Хроники Королевства

— Что это? — Алекс удивленно оглянулся по сторонам и немного напрягся. Привычные пейзажи мраморной залы куда-то исчезли, не оставив о себе ни единого напоминания. Инквизитор вопросительно уставился на дочь, обнявшую себя за плечи — Фель выглядела немного подавленной. — Это… мой дом, — девушка немного криво улыбнулась, подняв на отца покрасневшие глаза. Алекс шумно выдохнул, вспоминая, как так вышло, что они оказались здесь. Причина оказалась до тривиального проста — новое заклинание Чез. Совсем простенькая, но очень сильная магия, позволяющая показать внутренний мир, перенеся сознание внутрь. — Афелисия! Сестричка! — красивая рыжая девушка приветливо махнула рукой, сверкнув счастливой клыкастой улыбкой. — Скоро праздник начнется! Беги скорей! Алекс молча проследил, как гвардеец медленно кивнула в ответ. — Это Альдес, моя неродная сестра. Она пришла просить согласия у родителей на брак с эарре по имени Гилтор и получила благословение сегодня утром. Они будут танцевать ритуальный свадебный танец у костра — Фарлемар, принятый в ее стае. А через неделю должны будут станцевать Фарлемар эарре на их родине, — тихо проговорила Афелис, глядя вслед радостно убегающей сестре. — Пойдем. Это очень красиво. Тайлор кивнул и последовал за девушкой. — Афелисия! Принеси скорее благовония! Ты танцуешь на этом празднике танец изгнания, неужели забыла? — Я помню, — тихо поблагодарила гвардеец. — Пойдем, я покажу тебе свой дом. — Танец изгнания? — неловко переспросил мужчина, все еще оглядываясь по сторонам. Последний день мирной жизни Фель был таким светлым. И от этого невольно защемило в груди — то нападение как лезвие по сердцу — сразу же после торжества? — Замужних и женатых нужно «выгнать» из прежних домов, чтобы они могли построить свой, не будучи обремененными лишними связями и обязанностями. Тогда их новая семья будет крепким, надежным и счастливым союзом. Я исполняла тот обряд… потому что больше ничего не могла — магия от меня отказалась. Ал кивнул. Фель осторожно вошла в красивый большой дом, из которого уютно пахло свежей выпечкой. Мимо Алекса пробежала счастливая малышня, погнавшая перед собой грациозных саблезубых львят. Инквизитор проследил за шумной детворой и повернулся к девушке, чтобы что-то сказать, но не смог. Фель стояла на коленях перед безумно прекрасной женщиной, облаченной в традиционное белое платье кайхо-мага. Перед своей матерью. Главная женщина дома Элис сказала что-то на родном языке, Афелис наклонила голову, и в ее волосах оказался странный венок — ритуальное украшение, сплетенное из цветных полос какого-то неизвестного материала по цветам первостихий-покровителей народа Чужаков. Женщина еще что-то говорила дочери, сухо и жестко наставляя, но Ал не понимал ни слова. Спустя какое-то время Фель медленно выпрямилась во весь свой небольшой рост, поклонилась матери и вышла, позвав Инквизитора за собой. — Мама — одна из сильнейших магов, вы бы назвали ее кем-то, вроде жрицы… — Она у тебя красавица. — Да. Была, — холодно согласилась гвардеец, нервно дёрнув хвостом — жизнь здесь предполагала бытность собой, и Фель с самого начала выглядела, как на картинках из учебников расоведения: истинный облик, традиционная одежда, традиционные украшения. — Извини. — Я привыкла. Все это уже не важно. На самом деле это было очень важно, и Алекс понимал, что девушка нагло врет, как никто, но ничего говорить не стал. Фель впустила его в свою голову и позволила увидеть то, что имело для нее самое большое значение — умничать сейчас было бы явно излишне. — Все в порядке? Не волнуешься? — раздался мощный мужской голос, на что гвардеец слегка сжала пальцы. — Я со всем справлюсь, пап. Я же воин, — ласково улыбнулась кайхо. — Я буду рядом, если что. Постарайся, Афелисия. Это особенный день не только для семьи, но и для всего племени, — мужчина ободряюще потрепал ее по волосам и крепко обнял. — Ты все сможешь. — Geh, — согласилась Фель, обняв его в ответ. Алекс на секунду отвернулся, почувствовав происходящее слишком личным, а когда гвардеец его окликнула, глава дома Элис уже ушел. — Твой отец намного мягче матери, — спустя какое-то время начал Инквизитор. — Для мамы я была обузой. Одна из сильнейших магов, покорительница обеих первостихий-покровителей, местная красавица…., а родила отвергнутого ребенка, не унаследовавшего ничего, кроме некоторых черт внешности. Конечно, это позорно. Зато для отца, владевшего не только магией, но и физически сильного, я была близкой. К тому же, они частенько ругались с мамой — у нее был довольно противоречивый характер. Мама никогда не знала, чего хотела, и часто поступала в усладу собственного эго, чтобы заполучить как можно больше всеобщей любви и сострадания: я для этой цели подходила как нельзя лучше. На некоторое время Афелис замолчала. — Отец часто приходил поговорить о чем-нибудь немагическом, приносил книги, рассказывал истории из охотничьей жизни, учил владеть собой и оружием. Папа научил меня стрелять из лука, метать ножи и кинжалы. И та техника боя без оружия… работать когтями меня учил тоже он. Для меча я была слишком мала. Раздался бой ритуальных барабанов. — Идем. Скоро пора начинать. Фель не соврала. Торжество было действительно прекрасным: начиная с молитвенной песни стихиям и заканчивая ритуальными танцами. Кайхо сливались с огнем и ветром, изображали бои, рождение, смерть и спасение. Ленты танцевали по ветру, создавая причудливые узоры, и вместе с синхронными движениями всего племени это выглядело завораживающе до перебоев в дыхании. Традиционные песни погружали в транс, чаруя сознание и освобождая от лишних мыслей. У кайхо все было не так, как у кого бы то ни было, но все, что существовало, было нерушимо, неоспоримо правильным. Таким, каким должно, настоящим, подлинным и сильным. И чем дольше Инквизитор находился здесь, тем хуже становилось на душе. Как оказалось, Фель не просто все знала, а помнила в мельчайших деталях, переживала еще раз прямо сейчас — от этого было еще больнее. Потому что буквально в следующую ночь все изменится и исчезнет раз и навсегда, и все то, что создавалось и соблюдалось веками, канет в лету, как очередной переходный этап становления мира. Потому, стоило девушке оказаться рядом, Алекс повел ее прочь из этого места, из воспоминаний, обратно в реальность, в новый дом. Оставаться в ее детстве больше было невозможно.