Дикон просто не смотрит на Рэймона, который стоит в стороне. Лучше бы зарычал, крикнул бы или зашипел что-нибудь, за дверь бы выставил наглеца и спрашивал бы, можно обозвать лжецом, об стол приложить спиной, подбородок до синяков сжать, чтобы глаза в глаза, чтобы так ноги раздвинуть, что потом неделю не свести, а не это все. Стоит, слушает. Явно больше, чем Дикону хотелось бы, понимает. Зубы сводит так, будто каменные глыбы ими крошишь, как будто кожу сняли с живого, только мясо голое осталось.

пустота

За секунды до гибели он вскинул правую руку в небо: как гром явились сотни порталов, и в тот же миг все поле заполнилось разъяренными фамильярами. В серебре и в золоте, с жемчужной броней и нефритовыми крыльями, воины и чудовища, что за секунды растерзали всех смертоносных тварей. На замершее поле легко опустился Серафим, возвращая на землю повелителя. Испытание окончено, но никто не мог пошевелиться, не мог поверить в чудо, явленное человеком, не способным к чародейству.

Казалось, даже вздохнуть лишний раз было лень. Эм черкал в тетради, залипая на спину одноклассника, сидящего прямо перед ним. Тот был высоким, с темными густыми волосами, сегодня на нем не было какой-нибудь брендовой рубашки, зато была синяя кофта, которую, по мнению Эма, стоило носить как раз поверх рубашки. Потому что она была слишком тонкой и не скрывала… да ничего

детским почерком ставятся прочерки