Жизнь вслепую

POV: Автор Прошла ещё одна неделя. Никита не осмелился сказать правду… Ему уже было все равно. Он стал черствым по отношению к этой девушке. Киоссе просто собрал её вещи и выставил их за дверь, в то время как Диана была у своего брата. А когда она попыталась выяснить, что случилось, он ответил ей, что больше не хочет видеть её в роли своей девушки. А ведь они вот-вот должны были сыграть свадьбу. *** Белые таблетки. Белые таблетки в хрупких бледных руках. Белые таблетки в трясущихся бледных руках. Белые таблетки в хрупких, трясущихся бледных руках Дианы. Она выпила сразу две. Спустя минуту ещё две. Не помогало. Паническая атака становилась лишь сильнее. Ей казалось будто стены надвигаются на неё, давят на неё, задавят её… Она приняла ещё одну таблетку, чтобы поскорее уснуть. Быть одной дома не так страшно. Днём. Ночью же она приходила в ужас при мысли об одиночестве. Нет, она вовсе не боялась темноты. Она боялась тех чувств, которые темнота пробуждала в ней. В ночное время суток её стены будто рушились и оставалась маленькая напуганная Диана в огромном доме совсем одна, никому не нужная. Никто не нуждался в ней… Дышать стало труднее, сердце пропускало удар время от времени. Все её тело начало трястись. Она выпила ещё три таблетки. Ждала быстрого эффекта, но прошло уже полчаса, а ей становилось лишь хуже. Лишь сейчас она начала остро ощущать отсутствие другого человека в доме. Она обняла себя руками и присела на своей кровати. На ней была голубая шелковая сорочка, прикрывавшая её тело от плеч почти до колен. Дрожащими руками она потянулась к упаковке таблеток и высыпала себе горсточку в ладонь. Откинув голову назад, она поднесла руку к устам и высыпав таблетки в рот, запила их водой из стакана, стоявшего на прикроватной тумбочке. С трудном сглотнув таблетки, она отодвинула одеяло и прилегла на кровати. Укутавшись в это самое одеяло, она пыталась согреться, так как её начало морозить. Спустя какое-то время, словно прошла целая вечность, веки русоволосой девушки начали тяжелеть и она начала погружаться в сон. Сквозь сон она чувствовала как кто-то теребит её плечо. Нет, трясет её плечо. Её глаза разлепляются, но перед глазами все плывет. Все, что она различает, это красное пятно, расплывчатое красное пятно, которое дергается из стороны в сторону. В ушах звенит. Через какое-то время до неё начинают доноситься звуки. Непонятные звуки. Сосредоточившись, звуки кажутся более четкими. — Диана, проснись. Диан, проснись. Диана… — повторял голос словно мантру, продолжая сотрясать её плечо, — …проснись. Она почувствовала сильный удар по щеке и от боли зажмурила глаза. Её руки были такими тяжелыми. Она медленно потянулась рукой к щеке и накрыла её ладонью. Снова открыв глаза, её видение стало четче. Она смогла различать предметы. И наконец её взгляд остановился на Никите. Красное пятно… красным пятном оказалась его футболка. Он выглядел странно. Он побледнел настолько, что его едва загорелая кожа казалась белой как у мертвеца. В глазах плясали чертики. Он был в ужасе. «Что-то случилось?» Присев на кровати, Диана застонала. — Чертовщина… — прошептал Киоссе, — Ты умом тронулась? — спросил он её, не убирая руку с её плеча. Она нахмурилась. К ней ещё не вернулась способность соображать. — О чем ты? — слова давались ей с трудом. — Неужели твоя жизнь настолько жалкая, что ты решилась на суицид? — его голос не был насмешливым. Он был холодным и спокойным. И это пугало. Его глаза казались не такими холодными, как обычно. И это пугало ещё больше. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я не пыталась покончить с собой, — ответила Диана. Никита схватил пустую упаковку таблеток с прикроватной тумбочки и швырнул ее в грудь Авдеевой, отдернув руку от её плеча, словно обжегся. — Я пришёл поговорить с тобой, но когда ты не открыла дверь, а она была не заперта, решил заглянуть. И вот я нахожу тебя здесь, в таком состоянии, — в его глазах она видела осуждение и по её спине пробежал холодок. Чёрт, она просто ненавидела, когда её осуждали. Голова прояснилась и Диана охватил ледяной ужас. Он находился в её комнате. Он вошёл в её комнату. Никто не должен заходить в её комнату. Но особенно она не хотела видеть здесь его. — Ты в моей комнате, — выдохнула она, уставившись перед собой. Никита сдвинул брови. — Да, а ты избегаешь темы. Она повернула голову в его сторону. — Я не знаю, с чего ты взял, что можешь просто так войти в мой дом, но раз уж тебе так интересно, я не пыталась покончить с собой! — она не хотела грубить, но слова вышли довольно резкими, — Я просто не могла уснуть и видимо немного переборщила с таблетками. Но уверяю тебя, моей жизни ничего не угрожало. А теперь, прошу тебя покинуть мою комнату. Ты здесь не желанный гость. Никто здесь не бывает желанным гостем, — её голос был ровным. Бодрым, ровным и спокойным. И ледяным. Он выпрямился, стряхнул невидимую пыль с брюк и посмотрел на свою бывшую девушку странным взглядом. Встревоженным. Без единого слова, он направился к двери. Он лишь на минуту задержался на пороге. — Красивые бабочки, — сказал он бесстрастным голосом, — Не беспокойся, я больше никогда не ступлю на твою территорию, — кинув последний ледяной взгляд на Диану, он покачал головой, — Кстати, можешь не благодарить меня за спасение твоей жизни, — и с этими словами он исчез за дверью, закрыв её за собой.