— Если ты ещё не поняла, шутки кончились, Грейнджер, — проговорил стальным голосом.
Гермиона тут же его узнала. Она чувствовала, что Малфою и вправду не до шуток. А ещё она чувствовала холодную каменную стену своей щекой. И от этого всего ей тоже было всё не смешнее и не смешнее. Малфой убрал руку от её рта.
— Отпусти! — тут же потребовала девушка, вырываясь. — Малфой, что происходит? Что тебе надо от меня?! Пусти!
Резко развернув Грейнджер к себе, тот ответил:
— Это ты мне лучше скажи, что происходит.
8 часов назад:
— Драко, ты что, заболел? — донёсся до ушей требовательный голос Пэнси за дверью.
Драко нехотя открыл глаза, убрав подушку с головы — всё равно это мало помогало заглушить постоянные стуки в дверь.
— Нет, всё нормально, — безэмоционально ответил он, посмотрев на дверь.
— Тогда почему ты не пошел на уроки? Что-то случилось? Крэбб и Гойл сказали, что ты вчера поздно вернулся...
Драко лениво сполз с кровати на пол. Он оглядел себя и понял, что даже вчера не переоделся в пижаму, спав в школьной форме.
— …Ты пропустил и завтрак, и обед, так что я принесла тебе парочку бутербродов. Кстати, Крэбб говорит, что неплохо бы и их пустить в их спальню…
— Пэнси, сделай одолжение — оставь меня! — прервал Малфой, встав на ноги и лихорадочно поправляя форму, хотя глаже она от этого не становилась.
— А как же бутерброды? — после нескольких секунд молчания, тихо спросила Паркинсон.
— Оставь себе!
— Ну, хорошо, — протянула девушка, интонация вдруг изменилась, а потом дополнила: — Но тогда ты не узнаешь главную новость дня. Хотя, наверно, ты слишком занят для этого…
— Вот именно, я слишком занят, чтобы выслушивать школьные сплетни, которые ты же и распускаешь, — выдохнул Драко, перевязывая галстук.
— О, это вовсе не школьные сплетни, — заманчиво произнесла Пэнси. — Это куда интереснее!
— Что может быть интересней, чем история про твою голову и библиотечную книжку? — Малфой надеялся, что это поспособствует тому, что Паркинсон обидится и уйдёт, но она лишь сказала:
— Ну, это связано с библиотекой, точнее, с нашей библиотечной занудой мышкой-Грейнджер, — пропела она. Драко тут же перестал поправлять мятую форму. В голову нахлынули воспоминания вчерашнего вечера. — Ну раз ты занят, я пойду…
— Стой! — Малфой стремительно подошел к двери и открыл её. На пороге стояла довольная Панси с двумя бутербродами.
— Приятного аппетита, — довольно произнесла она, улыбнулась и протянула бутерброды Драко, но тот даже не посмотрел на них. Он толкнул девушку в спальню и закрыл за ней дверь.
— И что же там с Грейнджер? — нетерпеливо вопросил он.
Пэнси тем временем удивлённо его оглядела.
— Чем же ты таким был занят? Если бы я знала, как ты отреагируешь на новости о Грейн…
— Ближе к делу, Пэнси, — сквозь зубы процедил Драко.
— Сегодня утром её нашли в неработающем женском туалете. И, говорят, что состояние у неё было не ахти. Что-то вроде нервного срыва или что ещё… В общем, сорвалась подруга. Хотя… Чтобы ей понадобилось делать в старом туалете одной?..
— Что ты имеешь в виду? — Драко показалось, что Паркинсон каким-то образом могла понять, что Грейнджер была не одна.
— Да так, знаешь, — пожала плечами Пэнси, — книжная душонка могла не выдержать сумасшедшей дружбы с Поттером, — они же вечно во что-то да ввяжутся, — вот и решила… ну, ты понял… Просто не смогла больше терпеть, по-видимому.
— О Мэрлин, Пэнси, что ты несешь? — Малфою хотелось рассмеяться над заявлением девушки, а внутри всё выдохнуло от напряжения. Но вдруг Драко задумался, а что, если Грейнджер и правда пыталась что-то такое сделать? Вчерашнее её состояние ей позволяло. Да ещё и он… Драко интуитивно бросил взгляд на правую руку.
— Драко, ты что, ранен? — выпалила Пэнси, проследив за взглядом Малфоя. Она схватила его руку, взглянув на синие костяшки с порванной кожей. Вчера Драко явно переборщил с силой, а ведь эта сила предназначалась именно Грейнджер… Какое было бы у неё сейчас лицо, если бы Драко в последний момент не переклинило?
— Всё нормально, Пэнси. — Малфой выхватил свою руку и сел на кровать, глядя куда-то в угол спальни. — Если это всё, можешь идти.
Паркинсон возмущённо на него посмотрела:
— Это ты из-за Грейнджер такой угрюмый, да? Что она такого сделала, Драко? Ты последние два месяца сам не свой после того, как появились эти странные дети! Ты перестал общаться со мной!
— И правильно сделал! — не выдержал Малфой, встав на ноги.
— Это Грейнджер, да? – Пэнси попятилась назад к двери. — Вон ты как отреагировал, только скажи я про неё!
— Заткнись и уходи, — почти что по слогам спокойно проговорил Драко и сел обратно на кровать, услышав звук закрывшейся двери.
На самом деле, ему и дела не было до того, что с Грейнджер. Больше его интересовало то, что он вчера чуть не сделал. Проблема была даже не в том, что он чуть хорошенько не врезал Грейнджер, и не в том, что он готов был с
такой силой ударить человека, а в том, что он этого не сделал. Драко прекрасно понимал, что раньше никогда бы не решился, но вчера с ним вдруг что-то произошло, и он готов был это сделать, но не смог. Почувствовал, что не сможет, только взглянув в глаза Грейнджер. Кулак словно сам сменил направление. Грейнджер что-то делала с ним — это было очевидно.
В окне послышался стук. Драко поднял туда взгляд и увидел школьную сову с письмом на лапке. Впустив её и получив письмо, он тут же его прочел. Кто бы стал ему писать?
Прости за всё. Приходи, пожалуйста, в полночь в теплицу № 3.
Твоя любимая, Гермиона.
Сейчас:
— Что я должна тебе объяснить, Малфой? — возмутилась Гермиона. — Это ты прислал мне ворованную розу и это! — Гермиона швырнула в Малфоя розой и письмом. — И ты мне говоришь про шутки?!
Драко тут же откинул розу в сторону, фыркнув, и пробежался глазами по письму.
— Ни того, ни другого я тебе не слал, — выдал он, поднимая глаза обратно на Грейнджер. — Кстати, ты прислала мне то же самое. — он отдал своё письмо Гермионе. — Интересно, когда ты успела стать моей любимой?
— Что? — воскликнула Гермиона, разрывая письмо. — Ты считаешь, это всё подстроила
я?
— А кто ещё? Мне оно не надо, прекрасно понимаешь, — пожал плечами Малфой.
— Как и мне!
— Тогда кто это мог сделать?
— Да кто угодно, кому слишком скучно жить! — выпалила Гермиона.
— Знаешь, исходя из последних событий, скучно жить
тебе, — едко проговорил Малфой.
— Да я после вчерашнего к тебе, вообще, приближаться не хочу, — тут же ответила Гермиона, вмиг сменив возмущение на гнев. — Вчера ты стал просто ничтожеством для меня! Ты настоящий трус!
— Знаешь, почему ты так сейчас злишься, Грейнджер? — ухмыльнулся Малфой, проигнорировав заявление Гермионы. странно, что от этого ему было смешно… — Потому что, смотря сейчас на меня, ты видишь своё отражение. Ты противна себе в такой же мере, как и я, не отрицай. Ты такая же трусиха, как и я.
— Вовсе нет! Трус здесь только ты! — крикнула Гермиона, грозясь разбудить всех в округе. Да как он может такое говорить?! Трус только он! Лишь он!
Малфой сделал странное лицо, подойдя ближе к Гермионе. Хотя, куда уж ближе?..
— Если ты такая вся из себя правильная, Грейнджер, — тихо начал он у самого лица Гермионы, — то почему до сих пор ничего не рассказала, а? Почему не сказала, когда только узнала? Почему не рассказала, когда пострадала Бэлл? Почему молчишь до сих пор, прикрывая меня?
Почему ты это делаешь, Грейнджер?
Гермиона была растеряна. Она чувствовала дыхание Малфоя на своём лице, и от этого ей становилось страшно. Нет, не оттого, что Малфой так близко, а оттого, что она при этом чувствовала.
Это было странное, пугающее чувство. Оно разрывало изнутри, подкидывая в голову какие-то ужасные желания. Именно оно в первый раз само задало Гермионе этот вопрос: «Почему ты до сих пор молчишь?» и само дало ответ, потому что заставило мозг отключиться. Потому что заставило Гермиону на миг забыть, кто она есть и кто перед ней. Пустота. Лишь желание. Пустое, глупое желание…
Она подалась вперёд, всё больше чувствуя обжигающее дыхание Малфоя и такое же обжигающее чувство внутри.
«Что происходит?» — этот вопрос... В последний момент мозг заработал, странное чувство внутри отчаянно закричало, а Гермиона поняла, что она пыталась сделать. Грейнджер испуганно посмотрела в глаза Малфоя. Она ничего не смогла там прочесть. И это было даже лучше, потому что потом она просто сорвалась с места и убежала. Убежала, чтобы ноги не подкосились снова.
