Волшебник-изгой

На чертеже постепенно вырисовались очертания нового механизма — рукоятка меча с огненным лезвием. Иккинг и не надеялся когда-нибудь создать то, что чертил, ибо его народ в общем и отец в частности были небольшими поклонниками чего-то нового. Хэддок вздохнул, отложил чертеж в сторону и обернулся к своей кровати. Незнакомка пролежала в коме целую неделю. За это время не случилось ничего необычного, разве что близнецы кузню подорвали. Но это разве это необычно? Состояние девушки никак не менялось, видимых ранений не было, а дыхание, хоть поначалу и было несколько слабоватым, очень скоро восстановилось. Но девушка не просыпалась. Иккинг пытался кормить и поить ее, но девушка лишь морщилась и отворачивалась. Парень пытался разбудить девушку всеми придуманными им способами. Ничего не получалось. Девушка дышала, на нее словно не действовало время и истощение, но не просыпалась. Но пробуждение должно было случиться. И оно случилось. Иккинг сидел и размышлял о своей участи в жизни викингов, как вдруг девушка, резко открыв глаза и громко вскрикнув, села на кровати, жадно хватая ртом воздух. Хэддок тут же подбежал к девушке и закрыл ей рот рукой, чтобы ее крик ненароком не разбудил отца. Девушка немедля перевела взгляд на викинга, ее взгляд выражал испуг, даже ужас, а в глазах появились слезы. Парень понимал, что своими действиями сильно напугал незнакомку, и поэтому постарался придать своему голосу спокойствие, что, честно говоря, даже относительно готовому к такой реакции Иккингу давалось с трудом. — Не кричи, весь дом разбудишь! — громко прошептал Хэддок. Девушка продолжала громко дышать, сдерживая слезы, но перестала кричать и молча кивнула. — Ну тише, тише, я не причиню тебе вреда… Хэддок медленно убрал руку со рта девушки. Незнакомка несколько минут пыталась успокоиться, когда же ей это удалось, она развернулась к Иккингу. — Где…где я? — У меня дома. Здесь ты в безопасности. Повисло молчание. Незнакомка пыталась успокоиться и прийти в себя, а Иккинг же задумчиво ее рассматривал. Девушка была очень похожа на Астрид, отличаясь разве что лицом и цветом волос — у незнакомки они были русые. Даже глаза — невероятно красивые глаза озерного цвета — и те были похожи. Однако незнакомка была немного бледной, кожа в некоторых местах была покрыта зеленой чешуей, а глаза сияли слабым голубым светом. — Давно я здесь? — Неделю. Как тебя зовут? — Елизавета. Можно просто Лиза. А тебя? — Иккинг. Слушай, Лиза, ты же… — Да. Иккинг медленно сел на стул, осмысливая услышанное. Он уже пришел к тому выводу, что Лиза дракон, но к такому откровенному ответу все равно оказался не готов. Тем временем Лиза-дракон попыталась подняться, но, охнув, села обратно, держась за голову. — Тебе лучше пока не выходить. Вряд ли тебя хорошо примут. — А что такое? — спросила Лиза, все еще морщась от боли. Иккинг фыркнул. — Ты находишься в деревне, где живет целое племя викингов, которое всей душой ненавидит драконов. Незнакомка подняла бровь. — А ты? Хэддок-младший замялся. — А я…эээ…вожу дружбу с одним драконом. В глазах Лизы разгорался интерес. — Да? И с кем же? — С ночной фурией. Теперь уже Лиза открыла рот от удивления, но, тем не менее, быстро взяла себя в руки и снова попыталась встать, но вновь, охнув, села. — Нет, так дело не пойдет, — пробормотала Лиза. Она поднесла руку к груди, и ее ладонь загорелась зеленовато-голубым светом. Иккинг, ахнув, как завороженный уставился на этот свет. Лиза же, перехватив его взгляд, лукаво улыбнулась. — Хочешь научу?