Вдох - выдох

Блаженно расслабив уставшие мышцы тела, я попытался целиком и полностью сосредоточиться на приятных ощущениях, которые мне дарила хорошенькая грудастая блондинка, подцепленная мною в пабе после работы час назад. Её влажный ротик творил с моим детородным органом настоящие чудеса. Однако, несмотря на все её старания, мой член не спешил приходить в состояние полной боевой готовности. Быть может, виной сему досадному казусу было банальное переутомление? - Джонни, малыш, у тебя даже не встал! - Красотка обиженно надула свои полные накрашенные губки, отвлекаясь от бесполезного занятия. - Прости, Люси, - покаянно промолвил я, сгорая от досады. - Наверное, сегодня просто не мой день. - Я Эмми! - возмущённо перебила она меня. - Ах да, точно. Люси была в прошлый раз... Вскочив с постели, девушка принялась торопливо одеваться. Свидание было испорчено окончательно и бесповоротно. - Я тебе позвоню, - бросил я ей вслед, когда Эмми, схватив свою сумочку, чуть ли не бегом направилась к входной двери. Ответа не последовало. Проводив её печальным взглядом, я тяжело вздохнул. Несмотря на далеко не юный возраст, подобные конфузы случались со мной отнюдь не часто. Я имел все основания гордиться своими многочисленными победами на любовном фронте. Психотерапевт предупреждала, что в период реабилитации могут возникнуть проблемы в интимной сфере, но тогда я не придал особого значения её словам, без малейшей толики беспокойства заверив доктора в том, что на данном поприще в моей жизни царит полный порядок. А может, во всём виноват этот несносный Шерлок Холмс? Его пронзительный, словно сканирующий взгляд, унизительные реплики? Едва лишь образ оппонента возник в моём сознании, как произошло чудо: пенис, не отреагировавший на женские ласки, тотчас же подал признаки жизни и в считанные секунды встал по стойке "смирно". Вот это номер... Честно говоря, я не знал, смеяться мне или плакать. - Ну ты и предатель! - гневно отчитал я свой половой орган. - Даже не мечтай, что я буду дрочить на этого заносчивого засранца. Да я лучше пулю себе в лоб пущу! Судорожно стиснув зубы, я терпеливо ожидал, когда приступ мучительного возбуждения сойдёт на нет. Через несколько минут именно так и произошло. Но неприятный осадок остался... * * * На следующий день у меня возникла новая проблема: хозяева квартиры, которую я снимал, неожиданно вернулись из Дублина и попросили меня покинуть апартаменты в кратчайшие сроки. Я лихорадочно перелопатил десятки сайтов и газетных объявлений о сдаче жилья, пока наконец-то не отыскал приемлемое по цене предложение. Приехав по указанному адресу, я был приятно удивлён; сдаваемая комната оказалась чистой, уютной и довольно просторной. А хозяйка - миловидная молодая женщина с маленьким сыном лет восьми - сразу же пришлась мне по душе, подкупив своей приветливостью и открытостью. Единственным поставленным ею условием было не приводить в дом особ женского пола. Но это обстоятельство меня ничуть не расстроило: дамы сами охотно приглашали меня на свою территорию. Когда вопрос был окончательно решён в мою пользу, я вздохнул с облегчением и, внеся предоплату за первый месяц проживания, с лёгким сердцем отправился за своими вещами. * * * Стоя у окна, я рассеянно наблюдал за оживлением, царившим на улице; толпы прохожих торопливо сновали туда-сюда, по проезжей части скользили вереницы автомобилей... Жизнь шла своим чередом. Внезапно моё внимание привлёк смутно знакомый силуэт в окне дома напротив. Стройная долговязая фигура, копна тёмных кудрей... О чёрт! Я невольно схватился за голову. Неужели он здесь живёт? Да если бы я об этом знал, то ни за что не снял бы комнату в доме на Бейкер-стрит! Тем временем Холмс ненадолго скрылся из поля моего зрения, но вскоре вернулся, держа в руках какой-то предмет. Присмотревшись повнимательнее, я понял, что это скрипка. Не в силах заставить себя отвести взор, я словно зачарованный наблюдал, как он медленно водит смычком по струнам. Я не мог слышать звуков, извлекаемых им из музыкального инструмента, однако не сомневался в том, что мелодия была восхитительной. Такой человек, как Шерлок Холмс, просто не мог позволить себе допустить ни грамма фальши - ни в чём. Вдруг мне показалось, что он прекратил своё занятие и в упор уставился на меня. Я нервно сглотнул и метнулся в сторону, словно пойманный с поличным преступник. Мои щёки горели, как будто меня застали за каким-то постыдным занятием. В последний раз подобная оказия произошла, когда отец застукал меня, тринадцатилетнего, за просмотром женских фотографий в журнале эротического содержания. Подойти к окну в тот день я больше не осмелился. * * * - Здравствуйте, доктор Уотсон. Нехорошо бездельничать на рабочем месте. Как бы ни была сильна моя антипатия к этому человеку, я вынужден был признать, что бархатистые нотки его баритона приятно ласкают слух. - И Вам не хворать, мистер Холмс, - отозвался я, демонстративно прихлёбывая горячий кофе из пластикового стаканчика. - Мой рабочий день начнётся только через пятнадцать минут, так что я вполне успею принять бодрящую дозу кофеина. А вот Вам, по всей видимости, действительно нечем заняться. Неужели не надоело каждый день таскаться в морг, как к себе домой? - Это и есть мой второй дом. По крайней мере именно так утверждает мой брат, и я с ним совершенно согласен. Меня несказанно привлекает атмосфера этого места. Здесь тихо и спокойно. Никто не мешает думать. - А как же я? Интересно, к кому Вы причисляете меня: к мертвецам или к неодушевлённым предметам? А может быть, я для Вас что-то вроде мебели? Зря я это сказал. Холмс уставился на меня с неподдельным беспокойством, слегка наклонив голову набок. - Расслабьтесь, Джон. Дышите глубоко и спокойно. Иначе Вам точно не избежать нервного срыва, а оттуда и до инфаркта недалеко. Вы же не хотите составить компанию своим пациентам? - С каких это пор Вы называете меня по имени? - нахохлился я. - Не помню, чтобы мы с Вами пили на брудершафт. - Мы теперь почти соседи. Почему мне нельзя называть Вас по имени? - невозмутимо откликнулся он. Я опешил: - Простите, что? - Да ладно, хватит прикидываться. Вы снимаете комнату в доме напротив того, где проживаю я. Уж не знаю, намеренно ли Вы облюбовали именно это жильё, желая быть поближе ко мне или же наше соседство всего лишь чистая случайность, но факт остаётся фактом: вчера Вы в течение ровно сорока пяти минут откровенно пялились на меня через оконное стекло своей комнаты, чуть ли не пуская слюну. Неужели Вы всерьёз думаете, что я этого не заметил, Джон? К Вашему сведению, я обладаю отличным зрением. Не думайте, я не в обиде. Мне даже в некоторой степени приятен Ваш интерес к моей персоне, но к сожалению, я не могу ответить Вам взаимностью. Я почувствовал, как пунцовый румянец жаркой волной заливает моё лицо и шею. Нет, только не сейчас. За что моё тело так безжалостно предаёт меня в самый ответственный момент? Я готов был немедленно провалиться сквозь землю, сгорая от стыда. Заметив мою реакцию, кудрявый негодяй не преминул добавить масла в огонь: - Вы так очаровательно краснеете, Джон. Прямо как девственница перед первой брачной ночью. Впервые в жизни мне захотелось совершить зверское, изощрённое убийство. Даже на войне я не испытывал подобных приступов неконтролируемой ярости. - Я что, не имею право посмотреть в окно?! - Мой голос предательски дрожал, неумолимо срываясь на крик. - Конечно, имеете, - кивнул Холмс, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица. Невооружённым глазом было видно, что сложившаяся ситуация от души его забавляет. - Но Вы же не просто смотрели, Джон. Вы похотливо пялились на меня. Улавливаете разницу? - Убирайтесь отсюда вон. Немедленно, - злобно прошипел я, исступлённо сжимая руки в кулаки. - Иначе через несколько мгновений Ваше лицо засияет всеми цветами радуги. - О-о, серьёзная угроза! - присвистнул Холмс. - Жаль, что я не успел включить диктофон. Хорошо, хорошо, уже ухожу. - Он инстинктивно сделал шаг назад, насмешливо глядя на меня, когда я начал угрожающе двигаться по направлению к нему. - Пойду пожалуюсь на Вас инспектору Лестрейду. Быть может, в скором времени мы вернёмся с ордером на Ваш арест. Удачного дня. Не скучайте, доктор Уотсон. Джон. Я долго слушал гулкое эхо его удаляющихся шагов, пытаясь взять себя в руки и борясь с острым желанием разбить что-нибудь об стену. В каждую нашу встречу этот невозможный человек испытывал на прочность моё хрупкое терпение и с лёгкостью выбивал меня из привычной колеи...