***
Шадис всегда считал, что собрания — лишняя трата времени. И поэтому очень скептически относился к таким посиделкам. Но уж лучше послушать отчёты лишние пятнадцать минут, чем видеть недовольные лица Смита и Зоэ. И если Эрвина ещё как-то можно было терпеть, ибо он особо не выражал эмоций, считая это, наверное, ниже своего достоинства, то от женщины избавиться было сложнее. Ханджи могла не только смотреть на командора, характерно приподняв бровь, но и укоризненно качать головой. Однажды, когда он отменил собрание, она села напротив него во время обеда и высказала всё, что думает. А думала Ханджи Зоэ очень многое… С тех пор Шадис, хоть и сидел с крайне раздражённым лицом, но собрания проводил. Выслушивая отчёты отделов, он лениво просматривал бумаги и иногда кивал. Не всегда в нужный момент, но никто вякать не смел. Когда на собрание пришёл черёд Эрвина рассказывать о новой схеме построения (правда, ещё надо обсудить детали), Шадис скептически скрестил руки на груди и уставился в пространство перед собой. —…Если посмотрите на план сверху, — спокойно рассказывал Эрвин, — то можете заметить: строй напоминает конус. — А мне показалось, что это клин, — шумно вставила Ханджи, заглядывая через плечо мужчины. — Ну, если тебе угодно, — согласился Смит, — то это похоже на птичий клин. Из-за такого построения… В дверь постучались. Офицеры, принимавшие участие в собрании, переглянулись. Сейчас около полудня, солдаты должны быть заняты либо на дежурстве, либо на занятии по рукопашному бою. Шляться по корпусу было крайне нежелательной процедурой. — Это, наверное, Барбара, — тихо сказал один из офицеров, вспоминая про одну из медиков Легиона. — Накануне мы обсуждали с ней бинты и прочую ерунду… Может, решила поднять вопрос и на собрании? — Барбара бы не стучалась, — отмахнулся Шадис. — Продолжаем! Эрвин кивнул. — Итак, построение «клин» поможет улучшить передачу сигнала. Солдаты будут находиться близко друг от друга, и в случае угрозы… Бам. Стук повторился. Эрвин отодвинул от себя чертёж и открыл дверь. Вначале он увидел стену напротив, а потом, опустив взгляд, встретился с тёмно-карими глазами Мэг Хлоиц. Рядовая упрямо смотрела на него, нетерпеливо покачиваясь. — У нас собрание, солдат. — Надо поговорить. — Ты в своём уме, Хлоиц? — широкие брови Смита поползли вверх. — Прерываешь собрание, а теперь хочешь… — Это важно, — она подошла ближе. — Если вы ещё не обсудили членов авангарда, то я хочу высказаться. — Эй! — окликнула его Ханджи. — Что там? — Неважно, — всё ещё смотря на Хлоиц, сказал Эрвин. — Если мне не изменяет память, то на собрание допускают исключительно офицерский состав. Ты к нему как-то относишься? — Нет, сэр, — качнула головой Мэгги, — но в данных обстоятельствах считаю, что моё слово должно быть услышано. Понадобилось немного самообладания, чтобы не ругнуться в голос. Эрвин обернулся и, посмотрев на командора, отчётливо произнёс: — Прошу прощения. Срочные дела, — и добавил: — Касается построения. Дверь негромко хлопнула, и, когда Эрвин оказался за пределами кабинета, он смог вздохнуть. Шадис был неплохим учителем и считал, что офицеры должны быть внимательны и наблюдать за новобранцами, подсказывая им путь. Некоторые относились к этому весьма ответственно: например, Зоэ взяла себе пару солдат и деловито внедряла в них свои знания по титанам (правда, солдаты слегка сопротивлялись, но быстро сдались и ходили за Ханджи строем). Эрвин, который считал, что человеческие связи внутри военных подразделений — это пахнет садизмом, всячески избегал патронажа над кем-то. Иногда кто-то просил его дать совет или поделиться опытом, и Эрвин выделял максимум час, в конце беседы внятно сообщая солдату, что лучший учитель — время. Какого дьявола он не мог так сделать с Хлоиц? Кто знает. Эрвин не знал. Наверное, всему виной факт их встречи в кадетском, когда он, заметив горящие глаза девочки, позвал её сюда. Первый и последний раз (нет, конечно, не в последний, но тогда он верил, что больше никогда и ни за что). Он словно автоматически вместе с новой рядовой получил и груз ответственности, а это было явно не то, что желал Смит. Будучи человеком идейным, он предпочитал нести груз исключительно собственных решений, а не нянчиться, наблюдая за чьим-то поведением. Мэгги Хлоиц вела себя весьма эгоистично и, кажется, прекращать не собиралась. Она была упряма, — что хорошо для бойца, но ужасно для солдата. Эрвин устало сложил руки на груди. — Говори уже. — Шавон сказала мне, что вы предложили ей выступить в авангарде, мне кажется, это… Он вздохнул, прислоняясь спиной к стене. — Это не твоё дело, солдат. Мэг тряхнула головой. Эрвин только заметил, что вместо длинных — ниже лопаток — волос, у Мэгги теперь волнистая «шапка». С такой причёской она стала выглядеть чуть более юно. Хотя ей и так было около восемнадцати, и это «юно» превращало Мэг в совсем уж подростка. Хлоиц нервно сжала пальцы в кулак и упрямо шагнула вперёд, будто желая кинуться атаку. — Но она же… она… — Глупая? — спокойно спросил Эрвин, наклоняя голову. — Да! — А я не прошу её решать задачи. Рядовая Шавон обладает нужными качествами для авангарда: у неё сильный удар, быстрая реакция и великолепное зрение. Времени до вылазки хватит для того, чтобы я рассказал ей о построении и научил подавать верные сигналы. — Сэр, вы совершенно не правы. Хорошее зрение Шавон никак ей не поможет, если она не справится с волнением. — Не замечал за ней такого, — парировал Смит. — Ваше беспокойство, рядовая, лишено оснований. Сейчас мы обсуждаем сильного солдата, а не маленькую девочку, которая может затеряться в лесу. Мэг сжала кулак так сильно, что побелели костяшки. Она не могла поверить, что её подругу были просто так отправить на смерть, потому что этот человек решил, что после пары тренировок Шавон будет готова. — Кстати, — на выдохе произнёс Эрвин, — Исаэль Трамер показала хорошие результаты на вылазке. Я и не думал, что она справится. От этих слов Мэгги едва не задохнулась. Она ощутила, как невидимая рука с размаху ударила её по лицу, выталкивая воздух. Внутри стало холодно и больно, точно она упала лицом на лёд. — Иса… просто… Она даже не злилась. Это был страх, настоящий, глубокий страх. Исаэль была ей как сестра, и за неё, маленькую, Мэгги была готова идти и убивать. — А? — голубые глаза чуть расширились. — Ты не в курсе? Титана, что напал на тебя, убила Исаэль. — Это ложь, — Мэг резко покачала головой. — Его убили вы, сэр. — Я просто был рядом. А вот Исаэль молодец. Сработала оперативно. Мэг задержала дыхание. Коридор резко стал серым и узким. Она прислонилась к стене, пытаясь сохранить контроль, но дышать было сложно. Мэгги знала, что показать слабости, совершенно точно запрещено, поэтому пыталась кое-как взять себя под контроль. Не получалось: дыхание сбилось. — Я не понимаю… — Ты так хотела попасть сюда, Хлоиц, что, наверное, до сих пор чувствуешь себя внутри своего желания. Твои подруги отличные бойцы и быстро адаптируются в ситуации. Я вижу в них первоклассных солдат, готовых сражаться ради человечества. А ты бегаешь вокруг, как сумасшедшая мамаша, забыв первостепенную задачу. Прими уже, что они — солдаты, а не твои дети. И сражайся рядом с ними, а не пытаясь их спасти от всего на свете. Эрвин Смит ещё раз окинул Мэг пристальным взором и жестоко заключил: — Иначе, выбирая между тобой и ими, я лично выберу их.***
Бар «Рино» находился — иронично — напротив церквушки. Его вход был увит дикой розой, а вместо названия на табличке значились какие-то каракули, но те, кому хотелось выпить отличного пива, знали, что скрыто за деревянными дверями. Хозяин «Рино» получил это помещение от деда, и, недолго думая, решил обустроить тут бар. Сводчатые потолки, бежевый пол, округлые окна — всё создавало мягкую атмосферу дома, в котором всегда рады гостям. Пиво владелец готовил по старому семейному рецепту, а закуски здесь же на кухоньке стряпала его ненаглядная жёнушка. Постоянные гости порой приходили сюда именно за домашним уютом и изумительным терпким на вкус напитком. Мэгги, которая прежде никогда не пила, заявилась в «Рино», потому что как-то слышала от кого-то из офицеров, что здесь вкусно и можно выбрать достаточно уединённый столик, чтобы никто не обращал внимание. Она села в углу и развернула лампу, не желая, чтобы её увидели. Заказала пол литра тёмного, немного рубленной капусты. Были бы сигареты — закурила бы. Мэгги никогда не курила и не пила. Но как справиться с трясущимися руками и прерывистым дыханием, она не знала. После разговора с Эрвином всё внутри Мэгги лихорадило, а она могла лишь параноидально прокручивать в голове его слова. Если она слабак, недостойный Легиона, то что ей делать? Может, и правда, отчаянное желание попасть в разведку лишило её возможности объективно оценить способности? Мэгги не знала ответы. Ей всегда казалось, что Легион — это её судьба, вне которой она просто не выживет. Когда семья погибла в том Пожаре, Мэг не знала, куда ей идти и как жить, поэтому путь в кадеты оказался для неё спасательным кругом. У неё не было ни родных, ни любимых, ни дома, ни родины — всё сгорело. Мэгги не ведала ничего, кроме слепого желания оберегать двух подруг и служить под началом Смита. Его характер, ум, решительность… Это вдохновляло Мэг и она, следуя за этим человеком, ощущала себя всё же частью чего-то масштабного. Но была ли она нужна?.. Мэг вздохнула и приподняла кружку. Сделала глоток, чувствуя горечь напитка и запах хлеба. Медленно вскинула голову, наслаждаясь прохладой и вкусом. Замерла. На пороге бара стояли пара солдат. Это были парни, наверное, тоже новобранцы. Они весело смеялись и что-то с жаром обсуждали, лихо размахивая руками. Мэгги присмотрелась и увидела на их куртках нашивки в виде «единорогов». Перевела взгляд на хозяина, — тот спокойно продолжал вытирать стойку. Значит, не проверка. Да и парни выглядели слишком уж расслабленными для подобных мероприятий. Они быстро заняли столик почти в центре, один пошёл к барной стойке, а другой достал из кармана пачку сигарет и бросил их на стол. Потом достал одну, щёлкнула зажигалка, осветив его лицо. — Ой! — воскликнула Мэгги. Парень поднял взгляд и удивлённо заморгал. Мэгги была практически уверена, что в ту секунду, когда его лицо было озарено огнём, она видела Энри Велингтона собственной персоной. Но как?.. Откуда? Он ведь служит в другом округе. Вдруг полицейский встал и стремительно пересёк зал, чтобы оказаться возле её столика. Усмехнулся, пододвигая второй стул. — Твой крик узнал бы из сотни, — сказал Энри. Выглядел он… нет, не хорошо. Безупречно. Чуть-чуть загорелое лицо, лёгкая щетина, блестящие глаза, идеально выглаженная рубашка, тонкий шнурок браслета на запястье. Казалось, что Энри были в отпуске всё это время. И Мэгги ощутила лёгкий стыд за то, что усталая и потрёпанная встретилась ему в баре. — Ты поправилась? — спросил он и поставил на стол пепельницу. — Иса говорила, что у тебя сломаны рёбра. — Да, всё уже хорошо, — тихо сказала Мэг, обхватив кружку двумя руками. Толстое стекло тут же запотело. — А… спасибо за цветы. Это было мило. — Ерунда, — усмехнулся парень. Он чуть приподнялся и наклонил голову, чуть прищурившись. Вначале Мэгги непонимающе захлопала глазами, а потом поняла, что он рассматривает, смущённо провела рукой по волосам. — В больнице обрезали. — Тебе идёт. Энри протянул руку и коснулся чёрных волос девушки. Замер, широко улыбнувшись. — Мне нравится, как новая причёска подчёркивает твои скулы. Ты очень красивая, Мэгги. Девушка смущённо дёрнулась назад. Ей было непривычно слышать комплименты, да и это не вызвало у неё ничего, кроме оцепенения. — Тебя друг ждёт, — выпалила она, пытаясь говорить максимально отчётливо. Энри даже не оглянулся. — Этот напьётся быстро, и ему станет хорошо одному. Я с ним сплю в одной комнате и ем, смотря на его унылую физиономию напротив. А вот тебя я не видел… О, Хлоиц, как давно мы не виделись? — Я не знаю точно. Я… — она не могла собраться. Энри возник слишком внезапно, и Мэг никак не справлялась с волнением. — Не думала, что увижу тебя здесь. — В баре или в Тросте? Она не ответила. — Приятель сказал, что тут отличные цены, а в Тросте… — Энри затушил сигарету и внимательно посмотрел на девушку, — у меня что-то вроде выходных. А через пять дней меня переведут в Шиганшину или в столицу, пока не ясно. — Ты сейчас ещё в «плавающем» положении? — Типа того. Начальство считает меня перспективным, — его рот чуть скривился, — но я тот ещё лоботряс. — Брось, — усмехнулась Мэг, — у тебя были отличные результаты в кадетском. И я рада, что ты в Полиции. — Ну, а сама как? Победила всех титанов? Вместо ответа Мэгги подняла кружку и сделала несколько крупных глотков. Наблюдая за сокращениями её горла, Велингтон аж присвистнул. — Что, не всё так радужно, как госпожа желала? — Замолчи, а. Парень похлопал себя по карманам. Чертыхнулся. Быстро вернулся к своему столику, что-то сказал другу, кивая в сторону Мэг, схватил пачку сигарет. — Держи, — сказал он, возвращаясь. — Я не курю. — Ой, бля, — криво улыбнулся. — И не пьёшь? — Это — первый раз. — Правда? Кивок. — И что тебя так потревожило? — О, Энри, ты же не станешь… — Она грустно вздохнула. — Ты в отпуске, пришёл в отличный бар с другом. Пожалуйста, не вынуждай меня ощущать вину. Я не стану выливать на тебя свои проблемы. Велингтон поморщился. Длинные пальцы стали ритмично барабанить по столу. — Кажется, в мире есть только две постоянные вещи: плохая погода в Тросте и твой отвратительный характер, Хлоиц, — заметив, что девушка уже раскрыла рот, чтобы возразить, он предостерегающе вскинул руку. — Я говорил это прежде и скажу снова. Ты очень важный для меня человек, и поэтому твои проблемы вряд ли покажутся мне ерундой. Ну, — Энри посмотрел ей прямо в глаза, и щёки Мэгги покрылись лёгким румянцем, — рассказывай, что тревожит.