Сердце уже давно не щемило, оно разучилось чувствовать боль утрат, Тело уже давно перестало чувствовать раны, оно научилось сгнивать, Кожа не чувствовала нежных прикосновений, вокруг был лишь липкий смрад И лишь кристаллик на шее ее отчаянно продолжал сверкать.
— Дориан, ты записываешь? — хриплым голосом спросила она, — Как думаешь, у нас получится как тогда, в Редклифе? Я поверю этому письму? — Конечно, получится. Я сделаю для этого все, клянусь тебе, друг мой. Мы подарим ей улыбку. — Если нет, то та Эллана тоже начнет все с начала. И так, пока не получится. Только сейчас Лавеллан на самом деле поняла Соласа. Она стала похожей на него. Время никогда не щадило. Война уничтожала самое доброе даже в самых светлых. Ее слова, когда-то произнесённые теплым вечером в Скайхолде, стали пророчеством. Воспоминания о днях, проведенных в доме Неба, стали для нее опорой, последней нитью, последней историей, последней надеждой, что дарила покой. Лес накрыла та самая угнетающая тишина, похожая на последний вдох. Шум затих и преклонился перед грядущим. Воздух стал таким сладким, таким желанным. Но он затягивался, его не хватало, он исчезал. На той стороне были слышны помехи, но его голос был уверенным, в нем не слышалось сожаления. Жалость — это не то, что было нужно ей сейчас. — Может, ты еще что-то хочешь сказать? Что-то еще записать? Сказано было уже многое и довольно подробно. Они записали все, что смогли вспомнить, включая время, даты, собственные чувства и мысли. Там, на обрывках бумаги были последние десять лет их жизни. Жизни, которой они не желали. — Спасибо, что был со мной все эти годы. Что остался до конца. Я люблю тебя. Она лежала в грязной канаве, не различая ничего вокруг. Разве так умирают герои? Она мечтала заплакать, выпустить все наружу. Она мечтала обнять друзей и выпить с ними по паре кружек. Мечтала остаться собой до самого конца. Быть героем, умереть их смертью. Быть свободной, как ветер. Быть просто счастливой. — Будь сильной, Эллана. Кристаллик погас.***
Эллана радостно шагает от капитана Каллена с букетом свеженьких, приятно пахнущих эльфийских корней в руках. Знал же он, как покорить сердце любой дамы. С таким подарком в руках Эллана, как бы невзначай, решает проложить свой путь через атриум Соласа, но все ее коварные планы рушатся, как только она видит ту трагедию, что разворачивается на лице мага-отступника. «Наверное, такое же выражение лица будет у него, когда я все же затащу его в постель и поведаю все, о чем желает моя грешная душа», — мысленно усмехается эльфийка. — У тебя там что в кружке? Бык предложил угостить своей выпивкой? Это ты напрасно согласился. — Нет, это чай, — с такой же кислой миной на лице отвечает Солас. — А что с ним не так? — Просто он чай. Он вздыхает и отодвигает кружку на край стола, хотя, будь его желание, точно выбросил бы в окно, а вот выкидывая в дверь, он мог невзначай попасть в кабинет капитана Каллена и невзначай прямо в его светлую голову. Такая мысль ему нравится, и Солас берет ее на заметку. Эллана же, только пожав плечами, тянется к кружке, сначала нюхая содержимое, а потом делая маленький глоток. — И что же с ним не так? — улыбается Солас, видя, как меняется в лице Эллана, — наверное, выпивка у Быка получше будет? Леди Инквизитор отворачивается от эльфа, давая понять, что не хочет это обсуждать. Ничего ужаснее она в жизни не пробовала, но одно может сказать точно — это не чай, а отвар из шерсти той вонючей козы, что на днях залетела в Скайхолд. В прямом смысле залетела. В прочем, сейчас не об этом. — Честное слово, где ты взял эту гадость, Солас, и с чего решил назвать ее чаем?! — Древний рецепт. Понимаешь, его используют для… — Не понимаю, — резко прерывает его Лавеллан, — еще раз увижу это пойло в Скайхолде, и можешь распрощаться с доступом к кухне навсегда! И Коула можешь даже не просить. Нет, серьезно, это просто от-вра-ти-тель-но. На поднявшийся шум в столь позднее время тут же реагирует Варрик, выходя из Большого зала: — А я понадеялся, что у вас тут наконец-то драка… Ну, или что-нибудь поинтереснее, — усмехается гном, наблюдая за самой интересной парочкой в Инквизиции. — Нет, Варрик, ты просто попробуй это! — верещит эльфийка, пихая кружку в руки гнома. Гном непонимающе смотрит на кружку. Что так могло разозлить Инквизитора? — Судя по твоей реакции, здесь у нас, как минимум, напиток для мужской силы, да? — с издевкой произносит Варрик и тут же делает глоток, сразу пожалев о заданном вопросе. Лучше бы это был тот самый напиток, тогда с этими ребятами все было бы понятно, но зачем они пили… это? Несчастная кружка все же совершает столь желанный всеми в этой комнате полет до двери и, врезаясь в нее, проливает содержимое на пол. Варрик кашляет и всем своим видом показывает, что его, как минимум, сейчас пытались отравить. Солас же возмущенно вздыхает, обреченный непониманием со стороны товарищей: — Как можно пить из одной кружки? — шепчет эльф и тут же громче произносит: — Это чай, Дитя камня. — Чай?! Это осквернение величайшего из всех напитков! Богохульство! За такое нужно в темницу сажать, а лучше — казнить на месте! — возмущается гном, а Элланочка в подтверждение ему энергично кивает, поддерживая общее негодование: — Предлагаю ввести такой закон, Инквизитор. — Настоящий хороший чай — это целый ритуал. Для начала, нужно взять чистую родниковую воду, хороший, качественный сорт листьев и… заварить! Самые тонкие и изысканные чаи неподготовленному человеку вообще чуть ли не водой кажутся. К нему приобщаешься постепенно, понимание нюансов приходит с опытом. Ну и еще нужно просто хорошенько помолчать над ним, — вскинув один пальчик вверх, с умным видом произносит леди Инквизитор, — Плюс, один важный пункт — это не жалеть заварки. Лучше один раз выпить крепкий и получить удовлетворение. Также важно то, о чем ты думаешь, когда завариваешь чай. Лично у меня по утрам он всегда какой-то грустно-задумчивый. — Но еще чай можно сделать покрепче градусом, — усмехается гном, радуясь тому, что повстречал родственную душу, — добавить в него что-нибудь, ну, сами понимаете, крепкого. С ромом вполне неплохо получается. — Чай должен начинаться с нежности в душе, — молвит Жозефина, спускавшаяся из библиотеки, — я подслушала ваш разговор. Еще очень вкусно добавлять в него малину. Как можно больше малины. — А я знаю отличный рецепт чая из эльфийского корня. Он помогает успокоиться. Стать теплее. Добрее. Меня мой друг научил, — вставляет Коул, сидящий на столе Соласа и покачивающий ногами, словно пятилетний ребенок, но в этом и была его прелесть. Кто знает, когда он здесь появился? — Так, вы решили открыть свой клуб любителей чая именно здесь? — не выдерживает Солас всего этого столпотворения любителей заваривать чай, — И, Коул, слезь с моего стола. Немедленно. Ты сидишь прямо на моих записях о древних эльфийских руинах. Я еле собрал их в правильном порядке после вчерашнего! — Вчерашнего? — интересуется Варрик, уже придумывая название для нового эротического рассказа. — Да, одна местная дама очень любит проводить эксперименты с заклинаниями уплотнения воздуха и считает, что мой стол — финишная площадка, а воронятня — стартовая. Не знаю, как реагирует на это леди Лелиана, думаю, она меня понимает. — Но ведь получилось же! — негодует Эллана, — Этот мой навык еще пригодится, спасибо скажите. И тогда ты, кстати, не возражал. Да и сама идея принадлежала Лелиане… — Леди Инквизитор, вы такая взрослая, и занимаетесь такими детскими вещами… — разочарованно качая головой, произносит Жозефина, мечтавшая сделать из эльфийки настоящую придворную даму с хорошими манерами и сдаваться она не собиралась, — Но… Лелиана, ох, тут бесполезно бороться. — Так мы идем пить чай? — не понимая, почему все не бегут на кухню, спрашивает Коул, прячущийся за спиной Лавеллан от угрюмого взгляда Соласа. — И правда, почему?Час спустя где-то на кухне Скайхолда:
В помещении чувствуется атмосфера спокойствия и умиротворения. На ковре возле камина, молча, прислонившись друг к другу, сидит группа сопартийцев, слушая потрескивание угля. Солас, сложив ноги по-турецки, не отводит взгляд от чая, все еще решая, как к нему относиться. Эллана медленно потягивает напиток из кружки, блаженно прикрыв глаза — ей нравится такая тишина, так она чувствует, какими близкими становятся эти личности в такие моменты, и уже не хочет с ними расставаться никогда. Так, каждый ушел в свои мысли, разгадывая собственное будущее в завитушках, создаваемых паром над кружками. Они уже попробовали малиновый чай Жозефины и крепкий Элланы, алкогольный чай Варрика и сладкий, сладкий напиток от Дориана, присоединившегося к компании в последние минуты. Сейчас, чай готовил Коул, которого наконец-то подпустили к чайнику. Он очистил свежий эльфийский корень, безвозмездно одолженный Лавеллан, (неслыханная щедрость с ее стороны), от кожуры, измельчил его в ступке пестиком, предварительно разрезав на мелкие кусочки, и бросил в закипающую воду. Потом он снял кастрюлю с огня, подождал минуту, слил получившееся варево через ситечко в чайник с заранее приготовленным черным чаем. — Таким чаем угощают даже озябших богов, — шепчет мальчик-призрак, разливая свой волшебный напиток в протянутые кружки, — наливать кипяток в пустые кружки, словно наливать тепло в ваши сердца. Мне нравится. Все улыбаются, чувствуя, что сейчас они находятся в полном взаимопонимании с миром, друг другом, космосом, а сердца их открыты и готовы к новым открытиям. Даже Солас поддается общему настроению, перед которым, впрочем, совершенно невозможно устоять. Он притягивает к себе Эллану и тихо шепчет ей на ухо: «Спасибо». Та кивает в ответ, расплывается в улыбке и быстро целует его в щеку, надеясь, что этот ее порыв никто не заметит. Но, даже если кто-то и заметит, то точно ничего об этом не подумает, понимая, что сейчас сам может расцеловать любого. — Наркоманы, — лепечет старая кухарка, проходящая мимо своих захваченных владений в спальные комнаты. Ее вторжение, впрочем, все пропускают из виду, как и освежающий порыв ветра, последовавший за ней. — А конфет не желаете? — смущаясь, протягивает Кассандра, выглядывая из-за приоткрытой двери. Она боится помешать местной идиллии и оказаться здесь чужой, но ей в ответ лишь молча кивают и протягивают кружку, полную бодрящего душу напитка. Кассандра присаживается в общий круг подле Варрика, раздает принесенные с собой конфеты, которые она хранила для особого случая, и выслушивает эту чайную историю, соединившую здесь друзей. Дверь за ней поскрипывает, а потом резко захлопывается от создавшегося сквозняка.