www
Вам знакомо весьма странное чувство, будто вот-вот решится вся ваша судьба; предчувствие того, что если сейчас постигнет неудача, то жизнь надолго потеряет смысл? Кёнсу не нравится, что ему ничего не известно, но он понимает, что сейчас не лучшее время, чтобы спрашивать. Ему страшно. Почему только что возникшая надежда берёт и так просто разваливается у него на глазах? Почему он снова и снова должен это переживать? Чанёль нервничает. Даже не пытается делать вид, что всё хорошо. Когда они вновь садятся в машину, Чанёль кому-то звонит и просит отследить записи с нескольких камер, и только после того, как кладёт трубку, заводит мотор. — Теперь я ничего не могу тебе гарантировать насчёт Бэкхёна, — бросает Чанёль, трогаясь с места. — Готовься к самому худшему. Кёнсу эта фраза словно припечатывает к месту. Внутри — невыносимо больно, как будто там образовалась всё расширяющаяся пустота, поглощающая всё вокруг. Он вдруг внезапно осознаёт, насколько привязался к Бэкхёну за это время. Не к прошлому ему, не к воспоминаниям, а к тому Бэкхёну, голос которого он слышал ещё совсем недавно. Голос, всегда тёплый и солнечный, от которого у Кёнсу каждый раз что-то щемит в груди. Голос, который Кёнсу очень хотел услышать вживую. Неужели его желание настолько слабое? Небо позади них где-то очень далеко начинает светать, в то время как впереди всё сплошь затянуто тяжёлыми облаками. Нет, Кёнсу не хочет верить в то, что всё может вот так закончиться. Да и что такого в конце концов мог сделать Бэкхён, чтобы ему грозила опасность? Бэкхён никогда не рассказывал, чем занимался до армии. Не хотел, по его словам, потому что предпочитал всё забыть. Или только притворялся, зная, что это невозможно? Кёнсу далеко не сразу обращает внимание на вибрацию в кармане куртки. На подсвеченном экране горит имя абонента «Липучка». Пару секунд Кёнсу раздумывает, ловит косой взгляд Чанёля, который явно тоже увидел имя на экране, но решил никак это не комментировать, и затем снимает трубку. — Ну, наконец-то! — сразу обрушивается на него Сэхун. — Вы куда-то внезапно исчезли, Чондэ уже ушёл, ещё и брат позвонил, сказал срочно ехать домой. Что там случилось? — Не рассказывай ему ничего, — не поворачивая головы, отрезает Чанёль. — Вы вместе? — Кажется, Кёнсу улавливает злобные нотки в интонации. Но они тут же сходят на нет. — Я… просто беспокоюсь. — Сейчас ты всё равно не можешь ничем помочь, Сэхун. Так что послушай совета и едь домой и постарайся не думать об этом. — Но я могу… — Сэхун. На другом конце тяжело вздыхают. — Хорошо. Берегите себя. Сэхун кладёт трубку. — Не думал, что вы общаетесь, — бросает Чанёль. Кёнсу решает не отвечать и отворачивается к окну. Высокие новостройки с никогда не гаснущими огнями перестают мелькать перед глазами. Они въезжают на мост через Ханган. Через какое-то время становится понятно, что они едут в Инчхон. Раздаётся сигнал входящего сообщения. На лобовом стекле появляются мелкие капли. Чанёль останавливает машину. — Что там? — не выдерживает Кёнсу. — Мы уже недалеко. Судя по тому, какие камеры их засекли, остаётся только один вариант. Придётся самим всё разведать, прежде чем решать, что дальше. Ждать, пока приедет кто-то ещё, у нас нет времени. Звучит скрип шин по асфальту, автомобиль быстро набирает скорость. — Ещё кое-что. Су, ты ещё помнишь как стрелять? У Кёнсу что-то ухает вниз. — Да… Чанёль едва уловимо улыбается. — Умница.www
Дождь начинает лить сильнее. Асфальтированная дорога заканчивается, приведя их к каким-то странным полуразрушенным сооружениям. Кёнсу набрасывает капюшон куртки на голову и выходит на улицу следом за Чанёлем, который что-то достаёт из багажника. Спустя мгновение в руке Кёнсу оказывается заряженный пистолет. — Постараемся всё сделать тихо. Но если что, ни на секунду не задумывайся — стреляй. Понял? Лицо Чанёля с мокрыми от дождя волосами выглядит очень обеспокоенно. Кёнсу кивает. Складка между бровей Чанёля распрямляется. — Хорошо. — Он захлопывает багажник. — Иди строго за мной и не отставай. Чанёль направляется к ближайшей постройке, проходит вдоль неё и аккуратно заглядывает за угол. Ждёт какое-то время, затем поворачивается к Кёнсу, дожидается кивка. Они быстро пересекают открытое пространство, отделяющее их от следующей постройки. Та выстроена буквой П, и они проходят внутрь, останавливаясь у проёма, возникшего от обвалившейся стены. — Там. Кёнсу смотрит в указанном направлении и замечает размытый след от машины около ещё одной полуразрушенной постройки, сильно вытянутой в одном из направлений. — Они уехали? Чанёль раздражённо смотрит на следы, видимо, пытаясь понять, в чём дело. — Что-то не так. Чёрт! — Чанёль с силой ударяет кулаком по каменной кладке. — Поедем следом? — Нет. Нужно сначала тут всё проверить. — Чанёль набирает короткое сообщение, затем убирает телефон. — Поставь телефон на беззвучный. И пойдём. У нас очень мало времени. Надеюсь, мы не опоздали. Сердце Кёнсу пропускает удар, а затем больно сжимается. Страх липкими ледяными лапами начинает окутывать снизу. Он мотает головой и крепче сжимает пистолет в руке. Сейчас точно не время для панического приступа. Они осторожно пробираются в проём от обвалившейся стены, стараясь не задеть ни один плохо лежащий камень, вместе пересекают грунтовую дорогу, чавкающую под ногами, и останавливаются у следов шин. Те обрываются в месте, где была припаркована машина. Дорога идёт ещё немного вдоль постройки, а дальше начинается некошенная трава, тяжёлая от воды, и ещё дальше — кустарники. Кёнсу щурится, внимательно осматривая землю под ногами, затем траву, но тщетно. Если тут и были следы, их уже размыло дождём. — У меня ничего. — Попробуем найти вход сами. Думаю, это должно быть где-то рядом. Чанёль указывает на угол постройки, молча предлагая Кёнсу посмотреть там, а сам отправляется в другую сторону. Кёнсу неторопясь двигается вдоль стены, осматривая кладку. Выглядит как какое-то старое складское помещение, на две трети погружённое в землю, у которого сверху был ещё минимум один этаж, оказавшийся почти полностью разрушенным. Кёнсу оглядывается на другие здания и вдруг осознаёт, что послужило причиной обвалам. Тут был взрыв. От этого осознания у него пробегает холодок по спине. Джинсы, не защищённые курткой от дождя, уже наполовину промокли и неприятно липнут к ногам. Кёнсу возвращается к осмотру, поворачивает за угол и почти доходит до следующего, когда из-за спины, растягивая последний слог, доносится грубое: — Так-так-так. — Кёнсу чуть ли не подскакивает на месте и в ужасе оборачивается. — Тао будет интересно узнать, что за ним увязался такой очаровательный хвост. Перед ним оказывается немолодой мужчина, явно китаец, всего на голову выше его, но на вид явно крепче. Он зло скалит зубы, вертя в руке зажигалку и медленно приближаясь к Кёнсу. Кёнсу, уже приготовившись бежать в сторону, вдруг видит, как у мужчины закатываются глаза, а после он тяжело падает на землю, открывая стоящего сзади Чанёля. — Спасибо, — на выдохе произносит Кёнсу, пытаясь восстановить дыхание. Чанёль напряжённо смотрит на него. Затем нагибается, чтобы обыскать человека. Забирает его телефон и ключи от машины. — Теперь мы точно знаем, что не одни здесь. Идём. С той стороны ничего нет. Вход должен быть рядом. Входом оказывается приоткрытая, тяжёлая металлическая, во многих местах покрывшаяся ржавчиной дверь. Видимо, обнаруживший их мужчина выходил покурить и не счёл нужным закрыть за собой. Внутри темно и холодно. Холоднее, чем на улице. То тут, то там слышно, как капает вода. Пахнет сыростью, мхом и влажным камнем. Следом за первым небольшим помещением оказывается второе, побольше. Они останавливаются, давая глазам привыкнуть к темноте. Сначала Кёнсу видит только белые танцующие кружочки перед глазами. Назойливые, от которых пытаешься избавиться, зажмурившись, но они становятся только ярче. Остаётся только ждать, вперившись глазами в темноту. Наконец он замечает едва уловимый свет в углу. Настолько блеклый, что его не видно, если смотреть прямо. У Кёнсу складывается ощущение, словно он в вакууме. Всё вокруг как будто исчезло: Чанёль, звуки капель, стены помещения, — есть только этот призрачный свет. И стук собственного сердца, который с каждым ударом становится всё громче и громче. Кёнсу силится сделать шаг, но под ногами тоже — пустота. И вдруг он резко ощущает и тяжесть пистолета в руке, и каменный пол под ногами, от которого холод проникает даже через обувь. И голоса. Он находит Чанёля наощупь, тянет за куртку за собой в сторону света. Как только они выходят в коридор, становится понятен разговор. Ленивый, бестолковый — явно от нечего делать. Чанёль проходит вперёд и знаками просит идти за ним. Вдвоём они преодолевают два проёма, отделяющих их от людей, и становятся за стенкой от них. — Тебе не кажется, что он там как-то долго? — Не кажется. Может, он поссать пошёл? Кёнсу всего несколько раз доводилось видеть, как работает Чанёль. Он удивлялся чётко отработанным приёмам и просил научить. Чанёль обещал найти время, чтобы дать пару уроков, но так этого и не сделал. И прямо сейчас прошлое будто оживает перед глазами Кёнсу. Короткий, точный удар сзади — таким же, наверное, он вырубил человека снаружи. Затем толчок ногой в сторону второго человека, чтобы помешать двигаться и воспользоваться замешкой. Быстрые удары сбоку по руке, потянувшейся к пистолету, под коленкой и по голове. Второй человек теряет равновесие и падает, теряясь в пространстве. Чанёль за волосы поднимает его голову вверх. — Тао здесь? Мужчина скалится и зло сплёвывает. — Пошёл к чёрту. Ещё один тяжёлый удар лишает его сознания. Чанёль с Кёнсу осматриваются: ничего примечательного. Эти люди по всей видимости ненадолго сюда приехали. Дальше путь только один — снова в тёмный коридор, который не видно где заканчивается. Чанёль прижимает указательный палец к губам и шагает в проём. Шагов за двадцать, под тихий аккомпанемент шуршания их шагов и капающей где-то воды, они добираются до стены, обойдя которую, попадают в новый длинный коридор, с освещенной частью где-то посередине. Кёнсу моргает, когда на секунду ему мерещится большая тень. Но ещё через несколько секунд она появляется снова. Высокая, почти до самого потолка, и массивная тень с очертаниями человека. Сердце уходит в пятки. Не из-за страха за самого себя. Он осознаёт, почему так обеспокоено себя ведёт обычно непробиваемый Чанёль, почему он так сюда торопился и почему не хотел его брать с собой. Всё то время с момента, как они узнали, что Бэкхён не в палате, он находился в руках этих людей, которые могли сделать с ним всё, что угодно. Перед глазами потоком проносятся картины того, что эта махина способна сотворить с обычным человеком. Тошнота зарождается в животе, сердце начинает бешено колотиться. Тень снова пропадает. До размытой полоски света остаётся всего несколько шагов, когда Чанёль аккуратно, но твёрдо останавливает Кёнсу. Наклоняется к самому уху и едва различимо шепчет: — Оставайся здесь. Не задумываясь, Кёнсу отчаянно мотает головой. Чанёль сильно сжимает руку на его плече и чуть встряхивает. Кёнсу понимает, чем это ему грозит. Но желание увидеть то, что скрывается за стенкой, увидеть Бэкхёна и сделать всё возможное, чтобы спасти его, сильнее здравого смысла. Но он отступает, позволяет Чанёлю выйти первым и переключить внимание только на себя. Он видит, как Чанёль пристраивается у стены с пистолетом наготове, как осторожно выглядывает из-за неё в освещённый проём коридора, как его хватает мощная рука и с силой прикладывает всем телом к этой стене. Чанёль отшатывается, машинально хватаясь рукой за ушибленный висок, из которого тонкой струйкой начинает стекать кровь. Но тут же отскакивает от летящего на него с новым ударом громилы и принимает стойку. Парирует ещё один удар и сразу пытается нанести следующий. Попадает куда-то в живот, но уже через мгновение оказывается на полу, сбитый очередным мощным ударом. Кёнсу задерживает дыхание, чтобы не издать ни звука, и непроизвольно отходит назад, когда громила, полукругом обходя своего соперника, чуть ступает в коридор. Чанёль издаёт звук, напоминающий скулёж, пытаясь приподняться на руке, и ложится обратно. Громила хмыкает, оказавшись у правой стены, и облокачивается на неё спиной, глядя на то, что скрывается в освещённой части. — Бегляночка, посмотри-ка, кто пришёл спасти твою ничтожную душонку. — Он чуть кивает головой в сторону лежащего Чанёля. — Знаешь, кто это? А? — Громила выпрямляется и идёт в сторону собеседника. — Точно, тебе ж ничего не видно. — Кёнсу слышит какую-то возню и глухой удар о каменный пол, как будто на него поставили что-то тяжёлое. — Смотри! Открой свои поганые глаза, пока я ещё что-нибудь тебе не сломал. Я хочу, чтобы ты видел, как я убью этого идиота, который думал, что сможет в одиночку остановить Великана! По воздуху, отражаясь от стен, начинает распространяться омерзительный и клокочущий, словно гром, смех. Кёнсу в ужасе смотрит на Чанёля, у которого Великан пинком выбивает из рук пистолет, направленный в его сторону. У Кёнсу начинает всё плыть перед глазами и раскачиваться, как на корабле в шторм. Каменные позеленевшие стены то сближаются, то удаляются друг от друга, пока Великан не спеша поднимает Чанёля вверх. Высохшие и ставшие почти белыми корни и бывшие ростки на кладке сливаются в круги и тоже начинают плясать. Тошнота подступает к горлу. В попытке избавиться от неё Кёнсу ведёт взглядом по стене, переходит на свод потолка. Он покрывается трещинами, их становится всё больше и больше. Кёнсу ожидает, что вот-вот потолок обрушится, как обычно происходит у него дома. Но свод держится и только становится почти чёрным, в то время как ноги Чанёля уже еле достают до земли. Он вцепляется руками в душащие его, чтобы ослабить хватку, двигает ногами, но удары не приносят результата — Великан не обращает на них никакого внимания, словно их и не было вовсе. А Кёнсу всё смотрит, теперь уже на стены, которые тоже пошли трещинами. Ему нужен взрыв, обвал, сила, с которой не сможет справиться даже этот громила. В голове у него уже сотню раз прозвучал оглушающий хлопок грохотом обваливающихся стен с всё нарастающим звоном в ушах. Ему кажется, что он кричит, но больше вообще ничего не слышно. И в следующее мгновение Великан застывает с недоумением на лице. Перестаёт пресекать попытки Чанёля высвободиться, и тот вываливается из его рук, скручивается на полу и начинает содрогаться в беззвучном кашле. В чёрно-белые линии и круги Кёнсу врывается красное пятно. Оно становится всё больше и больше. Великан обмякает, тяжело заваливается на бок и падает. Шум в ушах Кёнсу постепенно стихает. Он переводит взгляд с громилы на Чанёля и замечает в своих вытянутых трясущихся руках пистолет. Он судорожно вздыхает и притягивает его к себе, но дрожь усиливается, и пистолет выпадает из рук. А следом за ним оседает на пол Кёнсу, глядя вперёд. — Я… — голос застревает в горле. Он видит в нескольких метрах перед собой огромный труп Великана, и не может уложить в голове, как это произошло. Чанёль всё ещё хрипло кашляет, пытаясь восстановить дыхание, но, видимо, с каждым разом раздражает горло всё больше. Кёнсу встречается с ним взглядом. — Ты молодец, — кряхтит Чанёль. Из-за стены слышится тяжёлый стон. Они оба поворачивают головы на звук. — Бэкхён! Кёнсу подрывается и за мгновение добегает до угла, на свет, но тут же застывает. Бэкхён оказывается напротив него лежащим на полу, в перемазанной собственной кровью лёгкой одежде, босой и привязанный к стулу. Он глядит опухшими глазами куда-то в сторону ног Кёнсу и чуть улыбается. — Откуда ты знаешь меня? — Вопросы… — кашляет подошедший Чанёль, — оставь на потом. Су, помоги его осмотреть. Не мешкая, Кёнсу подходит ближе и опускается на колени. — Мы поможем тебе, — говорит он, принимаясь за верёвки под внимательным взглядом Бэкхёна. От этого взгляда становится жарко. — Су — это полное имя? — Бэкхён смотрит чуть с прищуром, когда Кёнсу поднимает к нему глаза. — Или тебя зовут… — Кёнсу. Я знаю, это похоже на какое-то безумие, но… — Нет, дружище, — останавливает Бэкхён, смотря на него так, словно до сих пор не верит тому, что видит. — Безумие — это всё то, что было до сих пор. А то, что именно ты сейчас сидишь передо мной, — это настоящее чудо. Чанёль косится на них, но никак не комментирует разговор. Он осторожно ощупывает Бэкхёна на предмет переломов и других повреждений. Хмурится. — Тебя на носилки бы в твоём состоянии. Но времени у нас на такую роскошь нет. Понесём прям так, на стуле. Су, помоги. Поднимай с другой стороны. Они вдвоём аккуратно переворачивают стул так, чтобы он оказался ножками к низу, затем подхватывают под сиденьем с двух сторон и двигаются к выходу. По пути Кёнсу всё кажется, что сейчас из-за поворота, из очередного проёма выбегут люди, справиться с которыми у них уже не хватит сил. Однако они благополучно добираются до машины Чанёля, где тот отламывает задние ножки у стула, чтобы посадить Бэкхёна внутрь. Дождя уже нет. — Какой теперь план? — спрашивает Кёнсу, как только Чанёль заводит мотор. — Зависит в том числе от того, что нам расскажет твой друг. Бэкхён усмехается. — Прежде я хочу услышать, как вы связаны с Тао. Кто попало не смог бы найти это место. Чанёль пристально смотрит на него сквозь зеркало заднего вида, будто пытается решить, стоит ли ему что-то рассказывать. И трогается с места, плавно набирая скорость. — Я занимаюсь делом Тао уже три года. Чтобы покончить с ним, прижать к стенке, мне нужен был свидетель. Им оказался ты. Человек, который последний общался с Минву до его смерти и точно знает что-то, чего не знает больше никто. Но я бы не был в курсе того, что Тао вернулся, ещё долго, если бы он не заинтересовался клубом, в котором работает Су. Не думаю, что информация о свидетеле дошла до Тао намного раньше, чем до меня. Получается, у него и до этого были на тебя какие-то планы, раз он добрался до тебя первым. Но сейчас это уже не важно. Раз самого Тао там не было, значит, ты уже успел им что-то рассказать. Вопрос — что. — В машине повисает тишина. — Я знаю, ты никому не доверяешь. Но в одиночку ты не справишься, а я могу гарантировать тебе… Бэкхён начинает смеяться. — Позволь спросить: ты знаешь, кто такой Чжан Минву? Если думаешь, что он бы не перестраховался десять тысяч раз, перед тем как умереть, то нет, ты не знаешь, кто такой Минву. Тао и всем остальным, кто покушается на наследие Минву, конец. Вне зависимости от того, приехали бы вы сюда или нет, их бы уже ничто не спасло. Кёнсу округляет глаза удивления. Рядом с ним сейчас совсем не тот Бэкхён, к которому он привык. Не тот Бэкхён, с которым он столько раз разговаривал по телефону. Вот почему он тогда не стал ничего рассказывать о своём прошлом. Возможно, Чанёль сейчас делает Бэкхёну… больно? Лезет туда, куда его не просили. Как обычно. — Ясно, — сдаётся Чанёль. — Можешь не рассказывать про «супер-план Минву» и что произойдёт с остальными. Мне особого дела нет. Но мне нужен Тао. У вас с ним старые счёты. Неужели ты не хочешь, чтобы всё закончилось сегодня? — Я знаю, что тебе нужно. Часть бумаг Минву содержит достаточно сведений, чтобы посадить Тао за решётку до конца его жизни. Но даже если ты прямо сейчас их получишь, сегодня всё точно не закончится. На возню с бумагами нужно больше времени. И потом, как только Тао почувствует неладное, кто помешает ему залечь на дно снова? И даже если удастся посадить его за решётку, нет гарантии, что он не сбежит оттуда. ♪ Tangle — Sahara (A.R.D.I. Remix) ♪ Чанёль выжимает до конца педаль газа, выруливает с грунтовой дороги на асфальт и едет в сторону города. — Хочешь сказать, в тех бумагах вообще никакого смысла нет? — Да нет, как раз есть. Но не в том, чтобы отдавать их какому-то частному детективу, или кто ты там. — Был бы на нём отслеживающий жучок, мы бы точно знали, куда ехать, — произносит мысли вслух Кёнсу. — Что ты сказал? — переспрашивает Чанёль. — Ну, как в фильмах… — Твою мать! — В чём дело? — Я не проверил Бэкхёна на маячки. Не верю, что они ничего на него не нацепили. — И что теперь? — Посмотри сейчас. Возможно, ещё не поздно. Кёнсу принимается ощупывать одежду на Бэкхёне везде, где ему кажется, могли оставить маячок. Однако, ничего похожего он не находит. — Нету. Может, он слетел, пока мы возвращались или когда сажали Бэкхёна в машину. — Может быть, — сухо отвечает Чанёль. — Но лучше проверь ещё раз. Бэкхён смиренно даёт осмотреть себя, впрочем, особенно двигаться он всё равно не может. — Так вы работаете вместе? — обращается он к Кёнсу. — Нет. Вообще-то я и половины не понимаю, что тут происходит. — Тогда почему ты здесь? — Мы… — Кёнсу на секунду останавливается, подбирая слова, — раньше очень хорошо ладили. — Чанёль усмехается. — А сейчас он просто иногда заходит в наш клуб. Он случайно узнал, что мы с тобой общаемся по телефону. А сегодня позвонил и сказал, что знает, где ты, и может устроить нам встречу, если я спрошу о чём-то, что ему нужно. Это было до того, как мы узнали, что ты исчез из больницы. — И ты согласился? — спокойно спрашивает Бэкхён. — Как видишь. — Если ты не хочешь говорить, где Тао, — встревает в разговор Чанёль, — то поедем туда, где хотя бы на время ты будешь в безопасности. Согласен? Бэкхён, насколько позволяют раны и верёвки, пожимает плечами. — Я нашёл! — внезапно сообщает Кёнсу, демонстрируя в руке малюсенький маячок. — Отлично, выкид… Чанёль не успевает договорить, когда всех оглушает звук трескающегося стекла — в заднее окно попала пуля. — Су, выкинь маячок. Я попробую от них уйти. — Он бросает свой телефон назад. Кёнсу ловит на автомате. — Если позвонит Чунмён или кто-то из Либерти, ответь и скажи, чтобы ехали к нам. Кёнсу никогда не думал, что улицы Сеула могут проноситься с такой скоростью. Разноцветные огни вывесок, осветительных фонарей, горящих окон — всё сливается в яркие пятна калейдоскопа. Сердце замирает, когда очередная пуля не проносится мимо, а задевает корпус машины и рикошетом летит в противоположную сторону. Он вжимается в кресло и вперивает глаза в экран телефона, будто спасение может прийти именно оттуда. Однако предательски чёрный экран телефона лишь отражает разноцветные отблески. Чанёль резко заворачивает так, что даже пристёгнутого Кёнсу заносит довольно сильно. Становится темнее. Кёнсу оборачивается и видит, как преследовавшие их машины тормозят, не сумев вписаться в поворот. Ещё через пару — Чанёль завозит их на подземную стоянку и почти сразу останавливается. Развернувшись, он забирает свой телефон и быстро что-то на нём печатает, затем снова поворачивается, глядя на Бэкхёна. — Здесь нельзя оставаться. Сейчас Чунмён скинет мне координаты, и мы поедем навстречу ему. Будем надеяться, что нам повезёт. — Насколько важно должно быть прижать Тао, что ты идёшь на такой риск, укрывая меня? Чанёль бросает взгляд на Кёнсу, а затем переводит его на Бэкхёна: — Я обещал Кёнсу. А для него твоя жизнь стоит куда дороже, чем информация, которой ты обладаешь. Бэкхён вздрагивает, как от внезапно пробежавших мурашек по всему телу. Чанёль выходит из машины, оставив дверь открытой, и направляется к багажнику. Что-то в нём ищет, потом захлопывает его и возится сзади машины какое-то время. — Я тебя примерно таким и представлял. Кёнсу оборачивается на голос Бэкхёна и встречается с внимательным взглядом. — Правда. У меня было много времени, чтобы подумать. И я имею в виду не какого цвета у тебя волосы или глаза, но образ целиком. Я не спрашивал, но мне всегда было очень интересно, как ты выглядишь. А ты? Насколько я похож на то, каким ты меня представлял? Всё ещё внимательный взгляд, под которым Кёнсу немного теряется. Наверное, именно о таких вещах они бы разговаривали, если бы встретились... при других обстоятельствах. Но Бэкхён смотрит так, будто ответ на вопрос — это что-то невероятно ценное для него. — Однажды на том самом сайте я наткнулся на твоё сообщение у кого-то на странице, и там была фотография. Я не знал, взял ли ты её откуда-то или она была в самом деле твоя, но мне всегда хотелось верить, что на ней именно ты. И этот снимок настолько засел в голове, что представить тебя, выглядящим как-то по-другому, я уже не мог. — Это нечестно. — Бэкхён обиженно поджимает губы. Внутри Кёнсу что-то ёкает, гулко отзываясь. Бэкхён больше не выглядит таким отрешённым, как ещё десять минут назад. Не тихий, апатичный и суровый, а такой, каким его знал Кёнсу прежде. И Кёнсу невольно улыбается. — Прости. — С тебя причитается. — Бэкхён предупреждающе сверкает глазами. А затем меняется в лице, поворачивает голову и смотрит теперь куда-то перед собой. — Возможно, — начинает он уже другим, севшим, голосом, — ты единственный во всём мире, кто воспринимает меня как человека, а не инструмент для достижения своих целей. — Кёнсу замечает появившийся на глазах Бэкхёна влажный блеск. — Я давно уже не надеялся почувствовать себя счастливым, но сейчас я чертовски счастлив, Кёнсу. И это много, очень много значит. На телефон Чанёля приходит сообщение. Чанёль читает его с наручных часов и возвращается в машину. Секундой позже они трогаются с места и через пару минут петляния по небольшим улицам вновь оказываются на большой дороге. Чанёль вжимает педаль газа до предела. Кёнсу раз за разом представляет, как позади, сбоку, спереди появляются преследовавшие их машины. Сердце бешено стучит не то от скорости, не то от страха снова попасть под обстрел и быть пойманным; не то от слов Бэкхёна. Он чувствует лёгкую эйфорию внутри себя. Наверное, если бы его жизнь оборвалась прямо сейчас, Кёнсу бы не сильно расстроился. — Стой! — кричит Бэкхён, когда буквально перед их носом на дорогу выезжает машина, преграждая путь. Чанёль давит по тормозам, одновременно пытаясь уйти в занос, чтобы пролететь мимо и не столкнуться с другой машиной. От резкого рывка всех находящихся в машине бросает из стороны в сторону, а у Кёнсу начинает немного кружиться голова. Уйти от столкновения им удаётся, однако на хвост им тут же садятся два другие автомобиля. — Нам далеко ещё? — Нет, — отвечает Чанёль. — Но мы всё равно можем не успеть. Экран телефона подсвечивается из-за входящего звонка. Чанёль отвечает по громкой связи. — Чанёль, мы едем прямо за вами, — достаточно спокойно сообщает Чунмён. — Ещё несколько машин ждут на месте. Когда доберётесь, не подавайте вид, будто кроме вас есть кто-то ещё. Но будьте начеку и не выставляйте свидетеля. — Уверен, что всё получится? —интересуется Чанёль, уворачиваясь от летящей в машину пули и резко сворачивая. — В таких делах никогда нельзя быть уверенным. Тебе ли не знать. — Принято. Отбой. Пользуясь лабиринтами улиц, Чанёль кое-как отрывается от новой погони. Однако в ней уже не было большого смысла, ведь все дороги здесь вели только в одно место. И, кажется, Тао это понял и дал Чанёлю спокойно въехать на просторную бетонную площадку между старыми ангарами где-то на окраине города только для того, чтобы спустя совсем немного времени заехать туда самому. Впереди них уже рассветом загорается солнце, заливая нежным светом всё небо. Ветер холодными потоками гонит облака навстречу ему, чтобы те тоже залились мягким румянцем. ♪ Jan Amit - Mass ♪ — И что дальше? — интересуется Кёнсу. — Ждём, — уставившись на находящийся в нескольких метрах от себя автомобиль, резюмирует Чанёль. — Не думаю, что Тао станет медлить. И оказывается прав. Из машины выходит человек в тёмном и открывает заднюю дверь, из которой показывается сам Тао. В сопровождении четырёх мужчин он приближается к машине Чанёля. Позади из других машин выходит ещё несколько людей. — Это был очень смелый шаг, бегляночка, — мягко, словно он разговаривает с ребёнком, произносит Тао. — Но игры окончены, дорогуша. Если ты сам не в состоянии выйти из машины, то попроси своих «спасителей» любезно тебе помочь. И соизволь не заставлять меня томиться в ожидании. Я не люблю этого. Кёнсу оглядывается на Бэкхёна. — Мы ведь не будем в самом деле его выносить? — обращается он к Чанёлю. — Даже если Чунмён где-то рядом, они успеют много всего с ним сделать, пока... — Да, — прерывает его Чанёль. — Поэтому выйду я. — А если они тебя тут же пристрелят? — Что, переживаешь за меня? — Чанёль криво улыбается. — Может быть. Но вряд ли сразу. — А моё мнение вы учесть не хотите? — встревает Бэкхён. Судя по внешнему виду, он сильно раздражён тем, что его воспринимают в лучшем случае как мебель. — Я ведь по-хорошему попросил: не заставляй меня ждать, — доносится снаружи. — Считаю до двадцати. Раз... два... — Итак. Если хочется погеройствовать, то ты, — кивая на Чанёля, сообщает Бэкхён, — берёшь заряженный пистолет и вместе с Кёнсу выносишь меня. Кёнсу, будешь держать стул, чтобы я оставался в вертикальном положении. А ты, Чанёль, направляешь пистолет мне в голову и никого к нам не подпускаешь. — Восемь... девять... — Если твоя подмога и правда приедет, то мы выиграем время, а если нет, то выйдете вы или нет, вас всё равно пристрелят. — Четырнадцать... Первым из машины выходит Чанёль, за ним — Кёнсу, и они оба, стараясь не тревожить травмированные конечности, вытаскивают Бэкхёна из машины. Люди Тао мгновенно реагируют и делают шаг навстречу. Однако как только Кёнсу становится за спиной Бэкхёна, придерживая его за остатки стула, Чанёль достаёт пистолет и приставляет к его виску. — Не так быстро. Тао заметно бледнеет. Не ожидал. Но достаточно быстро берёт себя в руки. — Чего ты пытаешься этим добиться? — произносит он с кошачьей ухмылкой на лице. — Вам не убежать, друзья мои. — Он разводит руками, демонстрируя перекрытую своими машинами дорогу назад. — И ты правда думаешь, что я поверю, будто тебе не нужна та информация, которую он, — Тао кивает в сторону Бэкхёна, — от всех нас прячет? Зачем же ты тогда его выкрал? — Потому что мне не он нужен был. А ты. Воздух прорывает вой нескольких сирен, и за спинами людей Тао появляются полицейские машины и несколько машин, принадлежащих, видимо, Чунмёну. Они встают полукругом так, что самые крайние частично перегораживают собой пространство между Чанёлем, Кёнсу, Бэкхёном и Тао с его людьми. — Вы окружены, — начинают говорить из громкоговорителя. — Опустите оружие и поднимите руки. Повторяю: вы окружены... — Ты правда думаешь, что, даже попади он за решётку, вы таким образом нейтрализуете Тао? — тихо интересуется у Чанёля Бэкхён. Для человека с пистолетом у виска он выглядит слишком спокойным по мнению Кёнсу. — Это лучше, чем сидеть и ждать неизвестно сколько, пока «великий и ужасный» план Минву придёт в действие, — так же тихо отвечает Чанёль. Тао тем временем не согласен принимать поражение и вместо того, чтобы положить оружие на землю, направляет его на одного из полицейских. Остальные мужчины делают то же самое. И тут неожиданно один из его людей меняется в лице и подходит к нему ближе. — Босс! — Сейчас не время, Шань, — шикает на него Тао. — Боюсь, сейчас как раз самое время, босс. Тао в бессилии прикрывает глаза: — Тогда не томи!.. — Поступило очень много сообщений от наших, и все об одном и том же: им пришло видео-сообщение от Чжан Минву. Вам тоже должно было прийти. Посмотрите. Тао переводит взгляд на ближайших к нему полицейских, те, в свою очередь, переглядываются между собой. И после чьего-то невидимого одобрения кивают Тао, который опускает оружие и принимает телефон. Из-за эха и посторонних шумов Кёнсу приходится напрягать слух, чтобы расслышать говорящееся в видео. — На момент, когда вы видите это сообщение, я уже мёртв. И это правильно, потому что после услышанного меня бы в живых точно не оставили. Хотя именно вы виноваты в том, что с вами происходит прямо сейчас. Много лет назад был разработан проект, который должен был укрепить позиции семей и послужить во благо им и их процветанию. Но в последствии стало ясно, что проект вы хотите использовать в корыстных целях, а меня при его исполнении швырнуть за борт. Но я делаю это не во имя мести. Я делаю это во имя справедливости и в память о чести и благородстве, что блюлись нашими семьями многие поколения. Я не имею ни малейшей надежды, что можно вразумить вас и очистить имена каждой семьи. Потому единственный путь — разрушить былое, чтобы на его месте возникло новое и, надеюсь, похожее на то, что было в моё время. К настоящему моменту все ваши счета заблокированы и аннулированы. Скоро вы будете лишены всех юридических полномочий и более не сможете занимаеть посты, находясь на которых, натворили столько зла. И это только начало. Людям, которые на вас работают, предлагается в течение трёх дней сделать выбор: разорвать с вами все связи или принять ту же участь, что и вы. Вашему краху послужила ваша же алчность. Не гонитесь вы за мной и моими проектами, вы бы не дали возможность воплотиться одному из них. Всего лишь программа. А сколько может сделать. И будет делать уже несмотря ни на что. Чем больше было услышано каждым из присутствующих, тем бледнее становился Тао. Когда запись кончилась, он трясущимся голосом попросил: — Шань, созвонись с банками... — Уже. Они подтверждают, что все ваши счета аннулированы и заблокированы. — Но деньги — это ведь ещё не всё. Неужели кто-то позволит себе предположить, что деньги могут стать помехой для таких, как я? Большинство людей Тао на это молча опускают оружие на землю и отходят на несколько шагов, всё ещё находясь под прицелом у полицейских. Рядом с Тао остаются только тот, кого он назвал «Шань», и ещё один мужчина. — Друзья мои, неужели вы это всерьёз? Это всё, чего стоит ваша верность мне и семье? — Босс, — окликает его один из сдавшихся. — Ваш авторитет очень высок. Но никто из тех, кто хоть на долю знает Минву, не пойдёт против него. Только сумасшедший или самоубийца. — Уважаемый Чжан Минву умер, как вы все слышали. — Вы, босс, как никто другой, знаете, что поэтому он стал ещё страшнее. — Господин Цзы Тао, — встревает полицейский, — вы арестованы. Настоятельно рекомендуем не оказывать сопротивление и сложить оружие. Тао недовольно цыкает и начинает наклоняться, чтобы тоже положить пистолет. — Сзади! — неожиданно для всех кричит Чанёль, который, увлёкшись разборками Тао с его подчинёнными, как и остальные не заметил, что к ним подкралось подкрепление. Не дожидаясь реакции полицейских, они открывают огонь. Пользуясь суматохой, люди Тао, что находятся в центре, хватают оружие с земли и также начинают стрелять, пытаясь открыть путь к машинам. — Пс, — зовёт Кёнсу Чанёля. — Помоги мне. Ему нельзя оставаться снаружи. Чанёль, который уже успел к этому времени кого-то подстрелить, оглядывает Бэкхёна и кивает, соглашаясь. Вдвоём они быстро заносят его обратно в машину, но когда они вместе захлопывают за ним дверь, Чанёль кидает Кёнсу в руки ключи. — Садись в машину. — Они вдвоём нагибаются, уворачиваясь от пролетающей пули. — Если что-то пойдёт не так, уезжай. Сразу. С этими словами он отходит от своей машины в сторону одной из полицейских, но не успевает за ней скрыться, как пуля проносится мимо руки. Мгновение, и Чанёль уже оказывается сзади машины, шипя и придерживая предплечье другой рукой. — Чёрт, — ругается Кёнсу, быстро садясь на водительское сиденье и захлопывая за собой дверь. Кажется, про них с Бэкхёном все забыли, потому что Тао вместе со своими людьми отходят всё дальше и дальше, пятясь к своим автомобилям. Кёнсу всё видится как в слоу-мо. Как Тао, по-свински прикрываясь другими, пытается, уже добравшись до машины, открыть её. Как один из его людей, вместо того чтобы помочь, стреляет Тао в колено, за что почти сразу получает пулю в лоб. Тао скукоживается возле дверцы и оседает, вокруг быстро образуется багровая лужа крови. Пока к нему пытаются подбежать и помочь, подавляющую часть группировки полицейские нейтрализуют. Сквозь медленные и тягучие кадры пробивается отрезвляющий вой сирены скорой. Кёнсу дёргается, словно очнувшись ото сна, и оборачивается на Бэкхёна, который, кажется, не издал ни звука за всё это время. У того закрыты глаза и голова наклонена чуть в бок. — Ты... спишь?