Сильная, или история одной любви

Не могу поверить — я все это время общалась с собственным учителем! Да я же Волку рассказала кучу своих тайн и секретов. Блин… Я же его представляла совсем не похожим на строгого Юрия Александровича. Волк был совсем другой. Он… хороший, веселый, общительный, с отличным чувством юмора. Общаясь с ним, я ощущала, что общаюсь с мудрым человеком, но при этом разница в возрасте не ощущалась вообще. Волк был мне очень дорог. Будь я немного романтичней и порешительней — я бы уже сказала, что люблю его. А теперь получается, что все свои тайны я доверила своему учителю, которого остерегаюсь. А ведь Волк говорил со мной романтическим тоном. Утверждал, что я ему нравлюсь. Как же это возможно, чтобы учитель влюбился в ученицу? Влипла я капитально. Остается надеяться, что Юрий Александрович не знает, что Кошка — это я. Блин… он же мою переписку видел тогда, в туалете, когда успокаивал. Значит — уже знает, с кем общается. Но почему тогда не выдал себя? И как понять — что я к Волку теперь чувствую? Волка я смело могла сказать, что люблю. А Юрия Александровича? Совместить этих двух в одного человека у меня никак не получается. Послышался звук открывающегося замка. Я быстро выключила ноутбук, и тихонько вышла из комнаты. Хорошо, однако, что дверь в комнату учителя с входных дверей не видно, и можно выйти тайком. Юрий Александрович стоял у двери, опираясь на косяк. Глаза затуманенные, движения шатающиеся. Он что — пьян? Нет, это меня как раз не удивляет. Все расслабляются по-своему. Но видеть всегда строгого учителя, который рассказывал нам о вреде алкоголизма, пьяным — было странным. Судя по примеру Костика — на глаза пьяному лучше не попадаться. Но у меня что — выбор есть? Я у него в квартире. Одна. Наедине с ним. Блин, фантазия моя бурная и неуемная уже рисовала кучу всего пошлого. Был бы он просто Волк — я бы не сильно заморачивалась по поводу всей этой ситуации. Но он же мой учитель. Твою мать, что же делать? *** Да, посиделки с Валетом и его шайкой до добра не доведут. Как меня только не оштрафовали за езду в откровенно пьяном виде — не знаю. Сколько мы выпили? Еле попал ключами в замок, я стал у порога, пытаясь удержать равновесие. Давненько я так не напивался. Комната перед глазами плыла, но все равно силуэт Кати был виден. Господи, как же она красива, моя Кошка. Хотя, если она узнает, что я и Волк — одно и тоже, вряд ли захочет со мной общаться. Немного сфокусировал взгляд — лицо девушки не показывало ничего. М-да… а я-то думал, она орать на меня будет, за то, что пришел пьяный.  — Юрий Александрович, давайте помогу вам куртку снять. — Голос спокойный, только легкий смущенный румянец на щеках. А ей идёт. Начинаю стаскивать с себя куртку — и запутываюсь в рукавах. Нет, точно пью последний раз. Не хочу опускаться еще ниже в глазах Кати. Девушка помогла стянуть ненавистную куртку, и пошла вешать ее. Какая же у нее походка. А как она крутит попой при хождении. Мм… Сколько раз я фантазировал о близости с Кошкой. И вот она рядом, стоит только руку протянуть. Отрываюсь от дверей, закрываю замок на ключ, и продвигаюсь вдоль стены в ванную. Катя видно поняла мои намерения, ибо взяла меня под руку, помогая идти. Тепло ее тела окутывает и успокаивает, но пробивает на не самые нежные мысли. Единственная мысль мелькнула и исчезла — я точно педофил. Катя, оставив меня одного, ушла в гостиную, к своим вещам. А я включил на полный напор холодную воду и нырнул в душ. Может хоть это поможет протрезветь и прогнать с головы мысли о девушке, сидящей через стенку. Немного придя в себя, я решил, что пора выходить из душа, пока окончательно не замерз. А что может лучше согреть, чем стакан чего-то с алкогольным градусом. Направляюсь в кухню. Странно, но Катя еще не спит. Сидит у окна с чашкой кофе, с ногами забравшись на диван. При виде меня вскочила, но я лишь мотнул головой, показывая ей, что ругать не буду. В голове это резкое движение сразу отдалось сильно нарушенной координацией. Девушка увидела мое пошатывание и вскочила мне помогать.  — Юрий Александрович, вам плохо? Может, лучше присядете? — голос явно взволнованный. Да, мне плохо, но садиться не собирался. Она стояла так близко, что я отчетливо слышал ее дыхание. Я хотел ее. До срыва крыши. Безумно и безудержно. Я не хочу ее терять. Будь что будет, но свою Кошку я никому не отдам, чего бы мне это не стоило. Повернул Катю к себе и обняв, жадно впился губами в ее губы.