Как часто в горестной разлуке, В моей блуждающей судьбе, Москва, я думал о тебе! Москва… как много в этом звуке Для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!
А сейчас… Сейчас казалось, что Питер — это все, что нужно было для счастья. Не хватало этой противной Питерской погоды, памятников на каждом углу, мостов и, конечно, превосходных видов на Неву. И вот я опять здесь. Поезд остановился и я, взяв небольшой чемодан (как мне хватило этого на несколько лет?!), приготовилась выходить. И вот я на перроне. сколько же людей сюда приезжают, отсюда уезжают, провожают, встречают… В голову лезли грустные мысли, на глаза навернулись слезы, но я списала их на сильный ветер. Я шла в сторону выхода с вокзала, когда увидела в толпе встречающих знакомое лицо. «Пять лет… Серьезно? Он еще помнит? Может, он встречает свою девушку?» — теперь голова была забита только этими мыслями. Я направилась в сторону, где стоял высокий блондин, с которым мы были не просто знакомы, а очень хорошо знакомы. Вдруг он повернул голову в мою сторону и уставился мне прямо в глаза. От неожиданности я замерла и не заметила, как он успел за те несколько секунд приблизиться ко мне и, отставив чемодан, крепко меня обнять. — Ты… — запнулась я, — Ты все еще помнишь? — Конечно, я же обещал…***
Я стояла, прислонившись ограде футбольного поля и ждала очередную подругу, которой предложила пройтись по музеям. Как обычно, я читала «Мастера и Маргариту» Булгакова. Вдруг мимо меня пробежал какой-то мальчуган, явно от кого-то улепетывавший. Книга выпала у меня из рук и я уже присела, чтобы ее взять, как вдруг чья-то небольшая рука взяла книгу и протянула ее мне. — Не обижайся на него, он не специально. Ты Лиза, да? — Да… — ответила я, подняв глаза. Предо мной так же на корточках сидел мальчуган примерно моего возраста, блондин с серо-голубыми глазами. Как я потом узнала, это было в отца. — Нина просила передать, что сегодня не придет, — мы поднялись, — она заболела. Сказала, чтобы я передал тебе, что я могу пойти с тобой. Любишь ходить по музеям? — Да, очень, — оживилась я и тут же спохватилась и, схватив книгу одной рукой, протянула вторую для рукопожатия, — Лиза. — Даниил. Для друзей просто Дэн. Очень приятно.***
мы с Дэном сдружились. Нину родители вскоре увезли в Москву, а мы с Даниилом все продолжали дружить. Мы ходили гулять почти каждые выходные, он помогал мне с алгеброй и геометрией, я ему с иностранными я зыками и литературой. Часто мы выбирались куда-нибудь за город, например, в Петергоф, чтобы почитать вслух любимые книги. мы даже не заметили, как наша крепкая дружба переросла пылкую студенческую любовь. Данька, как я его часто называла, стал приносить на встречи цветы и конфеты, но когда я заявила, что это уж слишком, он перестал удивлять меня такими подарками, а чаще приносил книги из букинистического магазина. Родителям было глубоко плевать на мою личную жизнь, лишь бы училась нормально. Даниил поддерживал меня во всех начинаниях, но когда я твердо заявила, что хочу уехать учиться в Москву, сильно расстроился. Да, ему бы ни за какие коврижки не дали уехать из Питера до полного завершения обучения. Вот экзамены были сданы, из университета было получено уведомление о том, что я поступила, и наступил день, когда мой поезд из Питера в Москву стоял у перрона и ожидал времени отхода. Данька, конечно, поехал меня провожать и тогда-то он и дал мне это обещание: — Лиз, слушай внимательно, — лицо его было суровым, как никогда, и серьезным, — Я обещаю тебе… Слышишь, обещаю! Что буду тебя ждать здесь. Сколько бы времени не прошло, я буду ждать тебя и знай, что следить за тобой я тоже буду. И не важно, поступлю я куда-нибудь, или нет, отучусь, или вылечу после первого же месяца, все равно, когда ты приедешь, я буду ждать тебя во-о-о-он там, — он указал пальцем на огромную белую колонну, — И даже если ты приедешь с другим, я не забуду и буду ждать тебя здесь. — он ненадолго замолчал, а потом, отдав мой чемодан кондуктору, быстро чмокнул меня в щеку и, улыбнувшись закончил, — Думаю тебе пора. Удачи!***
Я зарылась носом в теплую куртку, идеально подходившую для «Питерского Лета». — А почему ты не писал? — Не хотел навязываться. — Ну хоть раз в месяц-то можно было… — Я думал, что ты уже меня забыла за эти пять лет. А еще этот твой ухажер, с которым ты на той фотографии. — его голос звучал обиженно, а я громко засмеялась, потому что поняла, о чем он говорит. Этой фотографии тогда было уже три года, там я с моей одногруппницей Валей и тем самым гримером, Матвеем, пошли на фестиваль мороженого, и Валя решила нас сфотографировать, как раз, когда он приобнял меня за талию, но еще до того, как я начала отпихиваться. — Почему ты смеешься? — немного возмущенно спросил Дэн и сам рассмеялся, когда я пересказала ему эту историю, — То есть… У вас с ним было… не серьезно? — Да у нас с ним вообще ничего не было, он просто друг, который, кстати, сдавал экзамен в моей постановке. — ну тогда, мадемуазель, — Данька отстранился и, приподняв коричневую шляпу а-ля-Майкл-Джексон, галантно поклонился, — Позвольте взять ваши вещи и пройти на улицу. Ваша карета уже подана, — и улыбнулся. В ответ я только засмеялась и в припрыжку направилась к выходу с вокзала.***
До Данькиной квартиры мы доехали довольно быстро. Мои родители были уверены, что увидят меня минимум через месяц, поэтому мы решили, что я пока поселюсь у него. Затащив мой чемодан в небольшую комнатку, предназначенную специально для гостей, мы направились на кухне, где, включив нашего излюбленного Флорана Мота и быстренько сварив кофе принялись обсуждать последние новости. Под столом вертелся Бегемот — маленький черно-рыжий корги, которого, оказалось, Даньке подарил его лучший друг, чтобы «Без Лизы грустно не было». Вдруг в самом разгаре разговора Даниил замолчал. — Дань, что такое? — обеспокоенно спросила я. — Да нормально, просто… Не кажется тебе, что чего-то не хватает? Будто те четыре года, которые мы с тобой не общались стерли что-то… Что-то очень важное. И, может быть, нам предстоит это написать опять… — А что это? Что нам нужно опять написать? — Ну, например, это! — он встал из-за стола и подошел ко мне, — Позвольте пригласить вас на танец, мадам! Я засмеялась и, стараясь выглядеть, как настоящая девушка благородных кровей, подала парню руку. На фоне играла наша любимая с ним песня из «Легенды О Короле Артуре»: «Quelque chose de magique»Yʼa quelque chose de magique Entre toi et moi Cʼest comme un champ magnétique Qui ne sʼexplique pas Yʼa quelque chose de physique Qui défie les lois Un charme ésotérique Entre toi et moi Jʼai vu nos âmes héroïques Sʼaimer dans les étoiles Dans une course fantastique Sur le chemin du Graal Jʼai défié tes nuits Chassé les esprits Qui troublaient ma foi Jʼai veillé tes jours Invoqué lʼamour Pour arriver à toi Yʼa quelque chose de magique Entre toi et moi Cʼest comme un champ magnétique Qui ne sʼexplique pas Yʼa quelque chose de physique Qui défie les lois Un charme ésotérique Entre toi et moi Jʼirai changer tes larmes en perles dʼor Je veux penser au-delà de nos corps Jʼirai danser jusqu'à briser le sort Pour tʼaimer à mort Yʼa quelque chose de magique Entre toi et moi Cʼest comme un champ magnétique Qui ne sʼexplique pas Yʼa quelque chose de physique Qui défie les lois Un charme ésotérique Entre toi et moi
Последние строки мы пели вместе, продолжая танцевать. Да, Даня танцевал прекрасно, когда он вел тебя в танце, можно было полностью расслабиться и отдаться его воле. Вот такими танцами можно наслаждаться, и даже не просто можно, а невозможно не наслаждаться. Когда музыка на какое-то время остановилась, а магнитофон замешкался, подбирая следующую песню, мы остановились, причем Даня одной рукой держал мо. в воздухе, а второй держал саму меня почти параллельно полу. Я смотрела в эти серо-голубые глаза и не могла насмотреться: так долго я их не видела, так по ним соскучилась. Его горячее дыхание обжигало мое лицо и он приблизился, накрывая мои губы своими. Поцелуй получился коротким и было понятно, что Даня в этом деле точно так же неопытен, как и я, но он был наполнен теми любовью и нежностью, наполнявшими нас все эти годы и, наконец выплеснувшимися наружу, словно вино из переполненного бокала. Даниил отстранился и, подхватив меня под колени, понес в мою спальню. Это была отличная мысль, тем более я очень устала за день и уснула, кажется, еще на руках у бедного парня.