Каонские игры

Поднимаю голову, готовясь увидеть Клиффджампера, но вместо него… Рядом со мной сидит тот маленький спарк и слабо улыбается, смотря на меня. — Привет. — З-здравствуй… — Вот кого-кого, а его я точно не ожидала увидеть. — Что-то не так? — Нет, всё нормально, я просто… Знаете, здесь очень скучно, атмосфера очень грустная и напряжённая, да и… Даже моя напарница куда-то ушла, и я остался один. Хотел было уже уйти, пообедать у себя на этаже, но вижу, вы сидите совсем одна, да ещё чем-то обиженная, грустная, и я решил вам составить компанию, чтобы вы не грустили. Улыбнитесь, вам очень к лицу улыбка. — Спарк одаривает меня своей милой улыбочкой, так по-детски наивно смотря на своего будущего врага. — Вот так. Ну как тут можно не улыбнуться? Смотрю на малыша и отвечаю той же простой улыбкой, стараясь подавить свою обиду на Клиффджампера. Спарк озирается по сторонам, опустив свои, похожие на лисьи уши, аудиосенсоры и склоняет голову слегка набок. — Ой, а где же ваш напарник? Я думал, он и сейчас будет с вами, но его тут нет. Вы же обычно всегда вместе ходите, я прав? — Нет, малыш. Не всегда и не везде. Сейчас он с… — Сглатываю, в попытке убрать ком в горле, мешающий говорить. — С профи сидит… — Я не малыш! — Спарк тут же поднимает аудиосенсоры и умилительно хмурится, обиженно надув щёки. — Я уже взрослый! И кстати. — Переставая дуться, он вновь улыбается. — Я ведь представиться вам забыл! Я Овернайт, а как вас зовут? — Меня Арси. Очень приятно познакомиться. И, давай-ка лучше на «ты». Считай, я теперь твой друг. Найти молча кивает, не спеша уплетая свою порцию энэргонового пюре и продолжая улыбаться. Казалось, ничто и никто не может разрушить его весёлое настроение. Все дети во всём видят плюсы, не унывают. Но некоторые, начиная взрослеть, теряют эту детскую веру в добро, становятся более скованными и даже, порой, злыми. Или как Клиффджампер, они остаются всё такими же позитивными и добрыми… И тут меня сковывает новый прилив боли в искре, да так, что я чуть ли не давлюсь едой, запивая её ещё тёплым энэргоном. Мысль, пришедшая в голову, стучит молотом по височным пластинам: «Он не выживет на арене один!.. Он не сможет!» Жмурюсь, будто пытаясь убрать эту мысль подальше, а затем отодвигаю поднос вбок, подперев одной рукой голову. Господи, казалось бы, куда уж хуже? Нет, судьба умеет усугубить и так уже загвазданную в хламьё ситуацию. Вот тебе, маленький и беззащитный спарк всё ближе и ближе к арене, где его либо убьют профи, либо кто-то другой, если уже не что-то. От этих мыслей искру рвёт на тысячи и тысячи осколков, и каждый осколочек старается как можно сильнее задеть Камеру с этой искрой, доставляя ещё больше боли. Невыносимо вот так сейчас сидеть и говорить с Овернайтом, а потом стать с ним врагами на Арене. Невыносимо понимать, что кто-то из нас погибнет там. Кажется, я прямо сейчас упаду замертво от этой огромной боли, растекающейся по всему корпусу, что даже оптика начинает жечься, омыватель вот-вот польётся из глаз. Сжимаю под столом кулак и стараюсь держать каменное лицо. — Арси, что с тобой? Что-то не так? — Спарк отодвигает свой поднос с почти опустошённой тарелкой и испуганно смотрит на меня, готовясь помочь всем, чем только может. — Я могу что-нибудь сделать, помочь? Позвать твоего напарника?! Не хватало только, чтобы на меня весь отсек с трибутами пялиться начал. Делаю серьёзное лицо и усаживаюсь, наконец, нормально, совладав со своими мыслями. — Нет. всё хорошо. Просто… Манипулятор немного побаливает из-за того, что я его поранила на важной тренировке. — Отчасти правда, но сейчас я не чувствую ни капельки боли от раны. — Не беспокойся. Просто царапинка. — Так, покажи! — Овернайт вмиг превратился из простого и доброго мелкого в строгого юнклинга, улыбка ушла с его личика. — «Простая царапинка», говоришь? Сейчас мы это посмотрим! Не дай Праймус какая-нибудь зараза попадёт, и эта твоя «маленькая» царапинка превратится в оружие поражения всей твоей системы жизни! Ничего не остаётся, как показать эту царапину на манипуляторе, по этому я разжимаю кулак и показываю своему новому другу царапину между большим и указательным пальцами. Овернайт тут же принялся её осматривать со всей строгостью и внимательностью. — Царапина не глубокая, заживёт быстро. Но лучше обратиться к медботам, чтобы они ускорили процесс и не дали заразе попасть в ранку. — Где ты этому только научился? — С любопытностью смотрю на трибута дистрикта 11 и слабо улыбаюсь. — Твоя напарница — врач? — Нет, не врач. Меня… Раньше учил один бот… Он был очень хороший, пускай даже порой хмурый и недовольный чем-нибудь. Я сам хотел научиться хоть каким-нибудь основам «целения», а тот бот как раз был очень хорошим врачом! Только жаль, жил он с нами не долго… — Погоди… — Все мысли чем-то вышибает из процессора, и я стараюсь подобрать слова. — Погоди, пожалуйста. Он, случаем, не был бело-красноватого цвета? — Да! Как раз именно он! А откуда ты знаешь?.. — Рэтчет… — Искра грозится упасть прямо под ноги, становится невыносимо плохо, а голос хрипит и становится тише. — Я не просто знаю, я его знаю. И ты прав, он был прекрасным медиком и… И вообще другом. — Ты знала Рэтчета? Погоди, так ты и есть та Арси?! Окулярам своим не верю… Он рассказывал о тебе и других из вашей команды! Но потом его забрали миротворцы, и я его больше не видел… — Забрали, значит. — Шансы, что он ещё жив, стремительно идут к десяти процентам, я теряю надежду с каждым словом. Вообще её теряю, прямо чувствую, как она медленно сочится сквозь пальцы и уходит навсегда в никуда. Пытаюсь перевести тему. — Получается ты знал и даже учился у него? Найти, да тебе просто крупно повезло. — Слу… Слушай… Я вижу, как тебе плохо. Может, мне стоит тебя отвести к главному миротворцу, чтобы он отпустил тебя к тебе в отсек на сегодня? Не думаю, что сейчас ты в таком состоянии можешь тренироваться. — Нет, я могу, честно. Но спарк меня не слушает, он встаёт со своего места, берёт меня за манипулятор и ведёт прямиком к тому главному миротворцу. Несколько минут ходьбы, уговоров, и вот меня уже посылают к лифту, а юнца тренироваться дальше. Овернайт машет мне на прощание, а затем идёт быстрыми шагами к своей напарнице. Мне же ничего не остаётся, как идти в свой отсек и пытаться чем-нибудь занять себя, чтобы совсем не сгубить искру болью. Весь мир просто трещит по швам и грозит разрушиться под твоими ногами, а ты даже ничего не можешь сделать, чтобы предотвратить это. Боль поражает искру и процессор, мыслить нормально почти невозможно. Ты просто опьянена всем этим, и именно это губит тебя изнутри. неужели от этой пытки нельзя никак избавиться?.. О, Праймус, дай мне силы выжить до рокового дня.