E-M-I-O-S

Придя к себе в башню, Смартика сразу же отправилась в спальню и легла на кровать. Ей было очень больно, внутри всё разрывалось на части. Женщина хотела заплпкать, закричать что есть мочи, эта мука была невыносима. Она свернулась, сжалась, как от физической боли. Слёзы любви намочили её лицо. Организм фары был истощён, нервная система ослабла ввиду сильных волнений. Для людей испытывать чувства, переживать и плакать было обычным делом, а фары давно отвыкли от таких ощущений, поэтому можно сказать, что такое состояние для Смартики было новым. Неоднократно прамага волновалась, даже побаивалась, когда была рядом со своим возлюбленным, но всячески это скрывала, пытаясь подавить свои эмоции. Теперь все порывы её древнего фарского сердца слились в одно целое, и управлять ими было невозможно. Придавшись неприятным думам, фара незаметно для самой себя уснула. Смартике снился кошмар: Окрад был в бешенстве из-за её поступка, он ударял бедную женщину о стену, чуть ли не задушив её. - Как ты посмела?! Что ты себе позволяешь?! - Великий Медонио кричал в ярости. - Я не знаю, как это произошло... я... прекрати, остановись, - умоляла, задыхаясь, прамага. И действительно пытка закончилась. Глава фаров прижал её к стене, но уже не сдавливал шею. Фара ждала своей участи. Внезапно их губы слились воедино. Она сначала не поняла, что происходит, у неё закружилась голова, ведь в их мире не было поцелуев. Но потом давно забытый инстинкт взял верх над женщиной, и она потеряла какую-либо способность к сопротивлению порыву страсти. Проснувшись в холодном поту, прамага поняла, что это был всего лишь сон, не имевший ничего общего с реальностью. Но всё происходило, словно наяву, женщина очень испугалась, что совершила такую ошибку на самом деле. Была глубокая ночь, на улице блестел снег. Белая луна освещала своими лучами спальню, это сияние создавало неповторимую, таинственную атмосферу. Смартика неподвижно лежала на кровати, свет, проходящий в окно комнаты, едва касался её лица. Фара не могла выбросить из головы приснившийся ей сон, так велико было её желание пережить это вновь, но уже в действительности. Невольно вспомнилось то краткое прикосновение, нежное мимолётное объятие, к сожалению прамаги, единственное. Но какую цену пришлось заплатить за тот прекрасный миг, какое унижение и боль надо было вытерпеть. "Это того стоило..." - повторяла в голове, успокаивая себя, фара. Уже занималась заря нового зимнего дня. Рассвет окрасил небо во множество тёплых ярких оттенков, снег блестел на солнце, отражая всю палитру неба. "Это новый день. Мой день. Я всё начну заново, с чистого листа, выброшу сердце, теперь вместо него камень, холодный и твёрдый. Отныне в моей душе нет больше места любви, я её убила, уничтожила, я оторвала частичку себя, растоптала свои чувства. Забуду все эти глупости и буду соблюдать правила, придуманные нами", - думала про себя Смартика и смотрела на зимний рассвет. Много дней она не жила, а просто существовала, ибо смысл был утерян. Прамага делала всё механически: просыпалась, ела очень мало, выполняла свою работу в Монастыре Гамалиосов, посещала город Мантракор по каким-то делам, там было множество магазинов, предназначенных только для анчеллянток и джестальянок, а в конце дня пыталась заснуть, но это ей удавалось лишь под утро. Но в один день привычный порядок вещей нарушился, рискуя пошатнуть и так хрупкое душевное равновесие прамаги. Было тайное сборище, где собрались все фары для того, чтобы поговорить о насущных проблемах, иногда они пили, ели. На этот раз серьёзных тем для обсуждения не было. Глава фаров решил не рассказывать остальным коллегам о предательстве Серунте, хотя это его очень беспокоило. Окрад почти весь вечер наблюдал за главой Криптонового центра, пытаясь найти в нём то ли признаки раскаяния, то ли страха, то ли ненависти и желания мести. Однако его мысли занимал не только предатель. Окрада очень встревожило поведение его приближённой: он не понимал его причину. Ведь раньше она была совсем другой. В ней действительно не было никаких чувств, фара всегда выполняла его приказы и подтверждала свою бесконечную преданность. Иногда прамага была жестокой и беспощадной. Великий Медонио не понимал, как служащая ему фара могла так измениться за один день. Загадкой было для него то, что происходило с ней. Ясно было, что она испытывает привязанность к тому, кому помогает. Может быть, это было глубокое чувство или даже любовь, которая была у людей. Этого Окрад опасался больше всего. Он в последнее время, после того инцидента, побаивался этой женщины: неизвестно, чего можно от неё еще ожидать, ведь чувства непредсказуемы и практически неуправляемы, в этом и есть главная их опасность. Великий Медонио твёрдо решил поговорить со Смартикой о её необычном поведении. Уж очень хотелось ему знать, что творится с этой фарой и какова этому причина. Природа её странных и глупых, по его мнению, поступков была непонятна, ещё и по этой причине он опасался женщины, которой доверял, ведь, как известно, люди всегда боятся того, чего не понимают. Ему казалось, что он узнал её досконально за столько веков, приведённых на планете Эмиос, а оказалось, что эта женщина может вытворять вещи, запрещённые Имперзаконом, и позволить себе неслыханную дерзость. Мужчину, мягко говоря, шокировало то, что происходило в последнее время. Тем временем Смартика кусала губы, но капла скрывала выражение грусти на её лице. Мысли прамаги превратились в горячие угли. В её сердце затаилась любовь к Окраду. Ей не удавалось избавиться от чувства, которое она всё ещё испытывала к Великому Медонио. Фара старалась вести себя непринуждённо, скрывать все свои эмоции, а внутри всё колотилось, дрожало, трепетало. Она отдавала себе отчет в том, что очень соскучилась по нему. Ей хотелось прямо сейчас, позабыв обо всех правилах и порядках, прильнуть к Окраду, обнять его крепко-крепко, коснуться его губ и поцеловать. Держать себя в руках оказалось очень трудно. Тут женщина поняла, что ей не спастись от этой напасти, не излечиться от страшной болезни. По окончании сборища она поспешила уйти восвояси. Всю ночь её слезам не было конца, прамага ревела до самого утра. Эта боль была невыносима. Она так больше не могла. Ей было известно, что наказание за такое преступление - жестокий допрос и смерть. Нарушив Имперзакон и полюбив, женщина перестала являться фарой и потеряла право на вечную жизнь. Смартика не боялась своей участи, ведь каждый день она умирала вдали от любимого, зная, что не имеет права даже так думать и уж тем более на что-либо рассчитывать. Прамага спустилась в свою алхимическую лабораторию, нашла там плоды гнидума - одного из самых ядовитых растений на планете. Поднявшись в спальню, фара твёрдо решила покончить с этим. Уверенным движением женщина положила ядовитый плод на язык. Тут в её голове начали возникать одно за другим самые приятные воспоминания. Легко догадаться, о ком прамага думала в последние минуты своей жизни. В её памяти пронеслось то объятие, нежное прикосновение. Ей вспомнился даже его запах. Вдруг она представила приснившийся ей поцелуй, затем вспомнила, как он называл её преданной помощницей. В это же время Великий Медонио искал её по всей башне. Обойдя все комнаты, кроме спальни, он нигде не обнаружил фару, чьё поведение заставило его так сильно волноваться. Ему ничего не оставалось, как войти в спальную комнату, что было вне всяких приличий. Внезапно послышался скрип двери, Смартика от неожиданности встрепенулась, она ещё не успела проглотить отраву. Зайдя в комнату, Окрад понял по её реакции, выражению лица, что фара хотела наложить на себя руки. - Что ты творишь?! Глупая женщина! - закричал на прамагу Великий Медонио. Он приказал ей сей же час выплюнуть гнидум. Слёзы сами текли из глаз фары. - Ты ещё и вздумала плакать. И это моя приближенная! Да как тебе такое в голову пришло?! Если бы тебе удалось совершить задуманное, наш мир потерпел бы крах, ты бы разрушила мнение о том, что мы бессмертны. Мне твоя жизнь не дорога, но не смей разрушать устои из-за своего безрассудства, - в гневе восклицал глава фаров. Женщина опустила голову, ей было больно слышать эти слова от своего возлюбленного и очень стыдно за своё глупое поведение, а её лицо было мокрым от слёз. - Вот видишь, к чему приводят привязанности и чувства? Посмотри на себя: вся исхудала, под глазами мешки из-за недостатка сна. Твои глаза не просыхают и выглядят воспалёнными. А какой истеричной и сентиментальной ты стала! Такое поведение не достойно фары! Помощнице Великого Медонио не пристало так себя держать, - продолжал отчитывать Окрад, в его голосе явно слышалось презрение. Тут Смартика не выдержала: это было последней каплей. Прамага заревела навзрыд, её лицо покраснело и перекосилось от неутешных рыданий. Неожиданно она получила резкую сильную пощёчину от того, кого обожала... Женщина упала на пол, обомлев и не в силах произнести ни звука, а её горячо любимый Окрад тут же поспешил удалиться. Смартика лежала в оцепенении, не могла ничем пошевелить и тем более встать. Ей не верилось, что с ней так поступил её возлюбленный. "Как он мог? Неужели я это всё заслужила?" - в её голове повторялась одна и та же мысль. Прамага чувствовала, что её мир трещал по швам, он рушился. В таком состоянии она пролежала на полу до утра, ни разу не шелохнувшись. Лишь на рассвете ей с трудом удалось подняться. Её тело затекло, голова сильно болела. Смартика надела лучшее, что у неё было, закрыла лицо каплой, накинула на голову капюшон. Фара пошла в башню Окрада за тем, чтобы просить его о смерти. Её единственным желанием было умереть от рук любимого, рядом с ним, глядя в его глаза... Был сильный мороз, прамага вся дрожала, её одежды были мокрыми и очень тяжёлыми от снега. Она с большим трудом шла, еле передвигая ноги в сугробах. Женщина была без сил, но ещё совсем немного оставалось до жилища её возлюбленного. Почти дойдя до его башни, Смартика вдруг почувствовала слабость, у неё закружилась голова, она потеряла сознание и упала прямо в сугроб.