Миротворец

Приветствую своих читателей. После очень долгого перерыва выкладываю первую часть очень большой главы. Вторая её часть написана примерно на 80% и будет выложена после завершения в относительно ближайшее время. ---------------------------------------------------------------------------------------       По широкой равнине между двух лесных массивов зловещей рекой текло демоническое воинство. С высоты крепостной стены оно казалось каскадом оживших теней, над которыми витали многочисленные багрово-красные и яркие фиолетовые огоньки, словно похищенные души несчастных людей освещали путь орде чудовищ. Монстры не слишком заботились о маскировке, либо же их цель была прямо противоположной – привлечь к себе внимание, нагнать таинственности и пропитать сердца людей ужасом. В последнем случае они добились определенных успехов. - Великая Илиас… да им числа нет! – пробормотал побледневший стражник, до боли в пальцах стискивая алебарду.       Его многочисленные товарищи, поднятые по тревоге дозорных и в спешке прибывшие на стену, угрюмо молчали, наблюдая, как волны крошечных фигурок, озаренные призрачным сиянием, надвигаются на Марцеллбург. По мере того, как армия демонов прибывала в окрестности города, она разделялась на многочисленные ручейки и отряды. Оставаясь вне досягаемости арбалетных болтов и снарядов метательных орудий, они обтекали город с разных сторон, затягивая горловину петли. Топот множества ног, лап, шелест хвостов и еще Богиня знает чего все отчетливей доносился до стражников, напряженно смотрящих на передвижения отрядов мамоно. Они были еще слишком далеко, чтобы различить отдельных монстродев, да и магические огоньки, которые демоны любезно развесили над своими рядами, давали слишком мало света. И все же готовящимся защищать свой дом людям чудились самые ужасные порождения проклятого Севера, сжимающего вокруг их города когтистую лапу смерти. - Окружают… паскуды, - сплюнул усатый стражник, поправляя съехавший на затылок шлем с широкими полями. - Пускай себе окружают, - захорохорился его товарищ, гладко выбритый молодой мужчина с косым шрамом на щеке. – Живности в здешних лесах почти нет, местность открытая и нами изученная, вдобавок на складах хватит провизии месяца на три, не меньше! Пущай твари сидят под стенами, пока с голоду не подохнут, либо пока Гвардия к нам на подмогу не прибудет… - Да не будут они ничего ждать… - вклинился в разговор солдат, склонившийся к говорившим с располагающейся рядом башенки. – У них в армии, говорят, аж два фараона есть! Слыхали про таких? Чудища, что древние, как эти земли… Стоит им приказать что-то людям, и те сразу теряют волю! - Да ты сдурел совсем что ли?! – не сдержался усатый, гневно посмотрев наверх, на болтуна. – Какие, к демонам фараоны тут?! На карту глянь для начала, дурень, прежде чем верить в сказки трактирные! Сабасская пустыня отсюда дальше, чем замок Владыки Демонов, никаких фараонов среди этих чудищ нет и быть не может! - А ну тихо, там! – долетел до них грозный окрик идущего по стене сержанта. – Ваша задача наблюдать за чудовищами, и если они сейчас пойдут на приступ, подать сигнал! А не языками суккуб ублажать…       Дождавшись, пока ругающийся вполголоса сержант протопает дальше по стене, проверяя боеготовность солдат, трое стражников переглянулись. - Как думаете, выстоим?.. – прошептал парень с башни, наблюдая за перемещениями далеких силуэтов монстродев и нервно покусывая губы. - Ты вообще слышал, что я говорил? – фыркнул мужчина со шрамом. – Конечно выстоим! Тем более что стены города уже омыты кровью чудищ. Помнится, мне дед рассказывал, как банда похожих на свиней монстров пробовала взять город штурмом…       Его усатый товарищ был не столь оптимистично настроен, оперевшись локтем о крепостной зубец и переминаясь с ноги на ногу, больше думая о том, что одетый впопыхах поддоспешник неприятно жмет в груди. И пока сотни солдат напряженно наблюдали за передвижениями несметного воинства монстров, в замке Герцога, в его покоях сгустилась не менее тревожная атмосфера. Сидевший за столом Юлиан уже минут десять просматривал доклады стражи, теребя свои короткие некогда аккуратные усы, ныне походившие на два маленьких растрепанных веника. Опершийся о стену Паладин Фейдон невольно подумал, что такими темпами правитель города и вовсе останется без растительности на лице. Впрочем, его можно было понять. Не успел он еще насладиться радостными вестями, что почти все Медведи, за исключением каким-то образом сбежавшей верхушки, переловлены стражниками и брошены в темницу, как дозорные на башне Святого Хильдеберта забили тревогу, извещая о приближении худшего из возможных зол. Армия демонов, казавшаяся лишь глупой выдумкой, этой ночью явилась с севера, одним своим присутствием искажая природу и почву человеческих земель. Эта новость ударила по всем жителям города, в том числе по Юлиану. Впрочем, Фейдон подозревал, что на самом деле мысли молодого герцога сейчас далеко отсюда. - В городе я вышел на следы темной жрицы, - обронил Паладин, изучая глазами лишившийся ковров интерьер комнаты. – Следы скверны очень похожи на ту, что хранил ваш брат в своём амулете.       С тихим хрустом сжав в ладони лист с докладом, Юлиан отвернулся от Паладина и посмотрел в окно, за которым бурлил разбуженный тревогой город. В окнах близлежащих домов, расположенных за стегами замка герцога, зажигался свет, и можно было разглядеть силуэты горожан. Отголоски их обеспокоенных голосов долетали даже досюда, до замка герцога, дрожа в воздухе тревожной музыкой. Внизу, посреди крепостного двора, в свете множества факелов выстроился ровными рядами отряд стражи, перед которым ходил офицер, что-то говорящий им раскатистым голосом. Слабые отсветы от далекого пожара, все еще пожирающего штаб-квартиру Медведей, багровыми бликами скользили по лицу молодого герцога, созерцающего свой город, оказавшийся в ловушке демонических полчищ.       Раздавшийся в почти полной тишине стук металла в дверь прозвучал подобно раскатам грома. В ответ на позволение герцога войти, через порог переступил Лукас, капитан городской стражи. Держа свой шлем в руке, он поклонился Юлиану и произнес: - Я прибыл по вашему приказу, ваша милость.       Поглаживая свои растрепанные усы, Юлиан обернулся и хмуро посмотрел в лицо офицеру, на котором выделялась короткая аккуратная бородка и два внимательных синих глаза. - Есть новые сведения о чудовищах? Какова их численность? – поинтересовался молодой хозяин замка, обходя свой стол и ведя пальцами по его полированной столешнице.       Гулко ступая по полу тяжелыми сапогами, капитан Лукас вышел на середину комнаты, вновь поприветствовал Фейдона и повернулся к Юлиану: - Мы насчитали более восьми тысяч, и они продолжают прибывать… - угрюмо проронил офицер, глядя над плечом герцога в окно. – Город плотно окружен со всех сторон, даже за рекой видели отряды монстров. Основные их силы концентрируются напротив северной и западной стен. - Это наиболее удобное место для штурма, - кивнул Юлиан. – Даже монстры должны понимать, что у восточной стены слишком мало места для войск и рыхлая почва, где не протащишь осадные орудия, а с юга нас и вовсе прикрывает река. К счастью, я это тоже прекрасно понимаю, и поэтому север и запад являются наиболее сильными участками нашей обороны. А городской совет еще ворчал, что я слишком много внимания уделяю стенам…       Подойдя к стоящему рядом шкафу с книгами, он начал что-то искать, попутно бросив через плечо: - Как думаете, герр Фейдон, как поступят монстры, и каковы их шансы прорвать нашу оборону?       Стоявший у стены Паладин сложил на груди руки и посмотрел в сторону Лукаса: - Скажите, капитан, ваши солдаты могут назвать примерный состав вражеских войск? Что за монстры были в их рядах?       Лукас немного смущенно почесал затылок: - Было темно, ваше Благородие. Как только они приблизились к городу, то погасили свои летучие огни, что ранее давали нам хоть какой-то обзор. Кроме того… Большинство наших их вообще в первый раз увидели… - Хотя бы примерно облик большинства тварей опишите, - недовольно произнес Фейдон. - Тейлор - самый глазастый наш дозорный, что в темноте видит почти как днем, клялся, что большинство из них похожи на свиней. Он еще что-то насчет бекона шутил… - На свиней, значит, - заметно оживился Фейдон. – А других тварей видели помимо «свиней»? - Те отряды монстров, что за рекой, были слишком далеко, но солдаты уверяли, что там какие-то тараканы, пауки и подобные им многоногие чудовища, - немного подумав, выдал Лукас, погладив свою аккуратную бородку. – Я своими глазами видел, как среди деревьев на северной стороне скользили змееподобные силуэты, а еще в небе вились какие-то крылатые чудовища, похожие издали на летучих мышей или воронов. Слишком уж далеко было, ваше Благородие, да и еще и ночь… Прибудь демоны утром, я бы вам о каждой волосинке на их телах отчитался. - Уже что-то, - буркнул Паладин, делая несколько шагов к столу и склоняясь над расстеленной там картой. – Вряд ли вы мне описали всех монстров, что прибыли под наши стены, но кое-какие выводы я уже могу сделать. Основная масса их армии это орки. Вместе с ограми и минотаврами они являются грубой ударной силой, что бесхитростно бьет в лоб. Именно их нам стоит ожидать с северной и западной стороны. Змеевидные твари - это ламии. Одна Богиня знает, сколько их там собирается с севера, но проблем они нам доставят. Хорошо еще, что штурмовать стены им вряд ли будет удобно со своими хвостами. Будет хуже, если это вурмы…       Подошедший к столу Юлиан тоже взглянул на карту и, выждав паузу в речи Паладина, спросил: - А те, что летают?       Фейдон невесело усмехнулся: - Сейчас ночь, а гарпии ночью не летают, так что, скорее всего, суккубы или драконицы. Я бы предпочел, чтобы это были суккубы, а не чешуйчатые твари… Последних убить куда труднее. С той стороны реки теперь все кишит членистоногими тварями, а дороги, не удивлюсь, если под контролем кентавров и оборотней. Ни одна человеческая душа не покинет и не проникнет в город мимо этих стай… Я уже давно не слышал о вторжениях таких разношерстых полчищ. И надеялся, что никогда не увижу, как они топчут людские земли… Толпа орков неопасна, ибо ими движет лишь похоть и жажда наживы. Но такую разношерстую армию может держать воедино лишь чья-то сильная воля, которая направляет их и воодушевляет. Я боюсь, что слухи про лилим не преувеличены. - Храни нас Илиас… - раздался сзади выдох Лукаса. – У нас вообще есть шансы?.. Даже по численности они превосходят нас минимум в два раза! А лилим… она же одним взглядом может умерщвлять людей! - У того, кто крепок верой, всегда есть шансы выстоять перед соблазнами и ужасами демонов Севера, - промолвил Фейдон, поскребя пальцами по заросшей щетиной щеке. – Как я уже сказал вам ранее, оставьте на меня и моих воинов самых опасных из монстров, и займитесь со своими людьми прочими тварями. Теперь скажите мне, какими силами мы точно располагаем, герр Лукас?       Взяв себя в руки, капитан тоже подошел к столу и уже более спокойным голосом ответил: - Две тысячи четыреста стражников ждут приказаний герцога и готовы защищать стены до последнего вздоха! Под моим командованием имеется так же триста шестьдесят латников и пятьсот арбалетчиков. Как только дозорные заметили монстров, я велел моим людям созывать ополченцев, но на их облачение, вооружение и формирование уйдет время, так что я боюсь, удерживать стены придется лишь названными ранее силами. - У нас есть преимущество, - заметил дотоле молчавший герцог Юлиан, тыкая пальцем в карту. – Северные и западные подступы свободны от растительности и простреливаются настенными стрелометами и катапультами. Я читал в древних военных хрониках, что чудовища боятся смерти и потерь со своей стороны. Они вряд ли решатся на штурм, который сулит им огромные потери!       Паладин Фейдон поднял на него глаза и горько усмехнулся: - Увы, старые хроники многое искажают. Летописцы, наблюдавшие великие сражения, часто принимали медлительность и нерешительность монстров за трусость и боязнь потерь. На самом деле, они часто медлили поскольку хотели избежать больших потери в первую очередь среди наших солдат. Ведь их цель – поглощение людской души из живого человека. И пусть сами по себе не все монстры умеют и любят сражаться, среди них есть множество чудовищ с яростным и непреклонным нравом, которые могут переть под градом арбалетных болтов не хуже латников-гвардейцев. Те же огры и минотавры, да и орки, в общем-то, тоже. Но по правде говоря, больше всего я опасаюсь тех монстров, что до поры до времени скрыли своё присутствие как от ваших солдат, так и от моих Героев, затаившись в ночи. Тварей, что владеют нечестивой магией и ужасающими способностями, перед которыми любая толпа орков покажется стадом поросят… А их скверна изменяет природу и околдовывает мысли людей на многие мили вокруг.       Видя, как мрачнеют лица Юлиана и Лукаса, Фейдон добавил: - Я говорю вам это, чтобы вы твердо представляли, с кем мы сражаемся и не допускали страшной ошибки – недооценки противника. Мы можем выстоять, если козни демонов не станут для нас сюрпризом, и нам удастся разгадать их замыслы. В противном случае, нам остается лишь молиться Илиас, да надеяться, что Гвардия пришлет войско нам на выручку. - Среди нас всех, именно вы, Фейдон, имеете больше всего опыта в сражении с чудовищами и знаете что от них можно ожидать, - наконец произнес Юлиан, усаживаясь в своё кресло и глядя на воина Богини. – Потому я прошу вас вместе с капитаном Лукасом заняться организацией обороны. Я так же возлагаю большие надежды на вас и на ваш отряд Героев. Думаю, будет правильно отдать вам в помощь сестру Леонору и её воспитанника, которые не так давно поселились в моем городе. - Увы, но сейчас сестре Леоноре лучше не покидать своих покоев, - хмуро ответил Паладин, выпрямляя спину. – Две демоницы смогли проскользнуть через стену. Их жертвами стали Жрица и молодой Герой.       Фейдон кратко пересказал сильно сжавшему кулаки Юлиану о том, какая сцена разыгралась в утробе оскверненной Церкви, закончив свою речь словами: - Сейчас трое моих солдат идут по следу демониц, чтобы выяснить, успели ли они обратить кого-то из людей или оставить нечестивые печати. - Проклятье… - в сердцах стукнул кулаком по столу герцог, и его лицо покраснело от едва сдерживаемого гнева. – Я и не думал, что твари так легко могут пробраться мимо моих людей… Капитан Лукас, примите все возможные меры, чтобы этого больше не повторилось! Пока бьется моё сердце и крепка вера в Богиню Илиас, я не позволю монстрам Севера превратить мой родной город в мерзкий оплот разврата, похоти и совращения людских душ! - Будет сделано, ваша Светлость, - коротко поклонился Лукас. – С вашего позволения я пойду к моим людям. - Идите. Паладин Фейдон присоединится к вам через несколько минут.       Дождавшись, когда за офицером закроется дверь, Юлиан поднял глаза на воина Богини, и тот внутренне удивился сколько тоски и боли плескалось на дне зрачков молодого герцога, словно постаревшего лет на тридцать. - У меня есть просьба к вам, Фейдон, - напряженным, как натянутая тетива голосом промолвил Юлиан, сцепляя в замок подрагивающие руки. – Я… понимаю, какое преступление совершил мой брат… Я также понимаю, какое наказание ему за это грозит. И все же я смею просить… Просить не как правитель, а как брат человека, что ступил на страшный путь предательства. Найдите моего брата Андрия и доставьте ко мне живым и невредимым. Я хочу взглянуть ему в глаза и образумить… Я верю, что в его сердце еще есть огонек веры в Богиню, и что если его разлучить с демоном, Андрий покается в своём грехе… Если же этого не произойдет…       Тут герцог осекся, слепо глядя перед собой, бессильно опустив руки, не замечая стоящего перед собой воина Света. Весь мир потерял четкость и отошел за грань восприятия, растаяв подобно легкому туману. Юлиан не видел вокруг себя ни комнаты, ни стен, а лишь картины обжигающего оранжевого пламени врубались в его сознание, и то, как в бушующем огне исчезал его последний родной человек.

***

      Заря неторопливо занималась на западном склоне небосвода, разливая над верхушками деревьев бледный багрянец и медленно тесня прочь шелковое одеяло ночи. Прохладный ветер гнал воздушные массы и целую плеяду незнакомых, но очень приятных запахов, что подобно набегающим на риф волнам разбивались о серые стены города Марцеллбург. Источник этих запахов обвился вокруг города подобно кольцам змеи, и стоящие среди мерлонов стражники старались ни на миг не смыкать глаз, устало щурясь, но непрерывно вглядываясь в бесчисленные силуэты чудовищ, занятых своими делами.       Стоило кому-то из уставших стражей сомкнуть глаза, как яркий букет приятных запахов окутывал его, лаская горло и тело легчайшими касаниями, пробуждая видения райского сада, цветущего под стенами Марцеллбурга. Наполненный дивными цветами рубиновых, сиреневых и лазурных оттенков, он казался воплощением совершенства, любоваться на которое можно было вечно. Хотелось бросить тяжелую алебарду или арбалет, спуститься вниз и открыть ворота, чтобы как можно быстрее оказаться в царстве чудных ароматов. Но таких глупцов пока что не нашлось. Запахи не несли в себе гипнотизирующей силы, способной сломить волю защитников стен. Правда, лишь благодаря десяткам небольших рун, нанесенных с обратной стороны на всем протяжении укреплений и вот уже пару часов светящихся ярким янтарным светом. Время от времени тот или иной символ вспыхивал пурпурным пламенем и выгорал, оставляя после себя выжженное пятно на каменной кладке, и тогда сбившиеся с ног Герои обновляли защитные руны. Ведь кроме них ничто не удерживало демоническую скверну от проникновения за стены, что стало бы для Марцеллбурга настоящей катастрофой, которая распахнула бы перед демонами городские ворота без всякого штурма.       Тянулись длинные и тяжелые часы ожидания. Золотистый краешек солнца показался на востоке, рубиновая дорожка, напоминающая кровавые разводы, пробежала по извилистой реке Вельеф, в воздухе звенели трели проснувшихся птиц, снующих по лазурному своду небес. Если отвлечься от приторных ароматов и не сильно вглядываться в подступы к городу, где виднелись лагеря чудовищ, могло показаться, что начинается самый обычный день в городе. Вот-вот откроются лавочки и ремесленные магазины, улицы наполнятся звуками шагов и гулом голосов, прозвенит колокол, отмечая новый день. Но вместо этого до стражи долетали оживленные голоса и смех готовящихся к бою монстров. Складывалось ощущение, что демоны Севера уверены в легкой победе, ни в грош не ставя защитников города. И от подобных подозрений, солдаты лишь крепче сжимали оружие, с мрачной решимостью разглядывая армию чудовищ, пришедшую поживиться их душами и телами.       Когда на городской ратуше стрелка почти достигла семи часов утра, в армии монстров наметилось движение. Сбросившие сонное оцепенение стражники срочно протрубили тревогу и стали ждать развития событий, пока их товарищи занимали свои места не стенах. - Смотрите, к воротам кто-то идет! – крикнул один из солдат с дозорной башни, указывая рукой на три силуэта, черными тенями спустившихся с неба и зашагавших к воротам прямо по основной дороге.       Солдаты напряженно смотрели, как троица врагов неторопливо шествует среди покинутых домов в застенках, неумолимо приближаясь к наглухо закрытым воротам. - Непохоже на атаку… Может, это парламентеры? – пробормотал себе под нос один из сержантов, осторожно наблюдая из-за крепостного зубца за троицей врагов.       Однако стоящий рядом капитан Лукас его услышал. Презрительно фыркнув, офицер произнес: - И что же нам скажут отродья демонического Севера? Предложат побросать оружие и добровольно сдаться на милость чудовищам?! Бросить свои семьи и друзей на растерзание демонам?! Предать дом, страну и Богиню?!! Не слушайте ни единого слова лжи, что могут сказать эти твари! Арбалетчики, по моей команде открывайте огонь!       Его слова громко раздались над северной стеной, вдыхая ярость в сердца готовых к бою стражников. Три монстра, почти вошедших в зону досягаемости десятков нацеленных на них со стен арбалетов, нерешительно остановились. Теперь, их можно было разглядеть. Три обворожительно красивые девушки в нескромных черно-красных нарядах стояли посреди улочки, и издали их можно было бы даже принять за людей, если бы они хоть как-то скрывали свои изогнутые рога, перепончатые крылья и хвосты. Даже впервые видевшие таких демонов люди осознавали, что эти незнакомки являются суккубами. Они мало походили на образы кровожадных чудовищ, о которых вещала Церковь, однако Лукас напомнил солдатам, что за безупречным и милым обликом порой скрывается ужасный и смертельный враг. Потому солдаты гнали прочь посторонние мысли и неуверенность, сосредоточив своё внимание на враге, который подходил к ним в обличье трех неземной красоты роковых красавиц.       Та демоница, что шла в центре, отличающаяся от подруг короткими небесно-голубыми волосами, молча осмотрела ощетинившийся сталью гребень стены, ловя на себе сотни озлобленных взоров. В её ответном взоре не было ярости, ненависти или насмешки, а лишь грусть и обида, которые прозвучали и в её голосе, разнесшемся неожиданно сильно и громко и достигшем ушей удивленно переглянувшейся стражи. - Я – Нерфинн, посланница горячо любимой нами Принцессы Друэллы. От её имени я приветствую вас, люди Марцеллбурга, и желаю, чтобы любви и удовольствия было как можно больше в вашей жизни!       Ответом девушке было гробовое молчание и мрачный блеск нацеленных на неё арбалетных наконечников. Нерфинн тихо вздохнула, поправила свои голубые волосы и воскликнула: - Мы не хотим, чтобы это чудесное утро наполнялось болью и страданиями… Ведь наша цель – приблизить расцвет нового мира любви и гармонии! Мы хотим показать, что вся та ложь, что распространяет Церковь лжеверховной среди вас, является лишь глупыми и нелепыми историями!       Рогатая девушка энергично взмахнула рукой, словно отгоняя прочь липкий туман лжи священников Илиас. - Вы, наверное, думаете, что мы пришли за вашими жизнями, неся смерть и разрушение? – чуть громче продолжала суккуба, подходя на шаг ближе и вглядываясь в далекие лица людей. – Слуги лжеверховной говорят вам, что мы похищаем людские души и поедаем пленников… Но были ли они в наших городах, деревнях и семьях?.. Те из людей, кто не убоялись лжи Церкви и шагнули за порог пропаганды, узнали нас с другой стороны, а не только со слов священников! Узнали, и мало кто из них теперь хочет вернуться к прежней тяжелой жизни под полог мерзкого вранья Илиас! Да и слуги её никого из таких побывавших среди нас людей не примут обратно, чтобы столь тщательно поддерживаемая среди вас искаженная картина мира не пошла трещинами и чтобы никто не обвинил Орден во лжи собственному народу!       Синеволосая суккуба ясно видела, как дрогнули направленные на неё наконечники арбалетных болтов и как некоторые из стражников на стене недоуменно переглядываются. Сердце крылатой девушки учащенно забилось от радостной мысли, что её слова упали на благодатную почву, и, быть может, хоть несколько робких ростков Истины проклюнутся в несчастных и запутавшихся душах обманутых людей. Желая оросить эти ростки живительным нектаром правды, Нерфинн возвела руки в сторону людей и, чувствуя на себе множество недоверчивых взоров, крикнула твердым голосом: - Все мужчины и женщины, которых мы якобы убили, целы и невредимы и ныне радуются открывшемуся им миру! Часть из них пожелала стать спутниками воительниц в армии Принцессы, чтобы навсегда распрощаться с серой и бедной жизнью под гнетом Церкви, окунувшись в Рай, который дарит всем Повелительница Демонов! Этот рай может раскрыться и перед вами… Её Развратность Принцесса Друэлла просит правителя вашего города устроить встречу с ней, чтобы найти мирный путь и положить начало единения наших рас, лишенной мирских бед, забот, горя и боли… Теперь, когда вы выслушали все, что я хотела вам передать, я прошу вас, люди, сказать мне, каков ваш ответ на протянутую нами руку дружбы и любовь?..       Целую томительно долгую минуту прохладный ветер трепал волосы стоявших в полной тишине суккубок, молча взирающих на ощетинившуюся металлом стену. А потом тишину разрезал пронзительный свист, и прямо под ноги едва успевшей отскочить на шаг назад Нерфинн вонзилась тяжелая стрела, выпущенная из установленного на стене стреломета. Глаза девушки расширились от изумления и шока, когда она изучала чуть не угодивший в неё снаряд, после чего суккуба вскинула голову и почти тут же поймала на себе взор синих глаз опершегося о крепостной зубец человека в офицерских доспехах. - Вот тебе наш ответ, демон! – голос человека пусть и не такой громкий, как у суккубы, все же долетел до крылатых посланниц. – Передай своей рогатой шлюхе Друэлле, что нас не так легко купить этими сказками и что если она вздумает сунуться вместе со своими тварями и предателями из числа людей под наши стены, то к вечеру ваши головы будут насажены на колья, а тела гнить в одной общей яме! А теперь проваливай, отродье Севера, убирайся с нашей земли!       Вместе с его последними словами в воздух взвился град болтов, со свистом рассекаемого воздуха обрушившийся на демонесс. Однако ни один так и не достиг своей цели. Суккубок словно окутали вихри стремительно крутящегося воздуха, которые отклонили большую часть выпущенного по ним металла, а от остальных снарядов взметнувшиеся в небо девушки легко и непринужденно увернулись. Осмотрев лица людей печальным взглядом, Нерфинн развернулась и вместе с подругами полетела в сторону леса, провожаемая насмешками и угрозами со стороны стражников.       Один молодой стражник со шрамом на щеке стукнул древком алебарды о каменную кладку у себя под ногами и, ткнув пальцем вслед улетающим демоницам, крикнул своим товарищам: - Видали этих рогатых потаскух?! Дружбу и любовь они пришли у нас просить… Вот пусть сама эта Друэлла и приходит и просит! Да вот только кишка у неё, хе-хе, тонка явиться самой под наши стены, которые и раньше были омыты кровью чудовищ…       Этот язвительный окрик вызвал улыбки среди ближайших стражников, с прищуром смотрящих в ту сторону, где скрылись суккубы. Подхваченные ветром, слова человека улетели вдаль, и нечто могущественное ответило на них. - Смотрите! – раздался с одной из дозорных башен ошеломленный крик.       Но все и так уже взирали на то, что творилось над редким леском напротив северной стены. Густой бирюзовый туман, играющий ярко-красными прожилками, окутывал деревья, растекаясь далеко за пределы рощи. А над самыми опушками собирались темные низкие тучи, которые стягивались со всех концов небосвода, перекрывая дорогу солнечным лучам и, сгустившись в одной точке, образуя небольшой вихрь. Сплетенный из стремительно мчащихся потоков сиреневого тумана, пронзаемый алыми молниями, демонический торнадо бушевал над лесом. Бешено циркулирующий воздух ревел и гудел, подобно стаду вырвавшихся из Бездны чудовищ, оказавшиеся рядом с ним деревья раскачивались и гнулись, сбрасывая с себя листву, которая тут же присоединялась к безумному танцу стихии. В центре же этого колдовства самые зоркие люди могли увидеть тонкий женский силуэт, раскинувший в стороны перепончатые крылья. И от одного взгляда на этот силуэт стражники чувствовали, как их тела охватывает неестественный жар, грудь сжимает неистово стучащее сердце, дыхание с трудом продирается через горло, а пожар внизу живота растекается по телу реками Желания. Желания узреть столь далекий отблеск воплощения Совершенства, что упало на их земли подобно яркому огоньку далекой звезды, чтобы подарить всем и каждому кусочек невиданного ранее рая. Рая, в котором звучат будоражащие ум стоны наслаждения и развратные звуки, где виднеются переплетающиеся воедино в порыве страсти и любви тела влюбленных мужчин и женщин, становящихся единым целым… - Это просто иллюзия!! – раскатистый резкий окрик выдернул окаменевших стражников из царства наваждения.       Многие из солдат в ужасе смотрели на свои дрожащие руки, вытирали вспотевшие лбы, а некоторые, чуть не плача от стыда и унижения переступали с ноги на ногу, понимая, что испытали порыв неземного блаженства не только в своём разуме, но и вполне телесно… Однако не на всех повлияли слова взошедшего на стену коренастого воина в тяжелом доспехе. - Помните, что вы – солдаты Ордена, что вы сражаетесь за жизни своих родных, за свою Родину и за Верховную Богиню! Боритесь с чарами этой рогатой твари, что пытается похитить спутать ваш разум! – негромко звякая латами, продолжал Фейдон, шествуя вдоль замершего вдоль зубцов строя солдат. - Бороться?.. Зачем… это ведь так приятно… - чей-то заплетающийся голос ударил по рядам стражников подобно кнуту.       Виновник нашелся быстро – пятеро воинов покинули общий строй с явным намерением спуститься со стены. Увидевший это сержант широко распахнул глаза от изумления, налился кровью от бешенства и громко рявкнул: - А ну стоять, трусы! Вы куда собрались, сожри вас демоны?! - Мы?.. К демонам! – один из солдат посмотрел на сержанта стеклянными глазами, в которых блестели фиолетовые искорки. – Они прекрасны… Они обещают нам вечное наслаждение!.. - Да… я хочу увидеть Её вживую! Её красота неописуема словами, Она – воплощение совершенства!.. – вторил его товарищ, глупо улыбаясь и смотря в сторону леса. - Хватайте их! – не дожидаясь приказа Фейдона, скомандовал сержант, первым преграждая путь дезертирам.       После секундного замешательства, несколько воинов кинулись к своим околдованным товарищам, сбив их с ног и обезоружив. Одурманенные скверной суккубов люди слабо трепыхались в руках своих мрачно смотрящих на них товарищей. Тот самый, что первым заговорил с Фейдоном, извернулся и крикнул: - Зачем вы нас схватили?! Вы же тоже слышали… слышали Её слова!.. Мы все обретем новую жизнь на Севере! Там все совсем не так, как уверяет Церковь… Проклятье, да отпустите же нас! - Отведите их с темницу, - обронил Фейдон, сверху вниз глядя на околдованных демонической магией солдат. – Пусть посидят там, пока скверна не выветрится из их тел.       Голос околдованного человека еще какое-то время звучал на стене, пока его вместе с товарищами вели вниз по ступенькам. Им вслед смотрели ёжащиеся от охватившего их озноба стражники, вознося молитвы Верховной Богине, дабы отвести от себя демоническое проклятье, уже поразившее их товарищей. Когда отголоски спутанных речей одурманенных растаяли в воздухе, мрачно переглянувшиеся стражники вновь обратили свои взоры на демоническую деву, которая одним своим далеким присутствием внесла смуту в их ряды.       Все еще крутящийся на месте вихрь убыстрял бег ветра, и теперь соблазнительный силуэт был скрыт в потоках бешено циркулирующего демонического тумана. Многие из людей облегченно перевели дыхание, не горя желанием снова очутиться в плену иллюзий, в котором женские голоса будут зазывать их в распахнутые для всех желающих двери рая плоти и наслаждения. Вот только стоящий на северной стене Паладин Фейдон не разделял их слепого восторга, держа в руке обнаженной меч и с прищуром смотря, как стены фиолетового тумана поднимаются все выше, заслоняя деревья и наползая уже на самые далекие окраинные дома за крепостной стеной. - Храни нас Богиня Илиас… - чей-то хриплый голос неожиданно громко прозвучал над погрузившейся в тишину стеной.       И, словно оскорбленный упоминанием Верховного Божества, демонический торнадо, играющий всеми оттенками красного, черного и фиолетового, распался на множество черных щупалец, единовременно столкнувшихся с грохотом тысяч молний. Подобно конечностям выползшего на берег морского чудовища, эти сотканные из плотной черной жижи щупальца устремились прямо к стене, подминая застенные дома, оплетая их и вдыхая в их пустующие утробы фиолетовый туман. Люди едва успели испугаться, как черные шевелящиеся отростки оказались прямо перед ними, протягиваясь к ним в непреклонном стремлении выхватить и унести прочь, в клубящуюся пучину демонического кошмара. Однако в воздухе то и дело вспыхивали выгнутые в сторону фронта смолянистых щупалец сияющие золотом большие щиты. Стоило богопротивной магии демонического Севера коснуться этих пылающих щитов, как щупальца обугливались и проливались на землю едкими шипящими каплями, подобно разогретой смоле. Несколько ужасных и долгих мгновений сотни черных отростков бились о стену и о воздух над ней, не дотягиваясь до сотен людей лишь считанные сантиметры. И эти несколько мгновений показались простым стражникам самым ужасным кошмаром, явившимся им наяву. Эта дурманящая сознание завеса словно осознала, что не способна пробиться через магический барьер и отхлынула подальше от стен города. Защитники Марцеллбурга не успели и глазом моргнуть, как последние следы багрово-фиолетового тумана скукожились и исчезли среди темных силуэтов деревьев, подобно раненой змее, спешащей уползти в укрытие подальше от ее обидчиков. Казалось, мир снова погрузился в тишину, однако это впечатление было обманчивым. - Кажется, отбились… - вытер пот со лба усатый стражник, опираясь на крепостной зубец.       Мало кто из защитников города обратил внимание на побледневшее лицо Фейдона, и еще меньшее кто догадался, чего стоило Паладину удерживать от разрушения пылающие жаром печати на стенах. По правде говоря, не будь в защитные амулеты загодя вложена сила всего его отряда, у воина Илиас не хватило бы собственных сил противостоять ударам магии лилим.       В глубине души Фейдона шевельнулся противный скользкий червячок – мужчина очень хорошо прочувствовал всю разницу между своей силой и мощью обольстительной Принцессы Демонов. А еще он ясно понимал, что все худшее лишь впереди.       Раздавшийся со стороны леса звук рога известил защитников Марцеллбурга, подкрепив мрачные ожидания Фейдона. То что происходило дальше, напомнило большинству из них старинные предания о давно ушедших временах, когда люди и Ангелы Илиас сражались плечом к плечу против орд древних чудовищ, которые подобно морским волнам накатывались на утесы человеческих городов. Нестройные ряды монстров вышли из-под сеней деревьев, вынырнули из колдовского тумана, заполняющего открытые промежутки между островками рощиц. Рубиновый диск Солнца уже показался в небесной дали, и теперь алые лучи озаряли армию монстров, затопившую все свободное пространство, стремительно приближающуюся к городу. Точное число направляющихся к городу чудовищ сложно было назвать, однако Фейдон примерно оценил его в четыре с лишним тысячи, что значительно превосходило численность его воинов на данном участке укрепления. Видя, как бледнеют лица солдат, как на их лбах выступают крупные капли пота, а руки сильнее стискивают алебарды и арбалеты, Паладин развернулся лицом в сторону приближающихся чудовищ и громко крикнул: - Солдаты Ордена, сейчас вы видите перед собой худшие порождения Тьмы, что зародились на демоническом Севере! – голос коренастого мужчины разнесся по всей северной стене, и даже на западной солдаты навострили уши. – Они пришли сюда с единственной целью – пожрать людские души, ведомые животным голодом и противоестественной похотью! Они ожидают, что вы сложите оружие и покорно пойдете к ним под ярмо подобно стаду овец!       Услышавшие такие слова стражники лишь стискивали зубы, сверля глазами приближающиеся ряды демонов. - Подумайте над тем, что сделается с вашими женами, сестрами, матерями или вашими детьми, если этим кровожадным полчищам удастся сломить нашу волю к сопротивлению и ворваться в Мацеллбург! – продолжал раскатистым голосом вещать Фейдон, смотря на затопляющее все свободное пространство море демонов. – И вы позволите этому случиться?! Допустите, чтобы трупы ваших родных стали пищей для стервятников с Севера, а их души страдали вечность в посмертии? Допустите, чтобы демоническая скверна раз и навсегда разлучила вас с ними, а ваши осиротевшие дети оплакивали свою горькую долю в рабстве у темных эльфов или амазонок? Или, может быть, вы хотите ощутить на своей шкуре всю "прелесть" рабства у орков и гоблинов, которые пустят вас по кругу, стать осеменителем мириад отвратительных насекомых и их личинок, или же познать страх смерти в объятиях суккуба перед тем, как она поглотит вашу душу? Этого ли вы хотите, воины Марцеллбурга?! - Нет!! – вырвался дружный крик из десятков сжатых от гнева глоток. - Здесь, под стенами нашего города, монстры обагрят траву своей кровью, а мы на закате солнца, насадив их головы на пики, станем героями Ордена! Этим днем мы остановим демоническую армию Темной Принцессы и спасем тысячи жизней! Так пусть же ваша рука и воля в Богиню будут тверды, как сталь! Гоните прочь жалость и сомнение, разите без пощады и впишите своё имя в анналы Ордена!       Дружный рев одобрения разнесся над стенами, а в сторону приближающихся монстров полетели угрозы. То ли услышавшие слова Паладина, то ли просто чувствование волну злобы и ненависти мамоно угрюмо молчали, пестрыми рядами приближаясь к Марцеллбургу.       Как и ожидалось, основная масса монстров направилась к северной стене, где было меньше всего пристенных домов и наличествовало свободное пространство для маневра. Вскоре, солдаты на стенах уже могли с трудом различать лица отдельных мамоно, вошедших в зону досягаемости гвардейских арбалетов. И вид жадно и похотливо смотрящих на них тысяч голодных глаз вгонял в оторопь не пробовавших крови стражников. Больше всего им сейчас хотелось поскорее разрядить в эту пеструю массу свои арбалеты. Однако ни сержанты, ни Фейдон приказа о стрельбе не отдавали, ожидая пока монстры подойдут поближе.       Демоны двигались несколькими большими отрядами, в каждом из которых мускулистые зеленокожие девы несли длинные осадные лестницы. Основной массой таких отрядов являлись свиноподобные упитанные женщины, одетые в кожаные одежды, вооруженные дубинами и прикрывающие себя деревянными щитами. Впрочем, среди них были и уже упомянутые ранее высокие рогатые девушки с изумрудной кожей, а так же не менее высокие и мускулистые монстры с длинными изогнутыми рогами, облаченные в грубые шкуры, живо напомнившие людям разъяренных близостью красной тряпки быков. Только вот в данном случае красной тряпкой выступали сами защитники города, чей сладкий запах духовной энергии хорошо ощущался всеми монстродевами без исключения и буквально сводил с ума самых нетерпеливых из них, истосковавшихся по мужским ласкам. - Цельтесь в огров! – крикнул Фейдон, подходя к мерлону и вглядываясь в отряды монстров, которых от стен отделяло приблизительно семьдесят шагов. – Это зеленокожие чудовища, которые несут лестницы!       Обождав еще несколько мгновений, что-то беззвучно шепча себе под нос, Паладин повернулся к прильнувшим к зубцам стражам, чьи лица выдавали крайнее напряжение и, взмахнув рукой, громко крикнул: - Огонь!       Дружное треньканье тетивы множества арбалетов прозвучало первым аккордом развернувшегося кровавого сражения. Спустя мгновение, им вторили их старшие неподвижные собратья на башнях, послав в бегущих к людям монстродев дюжину больших напоминающих копья стрел и влив свои ноты в оркестр кровавой драмы. Стальной град прошелся по рядам орков и минотавров, вырвав женские истошные крики боли. Несколько десятков убитых или умирающих мамоно упали на землю, обагряя её своей кровью. Избежавшие арбалетных болтов воительницы, стараясь не наступить на еще теплые тела своих несчастных сестер, лишь ускорили бег, сжимая зубы от досады и горя, да вжимая головы в плечи. Многие из них пребывали в смятении – они впервые встретились со смертью так близко. Видели её отражение в быстро затухающих глазах лежащих на земле ничком девушек-монстров, слышали полные боли стоны раненных. Это было совсем не то, к чему они привыкли. Совсем не к этому они стремились, отправляясь в поход, расставшись с уютными стоянками в степи, где на кострах жарилось сочное мясо, а из палаток доносились полные удовольствия стоны совокупляющихся со своими мужчинами орчих. Заметив, как многие из орков начинают замедляться и украдкой оглядываться назад, одна из высоких огров, на чьей голове красовался рогатый шлем, подняла дубину повыше и рявкнула, перекрывая шум битвы: - А ну стоять! Кого вы испугались?! Пару десятков девственников на стенах и тройку рабов Илиас?! Поднимите щиты повыше и смотрите в оба, и тогда сегодня ложе каждой из вас будет греть красивый мальчик!..       Вздрогнув, зеленокожая дева была вынуждена прервать свою тираду, заслонившись большим прямоугольным щитом от двух арбалетных болтов и выругавшись сквозь сжатые зубы. Однако её слова взбодрили замешкавшихся монстродев, и вскоре восемь лестниц одна за другой вцепились в край стены, словно когтистые лапы хищников, не смотря на волны арбалетных болтов, то и дело обрушивающихся вниз и собирающих кровавый урожай. Подбадривая друг друга криками, орки встали взбираться по лестницам наверх, где их уже ждали холодно поблескивающие рубиновыми лучами солнца наконечники алебард. И хоть в глазах многих стражников, впервые в своей жизни увидавших настоящих монстров, мелькало удивление, в их ушах все еще звучали слова Фейдона, а воображение рисовало жуткие сцены кровавой бойни, которую могут учинить эти внешне привлекательные создания. И, переполненные гневом и желанием защитить все, что им дорого, солдаты видели вместо красивых монстродев карабкающихся им на стены демонов в прекрасном обличье.       Орки не отличались ни дисциплиной, ни фанатизмом, ни уж, тем более, желанием вести яростное и кровавое сражение. Все они пришли сюда в поисках легкой добычи – молодых и привлекательных мужчин, что станут рабами их племени… а может и вождями. И они не были готовы к тому, что давние подруги, с которыми они еще вчера сидели вокруг костра, смеясь и наслаждаясь вкусной пищей, теперь будут лежать в неестественных позах на земле, в воздухе будет витать металлический запах крови, а уши болеть от шума сражения. И лишь мысль о скором возвращении в лагерь к теплому костру, вкусной пище, в обнимку с захваченным в городе мужчиной, гнала их вперед. Все попытки свиноподобных мамоно занять стену неизменно оборачивались новыми смертями и ранениями, и переломить эту ситуацию удалось лишь в тот момент, когда одна из минотавров, лихо взлетев по лестнице, одним ударом оглушила замешкавшегося гвардейца и твердо встала копытами на парапете. Её увесистая дубина, на которую, как и на все остальное оружие, было наложено особое заклятие, смягчающее удар, мелькнула в воздухе, и еще один стражник отлетел в сторону с треснувшим ребром. Заблокировав выпад алебардой с другого бока, рогатая монстродева отбросила ударившего её человека и, перехватив дубину поудобнее, посмотрела налитыми кровью глазами на пятерку взявших её полукольцом стражников. - Ну что, у кого из вас, неженок, хватит силы победить меня?! – грозно рявкнула минотавр, выпустив пар из ноздрей.       Вместо ответа с ближайшей башни послышалось треньканье тетивы арбалета, и в плечо рогатой монстродеве впился арбалетный болт. Зарычав от боли, мамоно дернулась и развернулась в сторону нового врага, и в этот миг столпившиеся вокруг стражи кинулись в атаку. Багряное солнце сверкнуло на лезвиях полудюжины алебард, а спустя мгновение эти лезвия окрасились в еще более насыщенно алый цвет, пробив в нескольких местах тело минотавры. Сильно вздрогнув и выронив дубину, мамоно хватала широко раскрытым ртом воздух, ошеломленно глядя в искаженные страхом и злобой лица людей. В мозгу монстродевы билось желание отбросить этих слабаков в стороны, вырвавшись из смертельной хватки. Но силы стремительно покидали её мускулистое тело. Ноги минотавры подогнулись, и она грузно осела на парапет, увлекая с собой двух не успевших выдернуть оружие солдат. Не успели стражники прийти в себя, как по каменной поверхности стены загрохотали шаги нескольких вскарабкавшихся орков, что бросились на выручке минотавре. При виде бездыханного тела их подруги, пухлые лица орчих побелели, и они, забыв обо всем, кинулись на еле успевших развернуться им навстречу людей.       Этот штурм отличался от атаки двух предыдущих крепостей и, уж тем более, от набегов на встреченные по пути деревеньки. Он был куда более масштабным и сложным, в нем принимали участие почти все виды мамоно из армии Друэллы, которая прежде не имела опыта таких штурмов. И, не смотря на опыт драконицы Сервилии, разработавшей план атаки, ошибки следовали одна за другой. По первоначальному плану атака на северную и западную стену должна была идти одновременно и, когда люди отвлеклись бы на них, с южной стороны через реку переправились бы отряды девушек-паучих, а к причалу приплыли нырнувшие в реку ламии. Однако, из-за того, что в управлении войсками не принимала участие сама составительница плана – драконица Сервилия отбыла вместе с элитным отрядом на перехват крупного отряда Гвардии из Ревенберга – многое пошло вопреки ожиданиям. Возможно, дело было в малом опыте Королевы гарпий Мессалины и арахны Гелики, которые не смогли согласовать друг с другом управление огромным воинством. В итоге, не взирая на личное участие Принцессы Друэллы, очень раздраженной безрезультатной магической атакой на стену, вышло так, что пока часть армии штурмовала северную стену, войска с западной стороны лишь только подходили к укреплениям. Вдобавок, на западной стороне было много построек, и монстродевам приходилось лавировать между ними, таща лестницы под градом арбалетных болтов со стены. Хотя и обороняющим стену солдатам пришлось несладко – к воротам прямо по дороге, сверкая отблесками Солнца на гладкой чешуе, резво заскользили три вурмы. Приходящиеся друг другу родными сестрами три драконицы ярко голубого и красного цветов чешуи живыми молниями преодолели отделяющее их от города пространство, подняв клубы пыли, и сходу втаранились в массивную решетку, закрывающую ворота. Послышался громкий пронзительный скрежет, от которого у находившихся на воротах стражников заболели уши, после чего снизу во все стороны брызнули погнутые куски металла. Разорвав прочную решетку, словно она была вырезана из листка бумаги, чешуйчатые девы дружно налегли на ворота. От сладостного запаха почти двух сотен мужчин над их головами драконицы сходили с ума еще сильнее чем орки или минотавры. Сознание чешуйчатых сестер почти одновременно потонуло в бескрайнем омуте похоти, в который на протяжении всей жизни вливалась тоска по мужу и почти невыносимое желание ощутить в себе горячий мужской стержень, дарующий наслаждение и искру новой жизни. Неистово рыча, земляные драконицы из раза в раз с грохотом били когтистыми лапами в окованные металлом ворота, отрывая от них крупные щепы и заставляя массивные створки содрогаться. Срочно прибывшему по указу сержанта к той стороне ворот отряду городской стражи предстала жутковатая картина вздрагивающих и медленно прогибающихся вовнутрь створок, а так же шелест длинных чешуйчатых тел и утробное рычание демонических чудовищ. Повинуясь окрику офицера, несколько людей притащили специально заготовленные бревна и принялись укреплять ими ворота, молясь Богине, чтобы она даровала им управу на рвущихся прямо к ним чудовищ.       Паладин Фейдон, в этот момент как раз находившийся на дозорной угловой башне, соединяющей северную и западную стены, громко выругался, перегнувшись через мерлон и наблюдая, как три драконицы резво проделывают себе дорогу в их обороне. По троице монстриц было сделано уже несколько арбалетных залпов, однако почти все болты безрезультатно отскакивали от прочных чешуек на спине и плечах девушек, а так же от костяных корон на их головах. Те же снаряды, что все же нашли уязвимые места в природной броне девушек-драконов, окрасив чешую монстриц алыми пятнами, лишь еще сильнее раззадорили вурмов, почти не чувствующих ничего кроме всепоглощающего пламени страсти, жгущего их тела. Крайняя правая монстродева уже пробила себе брешь в воротах, оторвав от них внушительный кусок, и похотливо облизнулась, увидев с той стороны два ряда закованных в латы стражников, направивших на неё алебарды. Монстрицу не смутили ни отблески страха в их глазах, ни глухая злоба, ни вид их поблескивающего сталью оружия. Все о чем она могла думать, это о том, чтобы схватить вон того симпатичного парня справа в переднем ряду. При виде бледного лица молодого человека, сердце вурмы от волнения пропустило удар, голова драконицы закружилась от тонкого ручейка духовной энергии избранного человека, сладкой патокой затопляющего сознания, и грызущий её тело жар, наконец, обрел четкую цель. Похотливо улыбнувшись, вурма припала к воротам, в тот же миг решив, кто отныне будет нежиться в её чешуйчатых кольцах, утопая от наслаждения, и кому она вскоре подарит маленьких дочерей. А еще спустя один удар сердца это все исчезло. Потонуло во вспышке всепоглощающей черноты. Оборвалось подобно сорванному ветром с дерева листку и растаяло в небытие. Глядя в никуда пустыми глазами, вурма безжизненно сползла по стене, оставляя на неё кровавый след и заливая мостовую под собой густой темно-красной кровью, безостановочно льющейся из зияющей в районе сердца сквозной дыры. Ослепительно яркий луч янтарного света, на миг соединивший вурму и темную фигурку на угловом бастионе, истончился и растаял в нагретом воздухе. И тот час полный боли крик двух оставшихся сестер-дракониц едва не оглушил находящихся на стене людей. Перебрав пальцами на рукояти меча, Фейдон собрал силы для нового удара на этот раз по второй воющей от горя вурме, однако в этот миг прямо перед его носом просвистела стрела. Отшатнувшись назад, Паладин взмахнул рукой, поймав в полете еще один оперенный снаряд, а следующие три почти одновременно отскочили от вспыхнувшего перед лицом воина магического щита. - Только этих остроухих мразей не хватало, - в сердцах сплюнул Фейдон, наблюдая, как внизу среди домов, между нестройных порядков орков и минотавров двигаются стремительные элегантные тени.       Острое зрение Воина Богини легко распознало в них темных эльфиек, гибких, грациозных и стремительных охотниц за людьми. Их серебристые волосы развевались на ветру, когда утонченные девы вели огонь прямо на ходу, посылая в защитников Марцеллбурга стрелу за стрелой, а их желтые, голубые или кроваво-красные глаза сияли ничуть не меньшим плотским голодом, чем очи прочих монстриц.       Темные эльфийки, в количестве шести сотен помогающие Принцессе Друэлле в её походе, почти в полном составе прибыли под западную и северную стены. Надменные дочери проклятого Металлического Леса на восточных склонах Сумеречных гор, они все являлись отколовшейся от «светлых» в незапамятные времена группой зараженных демонической энергией изгнанниц. Снедаемые похотью и развратом, они просто не выносили общества своих незатронутых скверной подруг и уходили прочь в поисках того, о чем подсказывали им пробудившиеся инстинкты монстра. Но и здесь они отличились от мамоно. Общество темных эльфов, презираемое и ненавидимое «светлыми» сородичами, строилось на диких и жестоких принципах рабства. Захваченные на войне, во время походов, попросту пойманные, а то и купленные людские мужчины переправлялись в пределы Металлического леса, где они навеки становились живыми игрушками гедонистических девушек, изливающих на них свои извращенные фантазии. Одна лишь Илиас знает какие ужасы и лишения довелось пережить несчастным, угодившим в обманчиво тонкие и нежные руки похотливых красавиц с темной кожей и черной душой. Насколько было известно, у каждого дворянского семейства было много рабов, примерно по количеству незанятых девушек, и чем больше имелось в распоряжении остроухих монстров человеческих слуг, тем влиятельней и приближенней к Королеве Леса считалось то или иное семейство. Прибывшие под стены Марцеллбурга эльфийки рабов не имели вовсе а, значит, они не могли считаться совершеннолетними наследницами дворянских титулов своего Царства. Не было у них и влиятельных родственников, которые могли бы одарить их рабами, возвысив таким образом в остроухом женском обществе. В то время как их старшие сестры предавались любовным утехам, воспитывая покорность и выносливость своих живых человеческих игрушек, эти девушки лишь скрипели зубами и с завистью кусали губы, наблюдая за порозовевшими от наслаждения лицами их старших подруг. Потому они, едва узнав о готовящемся походе могущественной Лилим, выразили желание зачислиться в её воинство, гонимые жаждой обуздать какого-нибудь непокорного милого мальчика, сломав его и сделав послушной живой зверушкой. Хотя ни одна из них не призналась бы подруге, что только своему единственному «рабу» она посвятила бы саму себя, лишь с ним до конца будучи честной и открытой, нежащейся от удовольствия в крепких объятиях любимого человека.       По первоначальному плану Сервилии остроухие лучницы должны были с самого начала присоединиться к штурму, осыпая защитников стрелами, но из-за разности в скорости передвижения вышло так, что охочие до мужчин орки, огры и минотавры прибежали к городу первыми. С другой стороны, это сыграло монстрам на руку. Увлеченные обороной стен от лезущих по лестницам орков стражники не сразу заметили новую опасность и поплатились за это. Укрываясь за щитами орков, покинутыми людьми домами, камнями, прячась в оврагах, остроухие девы вскинули длинные и тонкие луки, выполненные из Черного Дерева, и на дотоле безнаказанно стреляющих арбалетчиков обрушился ливень зачарованных стрел. Со звоном ударяясь о стену или о доспех стражника, такая стрела вспыхивала и рассыпалась в пепел, выпуская в небо небольшое фиолетовое облачко дурманящего яда, быстро усыпляющего людей всех в радиусе пяти шагов. Несколько десятков стражников, ведущих стрельбу по бегущим внизу оркам, не успели даже удивиться тому, что попавшие прямо в них вражеские стрелы рассыпались в мелкий порошок, как их сознания одно за другим потухли, подобно ряду свечек, задутых порывом ветра. Пока их более удачливые товарищи с громкими проклятиями оттаскивали пострадавших стражников в тыл, возникшей сумятицей воспользовались бушующие снизу орки, прислонив к стене несколько новых лестниц и взобравшись таки на крепостные зубцы. И если на северной стене их удалось довольно быстро скинуть обратно, то на западной, где часть стражи ожидала прорыва двух взбешенных гибелью сестры дракониц, орки уверенно заняли один из участков укреплений, оттеснив городскую стражу. Исступлённо кричащая орда дикарок волной налетела на ближайший бастион, откуда несколько арбалетчиков увлеченно вели обстрел прущих к стенам орков. Они заметили опасность лишь, когда по деревянной лестнице, ведущей на башню, загрохотали тяжелые шаги мамоно. Пока дюжина побледневших арбалетчиков, осознав, что они оказались заперты на бастионе в смертельной ловушке, спешно заряжала арбалеты, готовясь встречать новых врагов, бегущие по лестнице орки преодолели последние ступени и высыпались на крышу бастиона. Две первые жадно хрюкающие орчихи тут же споткнулись и пали наземь, получив по два арбалетных болта в грудь. Еще одна, выскочившая вслед за ними, увернулась от спешно пущенного одним из солдат болта, но вот рука молодого стражника, недавно уверяющего товарищей, что в армии монстров есть фараоны, не дрогнула, и смертоносный снаряд вошел точно в короткую шею монстродевы. Захрипев и выпучив глаза, орк схватилась руками за торчащее из горла оперенье, сделала несколько заплетающихся шагов в сторону и, не удержавшись, перевернулась через стену и сорвалась вниз, прямо на головы лезущих на стену монстров. Однако это лишь разъярило остальных мамоно пуще прежнего. Размахивая дубинами, десяток взбежавших по лестнице монстров, подобно тарану смял едва успевших выхватить мечи арбалетчиков, и оглушенные ударами зачарованного оружия люди оказались прижаты к полу башни.       Когда перед глазами молодого солдата прекратили виться разноцветные огни, словно свечи, зажженные на праздничной ёлке, он узрел склонившуюся над собой орчиху. Лицо монстра, в котором довольно симпатичные черты молодой человеческой девушки причудливо переплетались с пухлыми формами свиньи, вызывало противоречивые чувства, но все же назвать его уродливым язык не поворачивался. В глазах чудовища сияло ликование, предвкушение и одновременно сильная боль. Осклабившись, монстр ткнула сильным пальцем лежащего стражника в грудь: - Хррр… ты достойно сражался, задохлик! Но ты проиграл…       Молодой стражник побледнел и попробовал вырваться из сильной хватки монстра, но та легко пресекла его попытки, сев сверху на живот. Человек захрипел от навалившейся тяжести, и монстр, увидев это, слегка сдвинулась назад, давая тому возможность дышать, а сама продолжила угрожающим голосом: - Отныне ты раб в нашем клане и тебе предстоит сполна заплатить за каждую пролитую тобой каплю крови… - Заплатить?.. Это вы напали на нас и убиваете, чтобы насытить свои бездонные животы!.. Проклятые чудища… Чтоб ты подавилась мной! – прохрипел в ответ человек, с беспомощной злобой глядя в глаза чудовища. - Тебя что, так сильно дубиной по голове приложило, задохлик? – удивленно хрюкнула мамоно, а потом слегка приподняла солдата, позволив тому оглядеться. – Где ты видишь тут убитых людей?!       Вокруг и в самом деле лежали только три мертвые орчихи, которых бережно поднимали на руки их сестры, чтобы унести вниз, за стену. Все товарищи стражника лежали на земле, и каждого оседлало по свиноподобной монстрице. И последнее шокировало парня еще сильнее, чем если бы он лежал в окружении окровавленных трупов. Ведь остальные орки не церемонились с его сослуживцами и уже заканчивали срывать с них одежды и элементы доспеха, а с себя снимать шкуры. Ответ на невысказанный вопрос он очень хорошо прочел в глазах «своей» орчихи, смотрящей на него и похотливо облизывающейся. - Ваше благородие, шестой бастион потерян! – прохрипел тяжело дышащий стражник. – Монстры… монстры овладели тамошней стеной, они вот-вот сомнут нашу оборону! - Отставить панику! – оборвал его капитан Лукас, закончивший с прищуром изучать копошащиеся на стене крошечные фигурки. – Где Паладин Фейдон? - Он отбыл на южную стену вместе с почти всеми своими людьми! Сказал, что монстры что-то там замышляют. - Задница Падшей… - сплюнул Лукас. – Нам бы не помешала помощь его Героев, особенно с этими змеями у Ворот Шести Пиков, что вот-вот их сломают… И что только могло понадобится Паладину на южной стене, где неприступный берег и река?       Разумеется, ему никто не ответил. Мысленно посетовав, что Паладин зачем-то отбыл на самый защищенный участок обороны, Лукас взмахнул рукой, и его отряд на полном ходу двинулся в сторону западной стены, на которой кипел жаркий бой. Остановившись у одной из башен, офицер обернулся к скачущему рядом сержанту: - Барт, бери второй и третий взвод и любой ценой очисти от монстров шестой бастион и стену! Иначе мы не сможем вести обстрел прущих с этой стороны монстров. - Слушаюсь, ваше благородие! – отсалютовал сержант, после чего развернулся к скачущим позади него солдатам. – Вы слышали приказ капитана? Второй и третий взвод за мной! Шевелитесь, ленивые задницы, а то совсем жиром заплыли в казармах…       Дождавшись пока половина его отряда поднялась на стену и бегом направилась к оккупировавшим шестой бастион чудищам, капитан Лукас посмотрел на оставшихся воинов. - Солдаты, мы должны помочь нашим удержать ворота! Если монстры прорвутся через них, мы потеряем западную стену и всю эту часть города… Мирных жителей тут не должно было остаться, однако прорвавшиеся демоны могут ударить нашим товарищам на северной стене в тыл и просочиться вглубь Марцеллбурга. Проверьте оружие, нашим противником станут змеиные твари с прочной чешуей!       Вскоре отряд из трех десятков латников прискакал к западным воротам, напротив которых выстроились две шеренги стражников, с похвальной храбростью ждущих пока две рогатые змееподобные мамоно доломают то, что осталось от входа в город. Разумеется, ждущих не с пустыми руками. Прямо перед воротами громоздились наспех собранные баррикады из перевернутых телег, подвернувшихся под руку ящиков и бочек, а дрожащие и прогибающиеся под ударами демонов створки держали под прицелом несколько арбалетчиков. Остановив коня, капитан Лукас, звякнув доспехами, спрыгнул на землю и громко крикнул, стараясь перекрыть пронзительный треск дерева, сминаемого металла и утробное рычание с той стороны: - Кто командир?! - Сержант Ульрих! К вашим услугам, ваше благородие! – один из стражников обернулся к прибывшим, и капитан увидел на его плече сержантский значок. - Почему вас так мало? Я же приказал держать не менее четырех рот около ворот! - Ротмистр Олаф приказал остальным подняться на стены. Наших и так едва не опрокинули эти свиньи, чтоб они все к Падшей провалились… - скривился Ульрих, ткнув облаченной в перчатку ладонью в сторону виднеющихся на стене солдат, отчаянно отмахивающихся от лезущих с той стороны монстров. - Почему эти демоны еще живы?! – задал следующий вопрос Лукас, с дрожью наблюдая, как устрашающая когтистая лапа отломила еще один кусок ворот, и тот, вращаясь, пролетел над головами пригнувшихся солдат. – На что вам арбалеты выданы?! - Не могу знать, ваше благородие, - виновато пожал плечами сержант, изучая мостовую под ногами капитана. – Я посылал гонца к ротмистру, но тот сейчас на четвертом бастионе, а туда не пробраться – на этом участке у врага много лучников, а стреляют эти паскуды очень метко…       Офицер кивнул на девятерых лежащих неподалеку бессознательных стражников, над которыми склонился лекарь, копающийся в своей поясной сумке и вполголоса ругающий треклятых демонов Севера с их нечестивой магией. Со стены как раз стаскивали еще несколько отравленных демоническим ядом солдат, чтобы укрыть их в ближайших домах, откуда загодя эвакуировали жильцов. Все больше хмурящийся Лукас кинул быстрый взгляд налево, где на стене можно было разглядеть череду поблёскивающих металлом фигурок, быстро приближающихся к крупной группе чудовищ, занявший стену около шестого бастиона. Убедившись, что другой отряд его латников вступил в бой с демонами, капитан Лукас быстро повернулся к воротам, и очень вовремя.       С оглушительным треском последние обломки старинных дверей брызнули прямо на солдат мелким крошевом, и тотчас со зловещим шелестом два длинных массивных гибких тела быстро проползли под аркой. Перед побледневшими стражниками предстали две покрытые крупной чешуей змеедевы, чьи большие когтистые лапы, заменяющие монстрам руки, и изогнутые рога, вздымающиеся из длинных черных волос, внушали непроизвольный страх. Даже милые девичьи лица и соблазнительные ничем не скрытые женственные фигуры не исправляли ситуацию, уж слишком много было боли и гнева в желтых и голубых глазах вурмов, на краткий миг замерших перед оробевшими стражниками. Монстрицы быстро осмотрели строй наставивших на них алебарды солдат, на их лицах отразилось легкое замешательство и внутренняя борьба, а затем они развернулись в сторону южной части города, шумно втягивая воздух и скаля в ярости острые клыки, выглядывающие между чувственными девичьими губами. Создавалось ощущение, что они кого-то ищут, и сейчас решают, напасть ли на эту крупную группу вкусных мужчин, повинуясь давно терзающему их инстинкту, или ползти дальше к ведомой лишь им цели.       Дружно пропели тетивы арбалетов, и прохладный ночной воздух, пропитанный кровью, металлом и сладким дурманом демонов, пронзили несколько бритвенно острых стрел, коротко сверкнув рубиновыми лучами восходящего солнца. Но еще секунду назад красивые груди и обнаженные животы монстриц вдруг оказались покрыты крупной чешуей, сомкнувшейся вокруг них подобно нерушимым латам, и арбалетные болты с щелканьем ломающегося дерева отскочили от природной брони дракониц. Зато именно это действо стало последним слитком, перевесившим весы решения в сторону удовлетворения самого приятного и желанного инстинкта для вурмов. Не сговариваясь, обе монстрицы изогнулись и прыгнули вперед, на краткий удар сердца нависнув над строем не дрогнувших солдат, затмив солнце шипастыми тенями. В следующую секунду они уже обрушились всей массой на стражников, раскидав несколько не успевших увернуться людей и не обращая ни малейшего внимания на многочисленные удары алебард, которые ломались об их чешую, как спички. Пятеро нерасторопных солдат, получив по удару чешуйчатыми хвостами, отлетели в сторону, прокатившись по мостовой и гремя доспехами на всю улицу.       Почти сразу вурмы оказались окружены со всех сторон направившими на них оружие солдатами, однако это их ничуть не смутило. Одна из них, обладающая яркими красными чешуйками, обвилась в несколько колец вокруг оглушенного солдата, отгородившись от его товарищей природной броней. Все что оставалось сослуживцам несчастного это, скрепя сердце, слушать натужные хрипы схваченного чудовищем человека, наблюдать за странным шевелением чешуйчатого клубка и пытаться пробить броню монстра мечами и алебардами. А вот вторая монстрица, чей лазурный хвост и лапы ярко сверкали в лучах солнца, отшвырнула в сторону очередного стражника и загородилась когтистой лапой от удара меча подскочившего сбоку капитана Лукаса. Лезвие беспомощно звякнуло о прочную чешую чудовища, не оставив и следа, а на успевшего отступить офицера заинтересованно воззрились два янтарных глаза с вертикальным зрачком. На симпатичном личике засияла похотливая улыбочка, и все для себя решившая мамоно резко выпрыгнула вперед, стремясь сграбастать Лукаса своими длинными лапами и заключить избранника в чешуйчатый клубок. Однако вместо желанного теплого тела мужчины её лапы лишь разрезали воздух, а ловко перекатившийся по земле капитан, не взирая на громоздкую броню, уже вскочил на ноги и со всей силы ударил её мечом по тыльной стороне шеи. Вурму вновь спасла её чешуя, отразившая удар человека, однако едва ли она это осознала, целиком отдавшись захватывающей поимке сильного самца. Не обращая внимания на сыпавшиеся со всех сторон удары других стражников, отбивая лапами лишь самые опасные из них – в лицо, она стремилась отрезать Лукаса от остальных и прижать его к стене ближайшего дома. Уворачиваясь от настойчивых попыток чудовища его схватить, капитан отступал все дальше, проклиная порождение демонического Севера, которое плевать хотело на удары его людей. Все попытки остановить монстра или убить её сестру, свернувшегося вокруг схваченного стражника, потерпели неудачу. Половина охранявшего стену отряда лежала раненными на земле, а оставшиеся отвлеклись на новую угрозу – через арку ворот Шести Пиков уже вбегали первые орки, что-то яростно вопящие так громко, что сержант сорвал горло, пытаясь докричаться до воинов и организовать оборону.       Тяжело дыша, Лукас уперся спиной в стену дома и бросил затравленный взгляд на возвышающуюся перед ним монстрицу, позади которой стояли трое стражников, пытающихся спасти своего капитана. Однако вурме не было никакого дела до ударов в хорошо защищенную спину или в хвост со стороны еле державшихся на ногах от усталости людей. Все внимание её золотых глаз сосредоточилось на загнанной в угол добыче, длинный раздвоенный язычок облизал пухлые губы, растянутые в сладострастной улыбке, а покрытая чешуей грудь вздымалась в порывистом дыхании. Вымотавшийся капитан едва успел скользнуть в сторону, когда рядом с ним в стену врезалось массивное змееподобное тело. Не выдержав массы монстра, стена рухнула, и вурм провалилась внутрь дома, подняв клубы пыли, щепок и каменного крошева. Собрав оставшиеся силы, Лукас рванулся вперед к своим людям, но что-то помешало ему. Дернувшись, офицер глянул вниз на свою ногу, и предательский мороз прошелся по его спине снежной лавиной. Счастливо подрагивая кончиком, вокруг его голени туго обвился сильный чешуйчатый хвост земляной драконицы, успевшей перед ударом в дом схватить двуногую добычу. Груда щебня зашевелилась, и из образовавшейся в постройке дыры на побледневшего офицера глянули два светящихся в темноте желтых глаза. Лукас успел лишь выругаться и взмахнуть мечом, но вурм оказалась быстрее. Её хвост дернулся, и офицер, нелепо взмахнув руками, упал спиной на мостовую, загремев латами и больно приложившись затылком о камень. - Ваше благородие! – в ужасе воскликнул один из солдат, подскакивая к офицеру и крича товарищам. – Помогите мне! Быстрее!       Еще один стражник подбежал к лежащему на земле капитану, и вдвоем они постарались оттащить того подальше от дома, пока третий солдат осыпал драконий хвост проклятьями и ударами алебарды. Но силы были слишком неравны. Чешуйчатый хвост вновь сократился, солдаты не удержали равновесие, и капитана Лукаса протащило по асфальту прямиком в утробу дома, где клубились пыль и темнота, а так же угадывался гибкий женственный силуэт. И прежде чем в отчаянии пытающийся за что-нибудь уцепиться человек осознал смысл происходящего, он уже оказался в мощных живых кольцах, сильно, но нежно сдавивших его со всех сторон, а прямо перед побледневшим лицом капитана оказалось милое женское личико. Два чистейших янтарных озера похоти, страсти, жажды ласки и наслаждения сияли в полумраке прямо перед глазами онемевшего человека. Позади него рухнул тяжелый шкаф, загораживая дыру в стене и отрезая путь на свободу к бегущим к постройке солдатам. Вокруг побледневшего человека, оказавшегося в чешуйчатом плену, сомкнулась непроглядная тьма, в которой он слышал мягкое шуршание и ощущал жар живых колец, трущихся о его зажатое в их хватке тело. Темный силуэт перед ним двинулся, и Лукас почувствовал, как на его щеку легла большая твердая и теплая ладонь и как кожу рядом с ухом слегка царапают острые длинные когти. Обжигающее дыхание монстра коснулось его носа, а затем он ощутил как что-то нежное и теплое легло на его губы. Длинный раздвоенный язычок попытался проникнуть в рот офицера, и в яркой вспышке озарения Лукас осознал, что демон пытается с ним сделать. Отвращение ошпарило его подобно кипятку. Протестующие замычав, он попытался вырваться или хотя бы отвернуться в сторону, но вурм крепко держала его за щеки, не давая убрать голову и запечатав рот требовательным поцелуем. Видя, что мужчина упрямится, драконица улыбнулась, слегка раздвинула свои чешуйчатые кольца, просунула между ними лапу и опустила её на промежность человека, ловко разрезав когтями солдатские штаны. Дернувшись как от удара молнии, офицер раскрыл рот, чтобы сказать чудовищу в лицо что-то нелицеприятное, но именно этого и добивающаяся монстрица тут же запустила туда свой змеиный язык, и Лукас лишь невнятно замычал, вновь забившись в крепкой хватке монстра. Он попытался высвободить хотя бы руку, чтобы ударить или оттолкнуть демона прочь, но все что ему оставалось это ощущать, как ладонь драконицы властно поглаживает его пах, в то время как её язык хозяйничает во рту офицера. Бешенство от мысли насколько же он сейчас жалок, тугой волной ударило в мозг, взорвавшись там красными пятнами, затмившими взор. А от низа живота против воли поднималось приятное тепло, когда тело мужчины реагировало на не слишком умелые, но старательные ласки почти невидимой в темноте монстродевы. Не обращая внимания на биения своей жертвы, чешуйчатая монстрица прикрыла глаза от неги, то слегка сжимая, то слегка расслабляя хватку хвоста, одной лапой бережно держа голову человека перед собой и слившись с ним в поцелуе, тогда как другой она все настойчивей играла с мужским органом, уже не думая ни о чем другом кроме как побыстрее слиться с самцом в грубоватом и жарком акте наслаждения. И к её радости дотоле закрепощённый и упрямый самец начал мало-помалу отвечать на её ласки. Его тело, напряженное как струна, слегка расслабилось, прекратив бесполезные попытки вырваться, и он даже начал несмело отвечать на поцелуй драконицы, борясь с ней языком. Затрепетав от желания, вурм сместила свои кольца, освобождая пах мужчины и его плечи от захвата, после чего прильнула к его телу свои обнаженным животом, который более не покрывали прочные чешуйки. Большая и упругая грудь драконицы, тоже лишившаяся брони, уперлась в латы Лукаса, однако сейчас вурме и такой контакт доставлял неописуемую радость. Ведь в самом важном месте они уже почти были едины. Напряженный половой орган человека уперся в нежную кожу на животе монстрицы, будоража её сладким теплом и распаляя и так до предела возбужденное тело. Каждой клеточкой чувствуя близость избранного в мужья человека, сходя с ума от его сладкого запаха, заполняющего погруженное в уютную тьму помещение, земляная драконица все теснее прижималась к Лукасу. Она уже отпустила его руки, и теперь сильные ладони мужчины легли на её плечи, коснувшись твердой чешуи на спине, затем грубоватые пальцы человека коснулись её шеи и скользнули вниз по ключице на тяжело вздымающуюся грудь. Разорвав поцелуй, вурм слегка отпрянула назад, давая человеку возможность себя разглядеть, благо его глаза уже привыкли к темноте, и пространство, чтобы он мог без помех сжимать её полные груди. Вряд ли бы в этот миг девушка-монстр смогла бы вспомнить хотя бы своё имя. Вся её реальность сосредоточилась вокруг того, к чему она стремилась всю жизнь с тех пор, как вместе с сестрами стала достаточно взрослой, чтобы покинуть материнское гнездо, повинуясь мощнейшему зову демонической природы, пробудившемуся в их юных телах. И вот теперь, захлебываясь от восторга, она желала лишь того, чтобы этот сладкий миг длился вечно. Чтобы она и дальше ощущала своим хвостом этого мужчину, чтобы его руки гладили её шею и грудь с затвердевшими сосками, а запах нежил обоняние. Уже не сдерживая стоны, драконица запрокинула голову к потолку, крепко зажмурившись и раскрыв рот в томном дыхании, обхватив лапами предплечье человека и прижав к груди его ладонь своею. Если бы она сейчас открыла глаза, то возможно и успела бы заметить лихорадочный полубезумный блеск в зрачках Лукаса, а может и успела бы среагировать на другой блеск – блеск стали, едва заметно сверкнувший в свободной руке офицера. Резкая боль пронзила каждую клеточку тела вурма, грубо и резко обрушив её с небес наслаждения в бренный мир. Широко распахнув янтарные очи, драконица хватала ртом ускользающий воздух, непонимающе смотря вниз, где между её грудей торчала рукоятка кинжала, пульсирующая нестерпимой болью и страшным холодом. Все еще не понимая, что произошло, вурм подняла на Лукаса по-детски наивный взор, ища помощи у того, при виде кого трепетало её сердце. Еще трепетало. Но вместо заботы и тепла в глазах мужчины блестел лед, а лицо с проступившими под кожей скулами, было искажено в гримасе ненависти и злобы. Напрягшись всем телом, капитан вырвался из слабеющего с каждым мигом хвоста вурмы, с силой толкнул её в грудь и отскочил к дальней стене, врезавшись в неё спиной и сбив на пол стоящий рядом стул. Схватив первый попавшийся в руки металлический предмет, он развернулся, готовый защищать свою жизнь. Однако драконица не преследовала его. Её красивое лицо сильно побледнело, и на нем застыла сильнейшая боль. Изо рта монстродевы тонкой струйкой стекала кровь, капая с подбородка на шею и скатываясь дальше по груди прямо к рукояти кинжала, подрагивающего каждый раз, как тело вурмы охватывала сильная дрожь. Уже не в силах удерживать себя вертикально, девушка-монстр осела на пол, упираясь в него лапами, жадно глотая ртом воздух и умоляюще смотря на человека широко распахнутыми золотыми глазами, на ресницах вокруг которых застыли капельки влаги, медленно скатывающиеся вниз по румяным щекам. Вурм не понимала зачем он ударил её, когда они уже были вместе, когда их души пели в унисон, а разумы тонули в пучине удовольствия. Сглотнув кровь, она пыталась что-то сказать, но каждый раз из её горла доносился лишь слабый стон. Струи густой темно-красной крови непрерывно стекали по животу драконицы, оставляя багровые разводы и скапливаясь на полу в быстро растущую черную лужу. Наконец, истратив почти все силы, вурм лежала на полу, разметав свои густые черные волосы и мелко дрожа всем телом. До самой последней секунды пока чернота не заволокла глаза монстродевы, навеки поглотив огонек жизни, драконица не отрываясь смотрела на мужчину, на того, с кем она на краткий миг была счастлива, и кто своими руками разрушил её мир. Лукас же стоял как можно дальше неподвижной статуей, опустив внезапно потяжелевшую руку и уронив бесполезный черпак, который он поначалу схватил, приняв за нож. Капитан утратил чувство времени, которое он провел, глядя в вертикальные зрачки монстрицы. Что-то внутри него в это время рвало душу на части. С одной стороны Лукас торжествовал победу над богомерзким порождением Севера, которая хотела его изнасиловать, а после жестоко убить. С другой же стороны… его не отпускало ощущение, что он убил ребенка, и как бы он не гнал прочь эту глупую и неуместную мысль, она не желала уходить, ощущаясь на языке горьким привкусом отвращения к самому себе. На плечи капитана словно опустился камень, спину сгибал непомерный груз, и он обессиленно опустился на пол, глядя перед собой, чувствуя как внутри пульсирует комок противоречивых мыслей. И лишь робкий солнечный лучик ворвавшийся в комнату вместе с грохотом разрубаемого дерева, вывел офицера из оцепенения. Подняв голову, он отстраненно наблюдал, как массивный дубовый шкаф распадается на горящие лохмотья, после чего в проем шагнула завернутая в плащ фигура, слегка звякая доспехами. Незнакомый Герой молча посмотрел на бездыханную драконицу, потом на неподвижного, как камень Лукаса и глухо произнес прозвучавшим словно издалека голосом: - Вижу, наша помощь вам уже не нужна, вы сами прикончили этого прорвавшегося демона.       Лукас в ответ поморщился и, слабо застонав, встал на ноги, слегка покачиваясь от усталости. Короткий, но энергичный бой с демоном вымотал его донельзя, но еще сильнее его истощило то, что произошло под крышей этой покинутой лачуги… Бросив быстрый взгляд на неподвижную вурму он сделал было шаг к её телу, чтобы вытащить свой кинжал, но замер на полушаге и, мысленно махнув рукой, быстро зашагал к выходу. По пути капитан постарался привести свои разрезанные когтями чудовища штаны в более-менее приятный вид, но их все равно приходилось придерживать руками. Пройдя мимо посторонившегося Героя, капитан задал более всего терзавший его вопрос: - Что с моими людьми? - Живы, - лаконично ответил воин, бегло осмотрев мертвую драконицу и выходя вслед за капитаном. – Мы подоспели как раз вовремя. Раненных много, не менее половины, убитых всего двое. - Слава Богине… А демоны? – спросил Лукас, оказываясь на улице и уже сам видя ответ на свой вопрос. - Отступают. Видимо поняли, что город сходу им не взять, и побоялись чрезмерных жертв со своей стороны.       Последствия сражения предстали перед Лукасом во всей своей сомнительной красе. В сопровождении Героя, Лукас прошествовал к воротам, перед которыми громоздились полуразрушенные баррикады. Вокруг них лежали неподвижные орки, огры и минотавры, встретившие свою смерть от алебард и болтов стражников, а так же от мечей еле успевшего на помощь солдатам отряда Героев. Те появились в самый последний момент, когда прорвавшиеся монстры, пользуясь сумятицей, которую учинили сестры-вурмы, набросились на подавленных исчезновением капитана стражников. Некоторые из них, не выдержав напора чудовищ, в страхе бежали прочь по улице, бросив своих сражающихся товарищей и не обращая внимания на хриплую ругань сержанта, еле сдерживающего удары крупной орчихи. В итоге лишь появление отряда Героев спасло стражу у ворот от неминуемого поражения. В шуме и суете битвы непрерывно теснившие людей орки не слишком оглядывались по сторонам, уверенные, что сестры на стенах их прикроют, а потому слишком поздно заметили появление десятка облаченных в серые плащи фигур, вооруженных светящимися золотым светом мечами. Подобно тарану они врезались в толпу орков с фланга, и дотоле скрываемая аура Света растеклась по улице ядовитым сиянием. В отличие от уставших стражников, Герои были полны сил, их движения быстры и точны, они не колебались и не сомневались, орудуя своими мечами, а вместо эмоций или сладкого запаха духовной энергии, монстры чувствовали только лишь обжигающее дыхание ангельской энергии, заменившей души этим воинам. Мостовую оросили новые потоки крови, а воздух наполнился криками и стонами раненых и умирающих монстриц. Лишь самые стойкие из огров и минотавров могли сражаться против Героев второй ступени, а вот орки зачастую просто не успевали за движениями закованных в металл фигур, которым были нипочем удары их дубин, предназначенных для оглушения людей. Потеряв двух Героев раненными, воины Илиас вынудили мамоно спешно отступать обратно к воротам, укрываясь за баррикадами и щитами от тут же посыпавшихся на них болтов. Трое Героев в это время окружили и слаженными ударами сияющих мечей пробили прочную броню второй вурмы, пытающейся спрятать в своих кольцах пойманного мужчину, на лице которого застыла глупая блаженная улыбка. Лукас догадывался, что происходило с этим солдатом, когда тот оказался в чешуйчатых объятиях драконицы, и предупредил стражников, что этот воин может быть заражен скверной демонов. Покалывающий холодок в животе от мысли, что и сам он мог быть запятнан маной демона, не давал Лукасу покоя до тех пор пока он не взошел на один из бастионов и не увидел перед собой пространство за стенами.       Многие из атакующих Марцеллбург мамоно уже поняли, что штурм захлебывается в крови, что их сестры на стенах уже скинуты обратно отрядами латников и вовремя подоспевшего ополчения из числа вооруженных жителей. Вдобавок, пришли вести, что отряду арахн под командование младшей сестры Гелики не удалось взять южную стену, где они столкнулись с упорным сопротивлением порождений Света и, понеся потери, отступили обратно за реку. Часть паутинных дорог, по которым арахны переправлялись через водную преграду, оказалась сожжена ударами светлой магии, и несколько монстриц упали в воду и захлебнулись, ведь арахны совершенно не умели плавать. Не помогли и пятнадцать виверн, спикировавших на Героев в попытке сбросить их со стен и отвлечь от избиения спасающихся паучих. Герои и в самом деле отвлеклись от стрельбы заклятиями, переключившись на бой с драконицами. Быстрые и стремительные виверны зелеными, красными и лазурными молниями пронеслись над головами врагов, и двое не успевших среагировать воинов Илиас рухнули вниз со стены, откинутые когтистыми лапами. Однако и одна из виверн, громко вскрикнув, забилась в воздухе и канула вниз, оставляя за собой след из капелек крови и пробив своим телом крышу одного из домов. Остальные драконицы, совершив разворот, устремились обратно, с чувством досады и боли в сердцах по погибшей подруге.       Когда же выяснилось, что и отряд ламий из Змеиного Культа потерпел неудачи в своей атаке на пристани, хотя и захватил несколько людей пленными, командир армии демонов отдала приказ об отступлении. В рядах монстров протрубили рожки, и пестрая орда начала быстро отступать. Стоить отдать должное чудовищам, это было именно отступление, а не паническое бегство, во время которого они старались подобрать всех раненных и как можно больше убитых, а так же переправить в тыл всех захваченных в плен людей, многие из которых были ранены. Поднявшееся в зенит Солнце озарило окрестности Марцеллбурга, которые вмиг стали пустынны и неподвижны. Лишь по краям многочисленных рощиц угадывалось движение, да редкие отряды орков подбирали убитых соплеменниц, держась на почтительном расстоянии от стен. Город же молчал. Не было криков ликования или оскорблений в адрес монстродев. Измотанные сражениями люди устало опускались прямо на каменные поверхности стен и башен, угрюмо взирая на последствия штурма. Для Ордена он обошелся в почти тысячу раненных и тридцать шесть убитых солдат, еще три сотни стражников оказались захвачены монстрами и унесены на плечах отступающей армии демонов. Мрачный, как грозовое облако, Лукас безрадостно отметил, что отряд латников, который он бросил на защиту ворот и захват шестого бастиона, оказался выбит почти полностью. Из трехсот шестидесяти латников, самой боеспособной, не считая Героев, части армии Марцеллбурга на ногах могли стоять только девяносто пять человек, остальных либо уже несли в переполненный лазарет, либо прямиком на обеденный стол к демонам. Впрочем, возможно и не на стол… Лукас с дрожью в ногах вспомнил, что с ним едва не вытворила змееподобная монстродева, и предпочел не думать о том, что ожидает угодивших в плен людей. Он и так не знал, что делать, с досадой смотря на ополченцев, расхаживающих по стене. Наспех вооруженные и облаченные в броню граждане со смесью страха и любопытства осматривали тела монстров, в избытке оставшиеся в городе и его окрестностях. Подумав о том, как эти необученные неумехи будут сражаться с монстрами, когда те вновь пойдут в атаку, Лукас вознес молитву Илиас, ибо кроме как на неё, надеяться было не на кого. Невзирая на все его старания, а так же отвагу защитников Марцеллбурга, армия монстров понесла не такие уж и большие потери. В атаке на северную и западную стену погибло не менее полутора тысяч мамоно, еще столько же получили ранения. Арахны на южной стене потеряли всего лишь полсотни сестер, вовремя сообразив, что взять штурмом стену, обороняемую тремя десятками Героев во главе с Паладином, они не смогут, и быстро отступив обратно. Ламии же и вовсе попрыгали с причалов в воду, лишь только по улице загрохотали ботинки полным ходом спешащего к докам подкрепления, таща на себе захваченных людей. Если бы спешно пытающийся восстановить оборону капитан Лукас знал, какие настроения сейчас царят в лагере монстродев, он бы несказанно удивился.

***

      Колыхающееся пламя приятно пахнущих свечей озаряло закрывшую лицо ладонями Друэллу, чья бледная кожа приобрела болезненный мраморный цвет, а ранее энергично виляющий хвост с сердечком на конце безжизненно лежал на полу. Королева гарпий Мессалина молча глянула на опустившую все шесть глаз к полу арахну Гелику, по подбородку которой катилась капелька крови из прокушенной острым клыком губы. Дева-птица открыла рот, чтобы немного ободрить обычно язвительную соперницу, но, так и не произнеся ни звука, закрыла его, лишь тихо вздохнув и поведя хрупкими плечиками. Она без всяких слов понимала, что чувствовала властная арахна, провалившая атаку на южную стену города Ордена, от которой зависел успех всего штурма. А еще лучше она ощущала скопившуюся над огромным лагерем тучу боли и скорби, которую не могли развеять даже почти триста пленных мужчин, большая часть из которых до сих пор пребывала в беспамятстве в лазарете, где за ними ухаживали ламии и арахны. Слишком много стало пустых мест у походных костров, слишком много палаток опустели. Сильнее всего досталось оркам, как самым многочисленным воительницам в рядах армии Друэллы, составляющие основу пешей части воинства. И обычно шумные и веселые орчихи этим вечером сидели тихо, только иногда перебрасываясь скупыми фразами, да вороша дерево в похрустывающих пищей кострах.       Мессалина опустила глаза, изучая разложенную на столе карту города. В провале штурма была и её вина. Когда драконица Сервилия вместе со своей помощницей и ученицей Адарой отбыла по заданию Принцессы, именно на Гелику и Мессалину легло командование разношерстой армией лилим. Казалось бы, надо было лишь следовать составленному драконицей плану, обговорив между собой время и маршруты движения войск. Но на деле все сразу пошло наперекосяк. Мессалина до последнего не решалась вводить в бой своих гарпий, сначала опасаясь, что её подопечных могут достать стрелки со стен или смертоносная магия Героев, а во время штурма – что сброшенные крылатыми девами склянки с зельями могут попасть в своих. Ну и конечно, она не смогла ввести в бой свои войска так, чтобы их атака совпала с моментом удара отрядов Гелики. Уж лучше бы Сервилия осталась и сама командовала воинством… У драконицы, как не крути, было куда больше прожитых лет за чешуйчатой спиной и изрядный опыт. Распушив перья, Королева гарпий подняла глаза на Друэллу. Уже пять минут лилим сидела неподвижно, в той же позе, в которой они её застали, войдя в шатер. Нетрудно было догадаться, что молодая Принцесса переживает из-за провала как бы не сильнее их всех вместе взятых. Как и в любой лилим, в её теле мощными потоками струилась жизненная сила всех мамоно, и она очень хорошо ощущала их настроения, ловила отголоски мыслей и эмоций, знала, как разделить печаль и присоединиться в радости. Одного Друэлла не знала – как утешить тысячи потерявших дочерей, матерей или подруг соратниц, молчаливо ждущих решения своей Принцессы. И его стоило предпринять как можно быстрее, пока враг не отошел от понесенного ущерба и не перегруппировал войска. С силой убрав ладони от лица, Друэлла медленно обвела покрасневшими глазами своих офицеров. Рубиновые радужки лилим, ярко светящиеся на фоне черных как отражение ночи склер, казались затухающими звездочками, однако поза Принцессы выражала решимость. Сжав кулаки, Друэлла закрыла глаза, минуту так постояла, потом вновь распахнула очи, поправила упавшую на лицо прядь серебристых волос и ровным голосом спросила: - Прежде чем я начну совещание, мне требуется узнать, нет ли посланий от Сервилии?       Гелика промолчала, все еще сверля красными глазами схему южного участка стены, и вместо неё промолвила Мессалина: - Час назад одна из моих гарпий видела крупный отряд наших сестер, на полном ходу двигающийся с запада по дороге. Над ним реяли штандарты Сервилии, так что совсем скоро она будет здесь. Если хотите, я могу послать гонца, чтобы она передала Сервилии ваш приказ поторопиться.       Получив утвердительный кивок, Мессалина ненадолго покинула шатер, оставив Гелику наедине с Друэллой. Арахна, чувствуя на себе взгляд двух колодцев живой тьмы с алыми углями, с большим трудом подняла лицо, заставляя себя взглянуть в глаза Принцессе. - Провал шшштурма… целиком моя вина… Я не ссссправиласссь ссс важнейшшим заданием… Из-за меня погибли множессство нашшших воительниц… - шипя сильнее обычного выдавила из себя паучиха, до скрипа впиваясь когтями в древесную поверхность стола. – Я не доссстойна командовать вашшшим воинсссством…       Лилим, чьё бледное личико с заострившимися чертами ярким пятном выделялось в полумраке, тяжело вздохнула, переводя взор на пламя ближайшей свечи, трепещущее в порывах врывающегося в шатер сквозняка. - В первую очередь виновата я сама, самонадеянно бросив вас, своих соратниц против готового к штурму врага, - глухим голосом призналась демоница. – Да и то, как я вмешалась в ваше с Мессалиной руководство войсками, лишь внесло еще больше сумятицы…       Лилим уже не выглядела призрачной копией самой себя, и в её глазах, помимо угольков медленно уходящей боли, проступало понимание. Понимание того, что в этом походе, который она затеяла в целях построения Нового, Совершенного Мира может пролиться еще много крови. Что до последнего цепляющиеся за свою слепую веру обманутые Илиас люди и верные ей марионетки Богини, коих именуют Героями, до самого конца будут огрызаться, стремясь урвать победу из-под носа Принцессы и в слепой, глупой ярости унести еще хоть одну жизнь. Девушка понимала, что как самая молодая из лилим она не сравнится с сестрами в воинском мастерстве. Она едва успела застать финал Трехсотлетней Войны, будучи еще совсем ребенком, когда утихли последние бои, и измотанные войска Ордена отошли вглубь своих земель, спешно отступая по пепелищу ими же сожженных городов мамоно. Беззаботно живя в Царстве Демонов, девочка любила читать книги и слушать истории про эту ужасную эпоху, где все так или иначе заканчивалось хорошо, и даже самый жестокий фанатик Ордена под конец осознавал весь ужас творимых им злодеяний, покидал армию и присоединялся к бурно растущим городкам и деревенькам монстродев. Но постепенно она понимала, что рассказываемые ей истории неизменно сглаживаются и приукрашиваются, чтобы не шокировать маленькую лилим жестокостью, которая бурной рекой текла вместе с армиями Священного Союза. И что до окончательного завершения этого неправильного и ужасного конфликта еще очень далеко. Повзрослев, Друэлла жила с огнем в сердце, мечтая однажды стать такой же великой, как её матушка, возвеличившая расу мамоно и стремящаяся рука об руку со своим мужем построить бескровный мир счастливого будущего. Приблизить этот сладкий момент триумфа, наслаждаться живительными потоками всеобщей страсти и любви, струящейся по улицам отныне и навеки мирных городов – вот чего больше всего хотела лилим.       Начиная свой Поход Любви, как любила его называть демоница, Друэлла осознавала, что ей не обойтись без верных соратников. Девушка легко могла зажечь пламя в сердцах людей и мамоно, повести их за собой, дать им четкую цель. Но зачастую она плохо представляла, какими методами эту цель лучше достичь. А уж в таком грубом и бесчеловечном ремесле как война, лилим и вовсе разбиралась с большим трудом, буквально силой заставляя себя особо тоскливыми вечерами, запершись в высокой башне, читать книги, посвященные жизням талантливых полководцев прошлого. Из множества мемуаров, трактатов и хроник Друэлла смогла почерпнуть кое-какие знания, что вместе с острым умом суккубы позволило ей выкристаллизовать свою цель и то, как её достичь. И все же ей катастрофически не хватало опыта…       Встав из-за стола, девушка медленно прошагала к книжному шкафу, с досадой и горькой печалью изучая выставленные на отдельной полке фолианты. Белокрылая демоница любила читать книги и слушать красивые истории, посвященные жизни, приключениям и хитросплетениям судеб разных людей и мамоно. Пропитанные любовью и неизменно хорошо заканчивающиеся, они всегда наполняли сердце лилим сладким трепетом и заряжали хорошим настроением на весь день. Но эти книги были другими. Подробно описывающие жизнь и военные походы давно умерших военачальников, они содержали ценные крупицы сведений, без которых лилим и вовсе не имела бы никаких представлений о ратном деле. Глубоко презираемые и нелюбимые ею военные трактаты были одним из ключей к победе над готовым сражаться до крови противником. Вторым ключом были верные союзники, которые волей-неволей постигли это жестокое мастерство ради защиты тех, кто им дорог.       За спиной Друэллы раздался шелест отодвигаемой в сторону ткани и плавная поступь когтистых лап о землю. Повернув голову, лилим увидела вставшую на одно колено изумрудную драконицу, опустившую рогатую голову в почтительном поклоне. Виновато посмотрев на демонессу, крылатая девушка глухо прорычала: - Я вернулась, как только смогла, моя Принцесса. Обстоятельства… задержали нас в пути. Прошу простить, что не успела к штурму, которым должна была руководить… - Тут нет твоей вины, дочь неба, - плавно ступая по земле, Друэлла вернулась к столу. – Встань и поведай мне, как ты выполнила моё поручение?       В шатер одна за другой вошли зябко поёжившаяся от вечерней прохлады Мессалина и вторая драконица Адара, вернувшаяся вместе с Сервилией в расположение войска. После приветствий, вошедшие мамоно встали за свои места вокруг стола, и на краткий миг воцарилась напряженная тишина. Собравшиеся молча оглядели друг друга, после чего все взгляды устремились к Сервилии, на щеке которой лилим только сейчас заметила едва различимый шрам, почти заживший за то время, пока драконица возвращалась сюда. Монстродева с изумрудной чешуей, выдержав паузу, повернулась к Друэлле и произнесла почтительным голосом: - Моя Принцесса, как вы и приказали, этой ночью я вместе с отрядом амазонок, вашими суккубами и кентаврами направилась в сторону замеченного гарпиями Мессалины крупного отряда Гвардии Священного Союза, скачущего полным ходом в наш тыл. Вне всякого сомнения, их послали из Ревенберга, что в очередной раз подтвердило правильность вашего решения не пытаться взять именно его. Отряд насчитывал пять сотен конных воинов и два десятка Героев первой ступени. Я рассчитывала заманить врага в засаду и захватить как можно больше людей, но я не учла того, что за одним из Героев следила Валькирия… - Валькирия?! – вскинула голову Гелика. – Но ведь, как я ссслышшшала, их уже давно не видели на земле… - Это так, - задумчиво кивнула Друэлла, сложив на груди руки и покусывая губы. – Моя матушка и сестры рассказывали мне, что раньше эти белокрылые девственницы часто следили за Героями первой ступени, чтобы те блюли заветы их ненаглядной Илиас, не прозрели истинную картину мира, ну и обучали ратному мастерству. Но после закрытия Раскола Небес и Великого Падения, когда тысячи солдат Союза были повержены силой моей матушки и стали мужьями мамоно, Валькирии, те, что умудрились избежать касания нашей энергии, спрятались на Небесах. С тех пор, если верить слухам, что приносят перебирающие к нам люди Ордена, к ним крайне редко наведываются Ангелы, да и те лишь низшего порядка. Признаться, я впервые увидела Валькирий несколько дней тому назад, в захваченной крепости. - Все так, Ваша Обольстительность, - подтвердила Сервилия, поправляя свои черные волосы острыми когтями. – Но я и Адара видели Валькирию, которая предупредила Героев и прочих воинов людей о нашем присутствии, сорвав таким образом засаду. - Судя по твоему шраму, гвардейцы Ордена не отступили, убоявшись сражения, - заметила Мессалина. - Стоит отдать им должное, храбрости этим пешкам Лжебогини было не занимать, - вздохнула Сервилия, касаясь шрама на своей щеке. – При поддержке Ангела они напали на меня и моих воительниц, не взирая на наше численное преимущество и неудобную для их коней холмистую местность. И если бы не суккубы, которые успели сплести защитные и ослабляющие заклятия, этот бой стоил бы нам много жизней. Мы разбили врага, захватили несколько десятков пленников, но преследовать не смогли. Тут моя вина… Я впервые сражалась с Ангелом и допустила ряд оплошностей… - Вы не виноваты, Учитель, кто же знал, что та Валькирия сможет каким-то образом перенести раненных людей прочь от места сражения?.. – с досадой спросила Адара, дергая хвостом. - Поняв, что бой окончен и враг обратился в бегство, мы повернули назад, по пути допросив пленников, чтобы выяснить, почему тех Героев сопровождала Валькирия. Увы, простые гвардейцы ничего толком не знали, кроме того, что целью Героев не было сопровождение их отряда. Они присоединились к ним по пути лишь, чтобы безопасней добраться до какого-то подземелья в Лесу Ноа. Осознав, что делать нам там больше нечего, мы пустились в обратный путь. К тому времени близился полдень, и я надеялась, что вы уже взяли город. Если бы я знала, как все складывается, то оставила бы командование отрядом на Адару и прилетела на своих крыльях…       Сервилия прервалась, с глухой болью посмотрев в сторону задернутого полога, за которым раскинулся погруженный в уныние и скорбь лагерь. - Главное, что вы живы и предотвратили удар врага в наш тыл. Жаль, что мы не выяснили, что же искали те Герои, к которым Небеса приставили Валькирию… В любом случае у нас есть заботы поважнее! – повысив голос Друэлла ткнула ноготком в карту города.       Собравшиеся поймали себя на мысли, что уже минуты три, скрипя зубами, сверлят взглядами старую потертую бумагу, изрисованную аккуратными схематичными линиями, за обманчивой простотой которых скрывались сильные укрепления, обороняемые готовым сражаться врагом. - Не думаю, что новая атака на южную сссстену удасссстся… - с досадой скривилась арахна, перебирая восемью длинными лапами. - Быть может, если ударить с востока под прикрытием моих гарпий, получится прорваться, - предложила Мессалина, чувствуя вину за свою нерешительность. – Участок обороны тут узкий, бастионов с самострелами всего два, Ордену не получится разместить на стене много людей. - А нам – подвести значительные силы, - сверкнула желтыми глазами Сервилия. – Тут рыхлая речная почва, довольно крутой склон… Потери будут большие.       Молча стоявшая рядом с ней Друэлла сильно вздрогнула, личико лилим вновь побледнело, а в багровых глазах зажглись угольки ужаса, едва успевшие остыть за прошедшие часы. Стиснув кулаки, девушка вскинула голову и ожесточенно бросила: - Больше никто не погибнет! Ни с нашей стороны, ни со стороны людей! Довольно! Я и так совершила ошибку, решив, что не должна лично участвовать в этом сражении… - Но моя Принцесса!.. – рывком повернулась к ней изумрудная драконица. - Мы уже обсуждали это, Сервилия! – взмахнула рукой лилим. – Я больше не желаю видеть, как вы гибнете… Не хочу… не хочу чувствовать боль, видеть как обрываются ваши жизни… Я не допущу больше никаких смертей!       Никто из собравшихся не посмел перечить яростно сверкающей глазами Принцессе демонов. Второй раз они видели Друэллу в таком состоянии. Первый раз состоялся, когда лилим нашла в захваченной крепости ужасающую коллекцию тел несчастных мамоно, жестоко замученных каким-то безжалостным маньяком. Ни Гелика, ни Мессалина, ни Сервилия с Адарой не подозревали, что обычно мягкая, грациозная и развратная Друэлла может одним своим присутствием подавлять всех, кто осмелится к ней приблизиться, и заставлять воздух буквально искриться фиолетовыми разрядами от взбешенных потоков маны. Перечить ей в таком состоянии не решалась даже зеленая драконица, командовавшая воинством лилим.       Метающая молнии из глаз Друэлла оглядывала своих притихших подчиненных и собиралась отдать последние распоряжения Сервилии, после чего начать готовиться к предстоящему сражению, когда в шатер вдруг заглянула её суккуба-адъютант. Убрав с глаз непослушную прядь золотых волос, рогатая красавица удивленно оглядела собравшихся в шатре молчаливых монстродев, передернула плечиками и, кашлянув, произнесла грудным голосом: - Госпожа Друэлла, в лагерь прибыл молодой человек. Он просит встречи с вами. - Не сейчас, Фаола, - недовольно повела густой бровью белокрылая суккуба. – Я занята важными делами и не могу устраивать приёмы. Пусть подождет до завтра. - Но Принцесса, он уверяет, что прибыл из города и хочет передать вам что-то важное, - запротестовала суккубочка, запрокинув голову и постукивая ноготком по подбородку. – Он назвал себя, кажется, Андрием, и от него пахнет Темной жрицей. - Темной жрицей?.. – в глазах Друэллы мелькнуло любопытство. – Их нет в моей армии… Ты сказала, что он прибыл из города? Но ведь все ворота закрыты, а гарпиям не удалось найти никаких лазеек. Ведь так Мессалина? - Да, моя Госпожа, - кивнула Королева Гарпий. – Мои девочки не нашли способа пробраться в город, минуя стражу. На все стены наложены магические печати, везде ходят патрули и стоят часовые. Со вчерашнего дня город сильно переменился. - Это интригует… - лилим вышла из-за стола и направилась к своему небольшому трону. – Хорошо, Фаола, приведи этого человека. Мне интересно узнать, как он смог сейчас улизнуть из города и что же он хочет мне рассказать…

***

      Молодой черноволосый парень, придерживая сверток с одеждой и находу застегивая немного помятый белый дублет, быстрым шагом двигался по скудно освещенному редкими факелами каменному коридору, сопровождаемый собственным эхом. Его волосы были растрепаны, ремень на штанах не до конца застегнут, а на щеках все еще пылал жаркий румянец. Все тело Андрия сладко ломило, натруженные мышцы побаливали, а отголосок приятного тепла в паху все еще будоражил воображение парня. Молодого дворянина тянуло назад, в уютную теплую комнату, где игривые тени скакали по стенам, а огоньки ароматических свечей освещали сидящую на кровати обнаженную красавицу, сладко потягивающуюся и игриво подергивающую черными, как ночь оперенными крыльями. Больше всего на свете Андрий хотел сейчас быть наедине с Линдой, целовать бархатистую кожу на её упругих грудях и плоском животе, гладить изогнутую ему навстречу спину с чувствительными зонами у оснований крыльев и бесконечно долго тонуть в её голубых глазах. Чувствовать, как дыхание девушки обжигает его лицо, ощущать мягкие прикосновения её губ, после которых на коже словно распускались огненные цветы невероятного наслаждения, и вдыхать запах той, кто подарила ему своё сердце, попросив взамен навеки стать её избранником. И Андрий без оглядки принял предложение Темной жрицы, в тот же вечер совершив церемонию бракосочетания. Разумеется, не по заветам лгавшей ему всю жизнь Церкви, а так как это принято у демонов – наедине со своей любимой, сгорая в пожаре страсти, даря друг другу наслаждение в ритмичном сплетении разгоряченных обнаженных тел. Вечер, ночь и утро слились для молодого дворянина в невероятный водоворот новых, дотоле неизведанных ощущений, усиленных демонической природой его невесты, восседающей на промежности парня и без устали двигающей бедрами. Образ сидящей на нем Линды, блеск катящихся по её прелестному телу капелек соленой влаги, опаляющее плоть и душу тепло, волнами распространяющееся по каждой клеточке, все это намертво впечаталось в мозг Андрия. И все же ближе к полудню парень нашел в себе силы выпутаться из объятий сладко спящей девушки, обвившей его не только руками, но и гибким хвостом с сердечком на конце, кое-как подняться с кровати и попытаться привести себя в относительный порядок. Про себя парень подивился, что не смотря на бессонную ночь, он не чувствует себя подобием вставшего из могилы живого мертвеца. Словно он просто проделал череду трудных физических упражнений, как в те времена, когда они вдвоем с Юлианом бегали наперегонки по главной улице, а не занимался много часов без перерыва любовью с крылатой демоницей. К задумавшемуся Андрию подкралась Линда, бесшумно подошедшая взади, обнявшая парня и, щекоча его спину твердыми сосками, томно шепнувшая на ухо: - Милый… Как я вижу, ты бодр и полон сил. Ай-ай-ай, а я так хотела, чтобы ты проснуться от моего поцелуя и покушал в кровати сделанный мною завтрак, - игривый голосок суккубы подобно ласковым пальцам прошелся по струнам души парня. – Может быть, тогда продолжим то, на чем мы остановились сегодня утром?..       Андрий, чувствуя распирающий грудь жар, повернул голову, зажмурился от лезущих в глаза агатовых волос девушки и, нежно встретив горячие губы Линды, так же негромко шепнул в ответ: - Милая моя, давай хоть подождем до вечера, а то ты из меня так душу выжмешь. - Хи-хи… твоя душа уже моя, - игриво куснула его за ухо Темная жрица. – А моя душа принадлежит тебе… Не переживай, через пару месяцев ты заметишь за собой, что тебя уже не будут утомлять наши ночные забеги. И тогда тебе станет хотеться лишь больше…       Демоница потянулась к молодому человеку за новым поцелуем, но не дотянувшись пару сантиметров, замерла, словно прислушиваясь к чему-то. Внезапно, Линда отстранилась от Андрия, вышла на середину комнаты и, ни мало не смущаясь своей наготы, застыла на месте, прикрыв глаза и что-то едва слышно шепча. Удивленно следивший за ней дворянин заметил, что пальцы на руках девушки заискрились фиолетовыми электрическими разрядами, сформировавшими вокруг тела демоницы ровное пурпурное сияние. - Линда, что ты делаешь? Все хорошо? – слегка обеспокоенно спросил Андрий, отходя от умывальника и останавливаясь за спиной девушки, невольно любуясь её тонкой талией и округлыми бедрами. - Прости милый… что-то плохое происходит снаружи, - не оборачиваясь, ответила его невеста, формируя на ладонях светящийся и пульсирующий лиловым светом шар. – Я запущу поисковое заклятие, чтобы выяснить, что происходит. Но и без него я… я ощущаю поступь смерти…       Лицо парня тут же помрачнело, а счастливое настроение, распиравшее его изнутри, улетучилось подобно летнему ветерку, на смену которому шел зимний мороз. Оглядевшись и найдя свою сваленную в кучу одежду, он схватил её и начал судорожно одеваться. Заметившая это Линда, как раз закончившая плетение своего заклятия, мигом оказалась рядом с парнем, с нескрываемым страхом заглядывая ему в глаза и крепко обняв за руку. - Не стоит ходить туда, милый! Там происходит что-то ужасное, и пока я не выясню, что именно, я не допущу, чтобы с тобой приключилось несчастье! - Ничего со мной не произойдет… Просто, если как ты и сказала, там смерть… - Андрий запнулся и, взяв в руки ладони девушки, твердым голосом произнес. – Я беспокоюсь за брата… - Дорогой, я боюсь… что именно по вине твоего брата и других людей сейчас наверху царствует смерть, - опустила глаза вниз Темная жрица. - Что ты хочешь сказать? – чувствуя сковывающий живот холод, выпалил молодой дворянин, требовательно взглянув на девушку. - Смотри, - произнесла Линда и указала рукой на большое зеркало, висящее на ближайшей стене.       Его ровная гладь пошла кругами, словно воды озера, в которые бросили камень, и тот час вид обнаженной Линды, прижимающейся к самому Андрию, сменился зрелищем городской стены, на которой бесчисленными муравьями копошились двуногие фигурки. Помрачневший Андрий высвободился из объятий Линды, сделал несколько шагов и, остановившись подле зеркала, внимательно вгляделся в передаваемое изображение. Скорбно сложившая ладони на груди в молитвенном жесте девушка увидела, как лицо парня побледнело, а потом перекосилось от злобы. - Эти… эти фанатики их убивают!! – в бешенстве прорычал парень, сжимая кулаки так, что побелели костяшки. - Войска Принцессы пошли на штурм города. Видимо, все попытки вразумить правителей города потерпели неудачу, и штурм остался единственным средством… - предположила Линда, вознося Темной Матери короткую молитву, чтобы она позаботилась о душах трагически погибших девушек-монстров, так и не воплотивших свою мечту. - Это… это надо немедленно остановить! – яростно выпалил Андрий, тыкая пальцем в зеркало. – Как они могут убивать их вот так?.. Словно диких зверей… - Сердца обманутых Церковью покрыты гранитом жестокости, черствости и равнодушия к чужой боли, - развела руками Линда, подходя к кровати и накидывая на своё нагое тело темную мантию жрицы.       Разгладив складки на своём одеянии и поправив головной убор, суккуба с состраданием посмотрела на своего мужа, который пошатывающейся походкой подошел к одному из стульев и обессиленно опустился на него. Взмахом руки вернув зеркалу первоначальный вид, Линда приблизилась к Андрию, обняла тонкими пальчиками его шею и по-матерински прижала голову парня к своей упругой груди, нежно поглаживая растрепанные волосы человека. Рваное дыхание молодого дворянина выровнялось, и он глухо спросил: - Неужели мы так и будем сидеть тут, пока твои сестры-демоны отдают жизни за будущее жителей этого неблагодарного города?.. Мы обязаны им как-то помочь! Ты же знаешь это подземелье! Именно ты помогла мне укрыть купцов из Гильдии в одной из здешних комнат, ты же и спасла тех двух демониц. Может быть, есть способ выбраться за стену и провести монстров сюда по подземным ходам?! - Я уже пыталась связаться с Принцессой Друэллой, но злокозненные Герои за ночь наложили на стены Марцеллбурга защитные печати. Я слышала о таких, но никогда не сталкивалась. Они не позволят моей магии миновать стены даже под землей… Тоже самое касается и меня. - Что ты имеешь ввиду?.. – недоуменно спросил Андрий, подняв глаза на Линду. - Если мы с тобой попробуем покинуть город по катакомбам, Герои это почувствуют и могут попробовать ударить по нам своей магией… - Линда чуть сильнее прижала голову молодого дворянина к своей груди. – Я отдам свою жизнь, чтобы защитить тебя, милый, но у нас все равно нет шансов… Мы заперты в городе, пока его судьба решается наверху.       Помолчавший минуту Андрий вдруг встал и, взяв девушку за плечи, заглянул её в глаза. - Ты сказала, что Герои наложили на город заклятие, которое не позволит демонам миновать стены незамеченными. - Это так, - с досадой кивнула Линда, отрешенно поглаживая ладонями грудь парня. - А человека они могут почувствовать? - злорадно ухмыльнулся парень. - Ты… хочешь пойти за стены один?.. – ахнула Линда, тут же вцепившись в молодого дворянина. – Это… это очень плохая идея, милый! Подземный ход выходит совсем недалеко за стеной, оттуда ты будешь, как на ладони! Прошу, не иди туда! Давай останемся тут и подождем, пока мои сестры не возьмут город! Принцесса Друэлла наверняка что-нибудь придумает и непременно сломит сопротивление обманутых Илиас людей… - Как ты так можешь говорить, Линда? – укоризненно коснулся её щеки Андрий. – Ведь там наверху умирают твои сестры! - Просто… а что если один из слуг лжеверховной увидит тебя и ранит? Или… или даже убьет… - вздрогнув, девушка обхватила свои плечики и отвернулась, закусив губу и слепо смотря мимо Андрия. – Я не знаю, как мне тогда быть… Вся моя прежняя жизнь… моя вера, любовь к Темной Матери… Все это не имеет смысла, если тебя не станет, Андрий… Для меня важен лишь ты, наше будущее, наши дети!       Ладонь девушки легла на её пока еще подтянутый живот, который в сладком скором будущем непременно округлится от биения новой жизни, а на губах заиграла мечтательная улыбка. Андрия бросило в жар, и он почувствовал, как земная твердь уходит из-под ног. Шагнув вперед, молодой дворянин крепко обнял хрупкую демоницу, поцеловав её в щеку, ощутив на языке вкус соленой влаги, проложившей себе дорогу из лазурных глаз Линды. Поглаживая рукой и вдыхая чудный запах водопада агатовых волос Темной жрицы, парень нежно улыбнулся и шепнул девушке на острое длинное ухо: - Милая, наше будущее это не только мы с тобой, но и другие монстры и люди, свободные от оков тирании Церкви. Мы же можем отвернуться от них в этот зловещий час, когда твои сестры нуждаются в нашей помощи! Подумай сама, что будет, если они не справятся? Герои и стражники начнут рыскать в поисках меня и тебя, и рано или поздно нас найдут. Что же тогда будет с нашим будущим?.. - Да, ты прав, прости, милый… - виновато опустив голову, прошептала девушку. – Я такая эгоистичная… Темная Мать, прошу, прости меня… - Все в порядке, любимая, - Андрий поцеловал Линду в лоб. – Расскажи мне, как можно выбраться на поверхность и побыстрее дойти до лагеря лилим. Да и одежду не помешает подобрать потемнее. Загляну пожалуй по пути к нашим гильдийским друзьям… - Я… я не знаю, что мне делать, - призналась девушка. – Со мной впервые такое… Я совсем сбита с толку… - Ничего, тебе просто стоит отдохнуть. Посиди тут, понаблюдай за мной и замолви словечко перед своей демонической повелительницей. - Я буду молиться за тебя, любимый! – с жаром пообещала Темная жрица, напоследок обнимая направляющегося к выходу Андрия. - И да, дорогая, - внезапно промолвил остановившийся у двери парень, обернувшись к удивленно вскинувшей бровь суккубе. – Для тебя есть важное дело. Придумай имена нашим будущим детям… - Я уже думала об этом, дорогой, - загадочно улыбнулась Линда. – Но окончательное решение мы прием вместе, когда ты вернешься обратно в мои объятия.       И все же сразу наружу девушка его не отпустила. Сначала она при помощи все того же зеркала в подробностях показала путь, который предстояло проделать Андрию, чтобы добраться до лагеря Принцессы Друэллы. После того, как молодой дворянин запомнил все переплетения подземных коридоров, он вместе с Линдой зашел в комнату, где отдыхали спасенные ими гильдийцы. Просторный подземный зал, заставленный прогнившими деревянными ящиками, еще позавчера темный, заброшенный и мрачный, ныне был сносно освещен пламенем факелов, весь мусор свален в дальнем углу, на полу расстелен большой красный ковер, на котором вокруг прямоугольного стола сидели девять мужчин и две девушки. В мужчинах было легко узнать сбежавших из города гильдийцев. Лишь трое облачились в простые плащи, невзрачные куртки и потертые штаны, тогда как остальные шестеро, напротив, с гордостью выставили на всеобщее обозрение прицепленные к воротам ярко зеленых плащей и дорогих дублетов значки в форме маленьких черных медведей.       Андрий помнил, как еще несколько часов назад эти бледные и растерянные люди горячо благодарили его за предоставленное убежище, в котором нашлось место и их вывезенным пожиткам, которые никто из торговцев не пожелал оставить ненавистному Герцогу. Они наперебой заверяли его в дружбе, восхищались его добротой и великодушием, сетовали на то, что его брат, а не он правит городом и выражали свою поддержку. Разумеется, лишь моральную, поскольку никаких связей и возможностей у них в Марцеллбурге не осталось в тот самый миг, когда солдатский сапог вышиб дверь их штаб-квартиры. Еще больший шок ожидал их, когда под утро к ним в залу, где они делились мрачными мыслями, заглянули две очень необычные особы, при появлении которых в воздухе разлился приятный сладкий аромат, тревожащий мужское естество. Пятеро гильдийцев, которые в тайне ото всех уже вели торговые дела с демонами, но ни разу не видели их вживую, и все же они сразу опознали в этих двух крылатых красавицах с сиреневой кожей и светящимися желтыми глазами представительниц рогатого племени. И пусть одна из них выглядела, как девочка лет тринадцати-четырнадцати, но ни у кого не возникло сомнений в том, что она точно такой же демон, как и её высокая подруга. Взрослая демонесса на тот момент все еще выглядела неважно, хоть Линда и как могла залечила её раны, оставленные оружием Паладина. Когда две демоницы и суккуба оказались в зале, все торговцы дружно вскочили на ноги, застыв в нерешительности. Кое-кто даже потянулся к висящему на поясе мечу, но один из Медведей, уже имевших торговые связи с рогатыми, успокоил нервного товарища, заверив, что тут им никто не причинит вреда. И все же напряженная атмосфера еще долго не покидала своды зала, пока сидящие по одну сторону стола мужчины неуверенно вели разговор с парой крылатых девушек. Для одной половины верхушки Гильдии в тот самый момент стало откровением, что оказывается именно благодаря торговле с демонами, Черные Медведи так процветают на местном рынке. И в тоже время именно из-за неё они ныне сидят тут, потерявшие почти все, что имели ранее. Когда упреки, угрозы и обвинения ругающихся гильдийцев наскучили демоницам, одна из них, назвавшаяся Астарот, громким щелчком пальцев привлекла мужское внимание и с обворожительной улыбкой предложила «мальчикам», вместо того чтобы убиваться по поводу рухнувшей торговли, перебраться к ним на Север. Это предложение даже участвующие в торговле с рогатыми гильдийцы восприняли очень осторожно, ведь страх про чудовищ, пожирающих людские души и плоть, слишком прочно въелся в умы людей.       За обсуждением плюсов и минусов такого плана и застал их Андрий. Медведи поделились на два лагеря, один из которых сидел ближе к рогатым девушкам-монстрам с фиолетовой кожей. - А что нам еще остается?.. На территории Священного Союза нас ожидает лишь казнь, как еретиков! В лучшем случае придется начинать все сначала под другими именами и другим названием Гильдии, заново создавая себе репутацию с чистого листа, - взмахнул рукой один из гильдийцев, низкорослый мужчина с черными волосами и густой короткой бородой. - Так благодаря тебе и твоей команде мы сейчас сидим тут, а за наши головы Герцог наверняка уже назначил такие награды, что у нас денег не хватит от стражи откупиться! – сплюнул его сосед, широколицый человек с узким разрезом глаз, который выдавал в нем уроженца Зипангу или Туманного Континента. - Благодаря нам, твоё дело не загнулось еще в прошлом году, Мичи! - окрысился другой гильдиец. – И что-то ты раньше ни разу не проявлял любопытства, какие именно источники числятся в «черной статье дохода»… - Да если бы я знал, что вы торгуете с рогатыми!.. - Эй, мы, между прочим, тут! И нам не нравится, когда нас так называют. Словно кроме рогов у нас ничего нет… - с обидой поджала губки Астарот, трогая свой изогнутый рог, выглядывающий из её смолянисто-черных волос.       Осекшийся торговец озадаченно посмотрел на демоницу, словно только сейчас осознал с кем сидит за одним столом. Его сосед дернул мужчину за локоть и примирительно произнес: - Извините за этот переполох, дамы, просто мы все попали в весьма непростую ситуацию… - За нами охотятся, словно за зверьми… - процедил сквозь зубы дотоле немногословной мужчина с сединой в каштановых волосах. - Как и за нами, - понимающе кивнула Ниоли, поглаживая свой длинный хвост с сердечком. - Так может, перестанем смотреть друг на друга словно волки? – подхватил низкорослый бородач, поворачиваясь к уроженцу Зипангу. – Мичи, мы знаем друг друга четырнадцать лет, и мы всегда находили общий язык и компромиссы, которые шли в пользу нашей Гильдии. Можешь винить меня и остальных, но без нас Медведи никогда не достигли бы такого могущества! Ты же помнишь, какие деньги потекли к нам пять лет назад, когда я втайне заключил торговый договор с Ликадией?       Мичи что-то недовольно пробурчал, но все же сел обратно на стул и сцепил руки в замок. Обрадовавшийся этому знаку бородач продолжил: - Из-за того, что нами заинтересовался эмиссар Церкви Адальхилда, мы и оказались тут. Так давай взглянем правде в глаза и открыто признаемся в том, что Церковь вставила больше всего нам палок в колеса, и не будь её, мы были бы сказочно богаты! Но из-за её ярма, её правил и пошлин мы вынуждены следовать старым и порой откровенно глупым правилам, ограничивающим нашу торговлю!       Эта простая мысль и раньше часто возникала в головах купцов, однако никто из них не смел открыто перечить и роптать против самой могущественной организации в Священном Союзе. - И все же это слишком… - покачал головой Мичи. – Ты, Джонас, предлагаешь нам всем собрать пожитки и отправиться на Север возрождать там Гильдию. Хочешь, чтобы мы переселились в демоническое земли и стали там жить среди демонов и чудовищ… Я не хочу снова возвращаться в место, подобное тому, где жили мои родители… - А зря, - осуждающе посмотрела на него Астарот. – У нас за вами никто не будет охотиться. Живите, торгуйте и вдоволь любите своих монстроженушек. - Вот видите! У них только одно на уме… - скривился гильдиец, боязливо смотря на демонессу. - Позвольте спросить… Астарот, правильно? Так вот, позвольте узнать, зачем вы прибыли в наш город? Вы шпионите за солдатами Герцога? – сменил тему Джонас, поглаживая свою бороду и с любопытством взирая на демоницу. - Я ищу своего Героя… - туманно ответила демонесса, отводя глаза в стороны и украдкой вздыхая.       Пальцы Астарот сами собой легли под левую грудь, где её одежда из черной маны уже затянула едва заметный шрам, оставшийся после лечения Линды. Но залечить разрывающееся от боли сердце было куда сложнее. Сидевшая рядом с ней Ниоли успокаивающе коснулась ноги девушки своим хвостом. - О, их в нашем городе с избытком… - с болью молвил дотоле молчавший гильдиец.       Астарот ничего не ответила, погруженная в свои думы, и Джонас обратился к Ниоли, борясь с неловкостью при виде маленькой рогатой девочки. - Скажите, можем ли мы рассчитывать на вашу помощь? Если я с моими товарищами решим все же переселиться на Север, нам же надо как-то выбраться из Марцеллбурга.       Маленькая демоница не успела ему ответить. - Боюсь, что это не так просто, - влез в разговор стоявший у стены Андрий, внимательно слушавший беседу Медведей и рогатых монстродев. - Ваша светлость, несказанно рады видеть вас! Вы просто воплощение тени… – тут же улыбнулся ему Джонас, хотя у молодого дворянина сложилось ощущение, что гильдиец сразу его заметил, но почему-то не подавал виду. – Могу я узнать, что вы имели ввиду, говоря, что выбраться из города непросто? Насколько я понял, подземелье, где мы находимся, имеет несколько тайных выходов прямиком за городские стены. - Наверху только что отгремела битва, - хмуро ответил Андрий, подходя к столу. – Вся стража и Герои стоят на ушах. Если двигаться большой группой, вас могут заметить со стены. Даже демонам не пробраться из-за магических печатей, которые наложили Герои на укрепления. - Битва наверху?.. – побледнела Астарот, вздрагивая всем телом и обращая взор своих желтых глаз в потолок. – Значит, наши сестры пошли на штурм города! Темная Мать… только бы Матиас не участвовал в этом кровопролитии… Я должна его спасти! - Стой сестренка! – воскликнула Ниоли, хватая вскочившую на ноги Астарот. – Ты же слышала слова братика! Там сейчас слишком опасно, да и не стоит тебе лезть в драку, едва оправившись от такой раны… - Так что же выходит, мы тут застряли пока церковники или рогатые не перережут друг другу глотки?! – всплеснул руками Мичи. – Вот уж дожил, не знаю, за чью победу молиться. Да и кому молиться, тоже не знаю… - Молись, кому хочешь, но если победят Герои, то Герцог сразу вспомнит про нас и землю носом разроет, но достанет нас даже отсюда, - мрачно оборвал его Джонас. - А если победят демоны, нас живьем сожрут и не подавятся! - Моя супруга – демон, - грубо прервал его Андрий, сверля гильдийца колючим взглядом. – И только рядом с ней я чувствую себя живым человеком, а не мухой в паутине лжи Церкви! И вообще, рядом с вами сидят демоны, и если бы они хотели вас убить, давно бы это сделали…       Притихшие гильдийцы как по команде посмотрели на Астарот и Ниоли, которые с самым невинным видом изучали потолок. - Уж с этим ты не будешь спорить, Мичи, - изрек прокашлявшийся Джонсон. – Будь слова Церкви про демонов правдой, мы все были бы уже мертвы, да и наши души пока при нас. - Да ты свою душу просто давно продал за лишний гульден… - пробурчал себе под нос длинноволосый парень, сидевший справа от Мичи. - Я собираюсь отправиться в лагерь Принцессы Друэллы, - изрек тем временем Андрий. – У одного человека больше шансов проскочить незамеченным мимо дозорных, и печати Героев меня не заметят, раз они чувствуют только демоническую энергию. - Хи-хи, братик, а ведь в тебе она уже есть, - улыбнулась Ниоли, осматривая молодого дворянина с ног до головы. – Вижу, что сестрица Линда всю ночь омывала тебя своей любовью, и через пару месяцев ты уже не сможешь незамеченным пройти мимо заклятий Героев. - Ты говоришь про инкубизацию? – догадался Андрий.       В душе парня на миг шевельнулись отголоски старых страшилок Церкви, которые рассказывали про послушных и безвольных марионеток монстров, в которых они, высасывая душу, превращали приглянувшихся людей для того, чтобы проводить над несчастными нечестивые обряды и церемонии. - Верно, братик! Ах, я даже немного завидую сестрице Линде… - зарумянилась маленькая демонесса.       Сидевшая рядом Астарот отвернулась, что-то бормоча себе под нос и с маниакальным блеском в глазах смотря в пустоту. - Сейчас это не так важно… - вернулся в нужное русло Андрий, поворачиваясь к Джонасу. – Мне потребуется ваша помощь. У вас нет лишнего комплекта одежды? Желательно как можно более темного, чтобы не сильно выделяться на фоне земли.       Парень вкратце рассказал свой план собравшимся. К его счастью, одежда у Медведей нашлась. Благодарные гильдийцы, понимающие, что от успеха молодого дворянина зависит их жизнь, снабдили того всем необходимым, а демоницы, сгорающие от желания выбраться на поверхность, хотели наложить на парня маскирующие заклятие, дабы ни один простой человек его не увидел, но потом все же решили не рисковать, а то вдруг магические печати среагируют на плетение из маны суккубов.       Дальнейший путь Андрия пролег через череду залов и коридоров, темных и сырых, где единственным источником света был факел в руке парня, а звук его шагов – единственным, что тревожило застоявшийся воздух в древнем подземелье. Изредка до его ушей доносился шелест хвоста мыши или шорох осыпающихся камешков, но в остальном тут царила полная тишина. Помня показанную Линдой схему пути, молодой дворянин на очередной развилке свернул направо и вскоре уперся в винтовую лестницу, уходящую наверх. Оставляя следы в многолетнем слое пыли, он поднялся наверх, оказавшись в очередном коридоре, который вывел его в маленькую комнатку, закончившуюся тупиком. А точнее потайной стеной, наглухо блокирующей дальнейший проход всем, кто не знал, как её открывать. Приблизившись вплотную к каменной стене и освещая её факелом, Андрий пошарил ладонью по шероховатой поверхности, пока, наконец, его пальцы не нашли крошечное углубление, а в нем небольшой рычажок. В стене что-то скрипнуло, зашелестело, и прямоугольный кусок кладки стал отъезжать в сторону, рокоча так, что побледневший парень испугался, что на шум могут сбежаться стражники. Ему в лицо тот час ударил свежий воздух, который мог бы порадовать его сердце ароматом листвы, если бы не мысль о том, что совсем недавно этот ветер звенел от ярости битвы, дрожал от стонов умирающих мамоно и был пропитан запахом их крови. Прикрыв глаза от ярких солнечных лучей, парень одернул грязно-серый балахон, накинул на голову капюшон и, попросив Линду замолвить за ним слово перед Темной Матерью, шагнул наружу. Как и ожидалось, тайный вход вывел его прямиком на старое кладбище, расположенное недалеко от западной стены Марцеллбурга. Бросив взгляд в сторону города, виднеющегося сквозь густую листву заполонивших кладбище яблонь, Андрий снова нажал рычажок, и потайная дверь встала на место, вновь приняв вид боковой стены старого склепа, украшенного фигурками скорбящих ангелов, которые, сложив на груди крошечные ладошки, провожали умерших в их последний путь.       Убедившись, что рядом никого нет, молодой дворянин вышел через распахнутые ворота и, выйдя на грунтовую дорогу, пошел в обход города в ту сторону, где магия Линды уловила блеск множества багрово-фиолетовых огоньков демонической энергии. И все же парень не смог удержаться и не взглянуть на следы развернувшейся недавно бойни. Никак иначе заскрежетавший зубами в бессильной злобе молодой дворянин не мог назвать это сражение между монстродевами, не желающими проливать кровь, и ни в чем себе не отказывающими стражниками. И смотря на раскинувшееся перед стенами поле, усеянное десятками неподвижных черных пятен, слыша довольный крик кружащегося в небе воронья, Андрий лишь убеждался в правоте своих действий и прибавлял шагу. Через полчаса молодой дворянин бросил последний горький взгляд на оставшееся позади поле у стены, где еще надолго раскинула свои гнилые чертоги Смерть, свернул с дороги и начал углубляться в лес. Вокруг было непривычно тихо. Парень не часто покидал город, но каждый раз лес за стенами встречал его буйством и шумом жизни. Сейчас же все словно замерло в ожидании рокового часа. Мамоно он за время пути так и не встретил, хотя их следов вокруг хватало в избытке, да и над головой вроде бы пару раз проносились чьи-то большие тени, но последнее Андрий списал на собственное беспокойство. Молодой дворянин не знал, что ждет его впереди. Он уже видел демонесс и они ничуть не походили на кровожадных чудовищ из детских сказок, но что его ожидает впереди? И на последний вопрос ответ явился незамедлительно. - Стой на месте, человек! Кто ты и куда держишь путь?!       Андрий вздрогнул, услышав над собой грозный женский голос. Замерев на месте, он осторожно поднял голову, но ничего над собой не увидел кроме переплетения покрытых листьями ветвей. Внезапно одна из множества прильнувших к древесным стволам теней шевельнулась, и прямо перед молодым дворянином на землю спрыгнула гибкая и стройная девушка с заостренными ушами, шоколадного цвета кожей и густыми серебристыми волосами, заплетенными в длинный хвост. В её руке блеснула серебряная сабля или изогнутый меч, который она приставила к груди осматривающего её Андрия. Парень не смог не заметить, что незнакомка, не взирая на грозное выражение на милом личике с острыми чертами, просто сказочно красива, хотя и не так, как Линда, вернее не так, как Линда… Запутавшись в собственных ощущениях он продолжал беззастенчиво взирать на воительницу, и у той кожа на щеках налилась смущенным румянцем, а взгляд золотых, словно лесной луг глаз заметно смягчился. - Что ты так смотришь на меня, человек?.. Отвечай на вопрос! Или ты хочешь, чтобы я спросила тебя по-другому?       Отведя меч от груди парня, остроухая дева плавным и текучим, подобно обтекающему камень водному потоку движением оказалась сбоку, а её свободная рука властно и одновременно нежно легла на живот растерявшегося Андрия. - Подожди, Аронриэль, ты не можешь забрать его себе!       Еще один женский голос прозвучал среди ветвей, и из-за деревьев выступили еще три девушки с темной кожей и серебристыми волосами. Как и Аронриэль, они были облачены в облегающие темные одежды, не стесняющие их движений и обеспечивающие сносную защиту благодаря металлическим пластинам на плечах, груди и животе. Их облик, манера речи и роковой шарм, все это выдавало в лесных разведчиках темных эльфиек. Та, что окрикнула первую остроухую, видимо, главная в этой троице, смерила Андрия заинтересованным и немного пренебрежительным взглядом, после чего сказала строгим голосом: - Убери меч, младшая, ты разве не видишь, что это не орденский шпион? - А тебе-то откуда знать?.. – недовольно прошипела Аронриэль, гневно сверкая зелеными очами, но все же нехотя отступая от Андрия. - А ты сама разве не чувствуешь? Его запах. Сердце этого человека уже пленено суккубой, - пояснила эльфийка, после чего, посмотрев в глаза Андрия, произнесла. – Но все же нам интересно, что ты делаешь в лесу и зачем идешь к нашему лагерю? Тут опасно. Если солдаты Ордена тебя поймают, то легкой смерти ты от них не дождешься. - Я знаю… - глухо обронил молодой дворянин. – Меня зовут Андрий. Я – брат Герцога Юлиана, правителя города Марцеллбург. И я здесь для того, чтобы помочь вам, монстрам, проникнуть за стены, дабы прекратить это бессмысленное и жестокое кровопролитие…

***

      В шатер Принцессы, венчающий вершину небольшого холма, Андрий вошел на подгибающихся ногах, а когда он оказался внутри, парню показалось, что на него рухнуло само небо. Тело дрожало и сладко ломило, жар в паху был просто невыносим, разум застилала пелена неистового желания, вымывающего из мозга все мысли кроме одной – бежать обратно в город, где в уютном подземелье его ждала самая прекрасная девушка в мире. Так было, пока перед его затуманенным взором не предстала восседающая на троне изящная девушка с бледной кожей, изогнутыми рожками, белоснежными крыльями и черными, как бездна наслаждения глазами, в которых сияли адские угли. Она казалась чем-то неизмеримо прекрасным, пришедшим в этот несчастный мир, чтобы излить на его обездоленных обитателей свою заботу и любовь, подарить всем кусочек рая, который был её домом. С огромным трудом Андрий вспомнил, зачем он сюда пришел, в лагерь монстров, который, вопреки ожиданиям, встретил его не атмосферой веселья и разврата, а затхлым воздухом скорби и горя. В памяти всплыло улыбающееся личико Линды, хмурое лицо брата и панорама родного города, казавшегося сейчас ужасным храмом человеческой глупости и черствости, стоящем на горе отбеленных костей мамоно. Помотав головой, молодой дворянин с трудом распрямил так и сгибающуюся к земле спину и, подняв затуманенный взгляд на Принцессу демонов, прохрипел заплетающимся языком: - Я… я пришел, чтобы поговорить… с Принцессой Друэллой… - даже эти простые слова дались с большим трудом, мысли путались друг в друге, словно запинаясь ногами, а желание вернуться к Линде и предаться с ней безудержному сексу, кололо сознание раскаленной иглой.       Белокрылая лилим заинтересованно склонила голову набок, вслушиваясь в тихие слова вышедшей из тени суккубы. Задумчивое личико Друэллы просияло, и она поднялась со своего трона. Тотчас невидимые кольца могучей магии разжались, туман похоти прекратил терзать сознание парня, и он смог вздохнуть полной грудью. Звонкий голос лилим чудными переливами колокольчиков зазвучал под сводами освещенного несколькими свечами шатра, лаская слух молодого дворянина. - Приветствую тебя в моей скромной обители, человек. Я и есть та, кого ты ищешь – Принцесса Друэлла. Прости за такой прием, мне надо было убедиться, что ты действительно… не замышляешь зла. С другой стороны, твоя суженная будет только рада, когда ты вернешься домой, пылая такой страстью… Как твоё имя? - Андрий, - представился парень, краем глаза изучая внутренне убранство шатра и отмечая, что помимо него, Друэллы и еще одной суккубы, у столика позади трона расположились огромная сливающая с темнотой арахна, ажурная гарпия с белоснежными перьями и две драконицы алой и изумрудной расцветок. - Андрий… у меня к тебе вопрос. Я правильно поняла, что ты приходишься братом правителю города, рядом с которым мы все находимся? - Да, вы правы. Герцог Юлиан – мой родной брат, - кивнул парень, с большим трудом отлепляя свой взор от пышной груди Друэллы и силой заставляя себя смотреть хотя бы на подбородок лилим. – Он… он не злой, просто ослеплен ложью Церкви и бездумно следует на поводу её палачей, которые наводнили наш город. - Андрий, не мог бы ты рассказать нам все по порядку? Кто ты, как связал себя узами брака с темной жрицей, которые объявлены вне закона на землях Ордена и, самое главное, как ты смог выбраться из города?       Андрий рассказывал долго. О том, как он жил вместе с братом в Марцеллбурге, и как их дороги жизни постепенно расходились, отделяясь друг от друга стеной взаимного непонимания и отчуждения. О том, как жил в замке отца, занимаясь рутинной работой, а Юлиан стал правителем города. В подробностях рассказал о той судьбоносной встрече, которая состоялась в мрачных застенках тюремных казематов, где в клетке томилась хрупкая и прекрасная девушка, заронившая семена сомнения в душу молодого дворянина. Сомнения в правильности выбранного пути и, особенно, в учениях Церкви, которая когда-то отняла у него самого дорогого человека. Поведал о том, как помог ей бежать, о Гильдии, торговавшей с демонами, о том, как навещал Линду, с каждым разом все отчетливей осознавая, что без света её глаз, мир наверху становится серым и промозглым даже в солнечный день. Закончил он свой рассказ событиями недавних дней, опустив глаза к полу и пообещав, что проклятые святоши, устроившие эту жестокую бойню, непременно заплатят за свои преступления.       В наступившей тишине было слышно, как Друэлла задумчиво постукивает ноготком по подлокотнику своего трона, на который она вновь уселась для пущего удобства. В горящих инфернальным пламенем очах лилим вспыхнуло пламя азарта. - Андрий, расскажи мне об этом подземелье, в котором ты со своей избранницей приютил двух моих непоседливых девочек и преследуемых стражей гильдийцев. Как так вышло, что вас еще не обнаружили? Неужели Герцог Юлиан ничего не знает о том, что творится у него прямо под ногами?       Молодой дворянин позволил себе улыбку. - Видите ли, Ваше Высочество, это подземелье было построено еще до того, как тогдашний Король Лескатии подписал указ о возведении здесь города. Подозреваю, что место было выбрано не случайно. Мне мало, что известно о создателе этих руин. Во время работы в замке брата мне попадались в руки старинные рукописи и отчеты изыскателей, где говорилось, что подземелью не менее тысячи лет, а, значит, возвели его еще в те времена, когда Монгормерд носил имя Сан-Илиа. Притом возвели не люди или монстры, а кто-то другой… С какой целью – изыскателям выяснить не удалось, поскольку нам доступны лишь верхние ярусы подземелья, а все проходы, ведущие вниз, завалены. Всего нам известно о пяти уровнях. Лишь один туннель ведет глубоко под землю к пятому уровню, в зал из странного металла с причудливой дверью, которую не открыть никаким ключом. В записях, которым более трехсот лет, автор упоминает, что он и его люди якобы слышали шелест и цоканье по ту сторону двери, но на их слова никто не отзывался, а дверь не поддавалась. На карте нет точного обозначения этого зала, Линда так же не смогла его найти, хотя в свободное время нарисовала весьма точную карту третьего уровня, которую я принес с собой. Все, что есть у моего брата, это не слишком точные схемы двух самых верхних уровней, да и то там не указаны тайные ходы и залы. Я слышал, что в нескольких помещениях обустроены убежища для горожан. Линда облюбовала для себя третий ярус, и путь туда скрыт за тайными дверьми. Я слышал однажды, как мой брат просил Сестру Леонору, Героиню первой ступени, помочь его людям изучить подземелье, но девушка сказала, что у неё нету необходимых навыков для подобных работ. Возможно, пришедшие в город палачи Церкви могли бы раскрыть некоторые тайны подземных катакомб, но они слишком заняты проливанием крови мамоно…       Друэлла с горящими глазами обернулась к драконице с зеленой чешуей: - Что скажешь, Сервилия? - Думаю, если удастся отвлечь Героев магической атакой на восточную стену и южную стену, они не сразу заметят, что ваши воительницы пробираются под их ногами прямо в сердце города, - улыбнулась дочь неба, тыкая когтем в разложенную на столе карту. – В этот раз я лично возглавлю атаку и прослежу, чтобы ни один убийца Света не сорвал наши планы! - Моя Принцесса… позвольте нам тоже помочь вам!       Незнакомый мужской голос со стороны входа в шатер заставил Андрия испуганно обернуться и обомлеть. Прямо за его спиной возвышался закованный в странную синюю броню высокий статный воин, в ярко зеленых глазах которого читалась почти что мольба. Вслед за ним в шатер проникла черноволосая девушка еще более странной наружности, державшая в правой руке жутковатого вида меч, лезвие которого струилось зловещим багровым светом, озаряющим ткань шатра и почти нагое тело монстродевы.       Друэлла укоризненно посмотрела на ворвавшегося в её шатер мужчину, который преклонил колено и проскрежетал зубами: - Я видел, во что вылилась утренняя атака… И не вмешался лишь по вашему приказу, хотя моё сердце разрывалось от боли, когда я был вынужден лицезреть это кровавое побоище! Прошу вас, моя Принцесса, позвольте мне тоже принять участие в штурме и покарать убийц за каждую пролитую ими каплю крови!       Моргнувшему Андрию на секунду почудилось, что над плечом могучего воина появился силуэт прозрачной девушки, мягко коснувшейся плеча человека, но стоило молодому дворянину сфокусировать на ней взгляд, как видение исчезло. Зато черноволосая спутница мужчины вышла вперед и воздела над головой свой меч, который издал угрожающий скрежет, заиграв багровым светом на задвигавшихся, словно клыки зазубринах на лезвии.       Выслушавшая слова человека, лилим едва заметно вздрогнула и сжала руками подлокотники трона. После недолгих раздумий, Четвертая Принцесса Хэллгондо встала с трона и, мягко ступая босыми ступнями по земле, вышла на середину шатра. В голосе лилим отчетливо прозвенела сталь. - Этим утром я совершила непоправимую ошибку, стоившую нам сотен жизней… Я никогда её не забуду и не прощу себя до тех пор, пока последний Герой не упадет передо мной на колени и не покается в своих злодеяниях! И чтобы этот день поскорее настал, я вновь приму участие в штурме, взяв на себя атаку на южную стену. Мощь моей магии не позволит врагам ощутить то, как вы проберетесь под землей прямо в сердце их города! Сервилия, Икар, ступайте и известите химеру Хельмигрис. В каком бы она не была состоянии, нам понадобится её помощь. Этой ночью мы или погрузим Марцеллбург в бездну порока и сладострастия, либо… я недостойна быть дочерью моей матушки и называться Принцессой…       Сбросив с себя вязкую паутину нерешительности, Друэлла словно преобразилась, став еще прекраснее. Поправив струящиеся по плечам серебристые волосы, она обернулась к скромно стоящему в стороне Андрию и тепло улыбнулась: - Ты оказал нам неоценимую услугу, Андрий, и волен просить у меня все, что захочешь. - Мне ничего от вас не надо, Принцесса, ведь я уже получил то, о чем мечтал – любовь всей моей жизни… Единственное о чем я вас все же могу попросить, это не судить строго моего брата и позволить мне поговорить с ним. Возможно, я смогу убедить его в том, что всю жизнь нам лгали, и что вы здесь совсем не для того, чтобы убить всех нас, а наоборот – сделать так, чтобы жизни простых людей изменились в лучшую сторону, ушла прочь нищета, беды и болезни, и чтобы ложь Церкви более никогда не отравляла разум человека!