Мой сладкий кошмар

Зал заседаний Министерства Магии был практически битком заполнен людьми — не только работниками, но и всеми желающими, желающими присутствовать на открытом отчетном собрании Отдела расследований. Сидящий в первом ряду Драко поправил и без того отлично лежащий галстук, обернувшись к своей спутнице. Грейнджер заметно нервничала, то и дело поглядывая на себя в маленькое зеркальце, лежащее у неё на коленях. — Грейнджер, хватит любоваться собой, — тихо шепнул он ей, наблюдая, как под торжественную музыку на сцену поднимаются Министр Магии и её начальник — уже знакомый ему Ферридж. Она неуверенно взглянула на него, нервно улыбнувшись. — Ты выглядишь потрясающе, — он накрыл своей ладонью её чуть дрожащие пальцы на подлокотнике кресла. Встревоженный взгляд темно-карих глаз: «Правда?». «Даже не сомневайся», — уверенность волн свинцового шторма. Это действительно было правдой. В элегантном деловом костюме темно-изумрудного цвета и мятно-зеленой блузе она выглядела действительно необыкновенно красиво — строго и женственно, а ещё, что ему очень льстило, даже как-то «по-слизерински». Конечно, это было ерундой, но отлично подобранные цвета действительно выдавали хороший вкус Грейнджер. Кроме этого, изысканный образ дополняли аккуратная прическа с волосами, переплетенными в затейливую косу на одну сторону и небольшие серьги и колье с изумрудами. Он усмехнулся, вспоминая, сколько пришлось потратить усилий, чтобы заставить Грейнджер надеть их и врать, что, конечно же, это не подарок для неё, а потому сразу после совещания он отнесет их в ювелирный центр. До чего же смешной и необычной она могла быть! ведь любая другая засияла бы от счастья, увидев эти побрякушки, подаренные ей. Да и Нарцисса до сих пор пребывала в шоке, когда слышала от Грейнджер фразы вроде «магазин одежды», «рынок», «ювелирная лавка». Нет, конечно, все это существовало в магическом мире и пользовалось огромным спросом у многих волшебников, но вот только Драко с детства знал, что овощи приносит специальный работник, который выращивает их, одежда шьется нанятой швеей (лучшей из лучших), а запонки для его рубашек делаются исключительно под заказ по наброску Нарциссы, согласовавшей вид рисунка, металл и камни с сыном. Этот мир был совершенно новым для Гермионы, но и её мир был совсем не таким, как представлял Драко. Вот, например, вчера, когда они прогуливались в парке, вдруг пошел дождь. Теплый, летний, ласковый. Но он все равно пожалел, что не взял зонта, а Грейнджер рассмеялась и сказала, что так даже веселее. В результате они пришли домой к ужину, шокировав Нарциссу мокрыми, но счастливыми лицами и грязной одеждой. Мать как-то загадочно улыбнулась и напомнила, что можно было бы трансгрессировать. А ведь он даже не подумал об этом, и даже сейчас, он, идеальный до скрипа зубов, Драко Малфой, с удовольствием вспоминал, как вчера несся с Грейнджер по лужам, брызгая на неё каплями дождя. Такие разные, с совершенно непохожими мирами, но… Может, они смогут создать свой общий, третий мир?.. Ведь еще тогда, увидев её в своей библиотеке, он решил — всё или ничего. И если она так решительно вторглась в его жизнь, сломав с легкостью урагана, разбивающего карточный домик, все его попытки прогнать прочь мысли о ней, то он больше не сделает ни шагу назад. Он почувствовал, как довольная улыбка коснулась его губ при виде сидящих в дальнем конце их ряда Потера и Уизли. После неловкой попытки объяснить все рыжему романтику, влюбленному в нее по уши, он перестал общаться с ней. Насколько понял Драко, Поттер тоже был не в восторге от происходящего, но со свойственной ему жертвенностью заявил, что примет любой её выбор. На сцене о чем-то распинался Министр Магии, расхваливая Ферриджа, а бедный брошенный Уизли, скорее всего, даже не слушая, постоянно бросал напряженные взгляды в сторону Гермионы. Драко откровенно забавлялся этой картиной. Что, рыжий, мечтаешь вернуть её, беспокоишься, как бы я не обидел «твою Герми»? Нет, Уизли, не обижу — ты только сравни, какой она была с тобой и стала теперь. Женщина должна сверкать — неважно, бриллианты на ней, рубины или изумруды — она должна сиять счастьем — так, чтобы даже на расстоянии ослепляла взгляды всех вокруг. Драко заметил, как чуть вздрогнула Гермиона, не сводящая глаз со сцены, мгновенно напрягшись и заволновавшись еще больше, судя по ощутимо задрожавшим пальчикам, которые он подбадривающе сжал рукой. — А теперь я хочу отметить лучших работников Отдела магических расследований, — заговорил о сцены Ферридж. — Итак, наибольшее число успешно проведенных операций у мистера Гарри Поттера! Зал взорвался аплодисментами и восторженными возгласами, приветствуя поднявшегося с места Поттера, который, как с удовлетворением отметил Драко, явно чувствовал себя неловко в строгом черном костюме, прекрасно сидящем на нем («Да уж, Поттер, тяжело, наверное, без привычных джинсо-футболок?). — Спешим поздравить и еще одного нашего сотрудника, проявляющего блестящие способности, — продолжил Ферридж, чуть покрасневший от волнения. — Это мистер Рональд Уизли! И снова громкие овации, а ещё его презрительная ухмылка, сопровождающая Уизли до самой сцены, где он, благодарно кивнув, получил какую-то грамоту. От взгляда Драко не ускользнул тот факт, что Грейнджер не стала аплодировать другу, опустив глаза, словно боясь встретиться с ним взглядом. Да, ей сейчас, наверное, очень нелегко. Но она сделала выбор, и он не мог не восхищаться её мужеством — вот так, в одно мгновение, сделать решительный шаг от давних друзей навстречу… чему? Голосу сердца? То есть она его любит? Да нет, глупость это какая-то. Но, с другой стороны, её поведение доказывало обратное. Любовь?.. Он всегда думал об этом слове, как о чем-то несуществующем, то есть, не совсем так — существующем, но лишь в воображении каких-то глупых мечтателей, романтиков, смотрящих на мир через розовые очки. Глупые сказки о рыцарях и принцессах, ради которых они жертвуют жизнью — это, наверное, любовь. А у них все совсем не так. Он далеко не рыцарь, да и Грейнджер, слава Мерлину, не принцесса. Их просто тянуло друг к другу — нет — их несло навстречу друг другу, срывая все преграды и запреты, сметая все на своем пути, разрушая все, что было прежде и создавая что-то новое. Какая-то, непонятная ему сила, напоминающая стихийное бедствие, только во много раз сильнее. Но это ведь не может быть любовью… — И ещё один наш работник отличился своей высокой профессиональностью, — нарушил мысли голос Ферриджа. — Мисс Гермиона Грейнджер! Он не аплодировал и без него хватало радостного шума в зале — он только подмигнул ей, нехотя выпуская её прохладную подрагивающую руку. Уверенная, яркая, гордая и прекрасная, она поднималась по ступеням сцены, а он не мог отвести взгляда, словно только сейчас впервые увидел её. Неповторимая, замечательная, особенная — и только его. — Хотелось бы добавить, — произнес Ферридж, вручая ей грамоту, — что мисс Грейнджер неделю назад раскрыла сложнейшее преступление, убийство, которому предшествовали целые серии смертей в различных графствах. Она обезвредила чудовищного живого вампира, долгое время скрывающегося за чужой внешностью благодаря Оборотному Зелью. За успех в работе и особые заслуги, мисс Грейнджер, вы получаете Орден лучшего следователя десятилетия. И снова гром аплодисментов, заглушающих даже собственные мысли. Уже когда Гермиона спускалась со сцены, Драко, встретившись глазами с Ферриджем, едва заметно кивнул — сегодня он заслужил свои пару тысяч галеонов, выполнив маленькую просьбу вообще никак не упоминать об отношении семьи Малфоев к данному делу. Как же просто с этими госслужащими — с их маленьким жалованьем они готовы были пойти на любые сделки ради лишних галеонов, так заманчиво поблескивающих золотом. Встретив раскрасневшуюся Грейнджер у их мест, он, совершенно утратив интерес к происходящему на сцене, легко поцеловал её в щеку, все еще пылающую от волнения: — Поздравляю. — Спасибо, — она немного смутилась, опустив взгляд на мгновение, но тут же вновь поднимая глаза. — Но он ничего не сказал о тебе. — Я слишком скромная персона, — ухмыльнулся Драко. — Грейнджер, ты смотрелась просто превосходно, но… — он наигранно замялся, словно не зная, как подобрать наиболее тактичные слова в ответ на её встревоженный взгляд. — Но, твоя фамилия, Грейнджер, — он скривился, — так портит все впечатление. Она такая… магловская. — Малфой, тише, — зашептала она в ответ, облегченно выдохнув, — это чепуха. Ты слишком придирчив к мелочам. Он на секунду задумался: — Возможно. Но у меня есть предложения по улучшению твоей фамилии, — он сверкнул своей фирменной «малфоевской» улыбочкой, снова отвернувшись к сцене и самым внимательнейшим образом начав слушать очередной доклад Министра Магии…