******
Через час Фейдон вышел из местной Церкви, передав умоляющего о пощаде купца в руки молодой монахини, что управляла этим небольшим филиалом Ордена. За её благочестие и верность Паладин не беспокоился, сразу ощутив слабенькую святую ауру вокруг девушки, присущую всем Героям первой ступени. Она обещала позаботиться о грешнике и передать его в руки суда и проследить, чтобы ему воздалось по заслугам. Покинув молодую Героиню, Паладин направился в замок герцога, одолеваемый мрачными мыслями. Слова купца зудели подобно надоедливым комарам, предчувствие надвигающейся беды терзало сердце святого воина. Кем был тот дворянин? Гильдиец сказал, что он очень близок к герцогу и что часто контактирует с демоном, а, значит, на нем должны остаться её следы. Все сходилось на одном человеке, и Паладин понимал, что сейчас ему предстоит непростой диалог с герцогом. Ему будет непросто осознать, что его брат напрямую замешан в кознях «медведей», а так же предал весь человеческий род, связавшись с чудовищем из Пандемониума. Еще сложнее ему будет принять судьбу своего единственного родственника. Стоит проследить, чтобы он не сломался и остался верен самому себе до конца. Паладин уже встречал людей, которые, не в силах перебороть кровные узы, вставали на сторону своих обратившихся родственников. Паладин занес ногу над мостовой, а когда он опустил ботинок на землю, местность вокруг изменилась. Многочисленные пожары горели вокруг Фейдона, вылизывая потрескивающие от жара деревянные дома, струи огня вырывались из окон, освещали все вокруг, превращая ночь в день и не давая порождениям мрака и шанса скрыться в её объятиях. Воин Света шел по залитой пламенем улице, перешагивая через горящий мусор, упавшие балки, перевернутые телеги и объятые пламенем тела. Оранжевые блики бегали по его доспехам цвета чистого серебра, лишенному украшений и изысков, за исключением золотого герба на груди в виде распахнутых ангельских крыльев. Капли крови стекали по длинному мечу, который он сжимал в правой руке, отмечая его путь чередой алых пятен на горячей земле. Город вокруг него умирал, корчился в предсмертных конвульсиях, скрипел и трещал в труднопредставимых муках, проваливаясь сам в себя и стреляя в черное небо каскадами золотых искр. Его жители, отринувшие свет Илиас, умирали вместе с ним, гонимые к центру города отрядами Героев. Они погрязли в грехе и демонической скверне, обратившись в чудовищ или встав на их сторону. Предатели недолго радовались любовным утехам в объятиях своих монстров-жен, славя свою новую рогатую повелительницу. Вскоре возмездие обрушилось на их город в лице войск Ордена, которые окружили зараженное поселение и обстреляли его сосудами с жидким огнем, обратив нечестивое гнездовье в один большой погребальный костер. И пока отряды гвардейцев чутко следили, чтобы ни один демон или предатель не вырвался из кольца огня, убивая из арбалетов тех, кто пытался это сделать, две с половиной сотни Героев второй ступени во главе с Паладином зашли в бушующее пламя, не страшась его жара. Подобно множеству обагренных кровью кинжалов, они двигались по пылающим улицам, истребляя еретиков и монстров, которые во множестве метались в огне и дыму, пытаясь справиться с пожаром. Многие из них даже не успевали заметить новую угрозу, пока на них не обрушивалась смерть, отражающаяся в мече Героя. Повелительница демонов коварна. Всякому отвернувшемуся от Богини она обещает новую счастливую жизнь, полную любви и наслаждения, рай плоти и истинных чувств, более не сдерживаемых глупыми табу и запретами. И многие ведутся на это, впуская в своё сердце скверну. Верховная демоница подбирает разные ключики к слабым сердцам. Кого-то соблазняет вечной любовью, кто-то ведется на молодое тело, избавленное от болезней, другие клюют на невероятное чувство наслаждения, которое испытывает обращенный в постели со своей возлюбленной. А кто-то желает получить огромную силу, рефлексы подобно молнии, острое зрение, слух и обоняние, дабы стать превосходным воином и достичь вершин ратного мастерства. Путей у ереси много, но финал всегда один – мужчины становятся вечно молодыми невероятно сильными существами под названием инкубы, а женщины получают формы монстров, проникаются ценностями и инстинктами демонов. И хуже всего то, что многие хотят принести своё «счастье» другим людям, считая их несправедливо обделенными, страдающими в своей ущербности и неполноценности. Благодаря им, очаги демонической энергии ползут все дальше на юг, подобно метастазам страшной болезни, захватывая все новые людские сердца и горстями бросая их под ноги Падшей Богине. Недалекие глупцы даже не осознавали, насколько этот путь тупиковый, ибо Богиня не для того одарила людей разумом, чтобы плоть и похоть вели их по пути тьмы и морального разложения. Они не понимали, что женщина, ставшая монстром, никогда впредь не сможет родить мальчика, а лишь еще одно демоническое порождение с женскими чертами, которое, когда вырастет, кинется искать себе мужа. Отринув свет Верховной Богини, человечество вымрет. Да, пускай для кого-то это будет и счастливая смерть в жарких объятиях любви, но подобный финал не устраивал Орден, чтящий заветы Илиас. И потому отряды Героев без всякой жалости преследовали демонов, купируя их тянущиеся к людям лапы. Ну, а когда это не получалось, приходилось спасать хотя бы души тех, кто еще не успел телом стать монстром. Меч Фейдона стальной молнией разрезал воздух снизу вверх, и молодой широкоплечий инкуб, одетый в одни лишь штаны, блестящий мощным оголенным торсом, выронил вилы и рухнул на землю. Его глаза округлились от боли и удивления, а руки безуспешно сжимали распоротый живот, откуда хлестали струи крови. - Покайся в своих грехах, падший сын Богини, и да примет она твою грешную душу, - без блика эмоций произнес Фейдон, чиркая лезвием по горлу инкуба и прерывая его муки. Еще трое кричащих от ярости горожан ринулись на Паладина, замахиваясь увесистыми дубинами, которыми не всякий воин смог бы орудовать. - Дилон!!! Эта тварь убила Дилона!! – взревел один из них, подскакивая к стоящему рядом с телом Фейдону. Огни пожара насмешливо блеснули на свистнувшем в воздухе металле, и безголовое тело храбреца, сделав несколько шагов мимо Паладина, упало на колени, а затем и на бок, заливая мостовую горячей кровью. Двое его товарищей, покраснев от ярости, одновременно налетели на Паладина, атакуя с разных сторон. Но их дубины оказались рассечены острым клинком Героя, после чего хладный металл впился в оскверненную демонической энергией плоть, обрывая их жизни. Не успев даже понять в чем дело, парни рухнули на землю, обагряя её жизненной влагой, стремительно покидающей их тела. А за их спинами Палач Небес продолжал свой кровавый путь. Возле одного из домов, Фейлон остановился, посмотрев на молодого паренька, сидящего на земле и прижимающего к себе мертвое тело совсем юной суккубы, на груди которой виднелась рана от меча Героя. Слезы катились по щекам юноши и падали на бледное лицо рогатой девушки, его дрожащие окровавленные руки гладили её измененное демонической скверной красивое тело, а с губ срывались слова молитвы. - Илиас… Умоляю, если ты есть… Верни Лидию… Воскреси её… Прошу!.. Илиас, Богиня… Я не хочу… не хочу быть один… - Ты должен быть благодарен Верховной Богине уже за то, что она позволила твоей подруге умереть, и приняла её душу для очищения, - прервал его слова Паладин, пристально изучая паренька. – Ты человек, хотя на тебе следы скверны. Если ты и в самом деле верен Богине, найди себе оружие и иди вместе со мной очисти этот город от демонов и предателей. - Т-ты… - парень поднял красные глаза на Фейдона, и в его зрачках заполыхал огонь ненависти, еще более сильный, чем пожары вокруг. – Такой же, как ты убил Лидию!!! Зачем вы убили мою Лидию?! Мы никому не хотели зла, мы лишь хотели жить вместе, любить друг друга, растить наших детей!! Зачем вы разрушили нашу жизнь, наше будущее?!! Бережно положив тело своей возлюбленной на землю, он вскочил на ноги и выхватил из-за пояса охотничий нож, который держал довольно неумело. - Я… я тебя убью!!! Отомщу за Лидию!! – прокричал юноша, готовясь сорваться в безумной атаке на воина Света. - Она была демоном и околдовала тебя своей скверной. Те чувства, что ты к ней питал, не твои, - жестоко произнес Паладин. - Она меня не околдовывала! Я любил её, когда она была человеком! И сразу принял её, когда она стала монстром! Какая разница, как она выглядит, если это все равно Лидия?! Она стала лишь еще прекрасней, нежней и чувствительней, чем раньше… - Ты человек, - повторил Фейдон, не изменяя спокойной и расслабленной позы. – А потому, хоть ты и направил оружие на Героя, я советую тебе покаяться, иначе ты последуешь за демоном во Тьму. Подумай о своей душе и о страданиях, что ждут её. - Страдания… Они уже вокруг меня! Вы принесли их сюда, вы, а не мамоно!! Они же принесли нам счастье и любовь, позволили ощутить радость жизни! – крикнул парень, смахивая свободной рукой слезы с щек. – Мне уже все равно! Я любил Лидию больше своей жизни… Она была всем для меня, светом в этом погрязшем во лжи мире… А теперь её нет… Меня тут больше ничто не держит. Возможно… возможно там, за краем тьмы я вновь смогу с ней увидеться… Ведь должно же хоть где-то быть место для Рая, чистого от подобных тебе монстров! Место, где я смогу вновь обнять мою любимую… Прокричав эти слова, парень сорвался в безрассудную атаку, метя ножом в незащищенное шлемом лицо Фейдона, который продолжал смотреть на него. И перед тем, как меч Паладина перечеркнул его жизнь короткой металлической молнией, юноша увидел на дне глаз воина Света отвращение, жалость и искреннее непонимание. И падая назад, на тело суккубы, парень все понял и улыбнулся, глядя на Героя. На того, кто просто не мог понять, что такое настоящее счастье, кто был обделен этим чувством, обречен вечно служить Богине, чья участь быть просто холодным мечом в руках безжалостного небесного тирана. И идя по сотканному из ласковой темноты коридору навстречу прекрасной юной девушке с рогами и перепончатыми крыльями за спиной, которая с нежной улыбкой протянула ему навстречу свои руки, парень победно усмехнулся и, сделав последний вздох, затих, сжимая в пальцах ладонь той, кого любил больше жизни. - Глупец, - произнес Паладин, посмотрев на мертвого паренька, обнимающего тело монстра, после чего двинулся дальше по улице в сторону залитой огнем площади, где его воины добивали последних демониц и их мужей-предателей. Огонь вокруг быстро потух, здания перестали потрескивать от жара, приняв цивильный вид, а мертвые тела мамоно и инкубов превратились в редких прохожих, идущих навстречу вышагивающему по улице Марцеллбурга Паладину. Его не часто посещали видения горящего Рекмера и лица людей, которые не успели обратиться в инкубов или монстров, но все равно приняли их сторону, выйдя с оружием против воинов Илиас. Сила кровных уз оказалась в них сильнее верности Родине и долгу, и они без колебаний сражались вместе со своими обращенными друзьями, родными и любимыми против идущих сквозь пламя Героев. И вместе умирали, не в силах противостоять лучшим воинам Верховной Богини. С тех пор Фейдон, возглавлявший штурм зараженного города, стал известен в Адальхалде и Лескатии, как Освободитель Рекмера. Или Мясник из Рекмера, как его с неприязнью прозвали родственники тех, кто погиб в поселении. Сам Фейдон всегда говорил себе, что все сделал правильно, разум предателей безвозвратно помутился, свет Илиас более не достигал их глаз, но в глубине души его все равно грыз червяк сомнения. Действительно ли не было другого выхода из той ситуации помимо убийства людей? Ведь Фейдон стал Паладином для того, чтобы защищать и оберегать человечество, наставлять заблудшие души на путь истинный, а вовсе не затем, чтобы рубить головы налево и направо. Быть может, прояви он чуть больше терпения, он смог бы вернуть разум тому пареньку, который уверял, что сам полюбил демона… Ну никак не может человек по своей воле полюбить монстра, ибо мерзостная натура нечестивых отродий сразу бросается в глаза!.. Как не может и монстр полюбить человека. Всякого демона влекут лишь инстинкты, без которых они станут теми, кем и являются – уродливыми порождениями мрака, которые должны корчиться в священном огне Илиас! Вороша старые воспоминания, Фейдон шел по пустынной улочке, выбираясь из бедняцкого квартала, провожающего его попискиванием крыс, шелестом ветра в облезлых кущах редких деревьев, да тусклыми взглядами немногочисленных жителей. Миновав очередной переулок, Паладин оказался в небольшом дворике под раскидистыми сенями старого потрескавшегося от времени дуба, где он резко остановился, с большим удивлением ощутив знакомый отвратительный запах. Брови воина Илиас изумленно поползли вверх, а посторонние мысли вылетели из головы, сменившись холодным предбоевым ожиданием. Покачав головой, он положил руку на рукоятку меча и, расставив ноги пошире, повертел головой по сторонам, определив местонахождение противника. - Выходите, коли меня ждете, - брезгливо бросил Фейдон в пустоту. Словно по его зову, из теней выдвинулись шесть крадущихся силуэтов. Дробящиеся о ветви дуба золотые лучи солнца скупо осветили крепкие фигуры облаченных в кожаные доспехи наёмников, лица которых были скрыты за забралами остроконечных шлемов. Каждый из них держал в руке по небольшому щиту и мечу, которые сразу бросились в глаза Фейдону своей неправильностью и чуждостью. Беспокойные сиреневые блики гуляли по их отливающим серебром поверхностям, замысловатый черный узор в форме звериного ока украшал переднюю часть щитов и кроваво-красные рубины виднелись в крестовинах мечей. Едва заметная фиолетовая дымка исходила от этого оружия, созданного богопротивными кузнецами, чтобы поглощать жизнетворный свет Илиас. Окружив неподвижно стоящего Паладина, наёмники наставили на него проклятые мечи и закрылись от возможных атак щитами. Их глаза лихорадочно поблескивали в глубине шлемов, было видно, что они нерешительно переглядываются, опасаясь первыми атаковать одного из Героев, особенно известного на половину Сентории Паладина. - Интересно… вам хоть рассказали, что делает демоническое оружие с владеющим им человеком? – усмехнулся Фейдон, почти с жалостью глядя на ближайшего наёмника, который переступил с ноги на ногу под холодным взором воина Илиас. В очередной раз переглянувшись, трое нападавших разом ринулись вперед, устремив к противнику исходящие демоническим туманом мечи. Было видно, что им не в первый раз приходиться сражаться вместе, и атаковали они так, чтобы не мешать друг другу и одновременно лишить врага свободы маневра. Трое оставшихся страховали их от возможных эксцессов. Напади они таким образом на Героя первой ступени, ему пришлось бы туго, возможно, неприятности были бы даже у Героя второй ступени, однако Паладин стоял намного выше простых людей, пускай и вооруженных проклятым оружием. Ослепительный золотой свет залил дворик, отбросив от старого дуба огромную косматую тень и оплавив стены ближайших домов нестерпимым жаром. Трое нападавших, превратившись в живые факелы, рухнули на землю, бросив демоническое снаряжение и с воплями принявшись кататься по траве с тщетной попытке сбить безжалостно пожирающее их пламя. Проклятые щиты спасли их от участи развеяться по ветру липкой сажей, но дышащий огромной температурой воздух все равно поджег их одежду и волосы, раскалив докрасна металлические части доспехов. Их товарищи с криками отпрянули назад, укрывшись за щитами и схватившись за обожженные глаза, слепо размахивая перед собой мечами. Один из них тут же погиб, когда меч Паладина прошел под его щитом, нанизав наёмника на полыхающий золотым светом клинок. Второй пережил его лишь на несколько секунд, по истечению которых его отсеченная голова взмыла в воздух, удивленно смотря на вращающийся вокруг мир широко распахнутыми глазами. Последний выживший, услышав предсмертные крики своих товарищей, в необузданной панике выронил демоническое оружие и, с трудом разбирая контуры домов, ринулся прочь отсюда. Он почти успел выскочить из переулка, когда похожий на сотканный из белых светящихся нитей луч подобно копью пригвоздил его к каменной кладке одного из домов. Не удостоив взглядом трепыхающееся тело наёмника, осыпающееся на землю черным пеплом, Фейдон вложил клинок в ножны и аккуратно собрал в горку оброненные нападавшими щиты и мечи, после чего несколько минут стоял, ожидая пока на его ладони растет и напитывается энергией небольшая светящаяся золотом сфера. Прошептав короткую молитву Илиас, он направил ладонь на демоническое оружие, и концентрированный удар святой энергии впился в проклятый металл, выжигая из него скверну и превращая его в лужу расплавленного серебра. Закончив с очисткой земли от порчи, Фейдон покинул переулок, продолжив свой путь к дому герцога. Если раньше нехорошее предчувствие лишь свербило где-то на задворках сознания, то теперь шестое чувство буквально вопило, требуя торопиться. Не было сомнений, кто подослал этих бедолаг. Неспроста наёмники напали на него именно сейчас, похоже, что своими действиями Паладин привел Медведей в отчаянное положение, раз они решились на прямое устранение Героя. Если они решились на неслыханное дело – нападение на Паладина, да еще и с демоническим оружием, значит, они не страшатся кары, чувствуют за собой некую силу. И это очень сильно беспокоило Фейдона. Уже без проблем выйдя из бедняцкого квартала, Паладин прошелся по главной улице и взошел на холм, где чернела приметная твердыня старого замка. Невольно, Фейдон ускорил свой шаг, чтобы быстрее поделиться с герцогом свалившимися ему на голову прескверными новостями и тяжелыми мыслями. Миновав ворота с привычно козырнувшими ему стражниками, он простукал сапогами по внутреннему двору и вошел в распахнутую перед ним дверь донжона. Внутри замка было непривычно тихо, словно его обитатели тоже поддались на охватившие город панические страхи и попрятались по всем щелям. Потрескивающие факелы освещали фигуру молча шагающего по пустынным коридорам Паладина, зловещая тишина пугливо вздрагивала от тяжелых шагов воина Света, потоки воздушной стихии залетали в распахнутые окна, развевая за спиной серый плащ Фейдона. Поднявшись по винтовой лестнице, он остановился подле кабинета герцога, рядом с двумя стражниками, которые в своей неподвижности казались безжизненными статуями, почти не выделяющимися на фоне общего запустения твердыни. Увидев перед собой Паладина, они отдали честь, после чего ближайший произнес усталым голосом: - Его величество герцог Юлиан сейчас разговаривает со своим братом и попросил никого его не беспокоить. - Его брат там? Отлично, у меня как раз к нему пара вопросов, - недобрая улыбка изогнула губы Паладина. – Откройте дверь. Стражник хотел что-то возразить, но не успел он открыть рот, как из-за двери донесся резкий хлопок, после чего все трое ощутили странный сладковатый запах, игриво щекочущий ноздри и вызывающий сладкое напряжение в паху. Многие люди, хоть раз встречавшие мамоно, его прекрасно знали, и он был неизменно связан с извечным врагом Верховной Богини Илиас. Фейдон знал его слишком хорошо, а потому, оттолкнув в сторону замешкавшегося стражника, одним могучим ударом ноги выбил прочную дубовую дверь. Жалобно затрещало ломающееся дерево, и массивная створка, расколовшись надвое, влетела внутрь комнаты, а следом за ней вошел Паладин, извлекая свой меч, на лезвии которого трепетали лепестки золотистого пламени. Его взору предстал разгромленный, как после землетрясения или ворвавшегося торнадо кабинет, и лежащий без чувств Юлиан. Увесистые шкафы валялись на полу, высыпав из себя разнообразную утварь, стулья и кресло герцога обнаружились у стен, отброшенные туда неведомой силой, а прочие мелкие предметы устилали пол подобно сорванным с деревьев листьям. Лишь ковры продолжали висеть на своих местах, сохранив слабую тень порядка. Сунувшиеся за воином Илиас стражники во все глаза изучали открывшийся перед ними погром, пока Герой склонился над герцогом и попытался привести его в чувства. - Немедленно поднимайте тревогу, сообщите, что брат герцога – предатель, связавшийся с монстрами. Его следует немедленно найти и взять живым, - не оборачиваясь, приказал Фейдон воинам. – Это помещение заражено демоническими миазмами и опасно, его необходимо опечатать минимум на неделю. Пришлите сюда людей, чтобы отнести герцога в лазарет. - Это… не нужно… Я могу ходить сам, - тихо промолвил Юлиан, открывая глаза и смотря в потолок пустым взором. - Что тут произошло? Где Андрий? – сразу же требовательно спросил Фейдон, помогая Юлиану подняться и сесть в кресло. Решив, что герцогу пока стоит отдохнуть, он взмахнул рукой, и вокруг них образовалась золотистая сфера, сотканная из потрескивающих молний. Оказавшаяся внутри неё демоническая энергия оказалась выжжена чистым Светом, и Юлиан смог вздохнуть полной грудью. Нездоровый огонек в его глазах погас, а лицо из красного вернуло себе естественный цвет. - Я не знаю… Он пришел ко мне полчаса назад и захотел поговорить, - убитым голосом ответил герцог. – Я сразу понял, что с ним что-то не так. Воздух вокруг него был чем-то пропитан пагубным, гнетущим… Я подумал, что это «медведи» снова траванули его демонической заразой и, не в силах это вынести, попробовал вытянуть его на чистую воду, но он сказал, что гильдийцы тут ни при чем. Он признался, что все это время тайно встречался с демоницей, заверял меня, что любит её и больше всего желает уехать с ней на север. Меня как ледяной водой окатило… Напрасно я говорил ему, что демоны – наши враги, что они хотят поработить нас всех, захватить наш дом, нашу Родину. На это Андрий мне сказал, что Лескатия более не его Родина. Отныне его дом там, где его любимая. И что ко мне он пришел за тем, чтобы я все бросил и вместе с ними покинул Марцеллбург. Я понял, что разум моего брата помутился от чар демоницы, но все же попробовал напомнить ему о нашей Богине, о том, что она нас не бросит и защитит от скверны. Андрий начал нести какой-то бред про то, что церковники нас всех обманывают, что они на самом деле не слышат глас Богини и неверно доносят её волю до народа, что Илиас якобы вовсе не ненавидит демонов и не желает с ними войны. Я все это слушал и колебался, не зная как поступить. Передо мной стоял человек, который говорил такие ужасные еретические слова, и это был мой брат… Герцог сделал глубокий вдох, потирая бледное лицо дрожащими ладонями, после чего продолжил чуть подрагивающим голосом: - И когда я уже было собрался позвать стражу, Андрий внезапно дернулся и обернулся на дверь. Потом волком посмотрел на меня и крикнул, что я его предал и натравил на него Паладина, то есть вас. Я и рта не успел открыть, как он что-то сорвал со своей шеи, и тут меня накрыло… Словно по голове дубиной ударило! Я на минуту вырубился и пребывал словно в тумане, где меня посещали мерзкие мысли и гибельные образы, а женские голоса просили отринуть мою Богиню… - Похоже, что ваш брат телепортировался отсюда, использовав энергию демонов, - выдвинул гипотезу Паладин, с легким сочувствием глядя в лицо брату предателя. – Сильная вспышка проклятой магии временно лишила вас чувств. Нам надо выяснить, где сейчас он и суккуба, которая его охмурила. - О Богиня, эта тварь может быть где угодно… - простонал герцог, но затем титаническим усилием воли взял себя в руки. – Впрочем… вряд ли она прячется где попало. Да, в Марцеллбурге полно трущоб, но вряд ли демон прячется именно там. Её влияние рано или поздно было бы заметно, но все случаи заражения демонической энергией связаны с нашими косолапыми «друзьями». Кстати… вам что-нибудь удалось выяснить? - О да, более чем достаточно, чтобы казнить половину этой Гильдии, а вторую половину отправить в каменоломни, - хмуро заверил Фейдон и вкратце пересказал герцогу о том, что смог выяснить у купца и о нападении отряда наёмников с демоническом оружием. - Так значит, это Медведи организовали побег той темной жрицы из тюрьмы… А Андрий все это время помогал им прямо у меня под носом… - схватился за голову Юлиан. – Как он мог так поступить со мной, братом родным… Неужели ему так гильдийцы и демоница голову задурили… Подумать только, что Медведи отважатся напасть на вас, известного Паладина! Да еще используют для этого проклятое оружие!.. - Меня все больше настораживает этот слух про армию демонов, что якобы идет сюда. Только верой в её помощь можно объяснить столь невероятно наглые действия Медведей, - поделился соображениями Фейдон, прохаживаясь по комнате и осторожно переступая через лежащие на полу предметы. – Если предположить, что это правда, то наше положение становится очень скверным. - Но, по крайней мере, мы знаем, где искать предателей, - с нескрываемым злорадством ухмыльнулся Юлиан, направляя своё горе в давно вымощенное ненависть русло. – Наконец-то у меня есть все основания и доказательства, чтобы выжечь этих тварей каленым железом!******
В полумраке едва освещенного несколькими чадящими факелами каменного коридора раздавались быстрые шаги. Сырость и затхлость пропитывали воздух этого места, но громко топающий сапогами по полу Андрий не обращал на них внимания, ведь они были лишь ничтожными препятствиями на пути к достойной награде, которая всегда ждала его в просторной комнате за запертой металлической дверью. Обычно, когда молодой дворянин шел по этому туннелю, его сердце радостно подпрыгивало к горлу при каждом шаге, а душа пела пронизывающую все тело чудную мелодию, заставляющую парня гулко сглатывать слюну и ощущать сладкий жар в груди. Даже если весь день Андрия был наполнен неприятностями, унылой рутиной, серыми лицами мельтешащих в замке людей, стоило ему ступить сюда, все плохое в его душе тут же развеивалось. Ведь что стоили все эти беды по сравнению со счастьем вновь увидеть самую прекрасную девушку на свете? Но сегодня он не ощущал льющихся сверху потоков света, разгоняющих мрак у него внутри. Тяжелый камень горя, обиды и непонимания давил на Андрия, вновь и вновь перед глазами молодого человека вставал его брат, смотрящий на него как на предателя. И это ранило Андрия до глубины души. Ну почему Юлиан такой упрямый?.. Почему он верит словам святош больше чем родному брату? Почему даже не задумывается о том, что их речи могут быть пропитаны ложью и что монстры совсем не порождения мрака и ужаса? Возможно, будь у него время, парень бы сумел уговорить Юлиана поговорить с Линдой, и герцог наверняка бы прислушался к её словам… Но явился проклятый Паладин! Тогда, на встрече Фридерик сказал, что он попробует со своими товарищами нейтрализовать святого воина, дабы тот больше не переходил дорогу Гильдии и не нес угрозу Андрию и его возлюбленной. Хоть Андрий поначалу не желал смерти этому Паладину, но одна мысль о том, что святоша может отыскать Линду и причинить ей вред ввергала парня в пучину первобытного ужаса, и он без колебаний согласился на условия Медведей. Однако, похоже, у гильдийцев ничего не вышло, и как только молодой дворянин, стоя в кабинете Юлиана, почувствовал угрожающее дуновение Света в спину, то сразу понял, что Палач из Рекмера пришел по его душу. Наверняка Юлиан специально колебался и тянул с ответом, чтобы Паладин ворвался в комнату и схватил Андрия… Путь назад был отрезан, и чтобы спастись, он задействовал подаренный Линдой медальон, который выглядел как простая безделушка, почти не излучающая демонической энергии. Однако стоило Андрию нажать на небольшой голубой кристаллик, как амулет перенес своего обладателя прямиком в спасительное подземелье, прочь от вломившегося в кабинет убийцу на службе Церкви. Переведя дыхание и с благодарностью прикоснувшись губами к вделанному в золотой кругляш лазурному камешку, молодой дворянин спрятал амулет под одежду и зашагал к залу, где его ждала Линда. По мере его приближения к заветной двери, затхлость уходила из воздуха. Пряное сладковатое благоухание ласкало ноздри Андрия, окутывало разум чудесным сиреневым ароматом, заставляло сердце учащенно стучать, разгоняя горячую кровь по жилам. Кружащиеся подобно стервятникам мрачные мысли были выметены из сознания молодого дворянина, а вместо них пришло чувство бодрости и эйфории. Пригладив растрепавшиеся черные волосы, Андрий толкнул дверь и вошел в небольшую залу, под потолком которой кружился мерцающий фиолетово-багровый туман. Представшая перед глазами обстановка отдавала аскетизмом. Казалось, что помимо узкой кровати, небольшого столика с парой стульев, облезшего от времени шкафа с книгами хозяйке помещения ничего не надо. Хотя нет, еще одна деталь сразу бросалась в глаза – на противоположной от входа стене висел метровый деревянный крест, перевернутый вверх ногами, а подле него, сложив на груди изящные руки, на коленях в молитвенной позе сидела хрупкая девушка, рассыпав по спине водопад густых агатовых волос. Взглянув на её обозначившуюся под черной рясой спину, Андрий тепло улыбнулся, вновь, как в первый раз любуясь красотой своей возлюбленной. Даже сейчас, не видя её лица, он наслаждался каждой выверенной линией её совершенного тела, каждым перышком на чернильных крыльях, сложенных на спине, плавными завораживающими изгибами её длинного темного хвоста с наконечником в виде милого сердечка. Стоило Андрию отворить дверь, как оный хвост дернулся и, привстав как кобра, «посмотрел» на вошедшего. Черные крылья девушки затрепетали, она тут же обернулась, и, увидев её обеспокоенное прекрасное лицо с бледной кожей и яркими бирюзовыми глазами, Андрий на минуту забыл, как дышать. Он ничего не мог с собой поделать, каждый раз посмотрев на Линду, он чувствовал, что просто тонет в её добром любящем взгляде, его сердце бьётся и трепещет от жажды близости с крылатой красавицей, а душа рвется вперед, чтобы сорвать оковы повседневности и вознестись в небо рука об руку с чернокрылой девушкой-ангелом. - Андрий, милый, что случилось? Я почувствовала, что ты воспользовался моим амулетом… - испуганно спросила девушка, вставая на ноги и идя навстречу молодому дворянину. Поспешно шагнув к ней, Андрий сжал тонкие и нежные пальцы девушки в ладонях и прижал её руки к своей груди, на миг прикрыв глаза и наслаждаясь неповторимым чувством единения. То обжигающее тепло в голосе, которым одарила его Линда, тот страх за его судьбу, то страстное пламя любви, что трепетало в её зрачках, стоили всего мира снаружи и любых испытаний, что сваливались на парня! - Дорогой, расскажи мне, что с тобой произошло?.. На тебе лица нет, - обеспокоенно заметила Линда, подходя к парню вплотную и глядя ему в глаза снизу вверх. - Я был у Юлиана, - глубоко вздохнув, признался парень, открывая глаза и с грустью смотря на хрупкую крылатую красавицу. – Пробовал его уговорить оставить этот прогнивший город и уйти в демонические земли вместе с нами. Но мой брат слишком предан Церкви и боится гнева Богини. А еще этот проклятый Паладин явился посреди нашего разговора! Возможно, мой брат знал, что Палач из Рекмера идет к нему и намеренно затягивал разговор… Я не хочу в это верить, в то, что мой единственный родной человек готов отдать меня в лапы этих святош… - Хвала Темной Матери, что я дала тебе этот оберег… И не зря я молилась за твою душу Богине Наслаждения! - выдохнула темная жрица, стискивая в пальцах одежду на груди молодого дворянина, словно боясь, что он исчезнет. – Но зачем ты пошел к Юлиану именно сейчас, Андрий? Ты же мне сам говорил, что переубедить его так просто не получится. Ты сильно рисковал, открываясь перед ним. Хоть он и твой брат, но идеалы Верховной Лгуньи слишком глубоко въелись в его разум, и даже мне так просто не получится показать ему Истинный путь. Пойми, пожалуйста, что вера в Илиас так сильно ужесточает сердца людей, что они готовы убить собственных друзей и любимых, стоит заподозрить последних в инакомыслии и сочувствии нам, демонам. - Но я не хочу, чтобы мой брат и дальше оставался в паутине лжи этих орденских святош! – воскликнул Андрий, мягко отстраняя Линду и подходя к стене. – Мне невыносимо больно смотреть, как он из года в год меняется, становится другим, словно чужим… Уже сейчас я с трудом узнаю его. Ведь раньше он не был таким подозрительным, упертым и погрязшим в мелочных делах человеком. У него была мечта, он хотел посетить Туманный континент с его гигантскими тропическими лесами и Подводное Царство, где правят отохимэ, увидеть закат на Ледовитом Юге! Я всегда восхищался его энергией, целеустремленностью и жаждой знаний… Юлиан был для меня примером, хотя я никогда ему об этом не говорил. Уперевшись лбом в стену, Андрий немного помолчал, потом тихим голосом произнес стоявшей позади него девушке, которая с грустным видом сложила на груди ладони в молитвенном жесте и опустила оперенные крылья: - Сейчас же… Сейчас он стал совсем другим… Он больше ни о чем не мечтает, кроме улучшения благосостояния этого городишки, укрепления его обороны в случае атаки «рогатых бестий», да как бы получше выслужиться перед местной Церковью! Он и на меня смотрит, как на еще одного подчиненного и отдаляется все дальше и дальше. И когда я попросил его сбежать отсюда, отправиться на север, где он смог бы осуществить свою мечту, о которой рассказывал мне много лет назад, он лишь посмотрел на меня, как на врага и сказал, что не может покинуть Лескатию, свою Родину. Ты бы видела, с каким почтением он, зато, смотрел на этого Паладина! - Милый, ему просто тяжело уходить из места, где он родился и прожил всю жизнь, - успокаивающе произнесла Линда, подходя к Андрию и прижимаясь к его спине, прикрыв глаза и слушая участившиеся удары сердца парня. – Также он боится монстров, ведь в его сердце прочно проросли колючие сорняки лживых догм и пропаганды Илиас. Их нужно осторожно и постепенно вырывать, сея взамен семена любви и правды. - У нас нет на это времени! – мотнул головой Андрий, оборачиваясь к девушке и заключая её в крепкие объятия. – Мясник из Рекмера все эти дни носом землю роет в попытке докопаться до тебя, любимая! Он перетряхнул склад Медведей и явно что-то отыскал. Купцы, с которыми я встречался минувшей ночью, не на шутку обеспокоены, обещали вновь помочь и устранить Паладина, но, похоже, что у них ничего не вышло… Потому я поспешил и попробовал уговорить Юлиана сбежать из города, пока нас еще не раскрыли. Однако даже это у меня не получилось… Линда, нам больше нельзя тут оставаться. Надо уходить из Марцеллбурга по подземелью как можно дальше на север, пока Герои не нашли нас!.. Я не вынесу, если с тобой что-то случится! К его удивлению темная жрица с доброй улыбкой подняла руку и прикрыла его рот своими пальчиками, а её черные крылья заключили Андрия в нежный кокон, успокаивающе лаская мягкими перьями. - Нам больше не нужно никуда бежать и прятаться, дорогой, - сияя улыбкой, заверила Линда. – Не нужно искать убежище у демонов, ведь они уже скоро будут здесь, спасут нас и множество других несчастных заблудших душ. Андрий, опешив, с немым удивлением взирал на свою крылатую избранницу. - Армия демонов будет тут?.. Откуда?! Неужели и ты поверила во все эти слухи, что распространяют пьянчуги в тавернах, а после трясутся у себя в доме?.. - Это не слухи, мой милый, это чистая правда, это наше избавление от гнета постоянной угрозы! – уверенно сказала темная жрица, вставая на цыпочки и целуя парня в подбородок. – Я же тут не сижу совсем без дела. Еще в начале недели я сотворила поисковое заклятие и выпустила его по подземному туннелю за пределы города. И знаешь, что оно мне показано? Вот это! Девушка протянула руку в сторону и провела ладонью по воздуху. Следом за её пальцами пространство зарябило и превратилось в квадратный проём, напоминающий окно без рамы, куда неуверенно заглянул немного оробевший Андрий. Глазам молодого дворянина предстала долина, заполненная огромной массой шевелящихся фигурок. Это походило на разворошенный муравейник, чьи разъяренные обитатели хлынули наружу, чтобы отомстить обидчикам. Но в отличие от неутомимых шестилапых трудяг, эти фигурки шли совсем с другой целью – чтобы построить себе новый дом и найти любовь всей жизни. Изображение укрупнилось, и молодой дворянин смог во всех подробностях рассмотреть пеструю армию всевозможных монстров. Глаза парня расширились от изумления, пока он наблюдал за невероятным разнообразием женских форм, гармонично соединенных с нечеловеческими телами. - А ведет эту армию сама леди Друэлла! – с восхищением в голосе прошептала Линда, заставляя «окно» продемонстрировать высокую изящную демоницу обворожительной красоты с бледной кожей, серебристыми волосами и белыми крыльями. – Максимум через сутки они подойдут к Марцеллбургу и возьмут город. Свергнув церковную власть, нам не придется никуда бежать, мы сможем остаться жить тут, в месте, где ты родился. Тут же родятся и наши дети… Но они уже застанут новый чистый мир, лишенный вранья Верховной Лгуньи и её кровавых слуг! Пораженный увиденным Андрий некоторое время помолчал, затем тревожно посмотрел на Линду. - И какой ценой обойдется это счастье? Прежде чем они возьмут город, погибнут сотни невинных, в том числе и людей. - Мы не убиваем людей, Андрий, - покачала головой Линда. – Даже если они не хотят принимать своё счастье, мы сделаем все, чтобы показать неверность их выбора и не причинить при этом вреда. Да, мы часто из-за этого гибнем, но во что превратится наша цель, если дорогу к ней полить человеческой кровью?.. Мать Ночи сотворила нас, чтобы нести человечеству наслаждение, сотворить мир вечной любви, единства и открытости чувств, победить саму смерть! Тысячи верных служительниц Темной Богини рискуют жизнями по всему миру во имя этой великой цели. Кроме того, есть шанс, что все пройдет благополучно. Принцесса Друэлла умна, возможно, она сумеет убедить твоего брата сдаться, тем самым избежав ненужного кровопролития и приняв своё счастье. - Когда армия Друэллы придет сюда, Паладин и прочие Герои пойдут на любые низости и ухищрения, чтобы утопить город в крови, - отрицательно покачал головой Андрий, подходя к кровати и садясь на неё. – Даже если Юлиан прислушается к гласу разума, святоши и прочие фанатики скорее умрут, чем примут монстров и попробуют понять их… - Герои сделали свой выбор, лишившись души и став живым оружием Лжеверховной, - поджала губки крылатая девушка. – Героев уже не спасти… Мне искренне их жаль, но они перестали быть людьми, их невозможно переубедить, они не слышат ничего кроме речей Лжебогини. В их отношении у моих сестер развязаны руки, и если Герои не сдадутся, то погибнут. - Паладина мне не жаль, но я хочу, чтобы с Юлианом все было в порядке! – твердо произнес молодой дворянин. – Как только начнется штурм, мне понадобится твоя помощь, чтобы вытащить его из дворца и привести в безопасное место. - Я сделаю все, чтобы помочь твоему брату, - без колебаний ответила девушка, подходя к парню и садясь на кровать рядом с ним. – Он, как и прочие заблудшие, заслуживает своего счастья. Уверена, когда бой утихнет, в новом Марцеллбурге найдется та, что одарит и его сердце своей любовью! - Осталось только дождаться прихода армии принцессы Друэллы, - хмуро заметил Андрий, глядя в растрескавшийся от времени каменный пол. - Я как раз знаю отличный способ скоротать время, - мило улыбнулась Линда, прижимаясь к боку парня и укрывая его спину своим крылом. Несколько минут они сидели в тишине, крепко обнявшись и слившись в долгом поцелуе, смакуя тепло и запах друг друга. Наконец, разорвав поцелуй, Линда прошептала: - Ты не представляешь, как долго я этого ждала и как желала… Мне очень тяжело и грустно сидеть тут одной, лишь изредка видя тебя и не имея возможности даже поцеловать, чтобы ненароком тебя не выдать перед Церковью… Андрий погладил раскрасневшуюся щеку девушки, после чего вновь коснулся её горячих влажных губ, прошептав: - Но теперь уже все равно. Меня ищут, как предателя, мой брат продал меня Ордену, а шавки Церкви заполонили город и сейчас устроят разнос… Нам надо потом помочь гильдийцам. Хоть они и те еще сволочи, но мы им обязаны за все, что они для нас сделали… Не дав ему закончить, голубоглазая красавица повалила его на кровать и спустя миг легла сверху, запечатав рот требовательным поцелуем. Крепко прижимаясь к любимому каждым миллиметром своего подрагивающего разгоряченного тела, она распахнула за спиной оперенные крылья, словно стараясь отгородить парня от кружащейся над ними угрозы, что сейчас осязаемой волной злобы растекалась по городу. Жгучая и все уничтожающая, она затопила Марцеллбург, но была не в силах проникнуть в теплое и уютное подземелье, где на кровати сплетались горячие тела двух влюбленных, купающихся в лучах счастья и даруемого друг другу наслаждения.******
За несколько секунд Дерек успел трижды горько пожалеть, что не остался в городе. Конечно, в тот момент идея переждать облаву на Гильдию за пределами стен показалась купцу единственным способом уцелеть и не попасть в лапы разбушевавшимся Героям. Едва услышав, что к их штаб-квартире стягиваются Герои и стражники герцога, он схватил дорожную сумку с запасом еды и воды, сбежал по ступеням вниз и выскользнул из здания, умело затерявшись в переплетении боковых улочек. В их грязных и безлюдных хитросплетениях Дерек ориентировался как у себя дома, и немудрено, ведь до того как он стал купцом, одним из самых молодых среди Медведей, парень промышлял контрабандой и не раз доставлял товар в обход зорких глаз стражников. В торговом деле он тоже отличился, умудрившись держаться на плаву, на местном рынке, занятом матерыми акулами из его Гильдии. Потому Дерек быстро бежал по погруженным в вечерний сумрак закуткам, которые изредка освещались оранжевыми огоньками в окнах высящихся вокруг домов. Несколько раз купец останавливался и, сжав сумку в потных от волнения ладонях, трусовато осматривал улочку перед собой, проверяя не следил ли кто за ним и не раздаются ли за его спиной чьи-нибудь осторожные шаги. Однако все было тихо, и вскоре Дерек добрался до северных ворот. Путь до северо-восточных был, разумеется, короче, но тамошнюю стражу парень совсем не знал. Постояв в тени дома и дождавшись пока один из дежуривших у ворот стражников отошел по малой нужде за угол, купец шустро перебежал улицу и шепотом окликнул старого знакомого: - Эй, Лако! Слышишь меня?.. Уже потянувшийся к ремню стражник вздрогнул и обернулся. При виде Дерека, на его небрежно выбритом лице появилась улыбка, в глазах блеснуло узнавание, а потом и искорка иронии. - Ба, какие люди. И куда это господин купец намылился на ночь глядя? Аль не слышали, что в городе введен комендантский час и к воротам запрещено подходить ближе, чем на двадцать шагов? Дерек заскрипел зубами, проклиная характер своего знакомого. - Не сейчас, Лако! И ради Илиас, потише, а то твои друзья услышат! - Вообще-то именем Илиас мне положено тебя арестовать, как члена Гильдии Черный Медведь и доставить Его высочеству герцогу Юлиану, - показал желтые зубы стражник. – Назови мне хоть одну причину этого не делать. Выглянув из-за угла дома и убедившись, что другие стражники их не слышат, Дерек обернулся к Лако, достал из-за пояса звякнувший мешочек и с вымученной улыбкой протянул его стражнику. Мешочек тут же растворился в руках стражника, словно тот обладал магией, однако огонек алчности в глазах Лако ничуть не затих. - Илиас, конечно, Верховная Богиня, но денег мне не даёт, а потому я могу и забыть указы, исходящие от её имени, - протянул стражник, складывая руки на груди и прислоняясь к стене. – Итак, дай угадаю, ты собираешься слинять из города, чтобы не угодить на допрос вместе со своими друзьями, верно? Ох попал ты, конечно, друг… Вас в таком обвиняют, что хоть к демонам беги. - Зришь в корень, - с готовностью кивнул Дерек. – Только к рогатым я сбегать не собираюсь, а лишь хочу переждать за стеной в какой-нибудь крестьянской халупе пока этот карнавал не закончится. И прежде чем Лако открыл рот, купец подался вперед и с жаром добавил, смотря в глаза стражнику честным взором. - Моя жизнь зависит от тебя, старый друг! Ты же меня всего знаешь. Я, конечно, не безгрешен, но окромя торговли крадеными драгоценностями за моей душой ничего нет! На допросе же меня заставят сознаться даже в том, что я с Падшей трахаюсь, лишь бы спихнуть на нашу Гильдию побольше висящих преступлений. Ну же, Лако, выручи меня, и я по гроб жизни у тебя в долгу буду! Стражник громко почесал свой покрытый щетиной подбородок, задумчиво посмотрел на Дерека, потом сплюнул на землю и махнул рукой. - Ааа, чего только не сделаешь ради старого друга… Я поговорю с парнями, и они откроют ворота. Так уж сложилось, что сегодня мы хотели отпраздновать день рождение Плака, но из-за этой облавы на вашу Гильдию стоим тут, мерзнем помаленьку, да анекдоты рассказываем. - Ну ничего, завтра отпразднуете! И передавай от меня привет Плаку, крепкого ему здоровья, да здоровых детей! – ухмыльнулся Дерек, протягивая Лако второй мешок с серебряными монетами заметно тяжелее первого. - Да какие ему дети… Зубы хоть свои гнилые сохранил бы… - отмахнулся Лако, умудрившись этим же движением принять взятку. – Но твои искренние пожелания я ему передам. Обожди здесь, я скажу мужикам, что надобно нам выпустить гонца Его высочества. Насвистывая себе под нос веселый мотивчик, Лако вышел из переулка и, оставив Дерека нервно переминаться с ноги на ногу, зашагал к воротам. Через несколько минут до купца донесся его окрик, и он, мысленно помолившись Илиас, вышел на улицу. При виде приоткрытых ворот и полудюжины испытующе смотрящих на него стражников, с сердца Дерека словно камень упал. Когда он поравнялся со стоящим у стены Лако, тот подмигнул ему и с ухмылкой произнес: - Удачного пути к Ревенбергу. Лошадь ждет вас за стеной. Порадовавшись, что перед выходом он догадался накинуть на себя дорожный плащ и спрятать в карман значок Гильдии, Дерек благодарно кивнул старому знакомому и быстрым шагом вышел за ворота. Снаружи сгущалась темнота, ведущая от ворот грунтовая дорога, извиваясь, терялась среди виднеющихся вдали холмов и расположившихся у их основания крестьянских домишек, в окнах которых горел свет. Багрово-золотое пламя садящегося Солнца заливало холмы с желтой травой и крыши построек, его быстро теряющие тепло лучи на миг ослепили заслонившего лицо рукой Дерека. Позади купца тем временем с протяжным скрипом закрылись створки ворот, отрезая парня от когда-то безопасного города, а ныне погрязшего в безумной «охоте на ведьм». А впереди раскинулся внешний мир, где он почти не бывал, и которого весьма боялся, хотя все окрестные земли и считались безопасными и давно зачищенными Героями первой ступени. Вновь вознеся хвалу Илиас и обругав свихнувшегося на почве паранойи герцога, Дерек сошел с дороги и зашагал направо по высокой траве в направлении облезлого частокола старой рощи. Первоначальную мысль попросить крова у крестьян он отверг, вспомнив характер живущих за стеной бедняков, которым ничего не стоило обокрасть своего гостя, а то и вовсе сопроводить его душу к Богине, стукнув по голове чем-нибудь потяжелее. Оставалось лишь заночевать в лесу, а после действовать по ситуации. Дерек всей душой надеялся, что его не будут особо рьяно искать. В конце концов, он просто мелкий купец, никаким боком не причастный к мутным делам «косолапой» верхушки, от которых он предпочитал держаться как можно дальше. Возможно, там, «наверху» и звенели большие деньги, но Дерек всегда знал, где стоит взять под уздцы собственную жадность. Денег ему и так хватало. Вот поднакопит он их побольше, наймет караван, да и съедет в столицу ворочать большими суммами золота. Хотя, сегодня его мечта оказалась как никогда близка к краху. Оглянувшись, Дерек с тоской посмотрел на косматый столб дыма, поднимающийся из-за крепостной стены где-то в центре города. Учитывая расположение пожара, гореть там мог либо Монастырь, либо здание его Гильдии, и парень нисколько не сомневался, какую именно добычу сейчас пожирает пламя. Тяжело вздохнув, он ускорил шаг, все дальше отходя от родного города. Продравшись через пожухлую траву, купец пересек небольшой пригорок и вступил в тень старой рощи. Тут, под сводами её багрово-янтарных крон царил почти полный мрак, световые стрелы заката едва пробивались через плотную листву, и Дерек был вынужден зажечь масляный светильник, который заблаговременно положил в сумку. Внимательно глядя себе под ноги, чтобы ненароком не споткнуться о корень и не упасть, купец все дальше заходил в лесок, который с готовностью укрыл беглеца от глаз возможных наблюдателей. Наконец, выйдя на небольшую полянку, Дерек остановился и, убедившись, что стены Марцеллбурга надежно скрыты за древесными стволами, опустился на удачно подвернувшийся пенек. Поставив светильник рядом, он покопался в сумке и извлек оттуда ломоть ароматного хлеба, который купил на рынке незадолго до начала облавы. Уплетая пищу, Дерек хмуро осматривал поляну, насколько это позволял трепыхающийся в светильнике огонек. В голове купца лениво ворочался целый ворох планов по тому, как успешно разбогатеть в нынешней ситуации, которые он по одному извлекал, осматривал со всех сторон и отбрасывал, как неудачные, а то и безумные. По всему выходило, что пока он не вернется в город и не прихватит из тайника припрятанные там деньги, ни о каком продолжении купеческого дела и речи быть не может. Кроме того, Гильдии без сомнения конец, и придется или искать новую, или выкручиваться самому. Дерек не сомневался, что в городе еще долго будут смотреть на купцов и на лавочников, как на предателей, заключивших сделку с демонами, и прекрасно понимал, чем ему это грозит. Взор купца, обежав поляну, упал на его собственное колено, по которому шустро семенил маленький паучок. - Отвали, сука… - прошипел Дерек, смахивая мерзкое насекомое и зябко ёжась от отвращения. Единственным видом насекомых, которых он боялся, были пауки. Он мог спокойно держать у себя на ладони ядовитую многоножку, но стоило ему узреть рядом с собой крошечную восьмилапую бестию, как внутри его что-то обрывалось, руки начинали дрожать, а на лбу выступала холодная испарина. Бывало, что из-за сидящего посреди переулка паучка, Дерек менял маршрут своего движения, неся при этом за пазухой контрабанду. Парня безумно раздражал собственный страх перед, в сущности, безобидными насекомыми, но поделать с ним он ничего не мог. В этом вопросе его разум пасовал, уступив власть подсознанию. Между тем, Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и лес утонул в болоте мрака, в котором едва теплился огненный язычок рядом с Дереком. Парню невольно стало страшно, на ум пришло все многообразие историй, которые он слышал от разных людей. Часть из них была выдумкой, а вот часть вовсе нет… Поговаривали, что рядом с Марцеллбургом издавна водиться стая волкодлак. Эти страшные девы-волчицы крадутся во мраке, озаренные светом полной Луны, внюхиваются в прохладный ночной воздух, а, почуяв человека, устремляются к нему со всех своих когтистых лап. А догнав глупого смельчака, они всей стаей разрывают его на части, насыщая свои бездонные желудки и выпивая душу, как комар кровь. Именно эта басня и пришла Дереку на ум, пока он дожевывал ломоть хлеба. В тот же миг чей-то жгучий взор впился ему в спину, опаляя нестерпимым животным голодом. Едва не подавившись, купец от неожиданности свалился с пня, растянувшись на земле и случайно задев ногой светильник, и тот покатился по траве. Оранжевый огонек прощально моргнул и погас, оставив Дерека один на один с лесом и кем-то, смотрящим на него из кустов. Почуяв, как ледяные когти страха раздирают ему спину, Дерек, едва не заскулив от ужаса, подполз к фонарю и попробовал его вновь зажечь. Руки парня тряслись, и огниво упорно отказывалось высекать заветную искру, а воображение словно нарочно рисовало ему ужасных восьмилапых чудовищ, смотрящих на него из кустов. - Пожалуйста… прошу тебя… зажгись во имя Илиас!.. – лепетал Дерек, борясь со светильником. Раздавшийся над ним женский голос едва не выдрал из парня душу. - Тебе помочь, зайчик? Оторопев от услышанного, Дерек поднял голову наверх, но ничего не увидел. Как ни странно, но этот голос слегка его отрезвил, руки перестали трястись, как у обмороженного, и к великой радости купца в светильнике затрепетал спасительный лепесток пламени. Взяв светильник, Дерек поднял его вверх, озаряя обладательницу женского голоса. Оранжевый свет, мигнув, пустил блики по черной изогнутой палке, острым концом воткнутой в землю перед носом Дерека. Озадаченно моргнув, парень осмотрел её и так и сяк, пытаясь понять, что же именно ему напоминает эта гладкая твердая поверхность, шаровидный сустав в верхней её части, переходящий еще в одну горизонтальную «палку», которая вела прямо к чему-то огромному, зависшему над купцом. Повертев головой, он увидел вокруг себя еще несколько таких балок, общим числом в восемь, и от этого числа сердце Дерека болезненно сжалось. Разум упрямо отказывался воспринимать всю картину в целостности, хотя глаза давно различили в темноте огромную паучью тушу, которая нависла над ним, заслонив небо. - Зайчик, что ты делаешь тут совсем один? Ты потерялся? – снова этот голос, идущий сверху. Чувствуя, как его правое веко начинает дергаться, Дерек поднял голову наверх и с глупой улыбкой посмотрел в шесть красных глаз, поблескивающих на красивом девичьем лице, обрамленном короткими русыми волосами. Сидящая на пауке девушка… нет, торс человеческой девушки, растущий из головогруди паука, опустился пониже, и его хозяйка приблизила к парню своё лицо почти вплотную. Последнее что увидел Дерек, проваливаясь в разверзшуюся под ногами черную яму спасительного беспамятства, это приоткрывшиеся милые пухлые губки и высунувшийся наружу короткий язычок, облизавший острые треугольные зубы. Молодая стройная арахна задумчиво потерла подбородок покрытыми хитином пальцами, с мечтательной улыбкой смотря на лежащего под ней симпатичного парня, который так мило лишился чувств, узрев её хищную красоту. Бережно подняв добычу, дева-паук быстро побежала через лес по направлению к лагерю принцессы Друэллы, прижимая к своей небольшой груди крепко спящего человека. Мысли девушки целиком заняли картины их счастливого будущего, крепкая и жгучая любовь, которая свяжет их воедино нерушимыми узами, и маленькие милые девочки-паучки, жмущиеся и ласкающиеся к своему отцу.******
Легко и почти беззвучно ступая по земле, по лагерю мимо многочисленных шатров шел закованный в причудливую лазурную броню мужчина. Она сильно отличалась от привычных монстрам доспехов из демонического серебра, которые красиво обрамляли фигуры своих носительниц, одновременно и защищая их, и подчеркивая выдающиеся достоинства. Эта же броня словно была слеплена из множества изогнутых металлических лепестков, облегающих мускулистое тело мужчины. Шлема на голове воина не имелось, и девушки имели возможность рассмотреть привлекательное лицо молодого инкуба, чья загорелая кожа красиво гармонировала с его яркими зелеными глазами, которые с интересом изучали лагерь. Многочисленных монстродев он при этом игнорировал, и тому было целых две причины. Воина сопровождала странная русоволосая девушка, чьё обнаженное тело было покрыто затейливой вязью черных прожилок, а левая рука представляла из себя массивный двуручный меч, безотрывно смотрящий в спину таинственному рыцарю кроваво-красным оком на гарде. С лица девушки при этом не сходила мечтательная улыбка, а расфокусированные глаза, казалось, не замечали ничего вокруг. Зато рубиновое око на её руке-мече не забывало посматривать по сторонам, чтобы ни одна из множества взирающих на них мамоно не вздумала приблизиться к статному воину с недвусмысленным предложением. Впрочем, таковых не нашлось, ведь мало кто горел желанием влезать в устоявшийся гарем человека, проклятого меча и проклятой же брони. Там, где проходила эта триада, в воздухе повисал хорошо ощутимый демонический след, а ослепительное сияние духовной энергии инкуба заставляло самых истосковавшихся по мужской ласке монстродев тоскливо вздыхать. Многие откровенно завидовали девушке-мечу и проклятой броне, которые умудрились охомутать такого красавчика. Попросившая встречи с принцессой Друэллой троица между тем быстро шла к шатру лилим, в котором как раз проходило совещание, где лидеры армии разрабатывали план штурма раскинувшегося за небольшим лесом города. Они стояли вокруг большого стола, на котором была расстелена нарисованная от руки карта города и его окрестностей, освещенная двумя изумрудными магическими светильниками, зависшими над их головами. Вокруг горели несколько свечей, испуская ароматный дым и играя бликами на сводах шатра. Помимо самой Друэллы, тут находилась Сервилия со своей помощницей Адарой, Королева гарпий Мессалина, арахна Гелика и молодая суккуба, с тоской посматривающая на пустую в данный момент постель за полупрозрачной ширмой. Кровать, кстати, до сих пор вызывала у Друэллы болезненную ассоциацию со сбежавшим от неё необычным Героем из далекого прошлого, которого она страстно возжелала заполучить, как соратника и, возможно, мужа. Отбросив грустные воспоминания, лилим заставила себя переключиться на заканчивающую свой доклад величественную гарпию по правую руку от неё. - … Таким образом, город весьма серьезно укреплен со всех сторон за исключением реки, где берег имеет крутой подъем и очень неудобен для штурма, - закончила свою речь Мессалина, обрисовав перед принцессой картину города, которую наблюдали её гарпии, втайне кружившиеся на максимальной высоте. - Поручите это моим девочкам, принцессса! – облизнулась Гелика, почти с мольбой смотря на лилим. – Мы в два ссссчета преодолеем эту ссстену и откроем южные ворота! - Снова пытаешься урвать себе всех мужчин, Гелика? – недовольно распушила перья Мессалина. – Тебе было мало почти тысячи солдат в той крепости, которую взяли твои воительницы? - В отличие от тебя и твоих подручных, мои девочки риссскуют ссвоими жизнями в бою, а не летают в небессах… - прошипела арахна, с неприязнью смотря на гарпию. Слушавшая их Друэлла с тяжелым вздохом потерла лоб. Ни одно совещание не проходило, чтобы эти две мамоно не поцапались по любому поводу, будь то дележ добычи или ответственность за тот или иной участок фронта. Обычно их осаждала быстро терявшая терпение Сервилия, но сейчас драконица была слишком занята изучением плана города, нарисованного гарпиями. Качество изображения было, конечно, так себе, и Гелика, впервые его увидев, не преминула сострить про рисунки курицы лапой. Её помощница Адара изо всех сил старалась не обращать внимания на жмущуюся к ней суккубу. Заскучавшая без своего отдыхающего мужа демоница решила немного развлечься с чешуйчатой девушкой и теперь стояла у неё за спиной, как бы невзначай касаясь атлетически сложенного тела Адары кончиками пальцев или хвостом. Её соблазнительно приоткрытые губки почти касались перепончатого уха Адары, выспрашивая у той подробности интимной жизни. Формально, суккуба была рангом повыше, и потому драконица не могла дать ей затрещины или наорать, да и почти невесомые касания нежных пальчиков демоницы вгоняли в краску крылатую девушку и сбивали с толку. Не смотря на свои мощные покрытые прочной чешуей тела, представительницы крылатого народа были очень чувствительными к ласкам и без всяких шансов проигрывали суккубам, чувствующим себя на этом поприще, как рыбы в воде. В другой момент Друэлла закрыла бы на это глаза, ведь в армии мамоно никогда не было железной дисциплины и строгой субординации, однако сейчас ей требовалась серьезная и сосредоточенная атмосфера в шатре перед предстоящим штурмом города. - Фаола, иди проведай своего любимого, а то мне просто невмоготу смотреть на твои муки, - ленивым голосом приказала лилим. Немного разочарованная суккуба напоследок поцеловала Адару в трогательно дернувшееся ухо, после чего поклонилась принцессе и быстро вышла из шатра. Глубоко вздохнувшая драконица с алой чешуей поправила свою броню, закрыла глаза, сосчитала до десяти, после чего благодарно кивнула лилим и подошла к Сервилии, которая с большим интересом изучала восточный участок обороны города. Покусывая губу, зеленая воительница провела когтем по изогнутой линии реки от её северного изгиба и до стен города, о чем-то подумала, затем посмотрела на Гелику, которая не прекращала ругаться с Мессалиной. - Тебе есть что сказать, Сервилия? – заинтересовано спросила Друэлла. - Да, моя принцесса. Друэлла сделала знак Гелике и Мессалине, и те тут же прекратили шипеть друг на друга, переключившись на прокашлявшуюся драконицу. - Я думаю, что идея ударить силами паучих со стороны реки не лишена смысла, - громко сказала Сервилия, чем приятно удивила Гелику. - Я заметила, что стена хоть и весьма укрепленная, но довольно протяженная, в то время как численность гвардейцев сравнительно невелика, если судить по докладам гарпий. Орденцы при всем желании не смогут надежно перекрыть всю стену своими солдатами и какие-то участки придется оставить почти открытыми. На их месте я бы ожидала удара с северного и западного направления, поскольку с северной стороны к стене подходит роща, в которой мы можем укрыть хотя бы часть войск, а с западной открытая местность, где можно разместить много воительниц со щитами и штурмовыми лестницами. На восточном участке к стене прилегает илистый берег, тут наступление отяжеленной осадными орудиями пехоты затруднено, а чтобы ударить с юга, придется сначала переправиться через реку, забраться по отвесному склону берега и лишь потом по самой стене. Из наблюдений наших разведчиц я могу сделать вывод, что здешние люди не знают о некоторых наших особенностях, а потому чересчур сильно полагаются на благоволящий им рельеф местности. - Хитрый удар с неожиданного направления – это очень на тебя похоже, Сервилия, - улыбнулась принцесса демонов. – Вдобавок, мы можем усыпить стражу на южном участке при помощи магии графини Роксаны. Она вместе со своим новым мужем вернулась в состав моего войска и вряд ли откажется вновь помочь нам минимизировать потери во имя счастливого будущего монстров и людей. С её поддержкой, арахны смогут без особых проблем перебраться через стену. - Благодарю вас, моя принцесса! – поклонилась светящаяся от радости Гелика, даже перестав шипеть от переполняющего её ликования. – Моя младшая сестра лично проследит, чтобы эта атака увенчалась успехом. - Между тем, наши основные силы подойдут к городу с севера и запада, засадный отряд будет поджидать с востока, если люди удумают бежать из окруженного поселения и переправиться через восточный мост, - продолжала выкладывать свой план Друэлла. - Гарпии Мессалины в этот раз примут непосредственное участие в штурме, сбрасывая на головы орденцев колбы с усыпляющим зельем. Не зря же мы их волокли с севера и ни разу еще не использовали. С раннего утра отправьте орков и минотавров валить лес и заготавливать осадное снаряжение. В качестве тарана для ворот можно использовать вурмов. Эти девочки каждую ночь так воют от тоски и жажды любви, что моё сердце кровью обливается. Будет честно дать им шанс найти себе пару. Приставьте к каждой драконице по отряду минотавров со щитами, я не хочу неоправданных потерь среди своих воительниц, которые в пылу битву могут забыть про защиту и получить сверху арбалетный болт. - Если позволите, я бы хотела кое-что добавить, моя принцесса, - попросила слова Королева гарпий. Дождавшись кивка Друэллы, она продолжила: - Касательно вражеских сил. У орденцев тут не менее двух тысяч солдат. Более точные данные мои девочки получить не смогли из-за сложности наблюдения с большой высоты. Стоит ожидать так же ополчения, но я сомневаюсь, что оно будет представлять угрозу. А вот что меня действительно беспокоит, это слишком высокий для такого мелкого городка уровень Святой энергии. Мои быстрокрылые клянутся, что Монастырь тут всего один, да и тот весьма захудалый. В таких обычно дежурят Герои первой ступени, реже второй, и весьма небольшим числом, однако концентрация энергии Света на улицах аномально высока. - Правители города ожидали нас и запросили у Ордена подкрепление? – нахмурилась Друэлла. – Это может стоить нам немало пролитой зазря крови… - Я не думаю, что они нас ожидают, - с сомнением сложила крылья Мессалина. – До сегодняшнего вечера на улицах не было никакой особой суеты, большого количества стражников на стенах, строительства баррикад и тому подобного. Скорее всего, какой-то отряд Героев навестил город по заданию Ордена, и нам «посчастливилось» застукать их тут. - Ты сказала, что до сегодняшнего вечера на улицах было спокойно. То есть, сейчас положение изменилось, нас заметили? – сдвинула густые брови лилим. - Не совсем. Стража зачем-то подожгла большое здание в центре города и оцепила улицы. Создается впечатление, что люди на кого-то охотятся. Дальнейшие наблюдения сейчас невозможны из-за наступления темноты. - Интересно, кого это они там выслеживают… - посмотрела на карту Друэлла. – Неужели какие-то наши дикие сестры по глупости забрались в лучащийся Святой энергией город? - Пока не наступит утро, свежие данные мы получить не сможем, - вздохнула Мессалина, виновато опустив глаза. - Ничего, ты и твои гарпии хорошо поработали, собрав эти ценные данные, - с улыбкой похвалила её Друэлла. - Но план штурма мы менять не будем. В текущих условиях он выглядит наиболее рациональным для быстрого захвата города с минимальными потерями. Если же там есть Герои, я всецело полагаюсь на тебя Сервилия, твою ученицу и химеру Хельмигрис. Как она кстати? - Плохо… - угрюмо ответила Сервилия, вспомнив свой бой с Паладинами. – Совсем замкнулась в себе, почти ни с кем не контактирует и жаждет отомстить Паладинам. Одна из моих стражниц докладывала, что Хельмигрис ночью разговаривает со своей умершей сестрой, и это вызывает у меня опасения. Я бы не советовала брать её в бой. В таком состоянии она может быть безрассудной. Конечно, людям она вред вряд ли причинит, но ни о какой командной работе не может быть и речи. - Это плохо. В моей армии мало высших мамоно, чтобы противостоять Палачам Света. Если в городе окажется Паладин, мне придется тоже вступить с ним в бой, дабы не допустить вашей гибели, - сжала руки в кулачки Друэлла. - При всем уважении, моя госпожа, я прошу вас не совершать опрометчивые поступки, - рывком обернулась к ней Сервилия. - Ты сомневаешься в моих боевых навыках? – с легкой улыбкой спросила лилим, подпирая подбородок. Но драконица не собиралась отступать. Она знала, что в случае крайней нужды принцесса может постоять за себя, в физическом плане ничем не уступая драконице или бафомету, а в магии оставляя обеих далеко позади. Но дочери Властительницы Демонов нельзя так рисковать, идя в бой, словно простой воительнице! - Я ни в коем случае не ставлю под сомнение ваше могущество, - мотнула рогатой головой Сервилия. – Но подумайте о том, что случится, если вы, не дай Темная Мать, погибнете в бою с Героями… Это будет страшный удар для всех нас, для Демонических Королевств! Прошу вас не рисковать так. Если надо, я приложу вдвое больше сил, чтобы очистить город от чудовищ Света, чтобы их мерзкая аура не касалась вашего тела… Друэлла хотела было открыть рот, чтобы осадить пекущуюся о её жизни драконицу, напомнив, что принцессе рано или поздно придется рискнуть ради воплощения в жизнь её плана, однако в этот момент в шатер заглянула одна из суккуб-стражниц. - Нижайше прошу простить, что прерываю ваше совещание, госпожа, - поклонилась рогатая девушка. – К вам необычные посетители. - Вот как? – заинтересованно спросила Друэлла, оборачиваясь и, прикрыв глаза, вслушиваясь в магические потоки. – Хм… занятно. Пускай войдут. Полог шатра отдернулся, и перед глазами собравшихся предстала давешняя парочка из рыцаря в лазурной броне и девушки с проклятым мечом вместо руки. Оказавшись в походном доме принцессы, Инкуб быстро изучил простую, но блистающую хорошим вкусом обстановку, слегка звякнув броней, присел на одно колено, и, склонив голову, произнес: - Для меня большая честь своими глазами лицезреть вашу неземную красоту, Принцесса Друэлла, - глубокий и сильный голос мужчины приятно поласкал слух собравшихся. – Моё имя Икар, а это мои жены Калипсо и Пандора. Друэлла с интересом изучила поочередно своих гостей, отметив, что жили они вместе явно уже долгое время и являлись хорошо сработавшейся боевой триадой, чувствуя энергию и движения друг друга. Соблазнительно покачивая бедрами и изгибая хвост, лилим подошла к рыцарю и жестом велела ему встать. - И что же привело вас троих в лагерь моей армии? Здесь не лучшее место для медового месяца и наслаждения жизнью с любимым человеком, - заметила Друэлла, с легким укором посмотрев на призрак брони и проклятый меч, как бы спрашивая их, о чем они думали, идя со своим мужчиной в земли Ордена. - Спасибо за заботу, принцесса, но уверяю вас, что мы прекрасно осознаем всю опасность путешествия на юг, - невесело улыбнулся Икар, поднимаясь на ноги и смотря лилим прямо в глаза, хотя изредка его взор волей-неволей падал на красивую белую грудь принцессы, выглядывающую из-под черной брони. - В таком случае, могу я узнать цель вашего визита? - Мы услышали, что вы затеяли поход на юг и хотим помочь вам в вашей войне против Ордена! – твердо, чеканя каждое слово, произнес Икар. – Я хочу поквитаться с орденцами за все зло, что они несут мамоно и людям! Принцесса заметила, как сжались кулаки мужчины, а на дне его зеленых глаз промелькнул с трудом подавляемый гнев. - Вы без сомнения опытные воины и можете помочь моей армии, но я хочу напомнить, что затеяла этот поход не ради мести, а ради счастливого будущего для всех наших видов, - сухо заметила лилим. – Мне не нужна кровавая дорожка, убитые люди и новые страдания, которые вы принесете, сражаясь против орденцев. - Я прекрасно понимаю, ради чего вы сражаетесь, и всецело поддерживаю вашу цель, а потому клянусь, что пролью кровь лишь Героев второй ступени и выше! – выдохнул Икар, безотрывно смотря в алые глаза Друэллы. – Обычным гвардейцам наши мечи из демонического серебра не причинят вреда. Мы все хотим, чтобы эта война закончилась как можно быстрее, а Орден был повержен! - У тебя явно есть какая-то более серьезная причина идти на войну, - дернула краешком губ лилим. – Ты ищешь мести. Скажи, чьей смерти ты так желаешь, и тогда я решу принимать ли тебя в свою армию. - Как прикажете, моя госпожа, - склонил голову инкуб и, глядя в пол, хриплым голосом произнес. – Возможно, вы слышали о сожжении города Рекмера? Хвост Друэллы заметно дернулся, а пальцы девушки сильнее обхватили её плечи. Приняв это за знак согласия, Икар продолжил: - Я один из трех уцелевших, кто смогли сбежать из города. При этом выжить и не умереть от полученных ран и ожогов удалось лишь мне, а мои друзья навсегда остались на северных полях города с гвардейскими стрелами в спине… Меня же спасла Калипсо, которая путешествовала на юг в поисках мужа. Инкуб с нежностью погладил броню на своей груди, и висящая рядом с ним девушка-призрак успокаивающе обняла его полупрозрачными руками, положив голову на плечо. - Потом мы повстречали Пандору и хотели начать жить счастливо, строя своё будущее, но регулярно снящиеся мне кошмары не давали покоя. Лица моих друзей, моих убитых Героями родителей преследовали меня каждую ночь, как и рожи идущих сквозь огонь палачей Ордена. Тогда, в охваченном огнем городе я не смог помочь своим родным и трусливо сбежал… До сих пор мне больно думать об этом, хоть я и понимаю, что просто бессмысленно погиб бы в Рекмере. Но судьба дала мне шанс отомстить кровавым убийцам, которые отняли у меня все! Я хочу своими руками покарать того, кто известен, как Мясник из Рекмера!.. Друэлла жестом остановила его. - Я все поняла, можешь дальше не продолжать. - Тогда что вы решили, принцесса? Вы позволите мне наказать убийц моей семьи и друзей? – поднял на неё глаза Икар. - Если ты клянешься, что не причинишь вред человеку, пока у тебя не останется никакого другого выхода, я позволю тебе сражаться в моей армии. Более того, я знаю в чьё подчинение тебя передать, дабы ты смог встретиться с Героями и отомстить этим монстрам. - Благодарю вас, моя госпожа! – поклонился рыцарь, приложив кулак к груди. – Я буду убивать лишь чудовищ на службе Света и не пролью крови невинных людей. - Тогда ты и твои жены поступаете в распоряжение Сервилии, командира главной ударной группы, - улыбнулась принцесса демонов, указывая хвостом на слегка кивнувшую инкубу драконицу. – Подождите снаружи шатра, как только мы закончим совещание, она тебе все объяснит. - Слушаюсь, принцесса, - кивнул Икар, разворачиваясь и выходя из шатра. Дождавшись пока за ним и его женами задернется полог, Друэлла посмотрела на зеленую драконицу. - Ну вот мы и нашли замену Хельмигрис. Хотя я и не одобряю участия наших мужей на этой войне, порой без их твердости и напористости не обойтись… - Я сегодня же проверю его боевые навыки, - дернула перепончатым крылом Сервилия. – Одно лишь ношение проклятой брони и меча не даёт инкубу способности на равных тягаться с Паладинами. Хотя, при должном уровне фехтования, у этой троицы весьма неплохие шансы на победу против одного Паладина, особенно если они будут действовать очень слаженно. - Тогда предлагаю на этой ноте закончить наше совещание. Последние детали мы обсудим завтра утром, когда получим последние доклады от гарпий Мессалины. Поклонившись принцессе, её подчиненные вышли, оставив Друэллу в одиночестве стоять посреди шатра. Крылатая красавица с бледной кожей о чем-то думала, глядя на карту города, постукивая по столешнице аккуратным ноготком, затем вздохнула и одним щелчком пальцев погасила светильники и свечи. В воцарившейся темноте единственными источниками света остались пылающие рубиновым огнем глаза демоницы. Друэлла сняла с себя броню и, легко найдя во мраке кровать, устало легла на постель, обняв подушку. Уткнув лицо в мягкую ткань, лилим с тоской вздохнула, вспомнив счастливые лица девушки-меча и проклятой брони. Как и любая мамоно, она очень хотела найти себе мужа, но не кого попало, а необычного человека, интересного как личность, способного на яркую и страстную любовь, который раз и навсегда зажжет пожар в сердце принцессы и каждую ночь будет ласкать её в своих нежных объятиях. Ради него, ради своих будущий детей и ради всех мамоно и их мужей-людей Друэлла вновь пообещала самой себе построить прекрасный мир, очищенный от скверны лжи и пороков Верховной Богини, навязанных ею догм. Мир, который будет жить и двигаться вперед силой добра и любви, которые погасят войны, где люди не будут пленниками своих предрассудков и заблуждений, а вместо этого достигнут подлинного рассвета, рука об руку с их верными женами-монстрами.