Каонские игры

Господи, Уилджек, по истечении этого Ада я тебя прикончу! Вокруг меня суетилась троица, команда подготовки. Они были… Немного странные в стиле, как и все каонцы. Один из них вообще был раскрашенным, как Праймус знает что. В основном, его корпус сочетал несколько цветов: жёлтый, нежно-зелёный, рыжий и какой-то ещё необычный цвет, не помню названия. Также этот мех был говорливым, до жути любил болтать, как и его напарники. Фем возле него была тёмного окраса с золотистыми узорами на аудиосенсоре и под глазом, этот же узор был и на манипуляторе. Она была поспокойнее других и, возможно, постарше. Другая напарница была раскрашена в какой-то болотный цвет (противный такой!) и с желтыми окулярами, так ещё и такая же болтливая, хотя умеет остановить разговор, в отличии от напарника. Вжжух! Скриплю дентопластинами и представляю, как буду убивать Джекки. Это помогает немного отвлечься от боли. Мне выправляют вмятины, даже самые мелкие, делают это о-о-очень больно. До жути! Лёгкий скрежет, а затем ещё одна вмятина исчезает бесследно, я же впиваюсь пальцами в платформу, сжимая её со всей силы. «Ну, Уилджек, готовься к мести!..» — проносится в голове. Затем не более приятное дело приходит на смену - полировка. Верчусь, кручусь, делаю всё, как сказали, и вскоре это тоже заканчивается. Стою вымотанная, весь корпус ноет, а эти трое о чём-то балаболят в стороночке, поглядывая на меня. Наконец, окрашенный в разные краски мех оборачивается. — Примешь масляную ванну, а затем мы отведём тебя к стилисту. В процессоре что-то щёлкает, и всё напряжение разом снимается. Меня отводят в другой отсек. Не знаю, сколько я провожу в ванной, но, судя по пришедшей «болотной» фем, долго, и мне пора уже вылезать. После ванной надо мной ещё маленько возятся, а затем уводят в пустой отсек. Нет ничего, кроме платформы. Дверь закрывается, и мне ничего не остаётся, как просто сидеть в ожидании, возможно, не менее странного стилиста. Обдумываю массу ругательств, гневные речи, но когда дверь со скрипом отворяется, а в отсек входит очень знакомый бот, все мысли пропадают. — Нокаут?! — А-а-арси! Давно не виделись! — как я ненавижу его язвительный и насмешливый тон. — Я бы мог убить тебя прямо сейчас, если бы меня, как и всех вас в дистриктах, не лишили оружия. Да и второе «но», я больше не за десов, так что на меня можешь не злиться. — Не за десов?! — злоба сменяется недоумением. — В смысле? — Дело в том, что сперва я должен был быть медиком или военным при Мегатроне, но тот решил меня сместить, и поэтому я тут. Хотя, частично по своей воле. Короче, мне нашли замену, и я просто негодую, что вообще за шлак в последнее время происходит! Этот Юникронов переворот должен был послужить десептиконам на пользу, но пошёл на пользу лишь Мегатрону, мы просто стали не нужным шл… — Всё-всё, ты можешь заткнуться! — нытик, болван и эгоист. Бесит… — Я и так всё поняла. Ну, раз так, значит, мы с тобой в одной бочке среди моря, ведь оба ненавидим Лорда, не так ли? Стилист молча кивает и озаряется улыбкой, но лишь на миг. Нормальной и дружелюбной, а затем она сменяется эгоистичной. Нокаут оглядывает меня с сервоприводов до шлема, затем складывает руки за спиной, сделав задумчивое лицо. — Да, даже с полировкой и выравниванием корпуса ты ну точно не сахарок. — сдерживаю рвение врезать ему по его наполированной роже. — Ха, и настрадались же мы с тобой, не так ли? Он прав. С одной стороны я, меня отправляют в дистрикт, мы проиграли, и сейчас я вынуждена стать трибутом, который погибнет на арене. Нокаута вышвырнули из своей же команды, да и видок у него тоже «не сахарок», как раньше. Полировка не скроет тех шрамов, что достались ему. Цвет корпуса немного выцвел и уже не такой яркий и броский, а окуляры тускловаты из-за усталости и уже не светят так ярко после былых времён. Единственное, что его сейчас выделяло, так это узор над глазами, строгий и не сильно броский, очень ему подходящий. Видимо, один раз он решил немножечко с ними поэкспериментировать, как и другие каонцы. Обычный мех, схожий даже с некоторыми обитателями нашего дистрикта. Правда, что его сильно портило — его эгоистичный характер и наплевательское отношение ко всему. — Так. Пара бело-голубоватых штрихов тут… Немного там. Затем лёгкая такого же цвета подводка над окулярами и строгий узор под одним, чуток боевая смена корпуса, и будет прекрасно! — Чего? — А, мысли вслух! — стилист бродил вокруг меня, занося какие-то записи и зарисовки в блокнот. Рисовал он, конечно, не очень. — Так-с. А сзади… Нет, всё-таки сделать текстуру пепла от взрыва, и будет прекрасно. — Хочешь зрителей насмешить? — Нет, представляешь, хочу помочь тебе! — он ответил так злобно, что я не сдержала дрожи. — Сейчас мне совершенно не хочется враждовать с тобой, ибо я твой стилист! А стилисты должны помогать трибутам, а не уродовать их, как многие, на потеху Мегатрону и Каону! Он продолжает крутиться вокруг меня, а затем останавливается, сверяя наброски и что-то тихо бубня. Вскоре он вызывает троицу, и все дружно работают над моим видом ещё какое-то невыносимое время, и вот из зеркала на меня смотрит совершенно незнакомое существо в боевом окрасе и с улучшенным корпусом. Хочу спросить, навсегда ли это, Нокаут тут же перебивает: — Не навсегда. Окрас просто стирается, а это что-то наподобие костюма, твой корпус не изменён. Так что не бери в голову и не бойся. Я слабо киваю, и Нокаут наносит последние штрихи: какую-то прозрачную краску небрежными мазками на плечи и кончики пальцев манипулятора. Узор же был окрашен более осторожно. — Что это? — Кое-какой маленький сюрприз, увидишь. Так, всё, нам пора! Закругляемся. Петляем по коридорам, и вскоре окулярам открывается вид огромного отсека. Народу порядочно: менторы, сопровождающие, стилисты и, естественно, трибуты. Все стоят рядом с подобием колесниц, нас с Клиффджамперам подводят к такой же. — Скажу сразу, не пугайтесь при виде подобия язычков пламени, это иллюзия, созданная краской. Хотя и очень правдоподобная. — Эх, если уж сгорим, сгорим красиво! — трибут-мех весело улыбается и пожимает плечами. — Когда начнётся? — Скоро. Залезайте… Мы встаём на «колесницы», и я отмечаю, что Клиффджамперу идёт нежно-голубоватый цвет, хотя он покрашен в него не полностью, а кое-где виднеется даже переход к черноватому. Чуть потрёпанный фэсплейт — грим его стилиста. Такое ощущение, будто мы вернулись после шахты. Колесница дёргается, а затем начинает свой путь за другими, и мы постепенно выезжаем в отсек ещё больше в несколько раз. Слышатся крики толпы, всё внимание обращено на трибутов, но постепенно оно переходит к нам. Процессор отказывается понимать, что в нас так привлекло каонцев, а потом я замечаю на себе нежно-голубое свечение, которое исходит обычно от кубов энергона, да и от него самого. Иногда свечение искажается, на какие-то моменты появляются языки голубого пламени. Толпа восторженно кричит и смотрит на нас почти безотрывно, мне даже становится не по себе, так что просто хватаюсь за руку напарника и несильно её сжимаю. Всё проходит довольно быстро. Речь Мегатрона, колесницы проезжают последний круг по отсеку, и мы возвращаемся в отсек чуть меньше. — Прекрасная работа! — нас встречает наш ментор. — Вы справились на ура. — Да, и не испугались. — радостный стилист буквально чуть не кинулся обнимать нас. — Вы просто молодцы. И хотя я ненавижу тех, у кого полировка круче моей, я могу вам поаплодировать. Нас поздравляют наперебой, но вот похвалы от Магнуса мы с Клиффом ну вообще не ожидали. — Хорошо справились. Некоторые выглядели на прошлых показах как-то не очень. Нокаут, признаю, хорошая работа. Вишня кланяется со злобной усмешечкой, а затем направляется прямиком к лифту, за ним и мы. Наконец можно будет отдохнуть.