***
По пути в больницу ему тысячу раз названивал Браун, но Джастин не хотел ни с кем говорить и никого слышать. Все заебали своим присутствием, даже водитель и телохранитель, сидевшие сейчас с ним в одной машине, жутко раздражали. Какого хера они такие спокойные? Какого, сука, хера, объясните ему кто-нибудь! Почему-то, что случилось, волнует только его? Неужели они не понимают? И вот, Джош, сидевший спереди передаёт ему трубку. Джастин хмурится и с отвращением отбрасывает протянутую руку. — Я не собираюсь ни с кем разговаривать! Пошли всех нахер. — Это мистер Браун. Он очень хочет услышать вас, босс. Бибер, закатив глаза, всё-таки берет телефон. Скутер бы не стал наяривать столько раз, если бы просто захотел с ним побеседовать о погоде в Лос-Анджелесе. Значит, что-то случилось. Чёрт возьми, опять что-то случилось, и его это дико раздражает. Как только динамик прислонился к его уху, менеджер не заставил долго ждать. — Бибер, чёрта с два, ты хоть раз можешь перестать игнорировать мои вызовы? Ты мне обещал, что в Бразилии никаких происшествий не будет, и что же я вижу? Захожу я, значит, в Ютьюб и первое, на что натыкаюсь — «Джастин Бибер устроил драку под Новый год», «Поп-принц избивает местных жителей Бразилии», «Праздник удался: Бибера избили на пляже» и так далее и тому подобное. Ты понимаешь, что теперь ты — лакомый кусочек для всех жёлтых газет? Да что там жёлтых? Для всех! Они из этого вылепят такой пиздец, что разгребать придётся хуевую тучу времени… Браун был очень эмоциональный, явно раздражён, но Джей не дал ему договорить. — Мне похуй, — кидает Бибер. — На всех и вся, ясно? Пусть хоть дрочат на это видео, пусть снимут по этому целый бразильский сериал, и я ни капли не жалею, что набил морду тому мудиле. Я бы и сейчас это сделал с большим удовольствием, но, к сожалению, у меня есть дела поважнее. Слышится глубокой вздох прямо в динамик. — Что может быть важнее твоей репутации? Ох чёрт, ни дня без приключений… Я займусь этим прямо сейчас. Придётся давать интервью и говорить, что тот сам нарвался, а ты лишь защищался. — Так и было, вообще-то. — Кстати, передай Джошу, что он уволен. Какого хера он позволил этому произойти? — Не смей увольнять его! — Бибер переглянулся с телохранителем, и тот понял, о ком идёт речь. — Он единственный, с кем мне комфортно появляться на людях. Мы с ним почти друзья, а их, как ты помнишь, у меня не так-то и много. Я имею ввиду настоящих, а не так, с кем я общаюсь ради пиара, понимаешь? — Окей, но я ещё раз спрашиваю, какого хера тогда это произошло? Он телохранитель, или кто? А если бы тебя забили до смерти? Джей, я не могу так рисковать! И ты не можешь! У тебя всё-таки отец, брат, девушка, белиберы, которым ты ещё нужен, и я ответственен за тебя перед ними! При упоминании об отце сердце привычно закололо. Похоже, ему тоже недалёко до инфаркта. Сколько там до больнички осталось? — Отец в больнице сейчас. И я еду к нему, а ты паришь мне мозги какой-то хуйней. Прости, Скут, но если это всё, что ты хотел сказать, то давай позже поговорим? — В смысле в больнице? — протянул менеджер, немного дрогнув в голосе. — Что случилось? Чёрт, почему я узнаю об этом только сейчас? Послышался приглушённый мат в динамике. — Обширный инфаркт. Молчание, которое оправдывается медленным осознанием того, насколько это серьёзно. — Твою мать… — Опять мат. Скутер редко себе такое позволял, должна быть веская причина столь ярого красноречия. — Мне приехать? Я могу помочь чем-нибудь? — Нет, сейчас ничего не нужно. Хотя… Скутер, у меня есть к тебе одна важная просьба. — Всё, что угодно, брат. — Я думаю, что буду не в состоянии позвонить Эбигейл и узнать, как она там, в Атланте у родителей, поэтому ты можешь это сделать за меня? Не в состоянии? Что он подразумевает под этим? Браун напрягся, поскольку сейчас Джей способен на всё. Это за ним надо присматривать, а не за Эбигейл. Что с этой малявкой может случиться? Она же у родителей, в шикарном доме, с охраной и камерами по периметру не хуже, чем у него самого. Чарльз всё-таки тоже не белый и пушистый, иначе как он смог заработать такие деньги? Чем уж он там занимался… думать не хотелось. Но Браун выдаёт совсем иное спокойным и покровительственным голосом, дабы лишний раз не заботить Джастина волнениями: — Конечно, а что ты так волнуешься? — Предчувствие какое-то нехорошее… Скутер сдерживает желание недовольно цокнуть и начать переубеждать Бибера, поскольку несколько секунд назад рассуждал о надежности и обилии охраны особняка Доусонов. А у блондина от своего тянущего предчувствия брови сдвинуты к переносице, а глаза полны тревоги. Все имеющиеся морщины на его лбу придавали Биберу задумчивый и потрёпанный вид. А если учесть, сколько он выкурил… Непривычная бледность лица очень пугала и водителя, и Джоша, но они молчали, слушая прерывистые вздохи парня. Скутер на том конце провода, после услышанной новости, выглядел не лучше. — Ой да брось, что может случиться?..***
Накинув на плечи халат, он медленными шагами шёл к палате. Врачи ничего толком не сказали, но разрешили ему пройти к отцу. Бибер боялся открывать дверь, приостановившись прямо напротив. Что сказать? С чего начать? Тяжело вздохнув полной грудью, Джастин закрывает глаза, и ладонь ложится на круглую и холодную ручку. Просто поверни. Поверни в сторону и зайди уже внутрь! Робеет, но вскоре прозвучал противный скрип открывающейся двери. Входит, не поднимая глаз, слышит оглушающую тишину. Страшную тишину и чувствует едкий запах препаратов. Закрывает за собой, а после решается взглянуть на отца. Рядом с кроватью сидел Вуди, который выглядел не менее подавлено, чем Джастин. Гонсалес первым решается поздороваться, на что Джей только кивает, хотя мог проигнорировать. В такой ситуации он даже позабыл о конфликте между ними. Джереми, видимо спал. Бибер подходит к постели, а потом замечает, как глаза отца неожиданно распахиваются. Блондин почувствовал, как защемило в груди от этого взгляда. Взгляда, который смотрел на него не с ожидаемым осуждением или обидой, а с трепетом и нежностью. — Привет… — шумно сглатывая кислую слюну, произносит Бибер. — Папа… Это обращение заставило уголки губ Джереми слегка дёрнуться вверх. Давно он не слышал, чтобы Джастин называл его «папа», а не «отец» или по имени. Да, Джей иногда позволял себе и такое. Вуди замечает, что Бибер хочет выговориться, но молчит из-за его присутствия, поэтому уходит в коридор. Им нужно поговорить наедине, и тот это понимал. Никаких обид, ведь это совершенно нормально. — Я хотел… Джереми перебивает. — Я знаю. Не стоит. — Но я не могу так, — возразил блондин, — я хочу попросить прощения. Джастин встаёт на колени рядом с постелью и примыкает к холодной руке отца, обхватив её, как можно крепче. Это было неожиданно для Джереми. — Прости меня, — голос ужасно дрожал, было слышно, что парень еле сдерживается, чтобы не пустить слёзы. — Прости меня, пожалуйста, пап, я виноват перед тобой… Я не должен был говорить этого… Конечно, не должен был. Я обещаю, что такого больше никогда не будет. Я… я тебя очень сильно люблю, слышишь? Ты для меня всё… и я не вынесу, если с тобой что-то случится. Знаешь, я недавно вспоминал, как нам было хорошо. Помнишь, ты показывал мне созвездия в детстве? Я их все-все выучил, пап, представляешь? В Рио-де-Жанейро такие звёзды красивые, ты должен увидеть, мы съездим туда, хочешь? Давай? Только ты и я, как раньше, помнишь? Посиделки у костра, жареный зефир и рыбалка… Я сыграю тебе на гитаре, мы будем петь песни, точь-в-точь, как тогда… — Джастин крепче сжимает руку отца, опустив голову, пряча глаза, на которых наворачиваются слёзы. Его плечи слегка пробирала дрожь, и он не выдерживает: плачет, всхлипывая, как маленький ребёнок. — Пообещай мне, что всё будет хорошо! Пообещай мне, пап… Ну, чего молчишь, пап? Джереми хочет что-то ответить, но ком встал в горле, а из глаз потекли слёзы. Они оба плакали и такого никогда не было. Момента, который может стать последним для них обоих… Он отворачивается, жмурится, а на кардиограмме заметно повышается пульс. — Ты мне нужен, — простанывает Бибер, — Я не хочу тебя терять. Пообещай мне сейчас же, что всё будет хорошо! Он слегка встряхивает руку, заставляя услышать свою просьбу, после чего отец встречается взглядом с сыном, и тот через силу улыбается. — Я всегда буду приглядывать за тобой. А Джастин знал, что это значит… Не смей! Не смей, слышишь, так никогда говорить! — Нет, ты же н-не, — голос предательски дрогнул. И вместо желаемого царапающего горло крика, он шепчет: — Ты не можешь… — Послушай меня сейчас, — тихо говорит Джереми, отчего блондин замирает. Отец сжимает его руку с большим усилием и старанием. — С Вудроу я уже поговорил об этом. Пришла твоя очередь. Мне больше всего хочется, чтобы вы помирились, Джастин. Я не знаю, что будет завтра, но хочу быть уверен, что вы останетесь друг для друга братьями. «Я не знаю, что будет завтра», — эта фраза резанула слух, и тело невольно вздрогнуло вновь. — Но… — Он — единственный, кто никогда не откажется от тебя. Он всегда будет рядом с тобой, понимаешь? Независимо, будете ли вы опять в ссоре или нет, Вуди сделает для тебя всё. Через гордость, через обиду, через свой непростой характер, но сделает, потому что любит тебя. Ведь, однажды, ты тоже сделал для него всё, а такое не забывается. Будьте вместе, пожалуйста. Пообещай мне это сейчас, Джастин. Сложно, невыносимо сложно, но, если это просьба отца, возможно, и последняя, то… — Обещаю, — хрипло отвечает Бибер, чувствуя секунду внутреннего противоборства. Это вышло как-то неестественно. — Я поверил тебе, — это значило, что блондин теперь не имел права ослушаться. — Ещё ты должен бросить курить. Я раньше никогда не запрещал тебе этого, потому что думал, что это всего лишь баловство, несерьёзно, очередное желание показать себя, но… Пожалуйста, пообещай бросить курить. — Обещаю, — кивает Бибер, соглашаясь абсолютно на всё. И вообще? зачем он сейчас об этом говорит? Тревога забила в районе горла. Может врачи умолчали что-то? — Здоровье ведь так важно, потому что… — Джереми шумно сглатывает давящий ком в горле. — Я не хочу, чтобы ты мучился от различных болезней в будущем, поэтому побереги себя сейчас. Начиная с этого дня, хорошо? Побереги себя, Джастин, потому что это может привести к этому… И… я хочу, чтобы у вас с Эбигейл всё получилось… — Не говори так, будто ты прощаешься… Прекрати, пожалуйста… — Я хочу сказать всё, о чём раньше молчал. Выслушай меня, раз появилась такая возможность. Я хочу, чтобы вы с Эбигейл были вместе. Она действительно тебе подходит. Намного лучше, чем кто-либо из твоих знаменитых бывших. Я долгое время не принимал Эбигейл, думая, что она может оказаться такой же лицемерной, как и её отец, но потом вспомнил, как у вас всё начиналось… В такие моменты мне кажется, что судьба всё-таки существует. Так должно быть, Джастин, — долгий зрительный контакт, который переворачивает все его внутренние органы. Такой блеклый взгляд отца… Джастин не выдерживает и первый, поджав губы, отворачивает лицо к стене. — И когда она упала к моих ногам, умоляя пропустить её к тебе в палату, я был изумлён… До этого я будто бы не хотел замечать, какая она на самом деле. Прости меня, и пусть она тоже меня простит. Держись за неё, сынок. Джастин кивает, сжимая трясущиеся губы в тонкую линию. Он был на грани очередного нервного срыва. Здравствуйте, любимые таблеточки? Через некоторое время придётся выпить успокоительного в дозе больше обычного и плевать, что будет. — А ещё прости меня за то, что не давал тебе видеться с твоими родственниками. Не знаю, будет ли поздно попытаться всё исправить, но я хочу, чтобы ты попробовал. Свяжись с ними, когда появится возможность. Как-никак, это твоя семья. Одна большая семья, которой я не имел права тебя лишать. Прости меня, что я так поздно тебе об этом говорю… Я боялся тебя потерять, потому что думал, что ты захочешь к ним вернуться, в Канаду… — Я бы никогда, пап… Никогда бы не поехал без тебя! — выкрикнув это, его тело метнулось вперёд, обхватив ладонь Джереми ещё крепче. — Я не хотел травмировать твою психику, сын. У тебя же были проблемы с памятью, которые решились совсем недавно. И встреча с ними могла вызвать остальные воспоминания, а потом очередная истерика… Я боялся этого, осторожничал поначалу, а потом уже не мог остановиться. Стал скрывать от тебя все их попытки с тобой связаться. Много наговорил, что ты вовсе не хочешь их знать, а, тем более, видеть. Только сейчас понимаю, как жестоко поступил и с тобой, и с ними. Прости, если сможешь. Как много извинений… Удушающих горло. — Не извиняйся, ведь ты хотел как лучше… — И последнее, очень важное, что я хотел сказать… Касается твоей матери. Джастин вздрогнул. Он не ослышался? Матери? Как долго Джей не слышал этого слова из уст своего отца? Десять лет? Больше? — На счёт неё я тоже был не прав. Дороже матери нет ничего, и ты должен это запомнить. Какая бы она ни была, понимаешь? Раз и навсегда, Джастин. И ты действительно должен с ней увидеться… — Я не буду её прощать. Моё желание увидеться вызвано несколько иными причинами, и ты их знаешь, как никто другой. — Как бы сложно ни было… — Нет! Нет и ещё раз нет! — Джастин… — Пап, я хотел поставить точку, высказать ей всё, а не кидаться в объятия и прощать. — Пэтти спасла тебе жизнь, — как аргумент привёл Джереми. — В ту ночь, когда ты попал в аварию, твоим хирургом была она. Мать оперировала тебя своими собственными руками, понимаешь? Я благодарен ей за то, что она подарила мне тебя однажды и не дала потерять тогда. Бибер был поражён, глотая воздух, как рыба. В его глазах сейчас можно было увидеть холодную ненависть, а ещё дикое, такое горячее и искреннее удивление. — И я не пытаюсь уговорить тебя простить её. Это твой выбор. Просто дай ей возможность высказаться. Джастин, поджав губы, кивает. Кивает, потому что это просьба отца, которая для него выше закона, ценнее всего, даже собственной жизни. А после вздрагивает от раската грома на чёрном небе Лос-Анджелеса. Да, погодка здесь отнюдь не зимняя, но и благоприятной её назвать было сложно. Молния сверкала в большом окне по левую сторону от кровати отца, и они оба смотрели на разгневанное небо до тех пор, пока в палату не зашли врачи и не попросили Джастина покинуть помещение. — Пап, я зайду к тебе чуть позже. — Мистеру Биберу нужен покой. Лучше вам посетить его утром, — сказала женщина в белом халате. — В виде исключения я могу тихо посидеть рядом? — Я думаю, вам самому стоит выспаться. Поверьте, за эту ночь ничего плохого не случится. Вам пока не о чем беспокоиться. Пока не о чем… Хм, звучит так ободряюще. Он кивает, смотря на замученного разговорами Джереми и решает, что отцу действительно не помешало бы просто поспать. Попрощавшись, Бибер выходит и сразу же натыкается на Вуди, сидящего в подоконнике. Он сгорбился, подперев голову руками, и его лица не было видно из-за свисающих до плеч волос. Услышав щелчок закрытой двери, Гонсалес вскидывает голову и видит покрасневшее от слёз лицо брата. Тяжело вспомнить, когда он последний раз был таким… Подавленным. Собирается пройти мимо, но Гонсалес останавливает того за плечо. Блондин рефлекторно отбивает руку от себя, встретившись с легко изумлёнными голубыми глазами. Нужно было поговорить, потому что он тоже обещал Джереми, и также как и для Бибера, это просьбу он не мог не выполнить. — Как давно у него появились проблемы с сердцем? — буквально выдавил из себя Бибер, взяв на себя инициативу разговора, потому что игра в гляделки начала его раздражать. — Ещё летом, — шумно сглотнув, ответил хоккеист. Джастин несколько секунд переваривал эту информацию, а потом разозлёно бросает, ударив того в плечо. — Ты знал! Ты знал и не сказал мне! Эта фраза гулом разошлась по длинному и пустому коридору. Вуди поспешно начал оправдываться, оборонительно выставив руки. — Я думал… Думал, что он говорил тебе об этом. Да если бы я и хотел тебе сказать, но как? Ты игнорируешь мои вызовы и сообщения. До тебя не достучаться! Джастина передернуло, его глаза опасно сощурились, а челюсти сжались. — Тебе напомнить, почему у меня к тебе такое отношение?! Ну всё. Нормального разговора не выйдет. Вуди отвёл взгляд, тяжело вздыхая. Молчит, а Бибер злится. На него за тот случай, на себя, что довёл отца, а после прижимается к холодной стене, стараясь остыть. Не время ворошить прошлое. Самое главное — это побольше проводить времени с Джереми. Внутренний голос велит ему успокоиться, поэтому парень по привычке начинает считать цифры. Один… Два… Три… Четыре… Пять… Резко заболели виски, поэтому, скривившись, он остановился, так и не досчитав хотя бы до десяти. — Всегда боялся, что с ним может что-то произойти, но самое паршивое, что это по моей вине… — Ты не виноват, — Вуди попытался оправдать брата, но тот его эмоционально перебил. — Да что ты можешь знать?! — внезапно повысив тон, выкрикнул блондин, сверкая молниями в чёрном взгляде. Гонсалес стерпел укор, проглотил и сделал вид, что его не было. — Тебе нужно проспаться. Какая забота! Он зло усмехается. — А тебе не нужно? Ты кто вообще такой, чтобы диктовать мне, что делать, а? Вновь стерпел и не подал виду. — Эрин ждёт тебя дома. Успокой её, — Вуди уже собирался уйти, но Джей останавливает своей едкой, полной яда, фразой. — Даже не надейся, ясно? — Он указывает в сторону палаты, чтобы Вуди догадался, о чём речь. О просьбе Джереми. — Я больше тебя к себе близко не подпущу. И мне плевать на тебя, на твои проблемы и так далее, я с места не сдвинусь, даже если ты подыхать будешь. Даже если ты подыхать будешь… Никогда нельзя разбрасываться такими словами впустую, ведь однажды можно очень сильно пожалеть об этом. И Бибер это знал, но очень поздно захлопнул рот. Гонсалес смотрит в пол, подрагивая в лице, потому что маска безразличия только что с треском рассыпалась. Нужно срочно забыть этот леденящий ужасом карий взгляд, колющий мелкими иглами каждый сантиметр его кожи, выворачивающий наизнанку все внутренности... Такой взгляд, который был только у Джастина. Вуди видел этот взгляд и раньше. Бибер всегда так смотрел на своих врагов, на людей, которых он мечтал морально уничтожить, превратить в кровавое месиво. Эти чёрные от злости и ненависти глаза были его самым верным и любимым оружием. И Бибер весьма умело использовал его. Ему хватало только посмотреть, чтобы внушить страх, заставить почувствовать тошноту в горле и слегка подкосить ноги. Порой, Вуди удивлялся, откуда в Джастине столько бушующей ярости, которая в один миг сосредотачивалась в этих чёрных глазах. И с тех пор эта ярость была обращена на него. Будто бы все бесы внутри блондина просыпаются и ощетиниваются, рыча самым устрашающим рыком, когда Вуди рядом. Ему не страшно, нет, тошнота не появляется да и на ногах он стоит крепко, просто... Неприятно. Помня этого человека совершенно другим, в голове никак не укладывается новый теперешний образ. В памяти до сих пор тот самый Джастин, который при каждой встрече сминал его в объятиях, дружески похлопывая по спине. Он улыбался самой искренней и доброй улыбкой, смеялся, шутил, выслушивал об очередных героически забитых шайбах и рассказывал что-то своё... А сейчас? Я с места не сдвинусь, даже если ты подыхать будешь. И эта фраза буквально перечёркивает все хорошее между ними, убивая любую надежду на примирение. Ту самую маленькую надежду, которая из последних сил жила внутри Вуди, дыша едва ощутимым дыханием, сегодня умерла навсегда. — Спасибо, — с натянутой робкой улыбкой, которая через секунду померкла, ответил брюнет. — Впредь буду знать. И эта секундная улыбка заставила Бибера воспроизвести мысленно брошенные им слова, а после в некотором ужасе расширить глаза. Он испуганно замер. Вся ненависть, обращённая к Вуди за одно мгновение, исчезла, испарилась, словно её и не было. К-как ты мог вообще такое сказать?! Ну как? Когда он ушёл, в коридоре повеяло холодом. Джей осел на пол, хватаясь за волосы, и прикусил себе до крови свой не слушающийся язык. Настолько сильно, что поневоле от боли заблестели глаза.***
Лучше бы не возвращался. С этой мыслью Бибер зашел на порог дома, где всё — каждая мелочь — была пропитана воспоминаниями об отце. Он даже, казалось, увидел, как тот вновь медленно спускается с широкой лестницы, держась за перила, встречая его после суточной пьянки, из-за которой он не ночевал дома. Блондин шатался, выглядел бледным из-за большого количества выкуренных сигарет; от него разило перегаром, а одежда была вся помятой. Словом, видок Джастина говорил о том, что пережитая ночь для него была незабываемой. Взгляд Джереми ужасно строгий, ледяной, предвещающий очередное и суровое наказание. А Бибер еле стоит и послушно ждёт своего вердикта, вместо того, чтобы просто выдавить из себя хоть одно поганое слово о прощении. Отец приостанавливается напротив него, сверлит осуждающим взглядом ехидные блестящие от алкоголя глаза сына и… Притягивает к себе, крепко обняв, отчего Джастин впадает в ступор. Строгость Джереми мгновенно исчезает, превращая его в любящего и мягкого отца, как только тот почувствовал, как руки сына неуверенно сомкнулись у него за спиной. Блондин услышал у себя над ухом горячий и прерывистый выдох: — Я волновался. И всё. Это было куда хуже, чем крик и наказание, потому что блондину стало очень стыдно за своё поведение, поэтому слова, которые он произносил крайне редко, вырвались непроизвольно из груди: — Прости меня. Прости меня, пап. Я всегда доставлял тебе много хлопот. Жаль, что уже ничего не вернешь. Я бы никогда так не поступал с тобой. Почувствовав свою вину перед отцом за тогдашний поступок даже сейчас, Джастин поспешил зажмуриться и приложить руку к лицу, чтобы никто не смог заметить боли, скрывающуюся в его карих глазах. Он тяжело вздохнул, сдерживаясь, чтобы не показаться перед домочадцами слабаком, но было поздно. Маленькая Джаззи оказалась подле брата, крикнув остальным, что Джастин приехал. Смахнув с ресниц солоноватые капли, блондин садится на корточки и обнимает сестричку. — Привет, солнышко. Джасмин видит покраснения вокруг глаз брата и бережно стирает остатки влаги. Он ловит её маленькую ладошку, а после целует пальчики. — Ты что, плачешь? Она впервые видела, чтобы взрослый Джастин, такой серьёзный, каким малышка его знала, плакал. Блондин не видел смысла врать ей, поэтому, поджав губы, словно ему было немного стыдно, слегка кивнул. — Это из-за папы, да? Он вновь кивает, и девочка мгновенно погрустнела. Обняв его щёки своими горячими и мягкими ладошками, Джаззи попыталась его приободрить. — Мама сказала, что с ним всё будет хорошо, а мама никогда мне не врёт. — Ну, конечно, зайчик, всё будет хорошо. — И ты не будешь больше плакать? Джастин слегка улыбнулся, почувствовав себя, не страшим, а младшим братом. — Не буду. В этот момент рядом оказывается Эрин, придерживающая платок у лица, Грейс и Джексон. — Братик приехал! Несмотря на случившиеся, дети были рады его видеть. Ведь они ещё совсем маленькие, чтобы осознавать всю серьёзность ситуации, а может быть, они просто верили, что всё действительно будет хорошо. Джастин, и ты верь. Блондин обнимает ластящегося к нему Джексона, целует в макушку, поглаживая. А после подходит к заплаканной Эрин, которой было, похоже, хуже всего. — Джастин, спасибо, что ты… Он притягивает её к себе, отчего та сразу же утыкается ему в грудь, намочив толстовку слезами. Бибер крепко её сжимает в объятиях, понимая, что ему этого очень долго не хватало. Парень очень скучал по ней. По женщине, которая заменяла ему мать, которая считала его своим родным сыном, и он ценил это. — Т-ш-ш, не накручивай себя, пожалуйста. Эрин кивает, стараясь послушаться совету, но она уж слишком много пережила в ту ночь, когда у мужа случился приступ, слишком много… — Нельзя сдаваться, помнишь? Ты мне это сама говорила, и что же получается? Бибер заботливо вытирает ей слёзы, размазанную тушь под глазами и на щеках, отчего Эрин отвлеклась и попыталась через силу улыбнуться. — Ну вот, уже лучше, — блондин погладил ей по плечам, подбадривая. — Выше нос! Ты же пообещала Джаззи, что всё будет хорошо. Малышка повисла на ноге брата, игриво хихикая. — Джа-а-астин, покатай меня на спине. — Обязательно покатаю, только чуть позже, хорошо? Отправив детей в другую комнату вместе с Грейс, Бибер остался с Эрин на кухне. Женщина заваривала себе сотую кружку ромашкового чая, запивая им таблетки валерьянки. — Будешь? — Нет, не люблю ромашковый… — Так есть другой, — она сразу же оживилась, открыв дверцу шкафа, начав рыться на полках, несмотря на отказ блондина. Уже через некоторое время перед ним стояла его кружка, из которой он всегда пил, с крепким чёрным чаем. — Есть конфеты, печенья, а еще пирог. Я вчера испекла, будешь? Твой любимый — черничный. — Эрин, — парень уже не знал, как вежливо отказаться, поэтому смущённо помешивал ложкой сахар. — Не стоит. Мне кусок в горло не лезет, а ты мне пирог предлагаешь. — Я старалась, — женщина состроила щенячьи глазки, поэтому Бибер не выдержал. — Он такой вкусный получился… — Хорошо, я сдаюсь, только немного, окей? — Джастин, когда ты последний раз ел? Ты такой бледный. Я, конечно, давно тебя не видела, но твоя кожа никогда не отличалась особой бледностью. — По-моему, это было вчера… Или позавчера. Я уже не помню, потому что потерялся во времени после случившегося. — Тогда я два кусочка положу, договорились? Он еле сдержался, чтобы страдальчески не застонать. — Э-э-эри-и-ин! — Ладно-ладно! Я же просто забочусь о тебе. Перед блондином оказалась красивая тарелка из её любимого сервиза, а на ней давно забытым им с детства черничный пирог. И как только он попробовал его на вкус, по телу разлилось умиротворяющее тепло. Желудок заурчал, свидетельствуя, что его хозяин морил себя голодом целые сутки. Эрин смотрела, с каким удовольствием Джастин уплетает её пирог, и он даже не заметил, что она всё-таки подложила ему второй кусочек. После того, как трапеза была окончена, Бибер откинулся на спинку стула, блаженно закрыв глаза. — Как я жил без него всё это время? Женщина тепло улыбнулась, никак не находя в себе волю, чтобы перестать любоваться возмужавшем лицом парня, на котором была заметна лёгкая щетина. — Почаще бы к нам заглядывал, а то мы все очень скучаем по тебе. Единственная радость, что можем видеть тебя хотя бы в Интернете. Приоткрыв глаза, Джастин понимает, что действительно совсем позабыл про семью. — Прости, — вдруг произнес он тихим голосом. — Из-за своего плотного графика у меня не было этой возможности… — Я понимаю, — согласилась Эрин. — Я тебя ни в чём не упрекаю, просто… Джереми сам не свой, когда ты, например, не отвечаешь на его звонки. — Она заметила, как резко поменялся в лице блондин. Джастин опустил глаза, начав рассматривать свои татуировки. — Он бы хотел тебя видеть чаще, но ничего не мог поделать с тем, что ты далеко. Да, возможно, не будь у него семьи здесь, твой папа был постоянно рядом. Я уговаривала его переехать в Принстон, когда ты только поступил в Университет, но Джереми отказался. Сказал, что у него здесь всё: семья, дом, работа, друзья. Вся жизнь прошла здесь, в Лос-Анджелесе, поэтому мы остались. Знаешь, он в последнее время очень много говорил о тебе. — Эрин печально улыбнулась, а после почувствовала, как защипали уголки глаз. — Вспоминал, как ты быстро вырос… Блондин взглянул на женщину, которая замолчала, потому что боролась с подступающими слезами. Парень встал, подошел сзади и обнял её. — Хватит, слышишь? Перестань, а то потом плакать будет нечем. Они оба краем губ улыбнулись этой фразе, а потом она накрывает его руки своими тёплыми ладонями, немного обернувшись. Джастин, словив момент, целует её в робко щёку. — Да, к сожалению, я быстро вырос. — Но мне иногда кажется, что ты всё тот же белобрысый сорванец, который бегал по лужайке, топча мои клумбы, и поливался с Вуди водой из шланга. Кстати, ты не знаешь, приедет ли он? Джастин, наверное, слишком резко отпрянул после этого вопроса, возвращаясь на место. — Он приехал и уже виделся с отцом. Эрин нахмурилась. — Почему не зашёл? Не похоже на него. Он всегда был таким чутким и ласковым мальчиком. Бибер горько усмехнулся. Ну да, только Джей знает, каким Вуди являлся на самом деле. — Это из-за меня. — Черноволосая не понимала о чём идёт речь. — Если бы меня здесь не было, он бы зашёл. — Да, Джереми говорил, что вы в ссоре, но я думала, что вы уже помирились. Ведь вы никогда так сильно не ругались. Что случилось? — Ты действительно хочешь знать, что случилось? — это прозвучало с неким вызовом. Она неуверенно кивает. Повисла тишина. — Он хотел увести у меня Эбигейл, но у него ничего не вышло. Считай, что мы просто не поделили одну девушку. Бибер, почему ты так осторожничаешь в выражениях? Почему не скажешь всё, как есть на самом деле? Облей этого урода грязью с ног до головы, чтобы ему больше никогда не улыбались в этом доме! Ну! Чего ты молчишь? Разве тебя что-то останавливает? — Господи, тоже мне повод! Ничего лучше не нашли? По-моему, вам стоит помириться, потому что вы всё-таки братья. Уже второй человек за день говорит ему о том, что стоит помириться с Гонсалесом, но ведь она не услышала точную формулировку причины ссоры. Зачем это кому-то знать? Даже отец не знает, ведь такого, действительно, никому не расскажешь… Слава Богу, что у придурка Вудстера хватило ума не проболтаться Джереми. Хотя, это, скорее, из-за того, что ему было стыдно увидеть осуждение в глазах отца. — Может и помиримся, — Джастин сказал так, чтобы не расстраивать несчастную Эрин ещё больше. В кухню с воплями вбегает Джексон, держа на вытянутой руке самолёт. Видимо, мальчик представлял сейчас себя пилотом этой игрушки и уж очень увлекся. Следом врывается Джаззи, а после и Грейс, которая никак не могла унять малышню. Маленькая принцесса подходит к старшему брату, в излюбленной манере повиснув на его руке. — Ты обещал покатать меня на спине. Блондин встаёт и подтягивает к себе девочку, словно мартышку, а потом закидывает на плечо. Джасмин верещала вперемешку со смехом, и этой картиной умилялась нянечка с матерью. — Ну что, пойдемте, буду по очереди вас катать! Взяв за руку младшего брата, они пошли в игровую, где Джастин будет играть роль ездовой лошадки.***
На часах уже было почти за полночь. То чувство, когда в свои двадцать два ещё не совсем отравил организм. Подступающая рвота свидетельствовала о борьбе желудка с огромным количеством алкоголя. Сейчас его органы пищеварения испытывали ранее неведомую ужасную муку, потому что Бибера буквально выворачивало наизнанку. Ему было неописуемо хуёво. Парень рассчитывал забыться, напиться и лечь в бреду спать, но со спиртным он впервые в жизни так переборщил. Он заливал в себя обжигающую жидкость, не закусывая, и ждал, когда же, чёрт возьми, наступит предвкушающий похуизм, а пол начнёт шататься, но что-то пошло не так. Похуизм на брошенные им слова отцу, а сейчас ещё и Вуди. В ванную комнату внезапно зашла Грейс, явно не ожидая увидеть Джастина, сидящего в обнимку с унитазом, и тут же ринулась к парню. — Джастин? Джастин? Что с тобой? Ты чём-то отравился? Может скорую вызвать? Бибер взглянул на неё покрасневшими стеклянными глазами и махнул рукой в сторону выхода. — Я спр… — брови сдвинулись к переносице, а взгляд старался сфокусироваться в районе её переносицы. Пришлось повторить попытку произнести эти слова. — Я справлюсь. Конечно же. Насколько была очевидна эта ложь. Разве он мог ответить по-другому? Глупое желание показаться сильным, не нуждающимся в простой человеческой помощи. Он был таким всегда. Тем, кто не умел принимать своё поражение, из последних сил стараясь быть на высоте. Но только всё изменилось… Сейчас Джастин далеко не на высоте: он сидит на полу, смотря на неё такими глазами, которые кричали о том, что он нуждается в этой самой простой человеческой помощи, поддержке, объятиях и понимающего выражения лица. Бибер получает это, как глоток свежего воздуха. Домработница, по совместительству няня, или просто Грейс, как он привык её называть, помогла ему подняться и усадила на край ванны. Она подала ему одноразовую салфетку, которой Бибер вытер рот и подбородок. Ему всё ещё было плохо, судя по бледному лицу. Грейс смочила его лоб холодной водой и всячески пыталась привести парня более-менее в чувства. Она чувствовала, насколько сильно от него пахнет алкоголем и раньше бы няня посмотрела на него с осуждением, даже с укором, но не сейчас. Не после того, что случилось. — Тебе нужен крепкий и здоровый сон, слышишь? Не доводи себя так, ведь я знаю, что на самом деле ты только хочешь казаться сильным. Ты человек, а не робот, нельзя же так. Она поглаживала его по спине, успокаивая. — Вот именно, — облизав потрескавшиеся губы, кивает Бибер. — Я человек, и у меня есть чувства. Я не умею делать вид, что мне всё равно, когда дело касается моих родных и близких. И я пытался… — он запустил руки в волосы, сжимая патлы между худыми пальцами. — Пытался забыться, потому что это очень больно, Грейс… Невыносимо больно знать, что с ним может что-то случиться. Это моя вина… моя вина… — Твоя вина лишь в том, что ты сейчас убиваешься. Почему ты позволяешь негативным мыслям затмить твоё сознание? Почему ты опускаешь руки, Джастин? Это ты? Тот, кого я воспитывала и знала все эти годы? Тот, кто всё время мне доказывал, что он слишком большой мальчик, чтобы слушать мои истории на ночь? — Уголки его губ слегка дёргаются вверх. — Тот, кто никогда не сдавался перед трудностями, не спал ночами, а шёл и добивался своих целей? Я всегда видела перед собой уверенного юношу, человека, которым я восхищалась. Да, что ты так удивляешься? Именно восхищалась. Так где же он? Сильный и уверенный в себе парень, по имени Джастин Дрю Бибер, а? — Его больше нет, — хриплым голосом ответил он, пожав плечами. — Сейчас ты видишь перед собой какого-то пьяного школьника, который совершил много ошибок и жалеет об этом. — Нет, он есть, — женщина кладёт ладонь на его грудь со стороны сердца, — он всегда был, есть и будет здесь, тот самый, которого я знаю. Джастин сжимает её ладонь, смотря в глаза с теплотой и благодарностью. — Ты всегда относилась ко мне по-особенному. Я люблю тебя. Улыбка Грейс задрожала от подступающих слёз, и она посмешила его обнять. — Я тоже тебя очень люблю, милый. Побереги себя, пожалуйста. — Я постараюсь, правда, постараюсь.***
Он зашёл в свою комнату. Настолько давно Бибер здесь не был, что всё ему здесь казалось каким-то чужим, как будто это вовсе не его кровать, шкаф, полки с фотографиями, к которым парень подходит и словно впервые разглядывает. Удивительно, что никто их даже не переставлял. Тут только убирались, расставляясь обратно так, как когда-то оставил сам Джастин. Хочется вернуться в те времена. Блондин оборачивается и ещё раз взглядом обводит свои апартаменты. Он будто видит, как тот самый Джастин, на несколько лет младше, с неохотой встаёт со своей большой и уютной кровати, с привычной по утрам раздражительностью выключает трезвонящий будильник и откидывает пышное одеяло, потягивается, проводя по взъерошенным волосам и встаёт. На теле того Джастина практически нет татуировок, он ещё не в такой прекрасной физической форме, как сейчас, но это не делает его менее сексуальным. Проводя много времени в душе, Джастин второпях напяливает джинсы, чуть ли не падая, запутываясь о свои собственные ноги, и начинает злиться из-за назойливого Вуди, который всё успевал вовремя и ждал его снизу. Так было каждое будничное утро. Бибер не успевал нормально завтракать. Не успевал аккуратно уложить волосы. Не прощался с малышней, отцом, Эрин и Грейс. Просто выбегал из своей комнаты, придерживая спадающие штаны, потому что забывал застегнуть ремень, и всё. Как же это было давно… Джастин смеётся сам над собой. Да, если бы он вставал чуточку раньше, не приходил домой в три часа ночи и высыпался, то в школе его никогда и никто не отчитывал бы за неопрятный внешний вид. Тогда ему было всё равно, как он выглядел, потому что независимо от того, уложены ли у него волосы или нет, девчонки бегали за ним толпами. Джастин смотрит на аккуратно заправленную кровать, пышные подушки и чувствует непреодолимое желание плюхнуться всем своим телом прямо сверху. Лицом вниз, расставив руки. И знаете, что он сделал в следующую секунду? Да, Джей воплотил своё желание в жизнь, прямо как ребёнок. Иногда он позволял себе такое, когда никто не видел. Он бы так и уснул, только зазвонивший телефон не дал ему этого сделать. Бибер не хочет снимать трубку, но что-то внутри подсказывало, что это важно. Чертовски важно, отчего блондин перевернулся и потянулся за айфоном, лежащем в кармане джинс. Его глаза мигом расширяются, увидев, что это был «Хакер». — Не ждал твоего звонка в такое время, — признался Джей без всяких приветствий, глядя на настенные часы. — Я так понимаю, ты что-то откопал, раз этот звонок не мог подождать до утра? — И тебе привет, — смеётся Райан. — Бибер, ты хоть когда-нибудь с кем-нибудь здороваешься? — Да брось, это лишняя трата времени, — Джастин усмехнулся в ответ. — Ты по делу или решил пожелать мне спокойной ночи? Кстати, ты весьма вовремя, потому что я слегка перебрал и решил проспаться. — По-моему, если не врут источники, у тебя есть та, которая желает тебе спокойной ночи. Или уже нет? — С каких пор у тебя такой интерес к моей личной жизни, Батлер? — ехидно спросил Джей. — Может, я чего-то не знаю? — Это у журналистов повышенный интерес к твоей личной жизни. Весь Интернет засорили статейками о тебе и твоей пассии. Малышка ничего такая, если что. Я бы сам не прочь с ней… — Батлер, ты палку-то не перегибай, — перебил Джастин, нахмурившись. Хакеру, как одному из самых близких друзей Джея было известно о его всепоглощающей ревности, поэтому шутка зашла просто на ура. — Ты нашёл что-нибудь, о чём я просил или нет? Слышится глубокий вздох, а после раздражающее быстрое клацанье по клавиатуре и компьютерной мышке. — Было сложно, чувак, но я кое-что нарыл. Этот врач неплохо шифруется. Ни на одном официальном сайте не нашёл отрицательных отзывов. Все его чуть ли не обожествляют. Странно, не так ли? Видимо, плохие комментарии удаляет бот. Сам понимаешь, что всегда найдутся те, кому что-то не понравится и… — Конкретнее, Райан, я спать хочу, — Джастин демонстративно зевнул, вновь поглядывая на часы. Как он вообще встанет, чтобы проведать отца в больнице ранним утром? Было неясно. — Ну, короче, этот Стивен переехал из Атланты в Сан-Франциско… У него жена и вроде дочь есть. Хотя где-то пишут, что сын… — Ты издеваешься? — протянул устало Бибер. — В смысле? Сам же говорил, что нужно всё, что касается этого ублюдка. Кстати, как я сказал, Сильверс неплохо шифруется. Никто случайный не наткнётся на плохие отзывы о нём. Но мне всё-таки удалось копнуть чуть глубже, и я связался с одной парой, которая писала в Фейсбуке про него. Бибер мгновенно приподнялся на локтях, прислушиваясь. Неужели всё-таки удалось найти зацепки, благодаря которым можно будет вывести псевдоврача на чистую воду? Вот это удача! Сонливость постепенно отпускала. — Пару? У них случилось что-то похожее? Райан промычал в знак согласия, продолжая щёлкать мышкой. Как ему удавалось одновременно разговаривать и что-то проворачивать в Интернете? Действительно, оправдывает своё прозвище. — Один-в-один, представляешь? Только подменили мальчиков. — Охуеть, — не сдержался блондин, запустив руку в шевелюру. — Они писали заявление? Подавали в суд? Вот же сука! Значит, я был прав! — Нет, но пытались. Их заявление посчитали полным бредом. Было недостаточно доказательств. — В смысле недостаточно доказательств? Нужно было сделать анализ ДНК и установить родство между ребёнком и настоящими родителями! Зафиксировать факт подделки документов, необоснованную констатацию смерти… Кражу ребёнка, в конце-то концов? Как можно было оставлять всё безнаказанным?! Джастин разошёлся, начав повышать голос. Эта тема явно выводила его из себя. Теперь было очевидно, что он был прав на счёт Сильверса. Всё-таки эта крыса более чем причастна и именно из-за него произошла такая трагедия несколько лет назад. Кулаки непроизвольно сжались. Желчь и ненависть подошли к горлу. В такие моменты Бибер почти на имел контроля над собой. — Анализ ДНК нельзя проводить без разрешения родителей или опекунов. Ты серьёзно думаешь, что те люди, которые заполучили ребенка, дадут согласие на своё, так сказать, разоблачение? Всё более чем продумано, Джастин. Эта история уже в самом начале настолько закручена, что ни один сотрудник полиции, детектив и кто-либо ещё не станет разбираться. Кому это нужно? — слышится ироническая интонация. — Прошло тысячу лет. У этой пары уже двое маленьких детей, которые живут в счастье и здравии вообще в другой стране. Я чисто случайно нашёл их комментарий на Фейсбуке и напомнил о случившемся. Мы поговорили в Скайпе, и я понял, что они вроде бы смирились, потому что просто бессильны. Уже ничего не докажешь. След простыл и самого врача, и больницу снесли к чертям собачьим, та семья тоже хрен знает где… В общем, замкнутый круг, понимаешь? — Окей… Но как они догадались? Почему пошли писать заявление? Значит, какие-то улики всё-таки были, да, Райан? Скажи, что были, нам надо за что-то уцепиться… — Возможно, были, — Батлер хмыкнул, задумываясь. — Они ссылались на слишком странные обстоятельства. Мол, всё хорошо, скоро выписка, а потом резко констатация смерти… В общем, всё как ты рассказывал. Просили показать документы и погибшего ребёнка, но те говорили что-то про врачебную этику… Кстати, да, слишком странно. Я бы тоже не поверил. — И они это так просто оставили? Чёрт возьми, как так можно? — У тебя много козырей по сравнению с ними, Джей. У тебя связи, деньги, общественное доверие и авторитет, а что у них? Совершенно обычные люди! — Ты, надеюсь, сохранил с ними переписку? Я хочу лично почитать. Можешь скинуть в Фейсбуке? — Я же объясняю, что связался с ними в Скайпе. У меня нет переписки, а сам разговор я не записывал. Не думал, что тебе это понадобится. - Джастин разочарованно цокнул. - Кстати, у тебя помимо официальной станицы, есть фейковый аккаунт в Фейсбуке? Помню, что, вроде, добавлял какого-то Джозефа Коллинза. По общим друзьями понял, что это ты. — Да, это я. Надеюсь, не нужно объяснять, почему я в основном сижу с фейковой страницы? — Бибер еле воздержался, чтобы не закатить глаза. — Эх, популярность… Мне бы твои проблемы, брат. Его проблемы? Если бы ты только знал, какие у него проблемы, ты бы так не заикался, Батлер. Одно дело, когда за тобой охотятся копы из-за твоих несанкционированных махинаций на просторах самой масштабной информационной сети в мире, а другое, — когда не знаешь, в какой именно момент ты будешь убит самыми жестокими головорезами Нью-Йорка со связями на каждом углу. Ммм? Чувствуешь разницу? Кто-то ещё хочет махнуться с ним проблемами? — А ещё что-нибудь есть? — Я пытался взломать официальный сайт, посвящённый доктору Стивену Сильверсу, чтобы удалить бота, чистящего комментарии, но это оказалось сложнее, чем я думал. В принципе, если попробовать ещё один хитрый манёвр, то должно получиться. Подождёшь ещё несколько дней? Просто у меня помимо этого завал с учебой… Меня хотят отчислить из-за прогулов. — Спрашиваешь ещё? Конечно! Батлер быстро клацал мышкой и тут же выдаёт: — Я зашёл на твой фейк, чувак - Хакер еле сдерживает смех. - Надеюсь, ты не сильно обидишься, потому что я только что поменял тебе аватарку и уже поставил на неё лайк. — Я тебя сейчас в чёрный список занесу, хакер недоделанный, - как ни странно Джастин принял эту шутку и усмехнулся. И вдруг Райан перебивает, взволнованно и с расстановкой спрашивая: — Джас, а ты случайно не замечал посторонних звуков во время разговоров? Ну, там… хрипов, шипения, гудков каких-нибудь? Бибер напрягся. Это что ещё за вопросы такие? — Нет, а почему ты спрашиваешь? — Хорошая программа, значит, — озвучивает свои мысли компьютерщик, ещё больше загоняя блондина в недоумение. — В смысле? О чём ты? — А ты свой телефон на вирусы проверял? Скидывал что-нибудь через чужой USB-шнур на карту памяти? — Э-э-э-э, нет? Зачем тебе это? Бесит вот это молчание, когда его мучают различного рода догадки. Батлер лишь оценивающе хмыкал и долго игнорировал вопросы со стороны Бибера. — Ты же знаешь, из-за того, что я хакер, меня частенько выслеживают копы, и мне приходится профессионально скрываться. Не так давно я установил у себя дома датчик, отслеживающий подозрительную активность радиоволн на моём компьютере и телефоне. Он глушит любую возможность прослушивать телефонные разговоры и выслеживать местоположение по IP-адресу… И знаешь что я только что заметил? — Говори простым языком, окей? — Тебя эта новость сейчас увидит или даже шокирует, но… — Но, чёрт возьми?! — За тобой ведётся слежка, Джастин, — с долей удивления произнес хакер, никогда прежде с этим не сталкиваясь. Нет, конечно, он знал, что такое возможно, иначе бы не устанавливал все эти штуковины в своём доме, но чтобы всерьёз… И ладно он, на то есть причины, но чтобы Бибер? За ним что, ФБР следит? Кому нужен канадский певец, кроме своих бешеных фанов? Неожиданные повороты, если честно. — Причём, мое оборудование поначалу не замечало этого. Значит, программа, действительно, стоящая. Сердце пропустило удар, а глаза застыли на месте. Он не ослышался? Слежка? Вот же дерьмо! Их разговор пытались подслушать? Или подслушали? — И… Нас сейчас кто-то слышит? — с опасением и осторожностью спросил Бибер. — Ну, если бы с тобой разговаривал кто-то другой, то, я уверен на сто процентов, тебя бы подслушивали. Может, так уже делали… Просто у меня заглушка стоит для меры предосторожности. Даже не думал, что датчик отреагирует так скоро после его установки. Недели не прошло. — А как ты понял, что именно за мной слежка? Может, это на тебя выйти ходят, и ты меня зря запугиваешь. — Тут написано, что именно у собеседника заражено устройство, и оно проявляет подозрительную активность. Как будто кто-то третий хочет вмешаться в разговор, понимаешь? Звучит жутковато, да? Походу, ты влип, парень. Выкинул бы ты свой телефон, куда подальше, ведь твоё местоположение вплоть до улицы запросто можно видеть на экране. Ты сейчас в Лос-Анджелесе, верно? Чёрт. Теперь понятно всё, почему, как на ладони… — Да, — тихо ответил Бибер, обернувшись в окно. — Блять, что за херня? Ты серьёзно? Кто за мной следит? Мне теперь реально телефон выкинуть надо? — Я точно не могу сказать, где именно засел вирус. Мне кажется, он поразил всю карту памяти и даже сим-карту. Придётся всё менять. Для тебя же это не проблема, так? У вас, знаменитостей, дофига телефонов и сим-карт. Не парься. — Как я могу не париться, когда я уже несколько дней пользуюсь этим телефоном и звоню с этого номера?! Сколько разговоров было услышано, сколько информации… — Слушай, а кому это вообще надо? Не замечал ни за кем странного поведения? Вдруг среди тебя водится какая-то крыса, которая только и ждёт над тобой расправы? — Блять, вот это новость на ночь глядя. Не мог утром позвонить? Я теперь не усну! Нет, не замечал… Всё как обычно. — Уверен? Может, есть люди, которым ты жутко интересен? Ну, в смысле, настолько интересен, что они не прочь оторвать тебе яйца и стереть их в белый яичный порошок, а? — Вот сейчас не до шуток, Батлер. — Извини. Я не сдержался. Конечно, сука, есть. Их настолько много, что этим, так сказать, крысам, приходится выстраиваться в очередь, чтобы хорошенько нагадить ему в жизни. И Бибер с самой первой секунды понял, кому, блять, надо прослушивать его разговоры, кому надо знать его местоположение… Это было настолько очевидным, что поджилки с непривычки затряслись раньше, чем Батлер подтвердил факт слежки. Помнится, Маркус говорил, что за ними следят, что этот ублюдок, Минго, буквально видит каждый их шаг и любой вздох. Это вовсе не дар ясновидения. Это чудеса техники, чёрт бы её побрал. Но ещё больше пугает: сколько информации смог подслушать этот урод? И появляется множество вопросов, касаемо этого, которые как стая голодных волков накинулись на него, безжалостно терзая догадками. Хочется расквасить этот телефон прямо об стену, раздавить ногой экран, а потом ещё долго лупить чём-нибудь тяжёлым, представляя рожу этого чернокожего мудака! Искренне желать его страшной смерти. Представлять кровь на его мучительно страдающем лице. На, сука, получай! Сдохни! Сдохни! Сдохни! За всех убитых тобой и твоим выродком, получи по заслугам… Чтоб ты провалился!.. И у него просто кружится голова. От одного представления приближающейся смерти, а Бибер был просто уверен в том, что этой участи не избежать, невыносимо затошнило. Смерть дышит ему в затылок… И не так страшно за себя. Просто сработал инстинкт самосохранения, который уже проходит. Страшно за неё, за друзей, семью… В такое дерьмо вляпаться надо уметь, Джастин. От души аплодисменты. Он проводит похолодевшей ладонью по вспотевшему лицу. Кажется, Бибер не чувствует абсолютно ничего. Нервы просто на пределе, что отказываются передавать импульсы, и кожа немеет. Последствия. Вот они долгожданные последствия стресса, таблеток, опять стресса, бессонницы, голодовки, нервных срывов. Кажется, начинается. Сдвиг по фазе начинается. —… ты слушаешь меня вообще? Голос взволнованного Батлера возвращает на землю. — А? Что? — Если хочешь, я могу отследить эти радиоволны и попытаться вычислить, откуда они посылаются. Так мы сможем узнать местоположение этой крысы. — Мм, здорово. Ну, попытайся. — Эй, а что с голосом? Ты не реагируй так. У тебя столько охраны, телохранителей. Хотя… Кстати, недавно на Ютьюбе наткнулся на одно видео. Тебе там зачётно прописали справа, а потом слева. Где охрана была в тот момент? — Со мной должен был быть Джош, но он затерялся где-то в толпе… Да неважно. — Я один вижу связь или ты тоже об этом думаешь? — Я вообще отказываюсь о чём-либо думать почти в три часа ночи, — страдальчески протянул Бибер. — Может объяснишь. и я всё-таки пойду спать? — Во-первых, какого чёрта с тобой был всего один охранник, когда по меньшей мере их должно было быть трое или четверо? Ты забыл кто ты? Во-вторых, ты не понимаешь, что Джош мог затеряться в толпе специально? Ну, чтобы, предположим, передать кому-то информацию на тебя… А те парни, которые до тебя доебались, тоже могли быть подосланы, ммм? — Воу, воу, детектив, полегче. Что за херню ты несёшь? Джош не мог бы… Я с ним работаю хренову тучу времени. Да и зачем ему это? И как те ушлепки могли быть подосланы? Для чего? Этот мордобой ни к чему не привёл. Меня, к их сожалению, не удалось забить до смерти. — Сам подумай. Кто-то явно заинтересован тобой и этот «кто-то» будет искать человека, проводящего с тобой больше всего времени, верно? Это не может быть твоя девушка, потому что это просто не логично. Этот человек априори не должен быть кем-то из твоих близких людей, да? Телохранитель вполне сходит на эту роль. Ну, сам подумай, Джастин! Включи мозги! Джош знает о тебе практически всё, раз вы знакомы с ним не первый год. — Бля, то есть ты хочешь сказать, что я столько лет работаю бок-о-бок с крысой, которая при любой возможности закладывала меня? — Это только моё предположение. — Слушай, по-моему, твои бессонные ночи перед экраном компьютера очень сильно сказались на твоём воображении. Ложись-ка ты спать, Райан. Тем более, завал в учёбе, разгребать нужно на свежую голову. — Задумайся, Джей. — Спокойной ночи, чувак. — Зря ты так относишься. Я ведь помочь хочу. — Ты заигрался в детектива на сегодня. Позвони, когда что-нибудь новенькое откопаешь, окей? Я симку поменяю и пришлю новый номер в Фейсбуке. — Кстати, также не советую пользоваться компьютером. Мало ли там тоже… — С другого ноутбука, с другого аккаунта пришлю новый номер. Такая мера предосторожности тебя утраивает? Я могу идти спать? — Вполне. До скорого. Бибер сбросил, стараясь абстрагироваться от своих собственных мыслей, но выходило, честно говоря, херово. Не идти же за очередной бутылкой? Тошнота вновь подошла к горлу. Такими темпами он скоро вообще откажется от алкоголя, как от одного из способов расслабиться и забыться. И он до сих пор не может поверить, что это действительно произошло. А, главное, как...