Мой сладкий кошмар

— Грейнджер? Этот насмешливый холодный тон она узнала бы из миллиона голосов. Прошло шесть лет — но так ничего и не изменилось. Взаимное презрение, приправленное острой ненавистью — вот их любимое блюдо. Он с нескрываемым отвращением скользнул по ней взглядом сверху вниз, а потом снова вверх, встречаясь с ней взглядом насмешливых серых глаз. Гермиона мысленно подосадовала, что сегодня, как назло, выглядит гораздо хуже обычного — но, чёрт возьми, кто же знал, что она вот так неожиданно встретится с Этим проклятым Малфоем, как всегда, имевшим безупречный внешний вид. — Мда, Грейнджер… В наших кругах принято говорить дамам комплименты о внешности, но я, пожалуй, врать сегодня не буду, — отпустил он едкое замечание, после чего, скрестив руки на груди, закончил. — Впрочем, ты не из нашего круга. — Да уж, Малфой, — вспыхнула Гермиона, — в рядах бывших Пожирателей мне точно не быть. Она заметила, как вспыхнули недобрым огнём серые глаза бывшего однокурсника, но вот голос остался прежним — неспешно-томным и насмешливым: — Что, Грейнджер, мозгов не хватило на чистенькую работу устроиться? — усмехнулся он, опираясь на край письменного стола. — А теперь бегаешь трупы собираешь. Или надеешься первой встретиться с безвременно скончавшимся Уизли или Поттером? Ну уж нет! Сначала этот придурок Томас со своими ночными вызовами и испорченным выходным днем, потом — встреча с Малфоем и его неизменные выходки. — Значит, так, — она резко шагнула к нему, выйдя из-за кресла с убитой, — если ты, чёртов хорёк, немедленно не закроешь свой рот, то, поверь, я найду причины, по которым ты убил эту несчастную! — она махнула рукой в сторону тела, яростно сверкнув глазами. — И не думай, что буду разговаривать с тобой, как все твои прихвостни и подпевалы! Это был запрещенный приём, это было крайне непрофессионально, это было опасно — за подобные угрозы штраф был самой мягкой компенсацией. Но больше терпеть издевательства она не желала. И пускай этот самовлюбленный кретин знает, что она — уже не та правильная, примерная отличница с врожденными вежливостью и скромностью. Шесть лет она вынуждена была сама, один-на-один бороться с жизнью. Теперь она могла постоять за себя. Кажется, на Малфоя её слова произвели впечатление. Он распрямился, не сводя с неё испепеляющего взгляда, и стал медленно, словно подкрадываясь к добыче, подходить ближе и ближе. Она уже отчетливо видела его глаза — цвета свинца, цвета штормового моря, тяжелый взгляд, пробирающий до самых костей своим чудовищным холодом. — Ты пожалеешь об этом, — прошипел он прямо над её ухом, обдавая запахом дорогого одеколона и чего-то прохладно-мятного, — грязнокровка. Последнее слово было своеобразной пощечиной, клеймом, поставленным им же еще на втором курсе их учебы. Но она все выдержала — не отвела решительный яростный взгляд, не позволила дернуться ни одной мышце, словно от этого зависела вся её жизнь. Лишь когда он, снова сменив выражение холодного бешенства на презрение, быстро вышел из библиотеки, хлопнув дверью, Гермиона облегченно вздохнула. Она чувствовала себя невероятно опустошенной, разбитой… Как корабль, мужественно боровшийся со штормом, но в итоге выброшенный на берег в виде жалких обломков… Нет, это уже слишком! Нет — она еще поборется!

***

— Грейнджер, ты с ума сошла?!!! Как тебе вообще могло подобное взбрести в голову? — Томас, я не буду браться за это дело! — Что? Это — твое дело — и точка! Ты ведешь себя просто… крайне непрофессионально! Последнее слово прозвучало едва ли не худшим оскорблением, которое знал покрасневший от гнева взъерошенный человечек — мужчина средних лет с изрядным лишним весом. Они оба были настолько увлечены перепалкой, что даже не обратили внимания на Драко, остановившегося в дверях с нескрываемым удовольствием слушавшего проклятия, летевшие на голову своенравной Грейнджер. Сегодня она — впервые за семь лет общения в школе и полного отсутствия общения после неё — по-настоящему взбесила его. С самого начала он собирался увидеть серьезного министерского работника, который бы со всей ответственностью отнесся к расследованию убийства, а что вместо этого? Помятая заспанная Грейнджер с красными глазами и вороньим гнездом на голове? Но в любом случае, она была здесь, как прислуга — тот, кто был обязан ему во всем разобраться. Вместо этого она возомнила, что вправе и вовсе обвинить его в том, чего он не делал. Даже сейчас, глядя на эту выскочку с фанатично горящим взглядом, он втайне жалел, что не может воспользоваться каким-нибудь интересным запрещенным заклятием. — Добрый вечер, — негромко произнес он, делая шаг вперед, когда «концерт» по выяснению отношений начал подходить к концу. — Я так полагаю, вы мистер… — Ферридж, — услужливо откликнулся мужчина, мигом принимая гораздо более приятный вид, чем во время перебранки с Грейнджер. — Мистер Ферридж, — с деланной любезностью и доброжелательностью Драко пожал ему руку, — к сожалению, я вынужден вас просить о том, чтобы вы заменили следователя по данному делу. Понимаете ли, я немного сомневаюсь в… компетентности мисс Грейнджер. Начальник отдела магических расследований слегка побледнел, но тут же, грозно сверкнув глазами на ехидную улыбку Грейнджер, протестующее замахал руками: — Что вы, мистер Малфой?! Мисс Грейнджер — одна из самых профессиональных работников. Но, если вы сомневаетесь, то можете лично контролировать каждый её шаг! Ему не оставалось ничего, как только недовольно хмыкнуть, холодно взглянув на этого министерского прохвоста — только от одного этого взгляда стало понятно, что поощрительной спонсорской помощи его отдел дождётся разве что через пять миллионов лет — и то, не факт. Сдавленный судорожный вздох Грейнджер говорил явно о другом — едва не вскипая, как горячий чайник, она только негодующе смотрела на Ферриджа. — Грейнджер, ну что ты стоишь? — протараторил тот, подходя к трупу и осматривая его с ног до головы. — Тут же работы непочатый край. Я тебе сказал: или работаешь по этому делу, или не работаешь вообще. Так, что у неё с ногой? Грейнджер, ты смотрела на её правую ногу? Когда Гермиона, едва сдерживая себя, чтобы чем-то не треснуть своего начальника, миновала Малфоя на достаточном расстоянии и подошла к столу, Томас уже снял небольшую черную туфельку с ноги убитой девушки и вертел в руках, рассматривая её. Из-за этого проклятого Малфоя, всегда внимательная и собранная Гермиона лишь сейчас заметила, что обувь была явно неудобна убитой, а потому, скорее всего, во время смертельной агонии, пятка попросту выскользнула из бархатных «лодочек». И вот, спустя мгновение, Ферридж с довольной физиономией демонстрировал ей и Малфою кусочек пергамента, зачем-то вложенной в носок туфли. Гермиона взглянул на находку — посреди обрывка с неровными краями скачущими буквами было отчетливо написано: «Серый всадник». — Ты все поняла, Грейнджер? — он бросил найденную запись на стол. — Давай, шевелись, приступай к работе, — затем обернулся к Малфою, вежливо кивнув и улыбнувшись. — Прошу прощения за неудобства, мистер Малфой. До свидания. Негромкий щелчок — и трансгрессировавший Ферридж словно и не стоял только что здесь, прямо перед креслом с убитой девушкой. — Что, Грейнджер, пришлось прикусить язык? — фыркнул он, с брезгливостью обходя Гермиону, опустившуюся на корточки у ног трупа. — Малфой, — угрожающе зашипела она, — если ты и правда не хочешь пройти по этому делу, как главный подозреваемый, лучше молчи. Он только скривился, с омерзением рассматривая её, копошащуюся в ногах трупа. Вот она — в каких-то старых лохмотьях, с прической, от которой вырвало бы даже флоббер-червя, с каким-то нелепым чемоданом, в котором уже снова роется, что-то разыскивая… Он едва сдержался, чтобы не отвернуться и не выйти прочь из библиотеки. Нет, теперь он действительно будет её контролировать — мерзавка может даже подсунуть фальшивые улики, только бы поквитаться с ним за все годы унижения и оскорблений. — Ты просто… жалкая, — негромко произнес он, вальяжно опускаясь в кресло недалеко от бара. — Малфой, — выдохнула она, едва взглянув на него и доставая маленькую тонкую иглу со стеклянным шариком на конце, — я бы могла еще много чего сказать тебе, но, ты не поверишь, очень хочу скорее завершить все и послать тебя к черту. — Взаимно, Грейнджер, — хмыкнул он. — Вот видишь, мы нашли компромисс. Он наблюдал, как Грейнджер аккуратно воткнула иглу в руку мертвой девушки, взмахнула палочкой над стеклянным шаром, торчащем наружу. Потом еще раз. Ничего не менялось. Странное замешательство отразилось на её лице, она осторожно извлекла иголку и стала внимательно рассматривать её. — Малфой, это твоя гостья? — не отрываясь от своего занятия, кивнула она на безжизненное тело. — Ты знаешь её? — Нет, — коротко ответил он, но потом решил окончательно заверить её. — Не имею ни малейшего представления. — Я так и думала, — вздохнула она, вращая шар вокруг иглы. — С чего бы вдруг простая работница появилась у тебя в поместье, да еще и в этом наряде? — Судя по наряду, она не слишком похожа на простачку, — заметил Драко, заинтересовываясь. — С чего ты это взяла? Или в очередной раз помутнения разума? Гермиона скривилась, уже собираясь ответить ему, но потом передумала — чёрт с ним, с этим заносчивым идиотом. Она просто будет делать свое дело — так, чтоб доказать и ему, и Ферриджу, что она — не «одна из», а действительно лучшая в своей работе. — Посмотри на её ступни, — она указала на ноги девушки, покрасневшие от неудобной обуви. — Она очень много шла, причем, такая обувь для нее была непривычной. Об этом говорят мозоли. Взгляни на её пальцы ног — они словно расходятся в стороны друг от друга. Знаешь, что это значит? — Она ходила босиком? — вопросительно взглянул на неё Драко, мысленно радуясь, что не попал впросак, а точно проследил за мыслью Грейнджер. Та, к его сожалению, вовсе не огорчилась от этого, а лишь энергично закивала: — Именно. Она всю жизнь ходила босиком. Не думаю, что дамы, посещающие приемы в твоем замке, вели такой же образ жизни. Теперь — руки. На них чуть заметны, но они есть, следы от физической работы — тщательно замаскированные магией мозоли. Она была именно простой работницей, причем, думаю, в сельской местности. Драко пребывал в странных ощущениях от всего услышанного. С одной стороны, внимательность и логика Грейнджер били все виденные ранее рекорды, с другой — он совершенно не мог объяснить логически, что в его поместье делала незнакомая простолюдинка, переодевшись в светскую даму. Изящное черное платье, красивая прическа, бриллианты, бледно сверкающие в свете огня настенных факелов. Странные камни… Они его заинтересовали настолько, что он поднялся с места и стал рядом с Грейнджер, вновь пронзившей руку убитой. — Бриллианты фальшивые, — заключил он, чуть коснувшись сияющего колье на бледной синюшной шее. — А ты, оказывается, в этом специалист, — усмехнулась Гермиона и отложила в сторону так и оставшийся пустым шар-резервуар для пробы крови. — А теперь скажи мне, Малфой, кто из твоих гостей не любит свет и чеснок?