Знаешь, мама, от него искрится воздух. Он смеётся, а в глазах танцуют черти. Знаешь, мама, его кожа пахнет силой. Он целует и зовет своей принцессой. Я не верю, до меня их столько было. Знаешь, мама, он по-своему жестокий, Но к нему идут и кошки, и собаки. Знаешь, мама, у него стальные нервы… Я сама гуляю с ним по краю… Мама, мама, я люблю его, наверно, — А за что? — Не знаю, мам, не знаю… — nrvbeats — не забуду твоих глаз
***
Слёзы ручьем текут по моему лицу, образовавшийся ком в горле, не даёт дышать. Невыносимо хочется кричать, но я тихо плачу, зажав рот рукой. Медленно скатываюсь по стене вниз, откидывая телефон куда-то в сторону. Закрываю лицо руками и плачу. Боже, как больно! — Я не могу больше, — обессиленно произношу, — Не могу… «Карл на свидании с Доминик» — это фраза эхом раздаётся в моей голове, не давая и шанса на успокоение. Дебби с сожалением произносила эти слова, когда я стояла на пороге их дома. Жалеющий взгляд Галлагер вызывал отвращение к себе. Тогда я просто кивнула и, развернувшись, ушла. Только подойдя к своему дому, я осознала сказанное Деббс. — Я люблю тебя, Карл, — шепчу в пустоту, в надежде, что станет легче. Но не становится. Плачу сильнее и в голос. Не боясь, что кто-то услышит — ведь дома никого, кроме меня. Раздаётся телефонный звонок, но я не собираюсь вставать. Мне всё равно. Боль заглушает всё. Телефон, тем временем, не перестаёт звонить. Всё-таки собрав последние силы, я подползаю к телефону на четвереньках. Беру его в руки и начинаю рыдать ещё сильнее «Карл Галлагер», виднеется на экране. — Да? — Отвечаю я, делая свой повседневный голос. Будто это не я только что плакала. — Дебби сказала, что ты заходила, — начинает Карл, — Чё хотела? Убираю телефон от уха и зажимаю динамик, чтобы он не слышал, как я зарыдала. Боже! Сколько холода и безразличия в его голосе. — Эй, бля, ты тут, — доносится до меня. А при ней он не ругается матом. Слёзы опять потекли по лицу с новой силой. Я не хочу отвечать, поэтому просто отключаю вызов и выключаю телефон. Его голос. Только от него я получаю новую порцию боли. Не замечаю, как погружаюсь в сон, засыпая прямо на холодном полу.***
Медленно плетусь по пустому коридору школы, ведь все уже давно на уроках. А я не хочу туда, потому что увижу довольную рожу Доминик и Карла. Фу! Вообще, не понимаю, как после такой ночи, я нашла в себе силы явиться в школу. Сажусь на подоконник и уставляюсь в пол. Слышу какие-то шаги, приближающиеся ко мне. Из-за поворота выходит Деббс, она направляется в мою сторону. Подходит и без слов обнимает. Я что, так жалко выгляжу? Но всё же обнимаю в ответ. — Лорна, — тихо шепчет она, — Тебе надо успокоиться, слышишь? А я и не заметила, что из глаз опять побежали слёзы. Вот, блять! — Так нельзя! Этот мудак того не заслуживает! — Дебби, не надо про него, — умоляюще прошу я. Она заботливо кивает: — Иди домой и поспи, — говорит Галлагер, — А то плохо выглядишь. Я киваю и встаю с подоконника, Деббс приободряюще улыбается: — Мне пора на урок, извини! Она уходит, а я же стою в замешательстве. Краем уха слышу, как звенит звонок, оповещая, что урок подошёл к концу. В коридорах сразу же стало шумно. Так что теперь, несомненно, пойду домой. Выйдя из коридора, я встречаю Карла и Ника. Галлагер увидев меня, машет мне, но я игнорирую и иду дальше. Слышу, как он недовольно орёт: — Бирн, блять, ты ослепла?! Ну, ебать.***
За окном уже вечер. После того, как я поспала, стало намного легче. Всё-таки сон — крутая штука. Встаю с кровати и направляюсь вниз. Дома тишина. Значит, мама до сих пор на работе. Наверное, взяла себе очередную смену в больнице. Не хочет меня видеть после нашей ссоры. Захожу на кухню и подлетаю к холодильнику. Я такая голодная, что готова съесть всё, что попадётся. И когда я в последний раз нормально ела? Открыв холодильник, тяжко вздыхаю — там пусто. Кроме банки кетчупа и заветренной колбасы ничего нет. Оно и правильно, ведь никто не ходил в магазин. Обычно, когда Кэтрин уходит в ночную смену — готовит мне холодильник еды. Но, видимо, после моих слов, что я взрослая она не стала ничего делать. Да и похрен! Но желудок предательски ноет, прося его накормить. — Вот блин! — Вслух произношу я. Прохожу в коридор и включаю свет. Открыв шкаф, шарю по карманам своей ветровки в попытках найти там деньги. Видимо, удача на моей стороне — пять долларов! Не густо, но в магазин сходить можно. Надеваю на себя ветровку, кроссовки и беру ключи. Выключив свет, выхожу из дома. Закрыв его, я направляюсь к супермаркету. От моего дома минут десять, не больше. На улице довольно прохладно, да я немного оделась не по погоде. Ну, и чёрт с ним! Медленно иду по тротуару, оглядываясь назад. Всё-таки южная сторона Чикаго! К своему удивлению, до супермаркета дохожу без происшествий. Что для меня не характерно. Захожу в помещение; несмотря на то, что уже почти ночь, народу много. Иду до нужной мне полки с продуктами: беру бутылку апельсинового сока и булочку с малиной. На большее денег не хватит, поэтому отправляюсь на кассу. Проходя мимо стеллажей с продуктами, замечаю знакомую макушку с косичками. Карл находился в отделе для детей, видимо покупал что-то Лиаму. — Чёрт! — Тихо бубню я, — Лишь бы не заметил. Ускоряю свой шаг, чтобы быстрее расплатиться и уйти отсюда. Осталось совсем чуть-чуть, и я буду дома. Кладу продукты на кассу и жду, когда же эта тупая продавщица начнёт свою работу. Она, будто нарочно, делает свои движения медленными и плавными. Я начинаю злиться. — С вас четыре доллара, — безразлично произносит та. — Без сдачи, — говорю я, быстро беря продукты. И пулей выскакиваю из магазина. Когда отказываюсь на улице, то облегчённо вздыхаю. Не заметил, вот и хорошо.***
Оказываюсь дома и мысленно радуюсь. Скидываю ветровку и снимаю обувь. После чего продвигаюсь в свою комнату. Включив светильник, беру свой ужин и кидаю на кровать. Сама же ищу свой мобильный — он валялся на полу, где я вчера уснула. Беру его и сажусь на кровать. Пытаюсь его включить, попутно открывая булочку. Как же я проголодалась! Телефон включается, и на него приходят оповещения о звонках: два раза Карл, четыре Деббс и один раз мама. «Не буду перезванивать» — думаю я. Не хочу слышать их голоса. Только не сейчас. Ведь я немного отвлеклась от мыслей о Карле и о том, как мне плохо. Можно сказать, что всё приходит в норму. А приходит ли?