Жизнь вслепую

POV: Автор Схватив себя за волосы, Диана постаралась сдержать крик отчаяния. Вздохнув, она снова попыталась уснуть, но этой ночью ей это так и не удалось. Она пролежала в кровати с открытыми глазами до самого рассвета. Встав, она прошагала на кухню протирая глаза. Они болели, возвещая девушку о том, что недосып скажется на ней позже. Она непременно уснет днем и собьет свой режим. Единственный способ избежать этой участи — занять себя чем угодно на протяжении всего дня, чтобы не уснуть. Она почистила зубы, выпила ромашковый чай и переодевшись в черное летнее платье, несмотря на холодный ветер, и темно синий кардиган, принялась расчесывать волосы. Она проводила по ним медленно, жалея, что они такие тонкие. Ей хотелось бы, чтобы они были гуще и объемнее, но к сожалению, кроме необычного цвета они не отличались особой красотой. Авдеева прикусила высохшие губы и на нижней губе открылась ранка. Из нее засочилась кровь, но лишь небольшая капля. Русая облизала губу и вздохнула, рассматривая себя в зеркале. Она пощипала свои щеки, пытаясь придать им хоть лёгкий оттенок румян. Ей никогда особо не нравился цвет её кожи. Он был совсем не таким, как у всех ее родных. Она была слишком бледной. «У тебя такой красивый цвет кожи, как у Белоснежки. Молочный» говорила её покойная бабушка. Это был наверное единственный настоящий комплимент, который старушка делала ей на протяжении всей её жизни. Но Диана считала иначе. Даже в этой мелочи ее мнение расходилось с мнением бабушки Сойер. Она считала, что её бледность — признак нездоровой кожи. Ей казалось, что она бледна как труп. Оттенок её кожи казался ей совершенно безжизненным. Даже ее губы были бледными, когда не обгорали на солнце. Она вовсе не была красавицей. Уродиной? Скорее нет. Но и не красавицей. Она отложила расческу в сторону, обула туфли и вышла из дома. Лучше не оставаться здесь, чтобы не уснуть. На пороге своего дома, она столкнулась с Никитой. Диана буквальной налетела на него, не обратив на него внимание, когда выходила из дома. Видимо, он как раз направлялся к ней. Парень был одет в черную футболку, черную кожаную куртку, черные джинсы и красные мокасины. Его волосы были беспорядочно взъерошены, а на губах играла самодовольная улыбка. Она фыркнула, отстранившись Киоссе. — Ты наверное почувствовала, что я собираюсь к тебе наведаться, поэтому так быстро собралась? В любом случае, я рад, что не пришлось ждать. — Что тебе нужно? — спросила Диана, изогнув бровь. — Мне нужно, чтобы ты пошла со мной. — Интересно, с чего ты взял, что я вот так просто соглашусь и пойду с тобой в неизвестном направлении. — Потому что тебе все равно больше нечем заняться, — пожал он плечами и на мгновение выражение его лица стало более серьёзным. Девушка задумалась на минуту. Ей было нечего терять и честно говоря, загадочность Никиты вызывала её любопытство. Но ей было страшно. Это было единственной преградой. Стоит ли идти куда-то с этим парнем? Возможно, прошлой ночью он спас ее жизнь. А возможно, он просто блефует. Возможно, все это больная игра. Как можно доверять человеку, который променял тебя? Смотря в эти суровые холодные глаза, она почувствовала привкус горького шоколада во рту. Диана любила горький шоколад. Почему, спрашивается. Многие люди терпеть его не могут. Но она предпочитала его. Ей нравилась смесь горечи и сладости. Прямо как в любви. Сладкое чувство и горькие страдания. Была ли любовь сладкой? Нет. Она лишь предполагала это. Она была влюблена в мысль о любви. Прикусив губу, она уверенно взяла Никиту за руку, хотя её сердце начало подавать сигнал тревоги и выпрыгивать из груди, но она проигнорировала его. Киоссе не улыбнулся. Его взгляд сделался серьезным, как никогда. Он сплел свои пальцы с пальцами русой и потянул её за собой. Девушка нервничала. Её ладони вспотели, но она не решалась отпускать руку своего бывшего парня.