Каонские игры

POV Овернайт Тьма. Кругом тьма, запах сырости и холод. Руки скованы чем-то липким и неприятным, оружие изъято кем-то из врагов. Я ничего не вижу, когда открываю глаза, кроме ярких, хищных фиолетовых окуляров профи и едва заметные очертания корпуса. При малейшем движении меня одолевает яркая вспышка боли где-то с левого сервопривода, тянущаяся до бедра и передающая свою боль в процессор. — Наш одиннадцатый решился очнуться, чтобы посмотреть, как я уродую его корпус? Нхах, это будет жестоко и очень весело. Ты будешь выть от боли! — Стой, нет! Прошу, не надо. Профи наносит удар в живот, и я издаю хрипение, сжавшись в комок. — Не надо? Ты ещё будешь умолять меня? Какое жалкое зрелище, ну да ладно. Это добавляет только больше ярости. — У тебя искры нет… — Открываю один окуляр и смотрю на трибута-фем из отряда профи. — Эрахнида, не я твой настоящий враг! Наш враг — Каон. Ты же сама это знаешь в глубине и… — Заткнись, жалкая бестия! — Ещё один удар заставляет меня прекратить свою речь, сжав челюсти и терпя боль. — Хочешь сказать, что наш общий враг — Каон? Бред да и только! Никогда этот город и сам президент не были для нас врагами! Они кормят нас и помогают, а вы лишь жалкое наше отродье! — Тогда почему вас отправляют на арены, где порой вы пачкой подыхаете, скажи мне пожалуйста?! Может, ты умрёшь в скором времени. Может выиграешь. Но с арены не выбраться, как и из жизни пленника Каона. Трибут — ментор — игрушка для вымещения боли. Ты об этом никогда не задумывалась? Ментор — не окончание пути боли, эта игра продолжается с самой вашей победы и до ухода в Вечный оффлайн. Он играет нами! Образумься же ты наконец! — ЗАТКНИСЬ! Мне с ноги дают по фэйсплэйту, и с губ срывается вскрик. Из раны потёк энэргон, стекая на каменный пол. Образумить эту фемку будет бесполезно, остаётся терпеть всю грядущую муку, которую она хочет мне сделать. Неужели это всё ради того, чтобы причинить мучение Арси? Они её возненавидели за высший результат и за то, что она их унизила? Не знал, что они на столько глупые. — Арена — это наш способ прославиться и попасть в ряды к миротворцам! Пройдя через всё это мы получаем огромную славу. — Так всё это… Эрахнида вонзает нож мне в ладонь, вертит им, как может, а из новой раны хлещет ручьём энэргон, заливая собой пол. У меня не хватает сил терпеть это, и когда она резко выдёргивает предмет мучений с острыми зубчиками на лезвии, чтобы было трудно вытаскивать его из добычи, пещеру наполняет крик боли, эхом разносясь по округе. Затем нож разрезает манипулятор по локоть, вспышка боли чуть не выбивает меня в оффлайн. Провода искрят так ярко, что я порой вижу и свою рану, и довольный фэйс мучителя, который решает доставить себе ещё больше удовольствия, желая выколоть мне окуляры. Нож подносят к фэйсу, и я с ужасом ожидаю дальнейших действий, смотря на блестящий кончик. — Нет… Пожалуйста… В следующие секунды я ощущаю просто наижутчайшую боль и кричу, что есть мочи, хватаюсь уцелевшим манипулятором за манипулятор врага, пытаясь остановить, дёргаюсь, стараюсь прекратить своё мучение, но боль никак не хочет уходить, усиливаясь с каждым движением ножа. В окулярах всё темнеет, и вскоре меня одолевает темнота, и лишь злобный смех Эрахниды даёт знать, что я ещё не ушёл в стазис от мучения. — Собираешься потешаться над младшим? — Мне плевать, что ты ребёнок. Здесь нет правил даже на твой возраст! Хочется рыдать от пережитого, лезть на стену от боли, но я не могу шевельнуться, скованный этой идиотской пыткой, дрожащий всем корпусом от страха, а по фэйсу течёт тёплый энэргон, заменяя омыватель. Крупные его капли скатываются по подбородку на горло, затем на грудную клетку, желая скорее соприкоснуться с землёй, оставляя за собой мокрый след. Некоторые уже смешались в грязную жижу на каменном полу, скользкую, липкую от засыхания. Эрахнида не желает ждать, по этому постепенно разрезает мне манипуляторы полностью, уродует сервоприводы и несколько раз ударяет в спину. От такого я падаю в эту большую жижу энэргона, измазанный в нём почти полностью, не в силах больше кричать. Честно, я уже сам желал, чтобы меня скорее отправили в Колодец всех искр, но профи всё равно нашёл, чем меня помучить. Кажется, меня желали лишить голоса, но от новой вспышки боли я наконец ухожу в Оффлайн, окутанный ледяными щупальцами темноты, высасывающей стремительно из меня оставшиеся капли жизни. POV от третьего лица. Все птицы умолкают от громогласного звука выстрела. Лес замер, будто желая отдать честь новому погибшему, сделав минуту молчания. Даже солнце скрылось за мрачными тучами, опечаленными горем и желающими выплеснуть все свои чувства дождём. Сегодня жертвой Капитолия стал ещё один трибут, не успевший познать всю жизнь, скончавшийся так рано… Теперь его душа отправится на покой, в Колодец всех искр, и больше никто не посмеет доставить этому спарку боль.