Мы были завтра

      — Кажется, мы вовремя, — проговорила вновь прибывшая Гермиона, осматривая всех недоумевающих учеников и учителей. Многие выронили столовые приборы из рук, раскрыв рот в немом удивлении. Некоторые переводили взгляды то на Гермиону у стола Пуффендуя, то на Гермиону у стола Гриффиндора. Другие же проделывали то же самое с двумя Малфоями.       Но настоящая Гермиона этого уже не видела. Она лишь помнила, как сознание её подвело, а ноги подкосились. И настала темнота.

***

      — У неё был жар, директор. Всю ночь бредила.       — А что он?       — Вроде бы держится. Я с ним говорила, он утверждает, что всё в порядке.       — Как же, всё в порядке… В школе полный бардак. Временные путешествия у всех на глазах! Надо же было додуматься!       — Тише, Минерва. Ты всех здесь перебудишь.       — Простите, профессор Дамблдор. Просто это вопиющее нарушение правил!       — Мы этого не хотели, профессор Макгонагалл. Моё изобретение не позволяет выбрать точное место приземления.       — И оно было весьма неточным!       — Так, я прошу прощения, но это лазарет! Прошу всех на выход. И Вас, директор, тоже.       Гермиона раскрыла глаза. Голова гудела.       «Какой же ужасный сон…». Ей приснилось, будто она слетела с обрыва, поцеловала Малфоя, а потом решила рассказать о его секрете Гарри и Рону, но ей помешали внезапно появившееся она и Малфой из будущего, в котором они муж и жена.       «Какой же бред!..»       — Гермиона? — послышалось сбоку. Грейнджер повернула туда голову и увидела Гарри и Рона, сидящих на противоположной койке.       — Ты как? — осторожно спросил Уизли.       — Да вроде бы нормально, — ответила Гермиона и огляделась. Она была вовсе не в своей спальне. Это был лазарет. Ну и сколько ещё раз она сюда попадёт? — Что случилось? Почему я здесь?       — Как? — Гарри и Рон переглянулись. — Ты не помнишь?       — Смутно… Помню, как пришла в Большой зал, мы разговаривали, а потом… — Гермиона замолчала, нервно вдохнув воздух. Это «потом» прояснилось в её голове. — Какой ужас! — воскликнула она. — Я думала, мне это приснилось!       — Поначалу и мы думали, что спим, — пожал плечами Рон. — Но сколько я себя не щипал…       — Кхм-кхм, — перебил Поттер, серьёзно посмотрев на друга, мол, не сейчас. — Рон, позови мадам Помфри.       Уизли встал со стула и поспешил в кабинет фельдшерицы.       — Гермиона, — начал Гарри, как только Рон отошел на приличное расстояние, — понимаю, что сейчас не время, но перед твоим обмороком ты мне хотела что-то сказать. Мне показалось, что это было очень важно.       Грейнджер тут же впала в ступор. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что она всерьёз, а не во сне, собиралась рассказать друзьям о Малфое и его делах.       — Я… я не помню, Гарри, — сказала она и отвела взгляд к потолку. — «Ох, Гермиона, что же ты творишь? Зачем врёшь?! Такой шанс!». Но теперь это стало меньшей заботой для Гермионы, чем то, что она раздвоилась.       — О, мисс Грейнджер! — появилась мадам Помфри. — Наконец-то! Проспали столько часов, надо же. Профессор Дамблдор просил сообщить, когда вы придете в себя. Мистер Поттер, мистер Уизли, сходите к директору и скажите, что мисс Грейнджер пришла в себя.       Гарри и Рон встали и вышли из лазарета, направившись к Дамблдору.       — Ну что? — Мадам Помфри оглядела Гермиону. — Как самочувствие?       — Я в порядке, спасибо. Мадам Помфри, а где сейчас…       — Насколько мне известно, они сейчас со своими детьми. Профессор Дамблдор никого не пускает к ним, хотя желающих много. Со вчерашнего дня в школе такой переполох. Все только и говорят о гостях из будущего! Несколько раз ломились к тебе, но я не пустила.       — Спасибо, — дрожащим голосом ответила Гермиона. В голове всё ещё не укладывалось, что сейчас в этой школе, она не единственная Гермиона Грейнджер. Хотя нет… Единственная. Ведь та Гермиона давно Малфой. — Ужасно звучит… — буркнула она и только потому поняла, что вслух.       — Что?       — Н-ничего. А как… Малфой?       — Не могу сказать ничего однозначного, — пожала плечами фельдшерица, поправляя простыню. — Вчера он был бледен, как снег, но держался. Я пыталась оставить его в лазарете, но он всё равно ушел.       Гермиона закрыла глаза, слушая, как мадам Помфри бренчит какими-то баночками с лекарствами на соседнем столике.       Прилетело, откуда не ждали… Мало Гермионе проблем с Малфоем, так теперь ещё и это. Грейнджер не хотелось думать, что будет дальше, но она очень надеялась, что этот кошмар скоро кончится. Ей хотелось забыть. Забыть и никогда не вспоминать все эти четыре месяца. Они были похожи на ад, смешанный с цирком. На долгий сон, превратившийся в бред человека с температурой не ниже тридцати девяти.       Через пять минут в лазарет вошли Гарри, Рон и Дамблдор. Последний улыбался. Это взбесило Гермиону. Что?! Ну что здесь может быть весёлого?! Директор долго спорил с мадам Помфри, потому что срочно хотел поговорить с Гермионой в кабинете. Грейнджер уже представляла этот разговор. Наверняка она будет не одна. В прямом смысле не одна… Мадам Помфри наконец согласилась, что Гермионе уже лучше, и что она может покинуть больничное крыло, а потом обиженно ушла к себе в кабинет. Дамблдор сказал Гермионе идти к нему в кабинет, а сам направился в другую сторону. Грейнджер попрощалась с друзьями, (чего ей так не хотелось) и отправилась к кабинету директора.       Она ждала и чувствовала, что с каждой минутой тело будто становится тяжелее. Хотелось убежать, затаиться в какой-нибудь угол. Чтобы никто не трогал. Чтобы этого всего не существовало. Подошел Дамблдор, ведя до ужаса бледного Малфоя. Под его глазами пролегли мешки. Видимо, он не спал всю ночь. Сердце Гермионы снова зашлось неправильными ударами. Но Малфой на неё не взглянул. Грейнджер выдохнула то ли с облегчением, то ли с грустью. Сама виновата. Сама всё испортила. Вот только сейчас нужно думать о другом, верно?       — Подождите меня в кабинете, — сказал Дамблдор, сжимая плечо Драко. Потом кивнул двум горгульям и те пропустили ребят к винтовой лестнице.       Гермиона не хотела идти туда, но ноги её не слушались, словно лучше зная, как надо. А вот Гермиона не знала, как… Они молча поднялись по винтовой лестнице к кабинету и открыли дверь. Грейнджер чувствовала подвох в походе в директорский кабинет без директора, но сейчас, стоя напротив себя же, не находила сил, чтобы даже развернуться, не то, что убежать. Малфой тоже остолбенело смотрел на себя будущего.       — Что ж, — вдруг начала будущая Гермиона, улыбнувшись. Настоящая Гермиона вздрогнула при звуке собственного голоса. — Думаю, нам стоит поговорить.