Черное пламя

В лицее была превосходная библиотека. В ней находилось небольшое помещение с огромным количеством книжных полок и отдельно — читальный зал. Их библиотекарь поддерживал идеальную чистоту и порядок в библиотеке. Он относился к книгам с особым, глубоким уважением. Время от времени он и сам читал некоторые из них. Он проводил длинными тонкими пальцами по корешкам книг. Даже не смотря в сторону книжных полок, он мог с точностью сказать, какие книги где стояли. Никто уже и не помнит, когда он начал работать здесь: кажется, он был в лицее с самого его основания. Библиотека всегда находила своих посетителей сама. Здесь можно было отдохнуть от суеты и остаться в одиночестве и спокойствии. Это же место идеально подходило для откровенных разговоров, которые запросто могли подслушать в кабинетах, в туалетах, в кафетерии. Но библиотека хранила множество жутких тайн, о которых не могли бы узнать другие. И даже если библиотекарь мог урвать такие откровенные, а иногда достаточно жуткие разговоры, то они всё равно не выходили за пределы этих стен. Однако и у Гробовщика были свои тайны, но никому и никогда не довелось бы узнать их. И не только у него. — Ситуация начинает выходить из-под контроля, — приглушённым голосом сказал Винсент своему собеседнику. Директор лицея выглядел весьма обеспокоенно. В школе он старался казаться наиболее расслабленным, но сейчас не скрывал всей напряжённости, которая ясно читалась на его лице. И переживать на самом деле было из-за чего. Гробовщик вальяжно откинулся на стул и закинул ногу на ногу. Он внимательно рассматривал Винсента и не мог не заметить беспокойства. — Не паникуй, — непривычно серьёзным тоном сказал библиотекарь, — у нас пока ещё есть возможность всё скрыть. Грелль, замерший у дверей библиотеки, уже было навострил уши, стараясь услышать их разговор как можно чётче, но не тут-то было. — Что ты делаешь? Парень подскочил на месте и чуть было не вскрикнул от неожиданности, потому что внезапно за его спиной оказался Себастьян. Грелль никак не ожидал, что прямо сейчас его застанут врасплох. Хотя это было не самое страшное. Самое страшное было... — Чёрт, тише ты, — Сатклифф быстро взял Себастьяна за рукав и потянул в другую сторону, подальше от библиотеки. На удивление Михаэлис не стал сопротивляться. Грелль по чистой случайности стал свидетелем этого разговора. Он не намерен был подслушивать его, но слова директора были весьма подозрительными. Всё же любопытство выиграло. Это могло быть связано с догадками Грелля, хотя он до сих пор не до конца понимал, каким образом. Несколько днями ранее. После произошедшей ссоры с Уильямом Греллю чертовски не хотелось возвращаться в лицей. Слухи распространялись с бешеной скоростью, особенно если учесть то, что слухи про них всегда были чем-то желанным для большинства учащихся. Но его друзья не задавали назойливые вопросы, понимая, что Греллю было не до этого. Сатклифф не находился в депрессии, но стал апатичным. Апатичность эта, правда, продлилась не так долго, как он думал. Столкнувшись однажды с Уильямом, взгляд которого был наполнен презрением и укором, Грелль понял: он не может просто так лежать и страдать. Он понимал, что должен оправдать себя. И даже не ради того, чтобы опровергнуть глупые слухи или ещё что-то, это было необходимо ему самому в первую очередь. Грелль не знал, что двигало им в тот день, когда он переспал с незнакомцем. Картина всё ещё представлялась невыносимо смутно. Он не ощущал себя там в тот момент, не ощущал, что всё это происходило с ним. И не испытывал чувство вины, потому что не мог принять тот факт, что тогда там был именно он. Что именно Грелля целовали, дёргали за волосы и кусали. Сатклифф не прятался от фактов, но бешеное чувство несправедливости зарождалось и горело. По возвращении домой он не придумал ничего лучше, чем поискать решение проблемы в интернете. Грелль быстро счёл это плохой идей, когда поисковик выдал ему с полстраницы бредовых идей. Но потом его взгляд зацепился за слово, которое резко изменило ситуацию. «Гипноз». Гипноз. Это определённо было что-то похожее. Грелль быстро пролистал страницу с подробным описаниям того, как действует гипноз на людей. Его глаза быстро бегали по строчкам. Конечно, он не мог с точностью сказать, что его именно загипнотизировали. Даже не мог предположить, кто именно сделал это с ним и когда. «Вот оно», — пронеслось в голове у него. Он узнавал ситуацию, он узнавал описания, он понимал, что кто-то манипулировал им в тот момент. Грелля буквально затрясло от осознания. В первые секунды он уже схватился за телефон, чтобы написать Уильяму, но через секунду отдёрнул руку, будто его ошпарили кипятком. Он знал, как это будет звучать, и ещё знал, что Уильям точно не поверит ему. А подтверждение этим мыслям было только бредовое "я чувствую", которое ни в какие рамки не лезло. Писать другим тоже было бесполезно: может Рональд и Алан не восприняли бы это в штыки, но и вряд ли Грелль смог бы уверить их в своих догадках. Сначала ему было необходимо найти какое-то вразумительное объяснение, прежде, чем делиться мыслями с кем-то. Он мельком слышал о странных ситуациях в лицее — слухов было много, и обычно большинство из них оказывались правдивы. Может быть, не только Грелль оказался в такой ситуации? Сейчас. — Нехорошо подслушивать чужие разговоры, — протянул Себастьян с ухмылкой на лице. Грелль сощурился, представляя, как будет расцарапывать это самодовольное лицо до крови. — Это не твоё дело. Попробуешь рассказать, и я... — Да расслабься, — уже спокойнее произнёс Себастьян, — я здесь по той же причине. Грелль удивлённо посмотрел на него, никак не ожидая, что тот выдаст что-то подобного рода. Зачем Михаэлису могло понадобиться подслушивать разговоры директора? Тем не менее, они оба вернулись в библиотеку и затаились за одним из стеллажей. Оттуда было хорошо слышно разговор. Оставалось надеяться, что больше никто не решит заглянуть в библиотеку и помешать. Директор выглядел озадаченно, чего нельзя было сказать о библиотекаре, на губах которого играла лёгкая улыбка. — Произошло всего несколько мелких краж. Виновные даже не выглядели подозрительно, чтобы кто-то мог сказать, что с ними что-то не так, — продолжал Гробовщик, — никто даже и не подумает, что... — Да, я понимаю, — прервал его директор. Между ними повисло молчание. Себастьян видел, как напрягся и насторожился Грелль. А вскоре Сатклифф не выдержал и выскользнул в коридор, едва задев плечом полку. На пол упала пара книг, что тут же привлекло внимание старших. Себастьян лишь выругался про себя и быстро последовал за Греллем, пока настороженный директор не решился проверить. Но похоже, что Винсент был настолько взволнован, что чувствовал будто бы он кого-то потревожил разговором, а не наоборот. Гробовщик же мельком взглянул в ту сторону, откуда доносился звук, а потом поднялся только для того, чтобы поставить книги на место. Себастьяну не понравилась такая реакция Грелля. Это было очень подозрительно, но он едва мог объяснить это. Ему было известно о случае, когда один из учеников принёс нож, и о тех самых кражах. Себастьян сам был случайным свидетелем одной из них. Он понимал серьёзность происходящего и опасался, что его класс может ввязаться во всё это. Ему нужна была безупречная репутация перед выпуском, без происшествий и отчислений. Теперь Себастьян подозревал, что в параллели уже неспокойно, и не мог не позлорадствовать. Однако он мог судить лишь по поведению одного ученика, потому как все остальные выглядели как обычно. Это могло означать, что между Греллем и Уиллом произошла не просто ссора, а что-то иное, что имеет прямое отношение к другим происшествиям. И Михаэлис был уверен, что выведать нужную информацию у Грелля будет проще простого. По крайней мере легче, чем из Уильяма. Он без особого труда проследил за Сатклиффом, потому что сейчас шёл урок и никого, кроме них, в коридоре не было. Грелль отправился в раздевалку, где поспешно снял свой плащ с крючка, но резко остановился, когда увидел у выхода Себастьяна. — Ничего не хочешь рассказать? — спросил он, отмечая растерянность на лице Грелля. — Точно не тебе. Грелль недоверчиво смотрел на него. В его голове возникло множество вопросов, которые он не решался задать, потому что не мог ясно сформулировать их. Себастьян что-то вынюхивает и ему что-то известно. И он единственный, кто мог бы помочь. Но Грелль не был уверен в этом полностью. — Ты ведь понимаешь, что теперь мы с тобой в одной лодке, — сказал Себастьян немного тише и прищурил глаза. — Не каждый день приходится становиться свидетелями таких разговоров. — Да, это останется между нами, — ответил Грелль, попутно натягивая плащ и подхватывая со скамейки сумку. — Я очень надеюсь, что твоих мозгов хватит, чтобы не разбалтывать. Грелль еле воздержался от едкого ответа и шагнул к выходу, отпихивая Себастьяна в сторону, чтобы пройти. Он прекрасно понимал, что не отделается просто так, и уже начинал задумываться о том, чтобы как-то использовать это. Может быть, получить от Себастьяна информацию. — Мы ведь ещё встретимся. Так что обращайся, если что, — добавил Михаэлис. — Конечно, — с сарказмом ответил Грелль, быстро покидая лицей.

***

Ещё с самого утра Алан чувствовал себя не очень хорошо и на уроках практически не слушал учителей. В последнее время сон был плохим, и его мучили кошмары. От этого недосыпа ему чаще становилось хуже. Он мог бы остаться дома, но ему совсем не хотелось проводить день со своей мачехой, у которой выдался выходной. Отношения между ними не были натянутыми, потому что они толком не знали друг друга. Алан даже не знал, о чём с ней можно поговорить, а она порой принимала это за грубость и расстраивалась, поэтому старалась не обращаться к нему. Мачеха была бы не против, если бы он пропустил учёбу, а вот отец... Парень старательно смотрел на доску и часто поправлял очки, но все математические символы всё равно расплывались. Алан не мог разобрать и части, хотя сидел за первой партой. Голова немного болела, и ему очень хотелось положить её прямо на тетрадь, но Хамфриз упорно боролся с этим желанием. Была важная тема, которую нельзя было прослушать. Большинство учеников были внимательны, а некоторые шептались о том, куда мог уйти Сатклифф после первого же урока. К тому же, Уилл уже несколько дней был не в настроении, срываясь на ни в чём неповинных одноклассниках. Но ни тема, ни атмосфера никак не привлекали внимание Алана — через десять минут от начала урока ему уже было на всё плевать. Он даже начинал немного жалеть, что не остался дома. Ливень за окном угнетал ещё больше, и Алан невольно морщил нос, представляя, как будет возвращаться домой. Всё это продолжалось до тех пор, пока преподавателю математики не надоело видеть его измученное лицо. — Может, Вам следует пойти в медпункт, Хамфриз? Алан посмотрел на мистера Слингби, пытаясь сфокусировать взгляд на его лице, не до конца понимая, что от него хотят. — У вас вид болезненный, — вновь сказал мужчина. — Наверное, — пробормотал Алан. Хамфриз слабо улыбнулся, отмечая тщательно скрываемое волнение в голосе Эрика. Ему на самом деле не помешало бы навестить медсестру, раз даже преподаватель обратил внимание на его нездоровый вид. — Без "наверное". Алан не собирался спорить — у него даже в мыслях такого не было — и медленно поднялся, не без радости замечая, что голова не кружится, а значит, он без проблем сможет дойти до медпункта. — Я провожу его, — Рональд в тот же момент подорвался с места. Но мистер Слингби ударил по парте указкой, заставив Нокса вздрогнуть. Алан же никак не отреагировал на это. — Сидеть, — строго сказал он. — Пусть пойдёт Мелисса Рональд цокнул языком и послушно сел, а вот невзрачная девица в очках, сидящая на соседнем ряду, молча поднялась. Алану было не столь важно, кто будет сопровождать его, он бы и сам мог дойти, но раз Эрик считает иначе, то пусть так. Он неторопливо вышел в коридор и направился к медпункту, даже не замечая одноклассницу, которая последовала за ним. Девушка ничего не говорила, а лишь робко посматривала на Алана. Было видно, что ей как-то всё равно и идёт она только для галочки несмотря на то, что иногда выполняла роль правой руки старосты. Во время уроков в коридорах лицея было очень тихо, и редко кто выходил куда-то. Здесь Хамфриз чувствовал себя немного лучше, потому что больше не слышал дождя, который угнетающе действовал на него. К тому же, свет нигде не горел, и в коридоре царил приятный полумрак. Алан невольно взялся за перила, когда спускался по лестнице, и уже начал забывать, что идёт с кем-то. На первом этаже тоже никого не оказалось, а дверь в медпункт была приоткрыта. Значит, медсестра на месте. В кабинете было непривычно светло, из-за чего Алан чуть поморщился. — Я пойду, — тихо сказала ему одноклассница, остановившись в коридоре. Парень кивнул, и она ушла. Пройдясь по медпункту, Алан никого не обнаружил. Похоже, медсестру придётся немного подождать. Хамфризу было немного не по себе в этом месте, но он решил никуда не уходить и сел на койку, облокотившись спиной на стену. Взгляд зацепился за настенные часы, которые монотонно тикали и усыпляли. Но Алан не видел чётко ни стрелок, ни цифр и вскоре закрыл глаза, проваливаясь в дремоту. Он уже почти не слышал посторонних звуков и не реагировал на них. Перед глазами возникли расплывчатые тени из летних воспоминаний. Тот день, когда он и его друзья чуть не утонули в озере, часто вспоминался и приобретал кошмарные очертания во снах. Его разбудила миловидная женщина, работающая у них медсестрой. Хамфриз не знал, сколько времени прошло, но чувствовал себя немного лучше. По крайней мере, он смог сразу сфокусировать взгляд на медсестре, хотя голова всё ещё болела. Слабость во всём теле одолевала его, и парень с небольшим усилием сел ровно, чтобы поговорить с медсестрой. Она отпустила его домой, хоть и с неким недоверием. Женщина неплохо знала Алана, потому что он частенько попадал к ней из-за своей чувствительности к погоде. Да и в целом у него было не очень крепкое здоровье. Так что это был не первый случай. Ему повезло, что его дом находился не так далеко от лицея. Забрав свою сумку из класса, парень вновь спустился вниз, но замер перед тем, как завернуть к раздевалке. Он услышал голоса, которые тут же узнал. В раздевалке находились Грелль и противный главарь параллельного класса. Алан чуть нахмурился, пытаясь вникнуть в то, о чём они говорили. — Мы ведь ещё встретимся. Так что обращайся, если что. — Конечно. На этом его одноклассник быстро покинул здание, и Алан услышал, как усмехнулся Себастьян. Хамфриз не мог заставить себя пошевелиться до тех пор, пока не затихли шаги Михаэлиса. Ему почему-то казалось, что Сатклифф уже давно ушёл, поэтому сейчас возник вопрос, чем он мог заниматься в лицее всё это время. Алану не нравился Себастьян, как и всему классу, а ещё больше ему не нравилась мысль о том, что одноклассник проводил время с ним. Недолго думая, Алан тоже поспешил покинуть лицей. Выйдя на улицу, он не мог не обрадоваться тому факту, что дождь прекратился, и зонт не понадобится. Хамфриз направился в свою сторону, попутно набирая сообщение Рональду. Здесь даже не нужно было сомневаться в том, стоит ли кому-то рассказывать о таком. В последнее время Уильям был мрачнее тучи, и даже дураку было известно о том, что всё из-за Грелля. Конечно, Алан относился к Сатклиффу спокойно, но его характер не вызывал доверия. Ничего хорошего не выйдет, если он сойдется с паразитом из параллели. И Алан это понимал. Когда он уже почти добрался до дома, наконец-то отправил сообщение. Оно было небольшого содержания. Алан не сразу сказал о услышанном, а лишь попросил Рональда позвонить ему вечером в Skype. Сейчас Хамфриз чувствовал себя не слишком хорошо, чтобы рассказывать всё в подробностях. Придя домой, он лишь недолго поговорил с мачехой, а потом ушёл в комнату и быстро уснул. Во сне ему снились размытые кошмары. Когда Алан проснулся, то уже не помнил ничего из того, что ему снилось; от снов остались лишь впечатления и липкий страх, который не сразу покинул его. Первым делом парень сел на постели и надел очки. Часы мерно тикали и показывали, что сейчас было почти шесть часов вечера. Алан подумал о том, что он очень долго спал, хотя до этого его нередко мучила бессонница. Это было, конечно, хорошо, но вот ночью он теперь вряд ли заснёт. Ему понадобилось время, чтобы вспомнить, что произошло за день. Уже через пятнадцать минут он написал Рональду, и они созвонились. Хамфриз счёл нужным рассказать об этом не только Ноксу и написал ни одному ему. Поэтому вместе с Рональдом обсудить это пришло ещё несколько человек, и в их числе был Уильям. — Так что ты хотел рассказать? — Спросил Нокс довольно бодрым и заинтересованным голосом, будто бы что бы там ни было, это касалось непосредственно его в первую очередь. Иначе он не был бы Рональдом Ноксом. — Я сегодня стал свидетелем немного странного диалога и подумал, что мне нужно рассказать вам о нём, — неуверенно начал Алан, боясь, что потом пожалеет о сказанном. Хотя разве у него были причины жалеть? — Давай быстрее, — попросил Уильям, понимая, что Хамфриз может тянуть ещё долго из-за неуверенности. — Когда я шёл в раздевалку, там были Грелль и Себастьян. Они о чём-то разговаривали и... — Что в этом странного? — Дело в том, что мне показалось, будто у них есть общие планы или даже... они что-то задумали. Повисло молчание. — Я разберусь с этим, — холодно сказал Уильям. Было ясно, что он быстро сделает из Сатклиффа изгоя. Намерения Ти Спира плавали на поверхности, особенно если учесть то, что в последнее время с Греллем у них напряженные отношения, и он будет не прочь поиздеваться над ним. Некоторые подтвердили его намерения, сказав, что они готовы быстро разобраться с ним, раз он встал против них. Естественно эта идея многих порадовала. — Нет, — Рональд возразил, было очевидно — Ноксу эта мысль не по нраву. К тому же все знали, что Грелль ему не чужой, они общались с самого начала школьной жизни, и если не считают друг друга лучшими друзьями, то всё равно имеют очень крепкие отношения. — Вы перегибаете палку, мы даже не знаем, какого содержания был диалог. Предлагаю сначала понаблюдать за Греллем и узнать о его мотивах, а потом уже делать выводы. Может быть, Нокс сделал это из собственных побуждений, но мысль была правильная. Остальные неохотно согласились с ним. Самому Алану нравилась идея Рональда больше, чем Уильяма. Он шумно выдохнул и всё-таки обрадовался тому, что они послушали Нокса. Одноклассники обсудили ещё несколько мелочей и разошлись. А Алан остался думать, верно ли он всё-таки поступил по отношению к Греллю.