Красное поле.

— Осторожно!       Перед закрытыми глазами мелькали блики, похожие на крылья бабочек. — Голову, голову!..       Пахло чем-то солёным, ржавым. И мир забавно трясся, подпрыгивая и шатаясь. Она никак не могла понять, что происходит, пребывая в странном сомнамбулическом состоянии.       Когда мир снова покачнулся, она ощутила странную боль в лопатке и раскрыла глаза. Над ней — спокойное голубое небо, по которому плавно двигались пушистые облака. Она попыталась поднять руку, но не смогла — боль резко пронзила спину.       Мэг поморщилась и кое-как повернула голову. Оказалось, что это не небо двигалось, а она. Мэгги лежала в повозке, деревянные доски скрипели, всё вокруг противно шаталось. Девушка скривилась от боли и снова попыталась встать — снова зря. — Голову, — сказал знакомый голос, и Мэг увидела, как рядом на коне скачет Иса. — Голову береги. — Я в порядке. — Мы тебя, когда грузили сюда, чуток уронили, ты уж прости. — Хах, — усмехнулась Мэг. — Что вообще случилось? — Титан, — просто ответила Исаэль. — Тебе повезло, рядом был Смит и спас. — Смит?.. — эхом спросила Мэгги, всё ещё пытаясь кое-как подняться. — Он вырубил двух титанов? — Не совсем, — уклонилась от ответа Иса.       Мэг потёрла тыльной стороной ладони лоб. Последнее, что она помнила, — огромную пасть титана, острые зубы, готовые вот-вот сожрать её, превращая в кровавые ошмётки. — Не совсем, — повторила она, и, собрав волю в кулак, привстала. — Ты что-то скрываешь, Иса? — Во-первых, — серьёзно начала девочка, — тебе надо лежать, а во-вторых, потом поговорим. Отдыхай, Мэгги. — Ненавижу, когда мне так говорят, — буркнула Хлоиц.       Её тело ужасно болело. Девушка чувствовала, как горят рёбра, и кажется, под рубашкой уже бугрились ссадины и раны. Дышать было трудно — вдох выходил с хрипом, и Мэг уже понимала, что, скорее всего, у неё сломаны рёбра. Но всё же она не могла просто лежать и смотреть на небо. Такое спокойствие было явно не для неё.       Чувствуя адреналин и дикое биение сердца, Мэг дрожала, вглядываясь в хаотичные колоны Легиона. Она уперлась руками в боковины повозки. Впереди были Ворота Марии, и, если обернуться назад, лес уже казался маленьким зелёным пятном на горизонте.       В воздухе стоял приятный аромат молодых трав и, когда проезжала повозка, потревоженные цветы отпускали свои лепестки ввысь. Мэгги распахнула глаза, любуясь парящими в воздухе цветами.       Бум.       Она замерла.       Бум.       Острая боль в боку.       Хлоиц нахмурилась и осторожно коснулась рубашки. Пытаясь сократить движения до минимума, Мэгги скосила взгляд на левый бок. По белой рубашке тёмно-красным пятном растекалась кровь.       Это было также красиво, как и цветы, танцующие в воздухе.       Изумительно.       Мэг задержала дыхание, и боль на мгновение отступила. Она еле слышно чертыхнулась, закусив губу. Блядство.       Мэгги не врач и вообще далека от всего такого, но два и два сложить может. Если у неё сломаны рёбра, а ещё есть проблемы с дыханием, значит, повреждены лёгкие. И, кажется, она потревожила их, выпендриваясь и вставая.       Дура.       Боясь пошевелиться, Мэг сидела, затаив дыхание. Но повозка, кажется, решила найти самый странный путь и петляла по ухабам. — Эй! — оказалось, что кричать больно, но выбора не было. — Эй!       Солдат, управляющий повозкой, недовольно обернулся. Конечно, ему не нравилось, когда его отвлекают: впереди Ворота, а значит, и безопасность. — Чего тебе? — А ты не мог бы ехать чуть медленнее?       Парень удивлённо хлопнул ресницами. — Ага. Мог бы! — нервно хохотнул он. — Мы же на прогулке, мисс. Хотите, вообще, сделаем привал?       Мэгги закрыла глаза. Он совершенно прав! Они не могут ехать тише. Повозка и так едет чуть медленнее, чем остальные. И вообще… Мэгги прекрасно понимала, что в основном скорость спала из-за наличия нежелательного пассажира.       «Никто не умер, — напомнила она себе, — но тут валяешься ты…»       Она не хотела, чтобы появились титаны и с лёгкостью нагнали их, но из-за тряски боль в боку становилась просто невыносимой. Мэг опустила голову вниз, стараясь сосредоточиться на мыслях.       Раз.       Два.       Она решила считать, чтобы не было больно. Считать. Или что-то ещё, — главное: не думать о боли.       Три.       Повозка пошатнулась, и Мэг опустилась ниже, обхватывая себя руками. — Ты в порядке?       Она не смогла распрямиться. Было слишком страшно снова испытать острую боль. — Это кровь? — спросил голос. Мэгги узнала Эрвина и зажмурилась, стыдясь собственной слабости. — Хлоиц, немедленно отвечай.       Не-воз-мож-но.       Блять, зачем.       Неужели этот человек не видит, как ей плохо? Почему он пришёл?       Мэгги расслабилась и рухнула на повозку, позволяя боли взять её полностью, поглощая в своё царство.       Она лежала на спине, смотря на бледно-голубое небо, чувствовала, как горячая кровь медленно пачкает рубашку. Было так больно, что вдруг стало… хорошо.       Что-то дёрнулось, и небо исчезло.       Мэг недовольно скривилась, чувствуя, как целую секунду летит. Застыла. Боль превращалась во что-то приятное, даже сладкое… странное ощущение. Мэгги усмехнулась. — У неё болевой шок, — сказал кто-то, но она не поняла, кто именно.       Её усадили на коня, хотя Мэг шаталась и не могла нормально держать спину. Всё вокруг плыло, зелёная трава менялась местами с небосводом, полевые цветы падали на головы и рассыпались в волосах. Спины коснулось что-то тёплое. — Не хочу, чтобы кто-то умер на тренировочной вылазке, — крикнул Эрвин Смит и ударил коня. — Поеду с ней вперёд. — Есть, сэр!       Мир двигался очень, очень быстро, белые перьевые облака стремительно летели вперёд. Мэг странно хихикнула и прижалась лбом к тёплой мужской груди. — Только не засыпай, — велел Эрвин.       Девушка не слышала его. Она плохо понимала, где он, кто он, и что вообще творится вокруг. Её сознание полностью подчинилось острому чувству боли.       Эрвин гнал коня, иногда бросая взгляд на девушку. Её лицо было красным от жара, а глаза блестели. Сам же взор казался совершенно отсутствующим. Белая рубашка пропиталась кровью (кто, вообще, надевает белое на вылазку? Ах да, он сам, сам Эрвин и надевает).       Он позвал (дважды) Мэг Хлоиц в Разведку и почему-то, ещё чувствуя себя вполне человечным, испытывал странную ответственность перед девушкой. О ней он не знал ничего. Сейчас Мэг была для него просто семнадцатилетним солдатом, что попадалась на глаза чаще остальных. Но ещё… ещё он помнил, как живо горели её глаза, когда она восхищённо говорила о Разведке.       Девчонка, мечтающая выйти за Стены, просто чтобы скакать по этим полям и лесам. Он — Эрвин — как-то бросил ей, что однажды они сделают это. Бросил и не заметил. Сколько таких было? Ну, наивных ребят, желающих путём всего, оказаться вне Стен? Сколько их теперь похоронено?       Ноль.       Потому что все они сгнили внутри титана.       Господи, аха-ха-ха.       Абсурдное эхо бытия.       Почему он не спас их, но пытается спасти её? Эрвин совершенно чётко мог представить, как прямо сейчас он резко останавливается и опускает бессознательную девушку на траву. Лишний груз. Простите.       Но он не делал так.       Горячее тело Мэгги соприкасалось с его. Она пахла солёным потом, кровью и чем-то сладким. Эрвин снова опустил взгляд и заметил, как её каштановые кудри на шее стали чуть влажными. Он рефлекторно провёл рукой, вытирая капли пота с аккуратного холмика позвонка.       Мэгги слабо дёрнулась и расслаблено упала назад, сильнее прижимаясь к Эрвину.       Потрясающая картина.       [если выживут]

***

      «Я жива!» — первая мысль.       Первая, ещё не совсем сформулированная, выдавленная сознанием. Мэгги даже не до конца поняла: как ей это удалось. Она распахнула глаза и посмотрела в белый потолок госпиталя.       О том, что она в больнице, было ясно сразу: по стойким едким ароматам лекарств, по аккуратно разложенным на тумбочке баночкам. Одёрнув одеяло, Мэг внимательно осмотрела себя.       На ней были трусы и почему-то только один носок. Туловище перетянуто широкими бинтами, а на боку заплаткой лежит смоченный в чём-то вонючем, сложенный лист марли.       Кряхтя, Мэг встала на колени и заглянуло в окно. На дворе солнечно. …И ничего, что подсказало бы ей, как долго она тут валялась.       Не желая и дальше тратить время, Мэгги опустила босые ноги на холодный пол и пошлёпала к умывальнику. Криво висевшее зеркало показало ей не самую радостную картину.       Лицо чуть осунулось и покрылось какими-то странными желтоватыми пятнами, вместо привычных синяков под глазами — заплывшие мешками веки, ресницы слиплись, а волосы… чёрт возьми… Мэг взволновано провела рукой по волосам. Рука непривычно срывалась.       Пока она была без сознания, кто-то отрезал её волосы. И теперь они едва доходили до мочки уха. Несколько раз смачно ругнувшись, Мэг умылась и вернулась в кровать. Уж теперь-то, злая и обиженная, она могла спокойно сидеть и ждать.       Впрочем, ждать долго не пришлось. Уже через пару минут дверь со скрипом открылась и в помещение с шумом валились Иса и Шавон. В руках у последней был маленький букет полевых цветов. — Кто у нас проснулся?! — пропела Иса, заваливаясь с ногами на кровать. — Дрыхла без задних ног, да? А мы уже конкретно заебались… — Иса! — строго одёрнула её Мэг. — А сколько… сколько я тут была? — Четыре дня, — Шавон поставила цветы в вазу. — И ты не думай, что это совпадение и мы тут случайно появились. Эта, — кивок на Ису, — каждый день сюда приходила. Всё ныла, мол, проснётся Мэгги, а нас не будет.       Мэг мягко улыбнулась. — Спасибо, девочки. И за цветы — тоже. — А это не мы, — махнула рукой Шавон. — Это Энри Велингтон. — О… Мэгги ощутила прилив тепла, вспоминая своего старого друга. — Интересно, как он там? — Этот зануда в полном порядке, — уверенно заявила Исаэль. — Мелькал тут недавно. Спрашивал, как ты, цветочки просил купить.       Мэг внимательно посмотрела на подругу. Иса очень уважала Энри, когда они учились, и поэтому такой тон показался странным. — Что-то случилось? — Ну-у-у… Он же теперь полицейский. Ссаный «единорожка».       Хлоиц склонила голову, пытаясь не засмеяться. Протянула руку и легонько потрепала Ису по густым волосам. — То, что Энри в Полиции, не делает его хуже. Это его выбор и я полностью его одобряю. — Он мог быть сейчас с нами в Разведке, — как бы невзначай сказала Иса и очень тихо добавила: — С тобой. — Ну, со мной… — Мэг вздохнула, вспоминая свои разговоры с парнем о выборе дальнейшего пути. — Мне и вас хватает. И, святая Сина, кто из вас отрезал мне волосы? Эй, Шавон, это что за шуточки?!       Девочки осторожно переглянулись, словно вообще только заметили криво подрезанные волосы. — Очень коротко? — взволнованно спросила Иса, пододвигаясь ближе. — Ты сильно потела. Врач сказал, что надо срезать, чтобы санитары могли проще вытирать пот. Я попросила, чтобы чуть-чуть оставили.       Она говорила медленно, растерянно вращая глазами. Мэгги знала, как любит свои волосы сама Иса, и понимала это волнение. Несмотря на расстройство и обиду, Мэг не могла показывать злобу, и вместо этого просто обняла подругу за плечи. — Всё нормально, милая. Мне даже нравится.       Иса криво улыбнулась. Она раскрыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но тут снова скрипнула дверь и в палату вошёл Эрвин — без цветов, без шума, без эмоций.       Но это было бы зря. Это было бы лишним.       От одного его появления внутри Мэгги вспыхнуло такое странное, крепкое чувство, что сердце забилось сильнее, а голова пошла кругом.       Остановись.