Что скрывает ложь

Палата напомнила Чио картонную коробку. Здесь оказалось так же неуютно. — Как вы? — В порядке, — голос Беделии был еле слышен. — Как снаружи? — Всё тихо, — она замолчала. — Он придёт за ним, ты уверена? — Всего знать невозможно, — Дю Морье взглянула на Михаила. — Он красивый, такой же как и его отец. — Ты боишься, — она не обвиняла Беделию. — Он не станет таким как отец, об этом мы позаботимся. — Вся власть и голод, всё отрешение заключено внутри любого человека, — она начала укачивать Михаила, тихо напевая ему. — Сыны не в ответе за отцов, как не в ответе за дождь небо. — Ганнибал не всегда был таким, — Чио повернулась к окну. — Он был другим. Он был живым, — она стиснула руку в кулак. — Он умел чувствовать. — Из Тьмы льётся свет и Свет источает Тьму, — она дала понять, прошлого не вернуть. — Я не оставлю вас с Михаилом, — её губы тронула горькая усмешка. Остаться для Чио означало сразиться с тем, кто был её другом, почти братом. И возлюбленным? На последний вопрос она не находила ответа. — Он не найдёт нас, не здесь и не сейчас, — её мысли витали далеко, в дымке воспоминаний.

***

Их приключение. Их шаг в пучину. Мнимые чувства, мнимое счастье. Он любовался городом свысока. Заприметив шпили старинного здания наклонился к ней, шепнув, что там бывал он в юношестве. Флоренция напоила их допьяна, забрав напыщенность и скованность, подарив взамен уют и ласку. В ночные часы им был дарован покой и уединение. В довершение ко всему, Ганнибал излечился от жажды. Беделия отметила эту деталь с ним в разговоре. Он удивлённо вскинул брови, отпив вина из бокала, благосклонно улыбнулся ей. Их жизнь не бал и маскарад. Их жизнь куда прозаичнее. Посещение приёма направило Ганнибала на прежний путь. Но сначала, толика радости дана была им. Они кружились в танце, не замечая никого. Спроси Беделию, наблюдала ли она за окружающими? Она бы только пожала плечами. Их не интересовала свора напыщенных глупцов, чей слог наполнен ядом. Они хотели быть одни и они были. Ни тревог, ни забот. Лишь совесть изредка напоминала Дю Морье, о прошедших событиях. Семья Фелл стала почти своей в кругах итальянской элиты. Оставалось не раскрывать карты, пока не грянет гром. Гром грянул незамедлительно. Медные трубы поразили их, на доске осталось несколько фигур. — Ты наблюдаешь или участвуешь? Ей хотелось бежать. Неважно куда, лишь бы подальше отсюда. Молодой человек недавно так яро споривший с профессором полз к двери. Ему оставалось жить недолго. Лектер переступил через беднягу, оставляя красный след на полу. — Помоги… те… — рука мужчины потянулась в сторону выхода. — Ты наблюдаешь или участвуешь? — повторил Ганнибал свой вопрос. — Наблюдаю… — пролепетала она. Из её глаз брызнули слёзы, грозясь превратиться в поток. — Не-ет, ты как раз участвуешь, — на голову гостя обрушился удар, затем хрустнули позвонки. Наступила тишина. Грациозный и угрожающий, он прошествовал мимо неугодной жертвы к Беделии: — Позволь я сниму твоё пальто. Она не плакала, лишь изредка позволяя себе прикусив до боли губу, вызывать в сознании ужасные картины злодеяний Лектера.

***

Гуляя одна по Флоренции, Дю Морье размышляла. Размышления заводили женщину так далеко, как ни один трактат мудрецов. Лектер был прав, говоря об её участии. Она соучастница убийства, а сколько таких ещё будет? Пора что-то менять. Мимо неё проскользнул полицейский, приветствуя красивую даму, прикоснулся пальцами к краю своей каски. Дю Морье улыбнулась ему в ответ. Даже он не видел в ней нарушительницу закона. Её красота и обаяние могли обмануть любого. Задаваясь вопросом: почему она тогда бездействовала? Ответ напрашивался сам собой — ей было любопытно. Она с жаром ждала продолжения. Это как вирус, заразившись, ты не сможешь вылечиться до конца. Часть дурмана останется в твоей крови навсегда. Они с Ганнибалом похожи. Это удручало. Выход оставался один — сдать Ганнибала. Но способна ли, сумеет ли? Она опустилась на скамью. Платформа наполнилась пассажирами, загремела электричка. Беделия повернула голову, намеренно показывая камерам своё лицо под широкополой шляпой. По телу пробежались разряды, сотни, тысячи. Нервные клетки казалось разрушались одна за другой. Бессвязный шёпот врезался в её разум. Предать не так легко, пусть и объект предательства настоящее чудовище. Неудача постигла Дю Морье, доказывая — она не предательница.