Глава 71 Расползающаяся по земле лужа. Кровавый снег напоминает розы. Цветы моей "любви".
От шоколада во рту остался сладковатый привкус, от которого хотелось пить, но я не двигалась с места. Было холодно и я даже не сопротивлялась нахлынувшей дрожи. Сидя на портфеле, обняв руками колени я тупо уставилась на снег и вспоминала всю свою жизнь, от начала и до конца. Меланхоличное занятие, скажу откровенно. А ещё меня печалило то, что увиденное явно не было чем-то радостным. Так же я не могла гордиться за свои поступки и упертость, ведь прекрасно помнила, что по сути ничего и не пыталась добиться от жизни. По щекам текли слезы от мысли, что и не попытаюсь. Не хочу пытаться. А в конец меня добило, что большая часть воспоминаний была не моей! Столь мало кусочков СВОЕЙ жизни я помнила... Почему-то вспомнилось дерево. И все почти как сейчас, но... чем-то хуже, а чем-то лучше. Так отличается и одновременно так схоже. Эх... Школа, прозвенел звонок на большую перемену. Час десять, все гуляют, играют, бегают, скачут, занимаются чем душе угодно! Девчонки достали. Я откровенно их боялась и пряталась в своей скорлупе. Они хотели дружить, а меня пугала сама мысль о дружбе. С Чарой было невозможно с кем-то дружить. Слишком много гадостей она говорила и слишком это портило мое настроение, и меня со временем... Я ползком с каменным выражением лица пробиралась сквозь кусты и залезла на дерево. Да, сад в школе имелся отменный. Вытоптанные дорожки, куча деревьев, настоящий парк при школе! И детям это безумно нравилось. Мне в особенности. Есть место, где можно спрятаться и прогулять урок, если что. А главное мест, где ещё никто и ничто не протоптал тоже имелось с головой. Идиллия с природой успокаивала и давала небольшой шанс насладиться тишиной и пением птиц, как звуковым аккомпанементом. Чары со мной в тот день не было. Она не часто оставляла меня, да и сейчас, вместе с девчонками продолжала разыскивать по школе. Подумать только, я умудрилась сбежать от призрака! Кому скажешь - не поверят. Да мне в общем-то никто и никогда не верит, это и обижает, и нет одновременно. Со временем обида просто твердо обосновалась в душе, заглушаемая лишь банальным похуизмом. Да, именно так. Грубо, но правдиво. Дерево было облюбовано мной давно. Удобно разлегшись на слегка плоской ветке я свесила ножку и подложив руки за голову уставилась на шуршащие листья. Идиллия, которая быстро меня сморила. Тепло, хорошо, приятный ветерок, звук веселящихся учеников далеко, перекрываемый шуршанием листвы от прохладных порывов ветра. Мечта! Которая помогала забыться. Воспоминания о тепле, которое помогало забыться вывело меня из себя и сморгнув попавшую в глаз снежинку я даже не сразу поняла, почему вокруг снег, почему так холодно, почему немеют руки и ноги. Там была весна... а тут вечная зима, Сноудинг. Я не попыталась протереть глаз из-за попавшей в него снежинки и из него новым потоком потекли слезы. Я устала плакать, но продолжаю это делать. Слезы просто текут не в силах остановиться, подчиняемые лишь порывам души. Маленькое сердечко продолжало сжиматься от холода, боли, обреченности и разъедающей его изнутри решимости. Кровь била в голову, а конкретно в виски. Эх, аспирина бы. Но аспирина не было. А в онемевшие конечности стали медленно, будто втыкать иголки, оставляя их в коже. Я чувствовала это. Слишком явно, как наяву и это пугало, заставляя вновь погружаться в сладкие и болезненные воспоминания. Я уснула. Меня сморила эта колыбель природы. Слишком хорошо. Похоже на сладко-удушающий кошмар. Но даже если и так, мне плевать. Вспомнилась песня из хорового кружка.Ты - сладкий яд. Ты - горький мед. Ты - божество-о, Ты - сущий дьявол!
Но в холодном буране, смаргивая застревающие на ресницах снежинки я напевала совершенно другую песню из того же хорового кружка, следующую прямиком за первой.Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя. То, как зверь она завоет, то заплачет, как дитя. То по кровле обветшалой вдруг соломой зашумит, То, как путник запоздалый к нам в окошко застучит.
Я словно живьем услышала стук в окно. Мне холодно, я замерзаю, но иголки, словно живые вонзались в кожу, сковывая движения, не давая сдвинуться с места, заставляя продолжать сидеть на месте бесполезно придаваясь воспоминаниям. Я уснула... и проспала бы спокойным сном ещё до звонка, если бы не Джек. "Сволочь редкостная, просто злых слов на него нет", как частенько говорила Трейси, но пусть мысленно я и соглашалась, согласиться и в слух не могла. Что бы она не говорила, ей нравился Джек, и не смотря на это она очень ценила наше мнение. Мое, так как Джек частенько издевался именно надо мной, её волновало в первую очередь, поэтому она всегда выжидательно смотрела на меня, после своих фраз и плохих слов о нем, но я лишь молчала или безразлично пожимала плечами. Было обидно, но я понимала, что если скажу о нем что-нибудь плохое, ей тоже будет больно. Первая влюбленность, как-никак, а она и так вполне понимала, что он ведет себя отвратно... И от этого, я думаю ей было лишь больнее. А ещё девочки частенько любили подшучивать, что Джек влюбился в меня, но я игнорировала в связи с тем, что - плевать, а Трейси чаще замыкалась, так что наша группа это быстро прекратила. В тот раз именно из-за него я упала с дерева. Он запульнул в меня камнем из рогатки, и вроде не все так смертельно, камушек был маленький пусть с разгона ударил и больно. Свалить не свалил бы, а даже если бы и свалил, я бы успела сгруппироваться и приземлиться небольно, но Джек не учел один маленький ньюанс. Я спала. И в сонном состоянии от внезапной боли в боку дернулась, падая с дерева. Я бы ещё поспала, но резкая смена положения, с чувством свободного падения, пусть удалось мне прочувствовать это совсем не долго, но хорошо отрезвили, заставив придти в себя. Глаза я открыла за секунду до падения. Резкий хруст и боль стали неприятны. Вспоминать было неуютно и даже казалось, что пульсирующая в тот миг боль возвращается, но сказать наверняка я не могла. Открыв глаза, стряхивая с ресниц снежинки я почувствовала две острые иглы вонзающихся в левую ногу и правую руку. Сломаны. Тогда. Не сейчас. Сейчас же резкая игольчатая боль, будто рассыпалась по всем вышеуказанным конечностям. Было неприятно, но терпимо, ибо я уже все-равно ничего не чувствовала. Тогда впрочем тоже чувств было не много... Словно онемевшие, конечности отказывались двигаться. Боли не было. Боль была. Она была такой большой, что крик от неё просто застрял в горле. Раньше со мной никогда не случалось чего бы то ни было подобного. Часто снились сны, фантомная боль от которых даже приводила к шоковому состоянию, обморокам, ну или кровь носом шла, но чтобы в реальности... нет, это было впервые. Я молчала. Даже не плакала. Слезы готовы были сорваться с глаз от легкого осознания и испуга, но стоило опустить взгляд вниз... Снег. Падающие хлопья, смешались с воспоминаниями о луже крови на земле и жесткой травке на той поляне. Но травки я сейчас не видела. Сейчас в голове мелькал снег, да стоящая перед глазами, большая, расплывающаяся лужа крови под тем деревом. Но были ли на том дереве листья? Сейчас я бы не смогла с уверенностью сказать, ведь на этом дереве листьев не было, насколько помню. Точно не было. Кровь/снег, снег/кровь, пушистые хлопья впитывают в себя кровавые струйки, противный запах, который просто не с чем было бы сравнить в моей жизни. Воспоминания о прошлом сомкнулись с настоящими, заставляя вспоминать, напоминая один неудачный