Монстрогеддон-2: Революция

Слышал я ‒ недалеко отсюда Есть страна Аждахи-змеи, Падишах там по имени Каскахи Жил, волшебным жезлом владея. Он, при желании, огнём вспыхнет, А если надо ‒ водой разольется Или поднимет такие ветры, Что страшнее, чем ураганы. Но вот, я слышал, неизвестно откуда Какой-то егет к нему заявился, Уралом-батыром объявился И не то лестью, не то обманом Похитил эту чудо-палку И назвал себя падишахом…       «Урал-батыр», народный эпос Башкортостана. 27 октября 2018 г. 21:33, город Волхов, Ленинградская область, Российская Федерация.       Это был, пожалуй, самый отвратительный октябрьский вечер в жизни Алевтины Георгиевны Славиной. Несмотря на субботу, на улицах в этот день были пробки. По неясной причине транспорт после пяти вечера еле двигался, особенно по Октябрьской набережной и проспекту Державина. Всю обратную дорогу женщина не переставала сетовать на эти заторы и плохую работу муниципальных властей, пока ехала на автобусе. - Ползет как улитка, ‒ то и дело повторяла она, наблюдая за медленно прокручивающейся лентой с панорамой вечерних улиц за окном. ‒ Живем-то где? В провинции! Откуда могут быть пробки в нашем городке? Тут, считай, полсотни тысяч народу проживает. - Говорят, что сегодня на металлургическом комбинате авария какая-то случилась и на нескольких перекрестках движение перекрыли, пустив по обходным маршрутам, ‒ заметил один из пассажиров, мужчина средних лет. - Да што там алюминиевый завод… ‒ прошамкала старуха с объемной сумкой с кучей заплаток, ‒ уже вторую неделю не съездишь на дачу, да в Колчаново к подруге. На путях вечно дороги перекрывают… Люди за городом нонче стали пропадать… - Такое дело рассказывали в местных новостях, ‒ оживилась Алевтина. ‒ Этой осенью было много случаев пропажи без вести грибников, дачников и любителей рыбалки. Сначала было полно рассуждений про серийного убийцу, потом эту тему замели и невнятно говорили уже о паранормальных явлениях, то про бежавших наркодилеров из-под конвоя. - Чем дальше, тем больше путаницы. Словом, дурдом, ‒ согласно кивнул пассажир. - Много ли они знают, эти журналисты, ‒ снисходительно протянула пенсионерка. ‒ Токмо делают вид, што знают, а на самом деле головы людям морочат. Поспрашивали бы лутше у сельских жителей – они намного больше знают, што творится в охрестных лесах да болотах. - А что рассказывают деревенские? Вам доводилось с ними общаться? ‒ полюбопытствовал мужчина, сидевший позади Алевтины Георгиевны. - Я ж сказала, што не так давно навещала подругу в Колчаново, ‒ сердито прошамкала старуха. ‒ Ниной Геннадиевной ее зовут, она, как и я, сорок четвертого года рожжения. Ужо она с колчановцами близко знала тех грибников, исчезнувших в Чаголинских топях на позапрошлой неделе. - Да, припоминаю такое… Первое время о них только и говорили по «ящику» и радио, про открытое уголовное дело, что-то про отправку поисково-спасательных отрядов, а потом как будто по команде в рот воды набрали, ‒ молвила в ответ Алевтина, у которой от этих новостей шли мурашки по коже.       Она не могла без волнения это слушать, поскольку ее единственный сын точно так же пропал минувшей весной при загадочных обстоятельствах, но уже к западу от Волхова. Расследование этих исчезновений могло пролить свет на тайну той роковой поездки в конце апреля этого года, поэтому женщина с возрастающим интересом слушала разглагольствования пожилой попутчицы. Все равно в такой транспортной пробке было нечем больше заняться. - …Вот когда с Ниной в последний раз виделась, она говорила: не там ищут, токмо время понапрасну теряют, ‒ продолжала старушка. ‒ Вадим Николаевич, отправившийся с грибниками в тот день, хорошо знал эти болота и не повел бы их в трясину. Искать следует не на Бельском или Соколином моху, а гораздо южнее, поближе к Пяхте. Вадим любил рыбачить и знал, что на озере Большая Валдость в это время года хороший клев… - Поэтому-то и не верилось, что это дело рук бандитов или сектантов, как говорили по НТВ, ‒ тяжело вздохнул незнакомый мужчина, стоявший в проходе и державшийся за поручень. - Нинка-то и говорила, что чушь все это. В тех местах не было никаких скопцов, хлыстов или сатанистов. Тамошние жители все друг друга знают и в прежние времена собирались в соседние деревни на общие праздники, ‒ возразила пенсионерка. ‒ Некому и негде было устраивать там скрытные сборища. - Вот только что с ними могло приключиться, если они не утонули в болотах? Даже тел пока не нашли… Может, тут не обошлось без хищных зверей, ну… бешеных волков или медведей? ‒ задалась вопросом еще одна пассажирка с коричневым тубусом в руках. - Да не… одиночек еще могли, но не толпу из четырнадцати человек? ‒ усомнился мужчина. ‒ Ходят тут по городе разные слухи, будто бы не обошлось дело без нечистой силы. Якобы в урочище Плакун над древними курганами по ночам странное свечение видели, под стенами Старой Ладоги объявился дух или фантом древнего воина-варяга и в окрестных лесах завелось нечто, распугивающее любителей отдыха на природе. - Бох ты мой! ‒ всплеснула руками бабуля. ‒ Ну уж не знаю, што там над курганами засветилось, да и топи совсем в другой стороне… Но это точно не волки. Нинкины соседи рассказывали про блуждающие тени в ельниках, жаловались на пропавшую скотину из подсобного хозяйства, бесконечный лай дворовых собак по ночам. Предупрежжали их с Вадимом, Христом-богом просили: не ходите в такое-то лихое время на Чаголинские топи. Не стоит ваша жизнь ради пары лишних корзин голубики и клюквы. Но в тот день Ружина словно бес какой попутал отправиться туда. Вот те бесы и заманили горемык в свои чаруса [1]. - Чаруса? ‒ удивился незнакомый мужчина. ‒ Не припомню такого в Чаголинских топях. Я ведь раньше бывал и на Соколином моху и южнее. Там по большей части ковровые болота. На машине через них с трудом проедешь, но человек в принципе может их пересечь и не провалиться в торфяную яму. - Чертовщина какая-то… ‒ пробубнил под нос его сосед, ‒ неужели и здесь та же напасть, что под Тобольском? - Нет, там больше похоже на происки пришельцев, а здесь люди вполне могли провалиться в трясину вместе с транспортом, и поминай как звали… - Говорю ж вам, милки, колчановские знали местность, но все равно иш-шезли без следа, ‒ упрямо твердила бабка. ‒ Не иначе, как черти их в свой омут утянули одного за другим.       Алевтина Георгиевна к тому времени потеряла интерес к этому разговору. Все это больше походило на сплетни кумушек на лавке у подъезда, а не сколь-нибудь ценную информацию, могущую пролить свет на обстоятельства исчезновения этой весной ее сына с друзьями, аккурат накануне вторжения. До выхода было еще две остановки, но из-за вязкого движения на дороге здесь можно было застрять еще на полтора часа, что совершенно не улыбалось ей. - Водитель, пожалуйста, можете открыть дверь? ‒ поднялась с места женщина, звеня монетами в руке.       Последний нехотя притормозил у обочины, открывая дверь, выпуская на край дороги Алевтину Славину и еще несколько пассажиров, последовавших ее примеру. - Ничего, так доберусь… ‒ утешила она себя мыслью. ‒ Пешком будет быстрее, чем на автобусе или маршрутке.       Последние две остановки Алевтина Георгиевна прошла вдоль дороги, оставляя в стороне бесконечные ряды еле ползущих машин. Добравшись до Растанной площади, окруженной брежневскими «лежачими небоскребами» и желтыми трехэтажками, изрисованными уродливыми граффити, женщина свернула с проспекта Державина на узенькую улицу, носившую то же название, что и площадь. Вокруг уже совсем стемнело и заметно похолодало. Ветер дул в усталые ноги Алевтины, гоняя над растрескавшимся асфальтом обрывки старых газет и пустые пластиковые бутылки, словно хотел задержать женщину на обратном пути. После непродолжительной ходьбы с левой стороны показалось приземистое здание школы №6, рядом с которым женщина свернула на полузаросшую тропинку, протоптанную через заросший крапивой и полынью пустырь. За ним и высилась темным силуэтом очередная панельная коробка времен позднего СССР – многоквартирный дом на Борисогорском поле №12, где и проживали на данный момент Славины.       У входа в подъезд Алевтина внезапно остановилась. Смутная тревога весь обратный путь не покидала женщину, а здесь, перед родным домом она только усилилась. «Миша ведь обещал позвонить еще два часа назад…» ‒ вспомнила вдруг она, когда потянулась ладонью к кодовому замку. Наспех набрав нужную комбинацию со второй попытки, Алевтина Георгиевна вошла в подъезд. Нервы женщины напоминали натянутую струну, пока она добиралась по лестнице до третьего этажа. - Уф, кое-как дотащилась… ‒ выдохнула она, добравшись наконец, до квартиры «327».       Машинально, действуя по старой привычке, Алевтина вставила один ключей и связки, чтобы повернуть их в замке на два оборота. К удивлению женщины, наружная дверь оказалась незапертой на замок. - Ну и дела… Миша забыл запереть квартиру? ‒ удивленно сказала сама себе Алевтина, толкнув внутреннюю, деревянную дверь. Последняя была хоть и плотно закрыта, но также оказалась не запертой на ключ.       Коридор на входе и прихожая встретили изумленную женщину темнотой и прохладой. Только теперь она поймала себя на мысли, что здесь что-то не так. В подъезде мирно светила лампочка, тогда как в квартире №327 царил мрак. - Миша! ‒ окликнула она мужа. ‒ Мишаня, ты дома?       Впрочем, было уже ясно, что Михаила Славина не было дома. Если бы в квартире полетела проводка или испортился электросчетчик, он не стал бы сидеть сиднем и оставлять все как есть. - К соседу, наверное, выскочил на пару минут, потому и дверь не стал закрывать на ключ, ‒ догадалась женщина, переступая порог. ‒ Так, где же тут запропастился мой фонарик…       Она долго нашаривала в карманах, пока не нашла фонарь. Первым делом Алевтина навела его на счетчик. Ничего подозрительного она не увидела. Как и прежде, на уголке щитка прибора мигал красный датчик. Женщина пощелкала трижды включателем в коридоре, но безрезультатно. Кромешная тьма и холод по-прежнему окружали ее. - Ничего не понимаю… ‒ сказала сама себе Алевтина, снимая верхнюю одежду и разувшись в прихожей. Она двинулась вглубь квартиры, подсвечивая себе путь дрожащим лучом от фонарика и экраном смартфона.       Алевтина Славина посветила на кухню и в зал, но никого там не обнаружила. «Позвонить, что ли, Мише еще один раз?» ‒ подумала она, застыв на темном коридорном перекрестке рядом с ванной комнатой. Выбрав в абонентском списке номер мужа, некоторое время она вслушивалась в затяжные гудки. - Номер абонента занят или вне зоны доступности, ‒ равнодушно сообщил автоответчик некоторое время спустя, ‒ пожалуйста, перезвоните позже или обратитесь к своему сотовому оператору по номеру…       В этот момент со стороны прихожей послышался громкий хлопок входной двери и отчетливый звук проворачивающихся ключей. «О, Миша вернулся!» ‒ обрадовалась Алевтина. ‒ «Так и знала: он у Артемича был». Женщина поспешила в прихожую, будучи уверенной, что муж вернулся и, наконец, просветит ее, что здесь происходит. - Мишаня? Это ведь ты? Почему в квартире ни света, ни тепла? ‒ сердитым тоном спросила она темный силуэт, неуверенно топтавшийся у входной двери. ‒ Ты хоть знаешь, какое сейчас время года?! Электрика хотя бы вызывал?       Мужчина не ответил. Он по-прежнему стоял на входном коврике, слегка ссутулившись и опустив голову, как будто придавленный чувством вины. - Та-а-ак… только не говори мне, что Артемич снова подбивал тебя напиваться до усрачки! ‒ мгновенно подбоченилась Алевтина, чувствуя усталость и раздражение после длительной дневной суеты.       В ее ноздри ударил крепкий запах, вызывавший легкое головокружение. Нет, это был не перегар, не винные пары, как подумала было женщина, а скорее смесь нескольких одеколонов и мужских дезодорантов. Это несколько выбило ее из колеи. Алевтина все меньше и меньше понимала, что происходит. - Аля… ‒ услышала она вдруг негромкий, но такой знакомый и печальный голос. - Миша, что здесь приключилось? Где ты все это время пропадал? Почему не звонил? ‒ с укоризной повторила вопросы Алевтина, не отрывая взгляда от мнущегося на входе силуэта. - Аля, ‒ повторно позвал ее слегка охрипший мужской голос, ‒ я ждал тебя. - Жда… а-а, то есть, ты все это время был тут, не ходил к соседу? ‒ растерялась женщина. ‒ Но почему тогда…       Алевтина осеклась, когда мужская тень сделала первый шаг навстречу, пока еще робкий и неуверенный. Что-то здесь было не так, подсказывала интуиция. - Нужно поговорить, ‒ отрывисто произнес темный силуэт мужа. - Н-но… разве сейчас время для этого? Поговорим лучше за ужином, когда наладим свет и прогреем квартиру. Ты тут все выстудил! - Ты не понимаешь… ‒ покачала головой тень, медленно приближаясь и загораживая выход из квартиры. - Отойди. Я вызову электрика. Меня не устраивает разговор при свечах, когда в подъезде горит свет!       Однако когда Алевтина повернулась спиной к супругу с намерением позвонить с кухни, ее мягко, но решительно остановили ладони, возложенные на плечи. - Аля, нам следует поговорить, ‒ повторил Михаил несколько странным для него извиняющимся тоном, в котором проступали слащавые нотки. - Пусти, говорю! На дворе почти одиннадцатый час! Я устала за сегодня, а тут еще и дома темно, хоть глаза выколи… - Погоди… еще успеется. Мне нужно поведать тебе кое-что важное.       Запах дезодоранта усилился. Головокружение сделалось еще больше так, будто Алевтину обдало холодными парами дурмана или облаком от кальяна. Внезапно женщину охватило ничем не объяснимое чувство страха, как зверя, осознавшего себя в западне. Все, что ей сейчас хотелось ‒ это как можно скорее покинуть негостеприимную темную квартиру и бежать, не оглядываясь, вниз по лестнице навстречу освежающему ночному воздуху Борисогорской улицы. - Миша… не сейчас. Мне дурно. Пожалуйста, дай мне пройти, ‒ чуть слышно произнесла Алевтина Георгиевна, чувствуя приближение обморока.       Вместо этого темный силуэт сдвинулся, надежно заблокировав путь в прихожую. Только теперь Алевтина приметила в потемках что-то чуждое и нечеловеческое в чертах ее Миши. Страх, прятавшийся в глубинах подсознания, начал рваться на волю, перерастая в настоящее чувство паники. - Как это понимать?! Дай, я пройду! ‒ подала голос женщина, едва не срываясь на крик. - Всему свой черед, милая. Пройдем лучше в нашу спальню, ‒ ответил ей муж со всей напускной любезностью, на которую он был только способен. - Нет, тебе придется объяснить мне все прямо здесь и сейчас! ‒ уже громче выпалила Алевтина, бывшая на грани истерики. ‒ Я прихожу в выходной день, на ночь глядя уставшая, голодная, промерзшая, думая об ужине в отопленной комнате и горячем «Капучино», и что же?! Вместо этого меня встречает темная и холодная квартира, и мой благоверный, разговаривающий намеками и загадками. Или ты пьян или не в себе. Миша, я жду объяснений! - Я… объясню, все-все объясню… сейчас, ‒ все тем же виноватым тоном произнес Михаил. ‒ Но коридор – не самое удачное место для этого. Пойдем лучше в нашу комнату и присядем. Поверь, так будет намного проще… - Проще что? - Ты права… Я был виноват перед тобой, кругом виноват, потому нам и нужно все обсудить. Но не здесь, а в спа… - С тобой все в порядке, Мишаня? ‒ с тревогой в голосе произнесла Алевтина. ‒ Ты сегодня какой-то сам не свой. - За меня не волнуйся, теперь я точно в порядке. А вот все, что было между нами, как раз не в порядке и это следует также обсудить. - Может и так, но… я не намерена это делать сейчас. Сначала нужно навести порядок в доме, а уж потом начинать задушевные беседы. - Аля! Не все так просто, как кажется! ‒ с надрывом в голосе возразила тень. ‒ Есть вещи, которые не стоит откладывать в долгий ящик. Обещаю тебе, что очень скоро все наладится: в доме, вокруг нас, в наших с тобой отношениях…       Михаил, очевидно, хотел еще что-то сказать, однако запас терпения у Алевтины начал подходить к концу. Женщина не без труда вырвалась из цепких пальцев мужа, нащупав, наконец, сотовый телефон в кармане. Без всяких задних мыслей она включила мобильник, собираясь вызвать электрика, и в этот момент свет от дисплея упал на темную фигуру мужа. Михаил Славин отшатнулся назад, в спасительный мрак коридора, но было уже поздно. - А-а-а-а-а! Т-ты кто? Н-не подходи ко мне! ‒ вырвался крик ужаса с губ Алевтины.       Новый лик Михаила Славина, проступивший в слабом свете от смартфона, показался лишь на доли секунды, но их было более чем достаточно, чтобы его жена в страхе выронила мобильник и принялась инстинктивно пятиться в сторону кухни. Лицо, на мгновение появившееся во мраке, определенно принадлежало Михаилу, вот только этим сходство и заканчивалось. Муж Алевтины, судя по разгладившимся чертам лица, успел сбросить десяток лет в возрасте за один вечер. Теперь он выглядел на 30-35 лет, не больше. Это был уже достаточный повод для тревоги, но на деле она была вызвана вовсе не внезапным омоложением. Свет от дисплея также успел выхватить из-под темного покрова заострившиеся кончики ушей и небольшие рога вдоль висков, аккуратно повернутые назад, словно у барана. За спиной у Михаила что-то слабо трепетало, складываясь и расправляясь, походя на хлопающий плащ-дождевик на сильном ветру. - Кто ты? Почему у тебя… его лицо?! ‒ повторила Алевтина, у которой волосы вставали дыбом от увиденного. С сожалением и ужасом женщина осознала, что оставила ключи в верхней одежде на вешалке у самого входа. - Не нужно бояться, милая, я не собираюсь причинять тебе вред, ‒ торопливо простерла руки навстречу рогатая тень. ‒ Это я, Михаил, муж твой… Сожалею, что так вышло. Я планировал открыться тебе чуть позже, морально подготовив тебя к этому, но так уж вышло… Прости… - Не приближайся! ‒ предупредила женщина, хватая первый предмет, попавшийся под руку. Им оказался черенок от веника без насадки. - Только не нужно шума, ‒ запротестовал силуэт Михаила. ‒ Давай лучше успокоимся, вернемся в нашу комнату. Тебе стоит меня выслушать… - Я предупреждаю тебя в последний раз! ‒ угрожающе воскликнула Алевтина, замахиваясь импровизированной битой. - Да постой же! Ты меня не узнаешь? Аля, я же твой муж… ‒ открыл было рот Михаил, как взвыл, получив чувствительный удар по виску. На его счастье, он был скользящим, и вся сила замаха пришлась в основном по изогнутым рогам. - Нет, это не ты! Ты не можешь быть Михаилом! ‒ воскликнула в истерике женщина, продолжая отступать, выставив перед собой черенок. ‒ Настоящий Миша не стал бы прятаться в темноте и говорить загадками. Отвечай, кто ты на самом деле! - Аля… не вынуждай меня… ‒ поднял ладонь в примирительном жесте темный силуэт, но тут же отскочил, уворачиваясь от очередного замаха дубинкой. - Катись к черту! ‒ произнесла в слезах Алевтина, дойдя до порога кухни. - Тебе придется выслушать меня, хочется тебе этого или нет, ‒ в отчаянии выдал Михаил. ‒ Эта игра в кошки-мышки не может длиться вечность.       С этими словами рогатая тень совершила резкий бросок из мрака, подобно хищнику на беззащитную лань. Женщина вновь вскрикнула и почти не глядя обрушила свое оружие на Михаила, угодив тому по правому плечу. Мужчина издал странное шипение, пропустив очередной удар. Он схватился за другой конец черенка и силой вырвал его, с шумом отшвыривая в сторону. - Нет! Не трогай меня! ‒ в ужасе воскликнула Алевтина, бросившись обратно в коридор, надеясь успеть выхватить ключи и покинуть квартиру.       Однако преследователь оказался сильнее и проворнее, обретя новое тело. Он сграбастал правую руку жены и стал заламывать ее назад, не давая жертве вырваться и сбежать. - Миша, пусти… мне больно! ‒ взмолилась женщина, тщетно пытаясь вырваться из захвата. - Не пущу, ‒ послышался вкрадчивый шепот из тьмы. ‒ Боюсь, что без доли принуждения все же нам не достигнуть взаимопонимания, милая. Потерпи немного, и скоро ты сама все поймешь.       Михаил без лишних сантиментов впихнул свою благоверную в их общую спальню и швырнул на широкую кровать. Алевтина глухо простонала, ощутив толчок и скрип пружин под матрасом, но к счастью подушки смягчили падение. Слева от кровати послышался негромкий щелчок от закрывающейся двери. - Теперь настала пора расставить все точки над «и», ‒ философским тоном объявила рогатая тень, застыв с другого конца кровати у самых ног Алевтины. - Ты что себе позволяешь?! У меня теперь будут синяки! ‒ всхлипнула женщина, пытаясь приподняться с подушек. - О, это последнее, о чем тебе стоит беспокоиться, ‒ молвил в ответ Михаил, позади которого раскачивался странный черный шланг, похожий на тень щитомордника. - Дурак! Как мне следует понимать твои выходки?! Что вообще с тобой творится? ‒ расплакалась Алевтина, зарываясь лицом в подушки. - Аля… Аля, ‒ тут же смягчился голос супруга, ‒ не сердись, пожалуйста, ты меня вынудила обойтись с тобой грубовато, но поверь… через пять минут ты многое поймешь, а еще денек-другой спустя, у тебя отпадут последние вопросы. Я надеюсь на это, дорогая. - П-почему ты зовешь меня по имени и… и… выдаешь себя за моего мужа? ‒ всхлипнула Алевтина Георгиевна, не глядя в сторону Михаила. - Ты мне все еще не веришь? Хорошо… помнишь наше одно из первых свиданий в «Ласточкином гнезде»? Я тогда купил тебе в подарок яшмовую статуэтку с миниатюрным замком. А помнишь другой мой подарок, когда я впервые сделал тебе предложение?       Тень начала припоминать разные случаи из их прошлой совместной жизни и, к изумлению Алевтины, этот странный тип прекрасно знал все подробности из прошлого, о которых было ведомо только ей и Михаилу. - Значит ты и в самом деле мой муж, ‒ растерянно произнесла женщина. ‒ Но почему ты тогда в таком… виде? - Ты только успокойся, дорогая… Пять минут и я все расскажу, ‒ перебил ее супруг, аккуратно присев на уголок кровати. ‒ Дело в том, что за прошедшие несколько часов многое изменилось, и я понял, что долгие годы был неправ перед вами обоими, тобой и нашим Валерой. Я был слишком черств и холоден и вел себя как… последний эгоист…       На Алевтину обрушился целый поток слов: от путанных, плохо связанных речей с сожалениями о прошлой жизни, до пылких признаний в любви. Со стороны это выглядело как исповедь экзальтированного безумца. Теперь не внешность, но слова и чуждая интонация речей мужа все сильнее ужасали с каждой минутой Алевтину. - …Теперь ты понимаешь, насколько я ошибался тогда, ‒ повторил вновь Михаил, то и дело поднимая взор к потолку. ‒ Но теперь я кое-что осознал. Еще не поздно все исправить, начать с чистого листа… - Я тебя не понимаю, Миша. Ты говоришь загадками… - Мы можем многое вернуть, ныне утерянное, ‒ пустился в объяснения темный силуэт. ‒ Крепкие, доверительные отношения, чувства, теплую атмосферу, уют и, надеюсь, сына… - О чем ты говоришь?! Тебя не устраивали наши отношения? И… почему ты заговорил про Валеру? - Есть кое-что, могущее напасть на след нашего мальчика, ‒ шмыгнул носом Михаил. ‒ Я уверен, что он все еще жив. - Жив?! Я… я не ослышалась? Откуда тебе это известно? Ты же ведь не врешь… точно, не врешь? - Я пока не знаю наверняка, где он сейчас, но я уверен, что он жив, ‒ молвила тень, положив ладонь на дрожащее колено Алевтины. ‒ Мы виноваты… я виноват перед ним, иначе бы он уже вернулся… - Ты меня дразнишь, ‒ вновь расплакалась женщина, пряча лицо в ладони. ‒ Я не верю ни в единое твое слово… - Не поздно все еще исправить! ‒ провозгласил Михаил, непрестанно хлопая чем-то за спиной. ‒ Валера уже не тот мальчик, которого мы обманывали, он другой. Нам тоже следует измениться, идти дальше, чтобы приблизить час воссоединения. Я делаю этот шаг ради вас обоих. Тебе стоит тоже… - Оставь меня, ‒ прошептала Алевтина, все еще не способная унять слезы. - Положись на меня, ‒ участливо произнес на ухо ее супруг, окутывая облачком сладкого дурмана. ‒ Я могу доказать тебе свое исправление. Словом, делом и… телом. Ты ведь хочешь этого, Алечка, не правда ли?       Не сдерживая более свои инстинкты и порывы, мужской силуэт придвинулся ближе к лежащей супруге и принялся шарить во мраке под ее блузкой, лаская кожу и грудь. Алевтина от неожиданности затряслась мелкой дрожью. По ее реакции сложно было определить, были ли ей приятны эти ощущения. - Пусти… Я сегодня не в настроении, ‒ прошептала она, вдавливаясь обратно в подушки. - Расслабься и доверься мне, ‒ послышался голос Михаила. ‒ Я смог найти в себе силы, измениться, осознать многие ошибки и стать другим, получив возможность идти дальше. Уверен, что ты меня со временем тоже поймешь, дорогая.       Влажный и горячий язык прошелся по оголенному животу Алевтины, заставив ее вздрогнуть. Шаловливые пальцы благоверного уже вовсю брали на пробу нижнее белье и щекотали лобковые волосы, заставляя краснеть женщину от стыда. - Погоди… не надо… я не готова, ‒ простонала она, вяло сопротивляясь настойчивым попыткам супруга. - Все будет хорошо, Аля, ‒ усыпляющим и приторным голосом произнес Михаил в сумраке, елозя над ней и скрипя кроватными пружинами.       Веки женщины понемногу смежались, а тело постепенно согревалось жаром вопреки прохладе комнаты с полуоткрытыми окнами. Окружающие ароматы расслабляли и отбивали охоту к каким-либо помыслам, не говоря уже о сопротивлении и побеге. Возможно, она и провалилась бы в сон незаметно для себя, но именно в этот момент слабый порыв ветра колыхнул шторы, явив лик Михаила – на этот раз уже в свете луны.       «Да ведь передо мной настоящий пришелец, только с лицом Миши!» ‒ огненной стрелой пронзила ее насквозь мысль, прогоняя остатки сонливости и вновь ввергая женщину в пучину страха и отвращения. Резкий толчок отбросил назад рогатого демона с кожистыми крыльями, принявшего облик ее мужа. - Эй, ты что? ‒ с обидой в голосе уставился на нее Михаил, глядя на супругу с укором. ‒ Я думал, ты уже приняла это. - Т-ты не человек… ‒ ткнула в его сторону пальцем Алевтина, сползая с кровати. ‒ Убирайся отсюда… не возвращайся! - Верно, я уже не тот Михаил, что был раньше, ‒ тяжело вздохнул рогач, потирая ушибленную спину. ‒ Но и в нынешнем положении куда больше плюсов, чем ты можешь себе представить. Скоро все изменится, и лучше всего к новому будут приспособлены такие, как я. - Такие как ты?! - Разумеется. Ты еще многого не понимаешь и напрасно боишься. Все через это проходят. Я помогу тебе. Это мой долг, как мужа. - Я не нуждаюсь в твоих подачках! ‒ резко подалась к выходу женщина, но ее снова опередил Михаил. ‒ Не пытайся даже ко мне подлизываться, пришелец, издеваться над памятью о моем сыне! - Ох, все будет сложно… ‒ горечью в голосе прошептал демон, покачивая рогатой головой. ‒ Я надеялся тебе все рассказать в спокойной обстановке, но, похоже, придется действовать иначе, ради твоего же блага… - Если ты желаешь мне блага, то оставь меня в покое и не показывайся мне впредь на глаза, ‒ яростно сверкнула глазами Алевтина. - Да как ты не поймешь, Аля! ‒ воскликнул Михаил, заламывая ладони. ‒ Твои качества и таланты, подкрепленные силой демона, раскроют твое истинное «Я»! Лишь тогда будет открыта дорога в будущее. - Ты-ы… сумасшедший… ‒ процедила его супруга. ‒ Мне не нужны твои услуги, кем бы ты себя ни называл! Если понадобится, я одна отправлюсь на поиски Валеры, а свои дары можешь запихать себе в задницу! - И все-таки ты не понимаешь, ‒ печально произнесла рогатая тень. ‒ Что ж, остается только одно средство…       Снова в плечи Алевтины Георгиевны впились стальные клещи и толкнули ее обратно в кровать. С ужасом женщина осознала, что силы неравны и существо, цинично называвшее себя ее супругом, было твердо намерено овладеть ее любой ценой, заразить ее чумным микробом, о котором говорила пресса, о котором в страхе перешептывались жители Волхова и других городов. Ей отчаянно не хотелось закончить вот так с позором. Уж лучше брать инициативу в свои руки, раз дело зашло в такой тупик. Навалившийся на нее демон тем временем уже срывал с нее блузку с очевидным намерением преподать ей урок телом. В темной склере глаз затлели угольки похоти и открытого интереса. - Потерпи немного и наутро ты пробудишься в новом мире, ‒ бормотал Михаил, шаря за ее спиной, чтобы расстегнуть бюстгальтер. - Не стоит… я сама, ‒ легонько отстранила его ладонь Алевтина. - Аля, погоди… ты это… до тебя все дошло? Не будешь пытаться делать глупости? - Прости, Миша, что была груба с тобой, ‒ молвила женщина нарочито-спокойным голосом. ‒ Я ошибалась, потому… я сдаюсь. - Правда? Не будешь брыкаться? ‒ недоверчиво произнес рогач, чуть прищурив веки. - Да, ты можешь делать со мной все, что хочешь, только будь со мной нежен, ‒ тихонько произнесла Алевтина, целуя обалдевшего Михаила в щеку. ‒ И позволь мне раздеться. Не хватало еще, чтобы ты испортил мне нижнее белье. - Ммм… ну раз ты так говоришь, то ладно… хорошо, я не буду тебя торопить, ‒ произнес демон извиняющимся тоном, убирая руки от жертвы.       Однако, не доверяя до конца своей благоверной, Михаил все же отодвинулся не абы куда, а к выходу из спальни. Так было надежнее и спокойнее. Это не укрылось от глаз его жены. С тяжелым вздохом она принялась избавляться от лифчика и трусиков, заставив облизнуться супруга от ее обнаженного силуэта в лунном свете. Несмотря на средний рост и прошедшие когда-то роды, Алевтина обладала неплохой фигурой для своего возраста. Широкие бедра, большие, но не обвислые груди и ягодицы, сохранили в женщине большую часть ее былой привлекательности с тех пор, когда она впервые начала встречаться с Михаилом. - Дорогая… ты как всегда прекрасна, а скоро станешь еще красивее, ‒ молвил демон, шумно сглатывая слюну. ‒ Обещаю тебе сказочную ночь…       Теряя голову от страсти, Михаил потянулся навстречу супруги, рассеянно смотревшей краем глаз по сторонам. Перед глазами новоиспеченного инкуба предстал призрак отца, одобрительно хлопавшего по его плечу прозрачной ладонью. - Так ее, так, мой мальчик, ‒ говорил ему в уши фантом. ‒ Вдуй ей, покажи, кто здесь настоящий мужчина! Давай, не дрейфь, парень… возьми ее! Ты же не хочешь, чтобы над тобой подтрунивали твои сверстники, шептались за твоей спиной? Тогда вперед – докажи, что ты не баба!       Старик, видимый лишь одному Михаилу, продолжал что-то нашептывать, пока он шел, вытянув ладони навстречу Алевтине. Вскоре его взгляд расфокусировался в предвкушении праздника для плоти. В следующую секунду на его голову обрушился удар тяжелым предметом, снова заставив взвыть от ноющей боли. - Вот тебе! Получи! ‒ яростно закричала Алевтина, огрев его керамической вазой с декоративными колосками и разбив украшение на десятки осколков. ‒ Сказочная ночка тебе обеспечена!       И с этими словами, пока Михаил сидел на корточках у пола и постанывал, схватившись за голову, его супруга гордо развернулась и быстрым шагом покинула спальню. - Нет… Аля, подожди, после всего увиденного ты… не сможешь так просто уйти! ‒ опомнился инкуб, вскакивая и бросаясь вслед за беглой женой.       Ему удалось перехватить беглянку как раз в прихожей, схватив ее за волосы и потащив обратно в спальню, дабы завершить начатое. - А-а-а… отпусти, гад, сволочь… Не лапай меня своими грязными пальцами! ‒ кричала и отчаянно брыкалась женщина, пока ее волокли по ковру. Ее свободная левая рука хаотично шарила в потемках, ища хоть что-нибудь, могущее послужить ей в качестве оружия. - Тсс! ‒ приложил палец к губам Михаил и зажал ей левой рукой рот, тогда как правой продолжал тянуть жену за волосы обратно в темноту.       Но Алевтина не собиралась так легко сдаваться. Мысль о том, что ее могут осквернить и из-за этого она никогда не увидится с сыном, придала женщине сил. «Если я подхвачу эту болезнь и обращусь в одну из тех тварей, я… со мной не захочет видеться и общаться Валера. Нет, я не вынесу этого!» ‒ промелькнула отчаянная мысль в ее голове. Невероятным усилием Алевтине Георгиевне удалось двинуть локтем в паховую область демону, заставив того согнуться пополам и ослабить хватку. Этого хватило, чтобы вернуть себе свободу от захвата. Обезумев от ужаса при виде скрюченного демона в лунном свете, женщина метнулась вслепую, очутившись на кухне, куда не доходил свет и царил мрак. Позади нее двигался по следу преследователь, отчаянно ругаясь и опрокидывая табуретку вместе с обувной стойкой. - Не подходи! ‒ воскликнула в страхе измученная женщина, отшатываясь от тяжелого дышавшего демона. - Аля… я же просил без глупостей… ‒ прорычал Михаил. ‒ Ты не оставляешь мне иного варианта, кроме как взять тебя силой!       Алевтина негромко взвизгнула и упала на пол весом бросившегося на нее инкуба. Оба тела мгновенно сплелись в борьбе, совсем не в той, о которой грезил Михаил. Поначалу казалось, что удача вновь улыбается Алевтине Георгиевне, но ее супруг оказался сильнее и ловчее, сдавив ее в объятиях. - А-а… о-о… не надо, Миша… ты меня задушишь… ‒ взмолилась женщина, чувствуя нехватку кислорода и гаснущее сознание. - Тогда перестань дергаться, дуреха! ‒ прошипел ей на ухо муж, не ослабляя хватку. ‒ Ты делаешь хуже лишь себе, не мне! Придется закончить все здесь, а когда ты проснешься в своем новом теле, мы займемся поисками сына и…       Услышав на краю сознания про Валеру, в ослабленном женском теле проснулся могучий древний инстинкт, благодаря которому многие виды живых существ оберегали свое потомство и не давали пресечься своему роду. Пусть она сейчас проиграла, потерпела поражение, но ее дитя должно быть спасено. Валера не должен попасть в лапы таких, как этот рогатый самозванец, чего бы это ей ни стоило! Собрав остаток сил, Алевтина вслепую нашарила свободной рукой холодный и плоский предмет и с размаху ударила в грудь душителю.       Полминуты спустя хватка ослабла, и сознание женщины постепенно прояснилось. Первое, что она почувствовала, это обагрившая ее обнаженное тело горячая жидкость и тяжесть тела преследователя. Предмет, которым она ударила Михаила в грудь, легко вышел из нее и выпал из рук, со звоном коснулся пола. Смутное осознание произошедшего начало доходить до Алевтины. - Миша? ‒ неуверенно позвала она супруга. - Бульк, ‒ прохлюпал губами в ответ Михаил, странно оседая на пол. - С тобой… все нормально? ‒ скорее подбадривая себя, робко поинтересовалась Алевтина Георгиевна. - Бульк, ‒ повторил инкуб, сползая по ее груди к полу, обильно пачкая ее кожу горячей жидкостью.       В этот момент, лежавший на столе мобильник Михаила зажужжал, сигнализируя о получении SMS-сообщения, осветив тело его владельца с дырой в груди от лежащего на полу кухонного ножа, и фигуру застывшей в ужасе женщины посреди забрызганной кровавыми пятнами кухни. Распростертый рогач у ног перепачканной кровью Алевтины бился в агонии с алой пеной на губах. - Нет… ‒ впилась ногтями в обе щеки несчастная женщина, опускаясь на колени прямо в лужу крови. - Аля… ‒ коснулся ее кончиками пальцев слабеющий на глазах Михаил Славин. На мгновение его взгляд сделался на удивление четким и ясным. - Нет, ‒ тихонько повторила Алевтина, заледеневшая от осознания содеянного. - Спа… си… бо… ‒ чуть слышно смог промолвить мужчина прежде, чем его покинула жизнь и обмякшее тело инкуба растянулось посреди кухни.       Невысокая женская фигурка затряслась в ужасе. Подсознание подсказывало, что случилось что-то непоправимое, навсегда разделившее ее жизнь на «до» и «после». С этого мига Алевтина Георгиевна осталась не только без сына, родителей, брата, но и лишилась мужа, оказавшись посреди темной холодной квартиры наедине с мертвецом. Осознав это, женщина истошно закричала, проклиная то мгновение, когда она появилась на свет.

******

Несколькими часами ранее, Волынская область, Полесье, Украина.       Дневная страда понемногу подходила к концу. Очередная артель старателей заканчивала с промывкой очередной партии нелегально добытого янтаря и подводила итоги прошедшего дня. - Полтора кило с помпы за смену, ‒ довольно потирал руки бригадир Кобзарь. ‒ Славно попрацювали, хлопцы. Добро! Нонче за килограмм выручка складе приблизно… пять тысяч баксов. За цей сезон цилком реально продаты партию за два з половыною ляма. - Ну, це по крайни буде… ‒ поморщился коротышка в темно-бежевом кепи. ‒ А ось в Польщи за килограмм бурштына зараз дадут вид девяты до дванадцяты тисяч. Шкода, що кордон закрылы. Ах, проклята вийна… погане вторгнення… - Все одно вид цього толку нема, ‒ скептичным тоном произнес один из старателей. ‒ Останним часом лягави добру третыну выручкы соби забырають. На тутешньому рынку тепер багато на бурштыни не заробыш, а продаты за кордон його зараз суцильна проблема. - Точно сказано, Вадим, ‒ подхватил другой старатель, явно недолюбливавший здешнюю полицию. ‒ Чулы, хлопцы? В Польщи та Словаччыни нонче творыться така чортивня! - А що розповидають про Польщу? ‒ послышались голоса с разных сторон. - Ну добре, тоди слухайте… ‒ хлопнул ладонью по колену копатель. ‒ Цього лита моя племинныця була в Польщи на пидробках и повернулася тилькы недавно. Те, що вона розповила, треба бачыты, бо в цьому роци там творыться повна дупа.       Немолодой старатель пересказал коллегам то, что сам слышал из уст родственницы, прибывшей из соседней страны пару недель назад. Обычно его племянница пропадала на учебе и подработках с февраля по июнь и сентября до новогодних праздников, возвращаясь в родной Луцк на несколько недель, однако в этом году все вышло иначе. Сначала из-за вторжения «пришельцев» Европу захлестнули волны беженцев и мигрантов с Черного континента и Пакистана. Однако до осени эта беда практически не коснулась Польши и Венгрии. До сентября правительства этих стран удерживали границу на замке, ради чего не побоялись даже пойти на конфликт с брюссельской бюрократией. Все довольно резко изменилось в конце сентября – начале октября, когда в Восточную Европу все же начали просачиваться отдельные ручейки беженцев, а власть постепенно утрачивала контроль над ситуацией. Но настоящей катастрофой стали как раз не мигранты, а мертвецы, толпами поднимающиеся из своих могил и склепов, чтобы пополнить ряды армии, обрушившийся на Балканский полуостров, не так давно оккупированный турецкой армией. Никто не знал, отчего ожили покойники, и кто их ведет на юг и с какой целью. Главное, произошедшее ввергло живых в такой непередаваемый ужас, словно жители в этих краях стали свидетелями светопреставления. Хотя восставшие мертвецы редко кого трогали, обрушив всю свою ярость на турок, население Западной Трансильвании и Задунайского края бросало свои дома и имущество при одном слухе о приближении нежити и бежали на север, в безопасную, как им казалось, Чехию, Словакию и Польшу. Тысячи ранее пустующих храмов были переполнены толпами обывателей, не так давно равнодушных к религии, ища спасения и утешения у священнослужителей, не меньше прочих удивленных происходящим.       По словам старателя, его племянница лично не видела никаких мертвецов, зато столкнулась с беженцами из Румынии и Венгрии, заполонившими пограничные области на юге Польши. Они-то и разнесли слухи одни страшнее другого про армии мертвых, которых будто бы вели «два всадника Апокалипсиса». Рассказывали также, будто бы адвентисты Седьмого дня в Словакии объявили, что всеобщее воскрешение мертвых не за горами, и вскоре на равнинах Мегиддо на Святой земле праведники под предводительством вернувшихся библейских пророков сразятся с нечестивыми племенами Гога и Магога, то есть, теми самыми «инопланетянами», а затем вознесутся во славе прямиком к престолу Всевышнего. Многие верили подобным сектантам. Как можно было им не поверить, коли многие стали свидетелями жуткого воскресения мертвых?       Однако то ли старатель не был хорошим рассказчиком, то ли ему попались неудачные слушатели. Так или иначе, ему мало кто поверил. - Ни, брехня все це, ‒ качали головами остальные старатели. ‒ Тоби або твоей племинныци запудрылы мизкы. Щось не показувалы по телеку про цых небижчыкив. Напевно ця паника розигралася через тых биженцив та эпидемии. - Може, якраз вид прыбульцив пошырюются подибни чуткы? ‒ предположил коротышка в кепи. - Кордон неспроста перекрылы… ‒ озадаченно почесал затылок Вадим. - Так, це щоб прыпыныты напдлыв биженцив та иншых нелегалив, ‒ махнул ладонью бригадир, прислушиваясь к разговорам у костра. ‒ Пожывемо – побачемо, ранок виче мудришый. Краще вырушайте видпочываты, хлопцы. Завтра ще стилькы роботы буде по промывци и фасування выдобутку, так постарайтеся выспатыся як слид. - И то правда, ‒ дружно закивали остальные, ‒ до чого забываты соби голову чуткамы? Це ляхив проблемы, не наши, нехай з нымы и розбыраються.       Народ мало-помалу начал расходиться по палаткам, исключая дневальных. В окружающем лесу понемногу смеркалось. Тени старателей на деревьях при свете кострищ выглядели сказочными великанами с горы Брокен, усиливая атмосферу дикой природы и глухомани. Однако в этот вечер далеко не все уединялись в палатках или праздновали у костров. Бригадир со своим главбухом погрузились в очередную смету за уходящий месяц, ломая голову, где лучше утаить ожидаемую прибыль от алчного полицейского начальства и таможенников, а где не стоит лезть на рожон и пытаться обойти закон. Простые же работяги решили расслабиться, благо, что стоял тихий и погожий день для конца октября. - Перекурымо? ‒ предложил Вадим одному из товарищей, жестом указывая тому в сторону лесной чащи в стороне от лагеря черных копателей. - А чому б и ни, ‒ согласился тот, поднимаясь и проверив в кармане наличие зажигалки.       Некоторое время оба приятеля шли по узкой извилистой тропинке огибавшей стволы деревьев, кустарник, опавшую листву и валежник. Окружающий лес по большей части уже оделся в золотисто-красные тона, но среди желтого моря листвы еще попадалось множество островков болотно-зеленой и бурой хвои и свисающего лишайника. - Слухай, Леня, яки в тебе планы на наступный сезон? ‒ вновь завязал разговор Вадим. - Не знаю, покы що не выришыв, ‒ честно сознался его приятель. ‒ Ще цього лита думав перевестыся на иншу дилянку биля Клесова, але потим все навалылося: лягави, начальство, нескинченни перевиркы, ця безглузда вийна… - Да уж… якби не ци довбаны прыбульци, мы б давно вже панувалы. Тут не лисы, а справжний Клондайк. Все багатство, вважай, у нас пид ногамы. - А що ты думаеш щодо цых розмов про ту чортивню… ну те, видбуваэться в Эвропи? ‒ решился задать вопрос второй старатель. - Я так думаю… Мы ‒ маленьки люды, чым дали вид нас вся ця политыка, тым спокийнише, ‒ медленно, чеканя каждое слово, отвечал Вадим. ‒ Наша хата скраю, як кажуть. Покы нам не заважають робыты цей маленькый бизнес, нам же до цього не повынно буты ниякого дила. - Якщо на те пишло, то ци проблемы торкнулыся вже и нас, ‒ возразил ему приятель. ‒ Он, з тых пир як кордон закрылы, контрабанду стало все складнише вывозыты в ту ж Польщу. Я не знаю, що будемо робыты, якщо так справы пидуть дали и продажу бурштыну впадуть на наступный сезон.       Внезапно черный копатель замер и умолк. Вадим также остановился, почувствовав на плече тяжелую руку приятеля. - В чому справа? Навищо зупынылыся? ‒ молвил первый старатель озадаченным голосом. - А ты подывысь туды, ‒ ответил Леня громким шепотом и указал пальцем в сторону от тропы.       Поначалу Вадим ничего не понял, на что обратил внимание его коллега по нелегальному бизнесу. Он долго щурился и всматривался сквозь стволы и кроны деревьев на светлое пятно небольшой опушки в тридцати шагах справа от тропы. Потом до него дошло, что это был небольшой пруд, вернее, болотце, затянутое ряской и кувшинками, откуда все время было слышно лягушачье кваканье и заунывное блеяние куликов. Однако в этот раз вся болотная живность дружно замолкла. И причиной тому были не люди, не хищники и даже не осенняя пора, а странная особа, расположившаяся посреди зеленого мшистого ковра, скрестив под себя обе ноги. Разглядев ее как следует, Вадим понял теперь причину внезапной остановки товарища. Девушка на поляне была совершенно нагой, не считая костяного ожерелья на шее. У нее были широкие бедра, похожие на спелые груши груди, длинные до пояса черные волосы, чувственные губы и светло-карие глаза. Если бы не нежно-зеленая кожа, то ее можно было принять за селянку, которой взбрело в голову окунуться с головой в лесное озерцо. - Ты глянь, яка гарна дивчына, ‒ повторил старатель, в глазах которого загорелись нехорошие пошлые огоньки. ‒ Пиды пьяна… Поруч никого немаэ. Може, з нею… того, покы нихто не бачыть?       Вадим несколько раз щипал себя и протирал глаза, желая убедиться, что перед ним не сон, не мираж, пока не уверился в том, что опушка и девица настоящие. - Ни, ты тилькы подывыся, що за погляд, що за безсоромна поза, ‒ не унимался второй копатель, сойдя с тропинки. ‒ Вона так и каже: встав мени в манду. Погана дивчынка так и напрошуэться на покарання! - Стрывай, Леня… Може, не треба? ‒ неуверенно промолвил Вадим. ‒ Хиба не бачыш, вона явно пид наркотою?       Но осторожность товарища лишь раззадорила черного копателя, у которого давно не было женщины. Пусть эта дамочка хоть трижды шалава или наркоманка, решил про себя он, это его шанс. Ему, бедному работяге, и этого довольно после долгой и утомительной страды. - Гей, красива! Я до тебе звертаюся! ‒ крикнул незнакомой девушке черный копатель, принимая залихватскую позу. ‒ Тоби, мабуть, нудно и холодно тут одниэй на ций галявыни? Давай краще до нас! У нас тут чудова компания, выпывка и закуска на выбир!       Девица с поляны словно только этого и ждала, одарив обоих мужчин самой теплой и приветливой улыбкой, простирая к ним руки. - Ну ось бачышь, а ты ще сумнивався… ‒ облегченно рассмеялся Леня. ‒ Розслабся ‒ у тебе буде друга черга.       Вадим открыл было рот, желая ответить, но его опередила лесная незнакомка, впервые подав голос с момента и встречи. - О, добры молодцы, ‒ услышали они певучий мелодичный голос, ‒ не придете ли помочи гъремычной дьвице? Още мало, азъ ити до дна… мене полонити дрягва сия…       Оба черных старателя переглянулись, переведя снова взгляд на обнаженную девушку. - Ты щось вразумив? Я – ни, ‒ пожал плечами Леня, продолжая приближаться к поляне. - Напевно, вона иноземка, ‒ предположил Вадим, все еще не доверяя тому, что видит. ‒ Гей, гражданочка, ты часом, ни з сусидньой Билорусийи? Заблукала поди и не можеш выбратыся з болота?       Однако болотная узница или не понимала обоих приятелей или делала вид, будто не знала их речи. Вместе с тем, ее молящий взор говорил намного больше, чем ее странное, допотопное наречие. - Не оставити мене, а добро сътворити, ‒ вновь повторила она самым жалостливым голосом, который только можно было услышать. ‒ Не ввергше на съмьрти, но введите вновь на свет белый.       Вадим сделал приятелю предостерегающий жест, но тот, казалось бы, не замечал или игнорировал предупреждение. Вместо этого второй старатель продолжал брести к зеленокожей прелестнице, даже не скрывая предвкушающей улыбки. Интуиция копателя и контрабандиста буквально кричала, что здесь происходит неладное, когда до кромки изумрудной лужайки оставалось буквально полшага… - Леня! Леня-а-а!! ‒ заревел старатель. ‒ Стий, не ходы! Це небезпечно… Та зачекай же!       Несмотря на крики товарища, Леонид продолжал тянуться к загадочной девушке словно околдованный. Шершавая ладонь старателя погладила влажную кожу девицы, которая почти не скрывала плотоядную ухмылку. Ее темные глаза широко раскрылись, так и манили человека присесть поближе и обнять покрепче это стройное тело, расслабиться на пружинящем зеленом мху, отбросив все лишние мысли. - Я вже ту-ут! ‒ довольно пробасил мужчина. ‒ Иды до татковы Лёни…       Обвившие талию старателя женские руки неожиданно сдавили его прочнее волчьего капкана и поволокли к земле. Среди темных елей и болотных кочек раздался болезненный крик. Еще мгновение назад жалостливый взгляд преобразовался в алчный блеск глаз голодного хищника, а завлекающая улыбка ‒ в торжествующий оскал. - Рятуйте! ‒ завопил не своим голосом искатель янтаря, увязший по пояс во мху, под которым, как оказалось, была сокрыта черная трясина. - Трымайся, друже! ‒ бросился с криком Вадим на помощь тонущему, но, по неписаному закону подлости, запнулся об торчащий корень и растянулся на мокрой листве. - Жалкыи дурень! Никъто уже одино ти не поможети! ‒ расхохоталась болотная дева и, цепко держа жертву, нырнула в омут, увлекая за собой вопящего старателя. Последнее, что краем глаза увидел его коллега по незаконному ремеслу, это перепонки между пальцами коварной соблазнительницы. Вокруг растекся затхлый воздух, пропахший тиной. - Леня, ни-и! Видгукнысь! ‒ бросился к краю трясины Вадим, нашаривая в траве подходящий сук или ветку и не теряя надежды вызволить приятеля.       Наконец, ему удалось нашарить узловатую сухую ветку рябины. Погрузив ее в темную беспокойную жижу, контрабандист долго и безуспешно пытался нащупать и зацепить что-нибудь, похожее на тело взрослого мужчины, позабыв об опасности. Вадим то и дело окликал приятеля, как будто тот мог отозваться со дна болота, даже если бы захотел. Когда мужчина отчаялся добиться хоть какого-то результата, из воды неожиданно вынырнула склизкая перепончатая лапа и вцепилась за запястье старателя с явным намерением увлечь его в топь. Не то от страха и отвращения, не то от звериной ярости Вадим начала дубасить свободной рукой по липкой конечности, зажав покрытый мхом камень, пока чудовище не выпустило его. - Отрымай, тварюка! ‒ прохрипел копатель янтаря и с ненавистью швырнул булыжник в топь.       В следующую секунду Вадим горько пожалел об этом. Неказистый камешек как будто стал причиной оживления небольшой поляны. Круги, расходившиеся по воде, быстро обратились в бурлящий котел. По берегу зашлепало, захлюпало множество зеленых лап, словно сотни лягушек и тритонов вознамерились покинуть гостеприимное болото и заполонить весь окружающий лес. Перепончатые конечности скребли когтями по мху и тянулись в сторону одинокого человека, что-то вопившего и размахивавшего веткой. В считанные минуты мирный лес подернулся невидимой пленкой. Во мраке между стволами проявился блеск множества пар желтых и красных глаз, уставившихся со злобой на старателя. Еще миг и наваждение пропало, как дымок из печной трубы. Чащоба приняла прежний умиротворенный вид, однако второго старателя и след простыл. Это было выше сил Вадима, привыкшего ко всем трудностям жизни черного копателя в этом небезопасном краю. Мужчина развернулся и помчался через лес, не разбирая дороги, с треском ломая кустарник. Вскоре он потерял счет времени ‒ настолько крепко запало в его память увиденное зрелище. Бег по кочкам и оврагам копателя завершился так же неожиданно, как и начался, когда он вылетел на проезжую часть. Последнее, что увидел Вадим прежде, чем угодить под колеса загруженного лесовоза, это заспанные и по-детски удивленные глаза дальнобойщика.

******

27 октября 2018 г. 15:46, окрестности Лекшмозера, Российская Федерация.       Эти осыпи чертовски раздражали – намного больше, чем неприятный северный ветер и непролазные топи, оставленные где-то внизу, позади. Несмотря на это, парочка путников в теплой камуфляжной одежде продолжала упорно двигаться в горку, огибая крутые стены выступавших скальных пород и корявые северные сосенки. Для Платона Андреевича Красновола, несмотря на немаленький возраст, этот путь дался проще, чем его более молодому спутнику, жителю Вологды, такому же реконструктору, сталкеру и авантюристу, как и он сам. Что касается Олега Скудельникова, то он за время восхождения успел не раз проклясть себя за то, что не проверил как следует протекторы на подошве своей обуви до выхода из лагеря. - Вот угораздило же! ‒ то и дело бурчал себе под нос мужчина, в очередной раз соскальзывая назад по россыпи мелких камешков. - Эх ты, кулема, ‒ беззлобно поддел его старший товарищ, окликнув сверху. ‒ Пара метров мы уже на месте. А еще в «бывалые таежники» метишь… Как же ты будешь искать «чертово кладбище» в следующем году, если не можешь управиться с этим бугорком? - Ни черта себе «бугорок»! ‒ осекся Скудельников, с трудом уцепившись за скальный обломок. ‒ Так ты называешь трехсотметровую кручу из известняка и гранита?! - Да успокойся, мы уже пришли, ‒ махнул рукой Платон Андреевич. ‒ Бьюсь об заклад, что никто из ваших подобное не видел. Да и немудрено: это место на стыке границ трех областей практически никем не хоженое.       Яровол не солгал. Когда Олег таки смог преодолеть последний гребень и устало взгромоздиться вместе с рюкзаком на самый верх, где его уже поджидал спутник, он обомлел от увиденного. Нет, причиной удивления и восторга был вовсе не суровый северный пейзаж хвойного леса и мореновых озер ледникового происхождения на границе Карелии, Архангельской и Вологодской области. Одинокая гора посреди лесов и болот с плоской, словно срезанной кем-то верхушкой ‒ вот что на деле являлось подлинным сокровищем для любителей приключений. - Ох..еть… ‒ прошептал Скудельников, окидывая взглядом небольшую котловину на вершине, немного похожую на ударный кратер от крупного метеорита. ‒ Слышь, Платон, а что ты раньше мне не рассказал об этом чуде? - Хех, а сам-то как думаешь? Нужно еще заслужить право поглазеть на этот древний мегалитический комплекс, ‒ добродушно посмеялся Яровол. ‒ Можешь гордиться собой: ты доказал, что сделан из крепкого теста… хотя опыта пока у тебя еще маловато.       Олег почти не слышал того, что говорил ему инструктор. Он не мог оторвать взгляда от этой котловины, напоминавшей сплющенную чашу, невысокие края которой обильно поросли мхом и лишайником. В самом центре этой плоской вершины размещался древний круг камней. Внутри него виднелись непонятные узоры и начертания на высохшей пожелтевшей траве, сходившиеся у одинокого плоского камня в самом центре комплекса. - Лабиринт, ‒ подсказал Платон Андреевич, догадавшийся, о чем думает его младший товарищ. ‒ Говорят, похожие сооружения из дерна и валунов выкладывали древние предки поморцев на Соловках и в соседней с нами Карелии. В Британии и на Фарерских островах рассказывали в новостях, иногда находят такие украшения.       Молодой мужчина ничего не ответил. Вместо этого он осторожно спустился на плоское дно «чаши». Довольно долго Скудельников бродил между белесых, обветренных и раскрошившихся валунов, торчавших из земли и пучков желтой травы. - А там что? ‒ спросил он, указав рукой на стоявшее особняком от круга камней сооружение, похожее на большую будку, сложенную из грубо обработанных известняковых плит. Строение было безусловно очень древним и успело глубоко врасти в почву, однако П-образная конструкция все еще продолжала стоять вопреки всем ветрам и осадкам. - А… это дольмен. Его, вероятно, соорудили или в позднем неолите или в раннюю бронзу, ‒ кивнул Яровол в сторону сооружения. ‒ Это один из самых северных, из тех, что мне известны. Не знаю, кто его строил: или предки саамов или древние печорцы. Я не удивлюсь, если в то время, когда в него положили покойника, совсем близко проходила граница ледника, того самого, что покрывал всю Скандинавию, а потом растаял… - Не, Платон, наверное, ты что-то попутал, ‒ неуверенно произнес Олег, осторожно обходя дольмен, приметив в задней стороне круглое высверленное отверстие размером с граненый стакан. ‒ Все эти стоунхенджи и прочие мегалиты строились где-то пять-шесть тыщ лет назад. А ледник растаял, кажись, раньше… примерно десять тысяч лет до нашей эры. И все же… кто мог быть в нем похоронен? Тебе случайно не удалось это выяснить? - Пока нет, ‒ спокойно ответил немолодой любитель путешествий, ‒ но будь уверен: скоро мы это выясним. - Мы? Ты еще ни с кем не поделился своей находкой? - А то? Почему ты думаешь, я говорил, что нужно заслужить это право? Конкуренция среди нашего брата, понимаешь, большая. Стоимость находок на черном рынке зависит от древности и степени сохранности артефакта. Риск очень велик, но и цена окупает дело. - То есть, пока ты не подумал, как и чем вскрыть погребение? ‒ сощурился Скудельников. ‒ И ты пока сам не знаешь, кто в теории там нашел последнее пристанище. - Еще не знаю, но ты сам посуди: под нами целое кладбище, ‒ обвел рукой всю вершину горы Яровол. ‒ Хоронили тут еще со времен первобытных охотников и собирателей, а последних жмуриков относили сюда уже в Средневековье. - В смысле? Ты что-то находил уже? ‒ не поверил своим ушам его молодой подельник. - Ага. Здесь мне попадалась пара височных колец и пряслиц, ‒ нехотя признался Платон Андреевич. ‒ Похожие изредка находили в жальниках в Новгородской области [2]. Я знаю, что на северо-востоке Польши тоже такие раскапывали. Но вот тот дольмен – намного старше. - Диву даюсь, как это чудо до сих пор не нашли? ‒ почесал затылок Олег, жадно осматривая лабиринт и плоский камень в центре кольца мегалитов. - А с высоты это и не разглядишь, ‒ молвил в ответ Яровол. ‒ Вокруг сплошные болота и валуны, оставшиеся после уходящего ледника. Искать среди них уцелевшие менгиры или жальники ‒ все равно, что нашаривать иголку в стоге сена. На такое можно наткнуться лишь по счастливой случайности. - Я это уже понял… Тогда что? Может, начать с осмотра круга камней и того алтаря? Или сразу перейдем к дольмену? - Давай начнем все-таки с центрального кромлеха [3], ‒ предложил Платон Андреевич. ‒ Возможно, по нему нам удастся прикинуть возраст находки и улов, который нам сулит вскрытие гробницы.       Оба любителя нелегальных раскопок опустили на жухлую траву свои рюкзаки и стали неторопливо раскладывать инструменты на брезент. Главным их орудием был сборный металлоискатель «X-Pointer», с помощью которого Яровол рассчитывал «прозвонить» жальники на этой высоте. Затем, в течение целого часа они изучали грунт внутри круга камней и за его периметром. - Странно, но чем ближе к кромлеху, тем меньше сигналов от прибора, ‒ недовольно процедил Платон Андреевич. ‒ А вот ближе к краю котловины определенно что-то есть. - Ну… я так думаю: по центру разместили самые древние захоронения, ‒ высказался Олег. ‒ Если они времен неолита, то не вижу здесь ничего загадочного. У древних охотников и рыболовов были в наличии только каменные и костяные орудия. А по краям находятся более поздние могилы. Наверняка кое-где положили в землю оружие и украшения. Вот их и почувствовал твой детектор. - Пожалуй, ты прав. Мне подобная мысль тоже приходила в голову, вот только… - Только что? - Вблизи озера не находили еще средневековых поселений, жители которых уже использовали орудия и утварь из металла, а могильники, похоже, тут были с десятого по тринадцатый век. - Сначала нужно извлечь хотя бы один или несколько предметов, чтобы уверенно что-то заявлять, ‒ прокашлялся Скудельников. ‒ Не хватало еще выкопать какое-нибудь ничего не стоящее дерьмо или хлам, за который оценщик на черном рынке не даст и полтора рубля. - Верно говоришь, «студент», ‒ полушутливо сказал его старший товарищ, потрепав по плечу. ‒ Ладно, передохнем мальца, и за дело. А пока давай лучше осмотрим тот дольмен и алтарный камень в центре кромлеха заодно.       Отставив громоздкий металлоискатель в сторону, оба расхитителя могил неспешно перекурили, любуясь с вершины горы северными пейзажами. Бескрайние просторы ледниковых озер и болот раскинулись под ногами мужчин. Где-то далеко на севере было побережье Белого моря, а на востоке виднелась свинцовая гладь Лекшмозера, по которой ветер гнал рябь. Среди темно-зеленого моря хвои кое-где возвышались желто-бурые склоны крутых холмов, местами поросшие травой, а местами – зиявшими каменистыми проплешинами. На некоторых вершинах красовались скальные клыки, гордо указывавшие остриями в хмурое небо. Скудельникову они напоминали торчащие из земли зубы великанов или бивни мамонтов. Яровол поэтично их назвал венцами или коронами подземных языческих богов, надетыми на седые главы древних курганов.       Покончив с этим, оба компаньона направились к одинокому дольмену, сиротливо стоявшему на отдалении от всего погребального комплекса. Уже это заводило в тупик Яровола и Скудельникова, поскольку этот мегалит выделялся даже на фоне не менее древнего кромлеха. Мужчины какое-то время ходили вокруг сооружения, соскабливая мох с каменной поверхности, и даже заглядывали в заднее отверстие, подсвечивая фонариками темное нутро. - Ни х..ра не видно, ‒ вынес вердикт Платон Андреевич, закончив с осмотром. ‒ Пока не вскроем переднюю замыкающую плиту, не поймем, что лежит внутри. - Мда… толщина здесь приличная, ‒ печально покивал в сторону могильника Олег. ‒ Тут даже нечего заикаться о вскрытии без наличия сверла двенадцать на четырнадцать миллиметров… - Об этом я позаботился. Аккумуляторы есть в моем рюкзаке, ‒ отдышавшись, произнес Яровол. ‒ Я думаю, овчинка выделки стоит. Судя по остаткам петроглифов на западной и северной стенке дольмена, внутри спрятано захоронение шамана, явно какой-то важной шишки. - Откуда такие выводы, камрад? - Элементарно, Уотсон, ‒ ответил как обычно в шутливой манере Платон Андреевич, указывая на рисунки на камне. ‒ Видишь эти сцены с человеком в оленьей шкуре и рогами на башке? Это уже о многом говорит. - И что с того? Может, это охотник накинул на себя маскировку, чтобы подобраться поближе к дичи? - Ну вот, а если обойти дольмен с северной стороны, то можно увидеть солярный символ и оборотня, обернувшегося коршуном, поражающего ворона. Мифы древних сказителей о Вороне-первопредке, собиравшемся уничтожить все три солнца, и мудреце, остановившем злодея. Так древние жители Поморья объясняли, почему в их краях так ммм… холодно… - Хм, может в твоих словах что-то есть, ‒ не стал спорить Скудельников. ‒ Мотив оборотничества не чужд для захоронений древних жрецов и служителей культа, как и свастики и прочие солярные знаки. Правда, пока еще рано делать поспешные выводы. - Обойдем тогда кромлех с лабиринтом, ‒ предложил жестом пройтись Платон Андреевич. ‒ Будем надеяться, что найдутся еще какие-нибудь знаки, которые укажут нам на характер захоронения и предназначение этого древнего комплекса, а также ожидаемую добычу.       Прошло еще около четверти часа прежде, чем два авантюриста обошли круг камней и изучили узоры на земляной поверхности внутри кромлеха. Под конец они остановились рядом с плоским камнем в самом центре сооружения. Одного поверхностного взгляда, брошенного на этот валун, было довольно, чтобы приметить в нем необычность. По форме он издалека напоминал башмак с угловатыми концами и плоскими поверхностями. Валун был ориентирован с востока на запад, причем восточная половина была ниже и приземистее западной. В верхней плоскости камня было выдолблено небольшое углубление в форме круга, от которого начинался узкий желоб, соединявший его с нижней плоскостью «башмака». Видимо, по этому желобу стекала вода или жертвенные масла во время проведения религиозных церемоний. Но больше всего искателей сокровищ привлекли истершиеся изображения на каждой из сторон этого природного алтаря. - Восходящее и умирающее солнце на восточной и западной стороне, ‒ перечислил вслух Платон Андреевич, закончив с осмотром алтаря, ‒ молодой месяц на южной и какое-то созвездие на северной стороне… не узнаю: то ли Дракон, то ли Змееносец… - Это, кстати, хорошая зацепка! ‒ смекнул Скудельников. ‒ Про британский Стоунхендж говорили, что это была древняя обсерватория. Может, это поможет нам с датировкой комплекса и будет доказательством, когда станем указывать цену в прайс-листе находок. - Меня еще интересуют петроглифы на вертикальных мегалитах по краям кромлеха, ‒ вспомнил кое о чем Яровол. ‒ Видел огромного воина с молотом на одном из менгиров, сражающегося с песьеглавцами? И героя, оседлавшего ястреба, поражающего «перунами» убегающих прямоходящих ящериц? - Видел, но это мне мало что говорит. Я не настолько спец по древним легендам северных племен, как тот же Кривошеин, ‒ покачал головой Олег, ‒ хотя… доводилось слышать, что подобные сцены были на «оленьих камнях» то ли в Бурятии, то ли в Монголии. - Воины-гиганты в чешуйчатых «комбинезонах», летающие герои-громовержцы, батальные сцены на камнях с участием зверолюдей и ящеров, гребцы на многовесельных лодках… ‒ задумчиво перечислил увиденные картины Платон Андреевич, ‒ любопытно, как это связано со здешними погребениями? - А хрен его знает, ‒ махнул рукой Скудельников, ‒ говорю же: пока не вскроем пару захоронений, мало что узнаем.       Вдруг он умолк, резко поморщившись от боли. Мужчина принялся шарить по карманам, ища что-нибудь, чтобы вытереть сбегавшую между пальцев кровь. - Платон, будь добр, можешь достать из моего рюкзака аптечку, ‒ попросил старшего товарища Олег, ‒ все равно он ближе к тебе. Пузырек с йодом и чистые бинты. - Блин, парень, и где тебя угораздило так покарябаться? ‒ покачал головой Яровол, но все же сходил за требуемым. - Уф, давай сюда, спасиб… ‒ выдохнул Скудельников, принимая аптечку из рук Платона Андреевича. ‒ Блин, теперь из-за этих колючек накрапал на этот камень…       Не успел мужчина это высказать до конца, как раздался очень глухой раскат грома. - Ты ничего сейчас не почувствовал? ‒ услышал Олег вопрос от Платона Андреевича. - Я чувствую жжение от йода. А еще погода понемногу портится. - Да нет же… я про дрожь почвы… Вот, опять начинается!       В самом деле, Скудельников почувствовал легкое сотрясение почвы, отчего даже подскочил с камня, на котором только что сидел и обрабатывал ранку. Однако это было не землетрясение, как ошибочно решил в первый миг Олег. Тряхнуло лишь макушку горы от упавшей каменной плиты, перекрывавшей вход в дольмен и поднявшей в воздух тучу пыли. Нечего и говорить, что почувствовали в этот миг оба любителя древностей в эти минуты. - Ты видел это?! ‒ сказали они почти одновременно друг другу, переглянувшись. - Судьба преподнесла нам подарок, ‒ усмехнулся Яровол. - Не придется тратить часы на сверление и долбежку ста двадцати миллиметров камня, ‒ согласился с ним младший компаньон. ‒ Неплохая плата за сущую царапину на ладони. Фонарь при тебе? - А то! ‒ весело подмигнул ему Платон Андреевич. ‒ Ну что, потопали? Тайны древнего дольмена ждут двух пытливых умов.       Радуясь нежданной удаче, оба мужчины направились к старому захоронению, отпуская всевозможные шутки. Даже быстро сгущающиеся тучи не могли смутить их и поколебать решимость. На Севере всегда погода была непредсказуемая, поэтому порой приходилось мириться с ее причудами.       Внутри каменной «будки» их поначалу ждало разочарование: ни тела, ни артефактов. Только пыль и немного сухой травы. Но опытный в таких делах Платон Андреевич не унывал и не спешил сдаваться. - Здесь земляной пол, ‒ заметил он. ‒ Иногда древние обитатели Севера могли спрятать тело с утварью ниже уровня земли. - Уоу, ты лучше на это погляди, Платон, ‒ восхищенно присвистнул Олег, подсвечивая фонариком внутренние стены дольмена, богато украшенные резьбой. - Ого! Геометрические орнаменты… Весьма необычно… ‒ чмокнул губами и прищурился Яровол, разглядывая извилистые узоры и значки, густо покрывавшие поверхность камня. ‒ Постой-ка, нет… Это не просто узоры, а больше смахивает на пиктограммы! - Письменность? В каменном веке? ‒ удивился Скудельников. ‒ Первый раз такое вижу. - Э, не нужно спешить с выводами, молодой человек, кхе-кхе… ‒ кашлянул более опытный Платон Андреевич. ‒ Надписи могли нанести и в более поздние времена, намного позже, чем соорудили само погребение. - Ладно, пожалуй, стоит сгонять наружу за металлоискателем и прочим снаряжением, ‒ согласился с ним Олег. Не тратя времени на пустые прения, оба искателя сокровищ покинули дольмен.       Снаружи стало как будто темнее. На полпути Скудельников остановился у края каменного кольца и долго всматривался в нависавшие тучи. - Не нравится мне что-то все это, ‒ процедил Олег, указывая на клубящуюся мглу над и холмом. ‒ Не припомню, чтобы так быстро портилась погода. - Нам стоит поторопиться, ‒ поддержал товарища Платон Андреевич. ‒ Рюкзаки у меня, детектор – тоже. Надеюсь, за это время не начнется холодный ливень.       Стоило обоим развернуться, как Скудельников вновь застыл на месте как вкопанный, указывая пальцем в сторону черного зияющего входа в дольмен. - Ну что там еще за напасть, стажер? ‒ не без ехидства в голосе спросил Яровол. - Тут что-то странное творится, командир, ‒ ответил ему в тон Скудельников.       Олег молча указал на их удлинившиеся силуэты при рассеянном свете под пасмурным небом. Их макушки достигали почти до входа в могильник при низком осеннем солнце. А недалеко от входа навстречу им медленно плыла… третья тень. Нечто незримое медленно наползало в их сторону от самого дольмена. Хотя его невозможно было разглядеть, оно отбрасывало чернильную, насыщенную веретенообразную тень, отличавшуюся от их бледных копий, падающих от самих исследователей. Чисто рефлекторно Яровол огляделся по сторонам, но так никого и не увидел, что могло бы намекнуть на происхождение этой непонятной третьей тени. - Не знаю, парень, что это, но не похоже, чтобы оно было реальным, ‒ покачал головой Платон Андреевич. ‒ Возможно, это все наше расстроенное воображение, а может, тень от пролетающей птицы. - Не вижу я никакой птицы, а вот эту чертову тень, напротив, прекрасно вижу, как и ты! ‒ взволнованно произнес Скудельников, медленно пятясь назад. ‒ Ты когда-нибудь сталкивался с одинаковыми для всех галлюцинациями, камрад? - Я… не… ‒ поперхнулся Яровол при виде чернильной пустоты, преследующей его собственную тень. Даже ему, бывалому таежнику и авантюристу, в этот момент стало не по себе. - Эй, что с тобой?! ‒ испуганно вздрогнул Олег, увидев странно изменившееся лицо старшего товарища, согнувшегося в три погибели. - Черт… агррр… не понимаю… все тело, мышцы… крутит, будто… тысячи игл воткнулись глубоко под… кожу-у… ‒ прохрипел Платон Андреевич, опускаясь на правое колено и морщась от боли. - Это… тебе нужна помощь, а тут бл..дь, сотовая связь не ловит! ‒ схватился за голову Скудельников. ‒ Секунду, щас найду обезболивающее в вещмешке!       В этот момент Олег заметил, что угольно-черная тень коснулась силуэта на земле, отбрасываемого от дрожащего на корточках Яровола, и словно впитывалась внутрь, пытаясь захватить занимаемое ей пространство. Старший расхититель могил упал и начал биться в судорогах, пока его тень пульсировала, сопротивляясь невидимому чужаку, присосавшемуся к ней словно огромная безобразная пиявка. Скудельников застыл у рюкзака, скованный ужасом, не понимая, что происходит. На глазах Олега его спутник продолжал кричать, изрыгая зеленоватую пену изо рта, и его тело покрылось неприятного сизого цвета коростой. Перед ним лежал уже не хорошо знакомый Платон Андреевич, а неведомый чужак с рептильными чертами лица, перепачканный гнилостными выделениями и источавший затхлые миазмы, будто восставший из воды утопленник. Инстинкт самосохранения приказывал схватить что-нибудь тяжелое и размозжить голову пульсирующему монстру, однако руку Олега в последний момент останавливала мысль, что под безобразной оболочкой все еще остается его товарищ – нужно только попробовать с ним заговорить…       И все же в последний момент отвращение победило старую приязнь. Закричав не своим голосом, Скудельников схватился за оброненный альпеншток, предназначенный для крутых подъемов и спусков, и обрушил его на чудище. Чья-то упругая сила остановила удар, перехватив рукоять у самой грудной клетки. Мощный тычок в грудь черенком его собственного оружия отбросил Олега на пару шагов назад. Перевернувшись на бок, Скудельников сквозь пелену боли увидел, как поднимается с сухой травы существо, одетое в рваное тряпье, бывшее когда-то одеждой Яровола. На легком ветру обмотки развевались, смахивая на балахон жреца полузабытого дикарского культа. Неожиданно в голове молодого искателя сокровищ всплыла сцена, изображенная на одном из менгиров, где выпрямившееся перед ним существо напоминало одно из тех, что обратилось в бегство от «перунов» воина на ястребе. Теперь это нечто медленно приближалось к нему, обдавая мужчину гнилостными испарениями. Понимая, что близкий контакт с чудищем ничего хорошего ему не сулит, Скудельников собрал в себе остаток силы воли и энергии, вскочив и побежав со всех ног к окраине комплекса. Все его спасение теперь заключалось только в бегстве. Чешуйчатая тварь, похоже, не спешила преследовать беглеца.       Стоило Олегу забраться по неглубокому отвесу, чтобы затем спуститься по склону, где-то над головой мужчины послышался глухой раскат грома. В самый неподходящий момент Скудельникова снова подвела обувь, годная для странствий по распутице, но не для преодоления осыпей. Галька под ногами предательски зашуршала, и мужчина застонал от боли в лодыжке, скатившись по склону. Когда он немного пришел в себя и поднял голову, к его ужасу, над ним уже навис мрачный и зловонный силуэт древней сущности, вырвавшейся из небытия и захватившей тело его старого знакомого и подельника. - Нет! ‒ успел прокричать Олег, как нечто тяжелое и тупое огрело его по виску, после чего мужчина потерял сознание.       …Придя в сознание неопределенное время спустя, первое, что увидел Скудельников – это сумеречное пасмурное небо над головой и крохотные капельки мороси, смачивающие его лоб. Холод сковал его члены, но при всем желании искатель сокровищ не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни даже раскрыть рта. Судя по тому, что ему в лопатки дышал холод камня, сейчас он лежал связанный по рукам и ногам на алтаре в самом центре древнего кольца мегалитов. Он был совершенно один посреди пустошей и не мог рассчитывать на чью-либо помощь. Вернее, Олег был не совсем один. Кое-кто был неподалеку от жертвенника, однако мужчина охотно предпочел бы вселенское одиночество соседству с этой тварью, захватившей контроль над телом Платона Яровола. Безобразное существо с рептильными чертами лица и тела стояло в десяти шагах от алтаря в центре лабиринта и, воздев когтистые конечности к небу, произносило с шипением и присвистом слова на забытом древнем наречии. Эти слова складывались в тягучее заунывное песнопение, из которого Скудельников не понимал ни слова. Возможно, если бы он был специалистом по древним языкам, то понял что-то бы из этой тарабарщины, хотя вряд ли это знание ему бы помогло, учитывая теперешнее незавидное положение. Его пленитель довольно долго пел, попеременно поворачиваясь на все четыре стороны света. Краем глаза Олег приметил, что из входного отверстия дольмена валит пар или дымка. Что-то похожее клубилось и над болотистой равниной, окружавшей эту проклятую гору.       Наконец, существо покончило с чтением непонятных мантр и вновь обратило внимание на распростертого на алтаре пленника. Одного взгляда немигающих гнойных глаз хватило, чтобы Скудельников покрылся холодным потом и забился в путах, отчаянно желая вырваться. Тварь неизвестной расы, казалось, оскалилась, насмехаясь над убогими попытками жертвы уйти от неизбежного. Никаких сомнений в недобрых намерениях больше не оставалось, когда в чешуйчатой ладони монстра блеснуло лезвие ножа. По иронии судьбы – того самого, которым Платон Андреевич на привалах вскрывал консервы с килькой или сайрой, рассказывая истории о каком-то выигрыше в покер в поезде у некого грузина. Над головой опять послышался глухой раскат грома, как будто нарочно все силы природы сговорились против злополучного Скудельникова. Мужчина отчаянно замычал, почувствовав на коже холодное лезвие, и снова предпринял попытку освободиться. - Урс-с шаб… шуддар… ‒ просвистел на своем наречии монстр, делая первый надрез на запястье жертвы. Олег стиснул зубы, почувствовав ожог от порезов, и снова забился в путах. - Асхштур хесс-се… ‒ продолжал его мучитель свою дьявольскую церемонию, делая новые надрезы на левой и правой ладони, а также на груди и на лбу пленника. ‒ Уннар, с-садха-а иррум шем-сси гос-смулахр… Уннар, щус-с амда, уннар!       Алая струя тонким ручейком начала стекать в алтарное углубление, быстро заполнив его, затем проложила себе дорогу вниз по желобку. Мужчина не видел всю картину происходящего, однако чувствовал жар от порезов и постепенный упадок сил. Темная сущность словно медленно выпивала из него силы с каждой драгоценной каплей крови для одной ей известных целей. Олегу в полузабытьи привиделись восстающие тени из корней окружающих менгиров. Точь-в-точь как на петроглифах в центре круга камней собрался сонм духов и теней, имевших зверочеловеческий стан и очертания. Эта многоликая разношерстная масса непрестанно что-то шептала, переговаривалась, а на их сумрачных ликах, подобных клубящемуся сумраку, проглядывался проблеск торжества и величайшей радости. В их лицах как бы отразилась радость всех узников тюрем, внезапно получивших полную свободу после долгих лет заточения. И когда камлавший над телом жертвы монструозный волхв или шаман обратился с речью к легиону на давно забытом и мертвом языке, звучавшее прежде невнятное бормотание темных балахонов обратилось вдруг в ликующий хор и хохот нечеловеческих голосов. О продрогшем пленнике на алтаре, казалось, все забыли, и никому не было до него дела.       Это была всего лишь жалкая иллюзия на ускользающее спасение. Сумрачный кудесник вовсе не забыл о связанном Скудельникове. Как только существо закончило обращение к своим соратникам или собратьям, оно вновь обернулось к жертвеннику. Лишь на мгновение чешуйчатый бросил нечитаемый равнодушный взгляд на схваченного искателя сокровищ. Оставалась завершающая часть незнакомого ритуала. Склизкая, пахнущая гноем рука в последний раз занесла нож высоко над алтарем. Движение лезвия было быстрым и почти неуловимым глазу. Олег почти ничего не почувствовал, когда заточенная сторона лезвия зацепила ему шею. Мужчине казалось, что он просто погружается в дрему после длительного и утомительного рабочего дня на раскопе, а все происходящее вокруг – просто очередной кошмар. Перед тем как сознание Скудельникова окончательно угасло, он увидел мертвое белесо-зеленое свечение, охватившее мегалиты, составлявшие древний кромлех посреди бескрайних лесов и болот на границе вологодского и карельского краев.

******

В это же время, где-то в Уральских горах, Свердловская область, Российская Федерация.       Некогда величественный подземный чертог теперь пребывал в не лучшем состоянии. Стены и каменный пол изошли трещинами, из которых сочилась мутно-желтая вода. Прежде ровные и отшлифованные стены поделочным камнем во многих местах покрылись седым лишайником. По полупустым залам и коридорам гуляли сквозняки, создавая неприглядную атмосферу в прежде населенном подземном дворце.       И, несмотря ни на что, эти палаты сохранили в себе часть былого блеска и роскоши. Многочисленные залы и коридоры с колоннадой, соединенные арками с искусной резьбой в виде растений и насекомых, отделанные яшмой, ляпис-лазурью и гранитом по-прежнему хранили под своими сводами дух минувших эпох, когда этот дворец был легендой здешних племен, а горы назывались Рифейскими, являясь древним барьером между цивилизованными и дикими землями. В самом центре подземного комплекса находился обширный зал круглой формы со сводчатым потолком, покрытый резьбой и барельефами. Как и прочие помещения дворца, этот зал был облицован темно-зеленой малахитовой плиткой. Из этого же камня были сделаны граненые колонны у входа и около трона, а также множество скамей, пьедесталов и постаментов по краям комнаты. По центру зала строго напротив главного входа размещался трон, выточенный неизвестным мастером из двух цельных больших кусков изумруда. Из этих же драгоценных камней были изготовлены многочисленные светильники, парившие над постаментами и подвешенные к потолку на медных цепях, создавая в помещении причудливую нежно-зеленую подсветку.       На древней круглой мозаике в центре зала с изображением давно забытой битвы неизвестных божеств и смертных героев в бронзовых доспехах с чудного вида быкоглавцами кружилась в танце некая особа с яркими рыжими волосами, заплетенными в две косички. Девчонке этой можно было дать на глазок лет одиннадцать или двенадцать, если бы не одно сбивающее с толку обстоятельство. Рыжеволосая танцовщица в бирюзовом сарафане и сафьяновых сапожках была словно соткана из дыма или тумана. Ее фигурка по мере танца то ускорялась, то плавно замедлялась, то росла, то таяла на глазах, как бы ускользая от пытливого взора наблюдателя. Судя по голосу, девчушка пребывала в приподнятом настроении. Под малахитовыми сводами разносились бесхитростные куплеты девчачьей песенки:

Там, наверху, темно-о! А у меня тепло-о! А у меня светло-о! Лето, красное летичко!

      Девушка или молодая женщина, восседавшая на троне, чуть заметно улыбнулась. По внешности она была противоположностью озорной танцорке у подножья престола. Ее темные волосы были собраны в одну косу и прибраны у висков. Глаза были янтарными, выразительными, а взгляд немигающий, как у рептилии. Темно-зеленое платье с длинными узкими рукавами доходило обладательнице до щиколоток, слегка прикрывая туфли, украшенные сине-зелеными чешуйками. Голова женщины была увенчана диадемой из сплава меди и золота, украшенной рубинами и аметистами. Один из пальцев левой руки украшал простенький медный перстень, а на груди покоилось ожерелье с нанизанными на нить жемчужинами и разноцветным бисером. - Как всегда ты прекрасна, Огневичка! ‒ задорно произнесла сидящая на троне. ‒ Благодарю тебя. Твои песни и танцы всегда отрада сердцу. - Рада стараться, хозяюшка, ‒ весело подмигнула девчонка и, сделав сальто, приземлилась, завершив пляску демонстративным поклоном. - Тебе удалось выяснить участь своего дражайшего родителя? - Ах, хозяюшка, судьба Великого Полоза мне неведома, ‒ более грустным тоном произнесла рыжая плясунья. ‒ Ужо обыскалась я, облазала окрестные горы, зашла далеко на юг. Батюшку-полоза так и не разыскала, но узнала кое-что иное, недоброе и худое для Камня и его обитателей. - Что же тебе удалось разузнать, милая Огневушка? ‒ заинтригованно промолвила подземная властительница. - Ммм… даже не знаю, с чего начать, ‒ приостановила пляску девчонка, присев на огромный изумруд, заложив ногу за ногу. ‒ Прежде всего, я почувствовала пробуждение всех земных и небесных ключей, как в древние незапамятные времена! Я и не надеялась когда-нибудь снова ощутить кожей эту благодатную реку чистой Силы! Так и охота было петь и плясать, хи-хи… - Но ты сказывала и о худых вестях, ‒ напомнила ей девица на троне. - Да, хозяюшка, духи, что живут южнее, толкуют о чем-то неведомом и страшном. Оно сейчас толпится в дальних пустынях, пустошах Турана. Люди, живущие в степях и вокруг Камня, ведут с теми чужинцами войну, непримиримую и кровавую. Духи гор опасаются тех, пришлых, ибо неведомы пути их, как и конечные цели…       Подземная владычица утомленно прикрыла веки, обобщая услышанное от своей верной помощницы. Как раз по каменному полу пробежала стайка прытких ящериц. Несколько из них проворно забрались на подлокотники трона, а оттуда – на плечо хозяйки чертогов. Последняя преклонила ухо и долго сидела в таком положении, словно слушала доклад. Рыжая танцовщица с любопытством смотрела на это, никак не встревая, напевая себе что-то незамысловатое под нос. Затем девица на троне хлопнула в ладоши, и стайка ящериц рассеялась по подземным покоям. - Азовка и Ртутница принесли известия с Севера. Не хочешь послушать, Огневичка? ‒ озабоченным голосом вопросила подземная владычица. - Отчего ж не послушать, хозяюшка – на Севере я пока еще не бывала. Интересно знать, о чем там толкуют? Вдруг следы моего батьки там обнаружатся? - Не обессудь, Огневушка, но про твоего отца ничего не сказывали, ‒ вздохнула владычица, машинально поправляя подол платья - Жаль… Все равно не буду терять надежды. После векового пребывания в дремоте немудрено потеряться, не найти за две недели поисков. - Я тоже надеюсь, что Великий Полоз рано или поздно проявит себя, как только наберет сил, ‒ молвила хозяйка чертогов. ‒ Так слушай же… Не только с Юга растет вероятная угроза. На Севере тоже пробуждается древняя Тьма. - Извольте, угадаю, хозяюшка: Гундыр снова безобразничает? Мало ему оплеух досталось от смертных героев тысячу лет назад? - Нет, Огневичка, не угадала. Великан этот себя никак пока не проявил. К тому же он – бывший хозяин тундры, а вовсе не гор… - Может, тогда Зилант с Итиля напитался Силой с небесных ключей и снова принялся за старое? - Ты как всегда невнимательна, хохотушка моя, ‒ пожурила рыжеволосую подземная владычица, ‒ тот злыдень обретался в речной долине, тогда как мы толкуем о горах нашенских. - Ум… хмм… тогда сдаюсь, ‒ с кислым выражением лица развела руками девчонка. - Иного не ожидала от тебя, торопыга, ‒ впервые рассмеялась черноволосая девица на троне. ‒ Ладно, здесь нет большой тайны. Духи гор рассказали моим подручным, что на Севере пробудилось сразу два дракона…       По округлившимся глазам рыжей танцовщицы было заметно, что она не была готова услышать подобное. - Драконы? С тех пор как начали иссякать Источники и наши погрузились в сон, мы не слышали ничего о крылатых змеях почти десять веков, ‒ удивленно пробормотала рыжеволосая. - Тогда не слышали, ‒ согласно кивнула хозяйка чертогов, ‒ а вот теперь снова они в деле, ибо отомкнулись тайные ключи. Это значит, что очень скоро вернутся неспокойные времена, когда западные и восточные склоны Камня были обагрены кровью смертных и волшебных народов. Не думала, что доживу до подобного… - Так что сказывают о Севере, хозяюшка? ‒ напомнила тему разговора огненная плясунья. - Ах да, Азовка со Ртутницей разузнали, что в горах на Севере, ближе к Ледовому окияну пробуждаются драконы в своих укромных гнездах. Пока достоверно известно о двух: огненной Аждахе, и ледяном Шарукане. - О ледяном давно не было слуху, эдак, еще до моего рождения, ‒ наморщила лоб рыжеволосая, ‒ а вот неистовая Аждаха когда-то задала жару алчным булгарам. Не хочется лишний раз сталкиваться с этой непредсказуемой драконицей. - Да, у нее всегда был дурной, сволочной характер, ‒ невесело заключила подземная владычица. ‒ Так-то я ее могу понять: просватался к ней каган гурганджский, дал кучу лживых клятв вечной любви ‒ только бы наложить лапу на ее сокровища. Ради него Аждаха приняла даже человечий облик. А затем, после первой брачной ночи каган сбежал, прихватив с собой приданое. Неудивительно, что с той поры она отыгрывалась на смертных. Вот только нам теперь от этого тоже не легче. - Мы как бы между двух огней: на Севере – драконы, а на Юге – эти чужинцы с неизвестными нам намерениями, ‒ подытожила рыжая танцовщица. ‒ Как же быть дальше, хозяюшка? Наше пробуждение пришлось не без оказии. - Я пришла к решению: созвать Круг Хранителей, ‒ призналась хозяйка чертогов. ‒ Как-никак, я четвертая в этом высоком собрании со времен исхода Хаюмарта-Основателя. - Если только к этому времени большинство из них пробудилось от вынужденной спячки, ‒ заметила Огневица. - Да, на это может уйти время, но иного выхода я не вижу, ‒ нахмурилась черноволосая. ‒ Моя власть распространяется только на ближайшие окрестные горы, поэтому жизненно важно договориться с оставшимися Хранителями. - Я могу отправиться на Север и поговорить с некоторыми из них, ‒ предложила свою помощь девчушка. ‒ Заодно и про батюшку своего расспрошу. - Хорошо, тогда ступай с моим благословением, ‒ одобрительным тоном отвечала подземная владычица. ‒ Уверена, что к тебе, как дочери Великого Полоза, прислушаются. Мы должны отстоять Камень от чьих-либо посягательств. А до тех пор, пока я не разберусь в происходящем, отведу и замкну все рудные жилы, защищу их от разорения. - Да уж, хозяюшка, ума не приложу, кто мог так разграбить на Гуменском руднике. - Видимо, это лихое дело было совершено во время нашего сна, ‒ с досадой произнесла хозяйка. ‒ Нам еще многое предстоит узнать.       На этом они и порешили. Девица-огневица отправилась к северным отрогам, а ловкие ящерки, прислуживавшие подземной владычице, разбрелись по другим уголкам здешних гор. После сна, длившегося больше сотни лет, предстояло многое узнать о былом и нынешних делах, творимых на поверхности.

******

27 октября 2018 г. 13:31, урочище Коронный замок, Черниговская область, Украина.       Этот осенний погожий день навсегда вошел в память немногим выжившим жителям крупного поселка Седнев, что стоял на берегу речки Снов. Эта суббота, как всегда, была сонной и размеренной для такой глухой провинции. Местная старожилка, Оксана Геннадьевна Слюсаренко, по своему обыкновению встала спозаранку и направилась на утреннюю службу в местную Успенскую церковь, а по ее завершении собралась на местный рынок. На дворе давно властвовал свирепый экономический кризис, и старики, вроде нее, могли выживать лишь урожаями с огородов, помноженными на скромные пенсии и относительно дешевые продукты на подобных рынках. По этой причине Слюсаренко каждые выходные ходила на базар как на работу. Полдень уже как час миновал, когда Оксана Геннадьевна закончила с набором овощей и зелени с прилавка. Мысли пожилой женщины были заняты домом и неоконченными теплицами, как вдруг она вместе с несколькими случайными прохожими заприметила подозрительную тучку на горизонте. Поначалу Слюсаренко даже не обратила на это никакого внимания: мало ли какие капризы выкинет погода? - Знову гроза, ‒ ворчали селяне, прищуриваясь и обращая взоры на восток. ‒ Не инакше як климат зминюэться… - Цэ склады загорилыся, ‒ качали головой другие. ‒ Як завжды ци воякы розикралы прыпасы и затиялы пидпал, щоб прыховаты пропажу…       На деле же ошибались и те и другие. На поселение приближалась не осенняя гроза, а армейские склады были гораздо дальше, чтобы можно было видеть последствия пожара, случись он на самом деле. Вскоре всем стало ясно, насколько они заблуждались в своих предположениях, когда увидели в небе здоровенный летящий силуэт с перепончатыми крыльями и тремя головами. Изумленные люди, бывшие на базаре и прилегающих к нему улочках, застыли в нелепых позах, уставившись в облака, протирали веки, одергивали друг друга за рукава, тыча пальцами вверх. Многие хватались за головы, решив, что их посетили галлюцинации, вот только парящий в небе трехголовый змей даже и не думал исчезать. Напротив, едва чудище пересекло черту поселения, оно внезапно остановилось над крышами Седнева, поддерживая свою мощную тушу в воздухе мерными взмахами кожистых крыльев. Казалось, змей не меньше удивлен тем, что видит. В его желтых рептильных глазах можно было прочесть озадаченность и любопытство, свойственное горькому пьянице, однажды пробудившемуся в неизвестном месте после очередной бурной попойки с незнакомцами. - Господы Боже… ‒ пробормотала Оксана Геннадьевна, выронив пакеты с петрушкой и укропом на грязный асфальт.       Неизвестно чем бы закончилось это явление заспанного змея поселянам, если бы в это роковое утро на извилистые улицы Седнева не надумал выйти прогуляться Василий Рыгаль, местная легенда, утверждавшая, что он герой и ветеран четырех войн, начиная с давнего конфликта в Приднестровье. Несколько лет назад этот Рыгаль действительно куда-то пропадал на год-полтора из поселка, а потом столь внезапно же сюда вернулся, гордо демонстрируя свои ранения и медаль «Защитнику Отчизны». Сам он утверждал, что получил оную на фронте, однако злые языки шептались, что «Васёк» на деле притерся к каким-то бандформированиям и мародерствовал, не брезгуя раскапыванием могил. Оттуда, якобы, он и стянул заветную медальку с трупа реального фронтовика, поскольку наградного листа с именем Рыгаля никто в глаза не видел. Что до ранений, то они по странной закономерности расположились на спине и в области ягодиц, что тоже породило немало недобрых слухов. Надо сказать, неверие окружающих доводило Василия до бешенства. В такие минуты ему ничто не стоило напиться до поросячьего визга, заявиться в местный ликеро-водочный магазин и навязываться с пьяными историями к посетителям, угрожая пудовым кулаком «несознательным гражданам». Заканчивалось почти всегда это вызовом дежурного наряда и доставкой в отделение дебошира, и на какое-то время на улочки поселка возвращались мир, тишина и покой. Вот только в этот субботний день фортуна решительно повернулась спиной к жителям злополучного Седнева.       Итак, самопровозглашенный герой в то роковое утро вышел проветриться и заодно подзаправиться «горючим», чтобы в очередной раз потом предаться «фронтовым воспоминаниям». По этому случаю Василий Рыгаль надел свежевыстиранный камуфляж, не забыв прикрепить медаль на видное место, после чего покинул дом десять минут второго. В глазах «воина» двоилось после вчерашнего возлияния с собутыльниками, а голова уже начинала потихоньку трещать с бодуна. В таком состоянии у героя чесались руки поймать кого-нибудь и покарать за «наглость» ‒ был бы на это повод. Именно поэтому Рыгаль был чуть ли не единственным жителем Седнева, который в первые минуты вообще никак не отреагировал на появление крылатого гостя. Вместо этого его продолжали нести ноги на рынок, поминутно натыкаясь на прохожих, остановившихся, чтобы рассмотреть происходящее в небе. - Йик… д-ди в дупу… гивнюк… ‒ распихивал он встречных, обдавая их перегаром. ‒ Ишь, ногы расшиперил посеред дорогы…       Случай заставил Рыгаля остановиться и задрать голову кверху, когда его едва не сбил с ног мужчина, проезжавший мимо на велосипеде. - Придурок! ‒ грозил кулаком ему вслед герой, будучи забрызганным по плечи водой из ближайшей лужи. ‒ Я т-тя… ур-рою…       Только теперь в водном отражении он увидел крылатую тень на фоне серенькой облачности. - А цэ що за гондон на дельтаплани тут литаэ? ‒ вылупился Рыгаль во все глаза на зависшего в небе змея.       Пока остальные поселяне хватались за мобильники, фотая чудище или набирая номер вызова полиции, спешно семенили домой от греха подальше, самозваный воин так и торчал посреди улицы, упорно глядя на летучего визитера. Его хмельной мозг медленно и лихорадочно соображал, словно складывал мозаику из воспоминаний и знакомых ассоциаций. - А-а… так цэ ты, Головень, доперся сюды, щоб до..бываться до мене? ‒ протянул Василий, внезапно вспомнив о давнем неприятном знакомстве. ‒ Стрывай, сам напросывся…       И вот, на месте парящего чудовища ему показалось знакомое лицо, взиравшее на него с презрительной усмешкой. Это оказалось последней каплей для Рыгаля, вдруг вспомнившего про вчерашнюю ссору во время кутежа. - Ах, ты пидорас! ‒ злобно фыркнул Рыгаль, выхватывая воздушку. ‒ А цэ отрыматы в харю не хочеш?!       И с криком «Знай нашу Крайну!» местный герой произвел тот самый выстрел, ставший приговором для поселения с одной тысячей жителей.       Недовольный, ничего не понимающий и заспанный змей уже собирался поворачивать, как что-то небольшое и твердое больно ужалило его в ноздрю. Сонливость и апатию как рукой сняло. Три пары желтых глаз злобно уставились на наглеца, посмевшего бросить вызов сильнейшему из драконов Восточной Европы. К ужасу жителей Седнева все три пасти змея издали оглушающий рев, а из ноздрей чудища повалили дым вместе с искрами. - Тикайте, хлопцы! ‒ заголосил какой-то дедок, торговавший секонд-хендом, и проявил недюжинную для его возраста прыть, подавая пример другим. - Хто-небудь, выклычте полицию! Рятуйтеся хто може! ‒ раздались всюду панические выкрики. Но уже было слишком поздно.       Трехглавый змей спикировал прямо на головы разбегавшимся поселянам, выдав три длинные струи жидкого пламени им на головы. Рыгаль оказался в числе первых, кто угодил под этот горячий поток и вспыхнул, как факел. В считанные мгновения мирный сельский рынок обратился в филиал ада. Не успевшие увернуться жители Седнева падали и сгорали за несколько секунд. Те, кому посчастливилось выскользнуть, видели позади и вокруг себя горящие продуктовые палатки и автофургоны, а также черный дым, быстро заполонивший округу. Вместо набата поблизости истошно выли сигнализации на припаркованных машинах, хотя в свете происходящего это больше годилось для погребального звона.       Оксана Слюсаренко принадлежала к немногим счастливчикам, успевшим покинуть базар, поскольку к тому моменту она уже заканчивала с покупками и как раз направлялась к выходу. После того, как она сбросила сумки с овощами на землю, женщине пришлось вспомнить молодость и свои неудавшиеся попытки сдать норматив ГТО с забегом по пересеченной местности. Дракон в небе и треск обрушивающихся кровель был в разы эффективнее любого допинга. Если бы не чувство животного страха, охватившего старушку, она верно сама бы удивилась своей прыти в семьдесят один год. Сама не ведая как, Оксана Геннадьевна очутилась на пересечении Лизогубской улицы с безвестным проулком, где наткнулась на местного участкового. - Милок, допоможы тым… на рынку, ‒ успела она ухватить за рукав полицейского. ‒ Цэ чудовысько… тым… в неби… - Сам знаю, бабка, пусти! ‒ с раздражением произнес служитель закона, выхватывая табельное оружие и направившись в сторону горящего района.       Больше Оксана Геннадьевна не видела этого полицейского и так и не узнала об его участи. В тот же вечер она первым же междугородним автобусом отправилась в Моргуличи, где жила ее дальняя родственница, решив перекантоваться временно у нее до лучших времен.       Трехглавый змей, расправившись с поселком, и словив попутно еще три раздражающие пули в зеленую чешую, так и не утолил свою ярость, и продолжил полет на юго-запад. Около половины третьего жители Черныша и Терехово заметили летящее на крейсерской скорости чудище севернее их деревень. В 14:43 по местному времени дракон появился в поле зрения очевидцев над заросшей взлетно-посадочной полосой заброшенного аэродрома «Певцы». Некоторое время спустя чудовище пересекло городскую черту Чернигова недалеко от садового товарищества «Текстильник». К этому времени об этой напасти в городе уже знали, и тем не менее, к ней никто не был готов. Улицы областного центра мгновенно забились пробками, едва прошел слух о «таинственном» исчезновении мэра вместе с чиновниками местного муниципалитета. Как такового порядка в пределах города не было в тот момент, когда трехглавый змей спикировал над проспектом Мира, круша и поджигая строения, расположившиеся вдоль трассы.       Первым полыхнуло здание областного онкологического диспансера, из которого началась незамедлительная эвакуация персонала и пребывавших в нем пациентов. Устроив поджог больницы, дракон обрушил свою ярость на магазин стройматериалов и стоявшее близко кафетерию. Следующим на разрушении оказалось здание местного почтамта, вспыхнувшее под струями пламени, как стог сена. Все это происходило на глаза тысяч свидетелей, прохожих, водителей, застрявших в пробке на этом самом проспекте. В панике люди разбегались в стороны, бросали транспорт, ударяясь в беспорядочное бегство. Заметив это, порядком изголодавшийся змей снизился, заприметив впереди автобусную остановку, где незадолго до этого ничего не подозревавшие горожане забирались в общественный транспорт. Дракон, не узнававший родные края со времен вынужденной спячки, посчитал удобным захватить эту странную лохань, похожую на железную кибитку и, недолго думая, схватил обеими лапами крышу желтого «Богдана» еще до того, как пассажиры успели выскочить из тесного салона. Монстр изрядно проголодался. Все, что он хотел, это долететь с добычей до укромного места и полакомиться всласть – благо, что перед ним были обычные посадские и смерды, а не княжеские дружинники и витязи с их жесткими кольчугами.       Однако дракон немного не рассчитал силы. «Богдан», наполненный пассажирами, оказался тяжеловат даже для могучего змея, и сильно пригибал его болтанкой к земле. К тому же перепуганный водитель зачем-то ударил по клаксонам, отчего чудище от неожиданности отшвырнуло трофейный транспорт в сторону. На глазах множества черниговцев несчастный «Богдан» упал с высоты около ста пятидесяти метров, из окон и раскрытых дверей которого посыпались обреченные пассажиры, и на большом ускорении врезался в землю на территории школы №11, загоревшись и разлетевшись на сотни обломков. Дракон же, вынужденно упустив добычу, инстинктивно повернул к реке и на бреющем полете зачерпнул тремя пастями воду, чтобы освежиться, затем перемахнул через территорию парка «Яловщина», взяв курс на восток.       К этому времени по всему городу завыли сирены воздушной тревоги, а вместе с ними – и пожарные машины, пытавшиеся навести хоть какой-то порядок в разразившемся огненном инферно на улицах Чернигова. На перехват разбушевавшегося монстра спешно были подняты в воздух все исправные Ми-8 и Ми-24, которые и встретили его в небе над стадионом здешней детско-юношеской спортивной школы. Летчики, получившие команду сбить неизвестного противника, поначалу колебались применять ракеты над городской чертой, но агрессивность и внушительные габариты дракона помогли отбросить последние сомнения. Каково же было удивление экипажей, когда выпущенные «Атаки» были одна за другой уничтожены на подлете тройной длинной струей пламени! - Твою ж мать! ‒ обомлели пилоты, видя догорающие осколки ракет, сиротливо осыпающиеся на землю.       Но приказ оставался в силе, поэтому воздушный бой продолжался. Один из Ми-8 пошел на опасное сближение и застрочил 12,7-мм пулеметами. Экипажу удалось со второй попытки задеть левую шею змея и его хвост, пока второй пытался совершить обход сзади и отработать по цели двумя пушками ГШ-23Л. Дракон, несмотря на прочную шкуру, почувствовал, как горячая черная кровь стала хлестать из раны, причинявшей ему непереносимую боль. Это окончательно вывело чудище из себя, принявшееся хаотично метаться и поливать все на своем пути огненными струями из трех пастей. Не успевшие сманеврировать Ми-8 вспыхнули и взорвались прямо в воздухе, стоило жидкой струе пламени коснуться корпуса и баков. Командир уцелевшего Ми-24, истратив еще в начале битвы все управляемые ракеты «воздух-воздух» и НУРСы, счел благоразумным отступить и сопровождать крылатую тварь на почтительном расстоянии, докладывая командованию о курсе и происходящем на земле и в воздухе.       Трехглавый змей тем временем продолжал неистовствовать и разрушать все вокруг. Теперь не голод, но боль и дикая злоба вкупе с желанием отомстить ранившим его человечкам, двигали чудовищем. Сперва дракон обрушился с неба на ничем не примечательное серое кирпичное пятиэтажное здание. На тот момент в нем разместилось одно из отделений «Проминвестбанка». К счастью, в это время внутри уже не было служащих, предупрежденных о приближении монстра. Спалив от нижних этажей до крыши финансовое учреждение, змей переключился все дома на улице Олега Михнюка, какие ему только попадались на пути, хватая и заглатывая на лету не успевших скрыться людей. В 15:47 дракон объявился вблизи храма на берегу Стрижени. Поджарив и оплавив колокольню огненной струей, змей принялся разрушать стоявшее неподалеку здание ЗАГСа, затем направился к историческому центру Чернигова, где располагался бывший княжеский детинец. Только здесь дракон приметил едва узнаваемые очертания давно исчезнувшего древнего деревянного замка, поверх которого высились остатки каменных крепостных сооружений, а также позолоченные купола соборов, который змей успел застать незадолго до своего последнего полета до спячки. Впрочем, тогда человеческий храм, выстроенный на месте старого капища, выглядел иначе. Но теперь все сомнения отпали. Это был тот самый город того ненавистного князя, чьи витязи впервые за долгие годы жизни дракона сумели накостылять ему так, что он тогда едва не отдал концы. Это радовало и огорчало. Он может теперь воздать князю посмертно, разорив столь любимый им посад. Плохо было то, что он теперь изменился до неузнаваемости и неизвестно, сколько лет вообще проспал он сам, страдая от истощения.       Поэтому трехглавый змей испытывал истинное удовольствие и чувство злорадства, разрушая три величественных древних собора, высившихся на берегу Десны посреди бывшей крепости. Покончив с храмами, змей повернул на юг, разоряя все строения на западном берегу реки, пока не добрался до моста. Обрушив его в реку, дракон повернул на северо-запад, заприметив вдалеке громадные цистерны, которые он принял за огромные амбары и зернохранилища. Прошлый опыт подсказывал, что людишки в таких держат припасы на зиму. Если подпалить хранилища, рассуждал про себя дракон, то князь и его подданные лишатся продовольствия и впереди их ждет тяжелая зимовка, которая, судя по опадающей листве, была не за горами.       «Амбары» были поистине огромны, когда трехглавый змей подлетел близко. Никогда прежде на памяти монстра люди таких не строили. Те, что он видел, были из дерева, камня, реже – из кирпича, а эти были из металла и какого-то материала, похожего на вулканический туф. Зачем-то рядом с ними разместили паутину железных труб, а их каменные собратья чадили дымом в небо. «Что за глупый князь», ‒ подумала левая голова змея, ‒ «придумал же: разместить амбары рядом с кузницами!»       «Не то слово!» ‒ подхватила средняя голова. ‒ «Одна искра – и людишки лишатся пищи!»       «Окажем местному князю услугу и избавим его подданных от излишков зерна и семян», ‒ предложила правая голова и все три пары ноздрей чихнули россыпью искр от злорадного смеха.       Ужасную ошибку змей осознал лишь после того, как жидкая струя огня лизнула блестящую поверхность одного из амбаров с нелепой вывеской «Укрнафта». К изумлению дракона «зернохранилище» изрыгнуло облако черного вонючего дыма, от которого даже у него закружились все три головы. А затем… чудовищно яркая вспышка и факел до небес отшвырнули прочь летящего змея, так и не осознавшего, что происходит. Он только чувствовал жар и то, что стремительно теряет высоту, а его крылья смяло волной горячего воздуха. «Нет! Это была… ловушка!»       Впервые с момента пробуждения и сам змей ощутил страх. Он едва узнавал эти леса, этот город, этих нелепо одетых людей. Все было привычное, родное и все-таки это был уже другой мир. Нужно было срочно уходить, найти укрытие, разузнать как можно больше об изменениях в мире, дабы приспособиться любой ценой и… выжить. И, не выдержав, выпавший на его долю вал новых открытий и острых ощущений, трехглавый дракон решил, что с него довольно. Он сумел подняться в воздух после оглушительного падения, взяв курс на северо-восток. Как он помнил, в том направлении проживали дряговичи, и в их лесах и болотах можно было отлежаться и восстановиться. Места были дикие и малонаселенные, благо, что его никто не преследовал. Черниговцам было сейчас не до этого – они всеми силами пытались унять многочисленные пожары, охватившие всю северную половину и центр города. А назойливая «стрекоза», ранее преследовавшая его, теперь куда-то пропала после разрушения мнимых амбаров. А поляне… ну их, подумал про себя дракон. Еще успеется вернуться и сожрать их, а пока стоило найти себе пристанище в этом сумасшедшем мире самодвижущихся кибиток и летучих жалящих тарахтелок.       …Полтора часа спустя дракона видели жители деревушки Лавы лежавшей недалеко от трассы Р-12, летящего на северо-восток. Поднятая по тревоге авиация преследовала крылатую тварь, но без успеха. Приближались сумерки, и это позволило дракону благополучно скрыться с глаз преследователей. Около десяти вечера крылатая тень показалась на окраине Новгорода-Северского, а полчаса спустя пересекла государственную границу, оказавшись над территорией Брянской области. Какое-то время о нем не было ни слуху, ни духу, хотя сам дракон и черниговская трагедия уже успела облететь к этому моменту едва ли не все крупные телеканалы мира. Во второй раз трехглавый змей неожиданно объявился 28 октября около девяти утра в местечке Хутор-Бор всего в пяти километрах от Брянска, наведя переполох по всей области. Но, когда на территорию лесного массива прибыли группы перехватчиков Су-30 Западного военного округа, монстра на том месте уже не было. В одиннадцать часов губернатор Брянской области объявил о начале спецоперации по поимке и уничтожению змея. Вскоре всю область прочесывали группы БПЛА и вертолетов. Около двух часов дня они наткнулись на следы дракона, определенные по поваленным деревьям, столбам ЛЭП и сожженным деревушкам. В числе последних оказались Чемодурово, Страшевичи и Столбы, а также к северо-западу Дубровка.       Поиски в других районах оперативно свернули, бросив все имеющиеся силы на преследование врага. Однако то ли охотникам на чудовище в тот день не везло, то ли змей оказался дьявольски хитер, но в воскресенье 28 октября не удалось перехватить дракона. В ночь на понедельник большая паника и переполох была среди жителей Рославля, когда в небе показалась чья-то большая тень, но наутро выяснилось, что тревога была ложной. На деле же трехглавый змей смог переждать до сумерек, схоронившись в глубоких лесных оврагах, а едва наступила ночь, он взял северное направление на Смоленск, но не долетев до него каких-то сорок километров, резко развернулся на запад, разорив приграничные Хиславичи. В два часа ночи он был уже над территорией соседней Могилевской области, о чем тогда еще никто не подозревал.       Над территорией Белоруссии дракона поджидал еще один неприятный сюрприз после того, как он узнал, что глухомань в «землях дряговичей» была уже основательно обжита. Примерно в это же время группа валькирий во главе с Сион завершила тайный облет данного участка поверхности и возвращалась на дрейфующий в небе остров для доклада Богине Созидания. По чистой случайности группа крылатых воительниц едва не столкнулась в небе с трехглавым змеем над деревней Веремейки. Несмотря на то, что ангелы очень спешили, после короткого совещании они решили принять бой. - Рассредоточиться! Зайдите гадине со стороны крыльев и хвоста! ‒ раздавала команды валькириям бывшая Варвара Нарышкина. ‒ Держитесь подальше от его пастей. Я отвлеку все внимание монстра на себя!       Храбрости у «избранной Варвары» было не занимать, равно как и безумства. Пока валькирии порхали вокруг змея, метя копьями тому в брюхо и крылья, серафим нового поколения мелькала перед тремя злобными парами глаз, ища слабые места в обороне противника. - Крылья Ветра! ‒ призвала себе на помощь воздушную стихию Сион, уворачиваясь от щелкающих пастей монстра. ‒ Ба! Да ты ранен! И где тебя уже успели потрепать? - Что?! Девы из свиты Перкунаса?! Нет, Вотана! ‒ проревел в ответ змей. ‒ Убирайтесь с глаз, пока целы. Я сыт на сегодня и, так и быть, не трону вас… - Ты что-то попутал, Ящерица, ‒ с вызовом ответила ему Сион. ‒ Ты встал на пути слуг Света, великой Илиас. Это тебе сейчас не поздоровится, чудовище! - Ведомо ли тебе, что у меня есть два любимых увлечения? ‒ ответила ей в тон средняя голова змея. ‒ Первое из них: это поджаривать человеческих витязей… - А второе… ‒ подхватила правая голова, ‒ мое второе увлечение: лакомиться глупыми юными девами и княжнами, похожими на тебя. - Ну попробуй, ‒ фыркнула ответ Сион, расправив все три пары золотистых крыльев.       И вовремя. В ее сторону уже летели три горячие струи из пастей дракона, от которых серафим не без труда уклонилась, подныривая и огибая потоки пламени. Настала ее очередь бить. - Отведай-ка «Ледяного кулака», ‒ негромко произнесла серафим, формируя в ладонях что-то похожее на замороженный булыжник.       Дракон с каким-то презрением на всех трех мордах отразил эту атаку огнем, а взгляд его словно дразнил: «Ну давай, чем еще ты можешь меня припугнуть, курица с соломенным лбом?!» - Отразил, значит? Проглоти-ка это, ‒ молвила Сион, атаковав «Кулаком Божественной молнии».       На этот раз змей не стал закрываться стеной огня, а просто воспарил выше, пропуская цепь горизонтальных молний под собой. Однако этого только и ждала Сион, призвав на себя «Крылья Разрушения» и священный клинок, ринувшись в ближний бой. Примеру командира последовали и часть валькирий набросившись на змея со всех сторон с мечами. Монстр поначалу опешил от такой дерзости, но быстро взял себя в руки, отражая атаки вертких противников. Левая и правая головы взяли на себя валькирий, а средняя продолжала противостоять серафиму. Поначалу дракон надеялся подловить ангелов на лету, подпалив им крылья, но быстро сообразил, что враг слишком ловок и попросту играет с ним в кошки-мышки. В ярости он попытался расправиться с Сион как можно быстрее, но та всегда успевала увернуться от огненных струй, да еще и пару раз зацепила его морды острием меча. В пылу битвы змей настолько увлекся, поддавшись ражу, что в какой-то момент позабыл о крошечном отряде ангелов, кружившем вокруг него с копьями наизготовку… - Бей! ‒ скомандовала Сион, улучив благоприятный момент, когда все три пасти щелканули в паре метров от нее.       Семь копий полетело в сторону змея, но только четыре из них достигли цели, задев правое крыло, левую заднюю лапу, правую шею и брюхо. Болезненный и яростный рев свидетельствовал о том, что некоторые копья достигли цели. Дракон опять начал терять высоту, получив эти ранения, и не мог продолжать бой в прежнем темпе, но перед тем как ухнуть с высоты в темную лесную чащу, он успел выпустить на прощание огненный факел, опалив одну неосторожную валькирию, оглушенную рыком чудовища. - Гнусная мерзкая ящерица! Из-за нее пострадала Лаэрта Белокурая! ‒ в сердцах воскликнула Сион. ‒ Прочесать этот лес! Как найдете этого змея, так добейте. Его головы послужат славным трофеем и знаком того, что ожоги могучей Лаэрты были не напрасны…       Полтора десятка валькирий спустилось под полог ночного леса туда, где рухнула туша трехголового дракона, а оставшиеся пять ангелов во главе с Сион остались парить над чащей, следя за окрестностями. Еще двух девушек-ангелов Сион отправила на Остров доложить Илиас о происшествии. После часа тщательных поисков валькирии вернулись к своему лидеру с пустыми руками. На все вопросы они лишь разводил руками: змей как сквозь землю провалился. - Этого не может быть! ‒ осерчала впервые серафим нового поколения. ‒ Все видели место, куда рухнула эта туша. Ищите тщательней! Он не мог далеко уползти! Куда, по-вашему, могла пропасть такая махина?       Однако сколько валькирии не искали, змея так и не нашли ни живым, ни мертвым. Это порядком удивило Сион. - Как же так? Неужто ль и вправду исчез? Может, его поглотило болото при падении? - Нет, Ваше Блаженство, наши сестры не обнаружили в округе достаточно обширных и глубоких болот, чтобы полностью поглотить тело нечистого змия, ‒ отрицательно покачала головой валькирия с эмблемой 12-конечной звезды на шлеме. - Проклятие… Нам нужно спешить отчитаться перед Небесной Матерью, нашей великой Богиней, ‒ с досадой произнесла серафим. ‒ Придется оставить пока эту затею до лучших времен. Созови оставшихся валькирий – нам пора возвращаться на наш Остров. - Как прикажете, Ваше Блаженство!       …Темноволосый человек тяжело дыша продолжал ползти под корни старой ели, то и дело зажимая глубокую рану под ребром. Оказавшись в безопасном месте, практически невидимом с воздуха, он затаился, наблюдая немигающим взглядом золотистых глаз за мелькающими над кронами деревьев крылатыми девами со светящимися мечами и наконечниками копий. Узкий зрачок на третьем глазе, скрытом под длинной челкой, медленно расширился при виде улетающих прочь ангелов. «Надо же… удача все же не покинула меня», ‒ посетила голову мужчины успокаивающая мысль. ‒ «Кто же это был? Такие, кажется, раньше были в свите Перкунаса и Сварожичей… Мой дед, старый Хорнард, сказывал еще про Семицветный замок на холодном Севере, где царствовал Вотан. У того тоже были крылатые девы – то ли его дружина, то ли дочери…Интересно, что с ними сталось?» Не найдя внятных ответов на множество вопросов, брюнет со змеиными зрачками перевернулся на спину, по-прежнему зажимая рану. Какой, все-таки был безумный день! Ему толком не удалось поесть, осмотреться как следует, разузнать о происходящем вокруг, а теперь он еще ранен и ослаб! Слава предкам, подумал он, что небесные реки вновь вернулись в свои русла, и помогут ему восстановиться быстрее, чем в прежние времена, накануне его вынужденной спячки. Назавтра он еще обдумает, как быть дальше и куда направить свои крылья, а пока не мешало бы вздремнуть и восстановить свои силы.       Уже на грани сна и яви, мужчина уловил ухом чьи-то приближающиеся голоса, говор которых был ему непонятен. Судя по ним, это были две или три женщины, вот только запах у них был не похож на человеческий. «Неужели снова эти злобные курицы? Или… чудь лесная?» ‒ промелькнуло в голове обессилившего раненного. Голоса становились все громче, пока не стали отчетливо слышны на поляне. - …Ангеловы подпольщики! ‒ выругалась одна из девушек звонким голосом. ‒ Не могли сообщить точное местоположение! Долго же нам пришлось искать этих «федосеевцев»! - Не дольше, чем других, Вильмарина, ‒ тихим и более низким, спокойным голосом отозвалась ее спутница. - И все же их недоверчивость слегка раздражает, не находишь? Одно дело – предосторожность, но их манера встречать граничила с бестактностью! - Тише… ‒ попыталась осадить ее вторая девица, ‒ мне не нравятся эти леса. Не чувствуешь здесь следа, оставленного слугами Света? - Да, похоже на то… ‒ смутилась первая, названная Вильмариной.       Кажется, обе женщины замерли посреди поляны, словно решались в выборе направления. Внезапно обе незнакомки застыли без звука. - Эй, Ева, погляди-ка! ‒ схватила за рукав вторую Вильмарина. ‒ Там… лежит какой-то мужчина со спутанными волосами! Кажется, он тяжело ранен и не может двигаться! - Где? Что за человек? - Да не там, а в этой стороне, под корнями! ‒ сердито оборвала подругу Вильмарина. ‒ Следи за моей рукой! Теперь видишь? - Что-то не похож он на человека… Аура у него странная и источник духовной энергии… какой-то неправильный. - Может подойти к нему и помочь? Как считаешь? - Не знаю… Мы изначально здесь совсем с другим заданием. С другой стороны, мы обошли почти все подпольные группы. Время у нас есть…       Две пары ног негромко зашуршали по сухой опавшей листве и порыжевшим еловым иголкам. Звуки шагов все приближались и становились громче. - О-о, какая мощь… ‒ услышал мужчина почти над своим ухом восхищенный голос Евы. ‒ Хоть он и не человек, но в нем есть что-то от рыцарей «Ледяного Цветка». Какая стать, какой мужественный профиль… - Хи-хи, ‒ впервые за весь разговор изрядно развеселилась Вильмарина, ‒ узнаю прежнего тихоню из «Ордена». Вот никогда ты по жизни не смотрел в сторону девушек, из-за чего тебя по неведению считали целомудренным аскетом, годным для ответственной службы в штабе Королевской армии. Неужели и этот парень тебе запал? - Не надо так, Вильма, ‒ печальным и несколько интимным голосом промолвила Ева, ‒ в отличие от тебя, я никогда не шутила и не заигрывала с чьими-либо чувствами. Да, ты права, этот парень полностью в моем вкусе. Я позабочусь о нем. Но прежде нужно исцелить его раны. Поможешь мне с созданием короткого портала в крепость госпожи Друэллы?       Судя по воцарившемуся молчанию, Вильмарина никак не ожидала подобного исхода. По меньшей мере, она была изумлена и глядела во все глаза на подругу. - Ева, ты это… серьезно? - А ты предлагаешь бросить его тут одного, беспомощного и покалеченного на поживу хищным зверям? - Нет, но… - Тогда прошу, помоги. Ты же всегда понимала меня, Вильма! Сделай это маленькое одолжение и на этот раз!       Когда раненный брюнет все разлепил веки, будучи не в силах пошевелить рукой, то увидел, как лежит на каких-то парящих носилках, плывущих к зияющему ромбовидному порталу в еловом распадке. А рядом шествовали… Нет, это какое-то безумие, лихорадочно подумал он. Его опять пленили, на этот раз не витязи кагана русского, не служители Перкунаса, а две рогатые мавки, да еще какие! Крылатые, хвостатые и так бесстыдно одетые! Позор ему, великому потомку Хорнарда ‒ Янтарного Когтя! - Эй, что происходит… ‒ еле прохрипел раненный. ‒ Куда это вы меня тащите? - Успокойся, сладенький, ‒ нежно проворковала ему под ухо мавка с фиолетовой кожей, легонько чмокнув губами в правую щеку. ‒ Скоро ты будешь в безопасности. Я о тебе позабочусь: отныне ты в надежных руках.       «Что?! Это очередной дурной сон?!» ‒ запаниковал пленник на носилках, будучи не в силах пошевелиться от ранений. ‒ «В чьих я руках, разрази их Чернобог?!» Он не понимал речей мавок, подобравших его, но догадывался, что обсуждали его персону. Ощущая каждой скрытой чешуйкой большую подставу, мужчина содрогнулся в глубине души. «Не-е-ет!» ‒ успел он воскликнуть прежде, чем его с носилками поглотил зев небольшого портала.

******

Некоторое время спустя, Остров Ангелов, Небесные чертоги Верховной богини.       Богиня Созидания, светлая Илиас привыкла к покою и уединению. Много эонов назад ей доводилось подолгу пребывать во Внешней Пустоте в полном одиночестве с окружающей вселенной. Однако сейчас ей редко доводилось пребывать в покое, особенно в последние дни, когда на ее островах обосновалось множество фей и низших ангелов этого мира, а также всевозможные гости и пленники с поверхности. Самым шумным в этой пестрой компании был, конечно же, краснокожий богатырь, именуемый Энцеладом. В данный момент древний гигант сотрясался от хохота, слушая доводы Мишракеши и темноволосой гурии, восседавшей на шелковой подушке. - …Ты, дева облаков, говоришь, что не было ничего величественнее этой горы Сумеру, которую якобы не могли покорить даймоны или… как вы там их называете? А ты, черноокая недотрога, слишком доверчива, как дитя. Ты так искренне веришь во всемогущество твоего хозяина и в то, что он однажды вернется? - Т-тебе не смутить меня, верную рабу Господина, ‒ отчаянно краснея, возразила гурия. ‒ Я не слышу, не слушаю тебя, нечестивый дух-искуситель! - Дуреха! Ты и впрямь юна или глупа, коли продолжаешь верить словам своего «всевышнего»! ‒ воскликнул гигант, звеня оковами на руках. ‒ Во времена Кроноса и до его правления не было никого, кто подходил под твое описание «творца». Скорее всего, вас обвели вокруг пальца, рассказав про творение вселенной вашим «всевышним». Я это вижу, поскольку вы ничего не знаете о множественности миров, обитаемых и безжизненных, о четырех поколениях звезд, о различиях между мирами-перекрестками, мирами-колодцами и замкнутыми мирами. Уверяю тебя: твой хозяин пропал и не вернется. Наверное, он забрел глубоко в опасные планы Искажения и Дисгармонии и угодил в западню, из которой не выбрался. - Не будь так горяч, асур, ‒ слегка нахмурилась Мишракеши, ‒ конечно же нам известно про другие планы и сферы. Но твоя похвальба об устроении этого мира твоими собратьями – ложь. Земля появилась после того, как Брахма-Создатель расколол Великое Яйцо, плававшее в Мировом Океане. Одна половинка скорлупы стала небом и высшими измерениями, а из нижнего возникли земля и ады-нараки… - Может, наш Всеотец и создал множество обитаемых миров, ‒ подала голос гурия, держась с достоинством, ‒ возможно живущие там существа получили от него другой Завет, который крепко соблюдают, устояв в Истине и живя в гармонии вместе с Творцом. Возможно, они не пали в грех и не отступились от Его заповедей, как Иблис или Адам, и от начала пребывают в раю. Но если Всеотец наш посчитал держать это в тайне, значит и нам не следует впадать в искушение и преступать этот запрет, искать опасных знаний. - Во-во, именно такие мудрости проповедовали слуги Зевса, оправдывая его тиранию! ‒ подхватил гигант. ‒ По их понятиям, титаны должны были молчать в тряпочку и терпеть выходки этого дерзкого выскочки и отцеубийцы, а смертные дрожать от одного его имени и беспрекословно кланяться ему в ноги. Прометей имел дерзость не послушаться и поделиться со смертными «опасными знаниями». А ведь еще немного, и они бы встали на четвереньки, прямо как ваши соплеменницы… - Изыди, нечестивый дух, именем нашего Всеотца! ‒ дрожащим голосом пискнула гурия, испуганно зажимая себе уши, чтобы не слушать его святотатственных речей. - Хватит! Довольно склок! ‒ оборвал их голос златовласки в белых одеяниях, сидевшей на троне. Ей порядком надоели эти споры из-за веры и пантеонов. ‒ Я поняла, что таким методом от вас ничего не добьюсь. Мишракеши, Гюльнарджан – вы можете быть свободны. Через час я снова побеседую с вами о Сумеру и Джаннате. Энцелад, останешься пока. Твои воспоминания о давнем прошлом сейчас мне очень кстати…       Представительницы народа облачных фей и гурий с достоинством поклонились и удалились из Небесных Чертогов, оставляя лишь Илиас и Энцелада, да еще и стражу за дверями. Богиня Созидания вспомнила о ценном пленнике не случайно. В последнее время ее все сильнее занимала проблема местных монстров, которая чем дальше, тем больше становилась костью в горле в ее планах. И краснокожий гигант в этом свете был бесценной кладезью знаний. - Ты спрашиваешь: есть ли что-то общее между монстрами, что показала мне в твоем чародейском колодце в купели, и даймонами? ‒ отвечал Энцелад на расспросы златовласки. ‒ На это я скажу: у меня нет для тебя исчерпывающего ответа. Видишь ли, благодаря стараниям Афины, этой совоокой стервы, я пробыл в заточении бездну веков. На глазок-то можно сказать: да, восставшие монстры во многом похожи на тех даймонов, с которыми воевали мои собратья еще во времена Кроноса. - А чем выделялись так называемые «даймоны» в годы его владычества? ‒ сузила тему Илиас, уставившись на скованного гиганта. - Ну… это долгая тема не на один вечер, ‒ хмыкнул Энцелад. ‒ Как-то я уже сказал, что даймоны были порождением Эреба, внешней Тьмы, но на Земле жили с незапамятных времен. До появления первых людей они были скорее как… духи стихий и первичных элементов: огня, воздуха, воды и земли.       Верховная богиня ничего на это не ответила, а лишь отстраненно кивнула, давая знак продолжать. «Сильфа, Гнома, Ундина и Саламандра… Как же это знакомо…» ‒ задумалась златовласка на троне. - …Люди с момента своего появления постепенно менялись. Примитивные племена уходили в прошлое, а на их место приходили более приспособленные и развитые народы, ‒ продолжал краснокожий гигант. ‒ И даймоны менялись вслед за ними. Сначала были чистые духи стихий. Затем они все сильнее смешивались с их частными проявлениями в живой и неживой природе, порождая отдельные аспекты Огня, Воды, Земли и Воздуха, вроде Молнии, Льда, Тумана и прочего. Позже появлялись целые расы и племена, бывшие потомством союза духа с животным или растением. Я имею в виду разных там кентавров да минотавров, эмпус и ламий, сцилл и харибд, гарпий и дракайн… - Были ли у них отличительные черты, особые силы или слабости в ту давнюю пору? - Безусловно, были. Больше всего в глаза бросалась их способность приспособляться к быстро меняющимся внешним условиям. Даймоны неоднородны и не являются как таковой одной расой. Их природа пластична и изменчива, в отличие от нас, гигантов и титанов и, тем более, людей. Первые дети Эреба смешали свое естество с другими живыми формами и образовали великое множество малых рас: даймонов-растений, рыб, зверолюдей и многих других. Что их объединяло, так это плодовитость, многочисленность и склонность к разрушению. - Если они были так многочисленны, то каким образом ваш Кронос с подручными людьми сумел потеснить эти самых даймонов? - У них в то время была фатальная слабость, проистекавшая из их природы, ‒ отвечал Энцелад, ‒ а именно: отсутствие лидера, способного их сплотить воедино. В их стремлении все разрушать это неудивительно, что их вожди без конца соперничали между собой в борьбе за власть. Этим пользовались мои собратья и те же люди, нанося поражение за поражением даймонам и оттесняя их вглубь материков. В этом даже есть своя ирония: большая часть даймонов погибла в междоусобицах с себе подобными, а вовсе не от рук людей или моих собратьев. Будь бы иначе, Кроносу пришлось бы значительно труднее. - Эти демоны… даймоны по твоим словам выглядят как олицетворение силы разрушения, ‒ заметила Илиас. - Скорее, олицетворение разрушительной стороны природы, если быть точнее, ‒ поправил гигант. ‒ В стихиях куда как лучше разбирался Гиперион. Он был самым большим умником в наших рядах, а я больше по военному ремеслу. Титаны стремились к умеренности и гармонии, укрощали силы природы, запечатывали барьеры, стоя на страже равновесия этого мира. Полной противоположностью были эти порождения Эреба. Даймоны воплощали в себе все неудовлетворенные страсти, черпая из них силы, представляли собой все разрушительные крайности. Это как если сравнивать спокойное течение реки с весенним половодьем или засухой. Похоть, гордыня, неумные амбиции и жажда власти двигали ими. Они же и мешали им объединиться, уподобляли их дракону, пожирающему себя за хвост. - Это противоречит тому, что недавно рассказала мне облачная танцовщица с горы Сумеру, ‒ странно сощурилась богиня Созидания. ‒ Мишракеши поведала о пяти королях демонов, правивших в общей сложности, больше трех тысяч лет вплоть до истощения маны в вашем мире. - Возможно, даймоны в более поздние времена смогли измениться, и подчинились единому лидеру, ‒ глубокомысленно изрек Энцелад. ‒ Я ведь не отрицал, а напротив, утверждал, что эти порождения мрака отлично приспосабливаются к быстрым изменениям в мире. Допускаю, что постепенное истощение источников эфира поумерило амбиции отдельных вождей и побудило их сплотиться вокруг единого признанного авторитета. Но в древние дни у них не было подобных проблем, поэтому было все иначе. - Значит, их слабым местом было отсутствие организации и постоянные междоусобицы, ‒ заключила Илиас, откидываясь на спинку трона, ‒ что ж, это добрые сведения. У меня появилась мысль, как этим можно воспользоваться. И если твои изложения не устарели, то ты возможно оказал неоценимую услугу, гигант.       Краснокожий пленник лишь скривился в ироничной усмешке, не побоявшись встретиться взглядом с Илиас. - Куда больше от меня было бы проку на воле, а не здесь, в оковах, ‒ сумрачным тоном огласил Энцелад, красноречиво прогремев кандалами. ‒ В давние дни, когда царил Кронос, мне множество раз приходилось сражаться с даймонами. И ни один из моих противников еще не пережил удара моего молота. - Еще успеешь, гигант, когда я сочту, что тебе можно будет доверять, ‒ осадила богиня пыл пленника. ‒ Но признаю, что временами ты действительно можешь быть полезен.       Златовласка поднялась с трона, громко хлопнув в ладоши. На ее зов незамедлительно явилась стража из числа валькирий. - Уведите пленника в его камеру! ‒ распорядилась Илиас. ‒ И вызовите ко мне Габриэлу!       Энцелада увел конвой. Некоторое время спустя в тронном зале объявилась светловолосая женщина с ангельскими крыльями в просторных болотно-зеленых одеяниях. - Вы звали, Пресветлая, ‒ не вопрошала, а скорее утвердительным тоном изрекла Габриэла в глубоком поклоне. - Да, меня интересует, как продвигается лечение нашей Гнозис? И как осваиваются на новом месте апсары и эти гурии? - Разве они сами не поведали об этом Великой Илиас? ‒ удивилась на мгновение архангел. ‒ Часть облачных фей утешают и развлекают раненных валькирий, восстанавливающихся в Палатах Отдохновения. Это же касается и избранных вами смертных. Гурии же из числа незамужних только присматриваются к вознесенным людям на Небесные Острова. Гнозис на попечении Гермес медленно выходила на поправку, если можно так говорить. Ее новое временное вместилище духа почти готово. Временное тело годится для активной жизни и служению вам, и даже для битв, но ему далеко до былой суровой красоты Гнозис, когда она была еще в своем исконном теле. Но об этом, вам, верно, уже поведала сама Гермес… - Вчера мне довелось с ней немного поговорить, ‒ молвила богиня Созидания. ‒ По словам Гермес, Гнозис чувствует себя вполне сносно и готова вновь идти в бой. Я рассчитываю на нее, хотя и не настаиваю на немедленном возвращении.       Обсудив с Габриэлой и другими архангелами ряд второстепенных вопросов, касающихся восстановления Острова после известной битвы с Энцеладом, Илиас покинула чертоги, направившись в беседку во внешнем дворе, где находилась священная купель, служившая одновременно и резервуаром святой энергии и магическим зеркалом. Последние сообщения разведчиц и недавно вернувшейся группы Сион о нападении дракона на ее ангелов вкупе с недавними рассказами Энцелада и Мишракеши вгоняли богиню в состояние тревоги. Эти новоявленные «даймоны» сильно раздражали и обещали множество проблем в будущем на пути ее планов. Оказавшись около купели, Илиас властным жестом руки подчинила своей воле заряженную воду. На помутневшей поверхности стали проявляться очертания земной поверхности, разных берегов, русел рек, горных цепей, лесов, пустынь и населенных пунктов. В «объектив» зеркала угодила и парочка сражений земных армий с мамоно. Однако сейчас богиню интересовали не ее старинные недруги, а именно местные монстры. Илиас хотела наиболее полную информацию, чтобы понять истинный масштаб проблемы.       В кои-то веки ей улыбалась удача. Зеркало исправно показывало не только наиболее крупные скопления монстров, но даже некоторые их логовища. Не без удовлетворения Илиас наблюдала за разгромом особо крупного скопища демонов землянами на окраине одного из городков в глухой лесистой провинции. А вот зрелище парящих в воздухе драконов на дальнем Севере и полчищ монстров в высокогорье крупнейшего местного континента ей совсем не понравилось. «Это действительно может стать проблемой в ближайшем будущем. По крайней мере, пока не просматривается признаков того, чтобы грязные мамоно нашли общий язык со здешними чудовищами», ‒ посетила богиню успокаивающая мысль. От рассеянного созерцания земной поверхности ее отвлек отголосок мощного всплеска, исходящего откуда-то далеко снизу. Это была не магия и не очередной катаклизм с маной, нет. Больше всего это напоминало духовный заряд от молящегося смертного, охваченного чувствами отчаяния, надежды и глубокой скорби. - Неужели… я ощущаю боль необычайно сильной и яркой души, ‒ прошептала златовласка, положив себе руку на сердце. ‒ Она взывает с земли, словно пребывает на грани жизни и смерти. Какой… потрясающий потенциал, почти как у Сион и Мариэль! Мне следует это лично взять в свои руки! Если мне удастся вытащить ее оттуда и завершить круг… Нельзя упускать такую возможность…       Отложив все текущие дела на потом, богиня Созидания спешно отделила от себя астральную проекцию и отправила ее вниз, к поверхности, откуда впервые поступил сигнал от загадочного источника. --------------------------------------------------------- [1] Чаруса ‒ тонкие непроходимые болота на севере европейской части России, скрытые тонким ковром мха и разнотравья; [2] Жальник ‒ стариное средневековое захоронение на русском Севере. Этим же словом обозначали древние языческие курганные могильники; [3] Кромлех ‒ древнее сооружение, как правило, позднего неолита или раннего бронзового века, представляющее собой несколько поставленных вертикально в землю продолговатых камней, образующих одну или несколько концентрических окружностей. Наиболее ярким и известным в мире представителем вляется британский Стоунхендж.