I'm broken..But I'm fine

POV Harry Я положил Луи в постель и накрыл его одеялом. Он застонал, когда я отпустил его, и я так заволновался за него, я так сильно хочу лечь рядом с ним и обернуть вокруг него свои руки. Я целую его в лоб. Когда я спускаюсь вниз, мальчики убирают остатки ужина со стола. — Он спит? — спрашивает Найл. — Да, быстро заснул, бедный ребенок, — говорю я, беру некоторые тарелки и помогаю класть их в посудомоечную машину. — Как вы думаете, что вызвало такую реакцию? — спрашивает Лиам. — Энди, — говорю я спокойно. — Да, тот факт, что он не хотел говорить с ним, наводит на мысль, что Луи что-то скрывает, — говорит Зейн. — Ну, я всё равно собираюсь позвонить Энди, — говорит Лиам и выходит из комнаты. — Лиам, я не знаю, хорошая ли это идея, — спокойно говорю я.  — Гарри, у парня был приступ паники, и он отказывался от пищи в течение всего дня! Я думаю, что нужно позвонить Энди, хотя бы из-за этого. Он нужен нам, пусть Луи увидит, что он не представляет угрозы и, в конечном итоге, он сможет доверять одному из нас и поговорит об этом. Мы не можем сидеть, сложа руки и ничего не делать, он практически убивает себя, — Лиам кричит разочарованным и расстроенным голосом.  — Дерьмо. Ты прав, Ли, да, — говорю я. — Я позвоню ему. Сейчас уже 6:30 вечера, он не должен работать, — говорит Лиам и уходит в другую комнату, чтобы поговорить с Энди.  — Ты в порядке, Хазз? — спрашивает Зейн. Я вздыхаю.  — Ребята, я могу рассказать вам кое-что? — говорю я, сидя на барном стуле на кухне и положив лицо на руки. —Всегда, Гарри, в чем дело? — заботливо спрашивает Найл.  — Я никогда не говорил вам, ребята, почему оставил Луи и не связывался с ним. Просто. я., — начинаю я.  — У тебя есть чувства к нему? — спрашивает Зейн. — Мы знаем, Хазз, мы подозревали об этом в течение пяти лет, — Зейн смеется. — Да, друг, не трудно было догадаться, и то, как близки вы сейчас. это здорово. Мы привыкли быть другом крутого детектива Гарри, но когда ты с Луи, ты совершенно другой. Ты такой мягкий, когда рядом с ним, — посмеивается Найл. — Эй! Я очень мужественен, но спасибо, парни. — Гарри, нам приятно видеть, что ты наконец-то заботишься о ком-то. Ты собираешься сказать ему об этом? — спрашивает Зейн. — Я не знаю, Зи. Я даже не знаю, что я чувствую, я даже не знаю, что сказать. Я думаю, что мне нужно время, — растерянно отвечает Гарри. Найл и Зейн ухмыляются, но я знаю, что он поддерживают меня. Лиам возвращается в комнату и говорит, что Энди уже в пути. 20 минут спустя Энди звонит в дверь. — Эй, Хазз, как дела, — спрашивает Энди и крепко обнимает меня, когда я открываю дверь. — Хорошо, Энди, спасибо, проходи, — говорю я, улыбаясь. Энди высокий, с каштановыми волосами, он очень привлекательный и весьма мускулистый. Он такой приземленный, прекрасный парень, и я даже подозреваю, что между ним и Найлом что-то происходит. — Конечно, Гарри, — говорит он, когда мы идем на кухню, чтобы встретить других мальчиков. После того, как все поздоровались, мы идём в гостиную с бутылкой пива в руках, чтобы поговорить. Найл удобно уселся на пол рядом с Энди, в то время как Зейн, Лиам и я уселись на диване. — Так, Лиам рассказал мне немного о Луи, но я хотел бы знать больше, — начинает Энди. Все глаза вдруг смотрят на меня. — Ну, мама Луи и моя мама поженились девять лет назад, Луи и я всегда были близки, и он рассказывал мне все. Я всегда защищал его, и у нас была очень плотная связь. Когда ему был около 12-13 я начал. Я не знаю. Находить его привлекательным, очаровательным. У меня появились чувства к нему, и я сделал единственное, что мог, чтобы избавиться от них. Я перестал с ним разговаривать, я отдалил себя от него, и, когда я уехал в универ, я не звонил ему. Я не видел и не говорил с Луи в течение пяти лет. После этого, я получаю этот безумный звонок от мамы и Джей несколько дней назад, которые спрашивают меня, не мог бы я мог взять Луи на некоторое время, потому что они находятся в растерянности. Они сказали, что Луи пропускал школу, затем не сдал экзамены, он покрасил волосы и проколол бровь. Мама говорит, что он отдалился и не хочет говорить с ними, и он перестал есть. Когда я говорю, что он не ест, я на самом деле имею в виду не ест. Он съел совсем немного сегодня, и он настолько тонок, его одежда практически не держится на нём, у него изможденный вид и он выглядит больным. Тем не менее роскошным, но в любом случае. Мама и Джей также нашли травку и сигареты в доме, — заканчиваю я. Я поднимаю голову и посмотрю на Энди, другие мальчики напряжены, и также смотрят в сторону Энди, в ожидании приговора. — Хорошо, хорошо, позвольте мне просто обдумать и принять всё это, — говорит Энди и проводит руками по лицу. — Каково было твоё первое впечатление о нем, Гарри? Когда ты увидел его в первый раз, что ты подумал? — спрашивает меня Энди. Я хмурю брови и думаю о нём во второй половине дня, когда он сошел с поезда. — Ну, мои чувства все еще при мне. И у меня точно не получится избавиться от этого, но я думал, что он выглядел грустным, на самом деле, очень грустным, и его глаза были отчасти пусты. Он был слишком худой и выглядел слишком напуганным, как будто был обеспокоен с чем-то, — с сожалением говорю я. Энди кивает мне головой.  — А как насчет вас, ребята? — спрашивает он остальных.  — Больной, я думал, что он выглядел больным, как будто у него грипп, — мгновенно говорит Найл.  — Да, я думаю, что он был худым да, но определенно робким и напуганным, — говорит Зейн. — Я согласен со всем этим, это то, что я думал, — говорит Лиам.  — Хорошо. Эмм, наркотики. Вы думаете, что он употребляет наркотики?  — Нет! — отвечаем мы хором. — Конечно, нет, я думаю, что он, возможно, экспериментировал один или два раза с травкой, как и все, но он, безусловно, не наркоман, — говорю я, и другие мальчики кивают головами в знак согласия.  — Сегодня вечером. Как он отреагировал, когда вы позвали его спуститься, чтобы поужинать? — задаёт Энди другой вопрос. — Ну, он не хотел спускаться, чтобы поесть с нами, сказал, что он не был голоден. Был обеспокоен тем, что мальчики не хотели бы его видеть, и каждый раз, когда я пытался прикоснуться к нему, он дергался, — объясняю я. — У него начался приступ паники, когда ты попросил его покушать? — спрашивает Энди. — Нет, он играл со своей едой некоторое время, но когда я попросил его съесть её, он начал есть, — говорит Найл. — Хорошо. Так сколько же он съел? — спрашивает Энди дальше.  — Может быть, два кусочка, — отвечает Зейн.  — Но мне не кажется, что у него есть проблемы с едой, — говорит Лиам.  — Тогда мы рассказали о тебе, и что ты врач, и что он мог бы поговорить с тобой, и тогда у него случился приступ паники, — говорит Зейн. Мы киваем в знак согласия. — И его мама сказала, что это никогда не случалось раньше? — спрашивает Энди.  — Нет, никогда даже не было признаков этого, — говорит Найл. Энди вздыхает и откидывается на спинку сиденья, задумавшись.  — Хорошо, как правило, есть дети с пищевыми расстройствами, они будут по-прежнему есть, но будут высчитывать калории и перегружать ум хорошими и плохими мыслями о еде. Они становятся тревожными по поводу еды, и если это то, что вызвало у Луи паническую атаку, я бы сказал, что да, безусловно, нам необходимо дополнительно изучить его. Но это не звучит так, как будто у него есть расстройство, такое чувство, что есть основная проблема, и он не ест, не потому, что он не хочет, а потому, что он на самом деле не голоден. Это может быть вызвано депрессией, и, если вы говорите, что он выглядит грустно, то нам нужно думать, что, может быть, у него развились некоторые формы депрессии. Я чувствую, что есть причина для этого. При попытке прикоснуться к нему, он вздрагивает, а это признаки того, что что-то еще происходит, и он явно не хочет говорить об этом. Ему либо слишком страшно, либо стыдно сказать об этом, — говорит Энди. В словах Энди и правда есть смысл, но то, что у Луи нет пищевого расстройства меня радует. — Хорошо, так что же нам делать? — говорит Зейн. — Ну, я хотел бы встретиться с ним, как друг. Мы должны учитывать тот факт, что он ещё не готов говорить и нам не нужно давить на него по поводу еды или ещё чего-то. Я знаю, что это беспокоит, но теперь я здесь и я знаю, когда вмешаться, я могу наблюдать за ним в смысле его отношения к еде. Нам нужно, чтобы он чувствовал себя в безопасности, и что он может доверять нам, и тогда он может начать говорить, — объясняет нам Энди.  — Хорошо, да, это звучит как хороший план, — говорю я. Даже если я не буду переставать беспокоиться, я не буду давить на Луи, и делать все, из-за чего он не чувствует себя комфортно, я доверяю Энди, он знает, что делает. Ребята кивнул головами в согласии. Неожиданно мы были прерваны очень громким воплем.  — ГАРРИ!  — Дерьмо, — я подрываюсь со стула и бегу к комнате Луи. Мальчики и Энди внимательно следят за мной, а затем бегут за мной. —Гарри, заставь их остановиться, пожалуйста! — Луи вскрикивает снова, когда я вбегаю в его комнату. Я вижу Луи на кровати, он еще спит. Ему снится кошмар и он ворочается. Слезы катятся по его щекам, а его рубашка немного задралась и ребята видят ушибы по всему телу. Найл задыхается, и мы все смотрим друг на друга.  — Не прикасайся ко мне, пожалуйста, отпусти, — Луи орет, но все еще спит. Этого достаточно, чтобы вырвать меня из моих мыслей. Я бегу к кровати и сажусь рядом с Луи.  — Луи, детка, это я, Гарри, я здесь. Просыпайся, Лу, — мягко говорю я. Я трясущимися руками нежно поглаживаю его волосы, в надежде, что он пробудится.  — Луи, проснись, у тебя кошмар, — говорю я ему мягко. Луи открывает глаза и вдыхает воздух, он потеет и учащённо дышит. Он смотрит на меня, но он не видит меня, и он стремглав отползает дальше от меня, откидывается на спинку кровати и поджимает свои колени к груди, пытаясь спастись. — Эй, эй. Лу, это я, Гарри. Это нормально. Я не собираюсь причинять тебе боль, — я говорю ему. Он, кажется, узнаёт мой голос и смотрит на меня, его глаза кричат от боли, и я хочу это исправить.  — Гарри? — сомневающимся голосом спрашивает он. — Да, малыш, я здесь, — успокаиваю я его. Внезапно он бросается на меня, его руки обвиваются вокруг моей шеи. Он зарывается головой в мое плечо и просто рыдает. Я хватаю его крепко, и прислоняюсь к спинке кровати таким образом, что Луи лежит на мне.  — Всё хорошо, я здесь, я с тобой, всё хорошо, — говорю я ему и глажу его волосы. Я вижу мальчиков в двери, и Энди беспокойно смотрит на нас. Он выводит мальчиков из комнаты и даёт мне жест, чтобы я спустился, когда Луи успокоится. Я киваю головой и смотрю на Луи. — Тшш, всё хорошо, ты в безопасности, — успокаиваю я его. — Спи, я здесь, солнышко. В конце концов, его рыдания утихают, и он засыпает у меня в руках. Я чувствую себя комфортно, и мне нравится чувствовать Луи в своих руках, но мне нужно пойти и поговорить с Энди. Я выворачиваюсь из объятий и кладу Луи обратно в постель, целую его в лоб и неохотно покидаю комнату. Когда я спускаюсь вниз, то слышу притихшие голоса мальчиков в гостиной. Лиам первый замечает меня. — Это будут длинные три месяца, я думаю, — говорит он озабоченно. — Да, я так думаю, — отвечаю я. — Ну, мы все видели синяки, а это значит, кто-то поставил их там. Нам нужно выяснить, кто это сделал и почему, — говорит Энди. — Я позвоню маме утром, убедиться, что она ничего не знает, — говорю я. — Хорошая идея, просто не дай Луи узнать, что ты видел это, пока что. Я приду завтра утром, чтобы встретиться с Луи официально, — говорит Энди, вставая. Мы идем с ним к двери и благодарим за то, что он пришёл. Мы все желаем ему хорошей ночи и расходимся по комнатам. Прежде чем зайти в свою комнату, я стою у двери Луи некоторое время, просто наблюдая, как он спит, он равномерно дышит, а его грудь медленно поднимается и опускается. Я зачарован сейчас, и нет абсолютно ничего, что я могу с этим поделать. Дело в том, что на этот раз, я не хочу, чтобы мои чувства изменились. Вместо этого, я хочу, чтобы Луи чувствовал ко мне тоже самое.