Рыжая Девочка и Серый Волк

Сейчас - Ну, зачем так себя изводить, дорогая! Посмотри, на кого ты только похожа! – голос принадлежал мачехе. Даже укоряя, она умудрялась источать елей. Сильные руки женщины помогли подняться пленнице на ноги. - Нельзя быть такой распустёхой. Выглядишь отвратительно, пахнешь - и того хуже, - продолжала ворковать женщина, увлекая обессиленную девушку к свету, прочь из темноты. Сил противиться не было. Она позволила увести себя в ванную, послушно подняла руки, разрешая снять платье. Это можно пережить, представляя, что всё происходящее не о ней. Это сон. Такого, конечно же, не могло произойти. Она сейчас проснётся в своей постели, свежая и отдохнувшая. Не было смерти отца, не было этой скоропостижной помолвки со сводным братом. Не было побега и тёмного сырого подвала. Всем иногда снятся кошмары. Она не исключение. Когда умирают дорогие сердцу люди, это страшно даже во сне. - Так надо, - сказала ей после похорон мачеха. – Он любит тебя, а ты станешь ему хорошей женой и родишь ему много прекрасных детей. Это был словно кататонический ступор. У неё не было тогда сил сказать этой дурной женщине, что она уже давно подарила своё сердце. В этом же бесконечно долгом сне её усадили рядом со сводным братом, а потом он наделил ее мокрым холодным поцелуем… Пора задержать дыхание и проснуться. Сколько можно терпеть эту невыносимую муку. Горячая вода обожгла ее тело. Сердце бешено заколотилось в груди, грозясь выскочить из тесной клетки. Боль оказалась настоящей. Тело будто пронзило раскаленными иглами. Она не спит. И она не спала все это время. Тогда Ее усаживали в это кресло каждое утро. Прямо напротив окна. Всех явно устраивало такое положение дел. Недвижимая и ведомая. Не создающая проблем. Бессловесная. Безучастная к происходящему. - Вот увидишь, милая, это будет лучшая моя добыча, - этот голос она почему-то никак не могла узнать, но он извлек ее из вакуума, заставил насторожиться. - Будь осторожен, любимый, - пропела мачеха, - говорят, этот чертов Волк стоит десятерых. Она обратилась в слух. Впервые за долгое время слова и звуки заимели для нее смысл. Тихий смех, шуршание юбок, шелест поцелуев. - Любезная сестрица, уже завтра вечером я брошу к твоим ногам его шкуру, - в нее как будто ударила молния, она наконец-то определила говорящего. Ей хотелось зажмуриться и закрыть уши руками. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что происходит. Картина, нарисованная услужливым мозгом, была для нее столь же омерзительной, как и противоестественной. Богатое воображение может стать проклятьем. Она знала, что нельзя выдать себя. Только так она сможет использовать свой шанс и спасти приговоренного к смерти. Тогда Сбежать из дому оказалось несложно. Все так привыкли к этому растительному образу, что теперь впору было благодарить небеса за накрывший ее психоз. Она бежала по мокрой траве, путаясь в юбках, едва ли разбирая дорогу в темноте. Следует лишь добежать до леса и найти тропинку, что он однажды ей указал. Волк непременно узнает о том, что она в лесу. Он всегда непостижимым образом ее чувствовал. В голове, будто на ярмарочной карусели, кружились безумные мысли. Пожалуй, она достаточно натерпелась, чтобы продолжать соблюдать приличия. Жизнь ужасающе коротка – показала практика. Нужно просто сказать ему все, что хотела сказать эти долгие годы. Она достаточна взрослая теперь, чтобы понять свои чувства и знать, что с ними делать. Полная необратимой решимости, вдруг запнулась о невидимую преграду и, как подкошенная, повалилась в сырую траву. Силы покинули ее в тот же миг. Карусель в голове замедлила ход. Лес внезапно накрыло звенящей тишиной. Даже ночные сверчки вдруг умолкли. - Красная Шапочка так соскучилась по своему старому волку, что забыла надеть на прогулку любимую панамку? – от хриплого голоса Волка похолодело в животе. Он нашел ее. Этот ехидный тон был стократ милее той приторной патоки, что расточала мачеха. - Прекрати паясничать, глупый гадкий Волк, - выдохнула она с облегчением. – Тебе нужно бежать. Он опустился рядом с ней. - Сладкое мое дитя, о чем ты? – Волк ощерился. Что ж, каждый улыбается как умеет. - Брат мачехи… хочет убить тебя, - голос предательски дрогнул. – Он собрался в лес на рассвете. Твою шкуру пообещал принести к нашему порогу. Волк резко поднялся, помогая и ей встать на ноги. - Дитя, ты, правда, думаешь, что у этого болвана достанет мозгов одолеть меня? – Волк спокойно смотрел в ее глаза, не мигая. Она растерялась. Ей так хотелось спасти его, оградить от беды, но, похоже, Волк не нуждался ни в ней, ни в ее помощи. В свете луны Волк наконец-то смог рассмотреть ее как следует: темные тени под глазами, впалые щеки, заострившиеся скулы. Не так должна выглядеть счастливая нареченная. Волк силился понять, куда подевалась та розовощекая отроковица, образ которой он хранил в памяти все это время. Перед ним стояла изможденная молодая девушка, и он не мог постичь этой метаморфозы. - Слышал, ты выходишь замуж? – он хотел бы произнести это более равнодушным тоном. – Готов поздравить. Даже пощечину она снесла бы более стоически. Напоминание о предстоящем замужестве просыпалось солью на открытую рану. Но ей удалось сдержаться и не заплакать. - Тебе нужно бежать, бежать прямо сейчас, - упрямо, будто заученный урок, твердила девушка. - Тогда бежим, - Волк поволок ее в чащу. - Бежим прямо сейчас.