Один раз и навсегда

      Артур Керкленд приехал в свою квартиру уже вечером. Сняв с себя одежду и бросив все в корзину для грязного белья, мужчина принял душ, оделся и заварил себе чай. Денек выдался просто паршивым, тут и не поспоришь, а теперь и вовсе надо решать проблемы личного характера.       Аромат любимого чая хорошо отвлекал от неприятных дум и придавал бодрости, но не в этот раз. Артур вновь и вновь смотрел на свое запястье ─ теперь оно стало насыщенным и таким… живым, что ли. Словно тусклой картине придали цвета. А когда тот парень был рядом, узор и вовсе искрился. Это было так непривычно и странно, что мужчина едва не психанул, благо выдержка спасла ситуацию.       Он очень долго сидел возле человека по имени Иван Брагинский и прислушивался к собственным ощущениям. Совершенно идиотское желание обнять этого парня и зарыться в его волосы не просто смущало ─ это выбешивало. Откуда вообще это желание взялось, если они даже не знают толком друг друга? Тем более, что Керкленд едва не убил этого парня, хоть и по чистой случайности, а теперь фактически держит в плену. Он видел в его странных сиреневатых глазах лишь отвращение вперемешку со страхом, и это его и радовало, и огорчало одновременно. С одной стороны это хорошо, ибо к черту эти глупые привязанности, что порождают слабости. Это не нужно никому из них, особенно Артуру. Но с другой стороны…       Сердце Корсара дрогнуло, и он это прекрасно понимал. Проклятие узоров оказалось куда более коварным, чем он полагал ─ оно не просто навязывало какого-то человека в спутники жизни, оно еще и заставляло любить и сопереживать.       ─ Черт возьми…       Так и не прикоснувшись к чашке с уже остывающим чаем, Артур плюхнулся в кресло и прикрыл глаза. Он понятия не имел о том, как ему поступать дальше, что предпринимать и что, черт бы его побрал, делать с парнем, которого он оставил в запасной квартире. Вообще, вряд ли стоило его там оставлять одного. Случиться может что угодно, тот парень вполне может сбежать… А Керкленд уже осознавал, что не сможет позволить ему исчезнуть из своей жизни.       Да, ему не была нужна никакая родственная душа, но они все же встретились волею судьбы. И теперь придется прятать запястье, прятать этого парня, заставить его смириться с неизбежным. Сам Артур уже почти смирился. Он просто не сможет отпустить этого человека сейчас. Да лучше запереть его в подвале, чем отпускать. В душе у мужчины и без того зияла рана от потери матери, и он на самом деле испугался, когда увидел, что парень по имени Иван Брагинский истекает кровью. Возможно, придется причинить ему боль, придется его сломать, заставить страдать… Ну и пускай, лишь бы не отпускать его никуда.       Наверное, стоило привезти его сюда, в эту квартиру. Или хотя бы не оставлять парня в той. Артур не мог даже чай спокойно пить, думая о том, что парень там один.       ─ Да чтоб тебя…       Он уже был зол на самого себя. Как же все было хорошо и просто, когда не было этого парня. Как же все было бы хорошо, не будь этого проклятого узора на запястье. Это слабость, которую Керкленд не может себе позволить. Ни сейчас, ни когда-либо еще.       Он вновь вспомнил слова матери. Миссис Керкленд всегда смотрела на его узор едва ли не с презрением. Она всегда твердила, что это проклятие. Узор забрал у нее любимого мужа, лишив семьи, которой она так дорожила. Тот же узор лишил детства самого Артура, мальчика, который стал жертвой стечения обстоятельств. Миссис Керкленд столько говорила об этом, что ее сын зарекся никогда не искать свою родственную душу. Он искренне желал, чтобы вторая половинка просто умерла, так и не появившись в его жизни. Так было бы не больно, было бы просто и легко. Просто раз – и нет главной проблемы в его жизни.       Порой Артур думал о том, что было бы, если бы нареченный его матери не погиб. Она бы нашла его? Была бы счастлива с ним? Был бы тогда сам Артур, сложилась бы иначе его собственная жизнь? Эти размышления никогда не приводили ни к чему хорошему. Тот человек умер, а миссис Керкленд страдала едва ли не всю свою жизнь. Узор сломал ее жизнь, отобрав у нее мужа.       Об отце Керкленд тоже часто думал. Неужели тот и правда так легко променял их с матерью на ту женщину, что носила похожий узор на запястье? Даже если он не любил бывшую жену, неужели он не любил и старшего сына, своего первенца?       Мать постоянно рассказывала о том, что его отец никогда и ни чем не помогал им, что он совершенно не интересовался сыном, и это вселило в душу мальчика невероятную злобу вперемешку с простой человеческой обидой. Артур никогда и никому бы не признался, но он и правда думал об отце. Сколько раз он давил в себе желание заявиться в графство Сурей, в то самое место, где находилось родовое поместье отца, посмотреть в глаза этому мужчине и спросить, почему так вышло. И желательно направить на него пистолет. Возможно, он бы смог увидеть своих, с позволения сказать, братьев. Возможно, он бы разозлился, услышав от отца жестокую правду: что он не нужен этой семье, что он просто как бельмо на глазу, что он позор своего отца. Вполне возможно, что ярость взяла бы верх над ним. Артур убил бы жену отца у него на глазах. Тот, кто теряет свою родственную душу, очень сильно страдает. Это удар на всю жизнь, это даже хуже смерти. И Корсар не стал бы раскаиваться. О нет, он бы убил и своих «братьев», одного за другим. Просто чтобы отцу было больнее, чтобы он страдал, рыдал, проклинал его.       Керкленд мотнул головой. Подобные мысли он всегда старался гнать прочь. Пошло оно все к черту. Яростная ненависть еще никого не сделала умнее и выносливее. Для Артура важнее холодный расчет и трезвое мышление, а остальное только детали.       Взяв со стола телефон, он набрал прекрасно знакомый номер.       ─ Корсар?       Порой голос этого человека даже немного успокаивал. Керкленд мог притвориться, что они, вроде как, почти друзья, или что-то вроде того. Словно он не одинок вовсе.       ─ Как проходят дела с прослушкой?       Ответили не сразу.       ─ Все ровно, пока ничего интересного не узнали, Эдельштайн не обсуждает важные темы по телефону. Меня это и не удивляет, он очень осторожный человек. Меня больше удивляет то, что ты позвонил мне и спрашиваешь об этом, Корсар.       Керкленд невольно замер. Должно быть, Доминик Хедервари и правда слишком хорошо изучил его за то время, что они знакомы. Даже слишком хорошо.       ─ Я уже не могу поинтересоваться тем, как все проходит? ─ раздраженно спросил он. ─ Какого черта, венгр?       Но тот лишь усмехнулся.       ─ Разумеется, можешь. Но ты бы не стал мне звонить. Ты слишком привык к тому, что я сам докладываю, когда надо. Узнай я что-то интересное, я бы тут же позвонил.       А ведь и правда. Артур столь сильно доверял этому человеку, что вообще не сомневался в его словах и знал, что тот не подведет в любом случае. Возможно, он и правда подпустил Хедервари слишком близко к себе, даже не заметив этого.       ─ Значит, ничего интересного ты еще не узнал?       Значит, не узнал, ─ спокойно ответил Доминик. ─ А теперь говори, зачем ты мне звонил на самом деле.       На сей раз Керкленд не стал притворяться и пытаться сделать вид, что все совсем не так. Мало того, что это бессмысленно, так эти попытки вполне могут поссорить их с Хедервари. Этого Артур не хотел, тем более что и причины как таковой нет.       ─ Я оставил его одного в квартире.       Доминик усмехнулся.       ─ Ты его хотя бы кормил?       Артур сперва растерялся. В той квартире даже не было ровным счетом никакой еды, и вообще ему не приходило в голову кого-то там кормить. Как-то не до этого было совсем.       ─ Эмм…       ─ Значит, нет, ─ заключил Хедервари. ─ Рассчитывал на то, что он питается воздухом? Ладно, не важно. Я куплю еды и поеду туда, ключ у меня есть. Присмотрю за ним. Но я очень надеюсь на то, что ты осознаешь, что держать его там вечно не получится.       Корсар едва не зарычал. Конечно, он прекрасно это понимал. Еще бы не понять, черт возьми. Но он не имел ни малейшего представления о том, что делать дальше.       ─ Не лезь не в свое дело, венгр.       Он сказал это почти спокойно, но с явной угрозой в голосе. Пусть Доминик знает, что даже он не может сметь упрекать самого Корсара. Даже если есть на то веский повод.       ─ Я не лезу, что ты, ─ отозвался Хедервари. – Просто предостерегаю. Дело это твое, и решать тебе.       Артур кивнул.       ─ Поезжай. И давай без лишних нравоучений.       ─ Как скажешь.       Отключив телефон, мужчина перевел дух. Что ж, теперь можно не накручивать себя. Уж кто-кто, а венгр все сделает, как надо. Доверять этого парня кому попало нельзя, хотя бы потому, что Керкленд слишком крепко с ним связан.       Осталось теперь решить, как быть дальше. И это самый важный из всех текущих вопросов.       Потянувшись к столу, Керкленд взял в руки чужой телефон, уже разблокированный, но пока еще не изученный. Первым делом он промотал список контактов. Их было немного, номера все неместные, должно быть, российские. Значит ли это, что у парня вообще нет знакомых в Лондоне? Возможно.       Подумав немного, Керкленд заглянул в папку с фотографиями. Здесь в основном были изображения различных узоров, словно этот Иван Брагинский коллекцию собирал из чужих меток. Но были так же и лица. Например, довольно миловидный парень с очень суровым выражением лица, его было особенно много.       ─ Брат?       Брагинский все твердил о том, что он должен позвонить брату. Возможно, этот юноша и имелся в виду. По крайней мере, внешне они очень даже сильно похожи. В остальных папках было пусто. Изучив телефон досконально, мужчина вновь положил его на стол и взялся за документы. Загранпаспорт был, очевидно, совсем новеньким. Похоже, парень очень редко путешествовал вне своей страны. Меж последних страниц обнаружился сложенный билет на самолет. Рейс «Москва-Лондон», прилет был минувшим днем. Выходит, Брагинский второй день в Англии. Хоть что-то теперь известно.       Надо было что-то решать. Пока Керкленд был уверен лишь в одном – он не хочет отпускать куда-либо этого парня. И вполне возможно, что причина не только в узоре. Если бы Корсар мог позволить себе спокойно вести личную жизнь, он был бы вполне не против попробовать построить отношения с таким парнем. В этом Иване прослеживалась тонкая и романтичная натура, и это сильно цепляло, да и что греха таить ─ Брагинский очень красивый юноша. Внешность редкая, запоминающаяся. Такой человек не потеряется в толпе и всегда будет на виду.       Но было одно "но" – Керкленд не мог позволить себе подобной роскоши. Любовь, отношения и чувства не для него. И это не только потому, что он повязан в криминале, не потому, что у него полным-полно врагов самых разных мастей, и даже не потому, что вторая половинка станет его «Ахиллесовой пятой». Дело скорее в том, что Артур отчаянно не хотел идти на поводу у инстинктов, вызванных наличием метки на запястье. Этот чертов узор был невероятно противен ему, и именно он все портил. Так что и к парню надо относиться соответственно. Он нужен Керкленду только потому, что так угодно инстинктам. Не больше и не меньше, и все на этом. Так что никаких чувств или нежностей.       Стоит в жесткой форме дать понять Брагинскому, что у него нет выхода. Ему придется смириться и делать все так, как скажет Артур. Он будет сидеть там, где ему скажут. Он не выйдет никуда, ни с кем не будет контактировать, дабы никто не знал о его существовании. А еще он должен быть максимально послушным и не должен даже пытаться трепать ему нервы.       Если не захочет смириться по-хорошему, Корсар все сделает по-плохому. И вот тогда ему точно несдобровать. И чем более жестко Артур это объяснит, тем быстрее дойдет до Брагинского. Никаких других вариантов, только так и никак иначе. Конечно, Иван совершенно точно его возненавидит, но это даже хорошо. Зато не будет видимости того, что их свело какое-то чувство. Никаких чувств тут нет, только чертовы инстинкты.       Телефон завибрировал. Артур сперва удивился, потому как он предусмотрительно изъял сим-карту из телефона Брагинского и выкинул ее в Темзу, но потом до него дошло, что шумы издает его собственный телефон. Мужчина напрягся: этот его номер знали только три человека. С Домиником он говорил только что, Оливер ему вряд ли бы стал звонить, а значит, остается только один вариант. Артур принял вызов.       ─ Слушаю.       ─ Я тоже слушал щебетание птиц в этот прекрасный вечер, ─ прозвучал немного хриплый голос. ─ Порой птицы рассказывают столько всего интересного и полезного.       Керкленд не стал удивляться этому бреду, уж очень он привык к подобной манере разговора этого человека.       ─ И о чем же щебетали те птицы? ─ спросил он.       Это был своеобразный шифр на случай возможной прослушки.       ─ Они говорили о том, что некто рыжеволосый ныне днем отчаянно искал Корсара в людском море. Птицы видели немного, но рассказали все.       Артур замер.       ─ А знает ли Корсар, кто этот некто?       ─ Шекспировский король Лир не посчитал бы это трагедией, друг мой. Корсар должен будет удивиться.       На сей раз Керкленду стало откровенно не по себе.       ─ Передай птичкам, что я загляну завтра в полдень в лес, чтобы послушать их щебетание.       Он тут же отклонил вызов и так крепко сжал телефон, что тот едва не сломался от его хватки. Упоминание короля Лира могло означать лишь намек на родственную связь. Артура искал кто-то из его родни…