Каонские игры

Я слышу голоса. Они говорят мне, чтобы я не сдавалась. Но я оказалась посреди океана совсем одна. И в твоих глазах я читаю вопрос: «А не сделали ли мы большую ошибку?»

POV безымянный. Вся местность погружается в темноту, где-то за горизонтом угасает яркое солнце, словно свеча, чей огонь грозит потушить ветер, и только искорки света в окнах домов не желают угасать до следующего вечера. Где-то в углу комнаты изредка искрит сломанный телевизор, а возле окошка стоит мех, тихо читая какую-то молитву и стирая порой манипулятором капли омывателя с щёк. Свет в его комнате уже давно угас, как и во всей его квартирке, но он не желал уходить спать, мучаясь от ноющей боли в искре, погружающейся в толстые слои льда. Закончив молитву, бот развернулся и направился к выходу из дома, пряча слёзы под маской невозмутимого спокойствия. — Ну держись, Мегатрон, это была моя последняя капля терпения!.. Одиннадцатые тебе этого ни за что не простят! По крайней мере я точно. Ты лишил меня лучшего друга, ты лишил меня команды, семьи… Но тебе больше нечего у меня забрать, я клянусь, что отомщу тебе! POV Арси. Я сижу возле пещеры, где только недавно забрали тело Овернайта, и тихо плачу, смотря на некое подобие травы, недалеко стоит Саки, тоже в гробовом молчании, сложив руки замочком и о чём-то раздумывая. Вдруг её взгляд падает на какой-то предмет, и она с волнением в голосе зовёт меня: — Арси, Арси, смотри! Это же васильки! Как же не хочется никуда смотреть, погрузиться в темноту. Да вообще не хочется двигаться, но из-за этих нот волнений в голосе подруги я заставляю себя повернуться к ней. Одиннадцатая указывает на предмет, завладевший её вниманием. Пред нашими окулярами, в луже энергона, прорастает незамеченный до этого момента нами василёк среди нескольких цветков колокольчика, на его листьях и лепесточках красуются капли энергона, а сам он такого нежного цвета, что в голове сразу проносится воспоминание о взгляде нашего ушедшего в иной мир напарника. Почему-то мне казалось, что эти колокольчики защищают василёк от всех неприятностей, которые могут случиться. И тут ощущается лёгкое дуновение ветерка, и один из колокольчиков, не удержавшись, падает в эту лужу, сражённый острыми лезвиями этого порыва. Честно, на самом деле это не те земные цветы, просто очень похожи благодаря опытам Шоквейва над растениями этой планеты, вот и назвали их также. Интересно, Овернайт знал про это, или же Рэтчет ему не успел рассказать? — Слушай. Я в первых днях Игр видела поляну из колокольчиков… Пошли туда? Хочется в последний раз представить, будто Овернайт рядом, не ушёл. Почтить память о нём. — Да, идём. По крайней мере мы покажем, что не сломлены, что мы можем бороться дальше, пускай и лишились своего друга. — Хм, знаешь… — Напарница горько усмехается, смотря на цветы. — С твоими речами и восстание можно поднять. Вот тебе и первая искра — смерть Овернайта. К тому же этот колокольчик сейчас мне напомнил о том, как же бессильны слабые. — Я не смогла бы поднять восстание даже под дулом пистолета, Саки. Я не красноречива и я не лидер. Вот Прайм бы смог, Овернайт тоже. Но не я, понимаешь? Для таких целей я слаба. К тому же, не боишься, что за такие речи тебя казнить прямо сейчас могут? — Да мне уже всё равно. Они забрали у меня всё, что так дорого. И я умру тоже, моё имя уже давно высечено в списке падших. Хочу возразить, но взгляд Саки заставляет меня сдержать свою речь и подумать над словами. Так мы сидим ещё какое-то время, в гробовом молчании, затем как по сигналу встаём и направляемся к тому полю, по пути собирая колокольчики и васильки, складывая всё это в два букета, в которых заложены многие чувства к этому маленькому спарку, убитому так безжалостно и жестоко. Шли мы долго, и вот вскоре начала виднеться та поляна и скалы неподалёку. Она вся была усеяна колокольчиками, и лишь в нескольких местах редели кучки васильков. Здесь было настолько красиво, но на душе было так больно от вида всего этого. Мы устроились возле скалы, и пока Саки что-то царапала на твёрдой поверхности камня, я делала венок, как меня учила Мико. Этот получится крепче, чем земные — цветы металлические, хотя их оболочка не такая уж и твёрдая, сгибаются довольно легко. — Дай-ка мне несколько цветов, пожалуйста. — Зачем? — А ты смотри… На камне красовалась красивая надпись, и лишь несколько секунд понадобилось на то, чтобы разобрать в ней имя нашего напарника: «Овернайт». Не дожидаясь моего ответа, фем выхватывает из манипуляторов пару цветов и украшает место рядом со скалой. Затем, что-то тихо сказав, она перестаёт суетиться, отходит и поднимает голову к небу, горестно улыбаясь. — Мы всегда будем помнить тебя, Овернайт. Я гарантирую это тебе. Больно. Больно расставаться с кем-то очень дорогим тебе, осознание того, что твоего друга больше нет рядом, мучительное. Неужели Мегатрону наблюдение за этим хаосом доставляет удовольствие? Сейчас впервые не хочется верить во всё то, что происходит вокруг, появилось желание просто лечь и больше никогда не вставать. Здесь так прекрасно, так тихо и спокойно — самое то для спокойной смерти. — Глянь, там речушка неподалёку! Фемка пускается к воде, хватая оставшиеся цветы и утягивая меня за собой. Странно, как я не слышала шума воды раньше? Может, настолько увлеклась видом цветов, что шум просто не доходил до аудиосенсоров? Река спокойно текла куда-то вдаль, за горизонт. Возможно — к границе арены, но я в этом не очень уверена. Да и если вспомнить наставления Уилджека, он очень ясно дал понять, что к границам арены ни в коем случае подходить нельзя. За это нарушение у Мегатрона есть своя кара, которую получить не каждый захочет, если только он не самоубийца. Подбежав к бережку, Саки опустилась на колени и, немного помедлив, прикоснулась кончиками коготков к воде, заворожённо смотря в отражение. — Такая чистая и прекрасная. Прямо как Овернайт, такая же не сломленная жизнью. — Нашла, с чем сравнить. — Это вышло чуть более вяло, чем хотелось, так что я сажусь рядом, желая отвести тему. — Нас осталось так мало… — Да. Слушай, у нас есть такая традиция… В память о погибшем его друзья, семья должны пустить один-три цветочка или даже венок по реке. Река есть, венок и цветы тоже. Как насчёт… — Я поняла тебя. Тогда… — В воду опускается сделанный мною венок, и река уносит его прочь. Уносит туда, где будет всегда спокойно и мирно. Туда, где нет ни зла, ни горя. — Как насчёт минуты молчания? — Как раз вовремя. Следом за венком в воду опускаются два цветка, сплетённых вместе, и их тоже уносят за горизонт, а мы молча за этим наблюдаем, представляя, как все наши общие проблемы, всё наше горе, грусть и другие чувства уносятся вслед за этими цветами. POV Безымянный. В то же время. Красивый мост был украшен маленькими фонариками, разгоняющими прочь зловещую тьму и навевая нежные чувства, но мех не обращал на это никакого внимания. Он сидел на берегу широкой реки, упершись спиной о начало мостика, и наблюдал за уплывающими в неизвестном направлении цветами. Колокольчики. Бот наблюдал за ними в гробовом молчании, сложив руки в замочек, пока цветы совсем не скрылись из виду, уплывая во тьму грядущей ночи. «Прости меня, Найти. Я не сберёг тебя, нарушил мою клятву. надеюсь, тебе будет хорошо там, под крылом у Праймуса. Ты ушёл так рано…»