Миротворец

      В это время на несколько десятков метров ниже, измученные бессонницей и безнадежностью люди готовились дать свой последний бой. Вооруженные дубинками, вилами, лопатами, а то и вовсе обломками мебели горожане вместе с уцелевшими стражниками, едва не валящимися с ног от усталости, чем могли укрепляли вход в залу. Отступающие солдаты успели запереть за собой несколько решетчатых дверей, перегородивших ведущий наверх коридор, однако никто не тешил себя надеждой, что эти меры надолго задержат прекрасно снаряженных ящерок-воительниц. Раздающиеся под темными сводами плач детей, женские причитания и сдавленные молитвы Богине только лишь сильнее давили на выживших. Не находящий себе места Матиас метался по залу, в очередной раз проверяя надежно ли укреплен вход и нет ли сюда других лазеек, через которые они могли бы сбежать. И лишь присутствие Героя удерживало прочих людей от животного ужаса и всепожирающей паники, точащей их сознания. Увы, Свет Небес, даровавший удачу, давно уже не лился на Марцеллбург, и единственным выходом оставались двери в дальнем углу, ведущие еще глубже в мрачные катакомбы, откуда в город Ордена и хлынули демоны.       Когда молодой аколит в третий раз прошел мимо, сидящая на лежанке Леонора, прислонившаяся спиной к колонне, протянула вперед руку, и её прохладные пальцы сжали запястье парня. Дернувшийся как от удара тока Матиас медленно посмотрел вниз, в потускневшие глаза своей наставницы, на лице которой, тем не менее, виднелась слабая ободряющая улыбка. - Ты все же стал тем, кем всегда мечтал, – тихий голос Леоноры удивительно ясно звучал на фоне ругани, рыданий и проклятий отчаявшихся людей. – Героем, который дает людям надежду, защищает их и направляет.       Скользкая ладонь стыда стиснула горло Матиаса: - Простите, наставница, но до настоящего Героя мне далеко... Если бы я только мог им помочь, спасти их... – сквозь зубы прошептал молодой человек. Он осекся, когда вдруг вставшая на ноги жрица, одной рукой держа его за запястье, второй ладонью погладила щеку смутившегося парня. Как бы неуместно это не было, но Матиас не мог не восхититься красотой своей наставницы, ничуть не увядшей после всех свалившихся на неё напастей, и той силе, что струилась из её глаз вместе с согревающим его сердце чувством, от которого внутри все сладко и трепетно сжималось... - И ты уже спас их, не дал упасть в бездну безумия и паники, подарил надежду. Даже сейчас они верят, что ты можешь их защитить, – возразила девушка. - Жаль, что мне недостает этой веры... – скомканно обронил Матиас, отводя взор в сторону. - Мы в тупике, нам некуда бежать или отступать. - Но мы можем перед гибелью заставить демонов подольше запомнить нашу волю и решимость жить так, как завещали наши отцы и матери под сияющим сводом Небес! – чуть сильнее сжала его пальцы Леонора.       Хотевший что-то возразить Матиас внезапно замер на полуслове, глядя куда-то мимо девушки, а потом, стиснув зубы, медленно кивнул и внезапно улыбнулся. - А ведь вы правы, наставница! Это очень хорошая идея!       Теперь уже Леонора слегка растерялась, а Матиас кивнул в сторону двери, ведущей в катакомбы: - Мы не будем ждать тут своей смерти, как загнанные в угол крысы! Нет! Если уж нам суждено погибнуть и раствориться среди волны Мрака, сделаем так, чтобы его порождения еще долго помнили разящий их Свет! Мы попробуем пробиться через подземные коридоры!       Отчаяние, злость и вызов всем превратностям судьбы смешались в голосе молодого человека. Все его мысли были подчинены одной цели – выбраться отсюда как можно быстрее, спасти как можно больше людей и, самое главное, спасти его Леонору. Каждая секунда промедления в этом проклятом Богиней месте, каждый новый бой с похотливыми демонами все плотнее закрывал для девушки последний шанс остаться человеком. Подгоняемый страхом за свою любимую, Матиас с удвоенными силами принялся за организацию побега. Первым делом он отыскал среди укрепляющих вход солдат того самого сержанта с перевязанной головой, которому не иначе как милостью Богини повезло уцелеть в ночном сражении с ящеродевами.       Шатающийся от усталости мужчина, помогающий своему подчиненному подпереть дверь тяжелым ящиком, не сразу услышал зовущий его голос Матиаса. Когда молодой человек осторожно положил ему руку на плечо, измотанный офицер вздрогнул и резко развернулся с перекошенным от страха лицом, выхватывая из-за пояса кинжал. Неизвестно, что ему привиделось в полумраке подземелья после всех пережитых ужасов, но осознав, что перед ним стоит Герой, офицер поспешно спрятал оружие и, склонив голову, хрипло произнес: - Простите, ваше благородие… Мне почудилось, что со спины к нам уже пробрались проклятые ящеродемоны…       Он протер лицо ладонью и сипло выдохнул: - Еще и эти голоса в голове… Почти все мои люди, что успели отступить с поверхности, жалуются на них, да и некоторые из горожан сообщили, что их терзают тревожные видения и кошмарные сны.       Матиас хмуро осмотрел заполненную горожанами залу. Мало кто из людей сейчас спал, разбуженный кошмарными новостями об осаждающих убежище монстрах. Ближе всего к выходу разместились несколько десятков мужчин и женщин, самых храбрых или просто слишком отчаявшихся и утративших чувство страха. Вооруженные чем попало, они разместились поближе к выходу, без всяких эмоций глядя на перегороженный проход, словно ожидая, что толстая дверь сейчас со скрипом приоткроется, и из образовавшейся черной щели покажутся когтистые лапы, скребущие по стенам в поисках добычи. Закончившие укреплять её солдаты легли прямо на пол, мгновенно отправившись в объятия сна, и только сержант с парой стражников остался на ногах. Остальные горожане темными силуэтами виднелись в мрачной утробе зала, сбившись в кучки около колонн, и до Матиаса то и дело долетали невнятные слова молитв, тихий лепет и всхлипы.       Поведя плечами, молодой аколит вновь посмотрел на офицера: - Тогда нам нельзя дальше здесь оставаться. В этом проклятом месте нас не ждет ничего кроме безумия и демонической порчи. Монстры или их скверна скоро доберутся до нас, и эта баррикада их надолго не задержит. Надо уходить как можно скорее! - Но куда уходить, ваше благородие? – подавленно вздохнул сержант, разведя руками. – Единственный выход отсюда ведет еще глубже в катакомбы, заполненные монстрами.       Матиас изучающе посмотрел на человека: - С чего вы взяли, что они там нас ждут? Разве хоть кто-то из дежурящих там людей слышал подозрительные звуки или были попытки сломать дверь?       Осекшийся офицер неуверенно покачал перевязанной головой: - Нет… не было… Но ведь монстры явились оттуда в наш город! Они наверняка знают, где наше убежище и поставили в подземелье стражу, чтобы мы не сбежали! – последние слова он говорил уже тише, а на его лице появилась задумчивость и растерянность. - Либо же монстры понятия не имеют, как добраться под землей до нашего убежища и мы сами из-за страха сидим тут, позволяя скверне демонов разъедать наши души, - нетерпеливым тоном парировал Матиас, обведя рукой подземную залу.       Не зная, что ответить, офицер медленно кивнул, а потом схватил ближайшего солдата, лицо которого пусть и было землисто-бледным, но во взгляде читалась осмысленность, и быстро скомандовал: - Быстрее иди к дальней двери и послушай, не раздается ли с той стороны каких-нибудь звуков. Каких угодно! Через десять минут доложи! - Понял, ваше благородие! – кивнул стражник и, позвякивая доспехами, быстро зашагал вглубь зала вдоль колонн, обходя сгрудившихся вокруг них людей. - Значит, вы хотите попытаться прорваться по подземным катакомбам, – задумчиво промолвил офицер, почесав колючий подбородок, а потом невесело хмыкнув. – Только у нас и карты нормальной нет. Все сведения держаться в строгом секрете, карты есть лишь в замке Герцога, да и стражников, знающих нужные пути, мало и среди нас таких нет. И еще эта проклятая скверна…       Офицер закашлял и потряс головой, отгоняя видения: - Что если внизу её еще больше? Многие наши люди сойдут с ума еще по пути, а женщины…       Тут стражник словно поперхнулся и бросил быстрый взгляд на ближайших горожан, среди которых как раз сидело несколько бледных осунувшихся девушек. Во взоре мужчины мелькнул неприкрытый страх и опасение. Подавшись поближе к Матиасу, он тихо шепнул: - Они могут начать превращаться в демонов, ваше благородие! Клянусь Богиней, мне сегодня доводилось видеть такое… Жуткое и неестественное зрелище… – в глазах мужчины отразились отблески пережитого ужаса.       Не менее холодный и удушающий страх сжал и сердце Матиаса, правда, направлен он был по большей части на его наставницу, как никто другой уязвимую и беззащитную перед рекой Тьмы, затопляющей подземные уровни города. Как вживую перед глазами парня предстала его возлюбленная, окутанная вуалью демонических миазмов, с каждым биением сердца все глубже разъедающих её душу. И вот, наконец, под зловещий хохот инфернальных голосов, жреческая роба на спине девушки рвется под напором огромных перепончатых крыльев, расправляющихся вовсю ширь, из изящных локонов черных волос прорезались длинные изогнутые рога, а карие глаза девушки окончательно потеряли свой цвет, окрасившись демоническим пурпуром, хищно горящим в подземной темноте. Рывком обернувшись, девушка склоняет на бок голову, её лицо искажается в похотливой улыбке, так непохожей на добрый лик его наставницы, а между острых клыков, блеснувших между чувственных губ, скользит раздвоенный язычок. И бескрайная Тень затопляет Матиаса, подобно наводнению, накрывая с головой, утягивая в ненасытную утробу, на дне которой пылают два нечеловеческих ока с вертикальными зрачками, воплощение порока и бедствия их многострадального мира. - Мой ученик прав, – раздался позади Матиаса голос Леоноры, от чего парень слегка вздрогнул. – Здесь нас ждет лишь погибель.       Все еще неуверенно держась на ногах, жрица подошла к мужчинам и едва заметно коснулась ладони Матиаса. - Я чувствую, как демоническая энергия скапливается в этом зале, - с отвращением поведя носом, добавила Леонора, поднимая глаза на темные каменные стены. – Скоро её станет столько, что люди начнут сходить с ума. Если мы тут пробудем еще немного, то уже никогда не выберемся из города. Более того… что-то надвигается сверху.       Повернув голову к выходу на поверхность, молодая жрица зябко поёжилась, как от дуновения ледяного ветра. Приближение чего-то страшного и одновременно пленительного ощутили все. Оно накатывалось сверху подобно прибою или горной лавине, несло в себе тепло и холод Тьмы, обещало надежду и новую жизнь, исполнение всех желаний, сладкий плен страстей и наслаждения. Сочилось неправильностью и чуждостью всему, что дорого простому человеку. Стражники и простые жители, забыв про усталость, нервно переглядываясь и покрепче стискивая оружие, отодвигались подальше от входа, матери брали детей на руки и, мелко подрагивая, почти бегом направлялись в дальнюю сторону зала, не осознавая, что там их ждут лишь холодные каменные стены и такие же сбившиеся в кучки отчаявшиеся люди. Не понимая, что если они останутся здесь, Тьма поглотит их, обратив в нечто чужое, бесконечно далекое от сыновей и дочерей Богини. - Нельзя больше мешкать! Сержант, срочно поднимайте людей и стройте граждан у входа в подземелье! – сбросив оковы оцепенения, скомандовал Матиас.       Уверенность и твердость Героя придавали людям силы, они же удерживали их от падения в бездну паники и ужаса. Двигающиеся словно во сне стражники с руганью выстраивали горожан в дальнем конце зала. Почти все вещи и поклажу приходилось оставить здесь, беря лишь самое необходимое, и многие из жителей причитали и сыпали проклятиями, не желая оставлять нажитое тяжелым трудом добро. И жуткий черный туман, в одну минуту начавший просачиваться в залу с поверхности лишь распалял людей, вселял ужас и обжигал кожу неестественным жаром. Словно испуганные овцы задние ряды напирали на передние, стремясь оказаться как можно дальше от входа, пока бранящийся сержант вместе с Матиасом и стражниками разбирал завал перед входом в подземный лабиринт. Несколькими минутами раньше отправленный сюда стражник взволнованным голосом доложил сержанту и Герою, что не слышит с той стороны заваленной двери никаких звуков, кроме едва ощутимого свиста ветра. Пока солдаты вместе с Героем разбирали завал, столпившиеся у них за спинами горожане негромко переговаривались между собой, не решаясь приблизиться ко входу в подземелье. - Великая Богиня, да что они задумали?! – со страхом наблюдая за действиями стражников, вопрошала худая и бледная женщина. – Зачем разбирают завалы? Неужели хотят, чтобы демоны напали на нас из глубин этого проклятого подземелья?! - Наверное, они перетащат разобранную баррикаду к главному входу и еще сильнее укрепят его, чтобы чудовища с поверхности к нам точно не добрались, – пожала плечами другая женщина, зябко кутаясь в поеденную молью накидку. - А если монстры повалят к нам из подземелья? Я постоянно слышу, как они скребутся за стенами… Иногда шепчут, упрашивая нас сдаться… – пролепетала девушка, быстро повертев головой по сторонам, словно выискивая затаившихся по углам порождений Бездны.       Её собеседница с опаской посмотрела на говорившую. - Как давно ты спала, Лира? У тебя кошмары наяву? Я не слышу никаких голосов и мой муж ничего такого не упоминал.       Эти слова, казалось, еще сильнее выбили девушку из колеи. Сгорбившись и схватившись руками за голову, она всхлипнула: - Да как вы их можете не слышать?! Они прямо сейчас говорят нам что-то на своём проклятом языке! Их когти скрипят по стенам прямо за дверью! Не открывайте, иначе мы все погибнем!       Собравшиеся вокруг люди недоуменно и испуганно смотрели на все громе кричащую Лиру, инстинктивно отодвигаясь от неё подальше, пока вокруг несчастной не образовалось пустое пространство. Из-за игры света от редких настенных факелов, казалось, что тень девушки распадается на несколько гротескных фигур, раздираемых жуткой агонией, а её широко распахнутые глаза влажно блестели на мертвенно бледном лице. - Ха-ха!! Теперь я их понимаю!! Они говорят, что скоро мы все отринем человечность и сольемся в экстазе в единое целое! – всхлипы девушки перешли в злорадный смех, а её перепуганное лицо исказилось гримасой безумия, которое двумя багровыми огоньками светилось на дне её широко распахнутых глаз. – Ничего у вас не выйдет, вы никуда не уйдете из этого убежища! Оно станет вратами в нашу новую жизнь! - Ты что такое говоришь?! Разум совсем помутился?! – рявкнул кто-то из вооруженных дубиной мужчин, вместе с такими же вооруженными гражданами пробираясь через толпу прямиком к Лире.       Однако ни грозные окрики, ни вид вооруженных людей ничуть не испугали девушку, со злорадной гримасой оглядывающую окруживших её горожан, смотревших на неё словно на волка, пробравшегося в деревню. Женщина, что еще совсем недавно разговаривала с Лирой, поспешно отступила в сторону, укрывшись за спиной ближайшего худощавого мужчины, который удивленно смотрел на сходящую с ума девушку. Впрочем, не только одна Лира вела себя странно и пугающе. Как оказалось, проклятые демоны наверху тоже не сидели сложа руки, а все это время строили козни, пуская в жилы обреченного города свой мерзкий яд. И теперь он в обличие вязких черных щупалец бесплотного тумана проникал через главный вход и растекался в воздухе. Казавшиеся живыми эти призрачные отростки извивались и трепетали, медленно заполняя залу и протягиваясь все дальше, к нетронутым скверной душам. Испуганные крики и молитвы ближе всего стоящих ко входу людей заполнили залу, толпа заволновалась и отхлынула подальше, гонимая животным ужасом. Но не все успевали отступить, и несколько самых нерасторопных мужчин и женщин вдруг ощутили ледяной ужас, ярко контрастирующий с теплыми, обжигающими кожу прикосновениями бесплотных щупалец, обвивающих их тела. Оборачивающиеся на истошные вопли люди бледнели еще сильнее, видя, как их товарищи поглощаются наступающим темно-сиреневым туманом, в котором подобно жутким красным глазам горели бесчисленные алые огоньки. Магия демонов казалась чудовищным спрутом, пробравшимся в подземелье, чтобы полакомится свежими душами, легко выхватывая самых слабых или просто не успевших отступить. Вот какой-то мужчина, споткнувшись о лежащую на земле чью-то поклажу, с проклятьем распластался на холодном каменном полу. Мышцы мужчины уже напряглись, чтобы поднять тело хозяина и направить его прочь, но что-то склизкое трепещущее внезапно обвивается вокруг лодыжки, заползая под штанину и потираясь о кожу. - Великая Богиня!! – прохрипел смертельно побледневший мужчина, прежде чем с диким воплем его не уволокло прочь прямо в ненасытную черную утробу. - АААА!!! Демоны идут!! Проклятые уже здесь!! – душераздирающие крики гулким эхом загуляли по залу и мало кто слышал истошные крики Матиаса. - Быстрее, все сюда!!       Призывно махая рукой, молодой человек подгонял ближайших людей, которые, не помня себя от страха, быстро ныряли в неширокую дверь, ведущую на нижние уровни подземелья. Несколько оставшихся тут стражников, которые по приказу отправившегося первым сержанта должны были прикрывать отход, обнажили мечи, протолкались через толпу и встали между жителями и темно-сиреневым туманом, тянущим к ним свои омерзительные отростки. Некоторые люди оказались отрезаны от спасительного выхода за колоннами в другом конце зала и в приступе отчаяния забились в самые дальние темные углы, стараясь не дышать и даже не смотреть на порождение мерзкого колдовства, в надежде, что их не заметят. Но не все разделяли страхи перед неизбежным. - Глупцы! Куда вы бежите, чего вы боитесь?! Примите рассвет нового мира и радуйтесь вместе с нами! – дико смеясь кричала Лира, выходя из людской массы и направляясь прямиком к черному туману. - Стой, не иди туда! – рявкнул похолодевший Матиас, делая шаг за ней, но стоящая рядом Леонора быстро схватила парня за плечо. - Слишком поздно, её уже не вернуть… И если последуешь за ней – станешь одним из них, – охладила пыл Героя Леонора, с болью смотря на удаляющийся силуэт Лиры. – Это очень мощное заклятие, оно гудит от переполняющей его маны… Наверняка его сотворила одна из тех демониц, которые напали на нас в Церкви, будь они прокляты…       И все же молодой аколит не смог унять дрожь от бессилия и страха, видя как черные отростки бережно оплели тело Лиры и затянули радостно улыбающуюся девушку в свою темную ненасытную утробу. Порождение демонического заклятия расползлось уже почти по всему залу, пожирая свет, легким касанием задувая горящие на стенах светильники, распространяя вокруг себя перебивающий все запахи сладкий ни на что не похожий аромат. Так могли бы пахнуть самые чудесные и самые ядовитые в мире цветы, растущие под багряной луной. - Да чего вы стоите, давайте живее! – подгонял горожан один из оставшихся стражников, чуть ли не пинками загоняя толкающихся горожан в зев подземного хода.       Однако живое воплощение похоти демонов явно не желало, чтобы оказавшиеся в ловушке жертвы так просто из неё убежали. Черные полупрозрачные побеги, растущие из сиреневого тумана, на минуту замедлившие своё распространение при виде двух Героев, вновь хищно зашевелились, охватывая все доступное помещение. Крики оставшихся на другом конце зала людей еще пару мгновений долетали до сжавшего зубы Матиаса, а потом оборвались, проглоченные багрово-фиолетовым маревом. У юного аколита оставалось совсем мало маны, и он вряд ли смог бы одолеть это творение Бездны, если бы на помощь не пришла Леонора. Молодая жрица, стиснув зубы, чтобы сдержать рвущийся из горла стон боли, вскинула руку в магическом жесте, и загоревшийся на её ладони яркий свет залил темную залу, пронзив сияющими лучами задергавшийся туман. Желтое пламя жгло и слепило его, но оно же опаляло изнутри девушку-Героя, на лбу которой выступили крупные капли пота, а бледное, но не утратившее красоты лицо, исказилось в гримасе сильной боли. Однако благодаря её усилиям, продвижение темного тумана замедлилось, и увидевшие это стражники с удвоенными силами принялись подгонять и так чуть не падающих горожан. Они едва успели. Охнувший Матиас поймал на руки внезапно обмякшую Леонору и, прижимая к груди бессознательное тело девушки, со всех ног кинулся назад. Едва он перескочил порог, солдаты с грохотом захлопнули тяжелые петли и задвинули засов, после чего кинулись бежать вслед за гулко топающим сапогами Матиасом. В этот коридоре царила бы беспроссветная мгла, если бы идущие первыми стражники не зажгли несколько масляных светильников, горящих через каждые два десятка шагов. Именно эти мерцающие в бесконечной череде черных туннелей огоньки и были путеводными маяками для отходивших последними людей.       Держа на руках бессознательную Леонору, Матиас быстро бежал по коридору, слыша позади тяжелое сопение спешащих следом стражников, на ходу заперших несколько дверей, хотя вряд ли они смогли бы остановить магический туман. После спертого воздуха подземного убежища, здешняя атмосфера казалась еще более густой и удушающей, с хорошо уловимыми сладковатыми нотками. Вскоре изгибающихся коридор вывел Матиаса в еще один небольшой зал, в центре которого стоял каменный постамент с несколькими горящими на нем факелами. Громкий топот Героя и стражников гулким эхом отразился от сырых каменных стен, а поток воздуха колыхнул огни факелов, пустив тени вбежавших сюда людей в дикий пляс. Покрепче держа на руках девушку, Матиас пересек залу и, нахмурившись, остановился перед дальней стеной, в которой пятью черными зевами чернели ведущие во тьму выходы. За его спиной солдаты с грохотом захлопнули тяжелую дверь, чтобы хоть немного замедлить возможных преследователей, и разошлись по залу, изучая обстановку. Один из них вскоре обеспокоенно выдал: - Наши тут точно проходили, на полу лежат несколько обгорелых факелов, тряпок и прочего мусора. Но во имя Богини, почему они не указали, куда пошли дальше?! - Не похоже на нашего командира, – уверенно кивнул другой стражник. – Не мог он нас тут вот так бросить! - Эй ты, с факелом, – не оборачиваясь, окликнул Матиас третьего стражника. – Подойди поближе и освети эту стену!       Повинуясь приказу, солдат поравнялся с Героем и поднял факел повыше, и его трепещущий свет озарил стены крайнего правого коридора, на одной из которых виднелась высеченная чем-то острым крупная стрелка. Дружный вздох облегчения быстро сменился проклятиями и молитвами, когда за их спинами из-за закрытой двери начали медленно выползать черные клубы тумана, а в воздухе под потолком стали зажигаться багровые огоньки, словно десятки светлячков просыпались после вечного сна в подземелье. Прижав к груди голову Леоноры и покрепче ухватив тело девушки, Матиас поторопил соратников: - Быстрее в туннель, пока чудовища нас не нагнали!       В этом коридоре царила беспросветная мгла, которую разгонял лишь факел в руках одного из бегущих позади стражников, впрочем, Матиас благодаря тренировкам мог ориентироваться даже в кромешном мраке и ни разу не споткнулся о попадающиеся на полу камни, выпавшие из потрескавшихся от времени стен. Мысли молодого человека целиком занимала его наставница, чья голова безжизненно моталась из стороны в сторону, пока Матиас бежал с ней на руках по коридору, а длинная ряса развевалась за его спиной. И о том, что девушка еще жива, подсказывал лишь слабый стук её сердца, передающийся парню от плотно прижавшейся к нему жрицы. Матиас невольно улыбнулся. А ведь еще совсем недавно он и мечтать не мог о таком, чтобы его наставница оказалась у него на руках, чтобы её красивое лицо с нежной бархатистой кожей было так близко, что он чувствовал её горячее дыхание на своей шее. И с куда большим удовольствием Матиас нес бы свою любимую по чистому полю, освещенному бледным сиянием полной луны, наслаждаясь вместе с ней сказочным царством ночи, соткавшей звездный ковер лишь для них двоих. А уж о том, что за этим могло последовать – ночи страсти и наслаждения, парень и вовсе раньше не смел даже помышлять, страшась запятнать чистый образ жрицы Леоноры. Теперь же не иначе как злой насмешкой судьбы самые потаенные его мысли и желания сбылись, но обрели кошмарную, пугающую форму, были вывернуты наизнанку и опорочены. И там, где раньше он мечтал о робких ростках истинной любви, которая в будущем связала бы его и наставницу узами более прочными чем между учеником и учителем, теперь бурно цвели колючие, ядовитые, но вместе с тем по-своему прекрасные демонические цветы.       Погруженный в свои мысли, машинально переставляющий ноги в ритмичном беге по подземелью, Матиас внезапно осознал, что окружающие его звуки изменились. Молодой человек замедлил бег, а затем и вовсе остановился, вслушиваясь в свалившуюся на него тишину. Тишина… Вздрогнув, парень резко обернулся назад, впившись взором в темный туннель, идущий в пустоту. Трое стражников, что неотступно следовали за ним еще пару минут назад, пропали, словно их поглотил мрак. Матиас не видел ни их, ни света их факелов, а только лишь облезлые каменные стены мрачного туннеля, укутанные покрывалом темноты. Не слышал он и их шагов или хотя бы отдаленных голосов. Вокруг него висела угрожающая тишина, и единственными звуками было его собственное тяжелое дыхание и слабые частые вздохи сестры Леоноры, слабо зашевелившейся в его руках. - Ммм… где я, Матиас? Что случилось? – подобно грому прозвучал тихий голос девушки, открывшей глаза и осмотревшейся. – Люди успели отступить из того зала? - Да, наставница! – просиял Матиас, радостный от того, что его любимая очнулась. – Благодаря вам большая часть горожан спаслась. Правда… Я не знаю, где сейчас другие люди… Мы с отрядом стражи отступали последние, но теперь и они пропали. Простите меня… - Главное, что у них появился шанс спастись, – слабо улыбнулась девушка, но внезапно её щеки налились румянцем. – Ой, а почему я у тебя на руках?       Спохватившись, молодой Герой помог девушке встать на ноги, все еще придерживая руками её за талию и позволив Леоноре схватиться пальцами за его плечо. Немного пошатываясь, жрица огляделась по сторонам и раздосадовано нахмурилась. - Плохо. Я не чувствую рядом людей. Скорее всего, они свернули в другой коридор, не успев за тобой. Однако в этом туннеле раньше уже прошло несколько десятков человек. - Скорее всего, это основная масса горожан.       Матиас в отличие от своей наставницы не умел чувствовать жизненную ману других людей и бежал по подземелью в надежде оказаться как можно дальше от демонической скверны, ползущей по пятам, чтобы уберечь свою любимую от дальнейшей трансформации в одну из тех, кто сейчас разорял Марцеллбург. Не имея на руках карт подземных коридоров, он все равно не знал, в какую сторону могли пойти ушедшие далеко вперед горожане, хотя и надеялся, что они никуда не свернут из этого туннеля и рано или поздно он их догонит.       Раздраженно пнув ногой какой-то камешек, со щелчком улетевший в темноту, Леонора, недолго думая, зажгла на ладони небольшой, но яркий огонек, светлячком взмывший под потолок и неторопливо полетевший дальше по туннелю. Поманив рукой Матиаса, Леонора зашагала следом за огоньком, полная решимости догнать и защитить доверившихся ей людей. Около получаса парень с девушкой шли по пустынному туннелю, то и дело останавливаясь у небольших комнат и ответвляющихся в стороны коридоров. Но всякий раз Леонора, задумчиво прикрыв глаза и, кажется, принюхавшись, лишь мотала головой и шла дальше, а за ней спешил Матиас. Молодой Герой был немного растерян, видя, как его наставница находит след ушедших горожан. Ранее, чтобы определить присутствие человека, ей требовалось провести короткий ритуал и создать поисковое заклятие, теперь же она, похоже, чуяла присутствие людей на подсознательном уровне. С одной стороны эта перемена была очень кстати, здорово экономя им время, а с другой стороны… Лишь демоны могли так легко чуять следы людей.       Коридор оборвался неожиданно. Через тридцать минут погони, Матиас и Леонора выбежали в еще один зал, узкий и длинный, от которого по бокам отходили еще два прохода, ведущие в боковые комнаты. И здесь Герои впервые встретили следы пребывания людей. На полу лежали вещи, десятки вещей – поклажа, сумки, тряпье, обломки посуды, даже обувь. Почти сплошным ковром они устилали пол зала, словно останки жертв после нападения хищников. Ошеломленная Леонора, осторожно переступая ногами свертки и мешки, вышла на середину зала и огляделась. Магический светлячок совершил облет помещения и завис под потолком, бросив конус света на сияющую серебром фигуру молодой жрицы. Воздух в этом зале был тяжелым и густым, насквозь пропитанным миазами магии суккубов. - Что, во имя Богини, тут произошло? – задал в пустоту Матиас терзавший его вопрос. – Такое чувство… что горожане собрались в этом зале, а потом на них со всех сторон напали демоны или настигла та магия, атаковавшая нас в зале.       Предчувствие неминуемой беды и ужасной опасности врезалось в сознание парня, навалилось вместе с болью и обидой, что все его усилия пошли прахом, и никто из сбежавших людей так и не смог спастись от монстров. Пока Матиас скрежетал зубами, Леонора еще раз пристально осмотрела зал, частично озаренный светом магического огонька, и внезапно девушка обрадованно воскликнула: - Подожди… Я чувствую рядом еще одного человека… кажется, кому-то все же удалось уцелеть!       Поправив свои растрепавшиеся золотистые волосы, девушка быстро подошла к одной из колонн, затем, обогнув её, приблизилась к гладкой на первый взгляд стене. Заинтригованный Матиас неотступно следовал за ней, оглядываясь по сторонам и стараясь не наступать на разбросанные всюду вещи людей. Выставив вперед правую руку, жрица провела ладонью по шероховатому камню стены, и через пару минут её усилия оправдались, когда тонкие пальцы девушки нащупали едва заметный рычажок, который она незамедлительно нажала. В толще стены что-то тихо щелкнуло, и тот час массивный участок камня начал отодвигаться в сторону, открывая за собой небольшую нишу, из которой… - АААА, монстры!!! – пронзительный визг разнесся по подземелью.       Что-то черное и стремительное вылетело из сокрытого в стене проема и тут же забилось пойманной птицей в хватке Матиаса, одним движением загородившего собой вздрогнувшую от неожиданности Леонору. В последний момент молодой Герой успел отвести меч, осознав, что перед ним совсем не притаившийся в засаде монстр… - Мара?!       Из-под челки спутавшихся черных волос на него глянули два голубых глаза, скованных льдом немыслимого ужаса. Впрочем, уже через несколько мгновений по этому льду пошли трещины, а под ним проступило узнавание. - Ваше благородие… – разлепив пересохшие губы, пролепетала Мара.       Осознав, что её все еще держит за плечи Герой, она попробовала было отстраниться, но внезапно обмякла, уткнулась лицом в жилет на груди Матиаса и громко разрыдалась, сильно подрагивая и что-то бессвязно бормоча. Беспомощно взглянув на сочувственно смотрящую Леонору, молодой человек начал успокаивающе поглаживать черноволосую девушку ладонью по голове, другой рукой приобняв её за спину. Вскоре всхлипы стали тише, а потом и вовсе смолкли. Тихо шмыгнув, Мара отстранилась и, глядя в пол, виновато произнесла: - Извините… что так выскочила на вас и… что так себя повела… просто… я…       Она не договорила и закусила губу, с отблесками недавно пережитого ужаса глядя на разбросанные по полу вещи. Сбоку к ней подошла Леонора и, ласково приобняв девушку, принялась утешать её: - Все уже позади, милая, не бойся, мы здесь и не дадим тебя в обиду. Расскажи нам, что тут произошло и куда делись все остальные люди?       То ли слова Леоноры смогли её утешить, то ли девушка сама поняла, что опасность ей более не грозит, но Мара, быстрым движением руки вытерев влагу с густых черных ресниц, сбивчиво рассказала, что стряслось с прочими горожанами. Как поведала она поникшим Матиасу и Леоноре, после бегства из убежища, горожане разделились на несколько групп. Виной тому была темнота, запутанность подземного пути и страшная спешка бегущих от опасности людей.       Одна из таких групп, не имея понятия, где сейчас другие жители города, примерно сорок минут назад оказалась в этом зале. Быстро осмотрев его и не найдя следов присутствия демонов, они решили устроить тут привал, поскольку многие горожане, особенно девушки и женщины жаловались на сильную усталость и головокружение. Проповедник Иоганн, оказавшийся тут в числе прочих, гневно мерил шагами залу, не переставая причитать, что из-за слабости и распущенности горожан они накликали на себя беды и ослабили свои души перед скверной Бездны. Ну а слабоволие и усталость были неизбежной расплатой за предательство доверия Небес. Многие из набожных людей принялись старательно молиться, надеясь получить прощение хотя бы части грехов, тогда как Мара и часть более скептических граждан просто отдыхали, не забывая посматривать по сторонам и прислушиваться к звукам подземелья.       Всю свою жизнь прожившая наверху, учившаяся собирать лекарственные растения и изготавливать из них различные снадобья, Мара неуютно ощущала себя здесь, под землей. Вид твердого серого потолка над головой вместо бездонного голубого неба или таинственного звездного полога действовал на девушку угнетающе. И в тоже время чувство непознанного влекло молодую травницу, с интересом разгуливающую по древнему помещению. Ведя ладонью по холодной каменной стене, с восторгом изучая высокие округлые колонны, подпирающие потолок, она гадала, какие строители возвели эти величественные подземные катакомбы, а главное с какой целью? Увы, даже в Церкви до её сожжения Мара с трудом находила книги по врачеванию и травничеству, не говоря уже об истории основания Марцеллбурга. Из старинных же преданий и сказок мало что можно было понять о зодчих, более полувека назад создавших подземелье, а впоследствии и сам город. Конечно, девушка знала о городских убежищах и о том, что туда уже не раз ходили экспедиции, дабы изучить подземные руины, но попасть туда в мирное время было невозможно из-за бдительной стражи. А любые отчеты об изысканиях и подавно хранились лишь в Замке герцога Юлиана, где Мара никогда не бывала.       Наверное, судьбы решила посмеяться над молодой травницей, немного приоткрыв завесу тайны в самую последнюю для города ночь. Или ей только так казалось… Во время обследования гладких каменных стен рука Мары внезапно нащупала на стене какую-то неровность. Каково же было изумление девушки, когда перед ней, машинально на неё нажавшей, с шелестом отъехал участок стены, оголив за собой небольшое помещение. Любопытство взяло вверх над разумом и осторожность, и Мара, никого не предупредив, затаив дыхание, заглянула за потайную дверь. Её встретила темнота, которую с трудом разгонял свет факела в руке девушки. Он озарял небольшое помещение, выложенное мраморной плиткой, а не серым камнем как предыдущая зала. И по всей поверхности стен были высечены барельефы, изображающие цепочку ангелов в полный человеческий рост опоясывающих всю комнату и сходящихся ко второй двери, ведущей дальше, в глубины подземелья. И прямо над дверным проемом ангелы на барельефах сходились вместе, держа каменными руками округлую раму, в центре которой были высечены два символа – раскрытая книга и короткий факел, охваченный языками пламени. Мара, боясь громко дышать, шла вдоль стены, осматривая изображения каменных окрыленных дев, некоторые из которых смотрели в сторону выхода, а точнее символа, тогда как другие молча взирали на травницу, словно приглашая её вступить в их ряды. Но любопытство гнало Мару дальше. Не найдя ничего более примечательного в этом месте, девушка подошла ко второй двери, взялась за самую обычную ручку и толкнула дверь от себя. И здесь её ждало разочарование – сколько бы она не тянула дверь на себя или от себя, та не поддавалась, даже не шелохнулась. Лица окружающих её ангелов теперь, казалось, уже насмешливо наблюдают за потугами смертной попасть в комнату, отмеченную странным символом. А потом Мара услышала слабый шелест, и ледяная вьюга в её животе начисто смела дух исследования. Едва не выронив факел, девушка опрометью кинулась назад к закрывающейся потайной двери, но её и тут постигла неудача – одна нога Мары зацепилась за выступающий из пола камень. Взвизгнув, травница рухнула на пол, выронив факел, покатившийся по мрамору, бросая во все стороны косые тени и едва не потухнув. Уже не сдерживая крика, девушка вскочила и всей массой налетела на стену, громко стуча по ней ладонью. Голоса людей с той стороны были едва слышны и, судя по ним, они совершенно не слышали попавшей в беду Мары, продолжая молиться Богине об избавлении от проклятия.       Мара не знала, сколько времени просидела тут, сжавшись на корточках на каменном полу, обхватив руками колени и глотая слезы. Факел давно потух, и мрак сгустился вокруг беглянки, а едва угадывающиеся в темноте лики ангелов казались искривленными в злорадном смехе масками демонов, готовящихся ожить, сойти с каменного полотна и растерзать незваную гостью. Постепенно усталость навалилась на травницу горной лавиной и, не взирая на терзающие её страхи, девушка погрузилась в беспокойный сон. Очнулась она от того, что за стеной, к которой прислонилась во время беспокойной дремы, слышался какой-то громкий шум. Вздрогнув, травница осторожно привстала с пола и, стараясь унять громко стучащее сердце, приложила ухо к ледяному камню. И тот час звуки с той стороны стали куда яснее, ближе и… ужаснее… - Ха-ха-ха-ха!! Думали бежать, мелкочленные?! Мы вас всюду обыскались! Ну держитесь! Мы вас так обкатаем, что на ногах стоять не сможете! – рычал чей-то трубный женский голос.       Крики и стоны ужаса с той стороны усилились, к ним добавился шум падения чего-то тяжелого, глухие удары и причудливые влажные хлюпанья, в конце каждого из которых раздавался пронзительный женский стон. Другой тихий стон издала Мара, отпрянувшая прочь от стены и судорожно зажавшая себе рот руками. Глаза девушки расширились от затопляющего её ужаса, спеленавшего тело травницы и буквально пригвоздившего её к полу. Не в силах даже пошевелиться, она слушала голоса по ту сторону ставшей такой хрупкой и тонкой стены. - Задница Илиас... И тут его нет! - в отчаянии воскликнула какая-то демоница. - Ну почему он не остался в том зале, скованный моим заклятием?! - Ну не убивайся ты так, сестричка, - утешал её другой почти детский голосок. - Твой Герой не мог далеко убежать. - Ох, Ниоли... Тут столько коридоров, залов, комнат и тайников, что все перекрыть просто нереально! - воздыхала первая демоница. - А что если его уже схватила какая-нибудь потная орчиха и насилует на стоге сена?! - С ним была та жрица, из которой может выйти отличная суккуба. Не думаю, что она отдала бы его простым мамоно. Да и не чувствую я следов Героя в этом зале. - Ох, не напоминай о той упрямице, которая даже познавая радость становления монстром, все равно хватается за прежние устои! - совсем осерчала демоница. - Ну ладно, мы еще посмотрим, кто заполучит этого мальчика! Он будет моим!       А неподалеку звенели другие куда более радостные голоса: - Эти глупые коровы успели схватить несколько милых мальчиков, но ничего, зато у нас пополнение из дюжины новых сладострастных сестричек. Ну-ка девочки, поклонитесь нашей старшей – госпожой Нерфинн! – чей-то ободряющий женский голос с нежными нотками раздался особенно близко. - Наше почтение, госпожа… – ответил робкий хор женских голосов. - Хи-хи, какие вы все прелестницы, – засмеялась другая девушка. – Особенно ты, у тебя очень милые синие крылышки! В будущем ты сможешь стать очень соблазнительной и развратной суккубочкой, сводящей с ума мужские сердца и поднимающей «мясные жезлы» одним своим взглядом.       В её голосе текло столько порока и сладострастия, что за каждым словом виделся пошлый смысл. - А мы, госпожа Нерфинн?! – с обидой воскликнула одна из девушек с той стороны стены.       Названная Нерфинн в ответ искристо рассмеялась, и от её смеха у Мари мелко задрожали ноги. - А это уже от вас зависит, мои рогатые красавицы. Я помогла вам ступить на путь порока и безграничного совершенства, который выведет вас на самые вершины любви и невероятного наслаждения… Но лишь от вас зависит сколь успешен и счастлив будет ваш путь, насколько близок окажется для каждой из вас заветная цель, суть жизни любого монстра…       Голоса по ту сторону стены продолжали смеяться, ликовать и радоваться избавлению от оков людской плоти и морали, восхвалять дары Темной Матери и обещать быть её истинными дочерьми. Сползшая на пол Мара уже не различала их слов и настолько крепко запечатала себе рот руками, что кожа на щеках девушки побелела, а из глаз выступили слезы. Трясущиеся ноги не могли держать травницу вертикально, и она скорчилась на полу, дыша через раз и молясь Богине, чтобы чудища по ту сторону каменной кладки не услышали бешеного галопа её сердца. Впрочем, монстры за стеной пока что нашли себе занятие поинтересней - безудержный смех, рык и протяжные стоны не смолкали ни на миг. Мужские и женские, человеческие и демонические голоса переплетались и сливались в единое целое, развратное хлюпанье, стук и шелест затоплял все подземелье. И перед глазами Мари всплывали все слышимые ей легенды о демонах. Не поворачивая головы, она видела, как одна за другой человеческие девушки с хлюпаньем сдирают с себя кожу, а под нею оказываются твердые хитиновые панцири с прочными ороговевшими шипами. Искаженные голодными гримасами окровавленные лица с горящими инфернальным пламенем глазами выискивают среди распростертых на полу людей новых жертв. Когтистые лапы, длинные и бугрящиеся узловатыми мышцами с хрустом ломают ребра несчастных, выдирая еще теплые пульсирующие органы, чтобы затолкать их в клыкастые пасти. Тысячи членистоногих лапок угадываются под кожей тех, кто ступил на путь разнузданности и поклонения Бездне, их дробное топанье подобно барабану стучало в висках скрючившейся на полу Мары. И возглавляет эту жуткую какофонию, бал Падения и безумного пиршества хриплый безумный смех, когда десятки сбросивших людскую личину мужчин и женщин вместе с прочими монстрами пируют над останками прочих горожан. Не в силах более терпеть эти развратные причмокивающие звуки и демонический хохот, сознание Мары помутилось, и она, слабо дернувшись всем телом, обмякла, рухнув в милостиво распахнувшуюся под ней бездну тьмы. И очнулась она от того, что потайная дверь, запиравшая её здесь, отъехала в сторону, когда Леонора нажала на сокрытый рычаг.       Закончив рассказ, Мара шмыгнула носом, бросила взор на царящий вокруг беспорядок, дернулась от пережитых воспоминаний и умоляюще посмотрела на Матиаса: - Прошу вас, господин Герой, выведите меня отсюда!! Умоляю, не оставляйте здесь, на поживу этим чудовищам! Я не хочу стать одной из них!! Они вернутся за мной… я помню, они говорили, что еще вернутся! Та демоница, которую звали Нерфинн, хвасталась, что вместе со своими сестрами смогла найти все группы людей и теперь обыскивают подземелье. - Не бойся, мы не дадим тебя в обиду, - ободряюще улыбнулся молодой аколит, похлопав ладонью по навершению своего меча. – Если все так, как ты рассказала, задерживаться нам тут больше нельзя. Демоны действительно могут вернуться, и нам надо успеть выбраться из этого гиблого места…       Покинув пропитанный демоническими миазмами зал, где совсем недавно кипела дикая оргия монстров и захваченных ими людей, троица беглецов двинулась дальше по очередному туннелю, постепенно погружающемуся вниз. Коридор сменялся коридором, иногда выводя людей в очередную комнату или зал, разветвляясь боковыми туннелями. Если бы не Леонора, сотворившая поисковое заклятие и уверенно ведущая их к выходу на поверхность, они бы без сомнений заплутали в паутине запутанных коридоров и подземных залов, созданных с неизвестной целью. С появлением в отряде Мары, их скорость передвижения заметно снизилась к неудовольствию Матиаса, стремящегося как можно быстрее покинуть пределы города и вывести свою наставницу на чистый воздух, не пропитанный демонической скверной. Примерно через час, плетущаяся позади Мара, мертвой хваткой вцепившаяся в ладонь Леоноры, с тихим стоном рухнула на колени и хрипло прошептала: - Молю вас… ваше благородие… давайте… передохнем…       С неохотой остановившийся Матиас обернулся, помог черноволосой девушке подняться на ноги и, осмотревшись по сторонам, усадил её на крупный угловатый валун, лежащий у ближайшей стенки. По его расчетам они отошли уже достаточно далеко от убежища и находились сейчас где-то под северным районом города, неподалеку от крепостной стены. Впрочем, уходящий в бесконечную тьму коридор и не думал заканчиваться, предвещая беглецам долгий и утомительный путь. Смерив коротким взглядом тяжело дышащую Мару, слепо уставившуюся в пол перед собой, Матиас решил, что небольшой привал им не повредит, тем более что монстры, похоже, потеряли их след. Отойдя к противопложной стене, он сел прямо на пол, прислонив затылок к прохладному камню и прикрыл глаза, глубоко вдохнув сырой воздух. А сестра Леонора, подойдя к Маре, села рядом с ней на камень и вновь обняла, помогая девушке унять слабую дрожь. На бледном лице девушки вновь пробежали соленые дорожки, и она тихим голосом поблагодарила жрицу: - Спасибо, что не бросили там… Спасибо, что помогаете мне сейчас, простому человеку... Мне стыдно это признавать, но я никогда не была слишком набожной, редко посещала вашу Церковь… А теперь я доставляю вам столько хлопот… – всхлипывала девушка, глядя перед собой в пустоту. - Защищать людей, какими бы они не были – наша задача, как Героев, - напутственно молвила Леонора, гладя Мару по голове ладонью и убирая в сторону непослушные волосы травницы, открывая её заплаканное лицо. – Пока ты не отринула Свет нашей Богини, ты всегда будешь под её защитой и покровительством. - Но ведь это не помогло тем людям в зале… – пролепетала Мара, вздрагивая от пережитых воспоминаний. – И они так радовались, когда становились монстрами, так смеялись! - Скверна демонов помутнила их разумы, – вмешался в разговор Матиас. – Я на своей шкуре уже испытывал, какого это сражаться с суккубами. Их искусство обольщения огромно, они легко сбивают с истинного пути. Ты не успеешь оглянуться, как твоя душа уже будет порабощена демонами, и ты сама станешь одной из них. Нас не было с теми людьми… Однако сейчас мы рядом с тобой, тебе нечего бояться! Мы защитим тебя и выведем из города!       Но его слова не особенно успокоили травницу. Закрыв лицо руками, она выдавила из себя трепещущим голосом: - Я… я не знаю, что мне делать дальше… Нам не выбраться из этого проклятого места, а даже если и выберемся, куда мы пойдем? Монстры уже наверняка наводнили всю округу и стерегут все выходы из подземелья! Они легко найдут нас…       Угрюмый Матиас наблюдал, как Леонора пытается утешить вновь разрыдавшуюся травницу, одержимую преследующими её по пятам страхами. Молодой человек понимал, что она – обычный человек, в хрупкую жизнь которой грубо вторглись монстры, разбив её на множество осколков, словно хрустальную вазу. И все равно чувствовал раздражение. Что толку от слез и причитаний, как можно заранее сдаваться и выпускать белый флаг, даже не попробовав сбежать, до последнего не хвататься за соломинку надежды?! Его наставница, которая каждую секунду борется с демоном в своей душе, которой каждое заклятие причиняет боль, и которая сейчас утешает Мару, вызывала на её фоне восхищение Матиаса.       Через десять минут они снова двинулись в путь. Впереди шла Леонора, следуя за летящим перед ней поисковым заклятием, заодно освещающим путь, за нею плелась Мара, старающаяся не отходить от жрицы. Замыкал это шествие Матиас, то и дело оглядывающийся назад. Молодому человеку не нравился усиливающееся сладкое благоухание, тянущееся со спины, словно вслед им дул сильный ветер. Еще через час пути туннель вывел беглецов в большую комнату с низким потолком. Как и в предыдущих залах, здешний потолок подпирали колонны, но выполнены они были в виде статуй огромных львов, сидящих на постаментах. Головы гигантских каменных зверей терялись во мраке, а когтистые лапы в толщину достигали торса взрослого человека. Длинный и узкий стол занимал всю центральную часть зала, из которого дальше вело два выхода, перекрытых толстыми дубовыми дверями. - Я больше не могу… Прошу, дайте отдышаться… – с трудом выговорила Мара, без сил падая на ближайший постамент и прислоняясь к львиной лапе. - Мы прошли не так уж и много, – с неудовольствием заметил Матиас. – И чем дольше мы задерживаемся, тем больше риск того, что монстры нас догонят… - И нам осталось идти не так долго, – ободряюще добавила Леонора, указав пальцем на одну из дверей. – Еще примерно час пути и мы поднимемся на верхний уровень, а там уже рукой подать до выхода на поверхность! - Это… все… бесполезно… – через раз прошептала Мара, посмотрев в туннель, откуда они только что вышли. – Нам не выбраться отсюда… - Да откуда тебе знать?! – вспылил Матиас, шагнув к травнице и с негодованием сжав кулаки. – Мы столько уже прошли вместе, преодолели козни демонов! А ты разнылась в шаге от выхода! Не думай, что одной лишь тебе плохо, лишь только тебе страшно и весь мир кажется злым и жестоким! Моя наставница даже с тяжким недугом сражается ради нас всех, а ты не можешь просто довериться нам и совершить последний рывок! - Матиас, ну зачем ты так с ней? – укоризненно покачала головой Леонора, однако щеки девушки порозовели от похвалы в её адрес.       Губы Мары скривились в ядовитой усмешке. - Ха… и ты и твоя наставница… мы все тут останемся! – прошипела девушка изменившимся голосом, вскидывая голову. – Я знаю это, они говорят со мной! Скребутся… скребутся под черепом… под кожей…       Онемевшие Матиас и Леонора пораженно смотрели, как травница медленно поднялась на ноги, держась руками за статую. Парень с девушкой молча переглянулись, а потом рука Героя легла на рукоять меча. - Скребутся, шелестят, топчутся… тысячи… – шептала Мара, глядя в пустоту и улыбаясь. – Они здесь, они с нами… они во мне!! - Богиня… она заражена! – выдохнула Леонора, отступая на шаг назад. – Из-за скверны, разлитой в воздухе, я это не чувствовала… - Проклятье... как же так... – заскрипел зубами Матиас, вставая между жрицей и Марой. – Я думал, что хотя бы её мы сможем спасти...       Голова Мары вдруг повернулась к молодым людям, притом шея девушки вывернулась под таким неестественным углом, что в животе у Матиаса похолодело. В глубине её глаз все сильнее распалялись багровые угли, а тонкие бескровные губы исказились в насмешливой ухмылке: - Я чувствую в ней тоже, что и сейчас во мне… То что двигается во мне… Ааааххх… – простонала травница, хватаясь рукой за свой живот и скрючиваясь словно от сильнейшей боли. – Как же горячо… словно угли под всей кожей… Тысячи углей, тысячи глаз… тысячи… ААА!!!       Последние слова травницы потонули в её протяжном крике, когда тело девушки вдруг рухнуло на пол и забилось в сильнейшей агонии. - Оно рвется из меня!! – простонала внезапно девушка, выгибаясь дугой и царапая ногтями пол. – Прошу вас, спасите меня! Остановите это!!       Протяжные крики несчастной выбили молодого аколита из колеи. Не ожидая такого поворота, он застыл в смятении, пытаясь припомнить заклятия, которые могли бы хоть как-то помочь травнице, но единственное что приходило на ум – боевая магия. Он не был лекарем или жрецом, да и как помочь тому, кто уже одной ногой пал в Бездну? Только лишь милостивой смертью. Однако парень не мог вот так заставить себя воздеть меч и оборвать жизнь бьющейся на полу девушки. Она же еще человек... И пока Герой собирался с духом, мучительные крики Мары не затихали. Или не муки?.. Её громкие стоны и крики, оглашающие своды зала, все больше напоминали стоны наслаждения. Широко распахнутые глаза травницы блестели от нестерпимого удовольствия, пронзающего её тело, из раскрытого рта по щеке сбежала капелька слюны, а выгибающееся чуть ли не мостом тело было напряжено до предела.       Стоящая совсем рядом Леонора наблюдала за сценой переполненными ужасом глазами. Мысли девушки спутались в один липкий от промозглого страха комок, и единственное что срывалось с уст жрицы это слова молитвы Богине, чтобы спасти душу несчастной. Как Мары, так и свою собственную.       Громкий треск разрываемой ткани был почти неслышен за криками несчастной, тонущей в удовольствии девушки. В бледном пламени висящего под потолком светового шара было видно, как платье на теле Мары пошло по швам, лоскутками сползая на пол, раздираемое изнутри лезущим наружу чем-то черным, извивающимся, влажно блестящим. Матиас едва успел отпрыгнуть назад, когда прямо перед ним воздух разрезал толстый черный хвост. Однако это было единственное движение, которое он смог сделать через оковы вцепившегося в него ужаса. Схватившись за рукоять меча, словно упавший в реку человек за торчащий из воды камень, молодой аколит не мог заставить себя оторвать глаз от извивающегося черного клубка, шевелящегося на полу. Громкие стоны Мары, хруст суставов, шелест и громкое цоканье о камень наполняли воздух, звенели в нем, отдаваясь в ушах Героя тяжелой пульсацией. Обезумевшие тени плясали на стенах и колоннах свой завораживающий танец, пока рождалось на свет, сбрасывая прежнюю кожу, новое чудовище.       Все закончилось так же внезапно, как и началось. С трудом проталкивая воздух в заиндевевшие легкие, чувствуя, как мелко трясутся ноги, Матиас с горькой смесью страха и отвращения смотрел на то, что лежало в пяти шагах от него у подножия статуи. Там, опираясь на длинный черный хвост медленно принимала вертикальное положение черноволосая девушка. Её худое бледное тело более не скрывала никакая одежда, но, кажется, нагота ничуть её не смущала. Подняв точеные руки, Мара осмотрела свои запасться, потом провела ладонями по своей небольшой груди, упругому животу и дальше вниз к лобку, где начинался черный гладкий хвост, похожий на хвост ламии. Вот только вместо чешуи свет магического огня слабо отражался от гладкого глянцевого панциря и играл тысячами бликов в многочисленных членистоногих лапках, идущих по бокам этого хвоста. Оснащенные небольшими коготками, эти лапки стучали по полу, пока монстр медленно оглядывала себя со всех сторон. Затем она так же медленно подняла голову, и из-под спутавшихся черных волос, закрывающих почти все её лицо, на Героя глянули два пульсирующих красных огонька. Раздвоенный язычок облизнул бледные губы, между которыми ненадолго блеснули острые клыки, и знакомый голос Мары прошелестел в ушах Матиаса: - Т-тепер-рь ты понимаеш-шь? Я же говорила, что нам не убежать. Да и зачем бежать? Сейчас я поняла, как выглядела глупо и нелепо, прячась в той комнате, и когда бежала вместе с вами. Зачем бежать от такого наслаждения? Такой легкости и свободы? - Это была не ты, а Мара! – рявкнул Матиас, сбрасывая с себя оцепенение. – Я уже видел, как люди меняются, став монстрами, поэтому не пытайся заговорить мне язык!       Прошелестев лапками и щетинками, чудовище развернулось к Герою всем своим телом. Подняв руку, Мара убрала волосы, открыв своё лицо, почти не изменившееся, если не считать слабой улыбки, играющей на её губах и нечеловеческих кроваво-красных глаз, впившихся в парня липким взором. - Это не просто изменения… Это больше похоже на… просветление! Как травница, я лечила людей от болезней, старалась помочь им, избавить от слабости тела. Так меня учила моя мама, чья жизнь оборвалась из-за такой же хвори. А теперь подумай… Монстрам… нет, нам не ведомы людские болезни и слабости, мы так быстро не стареем и не увядаем, словно цветы на летнем лугу с приходом осени. Раньше я запрещала себе думать о таком, ведь Богиня в своей мудрости создала нас по своему образу и подобию… Но теперь… я думаю, что лучшим лекарством для людей было бы становление монстрами! Лекарством от любых болезней и эпидемий, от страхов перед старостью и даже смертью!       Её хвост, заканчивающийся двойным жалом, похожим на паучьи хелицеры, с грохотом стукнул о статую, по которой побежала сеть трещин, но чудовище это не заметило. Обратив лицо к бледной как полотно Леоноре, Мара проникновенно спросила: - А ты, ты же тоже это чувствуешь? В тебе есть частичка Той, кто подарила мне это тело. Зачем же ты убегаешь от своей судьбы? - Моей судьбы? Нет… нет… НЕЕЕТТ!!! – сорвавшийся на визг вопль Леоноры перепугал Матиаса.       Резко обернувшись, он увидел, как схватившаяся за голову, а точнее за маленькие рожки наставница раскачивается из стороны в сторону, завывая на одной ноте. Широко распахнутые глаза жрицы не отрываясь смотрели на черное сегментированное тело девушки-сколопендры, на её многочисленные лапки, скребущиеся по полу, а подрагивающие губы повторяли одно и тоже: - Моя судьба, моя судьба… Я не хочу так же!!       Матиас и глазом не успел моргнуть, как истошно закричавшая Леонора сорвалась с места, в два прыжка оказалась у прочно закрытой дубовой двери и налетела на неё всем телом. Сверкнула яркая белая вспышка, послышался грохот, и Леонора, обратив препятствие перед собой в облако щепок, кинулась бежать без оглядки по коридору. Её магический огонек, озаряющий комнату, мигнул и погас, погрузив Матиаса в кромешный мрак. Тихое шелестение и довольный смешок совсем рядом с ним вернули парню самообладание. Меч в его руке запылал ярким огнем и прочертил пламенную дугу, заставив огромную сколопендру в ужасе отшатнуться, зашипев от болезненного света. - Прочь от меня, проклятый демон, не приближайся! – прокричал молодой аколит, отступая к двери, куда скрылась его любимая. - Значит, все еще продолжаешь бежать… – прошипела из темноты Мара. – И твоя подружка предпочла скрыться, хотя и она вскоре примет свою суть. - Умолкни, демон! Ты уже поддалась зову Бездны, но моя наставница никогда не станет подобной тебе!       Вместе с яростью из Матиаса вырвался поток маны в виде струи пламени разрешавший темную пустоту на том месте, где только что угадывалось черное змеевидное тело. Поток огня врезался в статую, покрытую трещинами, и расколол её на обломки, с громким треском разлетевшиеся по всей комнате. Один из них со свистом пролетел совсем рядом с Матиасом, громко врезавшись в пол, а другой угодил точно в голову огромной сколопендре. Слабо вскрикнув, монстр рухнула на пол, её хвост несколько раз судорожно сжался и разжался в кольца, а потом затих. Скрюченные лапки прекратили молотить воздух, лишь слабо подрагивая. Не теряя больше не мгновения, Матиас со всех ног кинулся следом за своей наставницей, забыв про Мару. Его мысли целиком заняла его любимая и то, что с ней вскоре может стать. Когда же его шаги растаяли вдали, черноволосая девушка, распростертая на полу, со стоном встала на свой хвост, держась руками за гудящую голову. Впрочем, долго горевать новый монстр не собиралась, ведь пробудившиеся в её теле могучие инстинкты единогласно говорили, что ей следует сделать и где еще может быть молодой свободный мужчина…       Догнать Леонору оказалось не так-то просто. Быстроногая девушка успела стрелой преодолеть остаток пути до верхнего уровня, ветром взлететь по винтовой лестнице, прежде чем туда подоспел Матиас. И теперь её шаги гулко топали впереди по последнему коридору, чьи стены покрывал мох и плесень, а далеки вдали светилась слабая белая точка. Отчаянно мчащийся следом за нею парень молился Богине, чтобы на их пути не оказалось еще монстров, ведь при таком беге они ни за что не заметят засады.       Преодолев последние метры тоннеля, Матиас вылетел наружу, как пробка из бутылки. Вместо твердого камня его ноги ощутила мягкую благодатную землю, порыв свежего воздуха наполнил легкие. Яркий свет пронзил глаза парня, вынужденного ненадолго остановиться, чтобы вытереть выступившие слезы. Как оказалось, туннель вывел их в небольшой овраг, сокрытый густой стеной деревьев, чьи узловатые корни кое-где свисали до самой земли. Яркий свет, который он видел в туннеле, на самом деле оказался первыми розовыми лучами восходящего солнца, красящего листву и кору деревьев в багряные тона.       Сердце парня прыгнуло к самому горлу, когда он увидел свою наставницу. Измотанная скверной, боем и долгим бегством, Леонора, тем не менее, быстро бежала по дну оврага в направлении пересекающего его ручья, по другую сторону которого виднелась узкая дорога, ведущая наверх. Слова девы-сколопендры подхлёстывали её ледяным бичом ужаса. Девушке постоянно чудилось, что и у неё под кожей что-то шевелится, щекочется изнутри тысячами когтистых лапок, хочет вырваться наружу, исковеркать её тело и разум. Сделать из неё еще одно кошмарное порождение Тьмы, проклятую рабыню Севера, ведомую неутолимой похотью и жаждой чужой жизненной силы. Глаза Леоноры застилали слезы, она едва разбирала дорогу перед собой, а в голове билась отчаянная мысль оказаться, как можно дальше отсюда, вырваться из обуявшего город кошмара. Не разбирающая дороги девушка не успела даже вскрикнуть, когда земля вдруг ушла у неё из-под ног, и она, поскользнувшись на мокрой гальке у ручья, сломанной куклой свалилась на камни. Сильная боль исказила красивое лицо девушки, но еще сильнее его изменила гримаса ужаса, когда она услышала чьи-то шаги совсем рядом с собой. Думая, что её нагнал один из демонов, Леонора попыталась неловко встать и выставить ладони в защитном жесте, но тут же болезненно вскрикнула и начала заваливаться на правую ногу. Однако так хорошо знакомые сильные руки вовремя обняли её затрепетавшее тело, а лицо девушки оказалось прижато к груди Матиаса, от которого пахло потом, грязью и еще чем-то неуловимым, но вызывающим сладкую дрожь внизу живота Леоноры. Пару раз дернувшись, жрица всхлипнула и крепко зажмурилась, обмякнув в объятиях своего ученика. - Я... стану такой же... - прозвучал в рассветной тишине её слабый подавленный голос. - Такое же чудовище вырвется... из моей плоти... И... и я не знаю, что оно попытается сделать с тобой... Я не хочу причинить тебе вред... Не хочу делать что-то против твоей воли... - И не сделаете, наставница, - поглаживая девушку по волосам, уверил её Матиас, глядя поверх головы любимой в розоватое небо. - Я уже говорил вам, что найду способ вас излечить. И я никогда не нарушу своего слова! Чего бы мне это не стоило, я не оставлю вас одну... Чтобы нас не ждало впереди, мы пройдем это вместе!       Возражать ему Леонора уже не могла. Как бы она не хотела оказаться сейчас как можно дальше отсюда, чтобы не причинять вред и боль дорогому человеку, в глубине души она понимала, что лишь ради Матиаса она еще продолжает бороться и жить дальше. Одно лишь его присутствие рядом придавало Леоноре сил и вселяло крохотную крупицу надежды. С грустью посмотрев в наполненные решимостью глаза ученика, девушка вздохнула и попробовала опереться на ноющую ногу, но её тут же прожгло горячее лезвие боли, и жрица, охнув, схватилась за Матиаса, чтобы не упасть. - Наставница, вы ранены?! – обеспокоенно воскликнул молодой Герой. - Пустяки… ногу подвернула, когда падала, - не желая, чтобы он волновался, попробовала улыбнуться девушка, но вышла скорее болезненная гримаса. - Обхватите мою шею, я вынесу вас на руках, - что-то быстро прикинув, решил Матиас.       И не давая девушке опомниться, он осторожно подхватил её, словно маленького ребенка, пересек ручей и быстро зашагал дальше по дороге. У оказавшейся в неловком положении Леоноры не осталось сил даже на смущение, и все что она могла – послушно обвить шею своего ученика и, прижавшись щекой к его груди, устало прикрыть глаза. Только этого и ждущая усталость задула её сознание подобно огоньку свечи, погрузив жрицу в беспокойный сон. А там её уже ждал коварный кошмар, подобно умелой ткачихе сплётший бесконечный темный коридор глубокого подземелья, по которому Леонора медленно ковыляла, припадая на раненную ногу, а позади неё дробно стучали лапки сотен сколопендр, живым ковром покрывающим пол, стены и даже потолок.

******

      По пролегающей через рощу широкой дороге, громко стуча копытами, бежала взмыленная лошадь, на которой, низко пригнувшись, сидели два мужчины, изо всех сил старающиеся не упасть со своего транспортного средства. Луна, проглядывающая через смыкающийся над головами беглецов лиственный полог, освещала их покрытые грязью и землей темно-серые плащи, кожаные жилетки и мешковатые штаны. - Н-но! Но! Пшла! – то и дело погоняли возницы измученное животное, бросая взгляды через плечо, наполненные страхом. Однако позади, судя по всему, не было явных признаков приближающейся погони.       Неделей раньше встреть кто-нибудь этих двоих посреди темного переулка, тут же пустился бы наутек, решив, что перед ним разбойники или мародеры. Более же осведомленные люди из гильдии Медведей или офицеры городской стражи тут же узнали бы в них Яна и Олафа, двух ветреных братьев-близнецов, зарабатывающих себе на жизнь контрабандой и всякими темными делами в интересах «косолапых». Вечно заросшие неаккуратной щетиной скуластые лица братьев зловещими портретами висели на многих досках объявлений Марцеллбурга, и за любые сведения про них стража обещала немалые деньги.       Ян и Олаф давно заработали себе репутацию неуловимых сорвиголов, берущихся за самые дурно пахнущие дела вроде транспортировки подстреленной браконьерами дичи из Королевских лесов, разграбления древних захоронений на Священном Кургане или сбора алхимических растений в лесу Ноа за границами Лескатии. И порой лишь чудом им удавалось выйти сухими из воды, словно сама Богиня берегла двух искателей легкой наживы. Хотя злые языки шептались, что берегла их совсем не та Богиня, которой поклонялись люди…       Как бы то ни было, но удача улыбнулась братьям и в эти мрачные для всех жителей Марцеллбурга ночи, когда они в последний раз встречали закат солнца еще будучи людьми, а не кем-то другим… В ту ночь, когда все началось, братья как раз собирались на очередное задание, порученное Медведями, а местом сбора им служила небольшая комната на верхнем ярусе городского подземелья. Это место, затерявшееся в хитросплетении коридоров, Олаф и Ян обнаружили уже давно и, недолго думая, устроили себе здесь убежище, склад со всем необходимым и, в целом, неплохой дом. И вот в комнату, где Ян собирал необходимые для рейда вещи, ворвался взмыленный Олаф, сходу крикнув брату, что войско монстров под стенами и вот-вот начнется штурм. Мигом забыв о задании, оба мужчины решили сначала выждать, посмотрев чем обернется осада для демонов и при необходимости бежать. Ни один из них не горел желанием геройски сложить свою голову ради этого городка.       И когда на второй день монстры пробились через стену, братья решились бежать. Увы, как оказалось, демоны проложили себе дорогу не где-нибудь, а через подземные ходы, и лишь чудо не навело рыщущих по подземельям чудовищ на убежище контрабандистов. Весь день до самой ночи Олаф и Ян старались вести себя как мыши, почти не покидая потайной комнаты, разве что проверить нет ли поблизости демонов. Как выяснилось к ночи, монстры наводнили город наверху, а подземные пути наоборот почти свободны. Решив больше не терять времени братья начали пробираться наружу, идя самыми отдаленными туннелями, проверяя каждый угол и держа наготове оружие. Им снова повезло – на демонов они натолкнулись лишь единожды, когда на развилке мимо двух притаившихся за углом мужчин проползла вереница девушек-змей, одетых в легкие доспехи и вооруженных изящными глефами. Не заметив спрятавшихся людей, монстродевы торопливо скрылись в ближайшем коридоре, а беглецы, немного выждав, последовали своей дорогой. - Хвала Богине, а также... духам этих подземелий, – сказал тогда Ян, отирая холодный пот со лба, – еще бы немного и нас схарчили эти голодные демонюки... - Поспешим же, пока нас они не хватились, – поторапливал брата Олаф, который был настроен не столь оптимистично.       Было далеко за полночь, когда Олаф и Ян наконец-то покинули катакомбы и пределы города, оказавшись в лесу в заброшенном охотничьем домике, в подвал которого и вел подземный ход. Но на этом их неприятности не заканчивались, ведь мало было покинуть город, нужно было еще и убраться подальше. За спинами братьев висело по тяжелому мешку с кое-каким ценным скарбом, на поясе блестели мечи, а в руках отбрасывали угловатые тени взведенные арбалеты, так что пешком тащиться через лес контрабандисты не смогли бы. К счастью, неподалеку находился придорожный трактир, где гонцы и просто путники могли бы перекусить и поспать, и братья решили попытать своей удачи там. Продравшись через лес, они увидели одинокое здание, окруженное забором, в окнах которого горело несколько огней. Входные двери и некоторые окна оказались выломаны, в скудно освещенных проемах иногда мелькали причудливые тени, доносились громкие женские голоса, а дорога была истоптана следами множества ног, но всем вниманием контрабандистов завладела сонная лошадь, спокойно стоящая привязанной к забору. Видимо, её хозяин на свою беду решил заночевать в трактире незадолго до того, как на него напали демоны, штурмом взявшие здание и устроившие внутри подобие своей родной Бездны. К радости братьев, монстры были так увлечены расправой над пленниками, судя по крикам и протяжным стонам, что совсем не заметили две тени, прошуршавшие под окнами. Они не обратили внимание даже на испуганное лошадиное ржание и стук удаляющихся копыт. - Скорее! На наше счастье эти чудища заняты теми бедолагами, – произнес громким шепотом Ян, втайне радуясь, что они не оказались на месте схваченных горожан.       Яну дважды повторять не пришлось, и вскоре оба контрабандиста неслись во весь опор через лес, боязливо оглядываясь по сторонам, да иногда посматривая на ночное небо, которое уже начинало потихоньку алеть, предвещая скорый восход. Их путь пролегал в обход основного тракта по узкой и редко используемой дороге через дикие рощи. Когда-то именно тут находилась самая оживленная артерия, связывающая Марцеллбург с центральными графствами Лескатии, но во время Трехсотлетней войны Священному Союзу нужны были хорошие и удобные дороги для перемещения войск на север. Так что, вложив гору золота, Королевство проложило более удобный маршрут с запада на восток и на север, по которому впоследствии двигались торговые караваны, путники и войска. А старый тракт потихоньку пустел, становясь излюбленным путем для контрабандистов, бандитов, воров и отчаянных смельчаков, решивших идти через старые леса.       Для Олафа и Яна эта уже начинающая зарастать сорной травой дорога стала настоящим спасением от рыщущих по основному тракту монстров. И ладно бы дело ограничивалось парой застав гоблинов, разбивших поперек дороги небольшие укрепления, преграждающие путь всякому, кто надумал убежать из осажденных поселений Востока. Дозоры закованных в легкие доспехи кентавров, летучие гарпии и даже один раз видимый дракон крепко убедили братьев, что лучше уж рискнуть и ступить на территорию старого леса, когда-то обжитого разбойниками, чем пытаться вдвоем прорваться по основному тракту. Да и вряд ли всякие мародеры стали бы устраивать охоту на бегущих граждан так близко от отрядов демонов, обыскивающих округу в поисках беглецов. Для стай оборотней, чей заунывный вой гнал лошадь вперед лучше любого хлыста, не было разницы между вооруженным бородатым головорезом и перепуганным горожанином, из последних сил волокущим нехитрые пожитки. - Так... спокойствие, только спокойствие... без паники, – повторял про себя Ян, на деле отбивая дробь зубами при звуках отдаленного воя, – дальше поворот и еще один налево, тот, что нужен, а затем останется преодолеть только Рощу Покаяния...       К вящей радости беглецов, после долгого пути по лесной дороге они добрались до заветной рощи, такой же старой и хмурой, как и окружающие деревья. «Рощей Покаяния» окрестили неширокую прогалину вдоль дороги, свободную от деревьев, зато утыканную дюжиной стоящих в ряд виселиц. Потемневшие от времени и непогоды деревянные столбы угрожающе поскрипывали, когда мимо них проскакала лошадь с двумя контрабандистами, а пустые петли, слегка раскачивающиеся в порывах ветра, словно приглашали Олафа и Яна примерить их на свои шеи. Стих ветер и шелест листвы, звук лошадиных шагов мелкой барабанной дробью раздавался под сенями леса, подобно оркестру, играющему погребальный марш. Поёжившиеся братья предпочли как можно скорее покинуть это забытое Богиней место, кожей на спине чувствуя чьё-то… внимание. Как будто пустующие виселицы безошибочно узнали в них известных преступников и вот-вот выдерут из земли свои основания и ринутся в погоню, подобно раскоряченным паукам. - Надежды больше нет... – затрясся Олаф как осиновый лист, озираясь по сторонам, – истинный Свет, нас точно схватят! - Еще не утро! – стиснул в ярости зубы его брат, пришпоривая скакуна. – Впереди, в паре верст должен быть большой каменный мост Святого Людовика, а еще двадцатью верстами ниже по течению есть паромная переправа. Надо попытаться во что бы то ни стало! - Но на мосту всегда стояла охрана! – хлопнул себя по лбу в отчаянии Олаф. – Впрочем... уж лучше сдаться страже у переправы, чем быть настигнутыми чудищами...       С разъедающим их изнутри омерзительным колючим страхом братья справились только когда впереди показался просвет, и вскоре они покинули основную часть старого леса, двигаясь вдоль одного из притоков Алой Скорби. Плавно изгибаясь, он нес свои беспокойные воды к основному телу реки, синей лентой отделяющую Восточную Лескатию от остальных земель королевства. Широкая и неспокойная, Алая скорбь стал естественным рубежом обороны человеческого государства во время Трехсотлетней войны против Демонических Царств. Пересечь её без долгого строительства переправы можно было лишь в трех местах, а пересечь незаметно – почти невозможно из-за обилия конных разъездов и сторожевых постов, которые в избытке устанавливали местные дворяне для собственной, в первую очередь, безопасности. Всего здесь было проложено три каменных моста: один был упомянут Яном – мост Святого Людвига, и два его собрата поменьше, не удостоившиеся собственного столь громкого имени, но охраняемые немногим хуже. Именно к первому и скакали Олаф и Ян, чуть ли не впервые за последние десять лет молясь Богине, чтобы он сейчас находился в руках солдат Лескатии, а не захвачен отрядами монстров.       Виляющая туда-сюда дорога, наконец, вынырнула из редких рощиц и начала медленный спуск в широкую долину, рассеченную на две части Алой Скорбью, идущей слева направо и теряющейся среди холмов на севере. С возвышенности, где оказались братья-беглецы открывался неплохой вид на обе дороги, ведущие к Мосту Людвига – величественному сооружению, построенному, без малого, два века назад на смену деревянному и ненадежному предшественнику. Выложенный из прочного серого камня лучшими мастерами Королевства, он по праву считался одним из инженерных чудес Священного Союза и во все времена его охранял отдельный гарнизон, расположившийся в мощной крепости на той стороне берега. Её высокие угловатые стены и сейчас прекрасно виднелись в предрассветной дымке, как и сотни желтоватых огней, устилающих территорию перед мостом и на той стороне. Тысячи людей – крестьяне, торговцы, ремесленники, бродяги, горожане расположились огромным беспорядочным лагерем, заняв площадь в несколько квадратных километров. Тоненький ручеек людей беспрестанно тек в сторону моста, где молящиеся Богине за спасение жители оказывались в относительной безопасности на том берегу реки. Но такими темпами переход столь великого числа беженцев обещал затянуться на весь начинающийся день, а монстры вряд ли стали бы спокойно смотреть, как столь желанная добыча вырывается из их хватки… Братья от всей души понадеялись, что у контролирующих переправу гвардейцев есть какой-нибудь план на этот случай. - Спасены... – прошептали оба контабандиста и вновь пришпорили лошадку.       Издали было трудно различить все подробности, но судя по колышущимся на ветру стягам, за оборону моста отвечал внушительный отряд гвардейцев из вышеупомянутой крепости, а так же дружинники трех местных графов, в чьи владения Король доверил Мост Святого Людвига. Их было довольно много – тысячи две-три, и во многом угрюмые взоры вооруженных алебардами, мечами и арбалетами солдат сдерживали бегущих от опасности людей, не позволяя им ринуться на мост безумным стадом, в результате чего сотни из них погибли бы под ногами неуправляемой толпы. Позвякивая оружием и доспехами, гвардейцы и дружинники патрулировали огромный лагерь, следя за порядком, раздавая продовольствие со складом крепости и оказывая по мере возможности помощь раненным. Правда, Ян и Олаф не совсем понимали, почему они запускают людей на мост лишь жиденьким ручейком, тогда как по нему могли спокойно пройтись плечом к плечу дюжина человек. Возможно, дело было в нескольких фигурах в темных балахонах вместе с солдатами осматривающих каждого ступающего на мост беженца. - Погдяди-ка, брат, – негромко произнес Олаф, указывая ему на закутанные фигуры, – похоже на заставе орденская инквизиция. - Не то слово... Эти ребята в чем-то похуже иных демонов, – кивнул Ян, которому тоже стало не по себе. - Дерьмо... – выругался контрабандист, – опасность впереди и позади. Как будем поступать, Олаф? Может свернем к паромной переправе, пока еще есть время? - А оно у нас точно есть, брат? – усомнился второй.       Братья-контрабандисты хмуро переглянулись. Они понимали, что их единственный реальный шанс спастись – пересечь мост вместе с остальными людьми. Но такой бдительный осмотр каждого бегущего от монстров крестьянина увеличивал шансы, что кто-то из местных стражей узнает их лица, ведь слухи об их «подвигах» вышли далеко за пределы владений Герцога Юлиана. С опаской покосившись назад, они вновь вперили свои взоры в шевелящуюся у моста людскую массу. Судя по нездоровому оживлению, там что-то произошло, но расстояние скрадывало все подробности. В любом случае выбор у них небогат, или вперед через Мост или назад в лапы демонов, с которыми не получится так же играть в прятки, как со стражей. Мысль направиться на север к другому мосту, Олаф и Ян отмели почти сразу, понимая, что вряд ли там охрана сильно хуже, учитывая стратегическое значение таких переправ. Тяжело вздохнув и вознеся молитву Небесной Властительнице, незадачливые братья-контрабандисты направили устало ковыляющую лошадь дальше по дороге к замаячившему впереди отряду конной стражи.