ВНИМАНИЕ! Получено задание: «Разузнайте имя девушки-призрака» Принять Задание: Да/Нет
— Хорошо, я узнаю, как звали тебя при жизни. Но при одном условии: мои путники не должны видеть тебя. Квест активирован: время выполнения — бессрочно. Девица времени даром не теряла: начав кружить вокруг меня, она довольно улыбалась. — Вот как хорошо, да! Твои друзья меня тоже полюбят, несомненно! Это просто замечательно! Как зовут тебя, солдатик? — Это не важно, — отрезал я, постепенно приближаясь к костру. — Начнешь фамильярничать, я церковных священников на помощь позову. Глаза девушки полезли на лоб, а она сама сжалась, словно опасаясь чего-то. Замахав перед моим лицом своими прозрачными руками, она быстро затараторила: — Ой-ой, не надо священников, точно! Я буду хорошенькой, шуметь не буду, верно! Только не зови священников, ага. Я видела их, страшные буки. Я тут, поблизости вас буду, но шуметь не буду, да. Едва закончив говорить, она исчезла с громким хлопком. — Ну и дела…***
Полуденную жару никто не любил. Слишком душно, жарко и пыльно. Но больше всех полдень не любила охрана: помимо погоды, их донимали торговцы, спешащие провезти в Каркволл свои товары и пожитки. И ладно, если бы их было немного. Однако Каркволл был одной из ключевых торговых точек Северного Королевства, а потому и товаров, и соответственно торговцев через этот город проходило немало. Огромное количество бумаг, разрешений, печатей, разных по размеру и форме — все это ложилось на плечи солдат. Чиновники платили им, как и всем стражам, мало, потому немудрено, что начальство сквозь пальцы смотрело на взятки и особые услуги, такие как пропуск телег без очереди и досмотра, со стороны привратников. И вот в очередной раз властная рука заплывшего жиром досмотрщика преградила путь: — Стоять, кто такие и откуда будете? Какие товары везете, где остановитесь? Крайне рекомендую вам заглянуть в «Рыло орка», у них отличный сервис по весьма приемлемым ценам… — Ничего себе, даже тут додумались платить за рекламу, — проговорил жизнерадостный тягучий голос. Досмотрщику, приготовившемуся записывать в очередной бумаге никому ненужные слова, пришлось напрячься и перевести свой взгляд со стола на источник звука. Перед ним стояли три человека, явно не торговцы: ни телег, ни грузовых повозок он за ними не заметил. Сделав над собой усилие, он открыл пошире слипшиеся от пота веки, чтобы разглядеть чужестранцев получше. Нацепив пенсне, он узрел в стоявшего в полумраке мужчину, женщину, и необычайно рослого гнома. Какое неудовольствие! Эти проныры путешественники вечно лезут без очереди, мешая честным торговцам оплатить его обед! — Вы кто такие? Ваша очередь еще не настала: еще и половина торговцев не прошла с самого утра. Так что возвращайтесь в конец очереди и знайте своё место, дрянные авантюристы. Он смачно плюнул в сторону гнома. Их он за расу не считал, а навредить им мог любой — даром в этом городе как никогда сильно учение Верховной. Его снаряд угодил прямо в цель — и теперь этот низкорослик выглядел крайне неприглядно, что позабавило обидчика. Лицо гнома побагровело, но голос оставался все так же спокоен, как и прежде: — Я крайне не рекомендую вам…. — Господин Фицкхмер. — …господин Фицкхмер, вести себя так. Какая наглость! И эта мелочь, борода безногая, будет учить его манерам? Да ни в жизнь! — Да кто ты такой, чтобы меня, надсмотрщика Восточных Врат! Меня, учить как нужно себя вести! Первой не выдержала девушка. Резко приблизившись, она приподняла толстяка с его обитого шерстью стула и, буквально воплощая собой ярость валькирий, процедила: -Назови свое звание и отряд, к которому тебя приписали. Такое ничтожество как ты недостойно даже полы в армии мыть. Ты крайне пожалеешь, что обидел его на моих глазах. «Что за грубияны! Я их под суд пущу! Разорю до последнего медяка и выброшу на улицу! А лучше — на эшафот, за покушение на убийство!» — Да что вы себе позволяете! Охрана! Охрана! Убивают! Однако стражи застыли в нерешительности. Их взгляды метались то к господину досмотрщику, то к парню, закованному в броню с головы до ног. Тот никак не проявлял себя, словно задумавшись о причине происходящего, но не сам он был столь интересен. Его броня, засверкавшая на солнце, стоило ему выйти из тени, была покрыта простыми, но говорящими сами за себя символами. Постоянная армия. С этими парнями городская стража хочет сталкиваться в последнюю очередь. — Ну, чего вы застыли, разве вы не видите… Ох, моя Богиня. Уважаемый, как вас зовут? Чиновник сразу присмирел, и казалось, даже уменьшился, словно пытаясь скрыть свои промашки. Парень не сразу опомнился: дернувшись на источник звука, он наклонил голову в сторону и снял с себя шлем, явив миру лицо голубоглазого блондина, пользовавшегося несомненным успехом у женщин любого сословия. Идеальные, словно рукотворные черты лица надолго врезались в память Фицкхмера. Должно быть, свободолюбивый сын аристократа. Парень, немного замешкавшись, ответил: — А? Чего? Ох, меня Ник звать. Закашлявшись, досмотрщик залебезил: — Простите меня, эти… люди прошли сюда с вами? Я извиняюсь, за то, что вам пришлось видеть нечто отвратительное, как это… Я клянусь, они сейчас же уйдут,. А за доставленные неудобства… я дам вам адрес одного человека. Очень хороший кузнец, лучшее оружие в округе куёт. В ответ парень как-то вяло, натужно засмеялся. Чиновник тоже засмеялся, хотя и не понимал причину его смеха. Спустя какое-то время он понял, что в комнате смеется только он один, а парень крайне недовольно смотрит на него. По липкой спине пробежал озноб: — Вы ведь… не расстроились? — Ох, что вы, право. Но вот перед моим инструктором вам следовало бы извиниться. Медленно осознавая, в какую ситуацию он угодил, господин Фицкхмер перевел взгляд на девушку, все еще удерживающую его в руках. И только сейчас он заметил небольшой значок звания, крепивший концы её плаща на груди. Старший капитан. Судорожно вздохнув, он сдавленно произнёс: — Ппп-про-прошу пп-про-прощения, кап- ппитан. Виноват, не признал. Старый олух, что с меня взять… Что-то… душновато стало, не находите? Орлиный взгляд уничтожал остатки его уверенности. — В самый раз для жарки мяса на костре, вам так не кажется? — медленно проговорила капитан, словно смакуя каждый момент, и медленно опустила его на землю. Чиновник, едва сев в продавленный временем стул, схватил платок и вытер выступившую испарину со своего лица. — Д-да, точно, кхе-кхе. У меня есть один знакомый, прекрасно готовит мясо! А баранина… Однако гробовая тишина было все, что он услышал в ответ. На мгновение ему даже почудилось, что ледяные как смерть руки сомкнулись на его шее, так тяжело стало дышать, а в ухо застонали голоса неприкаянных. — Бумаги. Господина Фицкхмера словно пронзила молния. Схватив трясущимися руками чистый лист, он быстро написал разрешение для пропуска, оформил бессрочные пропуска, для верности дважды ударив круглой и квадратной печатью. — Ах, да-да, вот, держите пожалуйста. — Давайте я возьму. — подал голос гном. Он с улыбкой на лице протянул руку и забрал пропуска, а другой пожал руку чиновнику. Тот попытался изобразить на лице фальшивую улыбку: — Простите за инцидент, я… Ааоа! Его правую руку словно сдавило скалой. Гном, не подавая вида, улыбался и тряс его руку: — Ну что вы, что вы. Всё понимаю: заработались, да? — Да. — Устали небось, раздражены… — ой, точно… ААй! — Вот только вы не должны себя так вести. Что говорят в таком случае? — Извините, господин гном? Стальная хватка мигом разжалась, и господин Фицкхмер схватился за опухшую руку, сдерживая обиду. — Ну что, видите? Совсем просто. Спасибо за сотрудничество, мне было крайне приятно поболтать с вами. И еще кое-что: я просто ростом не вышел. Троица скрылась из виду. Теперь в комнате были слышны только недовольство и оханье досмотрщика. — Позовите ко мне Изабеллу, срочно! Теперь рука будет болеть, уфф. И еще, пусть кто-нибудь заменит меня. Мне срочно нужно уладить некоторые дела…***
Если попытаться охарактеризовать этот город одним словом, я бы сказал — шумный. На широких дорогах и в узких переулках, повсюду были люди, ведущие свои легальные и не совсем дела. Да уж, это тебе не морской городишко. Попрошайки приставали к прохожим, надеясь на их милость, купцы шумно спорили меж собой, оспаривая место для торговли, а стража, посверкивая отражавшими солнечный свет полуторниками, патрулировала город. Нам предстояло пройти через городской рынок, а потому Джернис предложила держаться как можно ближе друг к другу. Возражений ни у кого не возникало, а потому мне пришлось возглавить нашу процессию, словно отпугивая проходимцев своим видом. — Ты не мог взять меня за руку? Поток толпы здесь очень бурный, неровен час и разделят. Разумная просьба. Хотя я взглянул бы на тех, кто решился бы на такое. — Конечно. Вот моя рука. Капитан немного замешкалась, но всё же вложила свою руку в мою. Хмм, такая маленькая и хрупкая, словно из хрусталя, даже натренированные годами мышцы чувствуются не сразу. Это так похоже на неё. — Эй, эй, а как же я, капитан? — подал голос товарищ, — не дадите мне свою руку? — Обойдешься. После того, что ты сделал с досмотрщиком, я не хочу, чтобы вы даже прикасались ко мне, — отрезала капитан. К слову, угрозы её слова совсем не несли, скорее осторожное предупреждение. Джернис мягко продолжила, пытаясь перебороть шум толпы: — Но ты поступил правильно. Когда мы решим вопрос с наставником, я немедленно отправлюсь к властям и сделаю всё возможное, чтобы его сдернули с насиженного места. Она бросила украдкой взгляд на меня. Она хочет, чтобы я её похвалил? — Верно, это будет правильным решением. Такие невежи должны знать, что такое долг. Я заметил, как её губы тронула лёгкая улыбка, а глаза чуть сощурились. Да, она умеет приковывать внимание… Однако, мы отвлеклись. Медленно, но верно моя закованная в металл тушка бурила нашей троице путь: где криками и бранью, а где и тычками. Шум стоял просто невероятный. Казалось, что голоса звучат даже в твоей голове: — Куда идёшь, невежество! — Свежие, свежие травы! С солнечных лугов Доростана! — Поберегись! — Прими вправо, не видишь разве, кто идет впереди… — Дорогой, как тебе это колечко? — А тут красиво… — … а я ей и говорю, ты милочка, не с тем связалась… — Дорогу! Дорогу! — бесплодно пытался перекричать толпу я. Казалось, эта суматоха будет продолжаться вечно, однако довольно скоро мы смогли выбраться. Отойдя в небольшой переулок, я развернул карту и вновь обратился к моим навыкам ориентирования. Дом мастера должен быть в четырех кварталах отсюда. Но что-то я подустал… Надо присесть. Я выронил карту из рук и сел на землю. — Ник! — тут же подскочили друзья, ошарашено смотря на меня. Джернис резко начала озираться вокруг, приложив руку к рукоятке меча. Как тяжело двигать руками. Что со мной? — Эй дружище, посмотри мне в глаза! В глаза мне смотри! Я повернул голову на источник звука. Лицо Алекса. Оно чем-то встревожено? Но чем? — О боже! Да его убить хотят! Охрану! Позовите охрану! — послышались голоса прохожих. — Милый, только не умирай! Не оставляй меня одну! Погодите секунду. Ничего не понимаю. Я осмотрел себя. В моей груди торчал черный, как смоль, кинжал. Легкая паника охватила разум. Нет. Так не может все закончится. Я быстро проговорил. — Алекс, нужна комната. — Понял, друг! Только не смей идти на свет! Меня подхватили, словно плюшевую игрушку, и потащили в неизвестном направлении. Забавно, но я никогда не размышлял о том, как же я могу погибнуть. Полагаю, однако, сейчас это не имеет особого значения. Зрение становится всё более расплывчатым, но я вижу, как мы залетели в какое-то здание. Крик, паника… Словно в приглушенном фильме. Чувствуются… ненастоящими, я бы даже сказал, фальшивыми. — А ну с дороги, шваль! — доносится чей-то голос. Удар. Да, не повезло ему. Я постоянно ловлю взглядом лицо. Лицо Джернис. Оно довольно милое с такого ракурса. Жаль только, слёзы ей не очень идут… Резкий звук оповещения «Системы» словно разорвал пелену. «Внимание! Критический уровень здоровья!» Почему ты предупреждаешь меня о чем-то подобном, глупая табличка? Какой в этом сейчас смысл? — Вот так, парень, ложись. Ну что, сколько пальцев видишь? — спросило меня рыжее пятно. -Двадцать. Алекс, мне хреново. Сними амулет и оставь одного. Не хочу, чтобы кто-нибудь меня видел. — Грегор, или как вас там на самом деле зовут, пустите меня к нему! Он же умирает! Ну же, пусти меня! Ему нужна помощь, я смогу её оказать! — Извини. Я не могу пустить тебя сейчас… Раздался мягкий удар. Почему я решил, что именно мягкий? Алекс никогда еще не говорил таким извиняющимся тоном. Глаза слипаются…***
Девушка и полноватый купец мило беседовали в комнате, освещенной парой смоляных ламп. Этот купец направлялся вглубь материка, поэтому без зазрений совести согласился следующим днем взять с собой попутчицу. Да и фигурка у неё что надо, не будет сопротивляться — продаст как дорогой товар на черном рынке. А может и себе оставит, для утех. — АААХХ! — внезапно закричала Эмма, схватившись за свою грудь. — Что случилась, солнышко? — спросил её мужчина, незаметно для девушки достав щприц со снотворным. Девушка взвыла нечеловеческим голос, тяжело дыша. Её взгляд помутнился, а тело мелко задрожало. — Я ТЕБЕ НЕ СОЛНЫШКО! ЕМУ! ЕМУ плохо! Он где-то там, страдает прямо сейчас! А я даже помочь ему никак не могу! Пусти меня! Пусти! Мужчина было захотел воспользоваться так удобно подставившемся моментом и усыпить её, как получил удар, от которого отлетел и врезался головой в стену комнаты. — Что… за невыносимую боль он испытывает прямо сейчас? — спросила тем временем Эмма в пустоту, покашливая и хватаясь за сердце. «Что случилось, дитя моё? Кто обидел тебя на этот раз?» Лицо служительницы просветлело в тот же миг. Встав в позу для молитвы, она как-то поспешно и грубо стала выполнять «ритуал» молитвы: — Точно! Падшая! Защитница пар и любви в Пандемониуме, молю тебя, забери все, но помоги ему! В светлой комнате, уставленной всевозможной утварью, наступила непроглядная тьма. Женщина, одетая в достаточно откровенные наряды, чтобы смутить и разжечь чувства в любом мужчине, появилась, словно изнеоткуда, и приблизилась к девушке. Но лицо её было полно грусти: — Я не настолько могущественна, чтобы вот так, просто, передавать свои силы кому бы то ни было. Я могу лишь направить твой поток энергии в нужную сторону, а попадет он или нет в твоего любимого — вопрос открытый. Если повезёт, она ухватится за какую-нибудь вещь поблизости, но даже этого может не хватить… — Мне все равно! Я не могу жить, если он страдает! — чуть не плача, взмолилась Эмма, подползая к ней поближе. — Ну раз так… Будем надеяться, что ваша связь действительно настолько крепка, насколько я вижу. Она протянула свою руку. Девушка, ни секунды не колеблясь, отдала ей свою и утерла слезы. Следующие секунды были полны боли и сожаления. О, зачем, зачем она дала ей руку! Эта боль словно пронзает всю её сущность, а тело холодеет с каждой секундой. Лучше бы она никогда не видела его! Не знакомилась с ним! Не влюблялась! Нельзя жить, если ты не можешь быть рядом! «Успокойся. Я просто выкачиваю из тебя энергию. Её недостаток так на тебя влияет». Разум пронзали вспышки. Снова, и снова, и снова. Эмма уже перестала считать, сколько времени она так сидит. Но наконец-то все закончилось, и она мешком рухнула на пол. — В… возьми… еще… — просипела она, протягивая руку куда-то в темноту. — Прости, но я не могу так поступить. Еще немного, и ты сама окажешься на пороге, — вторил ей голос, не молодой и не старый одновременно. — Без разницы… он… всё… для меня. — Прости. Тонкие, как стебли молодого кипариса, и шелковые, как бархат, пальцы прикрыли её глаза. — Тебе надо отдохнуть, Эмма. Ты отдала столько, сколько не каждый монстр сможет. Ты поразительна. Моя главная служительница, все же… Чувствуя, как усталость смыкает её веки, Эмма только и смогла, что прошептать: — Николай… мы обязательно встретимся. И тогда даже боги не смогут нас разлучить.***
Джернис очнулась быстро. Буквально подпрыгнув с кресла, на которое её заботливо усадили, она бегом направилась к комнате Ника. — Нет, нет-нет, нет! Первым она заметила одинокую фигуру курсанта, стоящего у заветной двери к раненному. — Грегор? Алекс? Как же тебя звать на самом деле? Это не так уж важно прямо сейчас. Пропусти меня. Шотландец недобро взглянул на нее и отрезал: — Не могу. Ты не можешь туда войти. — Но почему? Я же хочу только лучшего для него! — Но так ли это на самом деле? — Что… что ты имеешь в виду? — Вы помните, чем вы занимались вчера? Что-нибудь особенное, необычное? Джернис нахмурилась. — Вроде нет. Все было как всегда, мы искали путь из леса… А потом…. Черт возьми, что же было потом? — Вы напали на него, и вас пришлось связать, вот что произошло. — Нет… я бы никогда… не напала бы. — Однако, память к вам еще не вернулась? Будьте так уж добры, капитан, отойти от этой двери. Капитан не могла разобраться в себе, но была уверена, что случится нечто непоправимое, стоит ей оставить её курсанта одного. — Курсант Грегор, как капитан, я приказываю вам… — Да плевать я хотел на ваши приказы. Мой лучший друг попросил никого не впускать, а это значит, что даже если небо разверзнется и упадет на землю, никто — я повторяю — никто, не сможет сюда пройти. Переглядки длились около минуты, но для её участников она казалась вечностью. Никто не хотел уступать, равно как и дать слабину. Наконец Джернис встревожено спросила, отведя свой взгляд в сторону: — Как он там? С ним всё хорошо? Алекс нахмурился и заглянул в комнату, слегка приоткрыв дверь. Он что-то долго высматривал, после чего закрыл дверь и сухо констатировал: — Выкарабкается. Капитан, если уж вы так сильно хотите помочь, принесите сюда еды, да разберитесь со стражей. Вон, стоит в коридоре, — кивнул в сторону Алекс — Ханом звать. В сыске охраны состоит, вы должны знать таких. Вы уж расскажите что было. Джернис сокрушенно выдохнула и кивнула. — Обязательно. И… курсант… вы хороший человек. — Оставьте свою нежность для другого, капитан. Стоило Джернис отойти, как Алекс открыл дверь в комнату. Эту коморку они заняли в одной таверне: хозяин не пытался мешать, а большего им и не надо. Внутри, тяжело постанывая, лежало существо, лишь верхней частью напоминая собой человека. Ниже пояса шел длинный и гибкий хвост, заканчивающийся снопом фиолетовых игл, горящих в полумраке черного, как ночь, дыма. Он начал распространяться сразу, стоило Алексу снять с Ника его амулет. Если верить его словам, так должна была начаться регенерация. Дыра от кинжала медленно и мучительно для пациента, но затягивалась. Оставалось лишь ждать и надеяться, что его сил хватит. — Анализ, — привычным тоном проговорил Алекс, с любопытством изучая кинжал, извлеченный из тела, — о, вот как это работает. Они словно появляются в моей голове. Любопытно, любопытно… так он отравлен. Но чем? Недавно он осознал источник своей силы. И теперь, он выжмет из него максимум. Закрыв за собой дверь, он приложил руку к ручке и начал что-то шептать, совершая второй рукой загадочные движения. Дверь отсвечивала то красным, то зеленым цветом, пока от неё, невидимым для взгляда обычного смертного, не отделился золотистый барьер, закрывший собой проход. — А это действительно удобно. Какой же потенциал это открывает, уму непостижимо… И не заметил он, как в ту же секунду барьер выплюнул из себя незримое существо, похожее на девушку. Разбойница хотела было подать голос и высказать всё, что она думает, но осеклась и мирно присела рядом, с любопытством рассматривая человека, а её ротик изогнулся довольной улыбкой.***
Сущность очнулась. Было холодно, её словно бросало из стороны в сторону. «Что я, где я?» — были её первые мысли. Ужаснувшись того, что услышала, она замолкла, но спросила чуть позже. «Это мой голос? Что такое — голос? Почему я задаю вопросы? Откуда все эти звуки?» Ненадолго она замолкла, собирая мысли в единое целое. «Это мой голос. Но откуда он? Что я такое?» Она попыталась осознать то, что она видит, но темнота была тем, что ей невозможно было как-то описать. « Надо выбираться отсюда. Но отсюда — это откуда? И куда мне идти? Идти? Но у меня нет ног.» Её мысли было уже невозможно остановить. На каждый ответ появлялся новый вопрос, и, как ни странно, она уже знала ответ на него. Прежде, чем она смогла осознать себя, прошло немало времени. «Так значит, я это я. Моя цель? А какова моя цель? Нельзя жить без всякой цели. Может, если я осмотрюсь, я пойму её?» Она попыталась открыть глаза. Это вышло не с первого раза, ведь у неё не было никакого опыта. Первым, что она увидела, была рука. Её рука. Она отличалась от вещей вокруг, ведь они не были прозрачными. Но сущность это не удивило, наоборот, она восприняла это, как некую данность. Рядом с ней лежал скинутый доспех. «Мой дом», — подумалось ей. Стоило ей осознать это, как её тут же втянуло внутрь. «Так значит, моя цель — защищать. Кому принадлежит этот доспех? Кому принадлежу я?» От грудной пластины во все стороны пошли короткие сгустки, подтягивающие все новые и новые элементы: рукавицы, наплечники, наручи, подол и, самое главное, шлем. Последнее словно завершило её, сделало, как ей показалось, завершенной. «Я — доспех. Нет, не совсем верно. Я — дух этого доспеха. А где мой хозяин?» Она чувствовала его повсюду, и этот запах словно согревал её холодное существование. Доспех неумело поднялся, зависнув в полуметре от земли, а из шлема засияли два голубых огня. Стоило ей заметить искомое, как она тут же подлетела к нему. « Хозяин? Я нужна тебе?»