Ранние годы

Условно всех людей можно поделить на два типа: «стремящиеся» и «успокоившиеся», аморфные. Первые всё время что-то ищут, пытаются изучить, анализировать, подчинить, изобрести, им не даёт покоя страсть к новому, желание сделать себе лучше тем или иным способом. Другие не столь активны. Они либо добились, чего хотели, либо у них это было изначально, и пока сохраняются определённые условия, они будут продолжать существовать без серьёзных попыток что-либо изменить. Большинство «стремящихся» рано или поздно становятся «успокоившимися», в основном в силу того, что ставят перед собой вполне достижимые, конечные и определённые цели. Есть, однако, горстка людей, что никогда не успокаиваются. До самой смерти они что-то ищут, пытаются доказать, открыть, донести, изобрести или захватить. На них зиждется прогресс: это учёные, философы, писатели, выдающиеся специалисты, политики и т.п. При том, что, казалось бы, условия для существования вполне неплохи, они этим не довольствуются и не успокаиваются. А если ещё и положение бедственное, даже вопросов не возникает. Теперь вопрос: нужны ли эти «активные до самой смерти»? У большинства «стремящихся» ответ возникает сразу, а вместе с ним и возмущение по поводу целесообразности подобных вопросов. Но если хорошенько подумать, всё становится не так очевидно. А зачем нужны подобные личности? Всегда ли они нужны? В эпоху кризиса или застоя спрос на данных индивидов очевиден: поднять страну с колен (Кейнс в США времён «великой депрессии» или Гитлер в Германии после Первой мировой), победить разного рода недуги (изобретатель пенициллина, канализации и пр.) и т.д. То есть «стремящиеся чуть дальше, чем другие» нужны тогда, когда всё остальное человечество или его часть испытывает проблемы. Но что, если проблем нет? Условия приемлемые (хотя бы в отдельно взятой местности), «успокоившиеся» живут в своё удовольствие, и спроса на «стремящихся» не наблюдается. Кому они нужны, кроме них самих? Ответ: никому, кроме подобных им. Вывод: «стремящиеся» активно творят, а «успокоившимся» приходится на это реагировать, чаще всего подчиняться, так как среди власти тоже есть «стремящиеся», и их немало. Подавляются бунты, когда человека заменила паровая машина или ткацкий станок и тому подобные эксцессы. Бывает, однако, и так, что интересы «стремящихся» пересекаются, и проигравшего сжигают на костре, но основной вектор не меняется. Как итог, «стремящиеся» творят прогресс и когда «успокоившимся» нужно, и когда не нужно, и бедолагам ничего не остаётся, как идти следом. Прогресс, таким образом, тащит на плечах большинство, независимо от желания. Тогда возникает второй вопрос: долго ли так будет продолжаться? Развитие, открытия, преображение мира убыстрились в сотни раз, и многие «успокоившиеся» просто-напросто не успевают. Получится ли так, что «стремящиеся» побегут так быстро, что не догнать? Мой ответ: да, так произойдёт, и всё к этому идёт. Что же тогда будет? Скорее всего, окончательно отделение одних от других. «Стремящиеся» по-прежнему рано или поздно будут становиться «успокоившимися», но в скором времени полностью перестанут от них зависеть. И без оглядки на других займутся тем, чем всегда занимались: самовыражением. Как это будет, можно фантазировать и писать фантастические романы о зачеловеках, киборгах и путешествиях по планетам. Только вот подобные «фантастики» обретают всё более и более реальный, я бы сказал, экономический характер. Со своими сроками окупаемости и инвестиционными затратами.