иные ужасы

Сама? Славно. Да. Да, чёрт возьми, точно! Так будет даже лучше — никто не будет пытаться убить, уничтожить, помучить и… хм. Фриск уяснила, что помощь скелета — то же, что и пощада в их бою. Кто-то просто уничтожил возможность сбежать или помолить о пощаде, Санс просто не предполагал подобных действий — поэтому, наверное, и не смог вовремя понять, что пора прекращать убийства Фриск, иначе вредит себе же. Побег? О, вы знаете, что он делал в таких ситуациях. И Фриск знала слишком хорошо, чтобы попытаться вспомнить об этом варианте прямо сейчас. Пришлось встать. Было неясно, сколько она сидела там возле дерева, приходя в себя после боя, однако это ожидание заняло не меньше двадцати минут — молчаливых, зябких, но коротких. Только потом Фриск поняла, что почти не чувствует своих пальцев. И решила, что надеяться на кого-то бесполезно. Идти… Санс даже не дал подсказку. Сказал, кажется, что поможет ей с кем-то не встретиться — упомянул брата. Если один скелет страдает садистскими наклонностями, со вторым Фриск действительно знакомиться не желала; она вообще с кем-то хотела знакомиться? Этот мир слишком явно намекнул ей, что лучше бы девчонка померла при падении. Никто не рад тому, что она жива? Фриск боялась этой мысли. Было страшно жить среди тех, кто считает её смерть более полезной вещью, чем свободную жизнь, никому не мешающей, не причиняющей вреда и неприятностей. Она ничего не делает — и всё равно приносит проблемы жителям этих мест. Но она никогда даже не задумывалась над тем, чтобы сгинуть — раз им станет легче. Фриск, возможно, чертовски решительное существо, возможно, милосердное, возможно даже хотела бы попробовать помочь им…, но не смогла бы отдать собственную жизнь, если бы до этого дошло в решающий момент. Санс не добил в ней мечту вернуться домой. И она постарается сделать всё, что в её силах, для достижения этой цели, не ступая при этом по головам других. Вообще не используя других. Одна. Сама. …возможно, потому что боялась вновь встретиться с Сансом, заранее зная, что эта встреча неминуема.

ххх

Она не понимала, куда идёт. Повсюду… деревья. Чёрные своды пещеры с укрытыми на них алыми светлячками, под ногами — сугробы, и Фриск, ступая в совершенно легкой обуви, — была весна. У них, наверху. Любимая ею весна, здесь обращавшаяся стужей и морозом. — чувствовала, как постепенно сжимается от холода. Девочка старалась обнимать себя и растирать руки, плечи, иногда просто прыгала на месте — но понимала, что потеет от быстрых движений и прыжков, а это совершенно не пойдёт ей в плюс. Если бы холод был бы единственной проблемой — возможно, было бы легче. Но Фриск до сих пор сильно переживала. Она была в силах двигаться вперёд, только потому что оставалась сильной, стойкой, просто решительно ступала шаг за шагом, всё дальше…, но не могла не чувствовать сомнений по поводу собственной сохранности. Фриск знала, что попала в мерзкую ситуацию. Единственный шанс дойти до конца без проблем пригрозил ей ножом. Ха-ха. Как забавно! И это при том, что она сама должна ставить ему условия. Он всё равно смог командовать девчонкой, даже прижатым к стене, смог отодвинуть в сторону и свободно уйти. Уйти и угрожать. Фриск слишком ненавидела умирать, чтобы дать поймать себя — и слишком ненавидела Санса, чтобы ослушаться слов.

…поэтому пыталась убежать от бешеного пса в доспехах.

Честно. Билась, пыталась выхватить едва-державшуюся руку, крича от боли и ужаса; она не собиралась его гладить. Даже не думала класть пальцы на разведенное кровью месиво. И, конечно, не лезла в бой. Но реальность заставила её вступить в схватку. Кто победил? Угадайте. Снег заметно побагровел — рука лежит дальше от тела, испещренного ранами. Фриск не смогла сдержать негласного обещания.

ххх

В одно мгновение всё полетело. Снова. Зрачки расширяются. Дыхание сбивается. Крик… чей он? Фриск или скелета? Девочка не знала, но, понимаете ли, не это взвинчивало разум. Она просто побежала, ни на секунду не оставаясь на месте. Раздирая и время, и пространство, ринулась быстрее света — слыша, как орёт вдогонку Санс, как рычит от боли, и, кажется, снова пытается использовать что-то, чтобы её остановить. И этим же её только подгоняет. Девочка глупая? Девочке страшно. Фриск просто не могла позволить себя снова застать его глаза, только не сейчас, только не этот скелет! Кто угодно, только не убийца, не терзатель её души, пожалуйста! Если там кто-нибудь есть! Если кто-нибудь способен помешать их встрече… Фриск без устали умоляла бы его просто скрыть её из виду ненавистного скелета. Господи, да кто угодно, ну послушайте же! Вы правда не слышите?! Фриск дойдёт сама, она обещала! Обещала не плакать и не кричать, но… кажется, прямо сейчас рьяно нарушает свои обещания. Почему-то именно сейчас из неё давится слишком много криков и проклятий, даже больше, чем тогда, когда она медленно умирала. Это были крики не отчаяния, как тогда, и не боли. Она страдает фобией смерти. Она… просто маленький ребёнок. Глупый, упавший в странную дыру, просто не заметила. Она бы… она бы пережила каждую ссору с мамой, много-много раз. Она бы бросалась к ней на руки после каждой, говорила бы, как сильно-сильно любит, и снова слышала бы разочарованный голос. Думала бы тысячи раз, что её никто не любит. Слышала бы сотни укоров со стороны, плакала бы… счастливая. Потому что не приходилось умирать. Только бы не видеть его. Пожалуйста.

Я не хочу больше умирать.

ТЫ ДУМАЕШЬ БУДЕТ ТАК, КАК ХОЧЕШЬ ЭТОГО ТЫ? ПРАВДА, Правда? Что ж. Тогда…

ххх

…синий свет телепортации. Скелет появляется прямо перед ней — и Фриск, не успев среагировать, врезается в него уже во второй раз; Санс сжимает её руки, одергивая, словно вылавливая лунатика со дна пропасти. — Ос-ТА-но-ВИСЬ, — взгляд страшных текущих глаз вынуждает её замереть и зажмуриться. Скелет не думал разнимать ей веки, чтобы она взглянула в его страшные глазницы, ему вовсе не нужно было, чтобы она смотрела на него. Достаточно слышать. — Ты… сумасшедшая? Он ошарашен. Санс должен был бы улыбаться, смеяться — это ведь то, к чему он всегда шёл, разве нет? Поймать, ломать, сломать и доломать. Но сейчас скелет смотрел на девочку, которая не могла взглянуть на него в ответ — жмурилась так, словно продрала бы глаза — и сгинула от его света. Она бежала от него? От Санса? Не от дьявола, случайно забредшего в их владения? Или он стал хуже… Всхлипы, и чьи-то маленькие ручки. Скелет до сих пор молча стоит, покуда Фриск рядом оседает вниз. Он тоже опустился на землю, едва успевая подхватить девчонку, чтобы та не легла ему в ноги. Выдыхает.

…он делает это только сегодня.

ххх

— Я тебя боюсь, я тебя боюсь, я тебя… — хватается руками, впивается пальцами в его куртку, красную не только от её крови. Скелет осторожно дотрагивается до её спины. Думал — убежит, но она всё ещё здесь. Почему? — Да, да. Пожалуй, так и надо… да. Бойся. Ей слишком страшно, чтобы отодвинуться. Ему… ему? Санс не знал. Он всегда любил страх, любил доводить до отчаяния. Но… никто никогда не умирал дважды от его костлявых рук. Никто не сходил с ума. Не успевал. А она? Кажется, мало-помалу сознание заблудшей не туда девочки крошится. Оно такое же ломкое, как и её душа — стоит только немножко надавить. Самую малость. Скелет и девочка сидят в снегу на коленях. Санс впервые не стал причинять ей вред. Только не спящей в его объятиях. Завтра… завтра они пойдут вперёд вместе.