Университетская жизнь — это самое прекрасное время, что может дать человеку юность. Время, когда перед тобой открыты все дороги, когда твоя жизнь зависит только от тебя, и от твоего усердия и стараний. Когда алкоголь кажется крепче, музыка громче, эмоции разрывают на части, и мир кажется гораздо ярче, а будущее видится безграничным. Но, безусловно, есть в этом периоде и свои проблемы, которые, в основном, начинаются с первого курса. Если не зарекомендовать себя как своего в доску чувака, вполне возможно, что более дерзкие товарищи сочтут тебя удобной грушей для битья, и не раз вставят тебе палки в колеса.
Ли Анвин, одаренный прекрасными мозгами парень, с самого детства понимал, что ему надо усердно учиться, дабы добиться в жизни невиданных высот. Закончил школу в маленьком селе с отличием, и направился покорять Capital of Great Brittan. Без труда поступил в Оксфорд на бюджетное место с комнатой в общежитии, и предвкушал наполненную новыми знаниями и открытиями жизнь. Для человека, который прекрасно разбирается в точных науках и в языках, он сделал очень странный выбор факультета — психология. Единственная наука, неподвластная ему. В ней никогда нельзя сказать ничего точно, и от этого она кажется безграничной — изучай хоть всю жизнь, и все равно не будешь знать достаточно о людях, ведь чужая душа — потёмки. Вдохновленный новыми перспективами, он с первых дней показал себя достойно для преподавателей, но вот группа порыва молодого человека к знаниям не оценила. В основном, на психологию поступили те, кто просто не смог определиться с профессией, наивно полагая, что ничего сложного в этой «псевдонауке» нет. Можно ничего не делать все 4 года, и практически халявно заполучить диплом о высшем образовании. Ли, безусловно, был в этом вопросе разительно другого мнения, и это стало, с одной стороны, его козырем для безоблачного будущего, а с другой стороны — козырем задир, которые только и ждут удобного случая в очередной раз самоутвердиться за счет более слабых, как гласят стереотипы, ботанов.
В один из немногих солнечных дней сентября Ли прекрасно проводил время, удобно устроившись с бесценными трудами Карла Роджерса под раскидистым деревом в университетском парке. Это была бы довольно умиротворяющая картина, если бы ее не испортила приближающаяся к парню компания однокурсников. Ли настолько увлекся чтением, что заметил чужое присутствие только тогда, когда рядом с ним оказались массивные черные ботфорты, и их обладатель грубо вздернул ничего не понимающего Ли за ворот рубашки и буквально прижал его к дереву своим телом. Под дружный гогот гоп-компании из трех человек, их «главный», Ричмонд Валентайн, начал недвусмысленно щупать парня за бока. Тип этот, судя по слухам, не самый приятный – сынок богатого отца, которому с детства спускали с рук все проказы, а половозрелом возрасте его родителям не раз приходилось выдавать кругленькие суммы полицейским в отделениях, чтобы замять грехи непутевого паршивца, а таких было достаточно много: начиная с хулиганства и мелких грабежей, и заканчивая драками с нанесением тяжких повреждений и изнасилований. Как женщин, так и мужчин. Но второй факт он пытается как можно тщательнее скрывать, и любой, кто усомнится в его гетеросексуальности – глубоко об этом пожалеет.
— Анвин, а ты, оказывается, ничё так, формы у тебя аппетитные! Посмотрим, парни, какие черти сидят в этой куколке? Вон как раскраснелся! Точно пидарас!
Анвин действительно был очень привлекательным юношей, стройное, жилистое тело, копна светло-коричневых волос и восхитительные, глубокие карие глаза, вкупе с ослепительной, доброй улыбкой, делали его довольно популярным для многих девушек, но бывали и такие случаи, когда засматривались мужчины. Или гомофобы, которые считают, что все смазливые мальчишки поголовно геи.
Ли безуспешно пытался брыкаться и вырваться из стального захвата ублюдка, но тот превосходил его по массе и по росту достаточно, чтобы сопротивление было напрасным. Когда парень понял, что бесполезно пытаться освободиться от чужого, пахнущего потом, тела, он попытался припугнуть эту свору:
— Отпусти меня немедленно! — Ли в очередной раз стукнул кулаком по лапающей его руке, которая уже начала вытаскивать из-под ремня белую рубашку, но толка это не возымело, — Я полицию вызову! В деканат пойду! , — на что противник только отвратительно заржал, выставляя на показ свои гнилые зубы, коих явно был не полный набор, и в отместку больно ущипнул за ягодицу парня, который стал еще более отчаянно выворачиваться из-под загребущих ладоней, — Я этого тебе так не оставлю, зараза! Вылетишь из универа, как пробка, вместе со своими ушлепками!
— Рич, харе уже, а если он действительно расскажет кому?
— Да меня батя на месте пришьет! , — начали возникать ребята, уже не смеясь.
Ричмонду же было уже наплевать, он хотел сразу поставить свой авторитет, чтобы никто не посмел усомниться в том, кто на этом курсе главный.
— Вы чё, струсили? Что этот щенок может нам сделать? Ты видишь хоть одну реально стоящую причину, по которой я должен прекратить шоу в самом начале?
— Мы видим.
Вся компания обернулась на незнакомый мужской голос, обладателем которого был высокий молодой человек в черной кожаной куртке, с вьющимися каштановыми волосами. Рядом с ним, скрестив руки на груди, стоял серьезный парень, которому его лысина придавала больше мужественности, и визуально делала его старше. Пока компания пыталась вкурить, откуда в их представлении появились новые актеры, голос продолжил вещать:
— Я — Гарри, рядом мой друг — Мэрлин, и лучше вам запомнить наши имена на предстоящие года обучения, потому что если вы не усвоите несколько правил нашего учебного заведения — поверьте, мы будем сниться вам в ночных кошмарах. А теперь отпустил пацана и подошел сюда! — Гарри направил указательный палец на Ричмонда.
Тот, в свою очередь, уже начинал злиться из-за того, что момент его триумфа так бездарно прерывают очередные петухи, но Анвина отпустил, и, пока тот пытался стряхнуть с себя всю «грязь», которой его запятнали, подошел вплотную к Гарри, уставившись на него с гадкой улыбкой.
— Ну давай, старпёр, расскажи мне свои правила. Но учти, если мне они не понравятся, то в кошмарах тебе буду сниться я.
— Запомни, паршивец, это — наша территория, и мальчишка тоже наш, и если ты еще хоть раз притронешься к нему.. — сказал Гарри, наклонившись к уху Валентайна, и кивнул назад.
Тот обернулся, и наткнулся на суровый взгляд Мэрлина, который стоял с другой стороны, и теперь уже говорил он:
— Посмотри за мое плечо. Видишь, вон там, у входа в кампус, стоит амбал? — Мэрлин показал на двухметровую глыбу мышц, которая хвасталась своими стальными мускулами перед проходяшими мимо девчонками, — это Перси. Он так надерет тебе зад, что ты в жизни на него больше сесть не сможешь.
— А потом мы благополучно соберем подписи со всего института психологии, и тебя отчислят за недостойное поведение для студента. Поверь, мне, как куратору курса, не составит проблемы этим заняться. Не думаю, что твой папаша, который отваливает бешеные бабки за твое напрасное обучение, обрадуется, что его остолоп вылетел даже с платного курса. — закончил Гарри, и они с Мэрлином отошли на несколько метров от припухшего Валентайна, — Достаточно убедительные аргументы для того, чтобы вы свалили отсюда?
Ричмонд практически закипел от злости, еще немного — и из ушей у него пошел бы пар, но он покорно, сквозь зубы, позвал своих дружков:
— Пошли отсюда, парни, они какие-то припадочные.
Те в ответ только часто закивали и поспешили догнать удаляющегося Валентайна, который, отойдя как минимум метров на 50, только и смог выкрикнуть «Ебланы!», и завернуть за угол, скрывшись за корпусом университета.
Гарри и Мэрлин обменялись улыбками и направились в сторону ошалевшего Ли, который, выйдя из оцепенения от сложившейся ситуации, начал быстро собирать свои вещи:
— Если вы думаете, что я вас боюсь — то спешу огорчить, нихрена подобного! Я не стану прогибаться ни под них, ни под вас, я живой человек вообще-то! — Анвин с силой пытался затолкнуть большой книжный том в сумку, но тот, как назло, никак не хотел впихиваться внутрь, — Да что ж за день такой!
Ребята лишь улыбнулись еще шире и продолжили приближаться в сторону парня, который, заметив движение, инстинктивно вжался в то же самое дерево, понимая, что сам загнал себя в тупик.
— Предупреждаю, я буду драться!
Ребята уже в открытую засмеялись, но делали они это совсем не как предыдущие, а открыто и по-доброму.
— Не, ну ты глянь, Гарольд, мы тут ему честь и достоинство пытаемся спасти, а он драться будет!
— Лин, сотню раз просил тебя, не называй меня Гарольд. Я всего на год тебя старше, а такое чувство, будто мне лет 70! — Гарри перевел взгляд со своего друга на озадаченного мальчишку, — Да отлипни ты уже от этого дерева. С этими гадами по-другому бы не получилось — им надо показывать, кто главный, и только тогда они отстанут. Вот мы и показали. Никто тебя трогать не будет. — Гарри протянул руку к парню, — Пора и познакомиться, я Гарри, второй курс психологии.
— А я Мэрлин! Для друзей — просто Лин, второй курс информационных технологий. Я, знаешь ли, придерживаюсь мнения, что будущее — за технологическим прогрессом, и в отличие от вас, психов, окажусь абсолютно прав! — будущий компьютерный гений сверкнул улыбкой и также протянул руку.
Ли сначала отнесся к этим парням с недоверием, но, посмотрев в их глаза, где кроме здорового интереса и дружелюбия не было никаких насмешек, подумал, что, возможно, у него в этот момент появились первые настоящие друзья. Он ответил на рукопожатия, и уже сам улыбнулся, не вымученно, а вполне искренне.
— А я Ли. Спасибо вам, парни, я если честно уже и не думал, что мне кто-то поможет.
— Плавали, пацан, знаем, теперь к тебе ни один ублюдок и на шаг не приблизится! Но, для перестраховки, мы с дядей Гарольдом расскажем тебе все, что нужно знать, чтобы не угодить в подобную задницу в следующий раз. — гордо изрек Мэрлин, и кивнул в сторону ближайшей кафешки, проигнорировав толчок в плечо от Гарри за ненавистное прозвище, — пошли, отпразднуем знакомство, пропустим по стаканчику пива, все-таки уже почти 17:00!
— Так разве в пять часов не чай пьют? — удивился Анвин.
— Запоминай, первое правило, никакого чая…
***
Шло время, и компания их крепчала. Ли, из зашуганного первачка, постепенно преображался, становился увереннее в себе, и успешно совмещал плодотворную учебу с познанием новой для него стороны жизни – вечерними прогулками-попойками с парнями, студенческими тусовками и прочими радостями юношества. Проводить время втроем было действительно круто – Ли узнал очень много о реальной жизни, от которой как будто был закрыт все годы, потраченные на одну лишь учебу, но и от постоянного движа иногда хотелось отдохнуть. Мэрлин был тем еще активистом – практически все идеи по времяпрепровождению вне учебы были сгенерированы его безграничной фантазией, а Гарри, бывало, просто хотел посидеть на набережной и покидать камни в начинающую замерзать Темзу, разговаривая о чем-нибудь увлекательном, строя мечты и планы на будущее. В этом они с Ли сошлись идеально. Два будущих амбициозных психолога, они часто затевали различные споры на глобальные темы, и оба выносили из разговора что-то новое для себя, тем самым создавая общую теорию.
Когда Ли поделился с Гарри своими наработками и записями, которые он в будущем хотел бы дописать, отшлифовать и издать как свое собственное учение, Харт на несколько дней закрылся у себя в комнате, игнорируя стучащих к нему друзей, все больше закапываясь в рассуждения молодого гения. Когда доскональный анализ работы был закончен, Гарри ворвался в комнату Ли практически посреди ночи, и разбудил своими возгласами не только его, но и пол-общаги:
- ЛИ, СУКИН ТЫ СЫН, ЭТО ЖЕ ПРОСТО ГЕНИАЛЬНО! КАК ТЫ ДО ЭТОГО ДОДУМАЛСЯ? – Гарри с горящими глазами расталкивал сонного друга, пока тот не свалился с кровати, и, глухо выругавшись, окончательно не проснулся.
- Харт, время 4 утра, у меня завтра коллоквиум, какого черта тебе надо? – посмотрев на время, пытался включиться в происходящее Ли.
Гарри включил лампу в комнате, и вплотную подсел к другу на кровать, разворачивая перед ним уже практически зазубренные наизусть тексты и размышления:
- «Классификации характеров на основе особенностей строения тела»! Черт возьми! Ты обязан мне в подробностях рассказать, как пришел к этому, а потом закончить и опубликовать эту драгоценность, иначе, Богом клянусь, я тебя заставлю это сделать!
- Тьфу, я думал, что-то серьезное случилось.. – выдохнул Ли, и тепло улыбнулся - в подробностях, значит.. Ну, слушай..
***
Постепенно зима начала вступать в свои права, и, помимо снега и новогоднего настроения, как сугробом опрокинула на студентов первую в году сессию. В университете кипела бешеная жизнь и энергия – самые продуманные ребята знали, что сдавать предмет нужно в числе первых – так гораздо вероятнее получить большее количество баллов. Поэтому все трое разбредались по своим факультетам и преподавателям, застревали на зачетах на целые дни, и пересекались только поздними вечерами, уставшие и вымотанные. Даже Мэрлин, вечно энергичный, не приставал к ребятам с безумными идеями и тусовками – сам был еле живой после тестов и бесконечного количества билетов. Но Лин был бы не Лин, если бы не придумал выход и из этой ситуации..
Гарри и Ли стояли на пороге комнаты через чур гиперактивного для 12 ночи друга и заразительно зевали, мечтая отправиться в кровать как можно быстрее, но у их друга были другие планы.
- Парни, мы с вами уже две недели нигде не тусили, зачеты зачетами, а жизнь-то кипит за стенами вуза, а мы в ней совсем не участвуем! – Мэрлин расхаживал по комнате, непонятно жестикулируя и очень громко разговаривая.
- Лин, тише будь, нормальные люди в это время уже спят, а ты орешь на всю общагу, – попытался хоть как-то угомонить товарища Ли.
- Вот именно, да и вообще, сам знаешь – делу время, тусовкам час, сейчас надо просто немного поднажать, сдать зачёты, а потом загуляем на все каникулы! – поддержал Гарри.
Мэрлин отвернулся от них, и начал копаться в своем портфеле, выкидывая оттуда все ненужное, мещающееся в поисках универсального решения всех их проблем, сопровождая поиски ворчанием из серии «да ничего вы не понимаете, щас-щас»..
Наконец, довольно выдохнув, он на цыпочках подошел к ребятам, втиснулся между их голов и прошептал:
- У меня есть дурь. Знали бы вы, насколько это охринительно, парни! Спать совсем не хочется, энергии дофига, а главное настроение огонь! Вы должны это попробовать!
Сказать, что парни охуели – не сказать ничего. Максимум, чем они могли травить свой организм – алкоголь и табак, но чтобы дурь.. это переходило все границы. Ли и Гарри переглянулись, и одновременно схватили своего друга за руки с двух сторон и выдернули сверток с травой, за что были очень громко обруганы:
- Блядь, да прекратите же вы, отпустите, сказал же вам! Я когда-то что-то плохое вам предлагал?
- Нет, друг, до сегодняшнего дня не предлагал. – Ли сжал опасное вещество крепче в кулак.
- И сегодня не исключение! Господи, да она безвредная! Давайте, попробуйте один раз, если не зайдет – я в жизни этой темы больше не подниму! Ну же, парни!
Ли уже готовился силком укладывать Мэрлина в постель, но Гарри неожиданно согласился.
- Ладно. Один раз. Не нравится – навсегда забываешь про это дерьмо, идет?
- Гарри, ты охренел совсем? Какой попробуем? Да эта штука привыкание похлеще сигарет вызывает, мы потом с этого не слезем!
Гарри понимал, что его друг прав, но это был единственный шанс доказать всем, что он сильнее всей этой дряни, и угомонить Мэрлина, чтобы он больше не поднимал эту тему.
- Ли, мы ведь не слабаки, нам достаточно вдохнуть и сказать нет, и больше мы к этой теме не вернемся никогда. Все будет нормально, я тебе обещаю. – Гарри посмотрел прямо ему в глаза, пытаясь показать, что абсолютно уверен в своих действиях, и что все будет в порядке.
И Ли поверил.
Именно этот вечер стал отправной точкой самого глупого решения в их жизни.
Нет, парни не начали жить от плюшки к плюшке, не забросили учебу, не превратились в овощей – последствия настигли их гораздо позже, но оставили неизгладимый след на судьбе каждого.
***
После очередной бессонной ночи в городском клубе, ребята пришли в общагу под утро, но до учебы была еще неделя – поэтому было достаточно времени чтобы отсыпаться и постепенно начинать возвращать нормальный режим сна. Комната Мэрлина была самой первой по коридору, вторая – Гарри, а третья – Ли. Так и вышло, что сначала ребята попрощались с Лином, а у комнаты Гарри судьба в очередной раз сыграла с ними злую шутку.
- Черт, Анвин, я не могу найти ключи.. похоже, я их там потерял, в клубе..
- Ну ты и остолоп, конечно! Пошли к коменданту, выпрашивать тебе дубликат, - Ли уже было повернулся в обратную сторону, но был перехвачен за руку.
- Лиии, я так хочу спать, если мне сейчас же не дать завалиться на кровать – я усну прямо здесь, можно я посплю у тебя?
- Гарри, но у меня только одна кровать, а ты огромный – мы туда вместе не поместимся. На полу будешь спать, так и знай!
Когда парни дошли до комнаты и Гарри закрыл за ними дверь, Ли уже сонно скидывал с себя одежду, неуклюже пытаясь выпрыгнуть из брюк. Гарри последовал его примеру, но избавился от лишних тряпок гораздо быстрее. Перспектива спать на полу ему казалась не очень заманчивой, поэтому он схватил Ли в охапку и повалил на кровать, бессовестно гогоча над сложившейся ситуацией. Ли же его энтузиазма не разделял:
- Харт, я тебе сказал, ты спишь на полу, убери от меня свои клешни сейчас же!
Гарри лишь на секунду убрал руку, чтобы накрыть их обоих одеялом, а потом вновь обхватил не особо то и активно сопротивляющегося друга.
- Да ладно, мы друг другу люди не чужие, спи давай, неженка.
Ли промычал что-то неопределенное, и практически мгновенно провалился в сон, а Гарри, вопреки еще недавно убивающей сонливости, еще долго не мог уснуть, ощущая непривычное тепло другого тела рядом, и вдыхая свежий аромат шампуня с макушки своего друга.
Проснулись они только к часу ночи, с жуткой головной болью и похмельем. Спустя час отпаивания друг друга минералкой и поочередной вылазки в душ, хоть и с трудом, но можно было узнать в этих двух чучелах Гарри и Ли. Проведав третьего гулящего, выяснилось, что Мэрлин до сих пор отсыпается, и подниматься не собирается, так что парням ничего не оставалось, как пойти вместе на улицу. Комендант уже спит, ключи не сделаешь, а в комнате просидеть всю ночь им не хотелось, поэтому они, укутавшись в теплые пальто и шарфы, устроились на лавочке в парке, вдыхая свежий морозный воздух и прогоняя оставшиеся неприятные ощущения от похмелья. Это был первый раз, когда они ни о чем не разговаривали. Это было очередное открытие в их отношениях – когда комфортно даже молчать вместе.
Пока Харт наслаждался наконец-таки обретенным душевным спокойствием и отсутствием какой-либо беготни, Ли скатал в руках снежок и зарядил прямо в Гарри:
- Это тебе месть за то, что не послушал и лег со мной! Я еще совсем невинный, чтобы спать с другими мальчиками! – Ли сверкнул своей неповторимой улыбкой, и побежал лепить второй снежок, игнорируя Гарри, который пытался донести до паршивца здравый смысл:
- Анвин, какие к черту снежки, ты ведь не маленький, чтобы такой ересью заниматься! – до образца праведного поведения долетел очередной снежок.
- Будущий гениальный ученый-психолог в час ночи раскидывается снегом, как пятилетка! Дожили! - очередной снежок таки растормошил Гарри, и тот ушел в открытое противостояние.
Они смеялись и веселились, промокли насквозь, но какая к черту разница, если Гарри смотрит на Ли, и видит эти очаровательные ямочки у него на щеках, и на душе становится теплее?
Харт смотрит, и улыбается ему в ответ, так, как не улыбался уже очень давно.
***
