Миротворец

      Возвращение в крепость под утро выдалось триумфальным. Отгремевший бой обошелся гвардейцам в семьдесят человек раненными, среди которых самым серьезным увечьем являлась сломанная нога, рука или ребро. И это на фоне около девяноста мертвых тел мамоно, брошенных в лесу на растерзание зверям.       Оставшиеся в крепости солдаты радостно приветствовали вернувшихся с победой товарищей, старожилы не стеснялись более одобрительно хлопать бывших курсантов по плечам, к большой радости молодых гвардейцев. Обидные прозвища вроде «подстилок» и «подушек для монстров» отныне перестали их сопровождать на каждом шагу. Теперь они настоящие солдаты Ордена, доказавшие свою силу и стойкость в бою с чудовищами! Все способные стоять на ногах участники сражения выстроились на плацу, где довольный их успехами комендант зачитал вдохновляющую речь, похвалив мужество и веру солдат, благодаря которым удалось спасти жителей деревни, а так же нанести врагу ощутимый урон. И сердца слушающих его пылкие слова гвардейцев радостно трепетали, преисполненные веры в Верховную Богиню. Даже Эндрю, потирающий все еще побаливающую руку, которую вывихнул во время боя, не мог сдержать довольной улыбки. Сегодня все проявили себя с лучшей стороны, хотя большая часть успеха все равно лежала на Паладинах, сумевших великолепно замаскировать засаду, что, в конечном счете, и обернулось победой.       Лишь стоящий на самом краю строя мрачный Гай не разделял общего веселья, раз за разом вспоминая яркие желтые глаза девоящерицы, выражающие обычные человеческие чувства и эмоции, испытывать которые совсем не полагается ужасному монстру из пропаганды. Когда они прибыли в крепость, восьмерка гвардейцев завела обладательницу зеленой чешуи и похожую на неё женщину-рептилию с горящим, словно факел хвостом в две разные камеры, оставив их там дожидаться своей участи, пока полковник толкал перед гвардейцами высокопарную речь. Дальнейшая судьба девушки-ящерицы с красивым и не свойственным монстру именем Тея не оставляла Гая в покое. Он краем уха слышал, что в крепости есть дознаватель, специализирующийся на выпытывании нужных сведений из пленных, но сам он никогда его не видел, да и не горел, честно говоря, таким желанием. Ему не было особого дела до второй монстродевы, но при мысли, что доверившуюся ему молоденькую деву-ящерицу запрут в камере пыток и подвергнут жестокой экзекуции, разум парня застилала пелена стыда и раскаяния. Может, не стоило тогда преграждать ей дорогу? Возможно, она бы спаслась и никогда не стала бы свидетельницей смерти собственной сестры. «Очнись, Гай! Она твой враг! Монстр под личиной человека, пытающийся смутить твой разум и жизненные ценности! - крикнул мысленно парень самому себе, глядя, как Солнце медленно выплывает из-за крепостных зубцов, освещая плац и блестя на доспехах двух сотен выстроившихся гвардейцев. – Вспомни ради кого ты пошел в Гвардию! Вспомни друзей, оставшихся дома, мирных жителей, все, что тебе дорого! Не дай скверне Падшей заразить твоё сердце!»       Пока Гай убеждал сам себя, комендант закончил свою речь и, отдав честь вытянувшийся в струнку солдатам, спустился с помоста. На миг остановившись возле одного из сержантов, он что-то негромко ему приказал, тот щелкнул каблуками и, подбежав к строю гвардейцев, ткнул пальцем в первых двух попавшихся. - Так, вы оба, следуйте за мной! – скомандовал он, и не дожидаясь пока удивленный Гай с еще одним молодым гвардейцем выйдут из строя, направился к входу в подземные коммуникации.       Два солдата поспешили за ним, недоуменно переглянувшись по пути и гадая, зачем они понадобились сержанту. Неужели в чем-то успели провиниться? Но причина оказалась куда страшнее. Пройдя вслед за офицером по скупо освещенному светильниками каменному туннелю, они замерли напротив запертой металлической двери. Сержант взглянул в окошко, побегал глазами, словно ища кого-то, после чего гаркнул: - Встать! Подойди лицом к стене, чтобы я видел твои лапы!       Потом он извлек из ножен меч, отпер дверь и скомандовал гвардейцам: - Выводите её, но осторожно. Путы вытягивают из неё силы, однако не ослабляйте бдительности.       Гай вслед за вторым солдатом робко нырнул в темноту камеры и замер, едва переступив порог. В падавшем из коридора квадрате света он увидел Тею, стоящую возле стены, прислонившись к ней лбом. Лапы девушки по-прежнему были связаны все той же светящейся веревкой и явно затекли, но дева-ящерица, не смотря на подавленный вид, не проронила ни звука, ничем не выдавая своей слабости перед окружившими её врагами. Пока в камеру не вошел Гай. Стоило ей заприметить парня боковым зрением, она тут же рывком обернулась, умоляюще смотря на него своими золотыми глазами. Сердце парня сжалось от её взгляда, настолько он был безжизненным, наполненным лишь болью и желанием оказаться как можно дальше отсюда. Рот девушки приоткрылся, она хотела что-то сказать, но второй гвардеец со всей силы ударил её в живот рукоятью меча, и Тея, хрипло вскрикнув, согнулась пополам. Схватив девушку сзади за шею и плечо обеими руками, гвардеец вопросительно посмотрел на остолбеневшего Гая. - Ты чего там, в пол врос что ли? Выводи её быстрее! – вторил ему переминающийся на пороге сержант.       Заставив себя двигаться, Гай подошел к монстродеве с другой стороны и аккуратно сжал её руку, стараясь не причинить боль. Ощутив прикосновение его пальцев, Тея слегка расслабилась, позволив повести себя к выходу из помещения. Гвардейцы вытащили девушку из камеры и направились вслед за сержантом куда-то глубже под землю, спустившись по винтовой лестнице. На этом уровне крепости Гаю бывать еще не приходилось. Бедно освещенные тесные коридоры переплетались в самом настоящем лабиринте, кривые стены, словно стенки гигантского пресса, старались сжаться и расплющить четверку смельчаков, посмешивших нарушить покой извечной тишины. Изредка по пути им попадались запертые двери, ведущие то ли в тюремные камеры, то ли в складские комнаты, но открывать их решительно не хотелось. Парня подмывало спросить у сержанта, что за чертовщина тут творится и почему уровень находится в таком плачевном состоянии, но в эту секунду они остановились возле еще одной металлической двери, которую, в отличие от остальных, освещали два масляных светильника. Трижды громко ударив по ней кулаком, сержант распахнул дверь, и в нос Гаю тут же врезался удушающий смрад, словно кто-то смешал в одной банке медицинский спирт, кусок освежеванного мяса и плесень.       Переборов тошноту, гвардейцы завели старающуюся не дышать деву-ящерицу внутрь. Открывшееся перед ними помещение оказалось неплохо освещено четырьмя светильниками по углам, и первое, что увидел Гай, был стоящий вертикально стол. Или поставленная на дыбы металлическая кровать, одна из сторон которой была оснащена стальными кандалами и захватами. При виде этой «кровати», замаранной чем-то бурым, как и пол под ней, по спине Гая пробежала волна мурашек, а на лбу выступил холодный пот. Второй гвардеец тоже во все глаза смотрел на непонятное приспособление, и, в отличие от Гая, он явно имел более четкое представление, что же это такое. А вот бледная как полотно Тея лишь испуганно хлопала глазами, не понимая, зачем её сюда привели, но нехорошее предчувствие не покидало девушку. Она уже было хотела спросить об этом у Гая, но тут из-за серой занавески, отгораживающей от постороннего взгляда примерно четверть помещения, послышались чьи-то шаги. Взгляды всех присутствующих тут же устремились к источнику этих шагов, которым оказался вышедший из-за полотна рослый парень не сильно старше Гая, одетый в лейтенантскую униформу. На первый взгляд он ничем не выделялся на фоне тех же гвардейцев, но осматривая его молодое лицо, неряшливо растрепанные светлые волосы и довольную улыбку, Гай заметил кое-что странное. В серые глаза незнакомца было очень неприятно смотреть. Словно два немыслимо холодных осколка льда, они вытягивали всё теплое и живое из собеседника, оставляя внутри него точно такую же сосущую пустоту, что ощущалась и в этом человеке.       От Гая не укрылось, как Тею вдруг охватила сильная дрожь. Девушка во все глаза смотрела на улыбчивого незнакомца, не желая верить, что такое возможно, что такие люди существуют в мире. Повидав Паладина и ощутив на себе его гнетущую ауру, она думала, что испытала все глубины страха в лице чудовища Света, но увиденный ею человек доказал, насколько она ошибалась. От него за десяток метров несло отвратительным запахом гнилой духовной энергии, воняющей словно пролежавшая пару дней на солнце туша мертвого животного. Грязь его души, блестящая черными гранями ненормальных пороков, потрясла деву-ящерицу, сковав её ледяными путами ужаса. Она никогда не думала, что встретит человека, к которому не притронется даже месяц не видевшая мужчин суккуба. Несомненно, этого парня никогда и ни за что не полюбит ни одна мамоно, по крайней мере, пока он кардинально не исправится в лучшую сторону. Вот только он этим, похоже, не собирался заниматься. - О, вы так быстро. Я как раз завтракал, – улыбнулся светловолосый, выходя на центр комнаты и осматривая трясущуюся на руках гвардейцев монстродеву. – Интересный экземпляр. Закрепите-ка её на платформе.       Уже понимая, что скоро станет свидетелем чего-то ужасного, Гай, сжав зубы, подвел Тею к «кровати», где и начал вместе со вторым гвардейцем закреплять пребывающую в глубоком шоке девушку. Лишь когда защелкнулись последние наручи, и Гай был вынужден отойти в сторону, дева-ящерица в страхе и недоверии посмотрела на него, постепенно осознавая, зачем именно её сюда привели.       С губ девоящерицы сорвался слабый шепот: - Но… ты же говорил, что меня не тронут… Почему?.. - Вы свободны, гвардейцы! – с довольным видом сообщил светловолосый парень, скрываясь за занавеской. - Сержант, загляните ко мне через час, – добавил он, звякая чем-то металлическим.       Боясь смотреть в лицо Тее, Гай развернулся и вышел из помещения, ощущая на спине потерянный угасающий взгляд брошенной на произвол судьбы девушки. Когда за гвардейцами закрылась дверь, девоящерица перевела ничего не выражающий взор на чуть колыхающееся полотно серой ткани, откуда вскоре вышел светловолосый человек. Он сменил свою форму гвардейца на халат, фартук и мешковатые штаны, а в затянутых в перчатки руках нес небольшой деревянный столик с подносом. От одного взгляда на лежащие на подносе заостренные металлические инструменты самой разной формы Тею сильно замутило. Холодные щупальца страха, вынырнув из затопившей сознание пучины боли, безнадежности и неверия, сжали внутренности липкими тисками. Брошенная тем, кого она хотела видеть своим мужем и перед кем была готова распахнуть своё сердце, дева-ящерица смотрела на приближающегося к ней человека, как кролик на удава. - Ну что, приступим к беседе? – все с той же беззаботной улыбкой спросил светловолосой лейтенант, глядя прямо в расширившиеся желтые глаза девушки. – Для начала представлюсь. Меня зовут Линч. Я собираюсь очистить с твоего поганого тела все намеки на человека, которые вы, твари, нагло присвоили и ныне используете.       Спустя ровно один час дверь отворилась, и в проёме показалась рослая фигура сержанта. Почти не сбившись с шага, он прошел мимо «стола», на котором висело окровавленное и изуродованное до неузнаваемости тело монстродевы, и остановился возле что-то дописывающего на бумажном листе Линча. - По правде говоря, она рассказала мне все ценное, что знала про армию Друэллы, уже через полчаса нашего разговора, но я немного увлекся и продолжал с ней беседу. Тогда она мне рассказала про своё детство в горном демоническом царстве, смерть мамаши от лап древнего монстра, её желание найти себе любящего мужа. В последние минуты нашей беседы она что-то лепетала, звала то маму, то сестру, то какого-то Гая, умоляла спасти её. Эххх, жаль я не мог продлить эти минуты подольше… - доверительно рассказывал Линч, отдавая сержанту лист бумаги, исписанный ровными и прямыми, как виселицы буквами. - Спасибо за ваши труды, лейтенант, – с каменным лицом ответил сержант, принимая листок и отдавая часть. – Через час к вам приведут вторую пленницу.       Спрятав результаты допроса в сумку, офицер спешно покинул мрачные казематы крепости с их единственным обитателем.

******

- И что вы об этом думаете? – спросил полковник Красс, отдавая Паладину Клейту листок бумаги.       Оба Паладина и комендант крепости находились в личных покоях полковника, рассевшись за широким дубовым столом и неторопливо распивая бутыль превосходно выдержанного вина, которое достали из погреба по случаю первой победы над монстрами. Пламя светильников озаряло хмурое лицо святого воина, пока он вчитывался в аккуратные строки текста. - Значит, у Друэллы почти три тысячи воинов, а сегодня-завтра ожидается прибытие основных сил в размере еще двенадцати тысяч? Орки, минотавры, гарпии, огры, виверны, ламии, арахны, темные эльфы, драконы… Не буду перечислять весь этот зверинец, и так понятно, что нас просто сметут, – "обнадежил" Паладин, бросая листок на стол и делая большой глоток вина. - Давно монстры не собирались такими силами… А ведь у них, наверняка, и резервы найдутся, – заметил Жак, подпирая кулаком подбородок и изучая матово-красное вино в бутылке. - Вы намекаете, что нам следует отступить? – угрюмо уточнил Красс, глядя на висящую на стене картину, изображающую Илиас, пронзающую мечом уродливого монстра. - Мы выяснили реальные силы Друэллы, эвакуировали жителей деревни, уничтожили роту монстров, – загибая пальцы, Клейт перечислил их успехи. – Удержать крепость имеющимися силами мы не сможем. Я оценил уровень фортификаций Морозной Луны и храбрость ваших солдат, но нас просто задавят числом. Шестьсот гвардейцев, из них почти полсотни не способы сражаться еще неделю, против трети её армии… - Почему именно трети? – заинтересовался последней фразой комендант. – Считаете, что Друэлла не ударит по нам всеми силами? - Ей это не нужно. Хоть она и лилим, но вряд ли дура, поэтому, скорее всего, Друэлла разобьет свою армию на три части и двинется по всем трем трактам, захватив охраняющие их крепости, вместо того чтобы всем войском ломиться в одном направлении, – пояснил Паладин, привстал со стула и провел пальцем по карте, указывая на дороги, связывающие регионы. – Этим она обезопасит свои коммуникации, устранит всех врагов в тылу и, на закуску, захватит население вот этих деревень. Насколько я знаю, никто их не эвакуировал и не собирается. Что самое ужасное, дальше на их пути лежит город Ревенберг, его гарнизон прискорбно немногочисленный. В Лескатии до сих пор не осознали какую угрозу несет Друэлла и что под её началом сила куда более грозная чем банда орков-мародеров. По этой же причине нам не стоит ждать подкрепления и уж тем более прихода армии Ордена. - Но отступить просто так… - покачал головой Красс. – Не поймите меня неправильно, Паладин Клейт, я разделяю ваши доводы, однако, боюсь, их не разделят Король и Королева Лескатии, когда я приведу к ним своих солдат, бросив вверенную мне крепость перед лицом монстров. Кроме того, наш отход откроет для монстров оперативный простор, они смогут окружить соседнюю цитадель, перекрыв уже им возможность для отступления, а так же разорить вот эти два поселения. Потому, полагаясь на ваш опыт в войне с мамоно, прошу вместе со мной составить план по обороне Морозной Луны имеющимися силами. Я немедленно вышлю гонца в столицу, но это скорее, чтобы тамошние святоши имели представление, с какой угрозой мы столкнулись. Благослови Илиас, если они хотя бы начнут собирать войско пока мы тут будем сидеть в осаде. - Да будет так, – склонил голову Клейт, принимая решение коменданта крепости геройски сражаться до последнего. - И кстати, Паладин. Позвольте задать вам один вопрос, – поднял голову Красс от письма, которое он заполнял. – Что вы думаете о лейтенанте Линче? - Что я думаю? – вопросительно приподнял лохматую бровь Клейт. – Что пока он выполняет свою работу, мне нет дела до пристрастий вашего сына. По крайней мере, пока он режет монстродев, а не людей. - Вот как… - по лицу полковника пробежала тень. – Но разве Илиас примет его на Небеса после всего, что он совершил?.. Он ведь не Герой и даже не воин… - Илиас благословляет всякого, кто очищает нашу землю от монстров, растлевающих людей. Каждый борется с ними своими методами, и способы борьбы вашего сына не самые жестокие из тех, что я видел, – пожал плечами Паладин. – Вам не стоит беспокоиться за душу вашего сына, полковник Красс, давайте лучше озаботимся тем, чтобы наши собственные души в ближайшую неделю не попали прямиком в пасть Падшей. - Да, вы правы, простите. Просто хотел спросить о подобном у человека, приближенного к Богине… - мотнул головой Красс, изгоняя из головы неуместные мысли и журя себя за минутную слабость.       Достав из шкафа карту крепости, он расстелил её на столе поверх топографический. - Я предлагаю сделать следующее…

******

      Заря медленно занималась на горизонте, пронзая пасмурное небо яркими стрелами света, разгоняя низкие тучи и даруя тепло нового дня. Густой туман стекал с зеленых холмов, словно поток воды, оббегающий подводные камни, пытаясь скрыться от солнечных лучей в низинах и ямах, но взбирающееся все выше по небосводу светило не давало ему такого шанса. Вскоре первые солнечные лучи достигли цитадели, осветив её высокие стены и суетящихся за рвом людей. Уже третий день вокруг крепости кипела напряженная работа. Почти половина гарнизона вместе с добровольцами из числа жителей деревни занималась тем, что укрепляла оборону цитадели, углубляя ров, устанавливая на его дне свежие колья, заделывала трещины в стенах, сооружала баррикады напротив ворот и расставляя вокруг замка ловушки. Гая, как и остальных бывших курсантов, вывели в поле, где он, согнувшись в три погибели, рыл ямы, куда впоследствии устанавливали острые колышки, а затем коварные ловушки прикрывались сверху травой. Утомительная работа под палящим солнцем высасывала все силы, и, возвращаясь вечером в казарму, он без сил падал на кушетку, чтобы погрузиться в тяжелый сон без сновидений. Впрочем, он был даже рад этому, ведь ежедневная физическая нагрузка не позволяла ему окунуться в воспоминания трех минувших дней, откуда ему прямо в душу смотрели два обвиняющих желтых глаза на бледном девичьем лице. Дважды Тея приходила к нему во сне. Обнаженная, изодранная и изрезанная, покрытая пятнами крови, зажимающая зияющую рану напротив сердца, оставляя за собой кровавые отпечатки трехпалых когтистых лап. Она подолгу стояла за спиной Гая, молча смотря на него, пока сжавшийся в комок гвардеец пытался проснуться, прогнать видение, проклятого призрака. В последний раз, перед тем как уйти, она подошла к Гаю и нагнулась к его голове. Он приготовился к вспышке боли, фантомной, но от этого не менее страшной, однако Тея лишь мягко коснулась губами его щеки, оставив на коже кровавый отпечаток. Резко проснувшийся Гай потом весь день ходил, потирая горящую, словно от ожога, кожу, страшась приближения ночи и неминуемой встречи с той, кого он привел на убой. Но в третью ночь Тея не пришла, и он спал спокойно. Гай не верил в призраков, уж тем более в призраков мамоно, и потому посчитал, что его совесть, наконец, успокоилась и прекратила его терзать хотя бы во сне.       Тяжело вздохнув, Гай распрямился, вытирая ладонью вспотевший лоб и осматривая окрестности. Справа от него раскинулось поле, усеянное ловушками, между которыми колышками были обозначены безопасные проходы. То тут, то там трудились другие гвардейцы, на стенах крепости мелькали дозорные, высматривающие разведчиков монстров. Последние уже появлялись в небе. Пресловутые гарпии почти незаметными крылатыми черточками вились в небесной вышине, неуязвимые для стрел или магии, зорко наблюдая за работающими людьми. Они не проявляли никакой агрессии и со временем на них почти перестали обращать внимания. Посмотрев вверх, Гай взглянул на белые облака, ползущие по голубому небосводу. Высоко над ним кружилась пара теней, но из-за расстояния, он не мог разобрать были ли они гарпиями или же просто птицами. Плюнув на это дело, он вернулся к работе, помогая стоящему рядом гвардейцу в установке кольев на дне очередной ямы. Привычно погрузившись с головой в работу, он не сразу услышал крики со стороны крепости. Удивленно обернувшись, он заметил, что к ним спешит пятерка облаченных в доспехи гвардейцев во всеоружии, сжимающая в руках взведенные арбалеты. Они что-то кричали, но порывы ветра уносили их слова в сторону. Кстати, откуда такой сильный ветер? Он поднялся совершенно внезапно, и его порывы едва не сдували Гая с ног. - Тут опасно!.. Уходим!.. – крикнул Гаю второй гвардеец, заслоняя глаза от летящей пыли. - Хе-хе-хе, не так быстро!! – раздался чей-то веселый крик с небес.       Прежде чем Гай успел среагировать, что-то сильное схватило его за плечи и, как пушинку, подняло над землей. - ЧТО ЗА НАПАСТЬ?!! – взвыл перепуганный насмерть парень, трепыхаясь в чьих-то сильных объятиях. - Не нужно так кричать, – заверил его все тот же веселый голос сверху. – Я не причиню тебе вреда. Напротив, сделаю очень приятно, как только мы прилетим ко мне домой!..       Подняв голову, Гай раскрыл рот в изумлении. Он увидел над собой красивую молоденькую девочку с коротко подстриженными волосами насыщенного розового цвета, яркими лазурными глазами и обворожительной улыбкой на милом личике. Её худенькое девичье тело едва прикрывали фиолетовые ленточки, непонятным образом держащиеся на небольшой крепкой груди и покрытой мелкими перьями промежности. Руки девушки представляли из себя огромные черные птичьи крылья, которыми она усиленно махала, унося Гая на север, удерживая парня за плечи своими ногами, которые начиная с бедер больше напоминали птичьи же лапы. При виде острых когтей, нежно сжимающих его плечи, Гай сильно дернулся, вообразив, как эта монстродева разорвет ими его тело и скормит своим птенцам. - Ай, ну не дергайся! Я не хочу, чтобы ты упал и разбился! Посмотри, мы уже довольно высоко, – заметила гарпия.       Опустив глаза, Гай едва сдержал новый крик ужаса. Цитадель под ногами ужалась до размеров кулака, пролегающий рядом с ней тракт казался исхудалым дождевым червяком, а фигурки высыпавшихся на поле людей были и вовсе едва заметны. - Э-ге-гей! – в поле зрения парня показалась вторая гарпия с черными волосами и рыжеватыми крыльями, держащая другого гвардейца. – Я тоже себе мужа нашла! - ОТПУСТИ МЕНЯ ПОГАНАЯ ТВАРЬ!!! – выл солдат Ордена, силясь разжать когти гарпии. – ТЕБЕ НЕ ПОХИТИТЬ МОЮ ДУШУ!! - Ну зачем ты так громко?.. – недовольно поморщилась монстродева, которая несла парализованного высотой Гая. – Адее тебя из-за этого неудобно нести. Пожалуйста, дождись, пока мы прилетим в гнездо, и там мы… АААААА!!!       Золотая вспышка внезапно резанула по глазам, полный боли вопль девушки-птицы ударил по ушам, и в нос ввинтился запах жареного мяса. Вместе с тем Гай почувствовал, как хватка монстродевы на его плечах слабеет. Подняв голову, он увидел, как гарпия затуманенным от боли взором смотрит на огромную дымящуюся сквозную дыру у себя в груди. - Что?.. Как?.. – тихо прошептала она, пока её глаза теряли свой задорный голубой блеск, становясь пустыми и блеклыми. - Бейла… НЕТ!!! – взвизгнула её подруга, с ужасом смотря, как гарпия с черными крыльями сорвалась вниз, выпустив тело Гая, и теперь они оба падали на холмистую равнину.       Она едва успела увернуться от второго золотого луча, ударившего со стороны крепости. Едва сдерживая слезы, она обернулась, с ненавистью глядя на практически незаметную фигурку, от которой, тем не менее, ощущалась святая аура. - Орденский палач… - прошипела гарпия, со всей доступной скоростью унося второго гвардейца на север.       Мир стремительно вращался перед глазами, превратившись в разноцветный торнадо, тошнота сковала желудок, вытеснив оттуда даже леденящий ужас, в сознании Гая одна за другой проносились молитвы Илиас, но такой, которая даровала бы ему крылья, просто не существовало.       «Богиня, спаси меня!! Я не хочу умереть вот так глупо!! Умоляю, спаси меня, я хочу жить, хочу вернуться к друзьям!! Вытащи меня отсюда!!!» - в голове Гая носился хоровод панических мыслей, подгоняемый хлыстом животного страха, растущего по мере все более пронзительного свиста в ушах.       И внезапно сознание парня залило яркое белое сияние. Умиротворяющий свет изгнал из головы все ненужные мысли, позволив сосредоточиться на чем-то золотом, дремлющем глубоко в его душе. И бесконтрольное падение стало замедляться. Боящийся поверить в чудо Гай закрыл глаза, а когда открыл, то увидел прямо перед своим носом землю, над которой он висел, укутанный мягким золотистым светом. - Что за… - безмятежное состояние немедленно пропало, и не успевший ойкнуть парень рухнул в траву, больно ударившись носом.       Так он и пролежал, не шевеля и пальцем, с наслаждением вдыхая пьянящий запах травы, ощущая незыблемость и твердость земли, благодаря Богиню Илиас за своё чудесное спасение. - Она услышала меня! Богиня услышала!! Спасибо тебе, Илиас!! Я знал, что ты не бросаешь верных тебе… - шептал Гай, едва не плача и все еще не веря в свершившееся чудо. - Вот он! – донеслись до его ушей чьи-то приближающиеся крики, но вся эта земная возня не имела для него ровно никакого значения.       Вскоре совсем рядом затопали сапоги, и Гай был вынужден поднять голову, осмотрев обступивших его гвардейцев, на лицах которых читалось неверие пополам с иррациональным страхом и радостью. - Отсоси у меня суккуб… Он жив и даже, похоже, не пострадал! – крикнул сержант, быстро ощупав конечности и ребра Гая.       Вскоре к севшему на землю Гаю и обступившим его гвардейцам подошел Паладин Клейт, все еще осматривающий небо хищным взором прищуренных глаз. - Однако… Убив эту тварь я и не думал, что спасу не только твою душу от падения в бездну Тьмы, но еще и тело. Как ты выжил? – спросил святой воин, с любопытством и задумчивостью присаживаясь на корточки перед парнем, глядя ему прямо в глаза. - О чем вы, ваше благородие, разве это не вы остановили его падение? – удивленно спросил сержант. - Я не мог на таком расстоянии подхватить его телекинезом, – отрицательно мотнул головой Клейт. – Потому уже мысленно вычеркнул рядового Гая из списка гарнизона. Но ему удалось как-то выжить. - Я не знаю, ваше благородие, – честно ответил Гай, глядя в карие глаза Паладина. – Я просто молился Илиас и готовился к неминуемой смерти. А потом… потом мой полет замедлился. Наверное, Богиня меня услышала. - Если бы Богиня так часто снисходила на мольбы простых её подданных, смертей было бы куда меньше… - с грустью промолвил Клейт. – Нет, тут явно что-то еще. Но с этим мы разберемся позже, сейчас требуется вернуться в крепость и свернуть все работы на таком расстоянии от стен.       Сержант помог Гаю подняться, и гвардейцы направились к цитадели, пока Паладин поднялся на вершину холма, где лежало изломанное тело гарпии. Бегло осмотрев монстра и пинком сапога убедившись, что она мертва, Клейт зашагал вслед за солдатами, глядя в спину Гаю и задумчиво поглаживая свою бороду.

******

      Оживленная атмосфера в пять раз выросшего лагеря была насквозь пропитана нетерпением, жаждой мести, боевым азартом, и сдобрена сверху чарующим ароматом похоти. В воздухе то и дело слышались призывы немедленно выдвигаться и нанести по Ордену ответный удар, в некоторых палатках монстродевы утешали своих выплакавших все слезы подруг, которые три дня назад потеряли своих сестер, дочерей или матерей. Это была первая крупная потеря для армии Друэллы, не считая двух десятков орков, вырезанных на посту группой Героев. Возможно, будь на её месте офицер Ордена, он лишь бы пожал плечами. Ну да, сгинула рота солдат, ну так они знали, на что шли, все могло быть куда хуже. Однако в армии мамоно царила совсем другая атмосфера, отношения между монстродевами были куда развязнее и свободней, субординация зачастую размыта, и все без исключения девушки-монстры являлись для лилим почти что собственными детьми, за жизнь которых она была в ответе. Потому, отгородившись от царившего в лагере гвалта пологом шатра, Друэлла сидела за столом, мрачно взирая на трех своих командиров, две из которых прибыли этим утром вместе с основной армией.       По правую руку от суккубы стояла высокая и стройная гарпия с властными чертами изящного лица. Младшая сестра Королевы Гарпий Великого Ноа, Мессалина. Покрывающая её тело легкая бело-голубая броня не стесняла движений, не мешала в полете и, в тоже время, защищала от стрел и боевых заклятий. Этой деве-птице подчинялись все гарпии армии, а так же виверны, прилетевшие вместе с подкреплением.       Прямо напротив Друэллы возвышалась массивная фигура Гелики, предводительницы клана арахн, который жил к северу от Великого Ноа и выразил своё желание влиться в ряды армии лилим ради новых мужчин. Арахна задумчиво покусывала кончик покрытого хитином пальца, глядя на лежащую, на столе карту шестью светящимися в полумраке шатра алыми глазами. Её голодный взор не прекращал сверлить условное обозначение Ревенберга, где жили тысячи молодых и симпатичных юношей, которых она страстно желала распробовать вместе со своими сестрами.       И, наконец, слева от Друэллы замерла, сложив за спиной огромные крылья, сильная и грациозная драконица Сервилия, являющаяся одной из знаменитых военачальниц, участвовавших в Трехсотлетней Войне. Именно на её зеленые чешуйчатые плечи ложилось командование большей частью наземных сил, не считая тех, которые были приданы двум другим воительницам или составляли личные войска лилим. За спиной драконицы встала, мрачно сложив на груди руки, другая представительница этого благородного рода, телохранительница Адара, служившая во время отсутствия Сервилии адъютантом Друэллы. С момента исчезновения Луки, она не находила себе места, облетев всю округу и даже отрядив часть гарпий обыскать те участки, до которых она не успевала добраться. Друэлла была не меньше её заинтересована в поисках пропавшего полуангела, но, увы, ничего путного выяснить не удалось, да и события минувших дней не располагали на отвлечение от основной задачи, ради которой, собственно, все и собрались. - Итак, все в сборе. Начнем же совещание, – изрекла Друэлла, убедившись, что её подчиненные изучили карту и отметки. – Пока вы были в пути, у нас произошел ряд необычных и неприятных событий. - Да, Адара рассказала мне и Гелике об этом самом Луке, его необычном появлении и еще более загадочном исчезновении из вашего шатра, – кивнула Сервилия, поправляя своих черные волосы, из которых выглядывала пара прямых рогов. - Меня большше интерессссуют сссолдаты Ордена, которые убили почти сссотню нашшших воительниц и сссейчасс заперлисссь в замке, – прошипела Гелика, оторвав свой алчный взгляд от карты и воззрившись на Друэллу. – Почему мы еще не сссмяли их? Там вссего полтыссссячи людей! Это в полтора раза меньшшше чем двух сссосседних крепосссстях, если только гарпии Мессссалины не ошшиблиссссь. Это ссслабое мессто врага! - Не спеши с выводами, Глава клана, – вздохнула Мессалина. – Если бы ты внимательней слушала рассказы выживших в том ночном бою, то знала бы, что среди людей есть, как минимум, два Паладина. - Есссли бы твои хвалёные разведчицы узнали об этом заранее, мы бы не потеряли нашшших сссолдат! – прошипела в ответ арахна, смотря на гарпию неприязненным взглядом. - Тут есть моя вина, – угрюмо кивнула дочь Королевы Гарпий. – Но ты сильно недооцениваешь Орден и Паладинов. Напомню тебе, что Лескатия это не Полов и даже не его полудемонические соседи Гвинальф или Ремора, где забыли, как выглядит даже простой Герой. Это большое теократическое государство, чья армия в былые времена уступала лишь армии континента Илиас. Их элитные части состоят из Паладинов. Эти воины владеют большим арсеналом мощных заклятий, в том числе тех, что способны скрыть их и окружающих от постороннего взора. Именно это подвело моих гарпий и наших павших сестер. - Какая разница? Их там всего двое! – надменно махнула рукой Гелика. – Ударим ночью, убьем Паладинов, оссстальных пленим. - Если вы уже сами приступили к обсуждению наступления, то позвольте все же начать мне, – едко заметила Друэлла, прерывая начинающийся скандал, и, как только спорящие замолчали, она продолжила. – Чудно. Напомню вам расклад сил. Наше войско стоит на самом краю южной части Великого Леса Ноа, дальше на юге лежат два верных Ордену государства. Адальхилд на юго-востоке и Лескатия на юго-западе. Именно они во все времена была столпами Святого Союза на Сентории. Лескатия является нашей главной целью. Поступающие оттуда разведданные весьма разрозненные и обрывочные. Главным образом, их приносят перебежчики и попавшиеся нам путешественники. По их словам, общая численность войск Лескатии колеблется от двадцати до тридцати пяти тысяч, разбросанных по городам. Основные силы, разумеется, в столице. Сюда не включены Герои, Паладины, а так же ополчение, которые они смогут собрать после начала войны. От крупных населенных пунктов нас отделяют три крепости, охраняющие главные тракты. В общих чертах вы уже знакомы с противостоящими нам на этом этапе силами. Моя стратегия проста. Пользуясь рассредоточением вражеских сил, их низкой мобильностью, неготовностью Лескатии к войне, тройным ударом сокрушить эти крепости, взять тракты под контроль и по ним быстро двигаться на юг. Пока небольшие отряды займутся установкой контроля над вот этими деревеньками, основные силы вновь соединятся и перейдут ко второму этапу моего плана, а именно захвату Марцеллбурга. - Но почему именно этот никудышшшный городишшшко? – возмущенно зашипела Гелика. – Захват Ревенберга принесет нам куда больше новообращенных инкубов и сссесстер! - И проблем на голову, – кивнула Друэлла со скучающим видом, понимая желание арахны как можно скорее добраться до крупного города и опеленать его своими тенетами, где будут барахтаться сладкие двуногие мушки. – Город хорошо охраняется, его захват обернется для нас большими потерями, как в живой силе, так и во времени. Пока мы будем его захватывать, Орден может собрать силы и перекрыть нам дорогу к нашей главной цели, столице. Марцеллбург же находится в стороне, его падение заставит врага думать, что мы хотим повернуть на восток, к Адальхилду. Этим я рассчитываю перехитрить их низкомобильные силы и, пока они будут пытаться нас окружить вместе с войсками, оставшимися в Ревенберге, мы ударим напрямую по столице Лескатии! - Моя Принцесса, разумно ли это, оставлять в своём тылу чужой город, запирая себя во вражеской столице? – возразила Сервилия. - Даже если нам удастся её взять в сжатые сроки, в чем я лично очень сомневаюсь, против нас бросят все армии и всех доступных Героев, и это не считая тех, которые уже есть в столице. Я слышала, что столицу оберегают сильная дева-Герой, могущественная колдунья, выглядящая как маленькая девочка, им служит даже некая неуловимая эльфийка. - О, я наслышана про этих милых девушек-Героев, – усмехнулась Друэлла, облизнув губы узким язычком. – Их слава затмевает даже успехи Паладинов. На мой взгляд, незаслуженно. Гонять бедных диких мамоно, пытающихся выжить на территории Ордена, это не слишком-то благородно. Если мой план удастся, нам не нужно будет беспокоиться об этих Героях. - Но как же вы планируете удержаться во вражеской столице до прихода подкреплений? – заинтригованным тоном спросила Мессалина, внимающая каждому слову лилим. - Моя добрая матушка месяц назад сделала мне великодушный подарок, фактически одобрив мой военный план и поставив завершающий штрих в его создании, – торжественно изрекла Друэлла, вытягивая правую руку над столом, и над её бледной ладонью вспыхнуло сиреневое пламя, в котором проступили грани небольшого черного кристалла. – Он до краёв заполнен демонической энергией, содержащейся в сжатом пространстве. Стоит его разбить, и вокруг этого места образуется многокилометровая зона концентрированной демонической энергии. Пробившись в столицу Лескатии, я намерена создать там сердце нового демонического царства, которое станет домом и для моей армии, и для всех жителей города. Захваченный нами город даст нам богатые урожаи, на долгие годы сделав ненужными поставки провизии с наших северных территорий. Демоническая энергия так же не позволит людям отбить заново город. Но нам не понадобится сидеть в Лескатии даже месяца. Когда моя матушка увидит наши успехи, всю дряхлость этого Ордена, неспособность их Богини отныне вмешиваться в дела смертных, она больше не будет медлить и развяжет полноценную войну. Армии моих сестер за пару недель придут к нам на помощь, и все вместе мы завершим захват этого королевства, а потом двинемся на восток, на Адальхилд, и на запад, к Саб-Илиас, этому мерзкому подобию Лескатии на руинах восточной части когда-то великого Сабасса!       Переведя дыхание после этой тирады, Друэлла заставила магический кристалл исчезнуть с ладони и перевела взор на подобравшуюся Сервилию: - Я поручаю тебе разработку плана штурма западной крепости, которая носит название Морозная Луна. Воспользуйся всеми доступными средствами и минимизируй потери, как с нашей стороны, так и со стороны людей. - Это будет непросто, моя Госпожа, - побарабанила когтями по столу драконица. – С пленением обычных гвардейцев у моих воительниц трудностей не будет, но с Паладинами могут возникнуть проблемы. Если первым делом их не устранить, штурм может легко захлебнуться в нашей крови. - Именно поэтому я оставляю это задание тебе, полагаясь на твой богатый опыт в битве против этих палачей, - пояснила Друэлла, сцепляя пальцы в замок и глядя по очереди на своих генералов. – А сейчас приступим к подробному рассмотрению обороны всех трех крепостей…

******

      Крепко сжимая в ладони копьё, Эндрю медленно брел по боевому ходу, всматриваясь в покрывающий темную землю туман. Бледное марево тягучей рекой вытекало из далекого леса, обволакивало землю и, стелясь между холмами, подбиралось к высящейся над ночным пейзажем крепости. Неровный полумесяц, мелькающий среди низких темных туч, давал слишком мало света, и вся крепостная стена была щедро освещена огнем тут и там воткнутых в зубцы факелов. Гвардейцы-старожилы спокойно несли своё дежурство, патрулируя крепостную стену, их длинные тени, отброшенные пламенем светильников, скакали по внутренним укреплениям цитадели, но все равно Эндрю чувствовал себя не в своей тарелке.       Миновав одного из дозорных, он облокотился о каменный зубец, с прищуром вглядываясь в цепочку далеких холмов. С тех пор, как две гарпии средь бела дня похитили одного из гвардейцев, и чуть было не унесли Гая, спасшегося лишь милостью Илиас, обитатели крепости полностью свернули работу за её стенами, полковник выставил усиленные патрули и даже ночью мало кто мог сомкнуть глаза. Неприятное напряжение висело в воздухе, словно сама ночь, победившая день в их извечном противостоянии, тянула к людям свои сотканные из темноты щупальца, чтобы утащить беспомощную добычу в свои недра, где их поджидали сотни голодных порождений мрака. И лишь подрагивающее от дуновений холодного ветра пламя факелов защищало верных последователей Илиас. Поёжившись от таких ассоциаций, Эндрю подошел поближе к светильнику и украдкой зевнул, прикрыв рот перчаткой. Хочется надеяться, что проверяющий время от времени посты сержант не заметит легкой сонливости охватившей дозорного. Гвардеец позавидовал Гаю, который сейчас спокойно спал в лазарете под присмотром гарнизонного врача, хотя его падение с небес обошлось без единой царапины. Создавалось впечатление, что велевший ему там посидеть Паладин чего-то опасался и дважды ходил туда разговаривать с «летуном». Всюду сующему свой нос Эндрю до покалывания в кончиках пальцев хотелось узнать, о чем они говорят, но даже то, что он смог немного проследить за Паладином, стоило парню сотни отжиманий на плацу под ехидные комментарии знакомого еще с похода сюда сержанта. Ненавистный офицер пообещал, что за еще одну попытку бесцельного шатания по крепости, в обратный путь рядовой Люций сам понесет лошадь вместе с поклажей, а не наоборот.       Не удержавшись, Эндрю еще раз широко зевнул. Да что за напасть… Он же специально отдохнул днем, зная, что его поставят в ночную смену, откуда тогда эта сонливость? Наверное, убаюкивающее потрескивание разгоняющего тьму факела так на него действует, пора продолжить обход, а то, не дай Богиня, он тут и уснет, опираясь о мерлон. Представив, что с ним в этом случае сделает сержант, Эндрю поспешно двинулся дальше, однако с каждым шагом его тело все сильнее клонило к земле. Копьё в руке и, особенно, меч за поясом словно стали весить раз в пять больше положенного и неудержимо тянули вниз. В голову закралась ненормальная мысль положить этот ненужный металл на парапет, а самому прикорнуть рядом. Пошатывающийся Эндрю увидел, как в двадцати шагах от него другой гвардеец прильнул к каменному зубцу, прислонив рядом копье и щит. - Э… это ненормально… нужно… сообщить… - бормоча себе под нос эти слова, как заклинание, Эндрю медленно заковылял к спуску во внутренний двор, опираясь о копье.       Еще никогда он так не желал появления рядом сержанта или любого другого офицера. Путаясь в собственных ногах и мыслях, он кое-как добрел до лестницы, переступив распластавшееся тело посапывающего гвардейца. - Теперь бы шею себе не свернуть… - поведал Эндрю окутывающей его темноте.       И темнота ему ответила: - Верно, это было бы очень печально, - просвистел ветер, затушив пламя нескольких факелов.       И в тот же миг Эндрю почувствовал, как его ухватили за плечи чьи-то сильные руки, легко оттащив от лестницы. Вяло отбрыкивающийся гвардеец повернул голову и с удивлением узрел держащую его в мертвой хватке высокую девушку со светлыми волосами и волевыми чертами привлекательного лица, одетую в черный плащ поверх черно-серых облегающих одеяний. Полумесяц в ночном небе не давал возможности рассмотреть её во всех подробностях, но Эндрю готов был поклясться, что кожа незнакомки слегка бледная, уши длинные и острые, как у эльфов, большие глаза с жутковатой кроваво-красной радужкой слегка светятся в темноте, а на губах играет плотоядная улыбка. При всем при этом, где-то на задворках оцепеневшего от усталости разума промелькнула мысль, что эта девушка очень красивая, даже не смотря на свои хищные черты. А запоздалое осознание того, что она прямо сейчас прижимается к его спине своими мягкими грудями, выпирающими через черную блузку, залило щеки парня румянцем и окончательно отбило желание вырываться и кричать. - Вижу, я тебе понравилась, - улыбнулась незнакомка, демонстрируя четыре острых длинных клыка по углам милого ротика с чувственными губами. – Ты тоже пахнешь вкусно. Как насчет того, чтобы стать моей пищей?       Всю суть Эндрю ошпарило волной ледяного страха при этих словах, однако наперекор инстинкту самосохранения где-то внутри зародилось желание узнать, каково это стать пищей этой обворожительной красавицы? - Значит, ты согласен, - облизнулась девушка. – Не бойся, я тебя не буду есть, лишь чуть-чуть надкушу.       С этим словами, она развернула Эндрю к себе лицом, отодвинула ворот его жесткой гвардейской куртки, оголяя шею и, обдав кожу парня горячим дыханием, приблизила к ней оскаленный рот. Парень сжался, ожидая боли, однако его тело внезапно сковало сладкое оцепенение, а затем от шеи начало расходиться обжигающее цунами сильнейшего наслаждения, захлестывая каждую клеточку организма и опаляя нервы. Тихо охнувший гвардеец, ничего не соображая, обхватил девушку руками, прижимая её к себе плотнее и зарываясь лицом в её пахнущие лавандой бархатистые волосы. Мысли и образы как угорелые носились в голове, время остановилось, вокруг не осталось ничего, кроме самого Эндрю и прильнувшей к нему красавицы, аккуратно впившейся в его шею клыками и жадно пьющей кровь. - Мммм… У тебя очень вкусная кровь, - довольным голосом похвалила его девушка, чуть отстраняясь и слизывая с губ красные пятна. – Решено, я заберу тебя с собой!       Эндрю не нашел в себе сил возразить. С каждым мигом эта таинственная посланница ночи нравилась ему всё больше, он чувствовал, как проваливается в её алые глаза, горящие насмешливым огнем, как сердце трепещет от желания еще раз ощутить её губы на своей коже. Вся прежняя жизнь начала казаться серой, пыльной и грязной, где целые года не стояли и мига, проведенного в нежных объятиях остроухой девушки. Очарованный красноглазой незнакомкой, он не видел, как позади неё словно из тени выскользнули еще три девушки. Их пепельная кожа, почти сливающаяся с мраком ночи, и острые уши выдавали в них темных эльфиек. Защищенные легкой броней, они без проблем взобрались по крепостной стене и теперь стояли в боевом ходе, держа луки наготове и озираясь по сторонам. Вот одна из них заметила, как на наблюдательной башне появился гвардеец, озадаченный внезапно воцарившейся тишиной и темнотой на этом участке стены. Остроухая девушка незамедлительно вскинула свой лук, мгновенно прицелилась и ужалила солдата стрелой с парализующим ядом. Не успев даже вскрикнуть, мужчина повалился на пол, не в силах пошевелить и пальцем. - Я возвращаюсь в лагерь, - сообщила эльфам вампирша, аккуратно держа спящего Эндрю на руках, словно ребенка.       Диверсантки молча кивнули и рассредоточились по крепостной стене, дожидаясь пока у её основания из густого тумана появляются десятки смутный теней, которые в полной тишине перебрасывали через ров мостки и крепили к стене штурмовые лестницы. Вставшая на мерлон вампирша, чей плащ тихо хлопал и трепетал под порывами ветра, покрепче прижала к своей груди спящего гвардейца, подняла лицо к ночному небу и прикрыла глаза. Казалось, она наслаждается каждым мигом проведенным под белым сиянием полумесяца, в объятиях чарующей тьмы и с молодым симпатичным парнем, спящим у неё на руках. Девушка улыбнулась, глядя на спокойное лицо Эндрю, и это был не оскал голодного хищника, предвкушающего сытную трапезу, а нежная улыбка той, кто наконец-то нашла вторую половинку своего одиноко под темным небом сердца. Тело девушки внезапно развеялось черным дымом, который тут же оформился в большую стаю летучих мышей, заключивших гвардейца в непроницаемый кокон и понесших его на север.       На земле под ними среди густого тумана двигались все новые и новые фигуры, перебегая по мосткам и споро карабкаясь на крепостную стену. Их заметили, когда первые нападающие уже спрыгнули во внутренний двор, отделяющий одну стену от другой. Ночную тишину разорвал перезвон тревожных колоколов, воздух наполнился топотом ног, резкими командами офицеров, бряцаньем оружия и проклятиями в адрес чудовищ. Очень быстро выяснилось, что весь восточный участок стены занят противником, посты на смежных участках так же подверглись атаке. Высыпавшиеся из внутренних помещений отряды гвардейцев успели перегородить все подходы к захваченной территории, встретив наступающих градом арбалетных болтов и копьями. Но сейчас им противостояли не орки или минотавры, а высокие мускулистые девушки, чьи тела защищала очень прочная серебристая броня, а удары обернутых в ткань молотов легко повергали гвардейцев наземь. Вскоре почти везде солдаты Ордена отступали под яростным напором все пребывающих монстров, оставляя внешние укрепления и откатываясь к внутренней стене, откуда во врагов почти беспрерывно летели арбалетные болты. Но, увы, далеко не каждый пущенный сверху снаряд находил уязвимый стык во вражеской броне, и еще реже такая рана оказывалась смертельной, потому на стенах и улицах лежали, в основном, оглушенные и раненные гвардейцы, которых облаченные в доспехи девушки без промедления переправляли за стену. Вдобавок, у врага тоже были лучники, темными тенями скользящие по захваченной территории, осыпая гвардейцев меткими выстрелами парализующих стрел.       Крупный отряд гвардейцев подобно пробке перекрыл неширокую улочку, ведущую к воротам во внутренний двор. Первый ряд солдат опустился на одно колено, прикрыв себя щитами и ощетинившись копьями, а над их головами показались клювы взведенных арбалетов. Ощерившись, люди всматривались в темноту прямо впереди, напряженно ожидая пока появится враг. И он не заставил себя ждать. В свете немногочисленных не задутых ветром факелов заблестела серебряная броня, покрывающая мощные тела высоких амазонок, бегущих без видимого порядка на монолитный строй орденцев. Их возглавляла особо высокая монстродева, чья броня была украшена алыми и зелеными красками, а голову не защищал шлем. Всего на миг она остановилась, поправив растрепавшиеся длинные волосы дикого зеленого цвета, с усмешкой оглядела строй гвардейцев и, издав боевой клич, ринулась в атаку, а за ней устремились остальные амазонки. Тренькнули тетивы арбалетов, и несколько амазонок, не смотря на превосходную броню, покатились по брусчатке, но остальные лишь яростно закричали, быстро сокращая дистанцию до врага. Отбившая булавой арбалетный болт предводительница первой вломилась в стену щитов гвардейцев, умело увернувшись от копья и отбросив его обладателя назад могучим ударом своего обернутого в ткань оружия. Рядом с ней рухнула на землю мертвая воительница, нанизанная на копье другого гвардейца, который теперь выхватил меч. Скрипнув зубами, предводительница отряда мамоно обрушила на противника свою булаву, но тот ловко уклонился и контрактовал в свою очередь, оцарапав воительнице щеку. Амазонка удивленно приподняла бровь, потрогала порез и кивнула человеку, отдавая должное его сноровке, однако этот бой был предрешен.       Вскоре монстродевы уже бежали дальше, оставив часть отряда позаботиться о раненных гвардейцах и сестрах. И подобные картины наблюдались во всех внешних укреплениях. Лишь на одном участке стены, отрезанные от своих, гвардейцы смогли продержаться довольно долго, не смотря на сыпящиеся на них стрелы темных эльфиек и непреклонно наступающих воительниц в броне из демонического серебра. Но самый жаркий бой завязался на площади перед вторыми воротами, ведущими за внутреннюю крепостную стену. Тут высыпавшиеся со стен и боковых улиц амазонки и эльфийки столкнулись со строем гвардейцев, перед которым стояли два человека в темных плащах. Бежавшая как обычно впереди всех предводительница амазонок замерла, как вкопанная, впервые ощутив в своём сердце страх. Чудовищная святая аура исходила от этих двух монстров на службе Верховной Богини, её ощущали все без исключения монстродевы и даже гвардейцы, только действовала она на них по-разному. Амазонки выстроились широким полукругом, ощетинившись мечами, а на стенах за их спинами замерли темные эльфийки, целящиеся в Паладинов из своих луков. Два чудовища Илиас молча взирали на численно превосходящих их монстров, ожидая пока те перейдут в наступление, ряды гвардейцев за их спинами и на внутренней стене хранили молчание. Сильнейшее напряжение сковало обе стороны, вынудив временно прекратить сражение и перевести дух, оценив силы оппонентов. Видя, что враг медлит, оба Паладина синхронно двинулись вперед, прямо к предводительнице амазонок, извлекая из-под плащей полуторные мечи, мерцающие недобрым золотым светом, но внезапно прямо перед ними что-то со свистом рассекло воздух, с оглушительным грохотом приземлившись на брусчатку. Когда пыль рассеялась, гвардейцы ошарашено взирали на четверку ранее никогда не виданных ими монстров. Две из них напоминали уже виденных ими ранее дев-ящериц, но отличались более высоким ростом, парой больших перепончатых крыльев за спиной и рогами, выглядывающими по бокам их голов. - Драконицы… Высшие монстры!.. – пролетел испуганный шепоток по рядам побледневших людей, которым доводилось слышать про этих могущественных мамоно.       Паладины безмолвствовали, хмуро осмотрев дев-драконов, одна из которых обладала зеленой чешуей и стояла впереди всех, а за её плечом замерла вторая с красной чешуей. Рядом с ними стояли две девушки-близняшки, чешуйчатые и когтистые руки которых были прикрыты странными наплечниками в форме головы дракона и козы, которые при более пристальном осмотре оказались часть их тел. С середины элегантных бедер их ноги больше напоминали козьи, пара изогнутых рогов красовалась на их макушках, а вместо брони их тело в интимных местах защищали тонкие чешуйчатые ободки, являющиеся то ли украшением, то ли частью тела невиданных монстродев. Еще у них имелось по хвосту, представлявшему из себя крупную змею, каждая из которых извивалась в воздухе и угрожающе шипела на гвардейцев. И их шипение было единственным звуком, нарушающим вновь воцарившуюся тишину. - Давно не виделись, Сервилия, - произнес вдруг Паладин с густой бородой, насмешливо поклонившись зеленой драконице, словно они находились на веселом балу, а не между готовыми схлестнуться армиями. – Смотрю, с дочерью пришла? А я-то думал, что на том горном пике размазал твоего муженька по всему склону. Или нового нашла?       После его слов, по лицу зеленой драконицы пробежала резкая тень, серо-голубые глаза блеснули испепеляющим огнем, когтистые пальцы крепко сжали рукоять массивного меча, висящего на поясе, однако, когда она ответила, в её голосе не было ничего кроме холода, ощутимого почти физически. - Да, давно, Клейт. Ты постарел и одряхлел еще сильнее. Впрочем, твоя пасть все такая же помойка, как и двадцать лет назад. Тебе будет, чем ублажить свою Богиню, когда ты отправишься к ней. Я с радостью ускорю вашу с ней встречу. - Ну и ну, неужели ты собралась взять реванш? – улыбка Клейта стала еще шире. – Если тебе так хочется сдохнуть, могла бы и не приводить весь этот свой сброд.       Меч паладина указал на серебряную стену озлобленных амазонок. - Оглянись вокруг, чудовище на службе Света, - презрительно бросила Сервилия. – Ты и твои люди окружены и зажаты перед последним бастионом. Тебе некуда бежать и даже сама Илиас тебя не спасет. Здесь и сейчас я убью тебя и сожгу тело, чтобы даже пепла не осталось. И даже этим ты не испытаешь и сотой доли тех страданий, что заслуживаешь! - Если думаешь, что притащив с собой еще одну чешуйчатую шлюху и двух химер-сосунков, ты одолеешь нас, то минувшие годы тебя ничему не научили. Я пошлю твою рогатую голову обратно Друэлле!       Паладины перехватили мечи поудобней и в едином порыве ринулись на дракониц и химер. Их могучая светлая аура столкнулась с мощными эманациями демонической и магической энергии, исходящими от мамоно, проявившись в реальности алыми всполохами в воздухе. Строй монстродев пришел в движение, пропели луки эльфиек, посылая в солдат Ордена ливень стрел, обе химеры сделали шаг вперед и внезапно из их ртов, пастей наплечников и глаз ударили тугие струи оранжевого пламени. Волна огня, выжигая воздух и сплавляя брусчатку, рванулась к Паладинам и, казалось, ничто не сможет устоять на её пути, однако перед воинами Света вспыхнула невидимая до этого сотканная из золотого свечения стена, поглощая магическую стихию. Обе драконицы рванулись вперед, выхватывая мечи и принимая на них выпады вынырнувших из пламени Паладинов, на чьих трепетавших за спинами плащах виднелись тлеющие прорехи – единственный вред, который смогли причинить им химеры.       Меч Сервилии с лязгом столкнулся с мечом Клейта, лицо драконессы оказалось прямо напротив ненавистной бородатой рожи, на которой насмешливо сверкали карие глаза. Мощные мышцы вздулись на руках чешуйчатой мечницы, она с ненавистью оскалилась, давая выход долго копившемуся гневу и жажде мести, налегая на клинок со всей доступной силой, яростно хлеща брусчатку зеленым хвостом. Будь на месте Паладина любой обычный человек, он бы уже, как пушинка, отлетел метров на десять назад, однако меч Клейта не сдвинулся ни на дюйм, лишь с противным скрежетом елозя лезвием по оружию Сервилии. Немыслимая сила скрывалась в этом крепком, но далеко не богатырского телосложения сорокалетнем человеке. И немыслимое отвращение сквозилось в его глазах, отделенных от лица драконицы лишь скрещенными мечами. Отвращение и неприятие всего, что смело идти против воли его Богини. Над ухом Сервилии просвистела пущенная эльфийкой стрела, расцарапав боевым наконечником скулу Паладина, однако тот даже глазом не повел, и бескровный разрез почти тут же затянулся. Выскочившая из-за левого плеча драконицы химеры кинула в Клейта боевое заклятие, выглядящее, как сплетенный из фиолетовых огненных нитей клинок. Призрачное лезвие вошло в плечо не успевшего уклониться Паладина, вызвав у того на лице гримасу боли. Его напор ослаб, и Сервилия смогла оттолкнуть палача Ордена назад, нанося колющий удар ему в сердце. Однако её лезвие вновь столкнулось с мечом Паладина, а второй рукой тот отбил устрашающие когти метнувшейся к нему химеры, и лишь Илиас знала, как его кулак не распался на отдельные дольки после встречи с полуметровыми когтями демонического зверя. Злобно зашипев, хвост химеры метнулся вперед и, обвившись вокруг ноги Паладина, впился в его плоть. Болезненная судорога свела тело бородача, он отступил еще на пару шагов, отражая сразу две эльфийские стрелы при помощи небольшого золотистого щита, повисшего прямо в воздухе без видимой опоры. Этим же щитом он отбил серию ураганных выпадов Сервилии, пока его меч, разрезав воздух, отсек рог вовремя пригнувшейся химере, которая взревела от боли и ярости, выпуская в Клейта новую волну огня. Но прямо из огня вдруг вылетела ладонь Паладина, подобно тискам сжав горло монстродевы, и поток пламени сменился болезненным хрипом. Она едва успела перехватить обеими лапами чуть не пронзивший её меч, а хвост-змея, изогнувшись в воздухе, впился в плечо святого воина, по основание загнав ядовитые клыки в его плоть. Так они и замерли, Клейт со всей силы сжимающий пальцы на шее хрипящей химеры и миллиметр за миллиметром приближающий свой клинок к её груди, не смотря на отчаянное сопротивление и трепыхания девушки. Одна за другой в грудь Паладина воткнулись три эльфийские стрелы, но он не обратил на них никакого внимания, ровно, как и на бьющуюся о барьер драконицу. Наконец-то пробив золотой щит, Сервилия ринулась на помощь союзнице, на ходу кинув в Клейта боевое заклятие, пробившее истончившуюся золотую пленку вокруг его тела и сильно опалившее его бок. Она не успела совсем чуть-чуть. Её меч уже летел прямо в искривленное от напряжения лицо Паладина, когда до перепончатых ушей донесся негромкий хруст ломающихся шейных позвонков. Аметистовые глаза химеры, выпученные от удушья, расширились, а затем стремительно погасли. Разжав пальцы, Клейт выпустил мертвое тело демонического зверя на мостовую, стремясь уйти от удара рычащей от переполняющей её ненависти Сервилии, но не успел. Её меч распорол ему щеку на всем протяжении, выбив несколько зубов и разрезав ухо. Не давая врагу и шанса на отдых, драконица, яростно крича, обрушила на него новый шквал ударов, и потративший много сил на защиту и устранение противника Паладин уже не мог отражать их все, да и многочисленные раны вместе с ядом давали о себе знать. Меч Сервилии со свистом опустился вниз, и отрубленная кисть Клейта, все еще сжимающая клинок, отлетела в сторону. Отстраненно, драконица отметила, что на брусчатку не пролилось и капли крови, раны на теле Паладина так же были совершенно бескровными, словно её и вовсе не было в организме святого воина. Могучим ударом хвоста зеленая мечница опрокинула ослабшего противника на землю и вбила меч ему в живот, пригвоздив ненавистного врага к мостовой. И лишь после этого она позволила себе воспринять окружающую реальность.       В тот миг, когда она вместе с химерой вступила в бой с Клейтом, амазонки ринулись на гвардейцев, а те, осыпав мамоно градом арбалетных болтов, с яростным ревом кинулись вместе с Паладинами навстречу врагам. Сейчас землю устилал ковер из убитых и раненных мамоно и гвардейцев. И без того доселе свирепая сеча с обеих сторон стала еще ожесточеннее после того как драконица повергла оземь Клейта. Далеко не всегда монстродевы могли сдерживать себя под воздействием близкой к ним святой аурой и не нанести человеку смертельный удар. К счастью для штурмующих, фортуна улыбнулась амазонкам и эльфийкам, которые к тому времени успели прорваться за внутреннюю стену, снеся ворота боевыми заклятиями и тесня отчаянно отбивающихся гвардейцев к внутренним помещениям крепости. Неподалеку от Сервилии стояла Адара. На теле драконицы с красной чешуей тут и там виднелись глубокие кровоточащие раны, одно из крыльев было срезано, а левая рука безвольно обвисла, но другой рукой телохранительница твердо держала меч, погрузив его в грудь второго Паладина, лежащего на земле без головы. Мимо неё прошла, пошатываясь, вторая химера, тоже израненная и лишившаяся половины змееподобного хвоста и одного из «наплечников». На негнущихся ногах она доковыляла до своей мертвой сестры, рухнула на колени, обняла неподвижное тело и прислонила её безвольную голову к своей груди, что-то тихо шепча и ласково поглаживая все еще теплую щеку химеры. - Жаль, что все так заканчивается… Я надеялся уйти, как человек… - шепелявый голос Паладина оторвал Сервилию от болезненного созерцания этой бойни. - Ты давно перестал быть человеком, палач Илиас! – подрагивая от гнева, прошипела Сервилия, брезгливо рассматривая изуродованное лицо давнего врага, сейчас больше напоминающее жуткую маску монстра из легенд. – Ты просто оружие в лапах своей Богини, и когда ты сдохнешь, о тебе никто не вспомнит! Сейчас у тебя ничего нет, твой напарник убит моей телохранительницей, крепость почти захвачена, а твои люди пленены! Молись Илиас, ибо ты идешь к ней…       Рывком выдернув меч из его тела, драконица занесла его над головой для нового удара.       «Это за тебя, Марк! Смотри, как эта тварь падает в бездну!» - мысленно обратилась Сервилия к своему мужу, которого когда-то давно отнял у неё этот палач Света.       Но лицо Клейта внезапно искривила пробирающая до костей ухмылка, обломки зубов показались из-за разрезанной щеки. За миг до того как клинок зеленой мечницы чиркнул по его шее, нанося смертельную даже для него рану, что-то тихо звякнуло, и значок Ордена на вороте кольчуги нагрелся и взорвался множеством раскаленных капель. В лицо Сервилии тут же ударила волна жара и тошнотворной святой энергии, настолько густой и тяжелой, что драконицу едва не вывернуло наизнанку. Её тело отбросило прямо под ноги ошеломленной Адаре. Проехавшись по брусчатке, Сервилия приподнялась на локтях, с досадой и болью глядя, как казалось бы чуть живой враг начал подниматься на ноги резкими механическими движениями. Его святая аура росла с каждой секундой, покрывая уже половину площади и вызывая позывы тошноты у всех без исключения монстродев в крепости. Но самое страшное творилось с его телом. Паладина корежило и скручивало, шатало из стороны в сторону, будто что-то рвалось наружу, засидевшись в тесной человеческой плоти. А спустя еще один миг кольчуга и одежда Клейта разъехались по швам, не в силах сдержать растущие во все стороны угловатые серые бугры и формы. На глазах силящихся поверить в происходящее монстродев, бывший Паладин становился чем-то другим. Он вымахал почти под четыре метра, превратившись в гуманоида, чьё тело представляло из себя переплетенные и перекрученные чьей-то больной фантазией фигуры, узлы и лезвия. С омерзением всмотревшись, Сервилия поняла, что тело их нового противника выполнено из скрученных в жуткой агонии контуров множества ангелов, чьи руки, ноги, крылья и лица слились в единый отвратительный узор, сплавились в массивный торс, толстые ноги-колонны и длинные изогнутые руки-мечи. На том месте, где у твари должна быть голова, располагалось с трудом узнаваемое лицо Паладина Клейта, а точнее его маска, выполненная из того же серого материала.       Уставившись на троицу помертвевших монстродев пустыми провалами глазниц, чудовище прогудело, не разжимая рта: - Обнаружена высокая концентрация демонической энергии. Анализ целей завершен. Нейтрализую.

******

      Гай подскочил в кровати от резкого толчка, сотрясшего помещение лазарета. На голову всполошившемуся и ничего не понимающего гвардейцу посыпалась каменная крошка, словно цитадель оказалась в эпицентре землетрясения, и потолок вот-вот рухнет. Три десятка раненных во время ночного боя гвардейцев тоже проснулись, недоуменно переглядываясь и с испугом смотря в сторону выхода. Часть из них до сих пор не могла ходить из-за переломов, и в случае обвала им грозила участь оказаться запечатанными в этом подземелье. Поскольку Гай был полностью здоров и лежал в лазарете лишь по приказу Паладина Клейта, он встал с кровати, быстро оделся и вышел в коридор. Теперь ему явственно слышался далекий перезвон тревожных колоколов на поверхности. А звонить они могли лишь по двум случаям – торжественным церемониям и в случае атаки на цитадель. Внутренности парня покрылись липким холодком, а на лбу выступила испарина, хотя в подземном туннеле было сыро и прохладно. Неужели, монстры атаковали крепость?.. Нужно быстрее бежать в арсенал, вооружиться и, найдя старшего по званию, запросить указаний!       Подгоняемый этими мыслями, Гай повернулся в сторону ведущей на поверхность лестницы и побежал, гулко топая ботинками по каменному полу. Он почти добежал до своей цели, когда сверху по ступенькам пролегла неровная тень. Повинуясь шестому чувству, парень резко затормозил, прильнув к стене в сумраке между двумя тусклыми факелами, настороженно следя за все удлиняющейся тенью. Он не знал почему, но все то же шестое чувство велело немедленно развернуться и бежать назад, однако Гая разбирало любопытство, да и не слишком-то он доверял своей паранойе. Но что-то в происходящем казалось ему неправильным… Тень опускалась все ниже, спрыгивая по ступеням, неуклонно преодолевая последний поворот, и внезапно он понял, что именно его беспокоило. Шаги! Он их совершенно не слышал! А ведь в подкованных гвардейских сапогах бесшумно идти по каменному полу практически невозможно, особенно если спускаться с лестницы. Пораженный нехорошей догадкой, он начал пятиться назад, неосмотрительно заходя в свет факела. И тут обладатель тени одним рывком преодолел лестницу и оказался в коридоре.       Мягко и совершенно бесшумно ступая по каменной плитке мохнатыми звериными лапами, к Гаю крадучись шагала девушка, бросая на стены резкие причудливые тени. Взгляд выпученных в панике глаз парня рывками поднимался вверх, выхватывая все новые подробности. Когтистые звериные лапы, крутые обнаженные бедра, узенькие трусики, едва скрывающие промежность, красивый плоский живот, внушительная грудь, едва умещающаяся в небольшом черном топике, упертые в бока руки, ниже локтя опять же представляющие из себя когтистые звериные лапы с каштановой шерстью, меховой воротник вокруг тонкой шеи. Большие кожистые крылья за спиной и сегментированный скорпионий хвост, усеянный саблеобразными устрашающими жалами. Собрав волю в кулак, Гай поднял глаза на лицо незнакомки. Правильные нежные линии, небольшой аккуратный нос, мягкие розоватые губы, большие глаза разного цвета – голубой и желтый, ниспадающие до плеч черные волосы, из которых на макушке выглядывают треугольные ушки. Как только Гай дернулся, эти забавные уши встали торчком и навелись на источник шума, разноцветные глаза монстродевы с насмешкой взглянули на парня, а на губах заиграла плотоядная улыбка голодного зверя. - Кто это тут у нас?.. Вкусный мальчик решил убежать, даже не попрощавшись? – растягивая слова, пропела монстродева, вставая поперек прохода. – Такого плохого мальчика следует наказать! Мой хвост сгодится для этого самым лучшим образом…       Словно в подтверждение своих слов, она вытянула вперед хвост, и Гай увидел, что в конце мясистого «скорпионьего» бугра, покрытого шипами, находится что-то вроде сегментированной пасти. По пищеводу в желудок словно свалилась пригоршня кубиков льда, расплескав по всему телу волну изморози, ноги затряслись и чуть не подогнулись, кровь отлила от перекошенного в ужасе лица Гая. Как никто другой, эта мамоно походила на тварей из пропаганды Ордена, похищающих людей и сжирающих их живьем. И как никогда раньше, гвардейцу хотелось, чтобы эти истории так и оставались пропагандой.       Видя выражение лица парня, крылатая девушка громко рассмеялась, и её смех заметался по узкому туннелю, отдаваясь в ушах Гая. - Испугался? Вижу, что боишься! Смотри, не обмочись, а то аппетит мне весь испортишь, - отсмеявшись, она облизнула влажным языком когти на своей мохнатой лапе. – Давай сыграем? Ты сейчас побежишь так быстро, как только можешь и спрячешься. Если я тебя найду, то съем… А если не найду, то ты волен идти куда хочешь. Ну как, согласен?       Она нагнулась, уперевшись ладонями в коленки, расправив крылья, выставив над спиной хвост и с предвкушением глядя на парня. Дважды просить не пришлось. Как только до Гая дошел смысл её слов, он рванулся назад так быстро, что в другое время сам бы не поверил, что умеет так бегать. В спину ему бил задорный смех монстродевы, оставшейся стоять на месте. Едва Гай затерялся в темноте, а топот его шагов почти затих, обладательница шипастого хвоста двинулась по следу, втягивая носом сырой воздух и с улыбкой предвкушая скорую поимку быстроногой жертвы. Внезапно, дойдя до одной из приоткрытых дверей, она остановилась и с интересом посмотрела на неё. Взявшись за ручку когтями, крылатая девушка потянула её на себя и заглянула внутрь. Секунду стояла гробовая тишина, а затем истошный вопль трех десятков гвардейцев чуть не выбросил монстродеву обратно в коридор. Болезненно прижав уши к голове, она раздраженно крикнула вжавшимся в дальнюю стену раненным солдатам: - Что вы орете, как ненормальные?! Мантикору никогда не видели? Посидите тихо, пока я ищу вашего товарища, скоро вас самих найдут и выпустят…       С этими словами она захлопнула дверь и задвинула массивную металлическую щеколду. Прислушавшись к испуганным перешептываниям в лазарете, мантикора довольно улыбнулась и поспешила вслед за Гаем. Нехорошо заставлять будущего мужа сиротливо сидеть где-нибудь в холодном подземелье…       Гай несся по погруженным во тьму коридорам, не разбирая дороги, натыкаясь на стены, спотыкаясь на неровном полу и лишь чудом ни разу не упав. Сердце тяжело колотило по ребрам, дыхание с хрипом покидало легкие, но остановиться и перевести дух Гай не мог. Ему чудилось, что прямо за его спиной во мраке горят два голодных разноцветных глаза и тянется следом за ним жуткий хвост с оскаленной пастью, полной острых треугольных зубов. Чуть ли не кубарем скатившись по лестнице куда-то вниз, он оказался в очередном коридоре. И пока он бежал, сознание услужливо подсказывало, что гвардеец тут уже бывал, и с этим местом связаны не самые радостные воспоминания. Наконец, выскочив на более-менее освещенный участок коридора, Гай привалился к стене, держась за грудь, надсадно дыша и с животным страхом смотря в темноту туннеля, откуда он только что вынырнул. Эта незапланированная пробежка, по ощущениям, стоила ему несколько лет жизни и долгие ночи в цепких объятиях кошмаров. Если, конечно, он сможет выбраться и увидеть рассвет нового дня, а не бесславно исчезнет в желудке этой кровожадной мамоно… - Что за шум посреди ночи, рядовой? – произнес рядом чей-то смутно знакомый голос.       Вздрогнув, Гай сильно приложился затылком о стену и, зашипев от боли, посмотрел на хозяина этого голоса. Им оказался уже виденный ранее блондин в лейтенантской униформе, высунувшийся из приоткрытой двери и заспанно моргающий глазами. Гай внезапно осознал, что стоит рядом с бронированной дверью, куда он три дня назад завел Тею и оставил её внутри, наедине с этим неприятным человеком. Придавленный лавиной некстати проснувшихся воспоминаний и жесткой хваткой совести, парень даже забыл, как он тут оказался. - А я тебя знаю, гвардеец. Что ты тут забыл? – вопрос лейтенанта быстро вернул Гая в еще более тяжелую, чем воспоминания реальность. – Тебе велели передать для меня какое-то послание? Неужели новых пленниц приведут? Хорошо если так, я давно не отдыхал.       Не смотря на сонный вид, его серые глаза оживленно заблестели, а губы изогнулись в предвкушающей улыбке. Когда ошеломление от такой встречи прошло, Гай осознал, что этот человек сейчас является единственным доступным союзником, а, возможно, единственным человеком помимо самого Гая, кого еще не захватили монстры. - Ваше благородие, крепость атакована монстрами! Они проникли даже на нижние уровни, одну я точно видел у лазарета, где и находился по приказу Паладина Клейта! Сейчас она направляется прямо сюда! – скороговоркой выдал Гай, привычно вытягиваясь по стойке «смирно».       Весь сон, ровно, как и предвкушение от издевательств над пленницами, мгновенно слетели с лейтенанта Линча, стоило ему осознать сказанное Гаем. Забыв как дышать, он медленно повернул голову в сторону коридора за спиной гвардейца. И его глаза расширились от неподдельного ужаса. - Ваше благородие?.. – мертвым голосом произнес Гай, замирая как вкопанный, не в силах повернуть голову назад и посмотреть на то, что приковало внимание лейтенанта.       Пока бледный, как первый снег Линч, пытался что-то произнести, прямо над ухом Гая раздался знакомый певучий голос. - Вот я и догнала тебя, мальчик! Плохо же ты прячешься… Или ты хочешь, чтобы я тебя съела? – дыхание мантикоры обожгло ухо Гая подобно жидкой лаве. – И даже комнатку мне для отдыха нашел. Вот только твой друг мне совсем не нравится!       Разноцветные глаза монстродевы брезгливо осмотрели одеревеневшего Линча от сапог и до светлых волос. Передернув плечами, мантикора добавила: - Это каким же моральным уродом надо быть, чтобы довести свою духовную энергию почти до разложения?.. Тебя точно надо перевоспитывать! Отдохни, пока я позабавлюсь с этим непослушным мальчиком.       Её показавшийся из-за спины хвост вдруг дернулся, и в грудь не успевшего увернуться Линча неглубоко воткнулось одно из жал. Широко распахнув глаза, лейтенант без чувств рухнул на пол своей пыточной комнаты, раскинув руки и ноги в позе морской звезды, смотря выпученными глазами в потолок. - А сейчас мы сытно покушаем, – игриво пропела мантикора, кладя свои когтистые лапы на плечи парализованного ужасом Гая. – Приятного мне аппетита!       С этими словами девушка, облизнувшись, развернула Гая к себе лицом и придавила его к шершавой стене своей внушительной грудью. Одной лапой она вздернула руки парня над головой и прижала к стенке, в то время как когти другой, скользнув по дернувшемуся животу гвардейца, разрезали ремень на штанах, от чего те упали на пол. - Хе-хе, а твой дружок совсем не против, чтобы я им перекусила, - с ухмылкой заметила монстродева, сдергивая с Гая нижнее белье и касаясь когтями его затвердевшей плоти. - Прошу… Отпусти меня!.. – чуть не плача взмолился Гай, у которого перед глазами предстали сцены пожирания одна ужасней другой.       Но с каждым мигом происходящее казалось ему все более и более странным и не похожим на убийство хищником беспомощной жертвы. Скорее, это походило на что-то другое… Устрашающие когти мантикоры ласково гладили детородный орган парня, упругие и аппетитные прелести вжались в грудь Гая, приковывая взор широким вырезом в топике, а её красивое лицо вдруг оказалось очень близко, обдавая кожу горячим прерывистым дыханием из приоткрытого рта. Сверкнув разноцветными глазами, монстродева потерлась щекой о щеку гвардейца, а её острые зубы на миг нежно сжали его ухо, вырвав из горла парня испуганный возглас, в котором, тем не менее, проскользнуло удовольствие. Как бы Гай не старался сдерживаться, его тело начало отвечать на не слишком умелые, но старательные ласки мантикоры, на тепло её привлекательного тела и на игриво горящие разноцветные глаза. - Вижу, ты готов… - чуть хриплым голосом произнесла мантикора, прекращая поглаживать Гая своей лапой. – Тогда приступим к самому интересному…       Из-за спины девушки показался хвост и завис над её плечом, прямо перед лицом Гая. Парень вздрогнул, увидев, как его кончик раскладывается на несколько лепестков, словно распускающаяся роза, открывая черный провал. К удивлению парня, никаких зубов или шипов внутри не обнаружилось, лишь бугристые стенки нежной розоватой плоти, покрытые блестящей в свете факелов влагой. Все еще удерживая Гая, мантикора подвела хвост поближе, давая парню возможность во всех подробностях рассмотреть странный рот на его конце. Гвардеец ощутил слабый сладковатый запах, исходящий из этого «бутона», слегка вскруживший голову и затуманивший зрение. Под напором этого аромата страх отступал, стены коридора начали искривляться, потрескивание факелов притихло, и лишь жмущаяся к нему мантикора оставалась четко и ясно видна. - Соки в моём хвостике содержат в себе мощный афродизиак, - с улыбкой поведала монстродева, опуская хвост к пояснице парня. – Он совсем чуть-чуть влияет на сознание, зато твоему телу он подарит невероятные ощущения, пока я буду тебя кушать!       Последнее слово почему-то не вызвало у Гая паники, напротив, ему вдруг захотелось испытать на себе эти неповторимые ощущения. Он попробовал рассмотреть, что там собирается делать мантикора своим хвостом, но её грудь загораживала весь обзор, да и извернуться, без риска вывихнуть воздетые кверху руки, у парня не вышло. Вдруг он ощутил, как что-то влажное и мягкое коснулось кончика его головки, обхватив её как в поцелуе. Гай резко выдохнул, вытаращив глаза и прислушиваясь к никогда не испытываемым ранее ощущениям. Странное убаюкивающее тепло стало медленно распространяться от точки прикосновения по всему члену парня, от чего тот затвердел еще сильнее, словно требуя продолжения. Поясница гвардейца нетерпеливо дернулась вперед, дабы погрузить твердую плоть еще глубже в эти странные «губы», на что мантикора довольно рассмеялась, сощурив светящиеся в полумраке глаза. - Ха-ха-ха!.. Тебе это так понравилось? Но я ведь еще ничего не сделала, лишь испробовала твоей смазки. Что же с тобой будет, когда я полностью заглотну твой «стручок» своим хвостиком? Сколько секунд ты продержишься, прежде чем кончить, м-м-м?       Облизываясь в предвкушении, она стала медленно погружать член Гая в свой «бутон», приблизив лицо к лицу парня и жадно всматриваясь в его глаза, ловя каждую вспыхивающую искорку наслаждения. Гай же просто утопал в её красивых разноцветных очах, плавился в двух солнцах, голубом и золотом, разгоняющих мрак, страх и стеснение в его душе. Он ощущал, как его детородный орган все глубже погружается в узкий и плотный мешок нежной плоти, пульсирующий и потирающийся твердыми бугорками о чувствительную кожу парня, обильно смазывая её теплой влагой. Гай не смог сдержать стон удовольствия, дернувшись в объятиях девушки, чувствуя, как волна жара постепенно поднимается от переполненного ею члена. Полностью поглотив «добычу» и уперевшись лепестками в живот Гая, хвост дернулся, и в тот же миг стенки мягкой плоти сильно сдавили стержень парня, совершая сосущее движение от самого его основания и до головки, которую, дополнительно, обхватил маленький беззубый рот в глубине этого бугра с шипами. Невообразимое чувство тугими кипящими волнами разошлось по всему выгнувшемуся и задергавшемуся телу Гая, достигло самых отдаленных его уголков, подобно прессу ударило по сознанию, окончательно унося гвардейца в мир нереальности, где он плыл в теплой реке, в обнимку с самой чудесной и красивой в мире девушкой, как можно дальше от серых и тусклых городов Лескатии, пропитанных ложью Ордена и населенных плененными собственными догмами людьми. Тело, ставшее невероятно чувствительным, еще охотнее откликалось на теплое дыхание мантикоры, на жар её плотно прильнувшего тела, на нежные ласки когтей, которыми она начала гладить щеку Гая, безотрывно смотря ему в глаза. Откликнулось самым желанным для монстродевы образом, запустив обратно обжигающую волну, которая собралась у основания члена парня и вдруг резко вышла наружу тугими струями белой жидкости, оросив нежную плоть внутри этого чудесного хвоста. Сквозь влажные хлюпающие звуки, Гай услышал собственный громкий стон, а через мутную пелену, застилающую глаза, он не видел ничего, кроме двух путеводных маяков, чьи огни горели добрым и любящим теплом. Бушующая буря в голове окончательно сдула все прежние страхи и пропаганду, казавшие ныне невероятной глупостью, волна стыда за злобу на эту красавицу на миг сдавила сердце Гая, но быстро ушла, растаяла под напором новой волны непередаваемых ощущений, которые расходились от погруженного в обсасывающий «бутон» члена. Полностью потеряв контроль над телом, разум опустил руки, позволяя организму самому отвечать на ласки и ухаживая монстродевы, желая в обмен лишь одного – чтобы эта сладкая пытка никогда не заканчивалась. Парень потянулся вперед к мантикоре, и та подалась ему навстречу, но за миг до того, как их губы встретились в жарком поцелуе, мир вокруг треснул.       Глухой удар оборвал влажные чмокающие звуки, хватка мантикоры, ровно, как и она сама, куда-то исчезли, а влажный член парня оказался вынут из жаркого страстного плена на холодный воздух коридора. Зрение слегка прояснилось, и Гай осознал, что стоит по-прежнему у стены, но мантикоры перед ним нет, зато есть лейтенант Линч с перекошенным лицом и небольшим деревянным столиком в руках. - …демоническое отродье… весь пол в этом липкой гадости… Эй, гвардеец, ты в порядке? – как сквозь вату долетел голос дознавателя, который, не выпуская из рук столика, подошел к Гаю, всматриваясь в его лицо. – Или она тебя уже успела сделать желающим лишь секса дибилом? - Я… я в п-порядке… - с трудом ответил Гай, опуская затекшие руки и потирая ими вспотевшее лицо.       Убрав ладони, он посмотрел в сторону, и увидел лежащую на спине мантикору. Ресницы на её закрытых глазах подергивались, на губах застыла блаженная улыбка, грудь вздымалась в частом дыхании, а из приоткрытого «рта» на хвосте вытекали струи влаги и белой жидкости, скапливаясь в небольшую лужу. Точно такая же лужица виднелась под ногами Гая, и он вдруг понял, что по-прежнему стоит со спущенными штанами и обнаженным достоинством.       Пока он спешно надевал штаны и пытался как-то подпоясаться разорванным ремнем, в сердце закипала жгучая волна стыда. Его изнасиловал монстр! Он только что нарушил одну из заповедей Богини Илиас!! Осознание тяжкого греха молотом ударило по голове, и мир закружился в причудливом хороводе, так что ослабевшему Гаю пришлось даже прислониться к стене, стискивая виски ладонями. Как он теперь будет смотреть в глаза своим боевым товарищам?.. Что скажет оставшимся в столице друзьям?!! Он теперь предатель… Еретик, вступивший в противоестественную связь, пускай даже не по своей воле! Но… Если он это осознает, возможно, мамоно не успела украсть его душу? Те видения и чувства к себе она вызвала запахом яда из хвоста и той дозой проклятой энергии, которую он получил во время изнасилования… - Если ты уже закончил терзать самого себя, лови, обвяжись, а то будешь штаны руками держать, - донесся со стороны голос Линча, который протягивал ему веревку, сжимая в другой руке меч. - Я теперь предатель?.. – тихо прошептал Гай, подвязываясь подаренной веревкой и боясь смотреть в сторону лейтенанта. Если тот сейчас ударит его по шее мечом, возможно, это будет лучшим решением проблемы… - Если бы ты сейчас сидел возле этой оглушенной паскуды, старался её привести в чувство и вытащить к её сородичам, да. Значит, ты стал бы одним из них, так называемым инкубом, - пояснил Линч, подходя к лежащей без сознания мантикоре. – Потусторонняя демоническая тварь пожрала бы твою душу, взяв управление над телом, и стремилась бы лишь к одному – к жизни и бесконечному сексу вместе со своей женушкой. Так что расслабься, это был бы уже не ты, и я бы тебя убил без зазрения совести. Вот как её…       Резко подняв меч, Линч вогнал его в грудь мантикоры, точно в сердце. Мгновенно придя в себя, пригвожденная к полу монстродева дико взвыла от боли, дернулась вверх, затрепыхалась, царапая воздух и пол когтями, её хвост выпустил несколько жал, но те ни в кого не попали. Силы очень быстро покинули тело девушки, вместе с обильно орошающей пол кровью, и вскоре она затихла, раскинув лапы в стороны и глядя в потолок с удивленным и обиженным выражением на лице. Красивые разноцветные глаза остекленели, и одновременно с этим что-то внутри Гая оборвалось. Сжав зубы до боли в деснах, он отвернулся и зажмурился, чтобы не видеть её застывшего лица. В душе вновь поднялась волна стыда и боли от бессмысленной смерти существа, которое не причинило ему никакого вреда.       «Дурак, она же враг! Она хотела похитить твою душу, заменив на демоническую сущность! Её интересовало лишь твоё тело! Ты уже нарушил заповедь Богини Илиас, так не усиливай свой грех еще и сожалением о смерти монстра!» - прорычал голос в голове парня.       «Кто же это тут монстр, если это мы их жестоко и систематически убиваем, а они, рискуя своими жизнями, стараются не причинять людям вреда?! Да и не чувствовал я никаких демонических сущностей, пытающихся взять власть над моим телом!» - яростно ответил Гай этому голосу.       Острые крючья впились в душу парня, растягивая её в две стороны, грозясь порвать и окончательно обвалить устоявшееся мировоззрение, четко разделенное на хороших людей и злых мамоно. - Держи, пригодится, - в ладонь ткнулась рукоять меча.       Оказывается, пока Гай, прижавшись ко все той же стене, сражался с самим собой, Линч успел сбегать к свою комнату, взять поясную сумку и второй меч для гвардейца. - Нам пора выбираться отсюда. Вряд ли эта тварь была одна. Скорее всего, уже вся крепость захвачена. Эх… жаль, конечно, папашу… Надеюсь, он умер как Герой, - хмуро произнес Линч, глядя на мертвую мантикору. – Следуй за мной, тут есть потайной ход, он выведет нас к подножию холма. А оттуда мы как-нибудь доберемся до ближайшей деревни, возьмем пару лошадей и доскачем до столицы. Необходимо предупредить Орден, что наша крепость пала.