Один раз и навсегда

      Томас Керкленд приехал в офис к Альфреду Джонсу, когда морось превратилась в самый настоящий ливень. Уже потемнело, но на улицах города все равно было много машин, а на тротуарах виднелись люди с зонтами. Юноша все размышлял и размышлял над тем, что он узнал. В доме, в котором жил его самый старший брат, была перестрелка, и именно после этого события все упоминания об Артуре Керкленде просто растворяются во мгле. Возможно ли, что он просто перешел дорожку какому-то опасному человеку и его либо пытались убить, либо в самом деле убили? Об этом думать не хотелось, хотя по логике это вполне могло быть правдой. Но был и другой вариант – Артур сам мог оказаться бандитом. Этого Томас не исключал. В конце концов, он неплохо изучил все то, что касалось Алисы Керкленд, первой жены отца, и понимал, что та после развода просто подалась во все тяжкие.       Эту женщину Томас никогда ни в чем бы не обвинил. Напротив, он сочувствовал ей всем сердцем, ведь на ее долю выпало столько страданий. А еще парень был в каком-то смысле ей благодарен, ведь не будь Алисы, у них бы не было Альфреда. Еще не понятно, знала ли миссис Керкленд о том, что у ее покойного ныне брата остался внук? После ужасной гибели родителей мальчик остался круглым сиротой, родной дедушка не мог позаботится о нем, потому как сам находился в больнице после инсульта, его сердце так и не выдержало всего того, что его дочь пропала, а единственный сын погиб со своей женой. В итоге получилось так, что мальчика, единственного наследника семейства Джонс, приютил Генрих Керкленд. Его сыновья просто души не чаяли в этом прелестном ребенке, Генрих относился к нему как к родному внуку, равно как и его жена. Альфреда вообще нельзя было не любить.       Выбравшись из автомобиля, Томас в спешке направился в здание. Он хорошо помнил, где находится кабинет Альфреда, ведь он сам лично помогал ему выбирать помещение, а после и обустраивать там все так, как хочется парню. Ему это было только в радость, ведь он просто обожал этого парнишку, как и вся его семья.       – Ал?       – Томми!       Едва Керкленд пересек порог, парень буквально кинулся ему на шею с объятиями. Томас усмехнулся, приобнимая его в ответ.       – Случилось что-то грандиозное?       – Да, ты себе даже не представляешь! Давай, проходи, я все расскажу! Я даже чай тебе заварил по такому случаю.       Томас все так же улыбался. Джонс всегда был милым и добрым малым, весь такой веселый и оптимистичный, но несмотря на внешнюю детскость, работать головой парень умел и делал это всегда просто на отлично, ведь не даром он в таком юном возрасте стал уже очень именитым детективом, к услугам которого прибегали самые разные люди.       Керкленд присел на стул и оперся локтями о рабочий стол. Лишь ему одному Альфред рассказывал о своей мечте – поймать или рассекретить главного криминального авторитета Лондона, знаменитого Корсара, которого все так боялись. Узнай об этой мечте Генрих или Скотт, они бы заперли Альфреда в родовом поместье и запретили бы ему вообще выходить ровно до тех пор, пока этот Корсар не исчезнет из мира. Джонс слишком уж искренне считал себя героем, а инстинкты самосохранения у него почему-то отсутствовали напрочь.       Однако Томас с некоторых пор начал осознавать, что нельзя всегда относиться к Альфреду как к ребенку. Куда лучше поддержать его начинания, верить в него и стать ему опорой, чем запрещать что-то опасное. Хотя бы потому, что если запретить, Джонс все равно сделает как хочет хотя бы из принципа.       – Ну, давай рассказывай.       – Подожди! – Альфред налил из термоса кипяток и заварил чай, а после подошел к нему и присел на соседний стул. – Сперва ты расскажи, что удалось узнать о брате.       Томас взял из его рук чашку и сделал вздох.       – Да ничего особенного. В том доме, где он еще жил четыре года назад, произошла перестрелка, а сразу после дом продали. Новый жилец погиб, а жена явно не в своем уме, видно, что пьет беспробудно. Она сказала, что ничего не знает о бывших жильцах, а вот их сосед как раз и поведал мне о перестрелке.       Джонс нахмурился.       – Хмм… Любопытно. Сперва моя тетка умерла в перестрелке, а потом еще это… Томми?       Керкленд с шумом выдохнул, а после посмотрел на брата.       – Кажется, я вынужден согласиться с тобой, Ал. Вполне возможно, что он сам стал преступником.       – Прости, но я этом уверен, – кивнул Джонс. – И я подозреваю, что он, возможно, работает на Корсара. Всех приближенных этого парня так или иначе пытались устранить, помнишь? Если и искать брата, то определенно в криминальных сферах.       Томас и сам понимал, что так оно, скорее всего, и есть. Но все же, не важно, стал ли Артур преступником. Наверняка еще можно ему помочь начать новую, нормальную жизнь. А значит, надо продолжать поиски и нельзя сдаваться.       – Хорошо, теперь я согласен с этим. Но это очень сильно усложняет мне задачу.       – Как знать, Томми. Ты сперва послушай про мое новое дело, а потом реши сам, хочешь ты объединить силы или нет.       Керкленд замер. Выходит, новое дело Альфреда как-то связано с Корсаром? Неужели он поэтому такой довольный?       – Ладно, я слушаю. Рассказывай.       Джонс сперва выждал паузу, а потом сказал:       – Сегодня утром ко мне пришли двое. Они только вчера приехали в Лондон из России. У одного из них пропал старший брат. Полиция подозревает, к похищению имеет непосредственное отношение сам Корсар.       Томас даже глаза округлил от удивления.       – Корсар теперь и людей похищает?       – Там явно что-то другое. Со слов свидетелей выходит, что трое вооруженных людей ворвались в кафе и устроили пальбу. Были убиты Садык Аднан и Геракл Карпуси, люди, которые работали на Корсара и которые предали его. Если верить в то, что Корсар всегда мстит лично, можно просто предположить, что он и был одним из стрелявших.       – Это было бы слишком большой удачей, – заметил Керкленд.       Альфред кивнул:       – Согласен. Но давай поверим в то, что Корсар мог там быть, ну или там были люди, которые очень близки Корсару, это уже более правдоподобно. Так вот, в ходе перестрелки одна пуля попала в туриста, который вообще оказался в кафе по воле случая. Убив предателей, наши преступники могли просто сразу скрыться, однако они зачем-то забрали с собой раненного человека.       – Это как раз и есть брат твоего нового клиента?       – Да, – Джонс снова кивнул. – Так вот, подумай сам, зачем этим преступникам забирать с собой раненного человека. Если хотели от него избавиться, могли добить на месте, если не хотели избавляться, могли бы просто уйти, и парня спасла бы скорая. Ведь так?       – Да, именно так, – согласился Томас. – Это действительно странно. Разве что он им зачем-то пригодился…       Альфред улыбнулся.       – А теперь самое главное. Свидетельница сказала, что один из преступников склонился над раненным и посмотрел на его запястье. Теперь в этом появляется смысл?       Керкленд сразу понял, к чему ведет парень. Конечно, в таком случае смысл появляется. Он посмотрел невольно на свое запястье, на котором проступал пока еще совсем тусклый узор, а после на совершенно чистое запястье Альфреда. Генрих в свое время сокрушался, что Джонсов, очевидно, преследует какое-то проклятие, раз они теряют свои метки в раннем возрасте. Узор Альфреда исчез буквально через месяц после того, как ему исполнилось три года. Нечто подобное было и с Алисой, и чем это в итоге обернулось помнили все.       – Да, появляется. Неужели этот парень оказался родственной душой одного из преступников?       – Все на это указывает, – сказал Джонс. – Так что ему не повезло вляпаться по крупному. Я боюсь и вообразить, как отреагирует на это известие мистер Арловский, но если вдруг я не ошибся в своих выводах, все действительно серьезно. Ведь говорят же, что потеря родственной души хуже смерти, если встреча уже состоялась и узор стал цельным. А если так, и если наш пропавший парень и правда теперь связан с кем-то из окружения Корсара, то смерть этого человека станет началом конца для него. Думаю, ты понял, о чем я.       – Понял, – кивнул Томас. – Надо попытаться осторожно найти их и сделать так, чтобы они оказались подальше от Корсара, в безопасности. Насколько я понял, наши поиски теперь сосредоточены в одном русле. Артур, скорее всего, тоже в окружении Корсара.       Альфред активно закивал.       – Именно так! Нам лучше объединить силы.       – Вот и хорошо, – Керкленд улыбнулся. – А заодно и ты будешь под моим присмотром. Надеюсь, мы их найдем. Будет смешно, если вдруг окажется, что именно Артур родственная душа этого похищенного парня.       Джонс засмеялся.       – Точно! Если смешнее будет, если наш Артур окажется Корсаром. Бред, конечно, но кто знает.       Томас лишь улыбнулся ему в ответ. Стоило разработать план дальнейших действий.

***

      Дождь барабанил по окнам, прерывая напряженные мысли и мешая сосредоточится. Ваня открыл глаза и осмотрелся. В комнате царил полумрак, лишь свет ночника, и тот такой тусклый и невзрачный. Корсар уже поднялся с кровати и теперь натягивал на себя одежду. Смотреть на него Брагинский отчего-то не мог.       Это произошло снова. Не просто секс, а именно занятие любовью, как писали в красивых романах, и Корсар, как и минувшей ночью, не поскупился на нежности. Это было безумно приятно, но в той же мере шокирующе странно. Ваня уже не понимал, где настоящий Корсар, почему этот человек впадает из крайности в крайность, почему он то терзает его и заставляет дрожать от ужаса, то заставляет сходить с ума от удовольствия и желать его прикосновений.       – Сейчас придет венгр, – сказал Артур все тем же строгим и холодным тоном. – Пока он будет здесь, из комнаты не высовывайся.       Брагинский сглотнул.       – Артур?       – Что?       Судя по всему, мужчина спешил покинуть его.       – Можно мне позвонить брату? Я… просто скажу, что со мной все нормально, чтобы он…       – Исключено, – тут же отрезал Корсар. – Мы об этом уже говорили. Я сказал нет.       Мужчина уже был одет. Ваня посмотрел на него и, вопреки законам логики, почувствовал вместо трепетного ужаса только раздражение. Да, именно раздражение. Их ведь связала магия узоров, он явно нужен Корсару, этот мужчина не хочет его потерять. Это теперь даже слишком очевидно. Но разве это дает ему право относиться к Брагинскому, как к вещи? Поразительно, но Ваня поймал себя на мысли, что он заметно осмелел. Тело до сих пор помнило чужие ласки, шея все так же горела от поцелуев, равно как и распухшие губы. И все же, поверить в любовь заметно мешало то, что Корсар относился к нему как к придатку какому-то, словно у его родственной души нет ни своего мнения, ни своих желаний, ни своей жизни. Разве можно вообще строить отношения таким вот странным образом? Разве это вообще нормально?       Мужчина вышел, закрыв за собой дверь, а Брагинский повернулся на бок и задумался.       Надо что-то делать. Конечно, самой верной тактикой было бы просто ждать, пока Корсар полностью оттает и начнет, наконец, осознавать, что у Вани есть родня, которая его любит, есть брат, который разнесет к черту все на свете, лишь бы найти его. Но кто знает, сколько вообще должно пройти времени? Надо хотя бы позвонить Николаю и сказать ему, что все нормально, просто чтобы брат хотя бы знал, что он жив и здоров. Но Корсар и этого не позволяет.       Это проявление недоверия? И по той же причине он наставил по всему дому камеры наблюдения? Но почему он не понимает, что Ваня просто не сможет его обмануть, не сможет без него обойтись и совершенно точно уже не сбежит от него?       Причин могло быть много, но времени на их разбор уже не было. Однажды их взаимное желание быть рядом друг с другом должно стать настоящим чувством, но любовь приходит со временем, она не может просто взять и разом появиться. В конце концов, любовь строится на взаимном доверии, которого тут нет и в помине. Но, по крайней мере, они сдвинулись с мертвой точки и теперь Корсар его хотя бы не насилует. Он проявляет нежность, и это о многом говорит.       – Интересно, он причинит мне боль еще раз?       Парень бездумно посмотрел на улицу. Немного подумав, он выбрался из-под одеяла и подошел к окну, надежно огражденному с другой стороны решеткой. Отсюда точно не сбежать, но Брагинский и не хотел совершать побег. Зачем, если его судьба находится здесь? И почему Корсар этого не понимает?       Ваня не имеет понятия, где он вообще находится. Он не видел дороги сюда, не знает, какая это часть города, более того, он даже не уверен в том, что находится в Лондоне. Так чего вообще опасается Корсар? Почему он не позволяет Ивану просто позвонить брату?       – Я хочу быть с тобой, – выдохнул парень – Но я не хочу прожить всю жизнь в тюрьме.       Он был честен с собой. Ему правда было хорошо с Артуром, особенно когда тот проявлял нежность, парень даже понимал, что из них вполне могла бы получиться хорошая пара, но если Корсар не начнет хоть немного ему доверять, ничего путного у них не выйдет.       Надо было что-то делать.