Минуты тепла

      Ночь была безлунной, и ветер гонял по небу густые темные облака. По улицам и переулкам сновали тени, укрытые вязким туманом. На въезде в город старый часовой дремал с догорающей масляной лампой. Тихие писки крыс эхом разносились по каменным мостовым, шорохи и скрипы заставляли вздрагивать загулявшихся прохожих.       В одной единственной на весь город таверне горел свет, и пьяный смех, и горячие споры гремели на всю улицу. Внутри все столы и лавки были битком забиты яствами и постояльцами. Хозяин, старый охотник, давно был пьян, и его жена и старшие дочери лихо разливали хмель и подносили блюда всем желавшим.       За столом с краю свободно расположился не старый, но опытный охотник. Он, как любой другой, не прочь был выпить пару кружек, наесться жареным и вдоволь отдохнуть после.  — Эй, Рэй! Не зевай, — пышногрудая дочка хозяина до краев наполнила почти опустевшую кружку.       Рэй благодарно кивнул ей и залпом осушил почти половину. В таверне все росло веселье и пьяные охотники, так любившие это место, ярче и ярче заливались смехом. Здесь всегда можно было услышать правдивые и былинные истории охотников.       Как раз в то время никем не замеченная тень скользнула меж дверей и замерла у стены. Что ж, это был совсем мальчик, одетый в несуразное тряпье и кутающийся в чье-то безразмерное давно посеревшее пальто, дырявое во многих местах. Меткий взгляд его серых глаз окинул посетителей таверны. Вскоре за пару мелких монет он взял у хозяйки немного вчерашнего хлеба и, закутавшись сильнее, сел возле входа.       Здесь все промышляли охотой, и маленький город на краю королевских лесов жил лишь добытыми шкурами. Зверья становилось меньше, бывалых охотников тоже. Положение города оставляло желать лучшего, и обедневших или осиротевших тут было довольно.       Тот мальчишка всегда приходил в таверну вечерами и отдавал все деньги на дрянную, но дешевую еду. Из жалости и по собственной доброте хозяйка таверны, втайне от мужа, всегда наливала парню воды, а иногда и дешевого вина. На вид ему было не больше пятнадцати, но на самом деле уже стукнуло восемнадцать.       Худой, среднего роста и с неприметными русыми волосами, заправленными за ворот серой кофты, он и не догадывался о том, насколько глубокими были его серые глаза, глядящие из-под густых длинных ресниц. Его свалявшиеся на концах пряди на самом деле были необычайно шелковыми от природы, а если в доброй ванне оттереть грязь с его кожи, то она стала бы гладкой и словно прозрачной.       Однако сироте не было до этого никакого дела, когда каждый день его жизнь зависела от ловкости рук или быстроты ног. Так сегодня ему не удалось достать ни крохи, и завтра он вполне мог умереть от голода. Тихая злость скользнула в глазах мальчишки. Долгими ночами его занимала мысль о несправедливости и боль о бессилии.       В другом углу уже раскрепощенный хмелем и сладким мясом тихо смеялся Рэймон. В этот вечер он уже выслушал все новые истории и сам рассказал немало. Охотника всегда слушали с удовольствием и хорошо принимали и уважали.       И этот вечер был бы ничем не примечателен, если бы не одно "но". Прислонившись к прохладной стене, Рэймон вдруг почувствовал, как тонкая рука скользнула в его карман с кошельком.       Ловкий охотник, резко обернувшись, подхватил руку парня, крепко сжав его запястье. Тот в испуге дернулся, но безрезультатно. Мальчишка, сжавшись, уже слышал в своей голове громкий голос охотника, кричавшего: «Хватайте воришку!». Но, прошло пара мгновений, а охотник так и ничего не сказал.  — Садись, — властный, с приятной хрипотцой голос Рэймона обрушился на застывшего юношу.       Тогда тот несмело сел на самый край напротив охотника. Далее Рэй распорядился насчет еще порции жареной свинины с закусками и пары кружек доброго вина. Холодным взглядом мальчик ловил каждое движение человека, во власти которого оказался по собственной глупости.  — Ешь, ты же хотел, — с усмешкой кинул Рэй. Голодный взгляд захлестнуло обилие жирной и манящей пищи. Сладкие запахи больно щекотали нос, желудок сжался и жалобно заурчал. Но колкий взгляд метнулся к довольному лицу охотника.  — А потом ты с меня шкуру спустишь за это?  — Зачем мне твоя шкура? — еще более веселая улыбка расцвела на его симпатичном еще молодом лице.  — А с меня больше нечего взять, Охотник, — презрения в голосе юноши было даже больше, чем его желания наброситься на мясо.  — Я бы мог кинуть тебя в тюрьму или по неписанному закону отрубить обе руки, как это часто делают с теми, кто ворует у Охотников, — хмельным голосом передразнил его Рэй, но взгляд его был жесток и неумолим. — Как твое имя? — Дикон, — юноша уже не играл с этим охотником, понимая, что хорошо это не закончится.  — Ешь, Дикон, но еду ты отработаешь честно, — в серых глазах мелькнуло нечто липкое, но слишком быстро, чтобы Рэй уловил это. Чего ждать от такого, как Рэй, Дикон не знал. О его «отработке» мыслей было достаточно, но каждый новый вариант нравился мальчику меньше и меньше.       Отбросив сомнения, Дикон жадно бросился на горячее мясо, запивая его вином.