Говорит и показывает

Мальчишка был просто прелесть! Он выглядел, пожалуй, чуть старше двадцати, но мягкую шерсть у боков и крупа сплошь пестрили трогательные пятнышки, будто у юного оленёнка. Сам Диппер объяснил, что это не от возраста — такие пятна были нужны ему, чтобы прятаться от охотников. Солнце пробивалось сквозь густую листву и плясало по лесу бликами, и пятнистую шкуру, если скрываться в чаще или высокой траве, издалека было не разглядеть. Оленята вырастали из этих пятнышек, потому что переставали в них нуждаться, но такие, как Диппер, встречались слишком уж редко, и природа заботилась о них бережливо. Диппер не страдал избытком доверчивости и не сразу привык к улыбчивому человеку из города. Но человек был отзывчив и добр. Он был совсем не таким, какими описывал людей дядя Форд. Человека звали Билл, и он приносил ему книги, таскал полные карманы сладостей для сестры, помогал чистить рога, рассказывал невероятные истории о больших городах и далеких, интересных, удивительных людях. Человек принёс ему настоящее радио, научил разбирать и собирать по частям — потом подарил свой фотоаппарат и весело, беззлобно смеялся, когда Диппер, шальной от восторга, скакал по лесу и снимал на камеру всё, что попадалось на глаза. Диппер любил спать на мягком хвойном подстиле, и человек, выбирая сосновые иглы, запутавшиеся у него в кудряшках у самых рогов, шутливо называл его Сосновым Деревцем. Билл был абсолютно честен, когда говорил своей Сосенке, что тот особенный. Не такой, как все, удивительный — от вихрастой головы и тёмных оленьих глаз до самого кончика пушистого хвоста. Диппер был строг к себе и скептичен к подобным заявлениям, но Билл смотрел на него, как на настоящее чудо, и с каждым днём мальчишка сомневался всё меньше. Лес был для него слишком тесен. Диппер хотел в большой мир, к его загадкам и невероятным открытиям, к чему-то, что было интереснее его хвойной подстилки, кислых ягод с куста, да пруда, где плескалась Мейбл. Билл обещал, что увезёт его отсюда, хоть и посмеивался иногда, мол, малыш, разве мы уместим твои рога в машине? Всё будет хорошо, говорил он. Мир уже не тот, каким его описывал твой дядя. Мир изменился и готов принять каждого. Мир будет в восторге от такого, как ты, а если и нет, я смогу тебя защитить. Ты ведь веришь мне, Сосновое Деревце? Веришь? Диппер плакал тоненько и отчаянно, когда Билл готовил ножи для свежевания туши. Гидеон просил голову, но всё остальное Билл мог оставить себе. Он редко делал грязную работу собственными руками, но Сосенка в самом деле был особенным, в самом деле нравился ему. Лучше так, рассуждал Билл, чем передавать его Гидеону живым. Шкура, опять же, была хороша. Стоила никак не меньше восьми сотен. Девять, если с хвостом. Мальчишка был просто прелесть. Билл всё ждал, что Сосновое Деревце будет молить его о пощаде, но когда он опустился на землю с ним рядом и, примеряясь, где сделать надрез, провёл ладонью по скрученным верёвкой оленьим ногам, Диппер молчал упрямо, кусал губы, покрытые кровавой коркой, и смотрел на небо, полное оскольчатых ясных звёзд. Такого неба не было видно из леса. Там звёздные пятна мерцали в просветах между деревьями, здесь — морем лились от края до края неба. В распахнутых тёмных глазах они отражались, будто в лесном пруду. Гидеон встретил его с распростертыми объятиями. Для головы Диппера уже было приготовлено лучшее место над камином, там же, в гостиной, на всю стену простирался высокий, от пола до потолка, аквариум. Пока что пустой. Билл ухмыльнулся, догадываясь, чьё имя услышит в качестве следующего заказа, забрал деньги и посоветовал Гидеону поскорее найти хорошего таксидермиста. Конец лета выдался жарким, объяснил он, а путь на машине был неблизким. Голова уже начинала пованивать.