Лето, изменившее все

2

       Трупы пропавших девочек нашли в лесу. Обеим по десять лет, брюнетка и блондинка. Задушены. Признаки изнасилования отсутствуют. Дата смерти – вчерашний вечер. Родители пока еще не осведомлены.        Клер Роузи выдохнула и отвела взгляд. Порылась в кармане и выудила проклятые сигареты. Она уже который год обещает себе, что переведется в офис, но легче не сдержать обещание, чем избавиться от привычек. - Ты в порядке, Клер? – спрашивает Брюс Кесседи, ее временный напарник. Начальство решило поручить расследование именно им двоим. По предварительным данным в городе совершено порядка шести убийств за два месяца. Жертвами стали дети и женщины. То, что перед ними серийный маньяк, сомнений нет. Не ясны лишь мотивы. - Да, все хорошо. - Боже, как такие вещи происходят в нашем мире? – говорит Брюс и делает глоток кофе. – Какие могут быть зацепки, если убивают хаотично – блондинки, брюнетки, взрослые, дети, мальчики, девочки? - Эх. Знала бы я…        У Клер есть дочка, и она больше всего боится, что и до нее доберутся. Особенно это чувство усиливается, когда она на работе. Так и предстает перед глазами картина: она возвращается домой, открывает дверь, а малышка Сьюзен свисает с дивана вверх тормашками с обширным синяком на шее и стекающей из носа кровью. - Меня удивляет то, что на жертвах, если и есть синяки, то только вокруг шеи. Где же побои и следы борьбы? – спрашивает Брюс. - Одни вопросы и никаких ответов…        Они садятся в машину и присоединяются к другим копам, патрулирующим город. День пройдет без происшествий.        Синтия сходила в душ, вода теребила рану на спине. Женщина пришла к выводу, что развод – единственно-правильное решение, и если раньше находились всякие поводы и отмазки, убеждающие в том, что все так живут и что без трудностей никак, то теперь ничего другого не остается, как избавить себя и сына от алкаша-недотепы. Такие и убить готовы ради бутылки, и то, что Уэсс посмел причинить боль сыну – последняя точка, точка невозврата. Развод – дело времени, документы поданы.        Она проскальзывает мимо зала, где удачно улегся муж, и добирается до машины. Поедет встретиться кое с кем, кто ее реально любит, путь ожидается недолгий, а встреча страстной.        Швейцар придерживает дверь новым посетителям, вряд ли они станут гостями. К стойке подходит парнишка лет пятнадцати и обращается к молодой администраторше: - Сколько берете за ночь? - Добрый день. Какой вам номер и на сколько человек? Эконом или люкс? - Какой тебя устроит, дорогуша, - отвечает Генри, облизывая губы. – Мы можем с тобой этим заняться где хочешь. Так бы тебя и отодрал тут.        Смущенная женщина тянется к кнопочке под столом, и на подмогу ковыляют два престарелых охранника, намеренные любой ценой выполнить свои обязанности. К счастью, им не придется – группа подростков выбегает из здания.        Кейб идет в школу, в ненавистную школу, где постоянно над ним все издеваются. Порой ему кажется, что лучше бы он вообще не рождался, чем так проживать свою жизнь. Воспоминания об издевках будут постоянно преследовать парня.        После вчерашнего он удостоверился, что родители точно разведутся, и печаль не сходит с души. Он выберет сторону матери, а с папой придется расстаться – он скучает по прежнему отцу – готовому всегда прийти на помощь и радующемуся за успехи сына в учебе.        Заходит в школу, никому не замеченный и никому не интересный. Возможно, “Человек-невидимка” написана про него… Идет весь сутулый с опущенной головой к шкафчику и достает оттуда учебники. На дверце написаны ругательства. Мимо проходят две хихикающие красотки, он отводит глаза.        Садится за первую парту, рядом никого. Не сказать бы, что он – ботаник или плохо зрячий, но только тут он под защитой учителя от жестких щипков, щекоток и ударов. Вся его жизнь – это незаурядная игра в дешевой мелодраме, где его пинают и издеваются над ним, но в конце судьба протягивает ему руку, и он уже на коне – ему достается лучшая девушка класса, окружают преданные и бравые друзья, и приходит небывалый успех во всем, чего бы он не взялся, но такого, конечно же, не будет. - Все готовы к выступлению? – интересуется Джаннет Джомильсон, учительница по литературе. Совсем молодая. Ее первый класс.        Да, у них сегодня будет представление. Точнее, спектакль по книге “Как убить пересмешника…”. В роли добропорядочного адвоката Коэн Геллар, ему даже серый костюм и очки подобрали, детей будут играть малыши-первоклашки, а несчастного Тима Роббинса - Бен Постле. Также в постановке задействованы Сьюзен Роузи, Фил Глоуб, Джилл Рейд, Мэтью Пирс, Джори Брумс, Генри Тибольт, Кейси Редж, Стейси Молайн, Кейб Ламар, Рейчел Стоун и Кейт Соул. Соберутся горожане со всего Сэведжа, пригласительные розданы. Событие приурочено к празднованию дня города.        Время обеда. Все сидят и оживленно болтают. Кейб берет поднос с картошкой, бургером и молоком и садится, куда глаза глядят. Он так и чувствует на себе неприязненные взгляды учеников, от чего хочется провалиться под землю.        К нему подходит Стейси Молайн – главная красавица школы, мечта любого парня. Она всегда встречается с лучшими и дружит, конечно же, только с лучшими. - Привет! Знаешь, я давно обратила на тебя внимание. Ты не такой, как они, - произносит Стейси и протягивает ему банку с пивом. Каждое слово выходит из уст с трудом. – Выпей и докажи, что ты крутой.        Ламар ошеломлен, не знает, что и сказать. Сегодня походу его день. Он берет банку, улыбаясь ей, и выпивает. Ему нечего терять. Вкус, как у соленной воды… Джори Брумс подмигивает и приступает к сосиске.        Актовый зал забит, некуда сесть. Бенджамина Грамса обычно не впускают на такие мероприятия, но бомж все-таки смог пробраться. Он стоит у стены, где столпились другие зеваки, как партизаны, готовые к расстрелу. Мужчина долго думал, приходить или нет, однако решение приобщиться к культуре превалировало над еще одним серым днем на улице.        Клер Роузи тоже пришла. Они с Брюсом следят за порядком. Ее Сьюзен играет злостную старую мисс Дюбоз. Зал смеется навзрыд, такие роли даются ей легко. Затем наступает ее любимая часть – суд над темнокожим, которого обвиняют в изнасиловании белой девушки.        Синтия выискивает глазами в толпе своего сына. Ее мальчик в роли секретаря судебного заседания, и ей все-равно, что этот персонаж ничего не произносит и не приковывает к себе внимание, как например, Аттикус Финч или малышка Глазастик, но ей важен лишь он.        В животе бурчит, почему же так? Кейб вспоминает случай в столовой. Сейчас он обосрется, ей Богу! Коэн Геллар расхаживает по залу, склонив голову, и ухмылка расплывается по лицу. Как же хорошо, что успели подсыпать придурку слабительного в пиво.        Жуткая вонь расходится по сцене, школьники начинают морщить нос, запах добирается и до зрителей первого ряда. Спектакль идет коту под хвост. Подростки перестают играть свои роли, пришедшие переглядываются. Генри Тибольт встает из жюри присяжных, подбегает к Кейбу, хватает того за уши, вытаскивает на первый план, поворачивает спиной к сидящим и трубит во всеуслышание: - Кейб Ламар обосрался! - Твоя жена – та еще шлюха, - произносит Джонатан Келлер, их сосед. Он – бывший вьетконговец, и постоянно напоминает людям об их долге перед отечеством. - Есть такое, - отвечает Уэсс. – Но я не хочу делить имущество. - Дашь денег – устрою несчастный случай. Настолько несчастный, что даже Шерлок Холмс поверит. - Убьешь – получишь нехилую сумму.        Мэтью Пирс сидит на трибунах со Стейси Молайн. Ей хорошо, а он чувствует себя паршиво. Он – один из тех, кто виноват в сегодняшнем унижении. Если бы ему только хватило сил отказать Коэну в просьбе вовлекать свою девушку… - Ты что такой грустный? Вроде день хорошо прошел. - Скажи это несчастному Ламару, - парень бросил сигарету в кусты и прижал ладони ко лицу. - Я что тебя обидела? - шепнула на ухо Стейси, и Мэтт прислонил ее к себе поближе. Разум подсказывает, что следует расстаться с любимой девчушкой, но сердце и тело отвергают подобное. Он одарил ее нежным поцелуем, надеясь, что ее чувства к нему подлинные.        Под светом холодных и далеких звезд шли домой сын с матерью. - Не переживай, - сказала Синтия и стиснула сына в объятиях. Кейб посмотрел на нее, хотел то-то сказать, но горечь тронула уголки рта. Вскоре тело сотрясли рыдания.