Золото и ртуть.

Тускло освещенной площади Гриммо коснулся первый луч зимнего солнца. Тишина зимнего утра умиротворяла и дарила покой, как вдруг угольно-черный дым прорезал воздух и два истощенных человека свалились на каменную брусчатку, отлетая на приличное расстояние. — Бэль! — прохрипел изнеможденный мужчина, на щеке которого разрастался кровоподтек, — Белла! Женщина молча перевернулась на спину и громко рассмеялась. — Сири! Сири, мы свободны! — слезы радости скатывались по щекам, смешиваясь с кровью из мелких ран, полученных при падении. — Нам нужно в дом. Нас уже могли хватиться авроры. --взяв женщину на руки мужчина произнес, — Площадь Гриммо 12. Как только слова истаяли в воздухе, пространство между домами истончилось, подчиняясь древним чарам. Между домами 11 и 13 вырос еще один, но не было в нем былого величия, что отпечаталось в воспоминаниях пары. Некогда сияющие окна покрылись слоем копоти и грязи, дверь покосилась, а серебряную ручку, которая всегда была до блеска натерта домовиком, похоже кто-то со злости пытался выдрать. — - Моргана-прародительница, Сири, это точно наш дом? — от вида заброшенного строения женщина скривилась. — Вроде да. Возможно матушка наложила на дом какие-то чары, чтобы авроры ее не беспокоили… — неуверенно сказал мужчина. Пошатываясь, Сириус подошел к двери родового гнезда. — - Именем члена рода Блэк, приказываю отвориться! — под приказом мужчины замки с лязгом щелкнули и дверь со скрипом отворилась. Словно стремясь раствориться в свежем воздухе, из-за двери вырвался смрадный запах смеси гниющего дерева, пыли и плесени. Стоило бывшим узникам сделать шаг, как перед ними с хлопком появился старый домовик. — Негодный предатель Сириус!.. — начал было домовик. — - Закрой свой грязный рот! — несмотря на слабость, голос Беллатрисы звучал громко, словно ярость давала ей силы. — О, дорогая хозяюшка Беллатриса, как я рад, что в этот дом вновь вернулся достойный член семьи Блэк. Если бы только моя хозяюшка… — остаток фразы утонул в рыданиях и причитаниях безумного домовика. — Кричер, прекрати разводить сырость! Лучше отведи нас к тетушке! — слова женщины странным образом только усугубили ситуацию. Роняя слезы на ковер, домовик еле переставляя ноги, поплелся к лестнице, ведя за собой хозяев. В пролете второго этажа эльф остановился перед плотными бархатными занавесками. — Хозяюшка Вальбурга… — сквозь слезы вымолвил домовик. Занавески раздвинулись, являя гордую старуху в старомодном платье и веером в руках, сидящую в резном глубоком кресле. — Ты! Как только ты посмел, ничтожный предатель, после всего, что совершил вернуться сюда?! Если бы только отец был жив, он бы тебя! Мало тебя в детстве секли! Нужно было сечь до кровавых соплей!!! — визгливый голос портрета разлетался по всему дому. Не слушая гневные вопли матери, Сириус с ношей на руках развернулся и стал подниматься на этаж. Положив на запыленный диван обессилевшую после побега женщину, Сириус отдал домовику указание привести дом в порядок, а сам отправился в подземелья через потайные ходы.        Темный зал встретил нового хозяина вселенским спокойствием. Еще в детстве мужчина заметил, что в ритуальном зале время словно замирало, а толстые двери отрезали все мысли, оставляя разум кристально чистым. — Ave vos, magni Triste, Custos, quae sacra est! Obsecro te, nigerrimus maiores! Statuere, da mihi signum utrum sum dignus titulo Tenebris Dominus, Patriarcha familiae! — слова древнего заклинания прозвучали под сводами зала. Испещренный сакральными символами алтарный камень засиял, требуя подтверждения кровного родства. Мужчина занес руку над камнем и повинуясь древней магии капля крови сорвалась с ладони. Звук падения жидкости на холодную поверхность алтаря разнесся громом пустом помещении. Магия всколыхнулась и на мужчину из пустоты уставились сотни глаз. Послышалось тихое рычание и в потоке магии вердиктом прогремела лишь одно слово: — Отвергаем.