Сегодня после зельеварения в заброшенном классе.
Не трудно было догадаться, от кого записка. Злобный филин, манера написания, тонкий аккуратный почерк — Малфой. Гермиона вспомнила его бледное лицо от её последних слов и уже хотела рассмеяться, но потом не на шутку испугалась. Что, если Малфой что-то придумал? Что, если в заброшенном классе Гермиону ожидает что-то страшное? Вдруг Малфой не поверил ей, что записка в любой момент может дойти до Гарри? Тогда стоит всё рассказать друзьям. Мало ли что… У Гермионы бешено забилось сердце. Ну что же это такое! Всё из-за проклятого Малфоя!***
Время обеда подошло слишком быстро, как и зельеварение. Гермиона с Гарри и Роном выходила из Большого зала. Она всё металась: рассказывать им про Малфоя или нет. На завтраке его не было, что ещё больше приводило в тихий ужас. Гермиона бы поскулила, если бы могла хоть на мгновение совладать с голосом. Тут она заметила Глорию, ведущую за руку Лео. Видимо, они направлялись в сторону лазарета. — Идите без меня, — быстро бросила Гермиона Гарри и Рону и отправилась к Глории и Лео. Последний, только заметив Грейнджер, быстро оживился. До этого он был какой-то мрачный. — Мама! Доброе утро! — Доброе, — улыбнулась Гермиона, потом посмотрела на Глорию. Та только сказала незначительное «Привет», поправив сбившуюся повязку на руке. — Что с рукой? — тут же спросила Гермиона. Не то, чтобы она сразу почувствовала испуг за свою будущую дочь, просто из чистой гуманности ей стало это интересно. — Неудачно приземлилась на пол, — отмахнулась Глория. Гермиона заметила в её голосе какую-то нотку радости, будто девочка была рада, что Гермиона наконец-то начала заботиться о них. — Мадам Помфри всё вылечит. — Я вас провожу, — начала было Гермиона, но Глория её быстро остановила: — Не надо! — она сказала это так, словно если Гермиона пойдёт с ними, случится что-то непоправимое. — Ладно… — немного расстроено проговорила та. — Тогда до встречи. Лео, как насчёт погулять сегодня, а? — «Если Малфой меня не убьет». — Конечно! — Глаза Лео зажглись словно новая лампочка в столетних фонарях, к которому тут же бы слетелись вечерние бабочки. Гермиона невольно улыбнулась этому зрелищу. Глаза Лео явно были не от неё — малфоевские, но при этом Гермиона не находила в них ничего от самого Малфоя. В серых глазах не было ледяных осколков, а наоборот, какая-то жизнь. В них будто всё расцветало, когда Лео смотрел на Гермиону, и у той непроизвольно что-то сжималось в груди. Замирало, что невозможно было вдохнуть или выдохнуть. — Что ж, — пораженно произнесла Гермиона, — я пойду — у меня урок… Она быстро побежала в подземелья, не понимая, что только что произошло. Будто на мгновение всё остановилось и всё, что она чувствовала, это глаза Лео. Лишь его тёплый, полный любви взгляд. На Гермиону никто так не смотрел… Девушка резко отмела все эти мысли в сторону и поспешила в подземелья. Зельеварение прошло слишком быстро для неё притом, что у неё из рук то и дело выпадали ингредиенты для зелий. Это никак не могло ускользнуть от друзей. Рон всё говорил, что подруге стоит больше спать, а не читать, а Гарри всё время прослеживал взгляд Гермионы и не мог не уловить то, что он изредка направлен в сторону Малфоя. Тот в свою очередь тоже не особо сиял: бледнее, чем обычно, с растрёпанными волосами и всё время нервно прикусывающий губу, почёсывая левую руку. Слизнорт поставил троице «удовлетворительно». Гарри и Рон раскрыли рты в удивлении, когда Гермиона никак на это не отреагировала, будто услышала, что сварила зелье на «отлично». Грейнджер понимала, что ей следует быть осторожней в выражении своих эмоций, иначе друзья поймут, что что-то совсем не так, не считая троих детей из будущего. — Гермиона, у тебя точно всё нормально? — растерянно спросил Гарри, собирая вещи в рюкзак. — Ты будто не спала. — Просто зачиталась вечером… — бросила девушка. — Я… я пишу доклад для профессора Вектор. Это отнимает очень много времени. — Да уж, так много, что даже друзьям рассказать не успеваешь, — с укоризной проговорил Рон. — Не темни, Гермиона, понятно, что у вас с Малфоем какие-то секретики, — едко закончил он. Гермиона резко повернулась к Рону. — Единственный наш секретик, Рональд, вы знаете, — вспыхнула она, а в душе уже всё металась от отчаяния. — Хоть бы раз попытался встать на моё место! Ух… это невыносимо! Вы оба! Гермиона припустила на двойной скорости, чтобы оторваться от друзей. Быстро, чтобы никто не заметил, она свернула за поворот, уткнувшись в дверь заброшенного класса. Она быстро огляделась, но тут же вздрогнула, успев только мельком уловить контраст зелёного галстука возле себя и сильный толчок в спину. — Проходим, не задерживаемся, Грейнджер! — быстро сказал Малфой, закрывая за ними дверь. Гермиона влетела в класс, в последний момент уткнувшись руками в разрушенную колонну, иначе не видать ей зубов. — Ловко ты отделалась от своих прихвостней, — протянул Малфой, проходя дальше. — На твоём месте я бы так не ухмылялась, — выплюнула Гермиона, выпрямившись. Под лёгкими что-то больно щекотало, сжимаясь от каждого вдоха. — И? Что ты хотел? — Будто не догадываешься. — Малфой скрестил руки на груди, злобно вперив взгляд в Гермиону. — Я не стану умолять тебя, Грейнджер, отдать мне эту записку, не стану накладывать заклинания на тебя, просто говорю: отдай мне её и молчи в тряпочку. — Слишком грубо, Драко, — фыркнула Гермиона, с вызовом глядя на собеседника. — Ты же знаешь, что у тебя ничего не выйдёт. Даже если я отдам тебе эту несчастную записку, ничто не помешает мне рассказать Гарри правду. Не думаю, что ты решишься натравить на меня своих «дружков» Побоишься. — Я ничего не боюсь! — выкрикнул Малфой. — Грейнджер, тебе, куриной головке, не понять всю важность моего дела. — Да уж, конечно, куда мне до тебя? — выпалила Гермиона. — Особенно понять всю важность убийства Дамблдора!.. Гермиона не успела опомниться, как уже пожалела о своих словах, почувствовав затылком холодный разрушенный камень колонны. Ещё каких-то полсекунды и над ней уже навис Малфой, схватив её за ворот мантии. — Никогда-не-произноси-вслух… — процедил он, с трудом совладея с собственной челюстью, которая ходила ходуном от ярости. — Тебе не понять, ясно?! Я не трус, Грейнджер. Ты слишком глупа, чтобы это почувствовать, понять. Всё, что я испытываю для тебя слишком сложно! — Посмотрите, какие мы чувствительные, — выдавила Гермиона. Малфой на это никак не отреагировал, продолжив: — Может быть у тебя и есть что-то против меня, но не думай, что у меня нет того же против тебя. Нет, я не про «дружков», Грейнджер, — быстро добавил Драко, поймав взгляд Гермионы. — Ты сама себя выдала, когда сказала, что применяла на мне сыворотку правды. А она запрещена законом Министерства. — Малфой осклабился. — Так что, если вякнешь ты, вякну и я. Гермиона хотела ударить себя по голове за непроглядную глупость, но та и так сильно болела от удара об камень. Грейнджер зло посмотрела на Малфоя, потом быстро выхватила из кармана волшебную палочку, отбросив Драко к стене напротив. Она с трудом поднялась, всё ещё ощущая слабость и колющую боль в затылке. — Предлагаю решить это честным путём. Малфой, влепившись в стену, схватился за плечо, но потом гордо поднялся на ноги. По одному его взгляду Гермиона поняла, что тянуть не стоит. Нервы обоих накалены до предела. Ещё чуть-чуть и будет наплевать на весь свод законов Хогвартса. «Несносный, противный, гадкий…», — Гермиона ещё долго могла перечислять, но Малфой уже надвигался, вытаскивая из кармана волшебную палочку. — Дуэль! — выкрикнула Гермиона. Слова отразились от каменных стен бездушным голосом, подействовав для больных голов Гермионы и Малфоя, как красная ткань для быка. Малфой снова осклабился, а Гермиона уже более неуверенно продолжила: — Кто победит, тот и выдвигает условия. Проигравший их выполняет. Беспрекословно.