Один раз и навсегда

      – Эй, смотри на меня!       Иван вздрогнул всем телом, а после поднял взгляд. Доминик сидел перед ним на корточках, схватив его за локти.       – Что…       – Не дави на рану, малыш, – куда спокойнее сказал венгр. – И расслабь тело, ты слишком напряжен.       Брагинский сглотнул и постарался привести дыхание в норму. Он понимал, что Хедервари прав. Ваня слишком сильно надавил на рану, от шока не чувствуя боли, так что та вполне могла снова начать кровоточить. Надо было постараться успокоиться, хотя это так тяжело сделать. На полу все так же лежало несколько трупов. Их обезображенный вид ясно давал понять, что минувшее не было просто страшным сном, что все было вполне реально. Хедервари только что убил этих людей, а те в свою очередь пытались убить их.       – Я… да, сейчас, – не без труда ответил Иван, поморщившись. Было так жутко, но он все же постарался хоть как-то абстрагироваться от происходящего. – А они все… Было так сложно сказать «мертвы». На самом деле парень прекрасно это понимал, но вопрос вырвался сам собой.       – Иначе бы мы были мертвы, малыш, – резонно заметил Доминик. – Тут ведь расклад такой – либо ты убиваешь, либо убивают тебя. Ты можешь решить, чья жизнь для тебя важнее.       – А не убивать нельзя?       На ум пришла шальная мысль о том, что если уж он повязан с Корсаром на всю жизнь, то именно ему придется притираться к этому человеку и стараться под него подстроиться. У Вани всегда был очень мягкий и покладистый характер. Парень искренне полагал, что именно он должен создавать уют и все необходимые его второй половинке удобства, быть для него тем, кого именно тот человек хочет видеть рядом с собой, угождать ему, жить для него, готовить ему ужин, в конце концов, и отдаваться в постели. Именно себя парень считал ведомым, хотя он никогда прежде не состоял в отношениях с кем-либо.       Реальность беспощадна. Его суженный не обычный трудяга, который будет возвращаться домой после утомительного рабочего дня и ждать от Вани горячий ужин и его ласки. Увы, но Корсар – убийца, и вот таков его мир. Брагинский снова посмотрел на трупы и сглотнул. Ему не нужна такая жизнь, ему так чуждо все это. Слишком страшно и слишком… просто слишком, без пояснений.       – Если на тебя кидаются с оружием, то приходится убивать, малыш, – Доминик нашел в себе силы улыбнуться. – Не будь наивным, как комнатный цветочек, мир жесток.       – Жесток, – зачем-то повторил Ваня.       О да, мир невообразимо жесток. Неужели судьба не могла связать его с самым обычным и ничем не примечательным человеком, который жил бы, как все? Отчего надо было так сильно извращаться и подкидывать Ивану вот такой вот симбиоз жестокости и безумия. Нет, не о таком счастье мечтал Брагинский.       Хедервари отпустил его и поднялся на ноги.       – А ты думал, почему Корсар такой? – немного шутливо проговорил он, отходя в сторону. – Его жизнь, знаешь ли, тоже никогда не была медом, он столько пережил, что не всякий человек выдержит.       Иван мотнул головой.       – Я не хочу так…       – А разве есть выбор? – невероятно к месту заметил венгр. – Не стоит бороться с данностью, лучше научиться с этим жить, малыш. А теперь постарайся подняться и забрать свои вещи. Я выйду и осмотрюсь, если там все чисто, сделаем отсюда ноги. Неизвестно, сколько их было и какие еще сюрпризы нас ждут.       В голове все еще было мутно, но Иван тут же вскочил с места. Им вмиг овладели инстинкты, те самые, что сейчас яростно желали спасения его шкуры. Надо было спасаться, а все остальное – потом. Парень помчался в комнату, в которой недавно лежал, и сразу отыскал свою куртку. Похоже, больше никаких его вещей Корсар не оставил, хотя у него с собой и не было особо много вещей. Натянув куртку на дрожащее тело, парень перевел дух. Все как в боевиках – перестрелки, погони, убийства. Только вот конкретно сейчас все взаправду, и это так пугает.       Однако венгр действительно прав. Ивану надо смириться с реальностью и перестать витать в мире собственных иллюзий. И раз уж все складывается вот так, надо постараться выжить.       – Ну, где ты там, малыш?       Брагинский недовольно рыкнул. Какого вообще черта этот человек называет его малышом? Когда-то Ваня мечтал о том, что его называл ласковыми словами суженный, который бы любил его и заботился. И что в итоге? Суженный его ненавидит и даже не скрывает этого, а его лучший друг перевязывает Ване рану, а после спасает жизнь и пытается поддержать. Какая странная и непонятная тягомотина получается.       – Иду.       Иван морщился от боли, но отчаянно старался не подавать виду. Должно быть, Доминик оценил то, как он держится.       – Там чисто, и их тачка стоит. Самое время сваливать.       Хедервари улыбался, и это заставляло Ваню недоумевать. В самом деле, этот человек совсем недавно убил несколько преступников, что пытались убить его самого, а он практически весел и ведет себя так, словно они собираются на дружескую прогулку, не более того. Это у него такая выдержка невероятная, или ему просто откровенно пофиг на то, что произошло недавно?       Брагинский нервно потеребил край рукава, а после бросил напряженный взгляд в сторону кухни. На полу отчетливо проступали темно-бардовые пятна крови, виднелись ноги одного из недавних нападавших. Их там шестеро. Шесть чертовых трупов. К смерти одного из них Ваня лично приложил руку.       – А как же… эти…       Он не имел и малейшего понятия о том, как преступники поступают с трупами своих врагов. Николай как-то смотрел навороченный боевик со спецэффектами, в котором глава мафиози сжигал трупы вместе с огромной и роскошной виллой, на которой и произошла стычка. Вряд ли это подобный случай, но у того мафиози было только три трупа, а у Вани с Домиником в этой захудалой и противной квартирке трупов аж вдвое больше. И что же с этим теперь делать?       – А что? – хмыкнул венгр. – Пусть лежат. Мне некогда их хоронить, да и ребят этим напрягать не стоит. А вот их босс все равно скоро узнает о том, что его ручные псы мертвы.       – Но это же ваша квартира.       – Не моя, а Корсара, но зато у него теперь будет повод купить нормальную квартиру для тайных встреч. Хватит уже болтовни, малыш, мы теряем драгоценное время.       Поманив его за собой жестом, Хедервари помчался к выходу. Иван вздохнул и тут же последовал за ним. Нельзя отставать, ведь речь идет о выживании. Поразительно, но Брагинский безумно хотел жить. Желательно, конечно, жить не в этой проклятой стране и не с Корсаром. Просто жить, как он и жил раньше. Интуиция подсказывала, что такая вот жизнь будет лишена всякого смысла, ибо он в любом случае будет тянуться к тому, у кого на левом запястье проступает вторая половинка его рисунка. И не важно, какой это человек и что он успел натворить, кого он убил и как живет. Не важно, что он едва не убил самого Ваню. Это на самом деле скоро перестанет иметь значение.       Если суженный уже повстречался, дальнейшая жизнь без него совершенно бессмысленна. Все это знают, все прошли через это. Коля никогда бы не смог отпустить от себя Штефана хоть на пару метров, хотя Калиш был невероятно далек от представлений Арловского об идеале. Нет, Николаю никогда не нравились прежде такие люди, слишком активные, шумные, порой циничные и меркантильные, крайне самовлюбленные и рискованные. Не нравились, до тех пор, пока он не встретил Штефана. И теперь у него есть лишь один идеал, и этот идеал – его суженный. И разве кто-нибудь посмеет сказать, что эти двое не идеальная пара? Вряд ли. Так в чем же вся суть? Может, судьбе виднее, кого с кем сводить? Может, Коля изначально смог бы ужиться только со Штефаном?       Едва лишь оказавшись на улице, Ваня споткнулся на ровном месте и едва ли не взвизгнул от боли в боку. Было уже темно, один единственный еще рабочий фонарь еле освещал дорогу и то нечто, что, очевидно, должно было быть детской площадкой. Доминик тут же подскочил к Ване и, подхватив его под локоть, потянул за собой.       – Тихо, малыш. Мы ведь не знаем наверняка, сколько их было. Возможно, нас может поджидать засада.       Брагинский прикусил губу. Терпеть боль было все сложнее.       – Хватит называть меня малышом.       Венгр хихикнул, а после прижал к себе парня, положив ладонь на его талию. Со стороны они могли сойти за парочку, которой приспичило прогуляться на ночь глядя, и это сильно раздражало Брагинского. Он и сам не мог толком объяснить, почему.       – Как скажешь, детка.       Только и оставалось, что цокнуть языком и заткнуться. С Домиником вообще лучше не спорить, особенно если у него за поясом под курткой сковорода, которой он недавно убил шесть человек. И не стоит обманываться его милой улыбочкой.       Они дошли до машины, модели которой Иван не понял бы при всем желании, а после Хедервари, открыв дверь, жестом велел Брагинскому залезть в салон. После мужчина сел за руль и завел мотор.       – А куда мы едем?       – Как можно дальше отсюда, детка. Туда, где нас не будут пытаться убить, а то еще трупов за день моя совесть может и не выдержать. Она у меня, как ни странно, есть.       Иван то и дело озирался, осматривая салон и стараясь рассмотреть хоть что-то за окном автомобиля.       – Куда именно?       Машина выехала с территории парковки.       – Куда надо.       Некоторое время они ехали молча. Ваня все смотрел в окно, наблюдая за редкими огнями, и думал о том, как быть дальше. Возможно, он мог бы попытаться сбежать от Доминика, но еще не известно, как тот на это среагирует. Пока Брагинский ведет себя как паинька, венгр с ним мил и даже по-своему заботлив, но что будет, если Иван попробует сбежать? Чутье подсказывало, что лучше не рисковать и не проверять возможные варианты развития событий на практике.       – Венгр?       Мужчина выглядел задумчивым. Не сводя взгляда с дороги, он мотнул головой, словно намекая на то, что лучше бы его сейчас не отвлекать. Но ответ все же последовал.       – Да, детка?       – А можно… - Ваня кашлянул. – Можно я просто вернусь домой? Корсар ведь сказал, что я ему не нужен.       Попробовать стоило, и Ваня это понимал. Хедервари прикусил губу, все так же не оборачиваясь.       – Домой?       Улыбка вдруг исчезла с его лица. Он стал серьезным, и это немного напугало Ваню, но он все же отозвался:       – Да, домой.       Долгие несколько мгновений Доминик молчал. Брагинский даже перестал смотреть в окно. Он напряженно глядел на чужой профиль, ожидая ответа, и тот, наконец, последовал:       – Знаешь, детка, ты многого натерпелся. Так что тебе в самом деле лучше будет поехать домой.       Брагинский сперва не поверил собственным ушам. Он замер, уверенный в том, что ему послышалось, а после выдохнул:       – Ты серьезно?       – Конечно. Я отвезу тебя домой.       Казалось бы, стоило порадоваться такому удачному исходу, но Иван с удивлением понял, что его нисколько не радует это. Поразительно…       Венгр все так же смотрел на дорогу, словно забыл о существовании парня рядом с ним. В какой-то момент он запустил в карман руку и достал мобильный телефон, а после набрал сообщение. Он так и не посмотрел в сторону Вани, который теперь глядел в окно и думал о своем.

***

      Николай Арловский был на взводе весь день. Старший брат все не выходил на связь, совсем на него не похоже. Парень нервничал, а под конец и вовсе решил поставить в известность Олега. Было бы нечестно, если бы их самый старший брат был не в курсе, хотя на самом деле Арловский просто надеялся на то, что Ваня, возможно, звонил Олегу. Однако тот был немало удивлен. Он пообещал поспрашивать своих знакомых в посольстве России в Великобритании и навести справки, но для этого необходимо было подождать.       Коля не умел ждать. Он нервничал, ходил из стороны в сторону, раздражался из-за всяких мелочей, так что даже Штефан сидел в стороне, не решаясь издавать лишние звуки. Разумеется, он знал, что возлюбленный не причинит ему вреда, просто не хотел нервировать еще сильнее.       – Я жду еще час, – сквозь зубы проговорил Николай. – А потом я разнесу к черту Англию.       – Коля, перестань.       Калиш поднялся на ноги и приблизился к Арловскому. Он и сам понимал, что у любимого есть повод переживать, потому как Иван никогда не пропадал больше, чем на полдня, не предупредив брата.       – Я ждал два дня. С ним точно что-то случилось.       Штефан поджал губы.       – Не могу не согласиться, но нельзя сходить с ума. Сохраняй трезвость рассудка. Олег ведь обещал, что все выяснит.       В тот же миг послышалась вибрация. Арловский сперва вздрогнул, а после выхватил телефон и принял вызов.       – Алло.       – Коля, у меня плохие новости, – послышался голос Олега. – Кажется, Ваня попал в беду.       Арловский замер. Кажется, они со Штефаном в ближайшее время полетят в Англию.