несчастных, которые не успели уйти с дороги обозленных бигфутов и их дубинок. Некоторое время Беарнис Венцедор с мрачным выражением на лице взирала на разрушения и загубленный сад альраун, которому на днях уже исполнилось два месяца, затем подтянулись взмокшие и израненные бойцы тысячника Ифито с докладом.       Со слов амазонки выяснилось, что как только отряд перехвата прибыл к бывшей площадке для гольфа, здоровяки с дубинками уже вовсю объедали мясистые плоды и орехи, выращенные альраунами. Некоторые из этих плодов были на деле «родильными капсулами» девушек-растений, которые оказали грабителям отчаянное сопротивление. В бигфутов полетели отравленные колючки, пучки извивающихся лиан, усыпляющий газ, однако мелкие ранения только раззадорили великанов, принявшихся буйствовать, топтать молодую поросль и крушить дубинками окружающие пристройки и оградки. После прибытия подкрепления Ифито холмовики вынуждены были оставить в покое альраун и принять бой, завидев нового противника. Тысячник приказала рассредоточиться и растянуться в полукруг, чтобы охватить мародеров с трех сторон и выдавить с территории живых садов. По отработанной тактике суккубы-ведьмы запорошили глаза недругов пылью, поднятую наколдованными вихрями, а затем минотавры и огры погнали великанов длинными пиками прямо на засаду арахн. Пока бигфуты протирали слезящиеся глаза, некоторых из них уже были опутаны липкой паутиной. Казалось, еще немного, и бой закончится на двадцать пятой минуте. Однако мамоно сильно недооценили, на что способен испуганный сасквоч в минуту опасности. Еще до того, как подоспела Венцедор с ее телохранителями, бигфуты успели прочистить глаза и разорвать путы, а затем дать деру. - Нашим арахнам буквально не хватило пары минут, чтобы надежно опутать и зафиксировать пойманных верзил с холмов, ‒ посетовала амазонка. ‒ Так бы их связали и оглушили бы минотавры, но эти силачи успели вырваться и сбежать. Какие же разрушения от шести мордоворотов… А как ненасытны их желудки… - Они успели обчистить весь сад? ‒ поразилась Беарнис, воочию наблюдая вывороченные с корнем деревья и перетоптанные лужайки с кучей больших следов голых ног. - Да… командир… пострадало свыше восьмидесяти альраун и сломаны полсотни фруктовых деревьев. Затем эти громилы быстро опьянели и начали все крушить и ломать. Если бы не мы, то они верно бы разорили все северное предместье. - Что же нам теперь делать, миссис Венцедор? ‒ обступили ее с разных сторон потерянные и несчастные голштавры и овценамбулы из числа обращенных местных жителей. ‒ Из-за них мы за полчаса утратили крышу над головой и нажитое за годы! - Верните мне отца! ‒ надрывалась юная суккуба, размазывая слезы по смазливой мордашке. ‒ Он перед нападением всего-то пошел проверить, заперты ли теплицы на ночь и погиб ни за что… А-а-а…       На миг комендант даже растерялась под напором горожан, потерявших во время этого бандитского рейда родственников и имущество, но быстро взяла себя в руки. - Без паники! До утра можете переночевать в местной гостинице или у знакомых, а позже начнется разбор завалов, ‒ перекрикивая толпу, огласила Беарнис. ‒ С завтрашнего дня предгорья начнут прочесывать поисковые партии, дабы обезвредить угрозу. Будет составлен список жителей, понесших материальный ущерб от мародеров, и всем пострадавшим будет выплачено возмещение из Фонда вспомоществования Ее Высочества Морриган. Слышите?! Никто не уйдет от возмездия, как и никто не останется без поддержки!       С большим трудом в тот вечер удалось успокоить бушующую толпу, пообещав им защиту, поиск пропавших под завалами и компенсацию убытков. Следующие три дня целиком поглотила суета с разгребанием завалов, слушанием докладов командиров ловчих отрядов, преследовавших сасквочей, и толпы просителей. Если бы не преданная Гризельда и не забота мужа, могучая Венцедор, скорее всего бы рухнула без сил уже на первый день. Эдгар отметил про себя, что из Рок-Спрингса после того нападения напрочь сдуло безмятежную атмосферу флирта в летнюю карнавальную ночь, сменившуюся тягостным ожиданием притаившейся опасности. Никто больше не мог чувствовать себя уверенно, особенно с потоком дурных известий о повсеместных нападениях неизвестных чудищ и новых потерях на передовой. С другой стороны, эта беда сплотила пришлых новообращенных мамоно и инкубов куда сильнее, чем прежняя праздная жизнь и развлечения. Теперь их можно было вполне назвать одной семьей или товарищами по несчастью.       В такой-то обстановке днем 11 октября в половину третьего пополудни в городке объявился эмиссар Морриган, высшая демоница Хельвидия. Потребовав встречи с комендантом, посланница лилим на аудиенции развернула зачарованный свиток и неторопливо зачитала указ Повелительницы монстров о создании отрядов местного ополчения с передачей гарнизонных частей в действующую армию. Это вызвало легкую оторопь и недоумение у Венцедор, не желавшую расставаться со своими воительницами. - Вы не видели, на что способны эти чудища! ‒ возмущалась девушка-ящерица. ‒ Наши опытные бойцы с трудом вытеснили их из городка и уже четвертый день не могут изловить этих великанов, а вы говорите, что я должна передать лучшие отряды на передовую и отбиваться силами ополченцев! Да они не знают, с какого конца держать меч и пику! - Раздайте местным со складов изъятое огнеструйное оружие, ‒ невозмутимо парировала демоница. ‒ С ним и силой мамоно они смогут защитить себя и свои дома. - Постойте, но как же… - Это уже не ко мне, мое дело лишь донести до местных командиров приказ, ‒ отмахнулась эмиссар. ‒ До конца недели вы должны подготовить списки бойцов и передать их тысячнику Пантаристе, которая прибудет сюда в скором времени увести воительниц. Таков приказ и обсуждению он не подлежит. - Ясно… ‒ печально выдохнула Беарнис, ‒ если такова воля Повелительницы, мне остается лишь подчиниться. - Это еще не все, ‒ остановила коменданта Хельвидия, ‒ мне поручено провести разъяснительную работу среди старост районов, чтобы те передали данную информацию местному населению…       Затем, в течение пятнадцати минут Венцедор со смешанным выражением на лице выслушивала известия о последствиях магического катаклизма, о повсеместных нападениях монстров и возможной опасности от ангелов. - Ангелы… вероятность возрождения ложной богини… ‒ тихо промолвила ящеродева. ‒ Все это звучит настолько невероятно, словно из полузабытой страшной сказки из далекого детства… Неужели это правда? - Ты ставишь под сомнение слова Повелительницы демонов? ‒ моментально сдвинула брови демонесса. - Нет-нет, что вы, миледи Хельвидия, ‒ испуганно замахала руками Беарнис, ‒ я воин на службе великой Минаги и не оспариваю ее слов. Все что я хочу, это внести ясность в услышанное. - Так слушай же сейчас: разведчики госпожи Моёторы установили, что несколько дней назад в разных уголках этого мира произошли слабые вспышки со следами святой энергии. Кроме того, нечто извне пытается повлиять на движение магических потоков, вырвавшихся на волю примерно в то же время, когда были обнаружены первые вспышки. Наша владычица в безграничной ее мудрости предусмотрела возможность возрождения давно исчезнувшей Илиас и по этому случаю желает обезопасить своих подданных. С этой целью были разосланы по малым и крупным городам и деревням вестники, а также их помощники, чтобы поставить в известность всех от мала до велика. Моя цель такая же, как и у других посланцев ‒ предупредить о потенциальной опасности и передать местным комендантам и старостам перечень указаний, как обезопасить свое жилье и семью на случай нападения неизвестных монстров или ангелов. Другая задача состоит в том, чтобы довести до сведения об угрозах, которые выдвигают земные правители в адрес мирных жителей на освобожденных территориях. Нам стало известно, что готовятся карательные отряды для расправы над новообращенными мамоно и инкубами якобы за их измену. - Это значит… что здешние короли жаждут крови своих бывших подданных только потому, что те познали счастье быть мамоно и инкубами? ‒ наивным голоском спросила Гризельда. ‒ Но это же дико, жестоко и бессердечно отказывать своим людям жить счастливо! - К сожалению это так, ‒ сухо подтвердила Хельвидия, скатывая свиток. ‒ Наш долг: предупредить об этом мирных жителей и вооружить их на случай внезапного нападения чудовищ, ангелов или эмериканских карателей. С этой целью и создается поземельное ополчение, чтобы дать новообращенным возможность защитить себя. - Но с этим гораздо лучше справятся опытные воины! ‒ попыталась протестовать Венцедор. - Сейчас из-за временных неполадок с магическими вратами наши авангардные части испытывают недостаток сил, ‒ нехотя призналась эмиссар Морриган. ‒ На счету каждая сотня, каждый отряд хороших воинов. Они нужнее сейчас на передовой, тогда как горожане смогут защитить себя сами после их вооружения и укрепления поселений. Именно поэтому велено передать распоряжения сверху местным старостам и бургомистрам о порядке формирования ополчения, о создании укрепленных поселений, убежищ, о правилах высадки хищных растений для обороны пригородов, о признаках, по которым можно распознать скорое прибытие ангелов и многое другое.       Некоторое время комендант Рок-Спрингса молчала, взвешивая в уме только что полученные известия. Рядом замерла крайне взволнованная за госпожу хобгоблин Гризельда. Лишь сама эмиссар стояла в центре кабинета с самым невозмутимым видом, ожидая решения Венцедор. - Хорошо, обождите пока здесь, ‒ решилась Беарнис, запечатывая сургучом копию приказа. ‒ Гризельда, отправляйся за вестовыми гарпиями и отправь их к старостам всех пяти городских районов. Скажи, чтобы те передали, что они должны явиться сюда незамедлительно – есть дело высочайшей важности. - Как пожелаете, госпожа, ‒ кивнула головой хобгоблин и скрылась в коридоре. - Скажите, миледи, ‒ обратилась к Хельвидии ящеродева, ‒ вы лично верите, что местные правители могли издать такой жестокий приказ об истреблении мирного населения? Не слишком ли это даже для условий военного времени? - Не мне и не вам осуждать распоряжения, исходящие непосредственно от владычицы, ‒ нахмурилась демонесса, смерив коменданта неодобрительным взглядом, ‒ но все же отвечу на ваш вопрос: да, я верю, что подобное могло произойти, но с рядом оговорок. Едва ли эмериканские правители стали бы прежде времени оповещать мир о своих намерениях относительно жителей на освобожденных нами землях. Открытый приказ об истреблении новообращенных мамоно и инкубов мог бы привести к брожению внутри этих стран. И в то же время установленные случаи показательных расправ над мирным населением эмериканскими солдатами, как в городе Шайенн пару месяцев назад, ясно говорят о существовании тайного приказа, разрешающего бессудные расправы. В этом смысле я верю в существование этого распоряжения. - Вот как… в таком случае я приложу все усилия, чтобы довести до сведения как можно большее количество мирного населения на вверенной мне территории и предупредить их об опасности, ‒ кивнула Беарнис. ‒ Пока я здесь остаюсь комендантом, никаких трагедий, как в Шайенне здесь не повторится. - Рада слышать, что вы разделяете мнение Повелительницы и Ее Высочества, ‒ степенно изрекла Хельвидия. ‒ Сейчас как никогда требуется единство наших рядов и лояльность местного населения. Уже одни только ангелы – достаточная угроза, чтобы оставить любые разногласия среди всех мамоно. - И это печально, ‒ вздохнула ящеродева, убирая конверт в ящик стола. ‒ Почему непременно должны нам угрожать ангелы или неизвестные чудища, чтобы единство мамоно оставалось прочным? Как мы вообще докатились до подобной жизни?       Хельвидия упорно хранила молчание, ибо ответ был хорошо известен обеим. Ирония его заключалась в том, что раздор внутри демонического сообщества оказался как раз следствием длительного мира. Теперь неразрешенный внутренний кризис заставил Минаги обратить внимание на другой мир, в котором мамоно, похоже, прочно увязли. «Да убережет наших сестер Темная Богиня», ‒ только и оставалось уповать на мистические силы в такой нервозной обстановке, полной неопределенности.

******

В это же время; Бразилия, бассейн реки Амазонки, окрестности города Манаус.       Могучее течение великой реки лениво несло мертвые стволы поваленных бурей деревьев к устью и далее в океанские просторы. Скучающей амазонке Интандре, созерцавшей речную панораму с левого берега, белесые стволы напоминали огромные пористые кости вымерших животных или птиц, вымытых дождевыми потоками из земных глубин. Позади нее только что произошла смена караула, и воительница решила с подругами скоротать время за удочкой и леской, рассчитывая на хороший улов. Правда, начальство строго-настрого воспрещало освежаться в реке из-за рассказов о рыбах-убийцах, способных за двадцать минут обглодать быка кинжаловидными зубами. А жаль, думала остроухая смуглянка, в тропиках постоянно хотелось охладиться в воде, а также пить.       «Да уж, им не позавидуешь… тем, кто сейчас работает и заступил свою смену», ‒ сочувственно подумала Интандра, бросив беглый взгляд через плечо в сторону крупной бригады муравеек и магов-элементалистов, а также воинского отряда, оцепившего этот участок берега. Весь вчерашний день муравейки отрывали небольшой котлован и стаскивали землю в ближайший овраг под присмотром ворчливой ведьмочки. Сегодня же работники аккуратно опускали в яму в тридцати метрах от русла реки недалеко от впадавшего в нее ручья темные продолговатые кристаллы. Уже миновало обеденное время, когда темные материи завершили отливку чаши из стекловидной массы прямо на дне котлована. Оставалось закрепить «елочку» из вытянутых синих кристаллов по центру получившегося ложа. Несмотря на октябрь, здесь, в тропиках была палящая жара, и монтажные работы проходили очень медленно. Это изрядно выводило из себя темную магессу и ее мужа-инкуба, руководившего всем процессом. - Смотрите куда разворачиваете, олухи! ‒ не выдержал немолодой уже маг-инкуб, стукнув по земле посохом. ‒ Следите за правильностью стыковки ствола с отверстием! Если вы оплошаете и не впишетесь в края или же по вашей вине треснет основа, я вас разжалую в младшие ассенизаторы и отправлю обслуживать лазареты!       Его подчиненные, инкубы среднего возраста и их жены-ведьмочки недовольно поморщились, но побоялись открыто спорить с колдуном. Больше всего доставалось самому молодому из них, 37-летнему Видкуну, выглядевшему из-за инкубизации 18-летним парнем. Его магистр особенно гонял, считая нерадивым учеником. - Во имя Девяти стихий, осторожней, это тебе не какая-то там стеклянная безделушка, а рабочая заготовка для самого настоящего Фонтана демонических элементалей! ‒ прокаркал пожилой маг-ренегат, увидев, что Видкун из-за вспотевших рук едва не выпустил канат. ‒ А вы не стойте там столбом и приготовьтесь залить основание мраморной пеной, как только ствол встанет в лунке!       Последние слова были обращены уже к ведьмочкам, стоявшим у края гигантской чаши с жезлами. Десяток инкубов и пришедшие им на помощь муравейки, стиснув зубы, изо всех сил потянули канаты, поднимая пятиметровую «елочку» из длинных граненых кристаллов. Эта операция заняла несколько минут прежде, чем в центре чаши встала вертикальная конструкция. - Крепите основу! Готовьте восьмилучевую печать Румилия! ‒ начала раздавать команды темная магесса юным колдуньям. ‒ Следите за внешними линиями, иначе ритуал пройдет не как положено!       Чародейка знала, о чем говорила – большие печати такого рода были весьма капризными, и ошибка в начертании была чревата провалом ритуала зачарования, который приходилось начинать сызнова. Но по-иному было нельзя. Для создания работоспособного Фонтана элементалей требовалась вливание большого количества маны, а без источника невозможно было в здешних условиях сократить рассеяние демонической энергии. К тому моменту, когда Повелительница монстров подготовит мощную волну этой энергии, на подконтрольных территориях должны уже действовать подобные фонтаны, без которых не «осквернить» источники пресной воды и не удержать выпущенную искаженную ману. А согласно распоряжению сверху, нужно успеть за эти две недели завершить главный этап подготовительных работ, предваряющих начало превращения «чистых» земель в полноценные демонические царства. Магистр Дрелокк, верой и правдой служивший Минаги со времен падения Феретрии, очень боялся из-за неудач утратить ее расположение, поэтому нещадно гонял своих студиозусов и помощников по площадке. - Приготовились! Теперь запенивайте! ‒ раздавала команды чародейка младшим ведьмам.       Ее помощницы тотчас образовали круг в центре чаши, направив к основе свои жезлы, с которых пошла волна жара. Некоторое время спустя стекловидная масса спеклась и хорошо схватилась, надежно закрепив всю конструкцию. Теперь немолодой волшебник мог выдохнуть с облегчением. С первой, наиболее трудоемкой частью было покончено. Однако предстоял еще ритуал оживления Фонтана элементалей. Таковых требовалось не менее двух с половиной десятков с каждого берега реки, чтобы весь процесс распространения демонической маны в ее водах принял устойчивый и самоподдерживающийся характер. Все должно было быть готово в течение трех недель, пока Белая Суккуба готовила вторую крупную попытку выбросить круговую волну «скверны».       Пока чародеи погрузились с головой в подготовку ритуала, отрешившись от происходящего вокруг, мамоно, стоявшие в оцеплении, забеспокоились, мотая головы в разные стороны. Стоявшая на дозоре юная амазонка на разлапистой ветви громадного молочного дерева выпрямилась, уставившись вдаль, в противоположную сторону от речного берега. - Ты тоже что-то почувствовала? ‒ услышала смуглая суккуба рядом иронический голосок ее дальнего сородича из Западного Гранхольда. На соседнюю ветвь вспорхнула низкорослая суккуба-ведьма в сизой конической шляпе. - Там… ‒ неуверенно указала в северо-западном направлении амазонка, ‒ чувствую слабый и нечеткий след духовной энергии незамужнего мужчины. А рядом… ауры мужчин постарше, которые успели познать женщину. Я их не вижу, но могу почувствовать на определенном расстоянии. - Возможно, это беглецы, ушедшие из ближайших крупных городов и прячущиеся в этих густых лесах, ‒ предположила ведьма, начав творить в воздухе магические пассы пальцами. ‒ Сейчас попробую уточнить, кто и в каком количестве там прячется, а затем доложу об этом магистру Дреллоку.       Некоторое время суккуба-ведьма ворожила, заставляя амазонку изнывать от нетерпения. Между тем группа темных эльфиек, организовавших аванпост в пятнадцати метрах слева на старой араукарии, тоже засуетились, уловив плохо читаемый след посторонних. - Ну же, долго ты еще будешь возиться?! ‒ не удержалась от возгласа амазонка. - Сейчас-сейчас… ‒ пробормотала чародейка, ‒ вот так… Погодите-ка… неужели так близ…       Ведьма не успела договорить, как мамоно в оцеплении разом обернулись на негромкий звук похожий на резкий свист и шипение горячей струи пара. С северного направления в сторону берега реки прочертили путь два «серых змия». Прошла секунда, и на окраине площадки, где проводился ритуал, прогремели два взрыва. Сквозь непроглядные облака дыма и взлетевшие комья краснозема послышались стоны умирающих и женские визги свидетельствовавшие, что неизвестные диверсанты добились частичного успеха. Едва пыль развеялась, как на развороченной площадке, заваленной ранеными и убитыми муравейками да ведьмочками, накладывавшими печать, показался неудавшийся фонтан с обломанной верхушкой из кристаллов. Посреди площадки метался магистр Дрелокк собственной персоной в оборванной хламиде, заляпанной кровью и грязью, и что-то выкрикивал, потрясая посохом от ярости. - Держите… хватайте этих разбойников! ‒ бушевал старец, вращая глазами подобно безумцу. ‒ План Повелительницы демонов не должен быть сорван!       Судя по тому, как угасала громадная зеленая восьмилучевая звезда на почве, из-за чего остановилось почернение почвы вблизи фонтана, старому инкубу-волшебнику было от чего переживать. К тому же тем, кто близко знал магистра Дрелокка, не было секретом его пагубное пристрастие к юным ведьмочкам из числа отступниц Шабаша, что, собственно и привело мага-ренегата на службу к Минаги. Теперь, когда часть его мелкорослой свиты любовниц и помощниц валялись в луже собственной крови с оторванными конечностями, магистр был готов рвать и метать.       Неизвестный враг даром времени не терял и воспользовался кратким замешательством мамоно. Вокруг засвистели пули, рассекая влажный воздух и сочные мясистые листья, то и дело с глухим стуком вонзаясь в морщинистую кору деревьев и поднимая столбики пыли на земле. Сверху послышался жалобный стон, и раненная в ключицу темная эльфийка выгнулась дугой в воздухе, а затем сорвалась с деревянного помоста, оборудованного высоко на араукарии. Так она и встретила свою смерть у корней исполинского дерева, пролетев больше тридцати метров, разбросав в стороны руки и ноги и сохранив на лице застывшую маску недоумения. От следующей порции выстрелов из глубины леса зашипела от боли драконица, которой винтовочная пуля оцарапала левую ладонь. От некоторых особенно удачных попаданий с деревьев посыпались амазонки и темные эльфийки, словно горох из бумажного пакета.       Наконец мамоно сбросили минутное оцепенение и растерянность, и левый берег реки взорвался воинственными криками схватившихся противников. Лучницы начали стрелять на глазок, ориентируясь по направлению, откуда были произведены первые два выстрела из ручных гранатометов и последующие из винтовки. Уцелевшие чародейки начали готовить свои заклятия, а амазонки, будучи бойцами ближнего боя, резво соскользнули с макушек деревьев и лабазов по лианам и быстро перестроились в рассеянную цепь, двинувшуюся вглубь леса короткими перебежками от укрытия к укрытию. Лишь на площадке, больше всего пострадавшей от нападения из засады, паника еще не вполне улеглась, и воительницы метались, запутавшись в бледных аурах далеко за деревьями. Это и привело снова в бешенство магистра Дрелокка, ринувшегося наводить порядок в рядах мамоно. - Куда прешь, дурная! ‒ брызжа слюной, заорал инкуб-маг на метавшуюся девушку-гоблина и схватил ее за шиворот, тряся словно тряпичную куклу. ‒ Вредители в том направлении, слышишь… там!       Звонкий звук пощечины и красноватая отметина на правой щеке привели волшебника в чувство. - Отпусти меня сейчас же! ‒ взвизгнула сквозь слезы обиды гоблинша, оттолкнув от себя Дрелокка. ‒ И без вас знаю!       Оставив у разрушенного фонтана ошалевшего мага, девушка-гоблин вместе со своими сородичами бросилась с копьями наперевес через переплетение лиан и мощных корней мангровых деревьев на подмогу амазонкам. «Блудливый старый козел!» ‒ бросила она на миг сердитый взгляд через плечо, а затем полностью переключилась на разгорающийся бой с перестрелкой в сотне метров к северу от русла Амазонки. Как и большинство сестер, гоблин Керна не видела людей, укрывшихся в лесу, но чувствовала правильное направление и расстояние, оставшееся до цели. Она уже могла с этого расстояния расслышать отдельные слова, которыми перебрасывались противники в горячке боя, хотя и не понимала их смысл. - …Бруно, заряжа-ай! Правее площадки вскрылся еще один снайпер пришельцев! …Жозе, крой направление со стороны протоки… там приближается цепь татуированных остроухих сучек!       Бородач в тонированных очках и широкополой шляпе, не говоря ни слова, развернулся в указанном направлении и действительно наметанным глазом заприметил движение в нижнем ярусе подлеска. Этого было достаточно, чтобы прикинуть характер и направление угрозы, после чего Жозе почти с наслаждением надавил на курок. Послушный воле владельца М249 изрыгнул гроздья 5.56-мм пуль, которые отправились в цели, рассекая зелень. Сидевший у широкого ствола пальмы пириуао бразилец довольно оскалился, услышав ругательства и проклятия амазонок, дружно попадавших на землю, спасаясь от длинной очереди из ручного пулемета. - Ублюдок! Ангелово отродье! ‒ донесся до уха Жозе крик одной из амазонок, что впрочем осталось для него непонятной «инопланетной» тарабарщиной. - У меня еще полно для вас подарочков, грязные шлюшки! ‒ раздался басовитый голос бразильца. ‒ Привет вам от дона Эспартеро! - Лучше сдавайся, пока не поздно, человек! ‒ выкрикнула на него пикирующая с небес крылатая тень. - О-от… дьявол! ‒ только и успел ответить Жозе, так как в следующий момент он не слишком удачно покачнулся и свалился с дерева. К счастью, до земли было всего шесть метров, и бразилец чудом отделался несколькими ссадинами и ушибами. Подняв голову, мужчина увидел, как над ним просвистела расправленными крыльями парящая над деревьями драконица с одноручным мечом. - Эй, ты как? Живой, надеюсь! ‒ крикнули ему сверху товарищи с древесных укрытий неподалеку. - Я в порядке, вот только, кажется, у нас проблемы… ‒ прорычал бородач, вовремя подхватив М249. ‒ Живым меня так просто не взять, твари!       Новая очередь из пулемета была очень своевременной – обрадованные амазонки и гоблины частичным оголением восточного фланга людей ринулись спринтом на их позиции из укрытий в корнях деревьев и низинах. Пули успели прошить сразу четырех нападающих, вынудив остальных залечь в «мертвой зоне» от обстрела. - Браво, Жозе! Продержись еще пару минут, к тебе идут Рауль и Нуньо, ‒ прозвучала похвала командира по рации.       В этот момент стрелки темных эльфов выпустили зачарованные снаряды из пяти разных позиций со стороны реки. Одна из них вонзилась в древесный ствол недалеко от Бруно, перезаряжавшего винтовку, буквально в сантиметре от правого уха, заставив того выругаться. Его товарищ, однако, не растерялся, а сумел определить позицию противника, приложился и выстрелил. Вскрик и последовавший треск ломаемых веток под весом падающего тела в кроне бертолеции свидетельствовал об удачном попадании. - Отличный выстрел! Сейчас эти пришельцы узнают, как сражаются истинные «псы войны»! ‒ расхохотался смуглый боец в испачканном краповом берете.       Однако что именно планировали наемники, работавшие на латиноамериканские наркокартели, притаившимся по укрытиям амазонкам и гоблинам так и не довелось узнать. В следующее мгновение чародеи сумели подготовить контратаку и ударить заклинанием. По джунглям словно пробежалась невидимая упругая волна, и уже пару секунд спустя Бруно закричал, выпустив из пальцев оружие. - На помощь! ‒ завопил бразилец, повиснув в воздухе вверх тормашками, опутанный за голени и лодыжки внезапно ожившими лианами. - Какого дьявола… ‒ пробормотал желтолицый мулат с некрасивым скошенным лбом, перехватывая левой рукой мачете. ‒ Эй, держись, мы сейчас вытащим тебя из плена!       Вместо этого несостоявшийся освободитель почти в тот же миг был опутан за шею гибкими побегами дикого фикуса. Мулат машинально рубанул мачете по змеящейся лозе, пытаясь освободиться, как одно из его запястий оплело множество тонких жгутиков, обездвиживая наемника. Вокруг лес словно обезумел. Засевшие на своих позициях в деревьях и небольших скалах люди оказались в западне, атакуемые со всех сторон вьющимися лианами, которым были нипочем пули. Подобно древовидному спруту эти щупальца сковывали и обездвиживали конечности, пытались вырвать из рук оружие и спеленать своих жертв как младенцев. Теперь наемникам пришел черед изрыгать проклятия. Это, разумеется, не могло укрыться от взора недругов. - Брать их живьем! ‒ скомандовала амазонка с множеством цветных ленточек в волосах, взмахнув мечом. ‒ Эндорре, сестры, вперед!       Воодушевленные неудачами людей, амазонки уже в третий раз вышли из укрытий и бросились сокращать дистанцию, надеясь проскочить наиболее открытые и опасные участки, хорошо простреливаемые с деревьев. Однако в этот день фортуна решительно повернулась спиной к воительницам. Когда небольшому взводу гоблинов и амазонок оставалось пройти до позиций противника менее двадцати шагов, на их несчастье сумел высвободиться Жозе из древесного плена. Почти на автомате бразильцу удалось отцепить с пояса ручную гранату и бросить ее практически под ноги бегущим навстречу мамоно. На глазах у задних рядов добрый десяток наступавших воительниц накрыло взрывом. Когда дым рассеялся, Жозе уже успел подхватить свой ручной пулемет и устроить мамоно огненную дугу. - Остановите этого солдафона кто-нибудь, чтоб отсох у него «стручок»! ‒ прошипела от злости одна из темных эльфиек, на глазах которой только что полегла ее младшая сестра.       Желание остроухой мечницы сбылось самым неожиданным способом. Ненавистная для Жозе драконица как раз в тот момент вернулась к месту схватки и метнула на лету копье с «сюрпризом», угодив однако, не в солнечное сплетение куда метила, а точнехонько в паховую область. - Ву-у-о-у! – заскулил бразилец, выпучив глаза и согнувшись в три погибели. - Жозе, нет! ‒ послышался крик товарищей, но уже было поздно. По всему телу наемника расползлась липкая черная клякса, просочившись ему под безрукавку и штанины, замедляя и обездвиживая не хуже лиан. - С-суки, что вы со мной сделали?! ‒ взвыл раненным зверем от боли и страха Жозе, чувствуя странное возбуждение вместе с учащенным дыханием. Мир в его глазах стал подергиваться прозрачной дымкой и, к своему удивлению, бразилец ощутил в себе проснувшуюся тягу к слабому полу. Время словно замедлилось для него, а мысли путались как после тяжелой контузии. - Мьерда! ‒ прорычал Бруно, кое-как освободившийся от лиан. ‒ Да где уже там задерживаются люди Кабреры и Линареса…       И вновь наемникам улыбнулось счастье под рокот приближающихся ганшипов. - Сюда! – замахали снизу показавшейся паре «Ирокезов», летевших в двадцати метрах над верхними кронами деревьев и пальм.       С одного из вертолетов вылетела сигнальная ракета, которая указала малиновым свечением северо-западное направление. Наемники сразу же догадались, что это значит и, подхватив оброненное оружие, начли отступать в эту сторону. - Уходим, парни! Подбираем раненых и отступаем к точке посадки! ‒ скомандовал колумбиец в болотно-зеленом кепи, махнув рукой в противоположном направлении от реки. ‒ Живее, наше дело здесь уже сделано. - Ложись! ‒ только и успела выкрикнуть темная эльфийка, как один из кружащих над джунглями UH-1 начал строчить по наземным целям из минигана. - А-а-а! – завопили где-то слева от Керны, которая будучи парализованной страхом провалилась в дырку под корневищем дикой гевеи.       Это, в конечном итоге, и спасло девушку-гоблина от неминуемой гибели, так как уже мгновение спустя окрестные кустарники стали разлетаться в щепы и зеленую мякоть под плотным огнем из станкового пулемета с борта «Ирокеза». Вертолет пророкотав над головам уцелевших мамоно, пошел на второй круг, а вторая машина из пары в этот момент прикрывала отход наемников. - Быстрее, не задерживаться! – поторапливал подчиненных колумбиец, у которых над головой свистали стрелы темных эльфиек и всполохи летящих заклинаний.       Хуже всех приходилось Жозе, которого несли на импровизированных носилках из бамбука и брезента. Обляпанный черной жидкостью, похожей на битум, бразилец громко стонал. Ветки с листвой по бокам от тропы нещадно хлестали ему по лицу и раненому казалось, что в этот момент его лупит по лицу Долорес, дожидавшаяся его в родной Форталезе. Цветущие кругом орхидеи и алые геликонии расплывались у больного в глазах радужным маревом точно после тяжелого похмелья. Какая-то дрянь успела просочиться Жозе в ранку и вызвать столь сильную лихорадку пополам с галлюцинациями. Где-то позади слышались воинственные крики мамоно, треск миниганов и визг обезьян и прочей живности, в ужасе бежавшей от места битвы. - Я вам сейчас устрою жизнь… ‒ прохрипел магистр Дрелокк, взмахнув посохом, видя большие потери от кружащих вертолетов. – Пли!       С набалдашника посоха инкуба-мага сорвалась молния, которая, впрочем, промазала мимо «Ирокеза». Не попали по цели и огнешары ведьм, и взлетевший со дна реки мокрый булыжник размером с микроавтобус. - Прокляни вас Кайгорвэн! ‒ погрозил кулаком пожилой колдун улетающим вертолетам после того, как они израсходовали боекомплект и сбросили взрывчатку недалеко от Фонтана элементалей, едва не погубив дело рук его команды. Поняв, что противник отступил, также понеся потери, старый маг проворчал себе под нос что-то неразборчивое и поковылял в сторону полуразбитого фонтана подсчитывать потери и убытки.

******

13 октября 2018 г., 03:16 АМ; Австрия, Каринтия-Штирия, замок Карнштайн.       Сложно представить себе более уединенный уголок в самом центре Европы, чем альпийские долины на западе Австрии, где уходящие ледники подарили нынешним поколениям живописную местность в лице смешанных лесов, покрывших предгорья. Именно здесь, на небольшой возвышенности посреди горного леса на излучине реки восемь веков назад была выстроена старая крепость, ставшая тайным оплотом баварского рода Виттельсбахов. Один из последних отпрысков некогда могущественной династии, Леопольд Бабенберг опирался на это убежище и по слухам даже прятал в его подвалах фамильные реликвии и сокровища. В 1275 году крепость подверглась осаде небольшого наемного войска Отакара II, короля Чехии, и несмотря на разрушения, сумела выстоять. Год спустя чешский король пал в решающем сражении и война Богемии с императором Рудольфом Габсбургом завершилась. Тогда же Габсбурги присоединили Штирию к своим владениям, а земли вокруг этого замка передали Бертольду из младшей ветви маркграфов Цёрингенских, верных сподвижников императора Рудольфа. Где-то в начале XV столетия в виду нарастающей от года в год османской угрозы здешние феодалы обеспокоились укреплением своих родовых замков и имений. Тогда изрядно обветшавшая крепость была перестроена, обзаведясь рвом, насыпью и подъемным мостом над глубокой пропастью, на дне которой протекала горная речка. С той поры черные шпили и добротные круглые башни с восточной стороны замка стали «визитной карточкой» местности. Примерно в это же время после запутанных передач по наследству замок, и окружающие лесные угодья перешли во владение рода Карнштайнов. В последующие столетия замок переживал относительно спокойные времена. Постепенно рыцарский род, из поколения в поколение живший непрерывными войнами и походами в составе армии Священной Римской империи, переродился в почти ничем не примечательных провинциальных помещиков, крепко цеплявшихся за старину.       Жизнь в старом замке текла своим неспешным чередом два столетия. Местные крестьяне и господа рождались, женились и умирали, поколения сменялись, и население понемногу прирастало, становясь зажиточным благодаря богатым лесным угодьям и серебряным рудникам в горах. Однако в конце XVII века владения Карнштайнов постигла целая цепочка бедствий, завершившаяся катастрофой, после которой замок и окрестности так и не оправились, а графский род за какие-то полвека угас. Все началось с опустошительного нашествия османов летом 1683 года, когда турецкие янычары и сипахи разоряли земли Верхней и Нижней Австрии, Далмации и Задунайского края, сжигая села, отнимая урожай и угоняя мирное население в рабство. Впервые за два века хозяевам замка Карнштайн пришлось стряхнуть ржавчину с фамильных доспехов и вспомнить, что такое искусство обороны в осаде. Тогда древняя крепость устояла в эти лихие годы, однако турки разорили дотла окрестные села, отчего население сократилось тогда на треть. Имперское правительство в те дни ничем не могло помочь, ибо в июле 1683 года османы едва не взяли Вену. Вскоре войска Священной Лиги погнали магометан обратно на восток, через Венгрию и Трансильванию, пока не нанесли им в 1697 году окончательное поражение после долгой изнурительной войны. Казалось, Карнштайны и другие благородные семейства могут вновь вздохнуть свободно и заняться восстановлением разграбленных владений. Однако одна беда имеет дурное свойство притягивать другие неурядицы, что в конечном итоге и произошло.       После ухода турок многие села обратились в пепелище, а на полях и оврагах оставалось немало не погребенных тел, а на заросших бурьяном полях выли волки. Хозяйство было крайне тяжело поднимать из-за малого количества рабочих рук, а вскоре пришли опустошительные эпидемии, которые прошлись по австрийским землям, словно в отмщение за неудачи турок. Под конец откуда-то с восточных земель Моравии и Венгрии в эти края пришло моровое поветрие, совпавшее по времени с окончательным разгромом османов на Балканах. Эта ужасная болезнь походила на лихорадку, в ходе которой проявлялись симптомы, характерные для анемии и чахотки. Жертва с момента проявления болезни теряла силы и угасала в течение 16-17 дней, после чего неизбежно наступала смерть. И снова только оправившиеся деревни вымирали, тогда как кладбища переполнялись, как в годы Черной смерти тремя веками ранее. Мор 1697-1698 гг. не щадил ни бедных, ни знатных, ни мужчин, и ни женщин, ни стар и ни млад. Болезнь унесла даже юную Миркаллу, дочь графа Карнштайна. С каждым месяцем география заболевания только разрасталась, охватывая все новые и новые области. Крестьяне со страхом пересказывали друг другу леденящие истории о «адских зверях с огненными глазами», нападающих на заблудившихся путников по ночам, о восставших покойниках и призраках, «пошаливающих» на пепелище покинутых сел и в сени лесов. Нескончаемой цепи кошмаров положило конец прибытие в эти края одного дворянина из Богемии, некого барона Ворденбурга, который со своей командой егерей взялся за очистку окрестных лесов и оврагов от нечисти, от которой, как говорили, и пришел мор, косивший «добрых людей» целыми семьями. В течение года люди барона методично, квадрат за квадратом, деревню за деревней, обследовали руины, пещеры, заброшенные погосты, раскапывали подозрительные захоронения и сжигали погребенные в них тела. В иных случаях родственники недавно умерших от мора роптали на действия этого господина, не слишком-то считавшегося с религиозными и этическими нормами, однако Ворденбург знал свое дело. После «великого очищения» осенью 1698 года долгое время в этих краях никто более не слышал ни об эпидемиях, ни о вурдалаках, встающих из своих могил.       Увы, от перенесенного удара ни семейство Карнштайнов, ни их имения так и не оправились. Следующие полвека замок и его окрестности понемногу приходили в запустение, а после смерти графа Альбрехта в 1759 году пресеклась фамилия Карнштайнов по мужской линии и эти края надолго обезлюдели. Что касается таинственного дворянина, покончившего с мором в Штирии и Кроации, то его след затерялся в польских и валашских землях, где борцы с неупокоенными вампирами очищали зараженные кладбища, подрывая их бочками с порохом.       В начале XIX века замок Карнштайнов ненадолго вернулся к жизни, когда местность с живописными видами приобрел Френсис Эпплридж, англичанин на австрийской службе, будучи уже в чине кавалерийского генерала. Новый хозяин отремонтировал стены, подъемный механизм ворот, восстановил некоторые башни и помещения в замке за 1817-1822 годы. Однако спустя девять лет после смерти генерала и переезда его единственной дочери в Прагу, имение снова пришло в упадок. Этот недолгий период также отметился странными событиями весной-осенью 1827 года, когда дочь владельца замка и челядь едва не сделались жертвами все той же лихорадки с симптомами анемии, бушевавшей в этих местах более века назад. И снова объединенными усилиями Эпплриджа, его друга генерала Шпильсдорфа и загадочного охотника на вампиров, по слухам, правнука того самого барона Ворденбурга, удалось найти источник эпидемии и успешно обезвредить его еще в зародыше.       После всех пертурбаций замок Карнштайнов по несколько раз менял своих владельцев, закладывался в долг, служил летней резиденцией для столичных аристократов из разных родов, медленно ветшая и приходя в упадок. Наконец, в 1979 году его приобрел какой-то эксцентричный итальянский миллионер, владевший фирмой, производившей автопокрышки. Этот чудак, любивший автогонки и прочий экстремальный спорт, хотел перестроить замок в отель и проложить канатную дорогу, чтобы возить в горы туристов и любителей лыжной езды, но так до конца и не довел задуманное. И уже в новейшую историю древняя крепость сделалась вновь центром притяжения потусторонних сил. По иронии судьбы это был снова Ночной народ, как и в предыдущие эпохи, однако на этот раз его представители впервые завели речь не о расширении влияния, а о собственном выживании и удержании прежних позиций.

Из заметок, подписанных на газетных вырезок, вложенных в дневник барона Ворденбурга без указания на время и дату.

******

      В каминном зале старого замка было сухо и жарко, несмотря на отрытые окна и ставни, и завывавший снаружи ветер. Людвиг Ворденбург на правах радушного хозяина в этот вечер оказал щедрый прием высокородным собратьям из числа Ночного народа. В этот день в средневековом замке Карнштайнов собрались сливки вампирского сообщества со всех уголков Европы, вернее те из них, что смогли пережить длительный период отсутствия магических потоков. Барон Ворденбург Штирийский отвел для банкета воссоединения старых кланов и для переговоров так называемый «Геральдический зал» в восточном крыле на одном из верхних этажей, окна и декоративные башенки которого выходили над обрывом как раз над подъемным мостом. Поэтому при открытых окнах можно было расслышать помимо стона ветра отдаленный плеск воды со дна глубокого оврага. Впрочем, в этот момент окрестности замка покрыл чернильный мрак, а овраг скрылся за туманным облаком, так что единственными источниками освещения остался громадный натопленный камин в дальнем конце зала и электрические лампы, стилизованные недавними хозяевами замка-отеля под старомодные люстры с подсвечниками. Поскольку эта часть замка была превращена в небольшой музей, вдоль стен можно было видеть пустые рыцарские доспехи и старые гобелены начала XVI века, века, стену над камином украшала громадная голова вепря. Высокий скошенный потолок терялся во мраке, из которого выделялись ряды тяжелых поперечных брусьев из потемневшего дуба, а стены были нарочно стилизованы под грубо обработанный природный камень. В самом центре просторного и вытянутого в длину помещения выстроились в один ряд столы, накрытые скатертью и резные скамейки, на которых разместились гости.       При постороннем взгляде эта внушительная компания полуночников, пировавших за столом, сама по себе выглядела странной и разношерстной. Некоторые из гостей Людвига Ворденбурга щеголяли в голубых и малиновых сюртуках, расшитых серебром и золотом, словно только что прибыли с придворного бала Марии-Антуанетты, а другие были разодеты по пижонской моде конце семнадцатого столетия. За одним и тем же столом испанский темный бархат, парча и металл могли запросто соседствовать с шелком и кружевами и более практичными и строгими фраками позапрошлого века, словно в замке Карнштайн решили устроить костюмированный бал-маскарад. Сам хозяин, мужчина среднего роста с тщательно зачесанными назад волосами стального оттенка и аккуратно завитыми усиками в этот момент поднялся в самом конце длинного стола, закрыв собой свет от пламени в камине. В отличие от своих собратьев барон Ворденбург не любил вычурные наряды с манжетами и кружевами, предпочитая черный смокинг с минимумом деталей. - Господа, собратья! ‒ обратился к собравшимся Людвиг, подняв позолоченный кубок, наполненный темно-красной жидкостью. ‒ Позвольте еще раз выразить всем, кто сумел прибыть, мою признательность. С тех пор, как Ночной народ собирался в одном месте в таком количестве, прошло три века. Уверен, что сегодняшний съезд как и неожиданное возвращение Силы в наш мир станет прочным фундаментом для возрождения европейских кланов носферату. - Иных слов я от тебя и не ожидал, друг мой, ‒ покровительственно улыбнулся Влад с противоположного конца стола, также поднимая кубок и слегка обнажив клыки. ‒ Выпьем же за будущее процветание Ночного народа, а заодно и за хозяина сего замка, оказавшего нам самый радушный прием. - За здравие барона Ворденбурга и его клана! ‒ подхватил вислоусый старик в темно-синем кафтане с множеством металлических пряжек. Его примеру последовали и другие вампиры, обратив свои бледные лица в сторону хозяина замка. - Собратья, поскольку наш банкет длится уже час и практически все из приглашенных лиц успели прибыть, я предлагаю еще раз выслушать господаря Валахии и Трансильвании, князя Семиградского Влада Дракулу, ‒ произнес Людвиг Ворденбург, ставя тяжелый кубок обратно на стол. ‒ У нашего почетного гостя есть нечто важное сообщить всем нам, ибо это касается будущего всего Ночного народа. А теперь… вам слово, любезный друг. - Благодарю вас, барон, ‒ прокатился гордый голос Влада с другого конца зала, ‒ у меня действительно есть важные известия, которые следует знать всем остальным.       На этот раз все внимание было приковано к рослой фигуре князя Валахии, запахнутого в длинный меховой плащ. - Так что же ты нам собирался поведать, Влад? ‒ заинтересованным голосом спросил вампир средних лет с острыми очертаниями скул и подбородка, одетый в атласный камзол и шаубе, подбитый соболиным мехом. ‒ Ты утверждал, что располагаешь сведениями о неком всплеске магии, пробудившем всех высших носферату от векового сна. - Да, а мне вот интересно узнать, каким это образом турки и черные арапы заполонили всю Европу, ‒ прокряхтел престарелый пан Ольшанский, пригубив из бокала алую жидкость. - Признаться, нас заинтриговали слухи о новых кланах вампиров в Британии и Галлии, ‒ кивнула рыжеволосая дама атласном платье с корсетом. - Призываю вас запастись толикой терпения, князь Баторий, и вы, пан Казимир Ольшанский, графиня Эржебет, ‒ отвечал Влад, ‒ все эти вопросы будут поочередно затронуты в моем выступлении. О всплеске Силы, порожденном стихийным бедствием в океане, я вкратце уже упоминал в самом начале пиршества. Пришло время поговорить об этом более обстоятельно…       Затем господарь Валахии в получасовой речи рассказал все, что узнал через Ренфилда и старые газетные и журнальные подшивки про морское сражение союзников с «пришельцами», закончившееся мощным взрывом, расколовшего часть подводного плато и породившего магическую бурю, бушевавшую около трех суток. После этого Влад перешел к наиболее болезненной для него теме про новое турецкое «нашествие» на Балканах и предшествовавшие ему события. Под конец своей речи древний вампир поведал все, что только мог узнать о характере смуты, охватившей половину Европы, о неизвестных вампирах, по-видимому, стоявших у ее истоков и про загадочных «демонов», с которыми схватились наиболее сильные державы и нынешние лидеры современного человечества. Мимоходом Дракула упомянул и про других «пробужденных», восставших после затяжного сна под влиянием высвободившейся магической энергии. - Увы, наше время ограничено, и мы не можем более обстоятельно обсудить многие животрепещущие проблемы, в частности, изменения в мире за то время, пока мы пребывали между жизнью и смертью, ‒ развел руками Влад под конец своего выступления. ‒ Неотложные вопросы принуждают нас сосредоточиться на нескольких вещах, отложив менее существенные из них на потом. Едва ли я ошибусь, если скажу, что первым наперво нам следует найти решение проблемы магометан и арапов с юга, а также прояснить ситуацию с незнакомыми нам кланами носферату в Галлии и Британии. Также нам необходимо восстановить наши силы, на которые мы можем опереться при решении насущных проблем. Без всего этого только что пробудившемуся Ночному народу придется крайне трудно в нынешнем мире, похожем больше на бурлящий котел. Или мы восстановим прежнее величие и достоинство вампирской расы, или мы не справимся с новыми вызовами и бесславно канем в пучину исторического небытия. Третьего не дано, господа!       По окончанию выступления валашского господаря барон Ворденбург медленно поднялся со своего места и неторопливо, но громко захлопал в ладоши. Его примеру последовал старик Казимир Ольшанский, его зять, Витольд Радзивилл, бывший король Стефан Баторий, графиня Катарина Зенфтенау и даже вечно юная и холодная Астрид Фолькунг, прибывшая сюда с заснеженных гор Скандинавии. - Как всегда, это была речь, достойная государя Валахии, так долго служившего мечом и щитом на восточном форпосте Европе, ‒ изрек Людвиг Ворденбург. ‒ Теперь, когда Влад Дракула посвятил вас в суть проблемы, самое время обсудить наиболее острые и неотложные вопросы. Кто хочет первым высказаться? - Кхе-кхе… ‒ дал о себе знать старческим кашлем пан Ольшанский, ‒ это что же получается-то? В теперешней Европе девственницы даже не сыскать? Как прикажете охотиться? Неужто ли нашим собратьям остается пробавляться кровью сарацинок? Или у арапов тоже теперь в моде блуд и мужеложество? - Как по мне, кровь сарацинской или европейской девы одинаково сладка на вкус, ‒ с важностью и ноткой жеманства в голосе произнес аристократичного вида блондин в белом парадном мундире. ‒ Не вижу разницы, кем из них питаться на десерт. - Вот поэтому прежде и стоит послушать стариков, молодой человек, прежде, чем судить об окружающих нас вещах! ‒ прокаркал старый глава Варшавского клана вампиров. ‒ Любой уважающий себя древний вампир должен знать, что наилучшая для употребления свежая кровь девственницы, полученная после месячных. Именно она содержит наибольшее количество жизненной и магической Силы, так необходимой носферату. - Эмм… покорнейше благодарю, пан Ольшанский, но я все же предпочитаю более традиционные способы кормления… ‒ с натянутой улыбкой возразил щеголь, приглаживая указательным пальцем локоны. - Прошу простить резкость моего сына, господин Ольшанский, парень по вампирским меркам все еще молод и горяч, ‒ вмешался барон Ворденбург. ‒ Придет время и он, надеюсь, остепенится и возьмется за ум.       Молодой Франц Ворденбург тихо фыркнув в рукав и не произнеся ни слова, залпом запрокинул позолоченный кубок. На миг его взгляд встретился со светловолосой юной леди в белом атласовом платье, которая лениво обмахивалась веером. В ее синих глазах читался вызов. - Чем-то недоволен братец? ‒ насмешливо изрекла девушка. ‒ Ты же раньше жаловался, что скучаешь по таким великосветским раутам и обеими руками был за объединение кланов ради общего блага Ночного народа, разве нет? - Я не доверяю этим слугам… ‒ проворчал Франц, покосившись на бледных людей в форме гостиничных служащих и официантов, разносивших и убиравших графины и бокалы с кровью. ‒ Неужели отец не мог набрать кого-то более надежнее? - Ты не веришь в способности папы? ‒ удивленно подняла брови вампирша. ‒ Он специально обратил их в трэллов, когда наша семья после пробуждения вновь вступила в права законных владельцев замка Карнштайн. Этот замок наш с тех пор, как умерла юная графиня Миркалла, помолвленная с нашим предком. Прежний персонал отеля остается на месте, не вызывая подозрений, просто теперь выполняет наши приказы. Вполне хороший вариант на первое время. - Если бы мне не нравился замок в его нынешнем состоянии… ‒ с досадой процедил молодой барон Ворденбург. ‒ Ты ведь слышала рассказ князя Семиградского и старческие причитания главы Варшавского клана. - Ага, дай угадаю: тебе не терпится отправиться на охоту, дабы поскорее восстановить свой гарем из новообращенных любовниц? ‒ проказливо хлопнула в ладоши сестра. ‒ И отец тебя опутал своими наказами, не дает волю твоим страстям, держа всегда при себе, ведь так, братец? - Ненавижу тебя, Медея, ‒ тихо прошипел белобрысый щеголь. - Хе-хе, тебя так легко прочитать, как открытую книгу, ‒ хитро сощурилась вампирша. ‒ Все никак не наиграешься в рабовладельца. Ты всегда был падок на невинных дев, похищая и совращая их… - Это были всего лишь слуги! ‒ парировал Франц. - …Да-да, а еще ты любил, когда околдованные тобой жертвы подползали к твоим ногам и вымаливали плетки от «обожаемого» хозяина, ‒ небрежно напомнила Медея. ‒ Как это у тебя называлось? Обучением «ночных соблазнительниц», кажется… - Вздор! Ты как всегда склонна все преувеличивать, наговаривая на меня отцу, ‒ осерчал молодой барон Ворденбург. ‒ Да и нет у меня времени на подобную ерунду.       Пока аристократическая молодежь пререкалась между собой таким образом, вампирские патриархи ломали свои премудрые головы над вопросами поставленными перед собранием Владом Дракулой. - …Я понимаю, друг мой, что тебя беспокоит турецкая угроза, ‒ начал Людвиг Ворденбург, ‒ но ты хочешь невозможное. Наши кланы совсем недавно пробудились и нуждаются в тишине и покое, чтобы восстановить свои силы. Понадобится немало времени, чтобы восстановить численность наших рядов на пике могущества носферату. А он прошел еще девять веков назад. - И это правда, ‒ подхватил Витольд Радзивилл, ‒ краковский и варшавский кланы за время нашего вынужденного сна потеряли четыре пятых от нашей прежней численности! Мы не можем прямо сейчас выступать. - Северные кланы тоже нуждаются в передышке, ‒ поддержала польского собрата Астрид Фолькунг. ‒ Мы не можем выделить вам в помощь Алых берсерков из-за угрозы йотунов. - Йотунов? ‒ пришел черед удивляться Радзивиллу. - Вы плохо слушали владыку Трансильвании, ‒ вмешался Стефан Баторий, ‒ он же недвусмысленно дал понять, что магический катаклизм мог пробудить к жизни не только носферату, но и другие сущности. - Нас слишком мало, поэтому мы не можем отвлекать своих бойцов от охраны наших гнезд, ‒ холодным голосом изрекла Астрид. ‒ В незапамятные времена нам угрожали не только ледяные великаны, цверги, альвы, но и валькирии и драконы. Так было, пока большинство из них не вымерли или не бежали в миры-изнанки, спасаясь от истощения Силы. Увы, не у всех была подобная возможность. - Кхм, на землях нашего клана среди смертных ходят сейчас слухи про каких-то крылатых дев, похожих не то на ангелов, не то на ваших валькирий, ‒ наморщила лоб графиня Катарина. ‒ Правда, их мельком видели не в немецких землях, а в соседней Галлии над морем. - Боюсь, нам и местных проблем хватит по горло, ‒ покачал головой Влад Дракула. - Так что вы предлагаете нам, любезный друг? ‒ обратился к нему Людвиг. ‒ Мы собрались здесь во многом благодаря тебе, наиболее влиятельному и могущественному из Ночного народа.       На минуту экс-правитель Валахии хранил молчание, словно обдумывал ответ, затем начал излагать свое видение выхода из сложившейся обстановки. - Сейчас самое важное для нас – это защита Европы от любых недружественных посягательств, ‒ пустился в разъяснения господарь Валахии. ‒ Думаю, ни для кого не секрет, что утрата региона равнозначна нашему бесповоротному падению. Увы, даже я должен признать ограниченность наших возможностей, особенно на начальном этапе. Но кое-что можно сделать уже сейчас, пока мы недостаточно восстановили силы. Во-первых, Ночной народ может унять анархию и выдавить прочь арапов, заполонивших европейские страны. Это же касается нелюдей, враждующих с нашими собратьями испокон веков. Я наслышан как они тревожат покой смертных, но против них играет то, что в их рядах нет сплоченности. Это слепая стихия и у нас есть перед ней колоссальное преимущество. Во-вторых, нужно отбросить османов обратно за проливы. Чувствует мое сердце старого воина, что магометане сыграли в этой смуте определенную роль…       Медея, слушавшая вместе с остальными Дракулу, не удержалась от ехидной усмешки, когда тот заговорил про «душу» и «сердце». - …И в-третьих, нужно решить вопрос насчет новых кланов. Перед этим разумно отправить к ним кого-нибудь с тайной миссией и выяснить их намерения. В зависимости от того, союзниками они нам окажутся, полезными попутчиками или врагами, мы на следующем собрании примем окончательное решение. - А как быть со слухами насчет ангелов и демонов, с которыми схватились их правители? ‒ подала голос Эржебет Баторий. ‒ Как будем поступать, если преследуемые ими цели разойдутся с нашими интересами? - Если подобное случится, сиятельная графиня, мы воспользуемся всеми ресурсами, чтобы сдержать и отбросить их подальше от наших границ, ‒ со всей любезностью ответил Влад. ‒ Здесь любые средства будут хороши, особенно в условиях вернувшейся магии в наш мир. Если потребуется, мы пойдем на союз с любыми силами, готовыми к сотрудничеству. Теперь вы понимаете, почему нам так важно взять под плотный контроль все европейские страны? - Это самоочевидно, Влад, усилившиеся европейские кланы могут опереться на густонаселенную территорию и противостоять чужакам, ‒ устало изрек Стефан Баторий. ‒ Вот только успеем ли мы своими малочисленными силами одновременно и прогнать турок, и изгнать или истребить арапов и одновременно разобраться с новыми кланами в Галлии и Британии? - О магометанах не беспокойтесь, ‒ зловеще произнес трансильванский лорд вампиров, ‒ я и мои давние знакомые ими вскоре займутся. А вот вас я хотел бы просить укрепить тылы на ваших клановых территориях и разобраться со смутьянами и провести переговоры с неизвестными носферату, дабы мы знали, как поступить с ними дальше. Знаю, у вас, барон Ворденбург и у вас, незабвенная Астрид, сейчас не хватает воинов для защиты родовых гнезд. Но вам вполне по силам незаметно взять под контроль местные власти и действовать через них в деле умиротворения сердца Европы. Уверен, что новые кланы уже пытались провернуть нечто подобное… - Здесь наши интересы совпадают, ‒ не стал спорить Людвиг Ворденбург, ‒ наши Рыцари Тени на первое время займутся охраной клановых владений, а также устранением всех потенциально опасных лиц, в первую очередь, вожаков мятежников. На их плечи возляжет оборона от других нелюдей, если потребуется. Менее значительные дела могут решить младшие члены рода. - Это я и имел в виду, ‒ довольно кивнул валашский князь, ‒ только я бы попросил вас, барон, и всех остальных: лучше действуйте через трэллов и других подручных. Рабы ничем не будут выделяться среди прочих смертных и, к тому же, не боятся солнечного света. Еще лучше будет обратить в трэллов лиц, облеченных властью, от бургомистров до членов городских советов. Формально все останутся на своих постах и будут продолжать заниматься своими каждодневными обязанностями, но в нужный момент они будут готовы выполнять наши приказы. Раньше мы не могли себе позволить такую роскошь, поскольку нам противодействовала инквизиция и охотники на носферату, однако в наши дни и те и другие, похоже, еще в худшей форме, чем мы. - Я правильно вас поняла, владыка Ночи, все патриархи и матриархи кланов займутся наведением порядка на своих территориях, пока вы лично будете изгонять турок? ‒ подала голос Катарина Зенфтенау. ‒ Положим так, что у нас хватит родовичей и слуг, чтобы справиться с этим за несколько недель, но как вы собираетесь решать проблему магометан? Для этого нужна целая армия! - Охо-хо, армия будет, прекрасная Катарина, ‒ с притворным добродушием отозвался Дракула. ‒ Оставьте это на меня. Все, что я прошу, это обеспечить мне стабильный тыл, где и нелюди и смертные будут нас бояться и сидеть тихо, как мыши под веником.       Уверенный тон валашского господаря волшебным образом передался остальным патриархам Ночного народа. Даже ворчливый пан Ольшанский проскрипел себе под нос, что конечная цель стоит риска. Его собрат и соотечественник, Витольд Радзивилл, сказал, что европейским вампирам после пробуждения ничего не остается, кроме как выйти и сражаться, либо бесславно кануть в Лету, на этот раз навсегда. - Недурственное предложение, князь, весьма недурственное, ‒ глубокомысленно изрек Стефан Баторий. ‒ Я догадываюсь даже, как вы будете собирать армию. Некромантия? Впрочем, неважно… я и сам намеревался отвоевать клановые территории в венгерских и подкарпатских землях в будущем. Клан Баторий может взяться за наведение порядка в Венгрии, Словакии и Западной Трансильвании. Кланы Радзивиллов и Ольшанских займутся умиротворением польских, прусских и померанских земель. Альпийские кланы Карнштайн и Зенфтенау возьмут шефство над верхне- и нижненемецкими землями. Фолькунги займутся подчинением Скандинавии и Дании – в их жилах течет кровь древних королей свеев, гётов и норвежцев. - А мы можем заняться организацией разведывательной и дипломатической миссии в Галлии и Британии, ‒ выступил Людвиг Ворденбург. ‒ Проведем переговоры с неизвестными кланами, заодно получим более точную информацию о происходящем в итальянских и испанских землях. - Балканы будут моей зоной ответственности, ‒ подытожил Влад Дракула. ‒ Кроме того, я хотел внести еще одно предложение, которое как надеюсь, сплотит наши ряды перед новыми вызовами…       Выдержав театральную паузу, он продолжил: - Раз уж мы берем ответственность за всю Европу в свои руки впервые со времен нашествия гуннов, то нам требуется организация нового типа, стоящая над кланами, на страже интересов всего Ночного народа. Это будет прообразом наших будущих общих вооруженных сил, нашей тайной стражи, нашей разведки и нашей инквизиции. - Неужели ты собрался основать свою собственную Церковь? ‒ искренне удивился Людвиг Ворденбург. ‒ Это не похоже на тебя, друг мой. - О нет, любезный барон, ‒ ухмыльнулся князь Валахии, ‒ речь идет не о новой церкви для носферату. Я предлагаю возродить древний орден Дракона, в котором некогда состояли мой отец и дед, который стоял на страже восточных ворот в Европу, защищая ее от сарацин. Этот возрожденный орден рыцарей-носферату будет оборонять наши владения от внешних врагов и от внутренних смутьянов. В один прекрасный момент нам не придется носить маски, и мы заявим о себе, как о единственно законных властителей Европы. Но это позже, а в ближайшее время возрожденный орден компенсирует слабость отдельно взятых кланов. - Тогда придется учитывать интересы каждого клана в будущем ордене, ‒ заметил Стефан Баторий, ‒ но… мне эта идея в целом нравится. - Вынесем этот вопрос на время следующего нашего слета, когда будет ясен исход миссии в Галлии, ‒ предложил Витольд Радзивилл. - Согласна, ‒ молвила Астрид, заинтересованная в поддержке южных кланов, ‒ осталось определиться с местом будущего съезда. - Мы решим этот вопрос по окончанию пира, ‒ пообещал барон Ворденбург, поднимая наполненный кубок для тоста. ‒ А сейчас, собратья, предлагаю вам осушить по чарке за наше единство и процветание. За наш первый ммм… Конкордат Черного солнца! - За Конкордат Черного солнца! ‒ эхом отозвался зал.       Один за другим вампиры-аристократы поднимались, чокаясь кубками, и осушали их за здравие радушных хозяев и, как им представлялось, счастливое «сумеречное» будущее Европы, без враждебной инквизиции и охотников на вампиров. Лишь один Дракула не разделял общего ликования, всматриваясь в ночной мрак за окном. Чутье старого воина подсказывало, что наибольшая угроза может прийти как раз с Востока в скором времени. «Только бы старина Ирбис вместе с Мрачным Жнецом не подвели», ‒ роились беспокойные мысли в голове Влада. ‒ «Мы не имеем право опаздывать».

******

09 октября 2018 г., 10:05 АМ; Япония, префектура Нара, окрестности горы Такагияма.       Пробуждение оказалось более чем радужным. С тех пор, как он потерпел поражение и влачил жалкое существование в глухой горной местности пока не пал от магического истощения, прошла бездна времени. Краснолицый демон-они с жиденькой бороденкой еще не вполне свыкся с мыслью, что за долгие века Страна Восходящего солнца претерпела разительные изменения. Зато его злобная душонка не могла нарадоваться тому, что в новой Японии было вдосталь аппетитных юношей и женщин и крепкого сакэ для трапез. Как раз вчерашний ужин был именно таким, как в старые и славные времена, когда он долго и невозбранно похищал молодых крестьянок и младенцев в качестве «закуси». Вчерашняя сельская простушка, возвращавшаяся из школы, даже пикнуть не успела, когда он напал из засады и свернул ей шею, чтобы утащить в свое логово на горе Ооэ и устроить маленькое пиршество.       Вот поэтому краснолицый бугай с рожками на голове пребывал в таком хорошем расположении духа и спускался по горному склону, хрустя кустарником, насвистывая похабную песенку и потягивая из тыквы-горлянки крепкую рисовую водку. На миг он остановился, окидывая взором раскинувшуюся перед ним панораму рисовых полей, сопок, покрытых соснами и пожелтевшим бамбуком и древний город Нара далеко к северо-западу. - Лепота… ‒ пробасил слегка захмелевший демон, ‒ придет время, и я вернусь сюда с преданными мне воинами-они, и поквитаюсь с людишками за то, что они сотворили со мной!       На миг он злобно сощурился, вспоминая, как в далеком прошлом, после поражения в решающей битве он вместе с жалкой кучкой приспешников был вынужден бежать и едва не погиб от рук прославленного воина Минамото-но Ёримицу по прозвищу «Райко» и его соратников. Эти ненавистные имена демон запомнил и пронес сквозь века: Ватанабэ-но Цуна, Саката-но Кинтоки, Усуи и Урабэ-но Суэтакэ. Впрочем, позлорадствовал Они, его прежние враги давно умерли и теперь, похоже, ничто не мешает ему расправить плечи и взять реванш. Первой целью демона было неприметное святилище, расположенное на вершине соседней горы к юго-востоку от города Нара. Осквернив алтари и повалив ворота-тории вокруг синтоистского храма, он открывал себе путь прямиком в древний город, а также более мелких демонов-они, на поддержку которых рассчитывал. Треща сухим кустарником и быстро преодолевая неровности горной тропы, краснолицый бородач уверенно приближался к конечной цели. Вскоре показалась вершина сопки, где алели тории. Внезапно демон остановился, подозрительно прислушиваясь и принюхиваясь вокруг себя. - Здесь что-то не то… ‒ сказал сам себе красный Они, ‒ слишком тихо: ни лая собак, ни голосов жрецов и прихожан, ни пения птиц… ничего…       Несмотря на это, он двинулся дальше, приблизившись со всей осторожностью к мощеной каменной площадке перед лестницей к входным воротам. По сторонам от них недвижно стояли изваяния извивающихся драконов и каменные фонари, которые впрочем, не светились, так как было уже утро. «Приз стоит риска», ‒ решил про себя демон после некоторых раздумий, двинувшись к ступенькам. Предчувствие не обмануло бородача. Со всех сторон к мощеной плитами площадке приближались неизвестные люди, уверенные в том, что рыбка заглотила наживку и теперь в их руках.       Когда демон-они занес палицу над одним из столбов входных ворот, намереваясь сокрушить их, позади раздался негромкий голос, заставивший его обернуться. - …И ты думал, что сможешь спокойно пробраться к святилищу бога Канаяма и разорить его, демон? ‒ произнес хладнокровным тоном неизвестный темноволосый мужчина в дорогом костюме, стоявший в двадцати метрах позади бородача. ‒ Неужели ты считал, что вход на священную тропу «Сюгендзя» никем не будет охраняться? - Даже если это не так, то какое тебе дело? ‒ огрызнулся краснолицый рогач, бросив презрительный взгляд через плечо. ‒ Проваливай с моего пути и забирай с собой свою шайку прихвостней, иначе познаешь ярость владыки гор Ёсино! - Не зарывайся, Сютэн-додзи, если не хочешь получить повторную трепку, как тысячу лет назад от Райко! ‒ крикнул ему вслед незнакомец с аккуратными усами, больше похожий на бизнесмена, чем на древнего воителя или святого отшельника.       Услышав ненавистное имя, краснолицый демон, медленно повернулся навстречу дерзкому человечку, посмевшему встать на его пути. Казалось, от его слов рогач еще сильнее побагровел. - А то что, червь?! ‒ взревел Сютэн-додзи. ‒ Как ты собираешься меня останавливать, законного владыку демонов?!       Тут он слегка поумерил пыл, увидев выходящих из травянистых укрытий вооруженных людей. Одни больше походили на якудза, так как были зачастую выбриты налысо или носили татуировки. Эти представительные «секьюрити» были вооружены кистенями и невесть откуда взявшимися автоматами и сейчас щелкали затворами, беря на мушку краснолицего демона. Другие, напротив, походили на монахов в сизых балахонах, носивших конические шляпы из плетеной рисовой соломы или продолговатые колпаки синтоистских священников. Большинство из них имели при себе посохи, нунчаки, либо нагинаты. Всего на виду было около сорока подручных таинственного «бизнесмена», хотя демон подозревал, что на территории храма укрылся еще один небольшой отряд вооруженных людей. - Я же внятно сказал: никуда дальше ты не пройдешь, ‒ проронил человек в черном все таким же издевательски-спокойным тоном. - Ба! Я, кажется, догадываюсь, кто ты такой, хоть и не знаю твоего имени, ‒ выдал Сютэн-додзи. ‒ Во времена Хэйян твои предки предали наше общее дело и спутались с этими колдунами, чтобы сорвать план блистательной госпожи Вакамо. Неудивительно, что ты сюда заявился, дабы вновь плести интриги и козни против нас… Твои игры закончатся здесь, а приведенные сюда шарлатаны не помогут тебе, лизоблюд смертных! - Зря хорохоришься, демон, ‒ невозмутимо сложил руки на груди бизнесмен. ‒ Мы учли, какие ты можешь выкинуть фокусы, и предприняли кое-какие меры. Лучше сдавайся по-хорошему, пока не поздно. - Ну попробуй… ‒ прорычал не на шутку взъерепенившийся экс-владыка демонов, отцепив от пояса сай. - Огонь! ‒ немедленно отреагировал на его движение незнакомец в черном.       Не успел Сютэн-додзи пошевелить рукой, как угодил под перекрестный огонь. Словно в замедленной съемке краснокожего рогача начало мотать из стороны в сторону от врезавшихся в его тело пуль. Так продолжалось не больше минуты, однако лидеру группы захвата казалось, что расстрел демона длился, по меньшей мере, полчаса. Наконец, магазины опустели, и якудза медленно опустили стволы. В следующее мгновение изрешеченный рогач упал к подножью лестницы, загремев цепями и металлическими пряжками на поясе. Некоторое время люди заворожено смотрели на поверженного злодея, словно на диковинного зверя в зоопарке, не веря своим глазам. - Не подходите! ‒ предостерегающе поднял ладонь «босс». ‒ Это небезопасно. - Но… господин Хусянь, он же мертвее мертвого и похож на сито! ‒ неуверенно выдавил молодой монах с посохом в руках. - Постой, Юкио, ‒ одернул его седовласый священник, предостерегающе качая головой, ‒ не стоит так опрометчиво бежать к телу, не удостоверившись, что злой дух действительно повержен или изгнан.       И в самом деле, «мертвец» на глазах опешивших людей зашевелился и с рыком довольно резво для изрешеченного пулями поднялся на ноги. - У-ха-ха! Глупцы, вы и в самом деле поверили, что этим можно пронять владыку демонов-они?! ‒ издевательски расхохотался Сютэн-додзи, у которого успели уже затянуться пулевые ранения. ‒ Откуда вам, жалким смертным, знать, что я заговорен от ранений, причиненных металлами? А теперь примите мой ответный подарок!       У пояса рогача блеснули саи. Пожилой священник издал упреждающий возглас, но было уже поздно – один из якудза упал со стоном, получив смертельное ранение в области правого легкого, а сохэй [2] справа от Тао Хусяня скорчился в луже собственной крови, схватившись за сай, вонзившийся прямо в шею. - Кацураги-и! ‒ закричал не своим голосом один из монахов, очевидно, приходившийся другом погибшему. - Берегитесь! Держитесь подальше от его оружия! ‒ напомнил своим подчиненным якудза в тонированных очках, спешно перезаряжая свой «Howa». - Не уйдете… ‒ азартно пророкотал Сютэн-додзи, размахивая палицей. - А-а-а-а!! ‒ дружно вскрикнули несколько мафиози, отброшенные круговым взмахом булавы на добрые восемь-девять метров. - Пли! ‒ скомандовал Хусянь, единственный, кто сохранял ледяное спокойствие в горячке схватки.       Короткая очередь с трех сторон вынудила демона отскочить подальше от монахов, которые спешно доставали исписанных иероглифами бумажных кукол и бормотавших древние мантры из «Книги перемен». - Быстрее, он снова атакует! ‒ запаниковал предводитель якудза, увидев, что его подчиненные вновь израсходовали боеприпасы. - Курода! ‒ окликнул один из воинов-монахов своего сотоварища, прикрывавшего священников. ‒ Давай, стойку «Крадущейся пантеры»!       Сохэю дважды повторять не пришлось, и стоявший впереди монах пригнулся, подставив спину, послужившей опорой для прыжка. Невероятным усилием демону удалось извернуться и успеть встречным ударом палицы расщепить длинную рукоять нагинаты еще в полете противника. В следующее мгновение пудовый кулак, опутанный металлической цепью обрушился на правый висок храбреца, отправив того в небытие. - Отведайте-ка этого! ‒ удовлетворенно выдал Сютэн-додзи, ударив палицей прямо перед собой. - Ксо! ‒ только и успели произнести несколько якудз прежде, чем небольшая ударная волна вдоль земли повалила с ног добрую половину охотников на демонов, оставляя позади себя узкую пропаханную борозду. - Давайте, ваш ход! ‒ скомандовал священникам Хусянь, выжидавший подходящего момента.       Десяток угрюмых жрецов вполголоса договорили слова магического заговора, после чего выбросили вперед охваченные белым пламенем бумажные фигурки. Прямо на лету на глазах обомлевших якудза из белого дыма соткались призрачные волки, тигры, коршуны, обрушившиеся на непобедимого демона-они. - О-о-о! ‒ простонал Сютэн-додзи согнувшись в три погибели, атакованный со всех сторон духами-хранителями. - Сэнсей… невероятно! Заклятие действует… Похоже, это победа! ‒ произнес молодой монах в длинной желтой шапке-эбоси, глядя на седовласого жреца. - Не спеши, Сабуро, тут что-то не так… ‒ предостерег его многоопытный каннуси [3].       К разочарованию многих экзорцистов демон довольно быстро сбросил с себя кромсавших его призраков и вновь принял боевую стойку. Одним взмахом булавы он рассеял большинство из духов-хранителей. - И это у вас называется сикигами? ‒ презрительно фыркнул Сютэн-додзи. ‒ Во времена Райко оммёдзи были куда сильнее [4]. Пора с вами заканчивать… вы меня уже достаточно позабавили, жалкие человечишки!       С этими словами краснолицый демон воздел обе руки кверху, бормоча формулу призыва. - Он сзывает подмогу, ‒ первым сообразил старый жрец, ‒ не дайте ему открыть малые врата!       К рогачу тотчас же устремились ямабуси с древковым оружием наперевес, с намерением прервать ритуал. И вовремя – из щелей между плитами мощеной площадки уже сочился подозрительный дым. Демон выругался на неизвестном языке и отступил на шаг, поднимая палицу. Несмотря на эту атаку из-под земли вынырнули безобразные покрытые жесткой щетиной уродцы с рогами под стать своему главарю, разбросав вокруг сухие комья земли и гравий. - Гёдомару-сама, с возвращением! ‒ возликовали подземные черти, едва отряхнулись и осмотрелись по сторонам. ‒ Похоже, тут намечается драка… Покажите, глава, кого нужно в этот раз порвать на мелкие клочья! - Ко мне, мои верные соратники, ‒ воззвал к демонам-они их краснолицый предводитель, ‒ принесите мне головы этих жалких смертных, а затем я вас поведу прямо на Киото, пробуждая по пути наших собратьев. - Да-а! Повеселимся на славу! ‒ проревела ватага чертей, потрясая оружием. ‒ Скоро нам достанутся лучшие женщины и горячее сакэ! - Сомкнуть круг, не дайте им прорваться на горную тропу за святилищем! ‒ раздавал тем временем команды Хусянь, оставаясь с начала битвы на все том же месте.        И вновь возобновилась яростная сеча, которую не знали эти края, эдак, уже полтора века. Пока сохэй сцепились с низшими демонами-они, не подпуская их к оммёдзи и стрелкам, перезаряжавшим оружие и готовивших чары, Сютэн-додзи отбивался сразу от четырех воинов-монахов. Его противники оказались на диво верткими, несмотря на кажущуюся физическую немощь и приличный возраст. Рогач долго не мог попасть по ним своей палицей и это под конец начало его порядком злить и напрягать. - Ну-ка, попляшите! ‒ взревел он, делая подсечку дубинкой, вынудив ямабуси [5] отскочить назад.       Недолго думая, Сютэн-додзи опять устроил сотрясение почвы, после чего обрушил удар палицы на зазевавшегося сохэя, который к тому же успел до этого повредить ногу. Услышав крик умирающего, кровожадный демон битв довольно расхохотался. - Вот так сражаются настоящие мужчины и воители! ‒ хвастливо заявил он. ‒ А теперь сдохните, фигляры, недостойные зваться оммёдзи!       В этот момент по скрытой команде сохэи резко подались назад, подставив банду они под плотный огонь из автоматов. Следом в демонов полетели новые призванные сикигами, развеяв большую часть подручных Сютэна-додзи. - Ты проиграл, демон, ‒ повторил Хусянь бесстрастным голосом, ‒ самое время для тебя сдаться. - Дурак… ‒ прохрипел рогач, опираясь на палицу, ‒ не видишь, что я треть твоих людей угробил? Это тебе следует бежать отсюда в поисках спасительной норки. Ничто мне не помешает покорить Киото! - Вовсе нет, ‒ спокойно возразил бизнесмен, ‒ пока ты здесь бахвалился, то упустил драгоценное время. Теперь ты уже никуда отсюда не денешься. - Что?! ‒ вытаращил глазищи Сютэн-додзи, увидев вокруг себя светящийся круг, диаметром в восемь метров, с символами «Инь-Янь» по краям. Тут до него дошло, что Хусянь попросту тянул время, пока старейшие из экзорцистов готовили ловушку. - Ах ты… мразь! ‒ взвыл краснолицый демон, поняв, что его перехитрили, сыграв на его тщеславии и гордыне.       Рогач бросился через переднюю линию охотников с булавой наперевес, игнорируя окружающих, дабы поразить наиболее ненавистного ему незнакомца, который носил странное китайское имя для простого смертного. Тао Хусянь оставался неподвижен, несмотря на тревожные крики соратников, и не прогадал: круг ярко полыхнул серебристым свечением, поглощая захваченного демона в самом центре. - Не-е-ет… снова проиграл! ‒ послышался изнутри голос, полный ярости и ненависти. ‒ Будь ты проклят, Тао Хусянь, трижды проклят… Сегодня твоя взяла, хитрец, но скоро восстанет Сутоку-тэнно и вытащит меня из этой темницы… А вы… вы будете завидовать мертвым, когда его ярость обрушится на равнины Ямато!       Крики Сютэна-додзи еще некоторое время доносились изнутри магического круга, пока не стихли вместе со свечением. Перед изумленными якудза и младшими монахами предстала картина разгромленной площадки и поваленными ториями перед святилищем. Вокруг остались тела павших ямабуси, сохэев и рядовых членов кансайской группировки японской мафии. Сам Сютэн-додзи и погибшие демоны-они исчезли, не оставив и следа. - Неужели… печать все-таки сработала? ‒ неуверенно произнес молодой монах Сабуро, сверля взглядом наставника, бывшего верховным жрецом храма Идзумо. - Да, и хотелось бы верить, что она долгое время будет оставаться надежной, ‒ ответил тот, указывая на плоский камень с полустершейся от времени дарственной надписью. ‒ Это на первых порах будет узилищем для злого духа, пока мы не придумаем защиту понадежнее. Солнцеликая Аматэрасу-омиками, никогда не думал, что на склоне лет доживу до такого… Подумать только, живая легенда из эпохи Хэйян вернулась в наш изверившийся мир! - Мы все до этого были мало верующими, пока не узрели это собственными глазами, ‒ снисходительно произнес бизнесмен, приблизившись к камню. Правую руку мужчина прислонил к теплой поверхности булыжника, тогда как левой дотронулся до гладкого шара, спрятанного во внутреннем кармане. Через пальцы ладони незаметно полилась Сила, укрепляя печать, созданную экзорцистами. - Интересно, почему этот Сютэн-додзи обратился в последний момент именно к Тао-сан? ‒ озадаченно произнес один из помощников главаря якудза. ‒ Разве они знакомы? - Не говори ерунды, Гомбэй, ‒ оборвал его мужчина в тонированных очках, ‒ он в самом начале сказал, что не знает имени господина Тао. - Это в любом случае невозможно, ‒ спокойно возразил бизнесмен, отходя от камня с заточенным внутри демоном, ‒ поскольку Сютэн-додзи был повержен Райко задолго до моего и вашего рождения, считайте, за сотни лет. - Верно, ‒ согласился с ним настоятель храма Идзумо, ‒ удивляет другое: насколько быстро смог пробудиться и сориентироваться легендарный демон древности. Он собирался со дня на день собрать целую рать духов ему под стать и идти во главе нее на Киото. - Он говорил про Сутоку, Китадзима-сан, ‒ напомнил ему Юкио. ‒ Это прозвучало как угроза… Что бы это могло значить?       От этого имени пожилой жрец еще больше осунулся, словно ощутил разом на себе груз всех прожитых лет. По всей видимости, эта тема разговора не доставляла старику особой радости. - Император Сутоку… еще одна полузабытая легенда восьмивековой давности, ‒ вздохнул Китадзима, опираясь на посох. ‒ После смерти своего отца, Тоба-тэнно, он спровоцировал смуту в 1156 году, надеясь отнять престол у своего брата. Для этого Сутоку обратился за помощью к влиятельному тогда аристократическому роду Фудзивара и главе клана Минамото. Его брата, Го-Сиракаву, поддержал клан Тайра и его вассалы. Гражданская война вспыхнула в центре Киото и вскоре распространилась на большую часть страны. Три года терзали междоусобицы Страну Восходящего солнца, пока сторонники Го-Сиракавы не одержали верх и не сослали Сутоку на остров Сикоку, где бывший император вскоре скончался. Предания гласят, что Сутоку еще при жизни увлекался темной магией, и это ему передалось от Мидзукумэ, бывшей наложницы покойного Тоба-тэнно, которая считалась его настоящей матерью. В старых монастырских хрониках префектуры Кагава утверждалось, что в мавзолее свергнутого императора долго время видели страшные знамения и пляски адских призраков, будто бы предвещавших неизбежное в будущем возвращение Сутоку во главе воинства мятежных духов, чтобы вернуть принадлежащий ему по праву трон в Киото. - Тогда… разве не получается, что запечатанный демон мог что-то знать о грядущих событиях и попросту расчищал дорожку для императора Сутоку? ‒ последовал вопрос от Сабуро. - Так это или нет, у нас не остается времени на выяснение, ‒ вмешался Хусянь. ‒ Придется нам разделить силы. Я отправлюсь с частью оммёдзи к заливу Данноура, разгребать проблему с очередными неупокоенными мертвецами. А вот вам, уважаемый Китадзима, придется видимо отправиться на остров Сикоку, к горе Сираминэ, в недрах которой находятся гробницы Сутоку и прочих злодеев. Не хотелось бы прозевать момент, когда бывшему правителю приспичит выбраться на свежий воздух во главе сброда очимуша и прочих призраков. Это и вас касается, Ходзё-сан. - Тьфу, похоже, мы уже вляпались по уши в это собачье дерьмо… ‒ с досадой сплюнул предводитель якудза, словив неодобрительные взгляды священников. ‒ Ничего не поделаешь, придется отправляться на Сикоку, прихватив с собой три десятка лихих ребят. - Я думаю, если Сютэн-додзи не солгал и возвращение императора Сутоку дело времени, то тремя десятками «лихих ребят» вы точно не отделаетесь, ‒ покачал головой Хусянь. ‒ Но излишняя спешка тоже вредна. Как разберемся с Данноурой, так снова свяжемся. На материке у нас тоже проблем по горло.       Коротко распрощавшись с настоятелем Китадзима и Ходзё, бизнесмен развернулся и направился вниз по ступеням, где ближе к трассе его уже поджидал автомобиль. Когда Хусянь уже набрал номер на своем мобильнике и готовился позвонить подчиненным в Шанхае, его окликнули. - Да? ‒ развернулся он с полуоборота, встретившись взглядом с Ходзё. - Как быть с легавыми? Что им объясним, когда они увидят следы перестрелки без трупов этих… демонов и разгромленный вход в святилище? - Тяните время, водите за нос, пока у нас не будет больше доказательств, ‒ с ходу бросил бизнесмен. ‒ До поры до времени можно ссылаться на неудачную попытку нападения религиозных сектантов, хотевших осквернить храм и убить монахов. А позже, когда демоны проявят себя, у полиции прибавится и других дел, и нам не придется что-либо объяснять. - Хотелось бы верить, что этим первым нападением все и обойдется, ‒ произнес верховный жрец Идзумо вслед уходящему Хусяню. ‒ Увы, чувствую, что этому поколению уже не суждено пребывать в тиши и покое, подобно их отцам…       Этих слов бизнесмен уже не слышал. Победа над Сютэн-додзи нисколько не окрылила его, а еще больше встревожила. До возвращения на материк предстояло еще завершить много дел на островах. Умевший ценить деньги и достаток Тао Хусянь теперь ощущал себя последним нищим, видя, что у него с подручными теперь в обрез времени для подготовки.

******

      «…в настоящее время продолжаются поисково-спасательные работы на северо-западе провинции Хубэй после толчков земли, случившихся в ночь с 7-го на 8-е октября», ‒ спокойно-деловитым голосом вещал с экрана диктор телеканала CCTV. ‒ «В связи с недавней трагедией, унесшей жизни 56 местных жителей, региональные власти и председатель местных советов народных представителей рекомендует гражданам сообщать обо всех подозрительных происшествиях органам правопорядка. Телефон горячей линии всегда доступен в бегущей строке во время трансляции новостей…       Далее об инциденте на севере Юннань. В нашу редакцию продолжают поступать сообщения от жителей деревни Хойцзе о появлении загадочных животных, портящих посевы и оставляющих после себя протяженные рытвины. По описаниям очевидцев эти существа напоминают исполинских размеров змей или червей, наибольшая активность которых приходится на вечернее или ночное время. Как сообщил нашему корреспонденту Вэнь Лицзян, глава местного сельсовета, он вместе с несколькими очевидцами описал этих существ как “громадных песчаных червей длиной в 5-6 чжан и 7 чи в поперечнике” [6]. Также местные жители сообщили, что эти существа ни разу не нападали на сельчан, однако с той поры стали пропадать собаки и домашняя птица. По предварительным оценкам совокупный ущерб от этих вредителей составляет 40,5 миллионов юаней [7]…       Переходим к международным новостям, товарищи телезрители. После вчерашней встречи премьера Госсовета КНР и глав правительства Индии, России, Ирана и Монголии, прошедшей в Улан-Баторе, была заключена новая конвенция “О базовых принципах военно-политического урегулирования в странах Центральной Азии” на следующие пять лет. После двухчасовой встречи за закрытыми дверями представители пяти государств дали совместную пресс-конференцию масс-медиа более 30 государств…»       Сильно утомленная Ланарья потянулась за пультом, чтобы отключить старенький и видавший виды «Goldstar». Несколько часов ушло у Цун Чжи, чтобы объяснить широхеби, как пользоваться пультом от телевизора, которые по-прежнему были для девушки чем-то из разряда непостижимых разуму волшебных вещей. Впрочем, сын аптекаря списал непонятливость Ланарьи на плохое знание китайских иероглифов и оставался предупредителен и снисходителен, когда та рассеянно тыкала пальцами наобум по кнопкам заклеенного скотчем пульта. Телевизор ей нужен был для двух вещей, несмотря на чуждость сего агрегата привычному миру змеедевы – как источник информации в ее поисках и как вспомогательное средство для усвоения местного языка и тренировки слуховой памяти. Без всего этого ей и нечего было думать, чтобы искать «дорогого».       Вымотанная Ланарья после долгого трудового дня в частной клинике доктора Цуна буквально упала в кровать в выделенной ей комнатке на верхнем этаже. «Как долго это может продолжаться?» ‒ беспокоил ее один и тот же вопрос в течение всех этих дней. ‒ «Если тянуть время и ничего не предпринимать, страшно подумать, что могут сделать с Артуром эти дурные люди… Но если поспешить и действовать без плана, может выйти еще хуже и дорогому по-прежнему будет угрожать большая опасность…» Сколько раз мико пыталась найти способ пробиться через это плотное облако слепящей золотистой ауры, мешавшей ей определить местонахождение Артура, все было без толку. «Дорогого» словно закрыл невидимый купол или кокон, сбивавший с толку девушку в ее поисках по отпечатку духовной энергии. Словно некая сущность пыталась воспрепятствовать воссоединению любящих сердец и старательно прятала ее Артура подальше. Несколько раз Ланарья в сновидениях сражалась с неким злобным и безобразным чудищем, держащем в плену «дорогого», пока не повергала злодея в прах. А затем широхеби разбивала оковы, удерживавшие ее «принца» и растроганный Артур осыпал свою спасительницу нежными поцелуями, и ей было настолько хорошо, что нельзя было и словом сказать, и пером описать. Часто после таких грез взмокшая Ланарья просыпалась от собственного стона: «Милый… не там… будь со мной нежен», чтобы… разочаровано выдохнуть, не увидев рядом с собой объект ее воздыханий.       Пару раз ей на ум приходила ужасная мысль, хуже которой были лишь страхи смерти «дорогого» от рук неизвестных палачей. «А что, если эта аура принадлежит другой мамоно, о которой я ничего не знаю?» ‒ упрямо стучалась в разум мико неприятная мысль. ‒ «Ведь тогда… тогда Артур и эта другая женщина могут… Нет! Этого не может быть!» Как бы то ни было, успокаивала себя Ланарья, пока не видно явных признаков, что «дорогой» может быть связан прочными узами с другой мамоно в такой-то стране, как эта. Здесь много добрых и отзывчивых людей, рассуждала широхеби, но подозрительность и страх перед ее сестрами слишком велики, чтобы Артур мог так открыто жить с другой мамоно даже под маскировкой. Нет, ее «дорогой» все еще в плену и ему по-прежнему грозит смертельная опасность. Она просто обязана вернуть Артуру долг жизни за собственное спасение, а также… узнать правду. Если «дорогой» и в самом деле полюбил другую женщину, Ланарье придется принять это, как бы неприятна ей ни была эта мысль.       Уже привычным делом широхеби начала щупать окружающий фон, все еще рассчитывая напасть на след Артура. Каково же было ее удивление, когда эта раздражающая завеса пропала. Вернее, не совсем пропала – кое-какие следы от нее остались, но в нынешнем ослабленном и разреженном виде для мико не составляло труда пробиться сквозь этот туман и уловить очень слабый, еле заметный след столь нужной для нее ауры. - О, божественная Посейдония, хвала тебе! ‒ прошептала Ланарья, не помня себя от счастья. ‒ Мои усилия и верность тебе были вознаграждены. Наконец-то, я знаю примерно, где следует начинать поиски…       Плохо различимый след тянулся от городка Маомин далеко на северо-восток, фактически, в самое сердце страны. Расстояние было приличным, не меньше, чем от Яматая до леса Плансект, если не больше, но это не так пугало широхеби, как угроза опоздать. Обнадеживало то, что в той местности, где держали Артура в заточении, было много пресной воды, как речной, так и озерной. То было хорошо… просто замечательно, ведь водная стихия была родной для жрицы Посейдонии. Вопрос был в том, как точно установить, где держат «дорогого», каким образом его вывести из-под бдительной охраны и доставить в безопасное место сквозь эту громадную густонаселенную страну? Как убедить Артура, довериться ей и следовать за ней после прошлых неудач? «Возможно, мне удастся вывести дорогого под покровом ночи к берегу реки или озера и уговорить его принять участие в ритуале Змеиного бога», ‒ прикидывала разные варианты широхеби. ‒ «Это даст Артуру некоторые возможности ламий. С его помощью и моих чар можно выбраться по воде к морскому побережью и уплыть подальше из этой страны. Но согласится ли на это дорогой, ведь он, как и прежде… опасается мамоно и инкубов?» - А что, если обратиться к госпоже Виэтрикс? ‒ задалась вопросом змеедева, лежа на кровати и глядя в потолок.       Практически сразу же Ланарья отвергла эту идею. Можно было, конечно, попытаться заговорить воду, обратив ее в некое подобие магического кристалла, чтобы связаться с рю. Мико была уверена, что госпожа не откажет в помощи своей скромной служительнице, но… она не хотела втягивать ее в свои проблемы. «У госпожи и без меня немало хлопот», ‒ решила широхеби, ‒ «все же интересно, каково ей сейчас на службе у принцессы Морриган?» Нет, вовлекать в это дело ни госпожу Виэтрикс, ни Цун Чжи и его родителей Ланарья не станет. Это личное дело широхеби, касающееся лишь ее и Артура. С другой стороны, аптекарь, его супруга и его дети были бесценным источником информации о повседневной жизни землян, в частности, жителей Поднебесной. Это могло увеличить шансы мико разыскать «дорогого» и при этом не вляпаться в очередную историю по дороге к ее «светлому» с Артуром будущему. - Продержись еще немного, Артур… ‒ помолилась тихонько про себя Ланарья, ‒ скоро я вытащу тебя и спасу. Нужно только узнать побольше про озера этой страны и расположение уездов и городов прежде, чем пускаться в путь.       На миг ей вспомнились дневные разговоры с Цун Чжи и его сестрой, обсуждавших войну на западе Китая и каких-то истребленных чудовищ в провинции Ляонин. Мысль о том, что плотоядные монстры могут добраться до «дорогого» раньше, чем поспеет она на помощь, ужасали жрицу Посейдонии. «Нет, Артур не такой как все», ‒ сказала сама себе Ланарья. ‒ «Он отважен и силен, и не даст себя съесть, словно удав кролика. Дорогой – лучший из мужчин, которых только я знала, и просто не может проиграть!» Эти мысли немного успокоили девушку, и вскоре она погрузилась в сон.

******

Несколько часов спустя, Остров ангелов, Небесные чертоги Верховной богини…       Этот день стал настоящим откровением для Энцелада с того момента, как он добрался до горы Олимп, а затем на орлах проник на летающий в небесах остров, где как он полагал, укрылись уцелевшие олимпийские боги. То, что случилось потом, обернулось для него чередой унижений и неприятными неожиданностями. Он, могучий гигант, потерпел поражение от крылатых дев, которых он недооценил, был жестоко бит, как никогда до заточения. Но это и близко не могло сравниться с тем, с чем он встретился внутри дворца-храма в самом центре парящего острова.       В первый миг с его уст едва не сорвались слова: «Афродита! А ты как здесь оказалась?!», когда он предстал перед златовласой красавицей с крыльями и светлой туникой, сидевшей на троне в громадном зале, потолок которого был усыпан звездами. Энцелад довольно быстро понял свою ошибку, стоило хозяйке дворца заговорить со скованным и связанным пленником. - Я – Илиас, Богиня Созидания, сотворившая материальный мир и духовные планы бытия, ‒ изрекла она, пристально разглядывая краснокожего богатыря. ‒ А кто ты и почему ворвался в один из моих небесных ковчегов, убиваешь моих ангелов? - Так ты не… богиня любви, не дочь и не жена Зевса… ‒ пробормотал гигант и тотчас же получил оплеуху от загорелого татуированного архангела. - Как ты смеешь так непочтительно обращаться к Верховной Богине?! ‒ выпалила ему в лицо Уриэла, задыхаясь от ярости. - Оставьте это, Сион, Уриэла, ‒ спокойно произнесла Илиас, ‒ вы можете быть свободны. - Но Пресветлая… ‒ замялась Сион, ‒ он непредсказуем и буен, может быть, нам… - Вы хотите сказать, что связанный погромщик представляет для меня опасность? ‒ язвительным тоном прервала серафима красавица с трона. ‒ Ступайте к воздушным пристаням и помогите вашим сестрам навести порядок после учиненного разгрома. Убедитесь, что нет больше раненных и погибших, а потом сообщите мне о результатах на докладе. - Да, Великая Илиас, ‒ преклонили колено Сион с Уриэлой, после чего нехотя покинули чертоги, оставив богиню и пленника напротив друг друга.       Неизвестно, сколько прошло времени, пока длилась эта игра в гляделки, но Энцеладу она показалась вечностью. - Итак, я повторяю свой вопрос, хотя не люблю этого делать: кто ты такой и почему напал на один из небесных ковчегов? - А что, если я откажусь? ‒ произнес с вызовом великан. ‒ Какой резон мне сотрудничать с вами? - Ты не понял. Вопросы здесь задаю я, ‒ с чувством собственного достоинства молвила богиня Света, ‒ но так и быть, скажу: молчание со стороны громилы, ворвавшегося без спросу на мой остров, будет расценено, как открытое проявление вражды. Если ты будешь упорствовать и молчать, то я вырву твой горделивый дух из плоти и помещу его в тело дождевого червяка на тысячу лет в назидание другим дерзким глупцам. А уж твои тайны, поверь мне, недолго останутся таковыми. Если же ты окажешься полезен и будешь отвечать на вопросы, то твое наказание будет несравненно более легким, а в будущем, возможно, ты и вернешься на свободу. Выбирать тебе, гигант.       Пока Илиас произносила эту угрожающую речь, связанный Энцелад почувствовал на себе растущее давление и настойчивые попытки пустить щупы в его разум, словно на него навалилась целая гора. С каждым мгновением поверженный гигант все больше осознавал, насколько крупно он ошибся и теперь оказался в очень глупом и унизительном положении. Он теперь видел заметную разницу между богиней на троне и знакомыми ему Герой, Афиной или Артемидой. Последние ассоциировались в памяти Энцелада, как бурный поток, сбегающий с гор и сметающий все на своем пути. Илиас же ощущалась как громада небесной сферы на плечах Атланта, его собрата, вынужденного носить на себе ее тяжесть много веков подряд. Сила этого божества была совсем иного порядка, чем у знакомых ему олимпийцев, была много выше, чем у Зевса и была… «запредельной», почти как у Урана или Кроноса. И великан понял, что эта «богиня созидания», как она представилась, действительно может осуществить угрозы, поэтому не стоило ее злить раньше времени. - Я – Энцелад, сын Урана и Земли-праматери, ‒ без видимой охоты признался пленник, ‒ а вот о тебе я никогда прежде не видел и не слышал. Когда я впервые ощутил твое присутствие еще на Олимпе, то первоначально решил, что ты – одна из внебра… младших дочерей Зевса, которые появились на свет после моего заточения, но теперь вижу, что ошибался. - Зевса? ‒ недобро сощурилась Верховная богиня. ‒ Это что, еще один фальшивый божок, которому поклонялись здешние язычники?       Энцелад, слыша эти слова Илиас, скривился в усмешке. Сам факт незнания личности Зевса говорил гиганту намного больше о незнакомой ему богине, чем любые расспросы. С одной стороны, это означало, что она не имеет никакого отношения к его личным врагам, и в то же время таинственность «богини созидания» вынуждала быть все время настороже. С него было уже достаточно неприятностей. - Зевс был одним из верховных богов последнего поколения, если вести счет от Урана, ‒ ответил полминуты спустя Энцелад, с трудом выдавливая из себя ненавистное ему имя. ‒ Некогда он восстал против собственного отца, Кроноса, владыки времени, и узурпировал власть. Это была долгая история, чтобы рассказать ее за несколько минут. Далеко не все божества и титаны признали этот переворот. В итоге началась война Зевса с его сторонниками против титанов, богов старшего поколения. Новый царь богов оказался настоящим тираном, правивший кнутом и устрашением своих врагов. Я и мои братья участвовали в этой войне против узурпатора и младшего поколения богов, прозванных позже олимпийцами. Долгое время это противостояние было на равных, и ни одна сторона не могла взять верх. Но, в конце концов, мы потерпели сокрушительное поражение и большинство моих братьев и сестер были убиты или запечатаны в темницах в недрах земли, тогда как титаны в своем большинстве были сброшены в бездну, называемую Тартаром… - Тартаром… ‒ вздрогнула Илиас, вспомнив о чем-то. ‒ Так значит, ты и твои соплеменники враждовали с этим Зевсом и поэтому вы были запечатаны долгое время в разных магических темницах. Поэтому, когда ты пробудился и спутал мой ковчег с обителью твоих олимпийцев, то решил атаковать?       На этот раз пленник недовольно скривился. Ему не понравилась подобная проницательность допрашивающей его златовласки, словно та читала многие его мысли наперед. - В целом, да, ‒ ответил Энцелад. ‒ Поначалу я подумал, что на этом острове укрывается Афина, дочь узурпатора. Подчиненные тебе крылатые девы во многом похожи на ее полубожественных прислужниц, состоявших у нее в личной гвардии. - Теперь ты понимаешь, в какое глупое положение попал? ‒ прозвучал риторический вопрос из уст Верховной богини. ‒ Поддался сиюминутным порывам и гневу, вломился на летучий ковчег и принялся убивать и калечить моих бедных ангелов, защищавших остров. Как видишь, никаких олимпийцев тут и близко нет. Более того, я не чувствую в этом мире никаких сущностей, подходящих под твое описание «богов». Если они и жили в этом мире, то их след давно затерялся в бездне времени. - Так значит это правда… ‒ с трудом скрывал свое замешательство гигант. ‒ Ни Афины, ни Геры, ни даже этого пройдохи Гермеса больше нет… То-то же дворцы олимпийцев лежат в руинах. Еще там, на земле, сердце подсказывало, что с нижним миром что-то не так… - Удивлен? А что ты скажешь, если узнаешь, что много веков этот мир, судя по всему, существовал без божков и прочих духов? В этом измерении не было даже магии. Твоим пробуждением ты обязан случайным выбросом магических потоков со дна океана. Помимо тебя вышли из тени множество монстров и демонов, видимо живших здесь с незапамятных времен, но впавших в спячку из-за истощения маны. - Как?! Ты сказала про выброс потоков магии со дна океана?! ‒ вырвалось у гиганта, но он тут же осекся, поспешно прикусив себе язык.       Однако было уже поздно и слова, пророненные случайно, уже не вернешь. - Выходит, тебе известно нечто, из-за чего случилось истощение магических потоков в этом мире? ‒ моментально ухватилась за его слова Илиас. ‒ Говори, все что знаешь, и это, может быть, отчасти искупит содеянное тобой на этом острове!       Энцелад снова почувствовал неприятное жжение кожи, словно заплутавший смертный в пустыне под знойными лучами солнца. Вдобавок к этому в его разум снова начали стучаться назойливые щупальца. Златовласая богиня буквально впилась в него взглядом своих ярко-синих глаз, напоминавших бездонное море. Теперь его так просто отсюда не отпустят, сделал невеселый вывод гигант. Делать нечего, придется выложить эту историю, которую пленник предпочел бы лишний раз не вспоминать. - Если речь идет о водном пространстве, омывающем закатные берега смертных земель, то я догадываюсь, о чем идет речь, ‒ угрюмо ответил Энцелад. ‒ Коли ты говоришь об истощении эфира, называемого «магией», и последующем пробуждении духов и даймонов, то это наталкивает на вывод, что давний сговор титанов с царем Аргонтонием, направленный на свержение олимпийцев и освобождение Кроноса, увенчался успехом, пусть и с запозданием. - Ты говоришь весьма туманными фразами, Энцелад, сын Урана, ‒ недовольным тоном отозвалась богиня Созидания. – Какое отношение имеет этот царь Аргонтоний к титанам и случившейся катастрофе, кто он такой и что он такого не поделил с этим Зевсом? - О-о, это еще более долгая история, чем повесть о войнах титанов с олимпийцами, ‒ пробасил гигант. ‒ Она восходит еще к последним векам владычества Кроноса. В те далекие времена титаны и их творения, люди, вели кропотливую работу по благоустройству этого мира, который до этого много эонов был дик, опасен и неуютен для жизни, построенной на гармонии и разуме. Много лет подряд титаны и их слуги планомерно очищали Землю от даймонов, порождений Эреба, Внешнего Мрака. Одновременно титаны укрепляли внешние барьеры Земли, ибо впоследствии выяснилось, что она является удобным перекрестком миров…       От последней фразы Илиас заметно оживилась, что не укрылось от внимательного взгляда Энцелада. По задумчивому виду богини Света было понятно, что она давно занималась распутыванием этой загадки, поэтому рассказ пленника пал на благодатную почву. - Любопытно… ‒ сдержанно произнесла верховная богиня, ‒ продолжай. Как в дальнейшем вышло, что власть захватил этот ваш Зевс, а магия начала иссыхать в этом измерении? - Все началось уже после падения Кроноса, но предпосылки сложились еще в его годы владычества, ‒ без всякого энтузиазма начал объяснять гигант. ‒ Как я уже сказал, титаны в первое время противостояли даймонам и их порождениям, затем переложили эту задачу на людей, а сами занялись другими неотложными проблемами, укрепляя барьеры вокруг этого мира. Для борьбы с чудищами титаны вручили праотцам людей оружие, выкованное в звездных кузнях, и долгое время последние довольно успешно справлялись с порученным им делом, приводя в порядок поверхность земли. Обучению людей обращению с оружием и прочим ремеслам Кронос поручил команде титанов во главе с Прометеем. Всего их было сорок, и большая часть погибла еще задолго до нашего поражения на Флегрейских равнинах. Земля в ту пору была крайне опасным местом и кишела даймонами и их отродьями, поэтому первоначально домом для праотцев людей и их первым пристанищем стал крупный остров далеко к западу от Иберии. Именно этот остров стал впоследствии средоточием царства древнейшего и прославленного племени атлантов, названного так потому, что за первоначальное обучение людей разным наукам отвечал титан Атлант. - Нетрудно догадаться тогда, что этим людям несладко пришлось при перемене власти в более поздние века, ‒ заметила Илиас. ‒ По твоим словам видно, что они ходили в любимцах у Кроноса. - В любимцах, не любимцах, но правление Кроноса было справедливым, ‒ твердо ответил Энцелад. ‒ Большинство существ, страдавших от свирепости даймонов и произвола предшествовавшей темной, варварской эпохи, только выиграли от порядка, установленного титанами. Все это было разрушено вскоре после переворота, учиненного Зевсом и его собратьями. А до этого царил «золотой век» людей и титанов. Атланты постепенно отвоевывали с помощью оружия титанов новые пространства, создавая колонии за пределами родного острова. Особенно процветали восточные и юго-западные колонии, считавшиеся самыми богатыми и безопасными. Люди постоянно совершенствовали и оттачивали знания, полученные ими от своих покровителей, увеличивая благосостояние из поколения в поколение. Были, конечно, и потери, особенно в глубинных землях вдалеке от морей, где особенно сильны были даймоны, но пока правил Кронос, все складывалось благоприятно. - Что же случилось, когда этот Зевс узурпировал власть? Ты что-то упоминал про восстание титанов? - Да, титаны и мои собратья не смирились с переворотом и в ответ получили многолетнюю войну, охватившую весь мир, ‒ с болью начал вспоминать пленник. ‒ Все живое тогда разделилось на два лагеря, исключая даймонов, всегда враждовавших с обоими поколениями богов, и титана Океана с его детьми, объявившими о своем нейтралитете. - Не удивлюсь, если эти атланты оказались в стане противников Зевса, ‒ проронила Илиас. - А иного тогда и не приходилось ожидать, ‒ фыркнул Энцелад, ‒ тогда, еще в самом начале войны все считали, что узурпатор долго не удержится и власть его шатка. Зевса тогда ведь никто всерьез не воспринимал, как младшего отпрыска владыки богов. - Надо же… Выходит, сын организовал мятеж против собственного отца и сверг его с престола? - Верно. За Зевсом не числилось особых талантов и те, кто знал его до переворота, помнили его завистливый характер, ‒ ядовитым тоном произнес гигант. ‒ Атлант лучше других знал этого надменного и жестокого мальчишку, жаждавшего власти и всеобщих почестей. Поэтому когда он дорвался до престола, то первым делом начал уничтожать память о правлении своего отца, заманив его и сбросив его в Тартар. Сначала он представил все это как несчастный случай, но когда начал клеветать и поносить на Кроноса, для многих стало ясно, что дело нечисто. Вскоре Гиперион, брат Кроноса, докопался до истины и поднял восстание, положившее начало войне. Поначалу люди не участвовали в этом противостоянии, хотя и склонялись на сторону титанов. В этом не было ничего странного, поскольку Зевс даже не скрывал на первых порах своей неприязни к их роду, считая их «любимчиками» своего отца. Сначала атлантов война обходила стороной. Мои братья долго не хотели втягивать их в этот конфликт и вообще считали, что узурпатор долго не удержится. Что до олимпийцев, то они, видимо, поначалу не воспринимали людей всерьез, как смертных. Но, как я теперь смотрю, они дорого заплатили за эту оплошность…       Произнеся эти слова, Энцелад со злорадством усмехнулся. Илиас же по-прежнему мало что понимала из этой истории, поэтому дала знак пленнику переходить к сути дела. - Я не знаю, что сталось с атлантами и их царством, так как после поражения в битве Флегрейских полях оказался запечатан внутри вулкана на острове Тринакрия богиней Афиной [8], ‒ с раздражением продолжал гигант. ‒ Однако я догадываюсь, что могло произойти дальше, особенно когда услышал из твоих уст то, что до недавнего времени в этом мире отсутствовал эфир. Для людей, начиная где-то полтора века спустя после свержения Кроноса, настали плохие времена. Царство атлантов утратило многие колонии, постепенно сжимаясь до пределов родного острова, а родственные им племена на материках отступали под давлением осмелевших даймонов из числа выживших, и постепенно дичали, утрачивали знания предков. Ближе к концу войны, когда Зевс заключил союз с циклопами и гекатонхейрами, овладев секретами управлениями элементалями воздуха, воды и огня, Гипериону и его сторонникам стало ясно, что они проигрывают. Как раз в это время Прометей начал снова вести дела с атлантами, не посвящая в них большинство своих собратьев. Мне почти ничего неизвестно, о чем беседовал он с тогдашним царем Аргонтонием и верховным жрецом Люминной. Лишь позже, незадолго до нашего поражения, до меня доходили обрывочные слухи, будто бы атланты, обеспокоенные поражением титанов, затеяли создание некого оружия, способного переломить ход войны и лишить разом олимпийцев большей части источников их силы. Делалось это в глубокой тайне и все подробности были известны только Прометею и еще нескольким титанам. И судя по тому, что я теперь услышал от тебя, будто бы олимпийцы давно сгинули без следа, это может означать, что замысел хотя бы отчасти удался. - У тебя есть догадки на этот счет, что могло произойти? ‒ последовал вопрос от богини Света. - Ну… если судить по тому, что я узнал после своего освобождения, Прометей к концу войны смог определить наиболее слабое место и олимпийцев, и даймонов, ‒ задумчиво произнес Энцелад. ‒ Младшее поколение щедро черпало Силу из потоков эфира, пронизывающих этот мир, что и отличало их от титанов, имевших от рождения собственный источник того, что ты называешь «магией». Я подозреваю, что царь Аргонтоний и его мудрецы, следуя советам Прометея, сооружали втайне нечто, способствовавшее позже падению олимпийцев. Правда, я плохо знаю дальнейшие события до моего пробуждения и не могу быть уверенным в своих догадках. Я даже не знаю о судьбе Прометея и других титанов, не участвовавших в последней битве, тем более, об участи атлантов. Нисколько не удивлюсь, что их потомки с ожесточением воюют с даймонами, как и было в древности… - Похоже, что их остров из-за чего-то погрузился в морскую пучину, поскольку выброс магических потоков последовал именно с океанского дна, ‒ молвила Илиас. ‒ Сомневаюсь, что нынешние люди прямые потомки этих атлантов, если в их памяти ничего не осталось про времена этого вашего Кроноса. А вот даймоны, которых ты упоминал, напоминают монстров, пробудившихся вместе с тобой как раз после магического катаклизма. Чем-то они похожи на грязных мамоно, нашедших дорогу в этот мир… - На Земле оказались незваные гости из других миров?! ‒ не поверил своим ушам гигант. ‒ Это значит, что какие-то из барьеров, возведенных еще при Кроносе, пали и открыли этот мир, снова обратив его в перекресток измерений. Подобное может привести к непредвиденным последствиям, если все оставить как есть.       Бурная реакция пленника заинтриговала Верховную богиню, поскольку в последнее время ее саму занимали мысли насчет того, что с этим измерением определенно что-то не так. Дело было даже не в отсутствии свободных магических частиц на Земле, или «эфира», как называл эту субстанцию Энцелад, а в необычайности структуры, основы этого измерения. Илиас этот мир напоминал внешне здорового человека, которого уже много лет по крупице, по клеточке съедала злокачественная опухоль. Однако колоссальный опыт, накопленный богиней Света за многие эоны лет, пока не давал однозначного ответа, где коренятся проблемы. Вплотную заняться этим вопросом не давала продолжающаяся война демонов, монстров со здешними людьми и не иллюзорная угроза со стороны Пандемониума. А вот этот пленный гигант оказался весьма ценной находкой, рассуждала Илиас. Он мог пролить свет на многие темные пятна из прошлого этого мира и существенно приблизить к разгадке странностей данной планеты. Главная удача была в том, что этот гигант оказался в ее руках, а не Минаги или Падшей богини. Как бы то ни было, спектакль следовало сыграть до конца. - И что же ты собираешься делать, Энцелад, сын Урана, если я решу тебя помиловать и отпустить? ‒ почти ласковым голосом доброй королевы спросила Илиас у краснокожего богатыря. ‒ Как видишь, твои враги сгинули куда-то бесследно, да и прежние друзья и сородичи никак не проявляют себя. - Не знаю, ‒ честно признался пленник, ‒ я так далеко еще не задумывался о будущем, в конце концов, мир сильно изменился за то время, пока я пребывал в заключении. Возможно, я бы отправился на розыски Прометея, Гипериона и других собратьев и сестер. Мне нужно убедиться, что они хотя бы живы, а если погибли, то отдать им последние почести, как борцам с тиранией олимпийцев. - Предположим, ты бы их нашел и вызволил из их темниц, ‒ упорно гнула свою линию Верховная богиня, ‒ как бы ты поступил дальше? - Вероятно, мы бы попытались вернуться к своему прежнему делу: проверили бы состояние барьеров, которые могли бы ослабнуть за много веков, занялись бы проблемами циркуляции эфира или занялись борьбой с даймонами, как при Кроносе, ‒ последовал ответ. ‒ Впрочем, я не вижу смысла гадать, тем более, сейчас, когда с момента пробуждения прошло совсем немного времени.       «Отлично! Ход его мыслей пока движется в нужном направлении», ‒ мысленно поставила себе плюсик богиня Света. ‒ «Он может быть полезен какое-то время. Главное, аккуратно подвести его правильному выводу». - Твоя история поучительна, а участь твоих собратьев достойна сожаления, если говорить о погибших, ‒ начала издалека Илиас, сохраняя максимум предупредительности и доброжелательности в голосе. ‒ Прискорбно, что ты из-за старинной вражды учинил побоище на одном из моих небесных островов. Но я не виню тебя за это досадное недоразумение лишь потому, что сложно требовать осторожности и рассудительности от заключенного, пробывшего в узилище много веков подряд и только вышедшего на волю. В то же время я пока не могу тебя отпустить на все четыре стороны и пока еще не решила, как с тобой поступить. Возможно, твои и мои цели в чем-то совпадут. Время покажет. Ты ведь говорил, что готов вернуться к борьбе с даймонами, как ты называешь древних монстров, пробудившихся вместе с тобой? - Сначала бы я хотел удостовериться, что сталось с моими собратьями, ‒ упрямо возразил Энцелад. ‒ И я не готов служить тебе, поскольку ничего про тебя не знаю. - Тоже самое я могу сказать и насчет тебя, гигант, ‒ произнесла Верховная богиня, ‒ поэтому какое-то время тебе придется посидеть в неволе. Не пойми меня неправильно, я не могу так просто взять и отпустить того, кто совсем недавно разрушал один из моих ковчегов, убивал и калечил моих дочерей и слуг. В конце концов, тебя никто не заставлял соваться на небесный остров.       В ответ Энцелад ничего не сказал, только лишь скривился в саркастической усмешке. Сидеть в заточении ему уже не впервой. Досадно было лишь то, что ему не представился шанс лично поквитаться с Афиной и поглядеть, как его враг униженно корчится в грязи и нечистотах, моля о пощаде.       Что до Илиас, ей нужно было переварить полученную информацию, поэтому допрос был фактически, окончен. - Сион, Уриэла! ‒ хлопнула в ладоши богиня Света, призывая в тронный зал серафима и архангела. ‒ Отведите пленника в кристаллическую тюрьму и проследите, чтобы ни один волос не упал с его головы. - Как прикажете, Всеблагая… ‒ с глубокой досадой в голосе ответила загорелая архангел в татуировках. ‒ А ты должен быть благодарен Великой Илиас за оказанную тебе безграничную милость, мерзавец… ‒ прошипела она под ухо Энцеладу. - Ты еще легко отделался, чужак, после того, что учинил у воздушных пристаней, ‒ сказала Сион, беря скованного пленника под руки. В кои-то веки она разделяла слова Уриэлы. ‒ Многие из наших сестер точат на тебя зуб из-за того, что ты убил многих ангелов и покалечил Гнозис. - Пфф… вы так говорите, будто речь идет о хрупких смертных, неспособных к реинкарнации, а не полубогах, ‒ фыркнул Энцелад. ‒ Тоже мне, нашлись неженки… - Ты поговори мне еще… поговори… ‒ донесся из-за плеча раздраженный голос Уриэлы, когда они были уже на середине наружной лестницы. - Да без проблем, моя гордая дева-воительница, ‒ поддразнил архангела связанный пленник, ‒ твои речи, преисполненные напускного гнева услаждают мой слух с самого первого момента нашей встречи.       В этот момент вид архангела был ужасен. Казалось, она была на грани того, чтобы нарушить приказ Илиас и организовать кастрацию узника вместе с трепанацией черепа. - Попридержи язык, урод! ‒ разозлилась Уриэла, двинув со всей силы коленом в спину гиганту. ‒ «Напускного гнева», говоришь? Да мне нет до тебя никакого дела, если не считать желание свернуть твою никчемную шею! - В самом деле? ‒ с деланным удивлением ответил Энцелад. ‒ Ты только и делаешь, что без конца думаешь и говоришь обо мне с того самого момента, как моя нога впервые вступила на этот остров. Вот я и подумал, что у меня появился шанс…       Сион с трудом сдерживала рвущийся наружу хохот, увидев, как покраснела и без того смуглая Уриэла от дерзких слов пленника. - Шанс?! Да что ты лопочешь, дубина?! ‒ задыхаясь от ярости, выдала архангел, покрывшись вся испариной. ‒ У тебя его не было и не будет, если только речь не шла о легкой смерти… Но и этого ты не дождешься! - Знаю, драгоценная моя, знаю… ‒ ехидно заметил гигант, ‒ не дождусь, ибо не гибель моя будет тебе сниться в ночных девичьих грезах… - Гррр… убью-у-у!!       Вскоре голоса гиганта и его конвоиров стихли, стоило им скрыться в черноте подземных сводов в недрах небесного острова. Илиас в этот самый момент слушала отчеты Рафаэлы и Габриэлы об учиненном ущербе после недавнего погрома. - …Итого было разрушено четыре столпа со сферами-концентраторами, два фокусирующих кристалла на пристанях, оранжерея, купель Отдохновения, преобразователь святой энергии, складские и жилые помещения в восточной части острова – всего 14 строений, ‒ подвела итог архангел Рафаэла, сворачивая гладкий свиток в трубочку. - А что с ранеными и убитыми? Каково состояние Гнозис? ‒ переключилась Илиас на Габриэлу. - Мы в этом столкновении потеряли 27 ангелов, большинство из которых относятся к низшим чинам и только 6 валькирий, Пресветлая, ‒ опечаленно молвила архангел. ‒ Нам ничего не оставалось, кроме как отправить их на полное перерождение. Увы, их придется растить как неразумных детей, обучая их всему заново. Еще 35 ангелов были тяжело ранены, девять из которых находятся в критическом состоянии, в том числе и Гнозис. Большинство залечит раны, принимая целебные ванные, заряженные Светом, и через несколько дней оправятся, но в случае с Гнозис…       Верховная богиня дослушала до конца доклад Габриэлы, которая передала просьбу раненой Гнозис, не желавшей ждать месяц нового тела. - Хмм… она ведь сейчас в палатах Отдохновения под наблюдением целителей, верно? ‒ задумалась Илиас. ‒ Хорошо, пока твои помощницы будут выращивать новое тело, ее дух можно переселить на время в искусственный организм, который сконструировали подопечные Гермес. Раз ее жажда служения так велика, то пусть до поры до времени будет пользоваться этой возможностью. - Как скажете, Светозарная, ‒ склонила голову Габриэла перед сидящей на троне Верховной богиней. - Возвращайтесь к своим обязанностям, ‒ разрешила удалиться архангелам Илиас жестом руки.       До конца дня ей пришлось выслушать отчеты от Канделарии, Эиринн и других разведчиков о положении дел на земле. Несмотря на усмирение большей части магических потоков, происходящее внизу все еще было предметом беспокойства для богини Света, особенно множество повылазивших из ниоткуда местных монстров. Это изрядно сбивало с толку и запутывало планы. Большинство известий вызвали лишь раздражение, поскольку Илиас приходилось разрываться между необходимостью координировать точечные операции на поверхности против мамоно, миссионерскую деятельность ее подручных и сложные задачи, вроде контроля движения маны. Богине Созидания казалось, что еще немного, и она утонет в рутине множества мелких дел. - Мне решительно требуется заместитель в этих вопросах, так как на Рафаэле уже висит задача обеспечения ковчегов, а другие архангелы и серафимы заняты решением более узких задач, ‒ задумалась про себя Илиас. ‒ Нужен кто-нибудь, готовый взять на себя общее руководство небольшими миссиями на земле, высвободив драгоценное время. И я, кажется, знаю, кто на эту роль лучше всего подходит…       Последним был доклад разведчиц, прибывших с Индостана, Эфиопии и Южной Аравии, сообщения которых больше всего заинтриговали Верховную богиню. - У побережья на южной оконечности земли, именуемой Индией, пробудились существа, подобные ангелам, однако их главная стихия не Свет, а Вода, ‒ сообщила одна из посыльных крылатых дев. ‒ В настоящее время их теснят местные чудовища, похожие на гнусавых минотавров с уродливыми короткими ножками. Похоже, обе расы в прошлом враждовали… - Великая Илиас, нам тоже довелось видеть ангелов в гористой местности засушливого полуострова, именуемого Аравией, ‒ доложила одна из прибывших с поверхности ангелов. ‒ Они внешностью и поведением напоминают… смуглых купидонов… - Вот как? ‒ удивилась Илиас. ‒ Вы пытались вступить с ними в контакт? - Да, однако мы с трудом понимали друг друга и, к тому же, они были сильно смущены, ‒ последовал ответ. ‒ И все же, несмотря на различия между нами было видно родство. Как мы поняли, эти низшие ангелы некогда жили в измерении, похожем на Элизиум. Многие из них становились женами праведников из числа умерших последователей одной из местных религий. Мы не стали предлагать им помощь, не заручившись ваши дозволением, Пресветлая, и к тому же торопились с возвращением с задания. - И правильно поступили… ‒ одобрительно кивнула богиня Света, ‒ однако то, что вы сейчас рассказали, заслуживает пристального внимания. Другие ангельские существа, осколки старого мира… как интересно… Имеет смысл войти с ними в контакт и если они согласятся на покровительство в обмен на службу, наши ряды заметно пополнятся. Вы хорошо поработали, Афаэлеон, Израфела, Эрелим, можете быть свободны. Вызовите ко мне архангела Мариэль, передайте, что я хочу ее видеть как можно скорее.       Оставшись одна, Илиас задумалась над сказанным разведчицами. По всей видимости в этом мире нашли некогда пристанище не только дальние сородичи монстров из ее прежнего измерения, но и местные ангельские сущности. С учетом того, как мало было под ее рукой ангелов в данный момент, неплохо было бы перетянуть на свою сторону этих созданий. Нужно было побольше про них узнать, кем они были в прежнем статусе и кому служили. С другой стороны, странно выходило, что про них практически ничего не знал Энцелад, столько рассказавший про древние битвы титанов с предтечами пробудившихся монстров несколько дней назад. «А вдруг местные ангелы появились в этом измерении уже после заточения гиганта?» ‒ тут же посетила богиню очевидная мысль. ‒ «Нет, мне следует лично увидеть этих ангелов и выведать как можно больше сведений из их уст! Для начала поручу Мариэль вступить в переговоры с ними и в случае чего убедить их присоединиться к моей стороне. А уж затем настанет черед пообщаться с многообещающим кандидатом в мои заместители».

******

10 октября 2018 г., 04:52 АМ; Румыния, Восточная Трансильвания, 37 км к юго-западу от Бакэу.       Тонкий серпик молодой луны давал скупой рассеянный свет сквозь неплотную облачность, тем не менее, обозначая изломанный рельеф развалин древнего монастыря и окружающего заброшенного кладбища. Этот сельский округ до недавнего времени считался процветающим, но после «эффективных» рыночных реформ и вступления страны в ЕС быстро пришел в запустение. Разорившиеся жители ближайших сел перебрались в города из-за отсутствия работы и ко времени вторжения «пришельцев» на Землю этот край постепенно принимал первозданный девственный облик. Теперь этот погост лишь изредка навещали в дневное время родственники последних погребенных здесь покойников, а по ночам сюда заглядывали контрабандисты и участники тусовок готов и сатанистов. Однако эта холодная ветреная ночь была особенной.       Ровно без десяти двенадцать на западной оконечности кладбища тихонько заскрипели ржавые ворота, пропуская вглубь бывшей монастырской территории две сумрачные фигуры, бесшумно скользившие над пожелтевшей сухой травой. Один из закутанных в черное незнакомцев был высок и худощав, тогда как его спутник был несколько ниже и шире в плечах. Несмотря на кажущуюся мощь комплекции тела последний плыл над землей запрокинув через левое плечо косу с кривым лезвием. - Мы уже почти на месте… ‒ прошелестел долговязый и тощий незнакомец, постучав жезлом по треснувшей белой плите, отражавшей лунный свет. ‒ Пришло время исполнить просьбу нашего старого друга, как считаешь, Грим Рипер?       Молчаливый приятель еле заметно кивнул. Ничего больше нельзя было разобрать в таком полумраке под большим капюшоном. - Тогда начнем ритуал призыва, ‒ холодным и невозмутимым голосом изрек древний лич, перехватывая поудобнее посох.       Затем в течение часа последовала рутинная работа. Двигаясь по периметру погоста, Ирбис-тегин каждые пятнадцать метров оставлял на надгробии красную светящуюся руну, а Мрачный Жнец вбирал с поверхности эманации смерти, передавая часть своей силы коллеге. Покончив с самой длительной частью, они двинулись к центру кладбища, к полуразрушенным склепам недалеко от развалин церкви. Оказавшись рядом с растрескавшимся и покрытым мхом изваянием каменного ангела, некромант подал знак Жнецу остановиться. Очертив круг на земле, бывший шаман расставил черные свечи вокруг склепа, а затем зажег их при помощи чар посоха. Покончив с этими приготовлениями, Ирбис-тегин с довольным видом окинул взглядом кладбище. Сколь мог охватить его взор, дальняя часть погоста осветилась призрачными огоньками из-за поставленных рун на памятники. Затем лич воздел посох к темному небу, гремя проржавевшими латами и цепями. - Nihil occultatum est, post mortem in mundumex curiosis, ob facit, ‒ произнес он начальную строку из формулы призыва, ‒ De animabus gemunt quasi herba [9].       Легкое сотрясение земли прошлось от центра к окраинам кладбища, однако Ирбис-тегин не обращая внимания, продолжал ритуал. - Mutantur, et in timore facie tempestatum mittam vobis in orationibus meis nocte! – продолжало разноситься эхо голоса некроманта от развалин склепа [10].       На этот раз из мелкой сетки трудноразличимых трещин в земле и из-под корней старых вязов повалили клубы сизого дыма или пара, окутав территорию заброшенного монастыря плотным туманом. - Gaudeamus vehi, et ululatus optimatum canes, et lumina, Funus faces! ‒ проникновенным голосом продолжал лич, вращая посохом [11].       Мрачный жнец с безучастием уставился на ближайшие могилы, на которых вспучилась рыхлая земля, а затем показались костлявые кисти рук давно погребенных мертвяков. - …Funus sanctificate quae regerent passus est sub terra viam tuam et Regnum Nominis Umbra! Amen! ‒ выкрикнул последние строчки магической формулы Ирбис-тегин, со всей силы стукнув жезлом о потрескавшееся надгробие перед собой [12].       С каждым выкриком призывателя усиливалась дрожь земли и вспучивалась почва среди ветхих могильных рядов и покосившихся каменных крестов. Одно за другим взрывалось влажными комьями глины захоронение так, что нередко падали надгробия, давая дорогу к поверхности тем, кто был когда-то погребен под ними. Не прошло и четверти часа, как центральная часть кладбища была усеяна лесом извивающихся костлявых рук. Что касается дальней части погоста, то она была плохо видна из-за волн непрозрачной дымки. Большинство из восставших мертвецов были обыкновенными высохшими костяками без всякой одежды и саванов, остатки которых давным-давно успели истлеть, однако некоторые скелеты имели при себе остатки обуви и головных уборов, драные плащи и пояса с ржавыми металлическими вставками. Немного погодя со стороны руин, где были наиболее старые захоронения, появились покойники, громыхавшие ржавыми доспехами и поскрипывавшие шлемами. Они были в меньшинстве, но при этом заметно выделялись среди прочей нежити, поднятой темным колдовством лича. Вскоре его обступили с полсотни мертвых воинов в кольчугах и пластинчатых доспехах 6-8-вековой давности, вооруженные ржавыми секирами и прямыми мечами. - Настоящая гвардия, не находишь? ‒ повернулся Ирбис-тегин к молчаливому Жнецу. Тот без лишних слов указал косой на восточную часть кладбища, откуда сейчас приближались мертвяки, поднятые из наиболее поздних и свежих захоронений. - О, это обещает быть… интересным… ‒ прокомментировал Ирбис-тегин, уставившись на иссохших покойников с серыми лохмотьями и болтающимися Железными крестами на груди. У некоторых мумий с впалыми глазницами сохранились каски с полустершейся выгравированной парой молний на правой стороне. На поясе красовался орел, державший венок со свастикой. Часть мертвых вояк имела при себе запачканные землей винтовки с ржавыми штыками. - Was für eine Scheiße! Wie bin ich hierher gekommen? ‒ проворчал мертвяк в помятой фуражке, оглядываясь по сторонам. ‒ Es ist wahrscheinlich ein Traum [13]… - Это ты не меня часом спрашиваешь? ‒ скривился в усмешке Ирбис-тегин, обращаясь к офицеру. ‒ Скажем так, вы здесь на сборочном пункте как призывники в мертвый легион перед отправкой на юг. Этот ответ тебя устраивает? - А с какого перепуга я стану тебе подчиняться? ‒ заскрипел мертвяк, потянувшись к кобуре у пояса. ‒ Тебе приспичило, ты и иди, воюй себе на здоровье… - Какой нахальный кадавр, однако… ‒ озадаченно произнес лич. ‒ Ну-ка, представься, назови мне свое имя и воинское звание на момент твоей гибели. - Конрад Витманн, гауптштурмфюрер СС, ‒ оскалился в ответ покойник, ‒ или гауптман в армии. А ты, должно быть, спиритист-недоучка, потревоживший наш покой… - Капитан, значит, ротмистр? ‒ хмыкнул некромант, выставляя вперед жезл. ‒ Так вот, ты будешь подчиняться моей воле, хочешь того ты или нет. Скоро вас поведет на юг один из великих полководцев древности и по совместительству мой старый друг. Поэтому расшевели свои старые кости и встань в строй, гауптман Конрад Витманн, пока я окончательно не разозлился!       Чары посоха в этот раз подействовали безотказно. Мертвый эсэсовец почувствовал на себе давление чужой воли. Старые, наработанные годами муштры рефлексы сработали сами собой. Иссохшая правая рука непроизвольно задергалась и на автомате взметнулась кверху в «римском» приветствии. - Яволь, майн фюрер… ‒ заскрежетал не то с ненавистью, не то, наоборот, с восхищением герр Витманн. Затем он развернулся и растворился в рядах пошатывавшихся трупаков в разношерстной форме.       Прошло еще около часа, и пустынное кладбище преобразовалось до неузнаваемости. Понукаемые черной магией Ирбис-тегина и Мрачного Жнеца мертвецы разных эпох выбирались из своих гробов, строились в шеренги, ожидая дальнейших приказов лича. Поскольку бывший царь Кощей не мог одновременно уследить за тысячами костяков и зомби, он прибег к помощи похороненных здесь прежних командиров. Теперь они, следуя старым привычкам и артикулам, расхаживали вдоль поваленных надгробий и драли свои мертвые глотки: - Равняй-сь… смир-рна! Равнение на пле-е-чу, разбойники, салаги, тунеядцы! Думали, уже подохли и на покой? Мы еще вам вобьем воинский дух в ваши пустые черепушки!       Больше всех лютовал зомби в полевой форме, бывший когда-то фельдфебелем в Вермахте, покуда не пал во время осенних боев 1944 года в Румынии. Восстав из мертвых, он оказался еще более злющим, чем при жизни, и теперь распекал подчиненных, усиленно орудуя бесхозной берцовой костью по ржавым каскам. Вскоре Ирбис-тегин с удовлетворением отметил, что хаотичная орда ходячих костей приобрела подобие армейской организации, годной для задач, поставленных Владом Дракулой. - Цепеш будет доволен… ‒ процедил лич, суча пальцами свой жезл. ‒ Можно их отправлять к замку Бран, где он примет командование. Эхе-хе-хе…       По знаку, поданному некромантом, гвардейцы ржавых кирасах распахнули южные ворота древнего некрополя, через которые двинулись колонны разношерстной армии, воскрешенной темной магией. - Развернуть знамена и оркестр! ‒ скомандовал мертвец в ветхой шляпе с облезлым петушиным пером, восседавший на скелете лошади. ‒ Песню запевай!       В уши Ирбис-тегину ударила барабанная дробь – это скелеты стучали берцовыми костями по подвешенным черепам. Следом протрубили горнисты в полые кости, пока полчища нежити разворачивали полуистлевшие хоругви и полковые знамена, от средневековой Валахии до Третьего Рейха и Румынии времен Второй мировой войны. А потом мертвяки косяками потянулись на юг от кладбища, силясь сохранять строй, громыхая и поскрипывая суставами и ржавыми доспехами. Им вторили зомби в серой форме, чеканившие путь гусиным шагом, стараясь двигаться в ногу. «Видимо, опасаются своего фельдфебеля», ‒ проскользнула шальная мысль у Ирбис-тегина, наблюдавшего за выступлением войска. Еще минута, и над погостом послышался нестройный хор мертвых глоток:

Die Straße frei den braunen Bataillonen, Die Straße frei dem Sturmabteilungsmann!

      Мрачный Жнец осуждающе покосился на некроманта, мол, зачем выступать с таким шумом? - Брось, приятель, ‒ отмахнулся лич. ‒ Главное оружие у мертвых не пика и не пуля, а страх. Вот пусть турки и боятся, а у нас и без них хватает своих проблем.

Zum letzten Mal wird zum Appell geblasen, Zum Kampfe stehn wir alle schon bereit. Bald flattern Wladfahnen über allen Straßen.

      Время шло, а неживая армия, послушная воле чародея, продолжала маршировать на юг, растянувшись уже на несколько километров. Уже прошли мимо ворот эсэсовцы, солдаты румынской и венгерской армии, останки солдат Австрийской империи в мундирах времен Марии-Терезии и в летней полевой форме образца 1915 года, чешские и немецкие рейтары времен австро-турецких войн и, наконец, бывшие воины Валахии, погибшие еще при Дракуле. - Что ж, коллега, нашу задачу мы здесь выполнили, ‒ с важностью произнес Ирбис-тегин, хлопнув по пустоте под мантией Жнеца. ‒ Этими займется позже Влад и, надеюсь, они не потеряются по дороге. А нам останется еще немало работенки. За эти дни нужно разупокоить еще пару-тройку погостов. Этой армии явно не хватит, чтобы освободить Балканы. В дорогу, мой неразговорчивый друг!       Вскочив на парочку свободных лошадей-скелетов с рваными попонами, этот странный дуэт двинулся в северном направлении, противоположном ушедшей армии, спеша преодолеть путь до рассвета. ---------------------------------------------------------- [1] «Дай человеку веревку, и он повесится» (англ.), ближайший русский аналог: «Заставь дурака Богу молиться, и он лоб расшибет»; [2] Сохэй ‒ (яп. 僧兵 «монах-солдат») буддийские монахи-воины феодальной Японии. В эпохи Хэйян, Камкура и Муромати имели наибольшее влияние на внутреннюю жизнь страны наряду с самурайским сословием; [3] Каннуси ‒ (яп. 神主) священник или человек, исполняющий обязанности жреца в синтоистском храме и святилище; [4] Оммёдзи ‒ (яп. 陰陽師) профессиональные гадатели, звездочеты, философы в феодальной Японии. В народной традиции им приписывались мистические способности вызывать и командовать духами, экзорцизм, лечение болезней и т.д. Сикигами ‒ (яп. 式神) служебные духи, которых призывает себе на помощь практикующий оммёдо. Ближайший по значению западный термин ‒ фамильяр. По команде оммёдзи некоторые сикигами могут принимать облик человека или животного, околдовывать людей, или же наносить физические повреждения и даже убивать; [5] Ямабуси ‒ (яп. 山伏) горные отшельники в Древней Японии, в основном представители буддийских школ сингон и тэндай, сформировавших свободное сообщество и изначально слабо связанных с буддийскими святилищами и монастырями. Как и сохэй, они владели множеством боевых искусств и техник для самообороны, но в отличие от первых, предпочитавшие действовать в одиночку, а не в составе крупных военных отрядов; [6] 15 и 2,1 метра, соответственно (прим. автора); [7] Около 6 млн. долларов США (прим. автора). [8] Флегрейские поля ‒ место легендарного сражения между богами-олимпийцами и титанами. Разные древнегреческие авторы могли относить их как к Пелопонессу, так и к Фессалии; Тринакрия ‒ древнегреческое название острова Сицилия; [9] Ничто в мире загробном не укроется от твоего пытливого взора, что заставляет души мертвых дрожать, как траву… (лат.); [10] …А живых изменять лик в опасении страшном к тебе направляю мои мольбы в этой ночи! (лат.); [11] Радуйся скорбному плачу, вою собак и огням погребальных факелов! (лат.); [12] …Огней, освящающих путь твой в лабиринтах подземных Царства Теней! Да будет так! (лат); [13] Вот же дерьмо! И как я здесь оказался?! Это, должно быть, сон… (нем.).