E-M-I-O-S

Не только Смартика и Эремия этим утром были обеспокоены и необычно взволнованы. В сотнях километрах от монастыря гамалиосов Великий Медонио тоже не находил себе места, хоть и по его виду нельзя было этого понять. Окрад преспокойно проверял отчёты о работе фабрик Конке, Кривых Коровников, делах в Весёлой Колонии и Криптоновом центре. Как вдруг сквозь дверь прошёл страж, почтительно его поприветствовав. - В чём дело? Что у тебя? - фар, недовольный тем, что его отвлекли от работы, с недоумением уставился на дымное существо. - Мой господин, я должен передать вам цветы от прамаги Смартики...- не успел страж закончить фразу, как его перебил Великий Медонио. - От Смартики, говоришь? - глава фаров старался не выдать своего удивления и волнения, но голос его дрогнул. Однако создание из дыма и пара ничего не заметило: ему надо было всего лишь исполнить приказ. - Да, господин. Госпожа сказала, что вам всё известно. Ведь вы сами просили Смартику принести цветы. Она своими руками выращивала их в монастырском саду. Прамага Смартика была бы рада лично передать их вам. В монастыре много хлопот. Госпожа прислала меня к вам. Об этом вы тоже, должно быть, осведомлены, - отчеканил страж. Он совсем не понимал, зачем Окраду понадобились цветы. - Да, всё так. Поблагодари её от меня. А корзину поставь на кровать. Теперь оставь меня: мне надо вернуться к работе, - сказал Окрад, вчитываясь в очередной документ. - Что-то ещё передать госпоже?- с опаской осведомился страж. - Нет, не нужно. Простого «спасибо» вполне достаточно. Пока я не уничтожил тебя, исчезни, - закипал от ярости фар. - Слушаюсь, господин, - дымное существо ретировались, оставшись в полнейшем недоумении. Окрад готов был взорваться от злости: Смартика чуть не подставила их обоих. Из-за её глупости могла открыться страшная тайна. По незнанию фар мог легко выдать себя и свою возлюбленную. Однако он вовремя осознал ситуацию, и страж ничего не понял. Великий Медонио не удержался и медленно подошёл к корзине с душистым жасмином. Вдохнув до боли родной и знакомый запах, он забыл обо всём произошедшем и боли из-за предательства возлюбленной. Вдруг его внимание привлёк свёрнутый и перевязанный ленточкой листок бумаги. Из-за обилия цветов его трудно было различить. Окрад с большим любопытством и особым трепетом развернул записку. Повелитель мой, частичка души моей. Прости мне мои ошибки. Не лишай меня своей милости, любви и ласки. Жасмин - это мой аромат. Не отдаляй его от себя, не изгоняй из своих покоев. Надеюсь, запах этих цветов напомнит тебе о наших тайных встречах, о редких, но таких важных, минутах, проведённых наедине. В порыве чувств фар приложил небольшую бумажку к сердцу, закрыв глаза и тяжело вздохнув. Он был безгранично рад получить хоть какую-то весточку от всё ещё любимой женщины. Но в то же время фар не был готов простить Смартику и вновь доверять ей как ни в чем не бывало. Теперь его терзали сомнения. Поэтому Окрад решил не показывать своих чувств и никак не реагировать на послание Смартики, хоть оно и сильно его тронуло. Тем временем в монастыре джестальянки и анчеллянтки только встречали новый день. Прамага уже давно вернулась с прогулки и привела себя в порядок, затем приказала Сазиме закончить уборку, а сама отправилась к анчеллянткам, чтобы раздать им указания и проследить за их работой. Джестальянка убрала осколки, собрала разбросанные безделушки. После этого она стала вытирать пыль и расставлять вещи по местам. Протирая стол, женщина заметила небольшую стопку бумаг. Это было совсем не похоже на документы. Прочитать очень хотелось, но читать бумаги монастыря было запрещено. Однако любопытство взяло верх, и она взяла первое, что попалось. Написанное поразило её: Великий Медонио, господин мой, как бы я хотела сейчас пасть ниц к Вашим благословенным ногам. Повелитель души моей, сжальтесь над бедной рабыней Вашей любви. Я истосковалась по Вашим крепким объятиям, нежным поцелуям и прикосновениям. Сердце моё переполнено любовью к Вам и жаждет воссоединения, в нём поселилась нестерпимая боль. Невозможность видеть Вас стала для меня невыносимой пыткой. Словами не описать те муки и страдания, которые приносит разлука. Мне бы только увидеть Ваш светлый лик, величественный стан, взглянуть в Ваши глаза, услышать голос столь милый сердцу. Мои чувства к Вам искренны, чисты и бесконечны. Я так же сильно любила ребёнка, что носила в своём чреве. Сейчас меня изнутри сжигает ужасная боль и стыд за то, что я своими руками убила плод нашей любви и безжалостно уничтожила всё, что было между нами. Понимаю, что нет мне за это прощения, и уже смирилась с заслуженной участью. Но внутри меня всё ещё теплится надежда, что Вы снова примите меня в свой рай, что я вновь смогу обнять Вас и прильнуть к Вашим губам. Любящая Вас веем сердцем и душой покорная раба Смартика - Так вот почему Смартика хотела быть красивой в тот вечер… Наконец-то я нашла ответ, - Сазима вспомнила вечер, когда прамага позвала её к себе и как странно вела себя фара. - Всё тайное рано или поздно становится явным. Лучше бы глаза мои этого позора не видели. Неужели нашей госпоже есть, что скрывать? Неужели, она преступница? Серунте говорил, что у него есть подозрения, но… Нет, этого быть не может. Смартика не могла состоять в запретной связи и забеременеть. Я ничего не понимаю. Я должна об этом рассказать Серунте. Ведь моя подруга была жестоко наказана за то же самое преступление. Этого нельзя так оставлять, - размышляя вслух, женщина положила бумажку на место, чтобы прамага ничего не заподозрила. Джестальянке очень повезло. Почти сразу после этого её госпожа вернулась в покои, попросила женщину выйти и вызвала к себе стража, выполнившего её поручение, чтобы расспросить его: - Ты всё сделал, как я велела?- с нескрываемым любопытством спрашивала фара. - Да, госпожа моя. Всё сделал именно так, как вы и приказывали. Великий Медонио благодарит вас за подарок,- отчитывался страж, робея перед могущественной фарой. Дымное существо всё ещё пыталось понять, зачем Смартика передала эти цветы. Оно теперь чувствовало что-то неладное. - Что ж, отлично. Я очень рада,- прамага пыталась вести себя как можно сдержаннее, что удавалось ей с большим трудом. Она передала стражу заранее подготовленный тюк материи. – Вот тебе награда за твою работу – дорогая ткань для туники. Надеюсь, придётся по вкусу. - Благодарю вас, госпожа,- сказал страж, взяв вознаграждение. - Ну, не смею задерживать - можешь идти, - Смартику уже утомило присутствие стража, и она хотела от него поскорее избавиться. - Как прикажете, - почтительно поклонилось дымное существо и ретировалось. Фара с облегчением вздохнула и дала волю недовольству, высказав его вслух: «Только благодарность? И ничего больше? Можно было хоть как-то отреагировать и прислать мне ответ без стража! Даже моё письмо и мой запах его не тронули! Хотя чего я ждала… Нет, он точно не намерен отвечать мне… Раз не желает мириться, то и я не хочу! Надоело!». Смартика резко опустилась на диван, тяжело вздохнув и скрестив руки на груди. Она не знала, на кого больше злится: на себя или Окрада. В это же мгновение Эремия заканчивала настоев сентии для отправки в Золотой Ниос. «Сегодня же хотела навестить Смартику и сделать тем самым ей сюрприз… Хотела именно сегодня… Вот чёрт»,- шаманка невольно вспомнила древнее земное ругательство, задаваясь единственным вопросом: за какие грехи ей такое наказание? Фара решила не задумываться о подобных пустяках, вышла из лаборатории и стала собираться к подруге. После небольших приготовлений, применив распыляющее перемещение, фара через несколько секунд оказалась в обители джестальянок и анчеллянток. Все девушки, ставшие свидетельницами её появления, почтительно полонились в знак приветствия. - Добро пожаловать, госпожа. Нужно ли предупредить прамагу Смартику о вашем прибытии? – спросила одна из джестальянок, всё ещё не смея поднять глаз. Под каплой Эремия слегка улыбнулась. - Спасибо, конечно, но ваша госпожа обо всём осведомлена. Я пойду к ней прямо сейчас, - с этими словами она покинула джестальянок, которые ей чинно поклонились. После старая волшебница прошла по коридорам дворца к покоям своей подруги, предвкушая встречу с ней. Её всегда поражали роскошь монастыря гамалилсов: великолепие одеяний и украшений джестальянок, витиеватые витражи на окнах, стены и полы из цельного мрамора, искусные картины и гобелены. Однако в этой золотой клетке не могло иметь место свободомыслие. К слову, из всех совершенных полезностей Эремии больше всего нравились джестальянки- спокойные и услужливые, аккуратные и чистоплотные, достаточно образованные и красивые женщины. «Но с девочкой в этом дворце никто сравниться не может,- нездоровые мысли так и лезли в голову брамантки. – О Всевышний, сохрани мой разум! О чём я только думаю…», - за этим женщина не заметила, как оказалась у покоев Смартики. Эремия сразу ощутила на себе взгляд двух пар флоурисцентных глаз стражей, к которым она питала стойкое отвращение. - Добро пожаловать в монастырь гамалиосов, госпожа! – произнёс один из них. - Я пришла к прамаге Смартике. Она обо всём осведомлена. Пропустите меня или будете заставлять ждать? – начала раздражаться шаманка. - Не смеем вас задерживать. Проходите, пожалуйста, - ответил второй страж. Когда старая волшебница вошла в комнату, она увидела, как анчеллянтка отчитывалась Смартике о выполненной работе. Фара слушала её очень внимательно и сосредоточенно, но отвлеклась на странный шум и с раздражением произнесла: «Как ты смеешь без спроса заходить в мои покои? Что за дерзость? Сейчас же выйди вон!» Хрупкая безволосая девушка с розовыми глазами, увидев тихонько зашедшую Эремию, почтительно поклонилась. Повернувшись, прамага увидела свою дорогую подругу и пожалела о своих словах. - Мне казалось, ты встретишь меня более радушно…- разочарованно протянула Эремия. - Прости меня, пожалуйста. Я думала, это страж. Конечно, я очень рада тебе, проходи. Только почему ты меня не предупредила?- фара никак не ожидала прихода этой женщины и была удивлена. - Я хотела сделать тебе сюрприз. Извини, что так вышло,- сказала старая волшебница, опустив взгляд. -Ну, у тебя это получилось. Ладно, всё в порядке, - прамага посмотрела на стоявшую рядом анчеллянтку и жестом приказала ей оставить её с подругой наедине. Девушка поклонилась и тут же покинула комнату. - Я очень скучала по тебе…- робко произнесла шаманка, заметно смущаясь. - Эремия, что с тобой происходит? Ты очень странная. Я тебя такой никогда не видела,- прамагу действительно удивило поведение подруги. Смущение и сантименты были для неё необычны, как и для всех фаров. Тут явно было что-то не так, но что было тому причиной, Смартика пока не понимала. - Не беспокойся, прошу тебя. Я в полном порядке, - солгала женщина. Эремия чувствовала, что в душе её происходило нечто странное, и уже догадывалась, в чём была причина этих волнений, но не призналась бы в этом даже самой себе. «Что творит со мной эта женщина?»- лишь мелькнуло у неё в голове. -Хорошо, верю, верю… Расскажи, как ты, - сказала прамага, присаживаясь на диван и надеясь вывести подругу на разговор. Ей казалось, что та смотрит на неё как-то иначе, и женщину это испугало. «Нет, она точно что-то скрывает. Эремия лжёт. Что-то произошло…» - Всё замечательно. Сейчас много времени уделяю работе, но это мне совсем не в тягость. Скоро из Золотого Ниоса должен приехать караван за товарами. У меня почти всё готово. Осталось завершить последние приготовления. Исследовав новые минералы и растения, я открыла то, что может помочь мне вывести окончательную формулу бессмертия. Надеюсь, это окажется действительно полезным, - рассказывала Эремия , всё более оживляясь. - Эх, величайший город ста башен… Как же я давно там не была. Честно, мне эта ссылка уже до жути надоела. Я хочу к себе в башню, побыть одной, без этих девиц. Расскажи поподробнее о своих исследованиях. Ты меня и вправду заинтриговала. - Подробности раскрывать не хочу пока: есть ещё много сомнений. Что же касается Золотого Ниоса, никакой ссылки нет. Ты сама решила покинуть город и остаться здесь,- брамантка уже не удивлялась противоречивости своей подруги, но необходимость объяснять ей простые вещи, как маленькой девочке, её напрягала. -Да, тут ты абсолютно права, но я не могу там находиться там из-за одного обстоятельства. К сожалению, я вынуждена. Без необходимости я бы не стала покидать город так надолго. Ты ведь это понимаешь, да? Когда находишься слишком долго в монастыре, девушки начинают очень сильно раздражать. Я уже устала от них, поверь. Особенно злят беременные. Ходят такие и особого обращения к себе требуют, представь себе. Ещё это им не так, то не сяк. А ведь это всего лишь их законная обязанность,- Смартика говорила с нескрываемой злостью и болью, но пытаясь сохранять видимое спокойствие. Казалось, она была готова взорваться в любую секунду, однако прамаге с большим трудом удалось взять себя в руки. - Ты зря так отзываешься о своих девушках. Они очень прилежны и благоразумны. Мне кажется, что ты должна понимать беременных как никто другой, ведь ты сама…- тут старая волшебница резко прервалась и стыдливо опустила глаза, поняв, что сказала что-то не то. - Да, я была беременна,- твёрдо произнесла женщина.- Я уже со всем произошедшим смирилась и привыкла к этой мысли, хоть и терпеть не в моих правилах. Но не попрекай меня этим, пожалуйста. Тем более не надо говорить о таких вещах в стенах монастыря, а то мало ли что,- Смартика изо всех сил пыталась держаться спокойно и проявляла нарочитое холоднокровие, но её руки едва заметно дрожали. - Прости меня, прошу. Я не должна была этого говорить. Ты ведь меня просила… Это как-то само вырвалось. Я правда не хотела сделать тебе больно, клянусь, - Эремия испугалась и захотела утешить подругу, заключив её в объятия, но такой слабости она позволить себе не могла. - Ладно, ничего страшного не произошло. Я в полном порядке, не волнуйся за меня. Слушай, я прикажу, чтобы нам принесли что-нибудь поесть. Я скоро вернусь, а потом мы спокойно посидим и обо всём поговорим, хорошо?- Смартика пыталась хоть как-то сгладить ситуацию и сменить тему. - Хорошо, девочка,- охотно согласилась шаманка, кротко кивнув головой. - Не скучай, - с этими словами прамага покинула свои покои и отправилась на монастырскую кухню. Эремия от чего-то вздрогнула, а потом резко выдохнула, приложив правую руку к груди. Женщине было трудно справиться с бурей эмоций, сразу нахлынувшей на неё. Немного придя в себя, она встала с дивана и решила осмотреться. Ей было любопытно, как здесь живёт Смартика. Её внимание почему-то сразу привлёк письменный стол подруги. Брамантка медленно, очень осторожно прошла по мягкому ковру, почему-то ощущая себя преступницей. На столе находились различные безделушки, украшения, важные документы и бумаги, за сохранность которых прамага не беспокоилась, ибо, в её понимании, в здравом уме никто из стражей и обитательниц монастыря не посмел бы приблизиться к её вещем. Как ни странно, Эремия обратила внимание на письмо, которое утром нашла Сазима, и прочитала его. Женщину охватил стыд, и она быстро положила бумагу на место, а её щёки вмиг покраснели. Прочитав письмо, Эремия убедилась в том, что любовь всё ещё жила в сердце её подруги, как бы та этого ни отрицала. «К сожалению, эти слова любви адресованы не мне…»- её терзали угрызения совести за подобные помыслы. Её ещё задело и то, что влиятельная госпожа, её близкая подруга и возлюбленная отождествляла себя с рабыней, принижая своё достоинство. Вдруг у Эремии возникло чувство вины за то, что она косвенно стала причиной этих скверных мыслей и лишила любимую женщину того, что ей было безгранично дорого. Теперь она твёрдо решила исправить свою ошибку, во что бы то ни стало. Старая волшебница взяла все письма и положила их в хрустальный оболий, успокаивая себя единственной мыслью: «Это послужит во благо». Шаманка, сделав глубокий вдох, успокоилась и взяла себя в руки, когда вернулась прамага. После они долго говорили обо всём, но в то же время ни о чём, как обычно бывает у лучших подруг. - Уже поздно. Мне нужно идти, хоть и не хочется оставлять тебя, - печально произнесла Эремия, опустив голову и потупив взгляд. Смартика очень удивилась: таких слов от строгой фары она ещё не слышала, но решила это не комментировать. - Не переживай, мы ещё увидимся,- женщина ласково посмотрела на подругу и улыбнулась. - Конечно, увидимся. Но я буду скучать по тебе, - подняв взгляд, Эремия тут же смущенно его отвела. - Ну, не бойся меня. Не кусаюсь же, - с доброй усмешкой ответила фара. – Я тоже буду по тебе скучать. - Мне действительно уже пора, прости, - произнесла Эремия, поднимаясь с дивана. – И никогда не забывай о том, кем ты являешься. - Что ты имеешь в виду? – не успела прамага договорить, как её гостья исчезла, не дав никаких объяснений и оставив подругу в полном замешательстве. - Странная Эремия какая-то…- размышляла вслух Смартика, - Что пошло не так? Почему она вела себя таким странным образом? Ничего не понимаю… Нужно будет завтра обязательно об этом поговорить. После прамага переоделась в ночную одежду, легла в свою роскошную постель и безуспешно пыталась уснуть. Духота, мысли о возлюбленном и переживания за Эремию всю ночь не давали ей сомкнуть глаз. В ту же минуту старая волшебница тоже не могла заснуть, но совсем по другой причине. Она неподвижно лежала на кровати и тщетно старалась понять, что с ней происходило. Мысль о влюблённости казалась ей абсурдной, но в то же время все странности, происходящие с ней в последнее время, нельзя было объяснить как-то иначе. Глубоко в душе она понимала, что была влюблена, но отчаянно не хотела признать это перед самой собой. Глаза Эремии покраснели от подступивших слёз, но плакать она, впрочем, не собиралась. Сейчас главным желанием фары было хоть как-то помочь Смартике и исправить свою ошибку. Тем временем небо Эмиоса окрасилось в оранжево-розовые тона, что предвещало зарю нового дня Арсики. Уже стояла невыносимая жара, воздух был раскалён до предела. Эремия кое-как встала с постели, быстро привела себя в порядок и отправилась в Золотой Ниос, применив распыляющее перемещение. Она надеялась, что письма, наполненные любовью и нежностью, смогут помирить влюблённых. Однако волшебница боялась, что Окрад разозлиться ещё больше, а прамага должна была рано или поздно обнаружить пропажу. Тогда гнев самых влиятельных фаров обрушится на её голову. Но отступать уже было нельзя. Великий Медонио охотно согласился её принять. Шаманка нашла главу фаров в своём кабинете. Было заметно, что всю ночь он провёл за работой и ни на минуту не сомкнул глаз. Несмотря на это Окрад хотел увидеться с Эремией, с которой его связывала давняя дружба. - Проходи, белая брамантка. Очень рад, что ты пришла. Мы так давно не виделись, с последнего тайного сборища, - глава фаров встал из-за стола, чтобы поприветствовать подругу. Эремия подошла к нему и почтительно поклонилась, не в силах и слова вымолвить от волнения. - Не нужно церемоний. Расскажи, как ты, - фар очень удивился. Эремия никогда никому не кланялась, даже Великому Медонио. - Это правда, мы давно не беседовали. У меня всё просто прекрасно. Я тебе очень признательна за дарованное когда-то уединение. Это помогает мне сохранить душевное равновесие и совершенствовать свои магические способности. Но суть дела совсем не в этом. Я пришла поговорить по поводу одного деликатного вопроса. Это касается Смартики,- произнесла Эремия и стала ожидать реакции главы фаров, робко опустив глаза. - По какому деликатному вопросу Смартики? С ней что-то не так? – спросил Окрад, как будто не из интереса, а из простой необходимости поддержать разговор. В его голосе не было и тени волнения, но внутри что-то предательски дрогнуло. Его почему-то не удивила тема разговора, а в голове лишь мелькнула странная мысль: «Они там сговорились, что ли?». - У меня кое-что есть, и это представляет большую опасность. Я принесла её любовные письма, адресованные тебе, - с притворным спокойствием сказала старая фара, но всё же заметно осмелев. - Но как…- лишь смог вымолвить Окрад, будто молнией поражённый. Его глаза заблестели, и казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Скрывать от себя свои же чувства становилось всё труднее. В голове не укладывалось, что кто-то знает об их отношениях. «Что именно ей известно?», - с испугом подумал фар, и этот вопрос был словно написан у него на лице под ледяной маской. - И да, мне всё-всё известно. Рано или поздно тайное становится явным.